Всё было так.

- Парень, ты знаешь, на что это похоже? Саша невольно нахмурился, различая что-то хищное в голосе незнакомца и отступая назад, дальше от входа в бар. Теперь уже он увидел на себе косые взгляды курящих поодаль посетителей, ему даже показалось, что кто-то смеялся, но сейчас это не имело значения. - Рекомендую не повторять такого. Тебя Твои слежке не учили что ли? - Какие мои? - Кончай с этим, ещё раз повторится и весь твиттер будет гудеть о том, кому и за сколько такие как ты продают свои задницы, прикрываясь электоратом. - Пошёл ты. – выплюнул парень, торопясь удалиться как можно скорее. Только в метро стало понятно, с кем общался студент. Он со свежим взглядом перечитал статью о Валентине Волкове на неофициальном канале своего факультета, в жизни которого играл не последнюю роль. - Ты нарвался на журналистское расследование… - едва слышно пробубнил парень портрету мужчины на экране телефона.

***

Возвращаться в общежитие отчаянно не хотелось. Слишком много поражений за эту неделю, слишком мало сил на продолжение борьбы. Пачка сигарет закончилась быстрее, чем парень всё-таки решился подняться, что и послужило ему действенным стимулом. Как он и ожидал, в их с другом комнате проходило внеочередное собрание, принимать участие в котором не было ни малейшего желания. - Ректор ходит под ними и все мы это знаем, зачем нам его мотивы, если по факту это даже не его воля? - Он исполнитель блять. Он должен думать о своих рисках. - А мы? Я понимаю, что это уже проехали, но какого хрена мы раскрываемся, нас за причастность к каналу в лучшем случае отчислят. – подобие конструктива трагически оборвалось на этих словах, порождая поток взаимных упрёков в трусости и всех смертных грехах. Александр не вмешивался, голова кружилась от высокого уровня никотина, парня хватило лишь на то, чтобы растолкать коллег со своей койки и лечь, отвернувшись к стенке прямо в мокром от снегопада пальто. Зрелище было не из обычных, что отвлекло от спора одного из администраторов злополучного канала. Девушка присела на край кровати рядом с отвернувшимся другом. - Саш. Саша, ты телефон убрал? – этой малой искры хватило, чтобы фитиль в голове парня сверкнул огнём, не оставляя шанса на спасение никому в радиусе пяти метров. - Нет блять, не убрал, Марин, отъебись от меня, отъебитесь вы все, никому мы нахуй не нужны с нашими собраниями! Никто нас не слушает! – парень подскочил на кровати, поднимаясь в полный рост на металлическом ребре жёсткости. – Мы блять даже оппозиции ёбаной не нужны, у нас голоса нет, за Рыжакова переживаем, что его из-за нас уволили, да у него смелости хватало голову поднимать, высказываться, поэтому и мы «раскрываемся». – парень судорожно достал телефон из кармана, проговорив в динамик. – Ебал я их всех. – следующим движением юноша демонстративно положил трубку на стол по середине комнаты. Этот выпад повлиял на всех по-разному: кто-то опустил голову, кто-то холодно усмехнулся, а кто-то презрительно сощурил глаза. - Журналистика - это не то же, что и политика, если ты забыл, Ойстер. – прервал тишину, смотревший на всё это со стороны. - Вот же…- не выдержал парень, успевая схватить задевшего его своими словами за воротник прежде, чем его оттащили в другую часть небольшой комнаты. - Ты прав, не то же, но не в этой ситуации и не с нами. – уже более сдержанно уточнил Саша, высвобождаясь из рук однокурсников и уверяя, что спокоен. – Я предлагаю. Добиться публикации истории Рыжакова, надавить на все оппозиционные СМИ, у нас меньше недели, пока этот инфоповод не стал блёклой и безголосой частью истории. - Если бы только он не уехал… - вздохнула девушка. - Не важно. Это его дело, а наше дело заставить всех говорить об этом.