Молитвы

Се Лянь уже давно перестал считать годы. Он не знает, когда это произошло. Он даже не знает, где. Все, что он регистрирует стремительно угасающим сознанием - едва заметная тропинка, острая трава, режущая тыльную сторону ладоней, гибкое маленькое тело змеи, вонзающееся в его ногу - должно быть, он недостаточно оправился от предыдущего падения, раз по неосторожности потревожил змею и не заметил ее атаку. Все, что он помнит в следующие часы - гул в ушах, рвота, онемение и, ближе к концу, нарастающий знакомый зуд, которого не было уже месяц? Два? Пять? Он не знает. Ближе к потере сознания от дурноты и истощения он чувствует - зуд превратился в неприятное покалывание. Когда он ныряет в темноту, он не отключается. Он слышит. "Ваше Высочество" В темноте у него нет тела и нет мыслей, нет эмоций, но каким-то образом он понимает смысл слов, скребущих его череп. "Ваше Высочество, молюсь о вашем благополучии. Этот скромный верующий молит о вашем прощении" Слова затихают, превращаясь в едва различимый шепот, пока полностью не исчезают. Се Лянь хочет - он безмолвно просит - нет, пожалуйста, не затихай, я не хочу в эту вязкую темноту, нет, пожалуйста - и Се Лянь проваливается. Когда он приходит в сознание - волосы и одежда влажные от дождя и грязные от мокрой земли - он помнит. Но зуда нет. Это молитва? Се Лянь не поднимается и смотрит в обилие зеленых листьев над головой. - Жое, тише, со мной все в порядке, - он отмахивется от белой ленты, обеспокоенно толкающей его в щеку. Он больше не может слышать молитв. У него запечатанная божественность и кровавое, грязное прошлое. Если бы еще хоть кто-то в этом мире поклонялся ему, принц бы сам нашел их и вкрадчиво объяснил, что верить в него - самое последнее дело. В любом случае, он не может слышать молитв. Система связи? Если бы боги хотели связаться с ним, они бы связались напрямую и ни в коем случае не произносили такие слова. Тем более, ему нужно как минимум несколько столетий упорного самосовершенствования, чтобы накопить толику духовной энергии, которая нужна для поддержки связи. Что это? Он не знает. *** Что бы это ни было, оно не прекращается. Горные тропы узкие и опасные, но ему нужно добраться до города, до любого, главное - найти информацию о богах и призраках. Чужая душа не покидала его мысли, и он хотел разобраться с ней как можно быстрее. Ее связь с Безликим только торопила его сильнее, а связь с Цзюнь У заставляла петлять и прятаться на грани возможности. Он всегда доверял Небесному Императору, но теперь чувствовал сомнение. Это единственный доступный ему быстрый путь, и Се Лянь, как человек с ужасной удачей, попадал во все возможные смертельные ситуации. Яды, отравления, падения, охотничьи ловушки, звери и агрессивные призраки - со всем этим он знаком и уже привык. Но теперь, когда он погружается в целительный сон на грани смерти, он слышит и понимает слова. "Ваше высочество, молюсь о вашем благополучии." "Ваше Высочество, мне жаль." "Ваше Высочество, я найду вас, пожалуйста, только подождите." В какой-то момент Се Лянь понимает - это действительно молитвы, как бы сложно в это ни было поверить. Это пугает его, ужасает самим фактом, но со временем он начинает трезво это обдумывать. У него нет духовной энергии, чтобы вызвать кого-то. Только если этот кто-то не вкладывает свои силы. Но окова - сильный блок, и для связи нужна недюжинная мощь. Цзюнь У? На него не похоже. И, если честно, он последний, кого бы сейчас хотел услышать принц. Не тогда, когда в его рукаве хранится проклятая окова неизвестной богини. Если бы это были боги (Се Лянь глотает горькие мысли о том, какие боги), они бы выбрали другой способ. Да и сил у них недостаточно. Как и у смертных-культиваторов. Сильные призраки?.. Се Лянь вспоминает единственного, кто верил в него, и не может, физически не может больше думать в этом направлении. Он мертв. И это его вина. Но есть и еще один сильный призрак. Но зачем ему молиться ему? Если это Сань Лан - хороший, замечательный, смешной и обаятельный Сань Лан, - то у Се Ляня возникает еще большее искушение найти его и отговорить от всего этого. Даже если он почему-то чувствовал перед ним вину (принц честно не понимал, за что), сам Се Лянь не стоил ни его молитв, ни его сожаления, ни его памяти. Но Сань Лан - придуманное имя и ложный облик, а он даже призраков уровня опустошения по титулам не знал. Как найти человека, не зная даже имени? *** Лан Цянцю усердно переписывал трактат, и Се Лянь задержался на нем взглядом, сохраняя атмосферу строгости. Это удивительная удача - стать наставником королевской семьи Юнаня. Королевская библиотека - именно то, что могло ему помочь больше всего. Здесь, конечно, есть подвох, сильный подвох, но, опять же, если последствия нести только ему, Се Лянь с радостью насладится преимуществом. Теперь, когда он спрятался на виду под одной лишь серебряной маской и непривычным черным цветом, за ним больше никто не следил. Свитки под его руками были из дорогой бумаги, каллиграфия образцовая, но безличная. Пальцы принца медленно обводили одно имя. Это дикое предположение, но когда его обманывала его интуиция? - Хуа Чэн, - пробормотал он, слушая звучание. Цянцю в любопытстве дернулся, но тут же присмирел, возвращаясь к своему заданию под суровым взглядом. Се Лянь и вовсе бы никогда не стал искать информацию о призрачном мире, если бы не его случайная встреча с Сань Ланом? Хуа Чэном? Кто бы он ни был. Облик Сань Лана был безукоризненным. Се Лянь невольно вспомнил чужую руку под своей. На такое только непревзойденные способны. Одет во все красное, знает все, достаточно самоуверен и искусен, чтобы бросить вызов богам. Се Лянь не сражался с ним, но вот в литературном искусстве юноша явно мог без труда одержать победу. Расправа над тридцатью тремя богами удивительно хорошо сочеталась с резкими и презрительными высказываниями юноши о небесных чиновниках. Запах дыма и огня, разрушительного огня, Се Лянь может с точностью вспомнить до сих пор. Руки дернулись в желании зарыться в заботливо накинутую красную мантию, но наткнулись лишь на тяжелые одежды советника. Его действительно никто больше не искал, кроме Сань Лана. У Се Ляня ужасная память на некоторые вещи, но его он помнит отлично. Был один случай, когда он услышал, но не понял молитву в удачный промежуток времени, когда его друг неожиданно исчез на короткое время. Это, конечно, может быть совпадением, молитвы он слышит уже долго, дольше их знакомства. Но юноша удивительно знаком. Се Лянь больше не задается вопросом о причинах его веры и поисков, все равно на его вопросы сможет ответить только сам Хуа Чэн. Се Лянь пальцами ласкает чернильные штрихи имени. В свитке попалась любопытная информация, и принц подавил смешок. Оказывается, смертные молились Хуа Чэну, как богу. Если бы Се Лянь нашел одну такую святыню и послал свою молитву, Хуа Чэн бы услышал? Когда он достаточно позаботится о Лан Цянцю, Се Лянь отправится на поиски Хуа Чэна. - Наставник? Лан Цянцю теперь уже не скрывал своего удивления. Вид его учителя, какой-то ностальгический и нежный, вообще никак не вязался с его обычным холодным и пугающим фасадом. Он тоже его побаивался, но в силу возраста и характера его любопытства это не сдерживало. - Что? - Неужели вы нашли что-то интересное? - Ваше Высочество наследный принц, - с нажимом отозвался Се Лянь и отложил свиток. - Закончили переписывать трактат, чтобы задавать такие вопросы? Лан Цянцю покорно вернулся к своему делу. На самом деле советник Фан Синь много времени проводил в библиотечном крыле и книжных лавках. Никто не знал, что именно он искал, но поиски не прекращались. Се Лянь действительно ничего не нашел по поводу найденной им богини. Ее словно вычеркнули из истории, как, оказалось, и многих других из Небесного Двора. Он даже подумывал начать медитировать снова, чтобы рано или поздно приблизиться к своему третьему Вознесению и продолжить расследование уже на Небесах. Он не мог вспомнить никого, кому бы мог с чистой совестью передать заключенную душу. Многие с этим просто не справились бы, другие просто не вызывали доверия. Вот с непревзойденными было проще - демонов было всего трое, два из них существовали сейчас. Он мало что нашел про Хозяина черных вод, но вот про Собирателя цветов под кровавым дождем любили и одновременно боялись говорить. Осколки души скорее всего просто отреагировали на одного из бедствий и непроизвольный ужас принца на своей территории. Возможно, она тоже боялась конкретного бедствия, которое, как он надеялся, останется мертвым для всего мира. В голове заскребло и зашуршало, и Се Лянь улыбнулся под своей холодной маской. Он баюкал в груди нежное чувство, подпитываемое своими воспоминаниями. В этом мире был дорогой ему человек, чей голос он изредка, но мог слышать. Даже искренние благодарности спасенных им людей не могли с этим сравниться. Честная часть его разума уверяла, что ничто в этом мире не сможет сравниться с Хуа Чэном. Се Лянь оказался прав - он действительно полюбил этот шепот.