Любимый старший братик

      Салли собрал нужные паре вещи в пакеты и прилег на кровать. Из-за долгой ходьбы и постоянных взглядов людей на необычного мальчика, которые ну очень сильно бесили, у Салла разболелась голова и заболели ноги, поясница. - Котик, ты чего? Устал? Спросил Ларри, заходя в их комнату с едой на подносе. Там был куриный суп, булочка и сладкий чай. - Не больше тебя. Ты поел? - Да, только что. Хочу покормить тебя. Джонсон присел на край кровати и поставил еду. Он заметил позу мальчика и его цвет кожи. Салли скрючился на кровати, обняв подушку, стал еще бледнее. - Нормально себя чувствуешь? Может скорую? - Нет, хочу кушать и спать. Поясница болит. - Утютю. Мальчика положили на руки, прям как малютку и начал потихоньку кормить своего единственного. - Вкусно? - У.угу. Старший медленно покачивал Салли, прям как двенадцать лет назад. Когда Саллу было четыре, а Ларри семь. - - Тю тю тю, мой маленький мальчик. - - Неть. - Дя. Джонсон наклонился и приложил свой лоб ко лбу мальчика. - Люблю тебя. - Я т.тоже. Салли нежно поцеловал Ларри и старший просто не выдержал. Повалил своего мальчика на кровать, нежно проводя рукой по талии и целую бледную шею. Л.любимый.. — жарко выдохнул подросток, смотря в глаза своего парня. — Я хочу еще... Небесные глаза поддернуты дымкой желания, а ладонь скользит по сильной груди парня, касаясь домашней футболки. — Еще? А вам не вредно? Испугался Ларри, отстраняясь от братика, чтобы снять с себя футболку и бросить её на пол. Нависнув над парнем, патлатый внимательно смотрел в эти прекрасные голубые, словно у котенка, глаза, видя в них блеск возбуждения и огонь любви, а также уверенности в том, что его мальчик искренне желает. Усмешка коснулась губ парня. - Можно до третьего месяца. У нас только второй. — Ну ты так просишь, малыш... Шепот в слегка припухшие от поцелуя губы — Я конечно дам тебе это. И мальчик вновь теряется в ощущениях. Ощущениях горячих губ на своих, на своей шее, а когда с него была сдернута футболка, то и на груди, совсем крохотном животике. Салли откинул голову назад, отозвавшись сладким стоном, когда губы художника коснулись чувствительного места, под пупком, обводя его языком. Да, Мальвина всегда был слишком чувствительным к прикосновениям, а уж от ласк Ларри, на груди и пузике, у него просто сносило крышу. — Любимый... Полушепот—полустон с отголосками всхлипа. Оторвавшись от чувствительных мест своего мальчика, старший посмотрел на него, и лучше бы он этого не делал. Внизу живота парня тут же скрутился комок возбуждения, а член призывно дернулся, упершись влажной головкой в ширинку джинс. Мальчик лежал на кровати с развратно разведенными в стороны бледными ногами, в одних трусиках, тяжело дыша, с покрасневшими щеками, припухшими, от того, что Салли их кусает, губами и с самым невинным, но в то же время, пошлым взглядом этих кошачьих глаз. И от этой картины у Ларри просто срывает крышу. Невольно грубовато дернув резинку трусиков подростка, Ларри снял их до щиколоток и буквально выдернул парня из ненужного предмета одежды. Салл стыдливо попытался прикрыть своего маленького дружка, от чего старший развеселился и тихо прыснул, утыкаясь лбом Мальвины в грудь. — Малыш. Качнув головой, произнес художник, а затем теплая улыбка появилась на его губах. Отстранившись, парень погладил шершавыми ладонями длинные стройные ноги своего малыша, не сильно надавливая на внутреннюю сторону бедра, оглаживая нежную кожу паховой области. — Сейчас братик сделает тебе приятно. Ларри и сам не заметил как случайно назвал себя братиком. Он много раз представлял это, сидя в ванной, надрачивая свой член и шипя от наслаждения, ведь за дверью сидел его беременный мальчик, с которым к великому сожалению нельзя было заняться сексом. Из-за его состояния, ну там тошнота и все такое. Он представлял, как Салли стонет протяжное: "Братик" и извивается под ним на простынях. Да, за такие мысли о его гномике (автор так назвал его, потому, что Сал намного ниже старшего) можно было смело назвать извращенцем, которого надо сжечь на костре. И плевать, что такие методы давно устарели. Ларри сам не понял, когда наступил тот момент, после которого он стал думать о Салли в ванной и не позволять себе приставать к нему, после начала их отношений. Когда стал не спать долгие ночи, нежно обнимая парня и не позволяя себе переставать наблюдать за состоянием любимого. Бессонница появились в его жизни также внезапно, как и сама беременность. Салли вдохнул и, кажется, забыл выдохнуть, смотря своими большими глазами за действиями брата, который оглаживал его бедра, сжимал и пощипывал нежную кожу, явно сдерживая себя. Младший присел, вдруг осмелев, и пусть это и был его первый акт, после беременности — он должен был произвести впечатление на любимого, иначе он просто будет сам себя стыдить за то, что не осмелился сделать все сам. хоть один раз. Ухватившись двумя руками за крепкие плечи, Сал притянул Ларри к себе для страстного поцелуя. Старший тихо рыкнул, повалив парня вновь на кровать и просто сходя с ума от этой страсти, от этого желания, что сжигало обоих. Поцелуй был горячим, страстным, таким, когда в легких сгорел весь воздух за считанные секунды, а вдохнуть новую порцию не было времени и желания. Было желание лишь целовать эти прекрасные нежные губы, ласкать податливое чувствительное тело с нежной кожей, маленьким животиком, горячими шершавыми ладонями и ловить губами томные вздохи и тихие стоны, которые были словно музыкой и афродизиаком. Ларр игрался с языком парня под ним, обводя его своим, сплетая их языки в жарком танце, а Салли подчинялся ему, жарко отвечая и кусая губы своего любимого, явно не рассчитывая силу и прикусывая слишком сильно, на что Ларр шипел и кусал в ответ. Оторвавшись от столь соблазнительных губ, что налились цветом из-за жаркого поцелуя и укусов парня, Ларри приподнял подростка за поясницу, оглаживая линию вдоль позвоночника и две соблазнительно выступающие ямочки. Хотелось насладиться этим телом еще, целовать такую нежную чувствительную кожу, оставляя на ней яркие отметины, чтобы те кричали о том, что этот сладкий мальчик занят, но Ларр понимал, что этого можно и не делать, быстроростущий живот скажет сам все за себя. Но несмотря на это, теперь мальчик лишь его, целиком и полностью, и мысль об этом грела сердце художника. Он должен сдерживаться, беременность Салли должна протекать без осложнений. И Ларри сделает все, чтобы так и было. Салли стыдливо пискнул, попытался вновь прикрыться и свести ноги, чего сделать ему не дали. Игриво улыбнувшись, Ларри провел руками по внутренней стороне стройных бедер, заставив парня под ним задрожать от накатившего удовольствия, судорожно выдохнув. Старший наслаждался зрелищем, что открылось ему. Малыш был красив и подтянут, а еще до боли в паху соблазнителен и теперь он лишь его. Точнее, почти его. Осталась лишь мама, Генри, ну и не рожденный малыш. Мальчик жадно рассматривал сильную фигуру парня, этот подтянутый торс, сильную грудь, широкие плечи. Сглотнув, Мальвина ощутил, что уже просто не может ждать. - Чего ты хочешь, малыш? Явно издеваясь, спросил художник. И плевать, что собственный член уже болезненно ноет, требуя к себе внимания. Он хотел услышать это от мальчика. Тот замялся, не зная, что ему сказать. С одной стороны очень хотелось сказать все, как есть, а с другой ему было очень стыдно, но заветные слова сами вырвались из его рта: — Пожалуйста, братик, я больше не могууу. Прохрипел младший, сжимая простынь. - Я хочу тебя, любимый. Парень лишь довольно усмехнулся, мягко целуя мальчика в уголок губ. — Как пожелаешь, мой мальчик. Ларри спустился губами к шее подростка, целуя ее, борясь с желанием наставлять на ней засосов, проводя руками по бедрам мальчишки, все ближе подбираясь к заветному месту. Огладив нежную и упругую ягодицу, Ларри с упоением сжал одну половинку, прорычав в шею парня. — Черт, малыш. Ты меня с ума сводишь. Пальцы художника прошлись по паху, спускаясь ниже, касаясь поджавшихся яичек, а затем мимолетно коснулись расширившейся дырочки. Салли вздрогнул всем телом на такую откровенную ласку, шумно втянув носом воздух и заглядывая в голубые глазки. Те блестели, словно в лихорадке, а на дне их плескалось что-то теплое, которое отдалось сладким потягиванием в сердце. Удобно устроившись между разведенных ног подростка, Ларр смочил два пальца слюной. Так как смазка у них далеко, придется пользоваться тем, что есть. Успокаивающе поглаживая подростка по животу, художник аккуратно проник в тесное нутро одним пальцем, тут же задохнувшись оттого, как внутри мальчика жарко и стало гораздо менее тесно. Салли под ним поморщился от долгожданных ощущений, прикусывая губу и учащенно задышал, сжимая пальцами простынь. Джонсон осторожно проталкивал пальцы глубже в попку подростка, кусая губы от того, как восхитительно парнишка сжимался вокруг них. От этого член в штанах парня дергается, а грубая ткань начала натирать нежную головку. Сдерживаться становилось все сложнее, возбуждение тугим узлом скручивалось внизу живота. Ларри учащенно дышал, продолжая аккуратно подготавливать своего малыша для себя, разводя пальцы в стороны на манер ножниц, расширяя колечко мышц. Пара движений пальцами и ушей парня коснулся неожиданный, громкий и полный наслаждения стон Мальвины, а сам Салли прогнулся в спине, задрожав всем телом и тяжело задышав. Наконец-то эта сладкая точка снова нашлась. — Ах, братик! Салли сглотнул, слегка расширенными от удивления глазами, смотря на Ларри. — Ещё.. твой малыш хочет еще..