Стоя на коленях

      Уже через два часа половина народа была в тряпочку и сидели где-то на лавочках. Некоторые зажимались в туалетах и на улице, некоторые пили возле бара, а некоторые отрывались на танц. поле. Одним из тех кто танцевал был Бакуго, а Изуку сидел со стаканом пива возле Шото и смотрел на блондина. На то как его покрасневшие лицо, красивую улыбку и красивое тело освещали цветные прожекторы. — Изуку, — позвал Тодороки рядом сидящего, но тот не реагировал, а просто продолжал смотреть на Каччана. — Изуку! — Уже прикрикнул половинчатый и помахал рукой перед лицом зеленоволосого. — А, да. Что такое? — Всё в порядке? Ты выглядишь грустно — Тодо, скажи. Что бы ты делал, если человек, который тебе нравится, имел такой же тип личности как и ты? — Спросил Мидория и с грустными глазами посмотрел в разноцветные глаза. — Ты ведь сейчас говоришь про Бакуго? — Это так очевидно? — К сожалению, да. Ты сверлишь его взглядом уже полчаса, — обреченным тоном сказал Шото. — Ну так что. Что бы ты делал? — Знаешь, я не хочу давать тебе большую надежду, но мне кажется, что Бакуго не Дом, — стал напирать на друга разноглазый. — С чего ты взял? У него есть справка Дома, — Изуку немного занервничал. — Да есть. Но ты может не заметил, что он ни разу не ослушался твоих «приказов». Вспомни, — всё продолжал напирать Шото. — Нет. Не может быть. Может он просто не хочет со мной спорить? — Уже почти со слезами на глазах от волнения говорил Изуку. — Я не могу ничего сделать. Ты сам должен поговорить с ним и всё проверить, — отступил говоривший. — Ты прав, спасибо. — Эееей, Тодороки. Давай выпьем? — К парням подошла Домина Шиозаки. И приобняла Шото сзади. — Я не против. А ты, Деку, действуй, — сказал разноцветный и, повернувшись к девушке, поцеловал её. Они слились в страстном, глубоком поцелуе, от которого Мидорию немного передёрнуло и он решился пойти на танц. пол. А последние, уже решив, что напились достаточно, пошли в туалет по очень важным страстным делам. Потанцевав где-то двадцать минут и собравшись с мыслями, Изуку подошёл к Кацуки, схватил того за руку и потянул на улицу. Уже когда блондин оказался прижатым к стене здания, до него дошла суть происходящего. — Эй, идиот ты чё делаешь? — Начал повышать голос Кацуки. — Стой, Каччан, дай мне сказать, — после этих слов тот немного под успокоился, а Мидория поднял голову и тихо произнес, — Каччан, ты мне нравишься. Правда нравишься. Но я не знаю, что делать, ты ведь Дом… — Деку, ты идиот. Я не могу тебе нравится, отпусти меня! — Бакуго легонько пальнул своей причудой по зеленоволосому и начал бежать в сторону зала. — Каччан, не уходи! — Крикнул кудрявый, но блондин не остановился. Изуку кольнуло сердце и он активировал причуду. Вены налились зелёным, а волосы наэлектризовались. Он погнался за алоглазым, перемещаясь намного быстрее последнего, и заключил его в объятия со спины. — Деку, пусти меня! — Прокричал Кацуки, пытаясь вырваться. — Каччан, скажи честно, ты правда Дом? — Спросил Мидория, шепча слова прямо на ухо второму, сжимая его немного сильнее, чтобы он не вырвался. — Д-да, — немного дрожащим голосом ответил он и зелёноволосой это заметил. — Врёшь. — Ты идиот? — Зеленоглазый на это лишь повернул Каччана к себе лицом. — На колени, — уже почти грозно и зло сказал Изуку. — Не буду я вставать перед тобой на колени, тупой задрот! — Прокричал Кацуки, продолжая свои попытки вырваться. — Я сказал, на колени, Каччан, — кудрявый, отпуская из рук последнего, выглядел слишком устрашающие и от этого у блондина подкосились ноги, он упал на землю и наклонил голову вниз, уже начиная ненавидеть этот чёртов день. — Каччан, Каччан. А ты ведь сказал, что являешься Домом. — Изуку, ты не имеешь право пользоваться этим! Не подходи ко мне! — Прохрипел блондин, надрывая своё горло. Но Мидория подошёл ближе, дотронулся рукой до подбородка блондина и поднял его голову. — Деку, стой. Отпусти меня. Ты не имеешь никакого права прикасаться ко мне и использовать свои сраные приказы против воли! Отвали меня! — — Прости, прости меня, — ему стало ужасно стыдно за свои действия и лишь легонько поцеловал Каччана в губы, подняв его с земли. — Прости. Умоляю — — Тупой, Деку. Ты не имеешь право заставлять кого-то делать то, что он не хочет. Научись контролировать себя! И больше не говори со мной! Никогда! — Рявкнул Кацуки, наконец вырываясь из рук зеленоволосого, и скрылся за входной дверью клуба. — Прости. — Выдавил из себя он и слёзы полились из его глаз.

***

— Оо, бро. Где ты был? Подцепил себе Саба? — Со смехом налетел на друга Киришима. — Нет. Выходил подышать воздухом, — сказал он, отпихивая смеющегося. — Пошли выпьем. — Пошли, — ответил он и парни пошли к бару. — О, двумордый, а что это у тебя за аксесуар на шее? «Залился смехом блондин». — Закройся, это подарок. — Мой подарок. «Встряла Шиозаки». — Вот чёрт. Влюбленные голубки. Фе. — Бакуго, ты ещё не слышал что они в туалете вытворяли, — так же залился смехом Киришима. — Даже слышать не хочу эту мерзость. — Киришима, заткнись или я тебя поджарю! — Сорвался Шото, на шее которого, красовался чёрный кожаный ошейник и три лиловых засоса. — Ну, ну. Успокойся. Я буду тихо, — всё ещё смеясь, сказал красноволосый. — Бакуго, ты видел Мидорию? — Спросил Шото. — Этого задрота? Он домой слинял, — соврал блондин и опустошил целый стакан пива за раз. — Ясно. Ну что ж, продолжим наш движ? — Да! — Хором выкрикнули ребята, продолжая свою вечеринку. Тусили они ещё несколько часов. А тем временем Мидория сидел в парке на лавочке и думал: — Что же мне теперь делать? Я понял, что Каччан Сабмиссив, но нравлюсь ли я ему? Наверно нет, раз уж он прогнал меня. Хотя в этом я сам виноват. Не нужно было заставлять его. Я повёл себя как настоящий урод… — Каччан, я обещаю, что испралюсь. Я стану хорошим Домом, — Прошептал себе под нос Изуку, встал и направился домой.