Вожак йонов

// Йокке сидел, подперев подбородок ладонью, и наблюдал за рисующей Сьёфн. Сестрёнка изобразила Йокке спящим в саду. — Все хотят видеть меня молчащим и безвольным, — задумчиво мрачно прокомментировал йон. — Даже ты… — Мне кажется, ты уставший, — без обиняков пояснила Сьёфн. — Ты тут отдыхаешь. Под яблонями очень здорово и приятно спать. Да, братик? Йокке вспомнил, как они все вместе дремали вповалку на траве в саду под ласковым солнцем в прошлом году. Бран похрапывал. «Близнецы» возлежали как боги на картинах. Сьёфн в обнимку с массовкой игрушек. Йокке язвительно предупреждал, что могут вторгнуться всякие нежелательные членистоногие. На одежду. Под одежду. В уши в конце концов! Но потом и он присоединился, брезгливо подложив три уличных покрывала под драгоценное тело. Штефан тогда сказал, что может смотреть на них вечно. А Ливейя принесла потом мясной рулет, рагу и лимонад, и Бьёнен устроили пикник в качестве обеда (хотя у вайнов это вопиющее нарушение)… Йокке вздохнул. — Ладно… Ты права. Не поспоришь. Ни с одним из тезисов. Сын Утгора никак не мог придумать для сестренки подходящую забавную историю. Чтобы отвлечь, поднять настроение, посмешить. Вдохновение никак не находилось. Поэтому он молча сидел рядом. Вроде бы — Светлячка поддержать. Но… и самому быть не одному. Ничего здесь постыдного нет (объяснял себе Йокке). Йоны, между прочим, тоже в стаю собираются. Всего лишь физиология. Нейрохимия вынуждает. Окситоциновая западня. Иногда можно поддаться. На чуть-чуть совсем. — Всё. Пусть сохнет, — Сьёфн подула на краски на холсте. — Я тебе сейчас яблоко почищу. Йокке стало и неловко… и очень приятно и тепло. Сьёфн знает, как Йокке это обожает. Но она не должна хотеть чистить ему яблоки. Будто заставляет. Манипулирует. — Светлячок… — М? — сестрёнка посмотрела таким взглядом… Что слова сына Утгора застряли в горле. Остался только Йокке. — … спасибо. // Йокке не знал, чего ожидать от двойняшек. Примут бестию или нет? Они ж из себя все аристократичные и утонченные. А тут — вернулся одичавший йон. Пропахший свободой, животными игрищами и кровавыми шаманскими ритуалами. Фэя как увидела, первым делом зачем-то внимательно обсмотрела Йокке. Не успел он ничего предпринять, как она уже задрала рубашку, общупала всего. — Цел? — Как видите… — Йокке абсолютно растерялся. Не такой реакции ждал. — Да хватит! Блудный сын Бьёнен отстранился от сестры и смущенно одернул рубаху. — Как сбежал? — деловито уточнил Фоиль. — Мы не сомневались, естественно. Но любопытно. — Да просто ушёл… — окончательно сбился с толку Йокке, думая, что брат про Штефана. — Сказал всё как есть… Он мне не настоящий отец, что он мог сделать… — Расскажи правду! — недоверчиво попросил Фоиль. — Мы думали, ты в плену. Папа с Браном с ног сбились искать тебя днями и ночами. Йокке сообразил. Ох. Всё ясно. Они же не знают! — Эф, Фо… Я должен вам сказать, — собрался с духом Йокке, готовясь ко всему. — Я йон. Меня не брали в плен. Я сам бестия. Вот. Теперь… Фэя с Фоилем посмотрели друг на друга. Сестра едва заметно кивнула. — Йокке, мы знали, что ты йон, — сообщила двойняшка. — Давно знали, — уточнил Фоиль. — Нет, — засомневался Йокке — Хитрите. — Как поджигать всё подряд начал — так и поняли, — объяснила Фэя. — И наверняка думаешь: ведешь себя как сволочь потому что йон, — заметил Фоиль. — Ты заблуждаешься. — Вот как?! — вспыхнул Йокке. И поджал руки подмышками. Обидно было… Выходит, близняшки раньше него догадались. Если не водят его за нос… Они тоже умеют, приходится признавать. — И предвосхищая твой следующий вопрос: не говорили, чтоб не подумал, что отгораживаемся от тебя, — продолжила Фэя. — А то ты наверняка теперь уверился в своей бредовой идее: мы тебе не семья. — Ага. «Не настоящий отец», — озвучивал будто одну и ту же мысль от них двоих Фоиль. — Мы тебе не братья и сестры… А мама — тебе не мама? Чудовищный удар под дых. Точный. Прицельный. Убийственный. — Я вообще-то ради неё вернулся! — вскричал Йокке. — И вас поддержать! Йон прикусил губу и свернул язык вовнутрь. Враньё. Не ради них припёрся. Он же не Бран лучезарный. Тошно было невыносимо в одиночестве. — А вы меня гоните, — перестроился и ядовито перекрыл «бывший» Бьёнен. Двойняшки синхронно закатили глаза. Фэя обняла йона. — Не неси чепуху. Никто тебя не гонит. Мы счастливы, что ты вернулся. — Прям счастливы… — недоверчиво пробурчал Йокке. И вдруг спросил: — Что ты чувствуешь? Когда… обнимаешь меня? — Ты о чем? — удивилась Фэя. — Ну… мы и правда не семья, — тихо сказал Йокке. — Чтоб я не слышала такого, братец! — Фэя схватила Йокке за ухо. — А то расскажу всем как ты играл с моими куклами в детстве! — Я обучался управлению! Я тогда расскажу… — зашипел мстительным змием Йокке, но тут и Фоиль схватил второе ухо. — АЙ! — И я расскажу, как ты залез в воздухоотвод и застрял, — выудил ещё один страшный братский секрет «двойняшка». — Мы предупреждали ведь, что не проползешь! — подхватила сестра. — Пустите уши! — сдался Йокке. Двойняшки удовлетворенно переглянулись. — Ладно, — йон потёр освобожденные пострадавшие уши. Что так всем нравится его уши истязать. — Раз вы так настаиваете… Давайте мозговой штурм семейный: что делать. — Ого! Ты дозрел до помириться с папой? — поразился Фоиль. — НЕТ! — зло рыкнул Йокке. — Никогда! Я про Мир духов. Близняшки синхронно скомковались. — Да что ж такое! Прекратите! — раздраженно дернул головой Йокке. — И вы туда же?! Почему сдались? Что за настрой? Надо всё изучить, выяснить. План разработать. И найти. Для начала, расскажите подробно всё, что знаете. // — Братец! — как Йокке не пытался уклониться, крепыш всё же выловил и сжал его в охапке. Даже приподнял над полом на пару дюймов. Кошмар. Какая бестактность и неуважение к королю йонов Утгор-Йокке. — Мы тебя обыскались!!! Ты как? Уж что Бран по-честному счастлив не оставалось сомнений. Сиял весь как церемониальный пиршественный зал на празднике Священных огней. — Ты должен знать кое-что, дубина. Прежде чем бросаться обжимать кого ни попадя… Кого ты вовсе не хотел бы возможно касаться… — Чего? — вытянулось лицо у Брана. И затем здоровяк отвратительно умилился — Мне так не хватало твоего… этого… — Ты только что якшался с врагом номер один. — ? — С вожаком бестий. — Чего? — Бран, я не знаю, ну может тебе пересадить чей-нибудь мозг? Дельфина, например. Известный факт: они очень умные… Может выйдет… — драматически продекламировал Йокке. — Нельзя жить с таким крошечным центром обработки и управления… Ладно, объясняю. Я — йон. Бестия. И не просто — а сын Утгора. — Да иди ты! — добродушно улыбнулся молодой асв. — Шутишь! — Нет. Не шучу. — Утгор давным-давно умер! — привел устаревший факт Бран. — Ты что, не знаешь? Йокке вздохнул. — Да, лосень. Он убит. А я — его сын стою перед тобой. Так это работает. Смена поколений, эволюция… Бран непонимающе смотрел. — Ты разыгрываешь, — уже не так уверенно улыбнулся верзила. — У офицера спроси, — мрачно уточнил йон. — У кого? — У отца твоего! — прорычал Йокке. — Братец, чего злишься? Тебя ранили? — очень сочувственно спросил старший сын Бьёнен. — Тогда чего мы стоим… — Пока… — Йокке сделал весомый акцент на первом слове — …нет. Ну вообще-то Ангрброда немного переусердствовала обычно в страстных утехах. Но Бран точно имел в виду другое. — Мы очень переживали за тебя! — молодой асв сделал классический брано-щенячий взгляд. — Кто мы? — злорадно поинтересовался Йокке. — Мы все… — растерялся Бран, не понимая, что тут объяснять. — Разумеется, — едко процедил Йокке — Особенно некоторые… — Ты чего… ты про папу? Да он места себе не находил! — Не сомневаюсь. Из-под носа сбежал. Наверное, волосы от гнева на себе рвал, да? — сцеживал отборный настоявшийся за время свободы яд змеёныш. — Представляю, как будет мне рад. Но я больше не лягу на лавку! Так и знайте. — Ты про это… — дошло до Брана. — Братец… чего ты… не будет он… — Давай проясним. Ты асв, скоро вступишь в Орден. Я бестия. Мы с тобой по разные стороны. Так что если нападешь — я буду биться. И не с братом, а с врагом. Ясно? Я предупредил. Йокке говорил хладнокровно, уверенно и угрожающе-ледяным тоном. А внутри всё сворачивалось и трепетало от ужаса. Вспоминал ожоги на руках Брана. И молил духов, чтобы никогда такого не случилось. Он проиграет в любом случае. Если не сможет защищаться и если придется. — Чегоооо? — никак не мог осознать смысл острых как лезвие фраз Бран. — Бестия? Не буду я драться с тобой. — Это ты сейчас так говоришь. Пока тебе не приказали. — Бедный братец, — снова мерзко сочувственный тон. — У тебя совсем крыша поехала у йонов в плену. — Я не был в плену! Я сам ушёл тогда. Добровольно. Подальше от вас! — Почему? — искренне не понимал Бран. — Вот баран! Кретин древесноголовый! — зашипел Йокке. — По второму кругу объяснять?! Я йон! — Честно? — ДА! — Разве можно стать йоном? Тебя укусили или что? Йокке обессилено сел на перекладину под брусьями. — Ладно. Мы с тобой не братья. Но ведь Фоиль и Фэя из одного с тобой генетического теста вылеплены. Что за сбой такой кромешный. — Если тебя покусали надо идти к вайнам-лекарям, — серьёзно сказал Бран. Не шутил. Йокке нервно засмеялся. — Меня покусали и всё остальное… Но это к делу не относится. Короче, Бран. Я йоном был всегда. С самого начала. С того момента как вы меня усыновили. И Штефан знал. — Знал? — Конечно, знал! — горько подтвердил Йокке. — Это заметно невооруженным взглядом. Кстати… Двойняшки тоже знали. — Я не знал. — Я обратил внимание, — ехидно отметил йон. — Ты правда всегда был йоном? — всё не верил Бран. — Не шутишь? — Нет. Брану потребовалось около пятнадцати минут. Здоровяк бродил по тренировочному пространству и пытался уложить информацию в голове. Йокке сидел, отдыхал. Вышел тяжелый, изматывающий разговор. И это он ещё до Главы ордена не дошёл. — Братец… — подошёл полноправный Бьёнен. — Чего хочу сказать… короче… ничего. — Ёмко, — язвительно похвалил Йокке. — Ничего… ничего же не изменилось. Если ты всегда был йоном… Ничего не поменялось. Настала очередь Йокке задуматься. — Ну нет. Изменилось. Теперь мы все это знаем. — И чего? Чего изменилось? Если ты боишься Ордена — не бойся. Мы тебя не отдадим. — Я не боюсь Ордена! — взвился Йокке. — Это вы должны бояться. — Почему? — насторожился Бран. — Они за тобой придут? — Орден? Наверняка придут. — Йоны. Йокке витиевато выругался. — И эти придут скорее всего. Какая у меня весёлая жизнь! — кисло усмехнулся Йокке. — Мы не отдадим тебя никому, — заверил Бран. — Очень смешно слышать! Ты меня от офицера защитить не смог, а собираешься со всем Орденом махаться? И с детьми Волка на закуску. — Чего? — не понял Бран. — Ничего, — стухше стёк с темы Йокке. — Если бы не история с Миром духов и поисками, я бы не возвращался. Жил бы сам по себе. Один. — Нет, братец… Хорошо, что вернулся. Мы переживали. И скучали. — Ты-то не примазывайся. Сьёфн, верю, скучала. Близняшки может быть. Но не ты. — Ну зачем ты так, Йокке, — расстроился Бран. — Я очень скучал. — Я тебя достаю. Издеваюсь. Не скучал ты по мне. — И по этому очень скучал, — признался лосина. — Как ты достаешь. — Если бы не знал, что ты врать не умеешь, похвалил бы за великолепный отыгрыш. — Почему не веришь? — Бран вынимал душу (или что там у демонов вместо) грустными щенячьими глазами. — Ты мне сейчас большие глазки строишь, весь из себя старший брат заботливый. С больших букв Старший Брат. А как папочка появится — мигом станешь псиной дрессированной, которой «фас!» приказали. И кинешься на меня. — Чего? Йокке, ты совсем что ли?! — Что? Не так скажешь будет? — Нет. — Да. Саги не рассказывай. Сколько раз так было. — Я на тебя не кидался. — Кидался ещё как. Кидаешься и рот затыкаешь. Или того хуже — тащишь… — Да я ж не… — Что? — Как сказать… не то как ты всё говоришь… не вот так зло… — Ааа, конечно. Из лучших побуждений. — Ну… да. — Так ты по этому скучал, оказывается? — Йокке, хватит. У тебя опять… как у тебя бывает. Это вот… — А что ты до сих пор мне рот не заткнул, как ты любишь? Или того лучше — зашей. Я тебе предлагал однажды. — Чего ты злишься? — безысходно спросил Бран. — Ты опять уйдешь, да? Не уходи, братец. — Тебе-то что. Я же злой. И я тебе не братец!!! — Ты не всегда злой. — Я бестия. У меня кровь проклятая и ядовитая, а нутро чёрное. Мне положено быть злым. — Ты злой, когда тебе больно. Но ты сказал — не ранен. Я не понимаю, — выложил асв. — Кретин! — вскочил и «укусил» Йокке. Безопасно завихрил поднявшийся огонь внутри себя по кругу. Йон не выдержал. Непроходимо тупой пень. Оставил барана в траанарум и вышел.