Танцуя с Призраком

Осторожно неся на подносе брауни и огромный пластиковый стакан с горячим шоколадом, Лора успевает занять последнее место около окна, выходящего на улицу, которую девушка перешла пару минут назад. Туристы сегодня почти все — в пончо ярких цветов, в такой одежде дождь не особо страшен, вот они и продолжают бродить по рынку. А вот большие красные автобусы едут по той улице медленнее — как раз из-за дождя, даже в маленькие очереди собираются, по два или по три автобуса друг за другом. Лора берёт стакан обеими руками, греет ладони, отпивает немножко — горячо. В кафешку заходят люди, через открытую дверь на пару мгновений просачивается уличный шум, смешивается с играющим тут лёгким джазом. Лора спокойно смотрит в окно на выходящих из метро людей. — Он уже кончится скоро, — тихо говорит. — Да и я не хочу, чтоб он испортил вам день. В ответ, неожиданно для Лоры, раздаётся шипение, как будто от боли. — Ты должна идти. Прямо сейчас, — это явно приказ. — Что случилось? — Иди за другой столик. Быстро! — Вы видели этот стакан? Он огромный, с мою голову! — Лора начинает жаловаться, хоть и знает, что это бесполезно, поэтому — быстро встаёт, берёт поднос, старается и идти быстро, и поднос не уронить. — Меня твой заказ не волнует, Булочка, — отзывается Кармилла, усмехаясь. Для неё это дружеская шутка, наверное, но для Лоры — нет. — Так что происходит? — Просто. Повернись. В другую. Чёртову. Сторону, — Кармилла цедит сквозь зубы. Лору подмывает оглянуться — увидеть то, что Кармилла сочла опасным, но девушка этого не делает, а идёт к диванчику, где сидит пожилой дядька с тросточкой, рядом с ним ведь найдётся место? Спросив разрешения, осторожно ставит поднос на столик, садится и сразу проваливается в мягкое, радуясь тому, что ничего по дороге не пролила. Наклоняется, тянет руку к своему напитку и — негромко, себе в плечо: — Так лучше? Тут безопасно? Прислушивается, ждёт ответа, но слышит только сбитое дыхание и всхлипы. Испуганно замирает, даже свой тёплый стакан не успев взять, тихо зовёт: — Кармилла? — С кем ты там разговариваешь, милая? — спрашивает сидящий рядом старик. Лора поворачивается к нему, не зная, что делать: нужно ведь и быть вежливой с пожилым человеком и убедиться, что Кармилла на том конце линии жива. — А, это просто моя… подруга, — самое простое объяснение, какое приходит в голову. Лора стучит пальцем по боку своих очков. — Это как телефон, видите? — а потом: — Кармилла? — обеспокоенно. Зовёт, надеясь, что старик поймёт: она занята и не может одновременно говорить с двумя людьми, так что и нечего с разговорами приставать. — Карм, ты там в порядке? — для прозвищ, наверное, пока слишком рано, но ведь Лафонтен называет её «Карм», Лора сама слышала пару раз, да и вообще, сократить имя — это ещё нормально, по сравнению с «Булочкой». — Я тут, — голос Кармиллы еле слышен. Живая, но вовсе не обязательно — в порядке. Даже не в порядке наверняка. — Что ты там увидела? Но Кармилла перебивает: — Я не хочу об этом говорить. Лора тянется рукой к своему брауни, отламывает кусочек. Хочет выглянуть за дверь, проверить, не кончился ли дождь, но не знает, что так напугало Кармиллу и на что теперь смотреть нельзя, поэтому даже голову повернуть, и то не решается. — Снова пойти на рынок — безопасно? Или ты хочешь, чтобы я вернулась? — спрашивает. — На рынок — безопасно. Просто… Не смотри вверх, когда будешь улицу переходить. И спокойно доедай, Лора, спешить некуда, правда. Тепло и холод. Тепло и холод. Кармилла то заботлива и почти дружелюбна, то закрывается и чёрта с два её поймёшь — загадка сплошная. Лора не понимает, что происходит, откуда эти перепады настроения и станут ли они обычной частью её работы — и жизни — на ближайший, как минимум, год?