Тик-так... тик-так...
Большие механические часы с грузным маятником, лениво покачивающимся из стороны в сторону, показывали половину четвертого ночи. Бледный лунный свет неуверенно и скромно заливал небольшой кабинет капитана.
Леви сидел за столом, спиной к окну, внимательно читал документы, подписывал и раскладывал их по стопкам.
....тик-так..тик-так..
Мужчина отложил бумаги, продирая уставшие и сонные глаза. Спать хотелось, даже очень, однако в последнее время капитана всё чаще мучали кошмары. Просыпаясь в холодном поту, рвано хватая обжигающий воздух ртом, Леви старался унять дрожь в теле и восстановить дыхание, а после умывался ледяной водой, силясь забыть вновь всплывшие воспоминания болезненного прошлого.
«Это я во всем виноват..,» - вновь и вновь он мысленно говорил себе, будто напоминая.
Не найдя в себе сил продолжить сон, Леви обыкновенно садился разбирать бумажную работу, которой было всегда много у капитана отряда.
Также произошло и в этот раз. Под глазами мужчины залегли тяжелые тени. Заспанный взгляд упал на книгу, лежавшую у прикроватной тумбочки Леви.
«А её тоже мучают кошмары..?» - спросил он сам себя, думая о Гретэль. Она находилась здесь уже более месяца, и несмотря на то, что допрос давно завершился (кадет, как и утверждала, была абсолютно непричастна к титанам, и никаких существенных оснований для задержания не было), однако девушку так и оставили лежать в нижней комнате, не переводя в больничное крыло.
Врачи штаба ссылались на многочисленные раны девушки, не желали тревожить её, однако Эрвин считал, что они просто не собираются брать на себя ответственность за кадета, ещё не относящегося ни к одному из подразделений. Гретэль должна была поправиться к церемонии распределения выпускников в отряды войск, которая проходит как раз в Стохессе, так что девушку не придётся никуда везти. Церемония будет проходить через 2 недели, а до того бывший кадет должна была восстанавливаться.
«Почему же я так много о ней думаю..?» - и снова вопрос без ответа. Леви сам не знал почему он так часто мысленно возвращался к ней.
«Наверное, мы просто похожи.»
Наверное. Он подсознательно связывал себя с ней. А может, ему
просто было совестно за сцену, что он устроил, пока Ханджи проводила её допрос.
Леви старался не заходить к девушке. Старался не думать о ней. Ему не нравилась резко свалившаяся на него ответственность за чью-то душу, ответственность от которой он почему-то не мог отвертеться.
«Почему я не могу избавиться от этих мыслей?»
«Почему…»
«Почему, почему, почему…., сам себе ещё не надоел со своими вопросами?...»
-Совсем с катушек слетел, ещё и сам с собой разговариваю… Что за идиот!!!
Леви поднялся. С жалобным грохотом отлетел назад деревянный стул с прямой спинкой. Потянувшись, мужчина с отвращением глянул на кипу документации: «Как будто это вообще кто-то читает».
Капитан подошёл к тумбочке и зацепил книгу с затертым, но опрятным корешком. Он любил чтение перед сном, оно успокаивало мысли и помогало отвлечься от жестокой действительности.
Дивный воображаемый мир... Благодаря книгам ты обретаешь новые, невиданные возможности, витиеватое полотно строк помогает тебе оказаться в мире, где всё иначе. В мире, где спокойно, где нет смерти и страданий.
Леви втягивался в чтение, увлекаясь всё новыми и новыми произведениями. Лишь любовные романы оставались без внимания его пытливого ума. Влюбленность представала перед мужчиной пугающим и рыхлым чувством, что может дать лишь нестабильность и опасения. В действительности, в которой жил капитан, было не место любви. Любая привязанность, любые нежные чувства закончатся лишь болью и новыми страданиями, очередными ранами на и без того больном сердце.
Кого он любил? Мать, ласково перебирающую его локоны перед стрижкой, рано покинувшую этот мир. Леви неосознанно прикоснулся к белоснежному платку на своей шее. Фарлана и Изабель, ставших ему семьей, так глупо погибшие в схватке с «аномальным». Наверное, в тот дождливый и туманный день капитан в последний раз проливал слёзы. Как можно довериться кому-то ещё после всего того, что случилось с людьми, которым доверился он?
Перспектива любить и быть любимым отталкивала мужчину, вызывала тошнотворное чувство пустоты над желудком.
Тик-так….тик-так…
Размеренное покачивание маятника вывело Леви из раздумий, книга в его руках показалась капитану слишком тяжелой. Бескомпромиссный циферблат утвердил, что пошёл пятый час, и молодой военный вышел из кабинета, тихо затворяя дверь.
В ночной тиши коридора каждый его шаг откликался тихим стуком о каменный пол. Спустившись по лестнице и дойдя до нужной двери, Аккерман мягко приоткрыл её и беззвучно просочился в наполненную мраком комнату.
Не издавая ни звука и стараясь даже не дышать, капитан тихонько положил книгу на тумбочку у кровати Гретэль. Он бросил на неё взгляд усталых глаз – и ненадолго задержал его.
Безмятежное и расслабленное лицо девушки выражало вселенское спокойствие. Дыхание её было размеренным. Неровные прядки русых волос разбросаны по подушке, немного порозовевшие губы приоткрыты. На месте порезов виднелись светлые полоски шрамов, бледнеющих день ото дня. Леви отметил это с некоторой гордостью, ведь если бы не его старания, то рубцы заживали бы плохо, и всё лицо Гретэль было бы исполосовано рядом гниющих царапин.
Оторвав взгляд от девушки, мужчина было развернулся, собираясь уходить.
Вдруг спящая резко вдохнула.
Леви вернулся к её лицу, принявшему беспокойное выражение. Мимика Гретэль стала скованной, сладость беззаботного сна мгновенно сменилась горечью тревожного кошмара. Глаза забегали, дыхание участилось, лоб покрыла испарина.
Капитан прошёл в ванную комнату, смочил маленькое полотенце прохладной водой, сложил его два раза и направился к постели. Присел на скамейку. Невесомым движением лоб девушки накрыло влажное полотенце, впитывая капельки пота вместе с тревогами, раскалывающими беззаботный мир сновидений.
Капитан отвёл от спящей свет стальных глаз. Его подсознание будто снова кричало: «Зачем? Почему ты это делаешь?»
С удивительной решимостью мужчина прекратил мысленные взывания к рассудку и, набрав в лёгкие воздуха через нос, бесшумно выдохнул его ртом. «Какой смысл задавать себе вопросы, если не можешь найти ответа? Я просто не знаю, так стоит ли мучить себя навязчивыми мыслями и отвлекаться от действительности?»
-Капитан..Леви..
Он опустил взгляд на девушку и встретился с проницательной зеленцой её заспанных глаз, заметной даже в хмурой ночи.
-Кадет Марлин, - негромко ответил он, - кошмар приснился?
Гретэль сонно моргнула, пытаясь сбросить наваждение, но капитан так и сидел подле неё. Девушка пришла в смятение. Забыв обо всех правилах обращения к старшему по званию, она сонно проговорила:
-А вы почему не спите?
Капитан, стараясь сдерживать улыбку, произнес спокойно:
-Я решил занести тебе книгу, недавно прочитанную мной.
Девушка снова моргнула, и капитану показалось даже, что её большие глаза закрылись по очереди: «Как у маленького совёнка,» - с внутренним умилением отметил он, несмотря на то, что разум всеми силами отрицал эту эмоцию.
-Зачем?
И вот, тот самый вопрос, что мучал Леви на протяжении месяца.
«Зачем?» - эхом вторило подсознание мужчины. Но глубокой ночью язык действует быстрее ума, и потому с уст Аккермана сорвался безмятежный и честный ответ:
-Чтобы ты не заскучала совсем.
Гретэль приняла это, о чем свидетельствовала тишина, повисшая в маленькой комнате. Однако, эта была не та тишина, что разбивается о холодный воздух стеклом, попадая осколками в сердца молчавших. Это было тёплое, но лёгкое покрывало, бережно обволакивающее комнату запахом свежести и чего-то ещё, что не мог различить человеческий нюх.
Вспышка молнии, далёкая и неяркая, озарила два лица. Две пары глаз блеснули в глубокой темноте. Одни сталью, холодной, но надёжной, другие – робким шёпотом изумрудной листвы, дарящим спокойствие.
Приглушённые раскаты грома наполнили комнату каким-то осенним уютом. Упали первые несмелые капли, разбиваясь о стекло единственного окна.
Девушка ждала, что Леви вот-вот встанет и покинет её, как и прежде, но в смутной темноте комнаты ей совсем не хотелось оставаться одной. Она любила гостей в своей палате – несколько раз её посещала капитан Ханджи, поначалу как бы отчитываясь о продвижении «титанического» дела Гретэль, а позже и просто рассказывая о том, что происходит. Она делилась с бывшим кадетом своими знаниями и догадками о титанах, историями из опыта выхода за стены. За месяц они стали если не подругами (Гретэль считала это слишком громким словом), то добрыми товарищами.
Капитана Леви девушка почти не видела. Он изредка стоял у двери, ожидая Ханджи. Лишь однажды заглянул в одиночестве, и, быстро спросив о состоянии Гретэль, покинул палату. Она не боялась его, не испугалась и сейчас, проснувшись от кошмарного сна и обнаружив его у своей постели. Рядом с ним ей всегда становилось спокойнее, ведь этот человек проявил невероятную заботу о ней, пусть и без желания, но всё же проявил. Гретэль не ждала от него ничего более, но мысли о том, что капитан относился к ней с неприязнью, расстраивали её.
Сегодняшняя же ситуация успокоила волнения в душе выпускницы кадетского корпуса. Она с благодарностью прикрыла глаза, вслушиваясь в дождь.
-Вы любите такую погоду, капитан? – она так и лежала с закрытыми глазами.
Леви перевёл взгляд на девушку. По её лицу стекали тени от дорожек воды на окне.
-Мне нравится дождь.
Тишина.
-Вы не уйдёте?
Он вдруг смутился. Действительно, прийти ночью в комнату к молодой девушке и сидеть у её постели, будто так и надо... Сознание Леви укорило его за этот легкомысленный поступок.
-Прошу прощения, Гретэль, за то, что потревожил. Пойду…
-Что? Нет!! – девушка резко распахнула глаза и схватила его за руку, отчего уже начавший вставать капитан сел обратно на скамью, - Я, я не это имела в виду, то есть… Я не хотела, чтобы вы уходили, я как раз наоборот не хотела, просто это прозвучало так… Пп..простите пожалуйста.. – последние слова она произнесла тихо и сбивчиво, заметив, что Леви смотрит на её руку, обхватившую мужское запястье. Гретэль немного неловко отпустила его.
-Я понял, - в темноте было не разобрать, однако девушке показалось, что её собеседник улыбнулся.
Мужчина посмотрел под ноги, где теперь валялось влажное полотенце, упавшее со лба девушки, так неожиданно севшей в попытке остановить его. Он поднял ткань и легко сложив, оставил её на краешке скамьи.
Чуть позже, Леви произнес негромко:
-Если ты хочешь, я могу прочитать тебе несколько страниц – я не усну сейчас, да и погода располагает.
Гретэль замялась. Ей показалось, что она силой удерживает человека, который и без того сделал для неё многое. Она опустила глаза и тихо ответила:
-Спасибо, капитан, но не нужно, я и так вас слишком беспокою…
-Всё хорошо, мне приятно твоё общество, - и он говорил это абсолютно искренне, а немного погодя добавил, - я не стал бы предлагать, если бы сам не хотел.
Бывший кадет улыбнулась.
-Тогда хорошо… спасибо..
Леви прошёл в сторону грубо сколоченного деревянного шкафчика, куда Ханджи принесла различные вещи, которые могли пригодиться Марлин на первое время. Там он нашёл несколько свечей, спички и старое металлическое блюдце. Немного расплавив воск внизу, он закрепил свечу на тарелочке и зажёг фитилёк. По комнате заплясали длинные тени от дрожащего тёплого света.
Мужчина легким движением захватил книгу и любовно огладил большим пальцем корешок. Посмотрел на девушку – в её глазах, направленных на литературный том, отражался огонь.
-Я могу читать?
Она тут же перевела взгляд на него:
-Да!..да, конечно..
Капитан легонько кивнул и осторожно, будто держал в руках самое драгоценное сокровище, открыл книгу, бережно переворачивая страницы.
Сквозь шум бьющихся о стекло капель, далёкий гром и тихое потрескивание фитиля, раздался негромкий, бархатистый голос, наполняя пустоту тёмной комнаты уютом:
-Человеческое тело – это только оболочка, за которой скрывается действительность. Оболочка становится то более, то менее проницаемой. Действительность – это душа. Выражаясь точно: наше лицо – лишь маска. Истинный человек скрыт внутри. Если бы можно было увидеть настоящих людей, спрятанных под внешностью из крови и плоти, обнаружилось бы много удивительного. В мире совершается общая ошибка – внешний облик принимают за реальность. Есть, например, девушки, которые на самом деле, если их рассмотреть, оказались бы птицами…
«Его голос схож с треском дров – размеренный и тёплый, слегка покалывающий, и он невероятно успокаивает» - Гретэль немного задумалась, но тут же продолжила слушать плавно бегущую речь Леви:
-…Некоторые существа обладают способностью наполнять радостью все вокруг; иногда они сами того не подозревают, и это лишь усиливает их обаяние. Их присутствие озаряет, близость согревает; они проходят мимо – все им рады; они останавливаются – все счастливы. Смотреть на них – значит наслаждаться жизнью. Это сама заря в человеческом облике…
Девушка всматривалась в лицо капитана: по его светлой коже скользили теплые блики от свечи, будто согревая. Тёмные и жёсткие волосы немного спадали на лоб, а брови были необыкновенно расслаблены – Гретэль впервые за всё время увидела такое умиротворённое выражение лица Леви. Эта неожиданно открытая сторона его многогранной личности наполняла сердце бывшего кадета приятным удивлением.
Прямой разрез небольших глаз подчеркивал их серо-голубой цвет, напоминающий о насыщенных озоном и человеческим горем грозовых облаках. В зрачках молодого военного дрожал огонёк свечи, отчего они блестели, и Гретэль казалось, что из затянутого тучами стального неба вот-вот закапают слёзы. Но эта была лишь игра света. Леви, полностью погруженный в чтение, медленно скользил взглядом по тексту. И девушка в который раз отметила залегшие под глазами тени от усталости и бессонницы, а может от навязчивых мыслей, терзающих капитана?.. Но это ничуть не портило его притягательную внешность.
«Он действительно красив, но знает ли он об этом..?.. То есть, это не откровенная, явная красота, а что-то, что нужно ещё постараться найти в нём, что-то глубокое, до конца не изведанное, такое естественное.. но совсем не простое»
-…Достаточно такому созданию присутствовать – дом превращается в рай. Оно распространяет радость на всех, а ему для этого делать ничего не нужно – только дышать одним воздухом с вами…
Тихим потоком лились слова из уст Аккермана. Мерными волнами слышалось дыхание Гретэль.
Луна выглянула из-за рваных перин свинцовых туч и ласково заглянула в комнату, освещенную лишь одним маленьким огоньком. Она протянула свои бледные лучи к людям в этой комнате – мужчину огладила по голове, рассеивая собственный свет в его темных волосах, стараясь дать ему немного заботы и ласки. Девушку светило поцеловало в лоб, надеясь залечить её раны не только на теле, но и на душе. Одарив неспящих своим жемчужным светом, Луна в последний раз взглянула на них со светлой тоской, и тяжелые грозовые одеяла вновь накрыли её, пряча от людских глаз.
Леви замолчал и потянулся к кувшину с водой – его горло совсем пересохло. Гретэль осторожно приняла из рук капитана раскрытую книгу, села, поджав ноги и, прислонившись спиной к холодной спинке кровати, провела рукой по желтоватым страницам.
Она прочла вслух, и мужчине показалось на мгновение, что вместе с её голосом в воздухе разлился аромат утреннего леса и сладкой полевой земляники:
-…Обладать улыбкой, которая, непонятно почему, облегчает тяжесть огромных цепей, влачимых всем человечеством, – это чудо…
Неровные русые локоны спадали на лицо Гретэль, а в свете огня изумруды её глаз сверкали ещё ярче, и казалось, девушка пылала в темноте, заодно озаряя и Леви, с благодарностью принимающего этот ласково обжигающий свет. Он смотрел на неё не отрываясь, боясь вздохнуть и потревожить, нарушить тёплое и дорогое ему мгновение. Завороженный, он даже не вслушивался в текст, а лишь наблюдал, как сменяются эмоции на её лице, как она слегка наклоняет голову, когда переворачивает страницу, как она заправляет непослушные локоны за ухо, и как она улыбается. Эта светлая и нежная улыбка отогнала тревожные мысли капитана, беспощадно пожирающие его на протяжении последнего месяца.
Леви не знал, в чём дело, но от этого пляшущего огня в зелёных глазах, в его ладонях и животе возникло удивительное чувство лёгкости. Ему оказалось, что он услышал шелест деревьев на ветру, он вдыхал полной грудью аромат полевых цветов, он ступнями чувствовал прохладу травы… Чем объяснить это странное чувство? Эта лёгкость.. свежесть и тепло… что это?
Течением маленькой горной реки поток слов сливался в предложения и уносил Гретэль всё дальше в собственное воображение. Однако благодарного слушателя её голос так и не нашёл – Леви не связывал слова, льющиеся из её уст, он смотрел и смотрел на неё, не в силах оторваться ни на секунду. Сердце капитана наполнялось её светом, напитывалось нежностью и тёплой красотой её образа.
Мужчина закрыл глаза, стараясь навсегда запечатлеть в памяти эти несколько минут.
Она случайно взглянула на него и тут же оторвалась от чтения:
-Вы хотите спать?
Капитан открыл глаза.
-Нет, я просто слушал, - соврал он.
Гретэль немного склонила голову набок, глядя куда-то вниз, видимо, размышляя о чём-то. Потом она положила книгу на тумбочку у кровати и вновь села на прежнее место.
-Я продолжу читать завтра, хорошо?
-Ляжешь спать? – капитан смотрел в окно, наблюдая за мокрыми дорожками, оставляемые ливнем.
Девушка отрицательно мотнула головой, вслед за мужчиной взглянув на заплаканное и уставшее небо. Вспышка молнии небрежно наполнила комнату холодным светом.
Леви чувствовал, как его сердце бьется где-то в горле, отчего дыхание стало трудным и тяжёлым, как свинцовые тучи над безликим Стохессом. Его пальцы слегка подрагивали, и вскоре сжали холодное дерево скамьи.
Капитан встал, не глядя на Гретэль. Он сделал несколько обычных, таких же, как и всегда шагов к выходу. Мир плыл перед его глазами размазанными, влажными силуэтами.
-Капитан…
Мужчина обернулся, стараясь выцепить её маленькую фигуру сквозь мутную пелену. И он смог – юная девушка, со встревоженными глазами, горящая в огне крохотной свечи… Или может это был её собственный свет…
Тихий и нежный голос:
-…спокойной ночи…
И больше ничего.
***
Леви не помнил, как поднялся по холодной и скользкой каменной лестнице, как дошёл до своего кабинета, и как сполз на пол по грубой двери. Пелена с его глаз наконец сорвалась - влажные дорожки горьких слёз стекали по щекам и подбородку.
Ещё один раскат далёкого грома, ещё один круг маленькой стрелки на старых часах…
Он упирался ладонями в пол, царапая их о неровности камня. Он вдыхал обычных воздух, а выдыхал осколки прошлого. Судорожно сжимался его живот, он скребся по полу пальцами и ногтями, не обращая внимания на боль. Разве может это сравниться с тем ноющим внутри чувством?..
Выдохи превратились в сдавленные крики, которые удавалось заглушить лишь вцепившись зубами в мягкую ткань губ. Смешиваясь со слезами, по подбородку стекала кровь. Одного вдоха уже не хватало – вместо него было десятки мелких, рваных потуг, однако кислорода в лёгкие всё не поступало, и голова кружилась.
Казалось, что вместе со всхлипами что-то рвалось изнутри него. Что-то забытое, что-то родное.
Глаза Леви опухли, лицо покрылось красными пятнами, а ладони – царапинами. В висках пульсировала боль, вместе с кровью разгоняясь по венам. Образ нежной, но сильной девушки, перебирающие страницы книги, бледный румянец на её щеках, запах полевых трав, встревоженная листва её глаз, горячий свет, касающийся её кожи…
Девушка всколыхнула в нём воспоминания – не такие уж и давние, и из только затянувшихся рубцов на сердце вновь хлынула бесконечная грусть – а вместе с ней и скорбь по тем, кого Леви называл семьей.
Сама того не понимая, не делая ничего плохого, Гретэль причиняла ему боль. Боль от страха привязаться, довериться и потерять. Боль остаться в одиночестве снова. Боль, которую люди глушат вином, случайными связями, местью, но никогда, никогда не забывают.
Зачем она спрашивала, любит ли Леви дождь? Зачем она схватила его за запястье, уговаривая остаться? Зачем она согласилась читать, и зачем взяла эту книгу? Зачем улыбалась?
Слёзы бесшумно полились из его уставших, так сильно уставших глаз. На дрожащих ногах капитан поднялся, опираясь о стены, медленно зашёл в ванную и прокрутил металлическую ручку крана. Откуда-то сверху ледяными брызгами полилась вода. Леви не поднял головы – с его волос по лицу, сливаясь с солёной, бежала пресная отрезвляющая вода в надежде смыть его страдания.
***
Гретэль смотрела, как дым, немного величественнее, чем было необходимо дыму от маленькой скромной свечи, струился вверх. Дождь барабанил по окнам. На глаза попалась отложенная книга, немного потрёпанная. Название и имя автора на обложке скрыла тьма, заполнившая комнату, как только девушка задула восковой огарок.
Она осторожно опустилась на подушку и прикрыла глаза.
«Я почему-то даже не предполагала, что он любит читать, - подумала девушка, - он очень добрый человек, хоть почему-то и не показывает этого.»
Она немного слышала о характере капитана Леви – в основном плохое. О его остром языке и варварском поведении говорили даже кадеты. Никто не знал, откуда он и кем был до того, как стал капитаном.
«Но всё это ложь, пустые разговоры… Он проявляет заботу по отношению к тому, кого спас однажды. А ведь они с капитаном Ханджи могли просто оставить меня на растерзание полицейским. Он обработал мои раны, наложил бинты, а вот сегодня даже книгу принёс. Почитал мне вслух… и ничего взамен не попросил. Не может плохой человек делать такие вещи...»
Ливень прекратился, и через капли на оконном стекле забрезжили первые слабые лучи рассвета. Гретэль спокойно спала – ровно поднималась и опускалась её грудь, то наполняя её лёгкие свежим воздухом, то вновь опустошая. Во сне она видела знакомые глаза… светлые, изучающие… вот только чьи они?..
***
Леви сидел на самом краю расправленной кровати, и его комнату
постепенно заполняло несмелое солнце. Лицо капитана было чистое и сухое, лишь глаза
оставались опухшими, а губы неприятно щипало. Влажные волосы обрамляли его лоб,
ладонями он чувствовал приятную прохладу постели. Неуверенно мужчина взглянул
на пальцы, усыпанные мелкими царапинами.
Осторожно поднявшись, он подошёл к открытому окну и вгляделся в небо. Леви закрыл глаза, подставляя лицо солнцу. Оно дотронулось до его скул и ласково их поцеловало. Сквозь закрытые веки он снова видел её ускользающий облик – с книгой в руках, озарённый тёплым светом огня и жемчужным светом луны. И её нежную улыбку. Леви почувствовал приятное тепло на запястье, в том месте, где Гретэль коснулась его несколько часов назад.
Сердце капитана было наполнено тоской, глубокой печалью и… надеждой?..
…Обладать улыбкой, которая, непонятно почему, облегчает тяжесть огромных цепей, влачимых всем человечеством, – это чудо…
