Эхо любви

Переоделась, покушала и также ушла гулять. До самого вечера… я веселилась. Участвовала в танцах, играла на арфе и даже поиграла с деревенскими детьми в кости! Прим:. кости — азартная игра для взрослых. Здесь вариантов оформления и правил немало. У детей в основном роль «бабок» исполняют астрагалы — таранные кости копытных. Поскольку эта косточка имеет два закругленных конца, на которых стоять не может, две широкие и две узкие стороны, из каждой пары которых одна вогнутая, а другая выпуклая, то комбинация их возможных позиций увеличивается с количеством используемых астрагалов. Например, выпуклая узкая сторона считается как 1 очко, выпуклая широкая — как 3, вогнутая широкая — 4, вогнутая узкая — 6. В стандартной игре использовалось обычно четыре астрагала. При этом, как и в лото на Олимпе, используется игровой жаргон, который еще и развлекает игроков «21 — ем один», «48 — половинку просим», «69 — туда-сюда», «77 — топорики» и так далее. В римской игре в кости у позиций, помимо очков, также были названия. К примеру, «Собака» — это самая дешевая позиция. А вот «Венера» — самая выигрышная комбинация цифр на четырех кубиках: 1, 3, 4 и 6. Прекрасное чувство накрыло меня с головой, я жива… Я действительно почувствовала, как в меня «вдохнули» жизнь. Когда я вернулась домой, меня уже ждал дядя. Он сидел на кухне, глядя в окно. Мне стало немного страшно, а когда мы встретились глазами, счастье как рукой сняло. Неужели мои отношения с дядей не улучшатся? Неужели я так и останусь со своими чувствами при себе? — Где ты пропадала? Невольно замявшись, я подняла тунику и села на стул. — Гуляла в деревне недалеко отсюда, минут пять, — я чувствую себя отчитанной обиженней девочкой, которой ничего нельзя. Я сбежала от таких отношений, от Зевса. Не хочу, чтобы дядя делал то же самое, несмотря на то что они похожи своим грозным характером… Задумавшись, я не сразу услышала басистый смех дяди. Такой приятный и одновременно непривычный. Что его рассмешило? С моим лицом что-то не так? Дети меня испачкали? У меня кошмар на голове? — В-все хорошо дядя? Он, подавляя смех посмотрел на меня: — Да, просто ты напомнила мне мой первый приход на землю. Я точно так же сбежал от своей матушки — ох и перепугал я тогда смертных. Местный фермер решил, что за ним пришла сама смерть, начал взывать к Зевсу, да так усердно, что мой дорогой братик вместе с матушкой тут же меня отыскали. Ох и влетело мне тогда. Я не сдержала улыбки, представив у себя в голове эту ситуацию. Дядюшка же встал и налил нам по чашке чая. Как же приятно, когда он за мной ухаживает. Невольно задумалась о поцелуе… За чаем мы мило беседовали обо всем и одновременно ни о чем, обожаю такие вечера рядом с ним. Ближе к девяти на улице загромыхало, а по крыше забарабанил дождь — это большая редкость для Греции, тем не менее так даже лучше. Закутавшись в несколько одеял, я прижалась к дядюшке, он обнял меня в ответ. — Аид? Расскажи мне легенду о Пандоре? — Потянуло на мифы? — я улыбнулась. — Вот же ребенок, — погладив меня по голове, он начал историю. Жил был титан Прометей, был он защитником людей. Как-то раз принес он людям украденный огонь из кузницы Гефеста и обучил их разному ремеслу. Люди трудились, и жизнь их стала счастливее. Да и сами люди стали лучше: добрее и внимательнее друг к другу. Ведь у них теперь всего было много, а если чего не хватало, то все они могли сделать сами. Но не утаить было такой наглости от великого громовержца Зевса — решил он наказать титана. Зевс приказал Гефесту приковать Прометея к скале, что находилась к Алхиде, там Прометей был обречен на вечные мучения. На скалу к титану прилетал орёл и выклевывал его печень, после чего она снова вырастала. Титаны бессмертны. Орёл всякий раз прилетал обратно, и так повторялось вновь и вновь. Однако, Зевсу было мало, и он решил наказать людей, для этого он призвал к себе Бога кузнеца Гефеста и повелел ему создать из воды и глины статую девушки необыкновенной красоты. После чего Зевс созвал всех Богов и, поставив статую перед ними, оживил прекрасную девушку и велел каждому Богу одарить ее тем, чем они считают нужным. Афина Паллада соткала для нее чудесное платье из серебряных нитей и надела на голову золотой венец. Афродита подарила девушке неотразимость и необыкновенную красоту, а Гермес наделил ее сладкоречием, хитростью и коварством. И так сделал каждый Бог. Назвали они девушку Пандорой, что означало «одаренная всеми», и отправили на землю в наказание людям. — Но, дядюшка, если она такая идеальная девушка, как она могла им навредить?! В чем же тут наказание Богов?! — Терпение, дитя. Однажды, в один из теплых и приятных вечеров, в дом Прометея постучала невиданная красавица, она уговорила Эпиметия, брата Прометея, впустить её в дом на ночлег. (Эпимитей — что в переводе с греческого значит «думающий потом») Переступив порог дома, Пандора не спешила уходить. Своими льстивыми речами, коварством и красотой она очаровала Эпиметея. И через какое-то время стала его женой. Однако, не стоит забывать, в чьем доме жил Эпимитей — то был дом Прометея, защитника людей, который всегда охранял их от бед и несчастий. Где-то в глубине этого дома находилась кладовая, а в ней запертый ящик. Что было в нём, не знал никто, даже Эпиметей. Однако, Богам наверняка было известно, что за тайна скрывалась в ящике. Да и сама Пандора наверняка знала, что же в нем хранилось. Однажды, когда муж девушки отправился по своим делам, Пандора проникла в ту самую кладовую. — Я не буду его открывать, — подумала она, — а лишь чуть-чуть приоткрою крышечку. Едва она сделала это, из сундука вырвалось сразу всё зло, что было в нём: то были все людские пороки и несчастья, болезни и невзгоды. Перепуганная Пандора захлопнула крышку, но было уже поздно. Все людские пороки и несчастья успели разлететься по земле, а на самом донышке ящика осталась одна только надежда. Так что теперь люди были лишены даже маленькой надежды на лучшую жизнь. Опять зло поселилось на земле: люди страдали от разных бедствий, которые обрушивались на них одно за другим. Появились новые болезни, но их уже не могли исцелить те лекарства, которые дал людям Прометей. Говорят, что много позже надежду освободил случайно нашедший этот ящик Эпиметей. Хотя, кто знает, может, она так и осталась лежать на дне злосчастного ящика. — Какая ужасная история. — Отчего же, не всегда ведь людям восхвалять Богов. Да и говорят, Пандору вынудили открыть ящик. Ведь она находилась в рабстве Богов, — мы оба о чем-то задумались. Комната погрязла в тишине полумрака. Как приятно находиться рядом с ним и слушать легенды, рассказанные его бархатным голосом. Будто нежное, но одновременно тяжелое пёрышко, едва касающееся моей кожи. Как бы я хотела не просто лежать на его груди. Мне хочется держать его за руку и чувствовать его дыхание так близко. Прикасаясь к груди, чувствовать, как его сердце бьется быстрее. Сейчас я это позволить себе не могу, но молчать тоже больше не стану. Если он мне нужен, я буду бороться. Даже если мы родные. Перевернувшись со спины на живот, я залезла на колени своего дяди. Он всегда думает, что для нас это всего шутки. Как и всегда. Но разве это шутки? Обхватив его бёдра, мои руки смело оказались на его груди. Мы смотрели друг на друга с загадкой и интересом, что будет дальше. Наклоняюсь всё ниже. Аид не останавливает меня, ему наоборот интересно. До чего же любопытный Бог… Я остановилась, улыбка расплылась по всему лицу Аида, но когда он заметил мои серьёзные намерения, ему это не понравилось. Прикоснулась… Прикоснулась губами к его щеке. Я хотела не этого. Все бы ничего, но дядя специально повернулся ко мне щекой… но я знаю точно, он позволил мне это сделать. Значит ли это что-то? Затем мои руки сцепились у него за шеей, и я незаметно заснула, обдумывая этот поступок и эмоции. Дядя посидел со мной так ещё немного, он читал книгу, крадя много драгоценного времени, и когда он дочитал, была уже глубокая ночь. Он поднял меня на руки и отнёс в свою комнату. Что? Он хочет спать со мной? Об этом я думала уже только потом. Положив меня на кровать, он сам начал переодеваться. Стянул с себя тунику… Я все ещё сплю? Или только притворяюсь? Затем почувствовала, как по моей талии нежно проводят ладонью. Аид осторожно схватил мою тунику и так же снял ее. Помню… Помню, как он уложил меня и трогал за плечи, потирая оголенную ключицу и женственную шею. Затем я почувствовала что-то тёплое и одновременно холодное: небольшие поцелуи проходили по моей шее до самой груди, как его руки опустились значительно ниже положенного… Затем он прошептал мне что-то на ушко: что именно, я не услышала. Его губы выглядят так сладко, что хочется полностью завладеть ими. Поднимая руки вверх, я рукой касаюсь его щеки, другой зарываюсь в его длинных тёмных волосах, спадающих ровной красивой линией шёлка. — Я люблю тебя, — шепчу я на выдохе, пытаясь найти его лицо, но что-то мешает мне увидеть. Будто передо мной человек. Но прикосновения… его. — Повтори, — произнёс Аид, едва касаясь моих губ. — Я. Я люблю тебя… — повторив вновь, я залилась краской и жаром. Затем дядя продолжил целовать мое тело, все страстнее и приятнее… А потом… меня разбудило мое неровное дыхание от возбужденного тела. Не сразу, но я почувствовала горькую обиду на саму себя — надо было так себя обмануть… Потрогав лоб, я заметила, что у меня поднялась температура. Странное чувство: страсть и похабность, узел, завязавшийся где-то ниже живота, державший в напряжении всё тело… Неужели это и есть жажда любви? Она даёт о себе знать уже с моего восемнадцатилетия. Стоило мне выйти из комнаты, как дядя встретил меня с улыбкой. Он потрепал меня по голове и поцеловал в макушку, так. Заботливо. Но я до сих пор не могу отойти ото сна и не могу даже представить то, что он может так ко мне относиться. Всё же это были мои фантазии? Позавтракав, мы ушли в деревню, где я гуляла. Ко мне тут же подбежали дети: они запомнили меня как самую настоящую принцессу. Все это, мои дети… — Тётя Габриэлла, вы сегодня прекрасна! Вы настоящая Богиня! — один из мальчиков подошёл ко мне и вручил венок из ромашек. Это так мило. — Был бы я постарше! — погладив мальчишку по голове, я смущенно помахала ему ладошкой, как и всей маленькой компании. — А тебя тут любят, — сказал дядюшка. — Такой любви мне недостаточно, — стоило нам отойти от детворы, как ко мне тут же подошёл взрослый мужчина. Высокий, темноволосый и хорошо одетый. — Это вам, мисс — незнакомец вручил мне букет цветов, который, по всей видимости, он собирал сам. Мне хочется получать это не от тебя, но спасибо. — А ты ещё кто? — Аид немного разозлился, видимо, ему не все равно. Это приятно. — Я вчерашний партнёр по танцам, ваша невеста прекрасно танцует, — слегка потерев тыльную часть головы, я смутилась. Дядя промолчал на слова юнца, после чего мы ушли дальше, но в этот раз уже подальше от деревни. — Невеста? — Он замялся, а потом его, видимо, осенило. — Ах да, мы вот-вот уже обручимся, — улыбнулся Аид, но взгляд его полыхал… Мужчина поспешил удалиться. — Ты сердишься? — спросила я, откладывая букет цветов к дереву. — С чего бы мне злиться? Я улыбнулась и направилась по дорожке дальше. — Ну, у меня есть поклонники, тебе не все равно? — он слегка смутился. Что за бред я несу? Но потом меня осенило, что прошлая ночь была сном, а это значит… — Мне не все равно, ты не должна влюбляться в смертных. В них нет толка, ты слишком быстро останешься одной, да ещё и с разбитым сердцем, — я кивнула. Согласна. Ведь я хочу выйти за тебя! Лес встретил нас с распростёртыми объятиями. Мы словно вошли в другой мир, густой и загадочный, он заключил нас в свои владения. Звук легко касался слуха, погружая нас в другое пространство или даже измерение. Нас окружил легкий ветерок и пение птиц, где-то вдалеке раздалось громкое кваканье лягушек. Немного позже раздалось журчание воды. Мы пришли. На небольшой полянке нам открылось кристально чистое озеро. Вода в нем была настолько чиста, что виднелся каждым камешек на дне… Оторвав взгляд от этого чуда природы, я посмотрела на дядю, который уже благополучно разделся — мое лицо быстро сравнялось с цветом самой красной ткани в мире. — Дядя! — отвернувшись, я только и услышала всплеск воды за моей спиной. — Что не так? Разве ты сама не хочешь искупаться? Вода здесь чистая, бодрящая. — Да! И заодно прозрачная, как воздух перед твоим носом!