Искусство

      Когда звезды усыпали небосвод, но луна еще не поднялась из-за края мира, жители и гости Нечистой Юдоли вышли на улицу, дабы полюбоваться на обещанный Вэй Усянем фейерверк.       Встав по центру самой большой площади крепости в окружении размещенных там ранее деревянных ящиков, обклеенных множеством талисманов, он начал складывать ладони в сложные печати и шептать слова заклинаний. Вокруг мужчины взметнулось кроваво-красное пламя его ци и те, кто был потрусливее, начали стараться потихоньку отойти подальше. На всякий случай. Молодое же поколение, не заставшее прошлую жизнь Старейшины Илин, наоборот придвинулось поближе, но защитное магическое поле, которое он установил, чтобы ни одна искра не долетела до зрителей, не пересекали.       Плелись заклинания активации, вокруг ящиков бурлили потоки энергии, и вдруг на мгновение установилась звенящая тишина. Даже ласковый весенний ветер, что лениво играл с длинными волосами людей, да перебирал ткани длинных одежд, будто замер, приготовившись вместе со всеми лицезреть предстоящее действо.       Хлопнув перед собой ладонями, Вэй Ин завершил активацию и в небо начали взвиваться тысячи огней. Содержимое ящиков вылетало из них поэтапно, в строго установленном заклинателем порядке. Пронеслась по небу пара огненно-красных драконов – низко пролетели над зрителями, едва не касаясь своими крыльями их голов. Самые младшие радостно завизжали и захлопали в ладоши; поднимали руки к сияющим существам, пытаясь дотянуться до этой сказочной красоты. За драконами расцвели в небе огромные вспышки из миллионов светлячков, что осыпались на людей ярким дождем, истаивая, не долетев до них нескольких десятков сантиметров.       Друг за другом сменялись рисунки фейерверков, менялась их яркость и масштабность, но все они были исключительно прекрасны и заворожили всех, кто в эти минуты устремлял свой взор в небеса.       В заключение этого необычного подарка в небо взвился феникс. Мифический символ бесконечности и удачи был создан исключительно из магического пламени и выглядел словно живой. Красота и изящность дивной птицы вызвала в сердцах людей трепет, заполнивший душу чистым восхищением. Сотворенный из желтого и красного пламени, феникс парил в небе, затмевая собой звезды и осыпая смотрящих на него людей яркими искрами. Сделав круг над площадью, он стрелой взвился высоко над ними и вдруг раскрыл клюв. Клекот этой птицы, похожий на мелодичный звук струн гуциня, разнесся над миром, будто благословляя его, а само творение магии Вэй Усяня рассыпалось на мириады огней, упавших вниз, но не исчезнувших просто так, как предыдущие. Те из зрителей, кто осмелился поймать их ладонями, почувствовали живое тепло, проникающее в самую суть человеческих душ, согревая их и очищая от тьмы, что селится в любом из людей, каким бы хорошим он ни был. Но эти искры словно состояли из чистой энергии света, той самой, что являет собой основу их мира, являясь первородным светом. Это было исключительно удивительно… и бесподобно прекрасно.       Едва площадь погрузилась во тьму, как слуги резво позажигали фонари, освещая крепость.       – Лань Чжань! – подходя к своему любимому, произнес Вэй Ин. – Как тебе мой фейерверк? – его искренняя улыбка слепила Ванцзи едва ли не сильнее, чем недавние огни в небесах.       – Он был исключительно красив… – негромко произнес Лань Ванцзи, а Вэй Усянь радостно повис на его плече. Он развернулся к присутствующим и окинул их взглядом, отмечая вдохновленные лица. Поискал взором А-Сана и Кая, и найдя их, помахал рукой.       – Вэй-сюн, у меня нет слов, чтобы выразить свое восхищение твоей работой, – произнес Не Хуайсан, едва они с Каем подошли к Ванцзи и Вэй Ину. – Этот подарок навсегда отпечатался в моей душе. Поистине непревзойденно. Я видел сотни фейерверков во множестве городов нашей Империи, но ни один из них и вполовину не был прекрасен, как твой. Это истинно настоящее Искусство, – он приложил правую ладонь к сердцу и слегка склонил голову, признавая мастерство своего друга.       – Вэй Усянь, я полностью разделяю мнение А-Сана. Я благодарю тебя за этот бесподобный подарок, – и, вторя своему супругу, Кай приложил руку к груди, где билось восхищенное сердце, и тоже слегка наклонил голову.       – Когда создаешь что-то с горящим сердцем и любовью в душе, стараясь превзойти самого себя, то это и есть самое настоящее искусство, – с мягкой улыбкой ответил Вэй Ин, – и пусть совершенство недостижимо, но путь к нему наполняет наши жизни и стремления смыслом. Я счастлив от осознания того, что вам наш с Лань Чжанем подарок пришелся по душе.       – Дядя Ин! Дядя Ин! – вдруг раздалось со стороны и к Вэй Усяню подбежали три девочки: Веики, Джия и Роу. В своих ладонях они несли горсти догорающих искр, оставшихся от феникса. – Посмотри, сколько мы поймали огней! – восхищенно произнесла А-Веики.       – Но они тают! Так нужно? Да? – немного грустным голосом спросила Роу.       – Они не тают. Эти искры впитываются в ваши тела и останутся там навсегда, согревая своим теплом. Когда будет грустно или страшно, вспоминайте, что в ваших сердцах есть частички света, энергии самого феникса, – наклонившись к ним, произнес Вэй Усянь.       – Вот это да! – восторженно восхитилась Веики. – Пока они не впитались все, я хочу поделиться ими с А-Нином. Его не пустили смотреть на фейерверк, но он точно еще не спит, – добавила она серьезным голосом.       – Точно! Роу, давай А-Ину тоже отдадим немного огней? – воскликнула Джия.       – Но он еще совсем маленький… – с сомнением произнесла Роу, – дядя Ин, брату можно дать эти огни?       – Конечно, можно. Они никогда никого не обидят, – с теплой улыбкой ответил Вэй Ин.       Радостно заулыбавшись, девочки убежали вначале к родителям, а потом под сопровождением старших направились в свои покои.       – Уже успели подружиться… – мягко проговорил Усянь, – это очень хорошо.       – Брат сегодня говорил, что они сразу нашли общий язык, особенно когда узнали, что у них есть младшие братья. Веики забрала от нянек А-Нина и ушла играть с новыми подругами и нянчить самого младшего из семьи Цзян, – произнес Лань Чжань.       – Думаю, когда в следующий раз поедем в Пристань Лотоса, захватим А-Веики и А-Нина с собой, если их родители, конечно же, не будут против, – задумчиво сказал Вэй Ин.       – Не будут, – ответил Ванцзи.       Вечер подошел к своему завершению. Распрощались со всеми Хуайсан и Кай и под ободряющие крики и напутствия отправились в спальню.       Многие подходили к Вэй Ину и благодарили его за невероятно чудесный фейерверк, а он с яркой улыбкой принимал комплименты.       Опустела площадь, утихли звуки по всей крепости, позволив ночи вступить в свои права и убаюкать мир в своих искрящихся звездами ладонях. Но в каждом, кто смотрел сегодня в небеса и позволил сияющим огням прикоснуться к ним, стать частью их душ, осталось мягкое тепло, несущее в себе любовь… и кто бы мог подумать, что подобное создал тот, кого совсем недавно ненавидел и проклинал весь мир, а он… он по прежнему любит этот мир и его жителей, стараясь своим светом, своей любовью уберечь каждого, показать, что прекрасное есть везде, что любовь есть в каждом из нас… Такая разная в своей многогранности и необычайно глубокая в своей красоте.       ***       В ярком пламени множества свечей, комната, утопающая в красных и золотых тканях и украшениях, встретила молодоженов ароматами благовоний; ванной, поверхность воды которой была сплошь усеяна нежными лепестками цветов; алым шелком белья на новой большой кровати; полупрозрачными занавесями балдахина, мягко мерцающего золотой нитью тонкой вышивки.       Едва Хуайсан и Кай переступили порог, как их души наполнились новыми чувствами. Они не первую ночь будут спать вместе, не в первый раз у них будет близость, но с этого дня… с этого вечера словно улеглись странные волны, будоражащие их умы, сердца.       Теперь они супруги, и этим всё сказано. Два создания, идеально дополняющие друг друга. Встретить такого человека… встретить своего человека – разве это не одно из величайших чудес и подарков этого мира? Им была дарована такая возможность и ни один из них не упустил свой шанс на взаимную любовь, на право быть рядом с тем, чье присутствие наполняет сердце радостью, а душу покоем.       Войдя в комнату рука об руку, оба мужчины на мгновение прикрыли глаза и облегченно выдохнули. Как бы они ни планировали этот день, сколько бы ни просчитывали возможные варианты развития событий – грандиозный скандал мог грянуть в любой момент, но всё обошлось. Возмущенных оказалось совсем немного и все они быстро успокоились, а к завершению вечера и вовсе выглядели довольными. Подарок Вэй Усяня стер последние отголоски недовольства в сердцах этих людей и глава Не был уверен, что они не посмеют сказать что-либо негативное в сторону клана Цинхэ Не. Перестраховаться, конечно, не помешает, но всё это будет позже, сейчас же их с Каем ожидают горячая ванная и первая брачная ночь.       Сброшены на пол тяжелые красные одежды, вынуты из причесок украшения, а усталость ушла без следа с плеском воды и нежными касаниями друг к другу. В легких, едва ощутимых прикосновениях; в невесомых поцелуях, дразнящих и обещающих мгновения желанной близости; в тихих вздохах, наполненных сдерживаемой страстью; в каждом жесте и в томных взглядах блестящих глаз – во всём была любовь.       Вода омыла тела, убирая с них память дня, смыла чужие взгляды и запахи, оставив лишь свежесть чистоты. В пару щелчков пальцев и несколько слов заклинаний были высушены волосы и кожа. Не накидывая на себя никакой одежды, Хуайсан и Кай направились к кровати. Лишь длинные распущенные волосы укрывали их тела, черным шелком струясь по изящным спинам.       – Кай, сегодня ты поведешь меня в нашей близости, – проговорил Хуайсан, присаживаясь на край постели.       – А-Сан, ты уверен? Пусть я и знаю, как это делать, но подобное буду совершать впервые и не хочу причинить тебе боль своими неумелыми действиями, – с беспокойством произнес Кай.       – Уверен. Я тебе доверяю и при необходимости буду направлять, но, думаю, подобное не понадобится, – с теплой улыбкой ответил Хуайсан и, взяв в свои ладони руки стоящего перед ним супруга, легонько сжал пальцы. Раздвинув ноги, он потянул Кая на себя и тот, поддавшись движению, приблизился, нагнулся за поцелуем и, едва прикоснувшись к любимым губам, уложил А-Сана спиной на алый шелк. Пару движений и они спрятались за полупрозрачным балдахином, скрывшим их близость, оставив лишь намек в виде силуэтов и пока еще тихих вздохов.       Пьянящие взгляды глаз, полнящиеся любовью и страстью; прикосновения к бархатистой коже и трепет тел, желающих единения; объятия и поцелуи, дарящие наслаждение от близости того, кто сводит с ума не только разум, но приводит душу в восторг, а тело заставляет дрожать в желании быть еще ближе.       Исцеловав своего любимого супруга, пройдясь губами по самым чувствительным местам, Кай разместился между его разведенных ног и оглядел затуманенным взором растрепанного Хуайсана под ним. Сколько раз он видел эту картину? Не счесть… но каждый… исключительно каждый раз вид разгоряченного А-Сана с растрепанными волосами, с припухшими от поцелуев губами и глазами, подернутыми поволокой желания, вызывает в нем бурю эмоций, море желания обладать… и отдавать всего себя этому человеку, ставшему ему самым близким среди всех людей мира. Быть рядом с ним, любить самому и принимать в ответ всю его любовь, поддерживать и заботиться – всё это каждый день делает Кая несравненно счастливым и позволяет ему чувствовать себя живым. Сейчас же А-Сан хочет, чтобы он взял его тело так, как до этого брал его сам Хуайсан. Если бы он никогда не захотел подобного, то Кай бы и не помыслил об этом действе, ведь ему уже достаточно того, что он получает от А-Сана, что тот дарит ему.       – Не бойся, – прошептал Хуайсан, – я безумно хочу тебя…       – Хорошо, – кивнул Кай. Вновь окинул взглядом разгоряченного супруга и шумно вздохнул. Наклонился к нему и прошелся по животу мягкими поцелуями, опускаясь ниже, к твердой плоти любимого, слизнул капли полупрозрачной жидкости с головки члена и вобрал его губами, упиваясь своей властью над удовольствием своего супруга. Взяв его плоть поглубже, Кай немного подвигался, наслаждаясь тихими стонами А-Сана, но не стал продолжать до завершения, ведь не такие ласки были сегодня главными, хоть и нравились им обоим.       – Кай… – просяще прошептал Хуайсан.       – Ммм… – промурлыкал его супруг в ответ. Он понял его без лишних слов.       Ароматное масло для смазки охладило пальцы, наполнило воздух пряным запахом. Прежде, чем проникнуть в тело любимого, Кай вновь прикоснулся к его члену губами, целуя влажную от его прикосновений плоть, вбирая в себя ее как можно глубже. Пальцами же аккуратно вошел в расслабленное от этой ласки тело. Вначале одним, но спустя несколько движений добавив второй, а вскоре и третий. А-Сан охотно принимал его, позволяя проникать в себя глубоко, постанывал и прогибался в пояснице, прося большего… само его тело просило большего… и это будоражило Кая до дрожи, до сведенных пальцев ног, до тяжести в паху и дикого желания, с которым справиться уже не было никаких сил.       – Безумно… так сильно хочу тебя, – прошептал он, на несколько мгновений оторвавшись от ласки плоти А-Сана.       – Я уже готов… Будь смелее… – прошептал-простонал Хуайсан. Он желал своего супруга так сильно… да и в целом считал, что им давно было пора поменяться ролями и делать подобное периодически, ведь ему нравились все эти грани секса, а заниматься подобным с любимым человеком и просто верх наслаждения. Он уже сейчас понимает это в полной мере, а что произойдет с его телом и разумом, когда Кай полностью им овладеет? От этого ожидания Хуайсан вовсе плавился и вожделел наконец-то получить желаемое как можно быстрее. Прелюдия прекрасна в своей нежности, но тело требовало близости, огня, который таится в них двоих. – Постой… – А-Сан отодвинулся от мужа и перевернулся на живот, поднимаясь на колени. – Тебе так будет проще… – произнес он, повернув голову вполоборота. Черные волосы рассыпались по белой коже спины, упругая задница, поблескивающая маслом на ягодицах, что Кай оставил ненароком своими пальцами, когда проникал в тело любимого, стройные бедра, покрытые краснеющими отметинами от его прикосновений – эта картина заставила молодого мужчину вспыхнуть от новой волны желания, словно того, что он сейчас испытывал, было мало. Столь возбуждающий вид… прикусив нижнюю губу, он на мгновение прикрыл глаза, чтобы слегка обуздать свое пламя.       Ничего не отвечая, Кай быстро смазал свой член маслом и придвинулся к любимому. Дрожа всем телом, он выдохнул и плотно приник к горячему входу. Надавил, проникая внутрь, скользя по влажным от масла стенкам. Остановился, прислушиваясь к отклику от А-Сана и, поняв, что никто его не останавливает, а тот в ответ и сам подается навстречу, Кай начал медленно проникать глубже. Позволяя Хуайсану привыкнуть к его плоти внутри себя и давая себе самому осознать, что делать, как двигаться, и ощутить, насколько подобное приятно. Тело к телу, кожа к коже, обоюдная страсть, пленяющая собой и уводящая за грани восприятия, туда, где прикосновения и слитные движения дарят двум влюбленным волны наслаждения, стирая рамки и границы, позволяя обладать, вести за собой, дарить всего себя полностью и получать в ответ все эти чувства, всё удовольствие в полной мере.       Памятуя о том, как Хуайсан делал подобное с ним, не останавливаясь в своих проникающих движениях, Кай склонился над любимым и обхватил ладонью его плоть, что горела желанием. А-Сан в ответ прижался к нему еще плотнее, позволяя его члену войти еще немного глубже. Влажные шлепки и столь же влажные прикосновения пальцев Кая к естеству своего любимого, сбивающееся дыхание и стоны удовольствия – всё это наполняло спальню новобрачных, завершая обряд их единения в полной мере. Разделяя ложе в этот вечер, в эту сказочную ночь, они объединяли не только свои тела, но и вечные души, ищущие в своих воплощениях раз за разом любовь. Ту любовь, что пылает огнем или горит мягким светом, озаряя собой мир, позволяя увидеть его краски и великолепие.       Задрожали тела, и волна удовольствия, зародившаяся в одной точке, но прошедшая сквозь тела и выплеснувшаяся наружу горячей влагой, стала итогом их жаркой близости.       Спустя время, искупавшиеся и разморенные, они лежали на постели и, предаваясь нехитрой ласке, разговаривали.       – А-Сан, – произнес Кай и провел ладонью по волосам лежащего у него под боком Хуайсана, что крепко прижимался к нему, положив голову на грудь.       – Ммм? – мурлыкнул тот в ответ.       – Как ты считаешь, любовь… умение любить – это тоже искусство?       – Однозначно, – тихо проговорил А-Сан в ответ и поерзал, устраиваясь поудобнее.– Всё, что мы называем искусством, произрастает из любви, как и сказал сегодня вечером Вэй Ин: «Когда создаешь что-то с горящим сердцем и любовью в душе, стараясь превзойти самого себя, то это и есть самое настоящее искусство», – процитировал друга глава Не. – Любые взаимоотношения между людьми тоже надо создавать… строить, отшлифовывать и уметь вовремя остановиться, если вдруг что-то не получается. Но, в отличие от материальных вещей, здесь необходимо, чтобы обе стороны желали этих отношений и шли навстречу друг другу в своих чувствах, стараясь построить свою любовь вместе. Ведь как бы ни старался один человек, сколько бы сил ни прикладывал и как бы сильно ни любил, если второй просто не хочет твоего внимания, то ты никакими силами не получишь от него искренности, а если нет подобной отдачи, то все твои старания теряют смысл. Можно сколько угодно заботиться о том человеке, возложив на его алтарь свою жизнь, но лишь единицы могут жить без страданий, поступая таким образом. Эти люди способны на безусловную любовь к другому, но их очень и очень мало, ведь, по нашей сути, мы желаем получать отдачу, когда прикладываем к чему-то усилия, тратя свое время и духовные силы, но если материальное произведение искусства, как минимум, будет радовать взор своего создателя, то, в случае с живыми людьми, человеку требуется эмоциональный отклик и отклик положительный. Поэтому умение любить, с какой стороны на него ни взгляни – это самое что ни на есть искусство.       – Как ты считаешь, у меня получается создавать любовь? – тихо-тихо спросил Кай Не.       – Исключительно хорошо получается, – ответил А-Сан, потеревшись щекой о голую грудь любимого, – ведь мы оба стараемся и создаем ее, сплетая из наших чувств и эмоций, из нашей страсти красивейшее кружево взаимной любви. Сейчас я слышу, как бьется твое сердце, как мерно вздымается грудь вслед за твоим дыханием, ощущаю прикосновение твоих пальцев к моим волосам и таю от всего этого, растворяясь в своей любви… в твоей любви, а по итогу – в нашей любви, сотворенной вдвоем.       – А-Сан… – в уголках глаз Кая выступили слезинки от переполнивших сердце и душу эмоций, – я хочу, чтобы так оставалось и впредь, чтобы мы вдвоем плели нашу любовь до конца отмеренного нам времени, каждый день вплетая в ее кружево новые сияющие нити.       – Абсолютно с тобой согласен, – с теплом в голосе и сияющим взглядом произнес Хуайсан и, высвободившись из объятий своего возлюбленного, потянулся к нему за поцелуем, тут же подаренным.       Тело к телу, кожа к коже, созвучное биение сердец и единение душ как итог их взаимной любви, созданной из рассыпанных чувств, из осколков эмоций; сплетенной из множества нитей слов, событий, прикосновений, из страсти и желания тел, из всего того, что есть в наших жизнях каждый день, но порой не замечается нами, оставаясь незначительным, когда должно быть важным.