Танцуя с Призраком

— Ну, и для чего ж ты нужна своей красотке-Заказчице, маленькая заучка? — спрашивает Кирш. — Вообще-то, меня зовут Лора, — шипит девушка. — И я пока помогла ей купить кое-что и места кое-какие посмотреть, места вне её дома. Лора отпивает большой глоток, чтобы хотя бы пару мгновений была причина не говорить. «Клянусь, ты единственная за последние дни, кто называет меня моим нормальным именем», — печатает СМС, для Бэтти. Надеется, что эти люди догадаются не приставать — ну, раз она печатает что-то кому-то, должны ведь это заметить. Или сочтут её грубиянкой без манер — и тоже отстанут. Вот только всем плевать, по-прежнему с вопросами лезут. — А как она выглядит? — спрашивает Эльза. Вот этого вопроса Лора боится больше всего, потому что совершенно не представляет, как отвечать. А ведь и папа спрашивал, и Бэтти — не спрячешься от этого вопроса, но легче от этого не становится. Проще всего ответить: «Ну, она милая», — и всё, так Лора сейчас и отвечает. А потом начинает всё же рассказывать. В конце концов, Кармилла если и не милая, то хотя бы точно вежливая, «пожалуйста» и «спасибо» говорит сама. Сильной не кажется никогда, но по её дому сразу заметно, что он — её, что она тут главная. А ещё она поёт — прямо как ангел, и Лора рада тому, что узнала об этом, хоть и случайно. И да, Кармилла немножко книжный червь, а может, и не немножко… В общем, милого в ней достаточно, милая она, и правда. Лоре кажется, что Дэнни такой её ответ не понравился — или это просто в самой Лоре алкоголь уже говорит, восприятие искажает? Или, может, она просто слишком присматривается, и лучше бы упала к Дэнни в объятия, этого же так добивается Бэтти? Лора быстро допивает свой бокал, смотрит Дэнни в глаза долгим взглядом, но не чувствует к Дэнни ничего, кроме средненького такого чисто сексуального притяжения. А Лоре нужно, чтоб если уж отношения, то серьёзные. Чтобы улыбаться друг другу без причины, и чтобы — те самые бабочки в животе. Чтобы любовь, которой чем дольше нет, тем больше о ней мечтаешь. А любовь у Лоры была в семнадцать, единственный пока раз, потом — так, фигня, парочка отношений на одну ночь. А вот теперь Бэтти вовсю советует ей преследовать Дэнни Лоуренс, и Лора пытается понять, почему? «Интересно, а если вывалить на Дэнни ещё и кучу инфы про Кармиллины недостатки, как она отреагирует?» — А ещё она может жутко раздражать: настроение меняется каждые пять минут, сарказм так и прёт, и она называет меня глупыми прозвищами, а по имени — почти никогда. Может устроить трагедию на пустом месте, и не будет утруждать себя объяснениями, что случилось. Иногда она просто немного пугает, правда. — А знаешь, мне бы она понравилась, — качает головой Дэнни, но в голосе слышится ирония, а Лора злится. Так нечестно, эти люди не могут о Кармилле судить, вообще нельзя судить о человеке с чужих слов! Не сказать, чтобы Лора сама о Кармилле много знала, но ведь все заслуживают быть счастливыми, правда? И не быть заключёнными в собственном доме… Лора думает так, и Кармиллу ей немного жалко, если честно. — Не суди её строго, у неё жизнь была не особо радужной, — Лора сама удивляется, что говорит такое, да и не знает, если честно, права ли сейчас. Не знает ведь, какой жизнь Кармиллы была раньше. — А, да. Так почему же она из дома не может выйти? — в разговор встревает Сара Джейн. — Я… Не знаю, — Лора заставляет себя ответить. Вздрагивает, плечи сутулит — сейчас накинутся, не отстанут со своими обидными вопросами… Эльза, похоже, чувствует её смущение, потому и зовёт пойти сделать ещё коктейлей на всех. Все тут же протягивают девушкам пустые бокалы, а Лора успевает одной рукой напечатать сообщение для Бэтти. «Ты бы тут больше была на месте, не то, что я», — отправляет, и только потом думает — «Чёрт, а нужны ей вообще мои пьяные откровения, а? Там же ни черта и не поймёшь…» — А почему, она тебе не рассказывает? — а Сара Джейн всё не отстаёт. Лора пожимает плечами. — Кармилла вообще не любительница рассказывать. Так что я и не знаю, в чём там причина: может, агорафобия, может, аллергия какая-нибудь жуткая… Поверь, я пыталась выяснить, но не узнала ничего. — А ведь тебе там, наверно, сложно… Иногда мне кажется, что ты сама себя не любишь, — встревает в разговор Дэнни, перетягивает внимание на себя. Но Лора не обижается — зачем обижаться на правду, это во-первых, а во-вторых, а точно ли Дэнни говорит серьёзно? Все её такие вот замечания лучше принимать как наполовину шуточные. — Ну, а кто на самом деле-то себя любит? — отвечает Лора, обводя взглядом окружающих — они все уже успели выпить, лица раскрасневшиеся, глаза пустые. А кое-кто уже не первую бутылку даже пьёт, это сразу видно. Да им и можно, они же тут все — успешные люди: кто в спортивных командах играет, кто в универе же и работает — и все они  наслаждаются общением и получают новые силы, болтая друг с другом о чём-то, не особо Лоре и интересном. «Я только что поняла, что некоторые люди искренне любят самих себя. Ты можешь в это поверить?» — к Бэтти улетает очередная СМС. С кухни возвращается Эльза, прижимая к груди целых пять стаканов, а в них — мохито. Лора забирает свой, одним глотком отпивает больше половины. У Эльзы мохито ещё крепче чем у Дэнни вышел, вообще почти чистый ром — ну, и чуть-чуть лимона и мяты, только для запаха. «Интересно, а что сейчас делает Кармилла?» — алкоголь мысли путает, но эту убить не может, Кармилла теперь всегда в Лориной голове. И какая-то часть Лоры прямо сейчас хочет войти в тот особняк, в самую ту студию, отдёрнуть там шторы, чтобы солнечный свет студию залил. Красота же будет — если будет, если те шторы не блокированы чем-нибудь, какой-нибудь кнопкой. У Кармиллы ж окна — прямо на реку, а она туда и не смотрит, и от этого Лоре хочется плакать. У самой-то неё все окна выходят на парковку у супермаркета да баскетбольную площадку, туда часто приходят подростки — вот только не играть, а курить траву. Играющими в баскетбол Лора их там не видела ни разу. Девушка извиняется, мол, до туалета дойду, и уходит, пошатываясь немного, ругая себя за то, что перебрала. Выбирается на улицу, там ей уже становится получше, а в голове всплывает мысль: «Чёрт, мне же завтра на работу!». Возвращается попрощаться с Дэнни, отказывается от ещё одного бокальчика, хоть ей его и предлагают, через полчаса где-то садится на последний автобус и почти засыпает там, в дальнем углу полупустого салона. Думает, что сегодня всё же есть, чем гордиться — тем, что сама дошла до остановки, едет домой и соображает, а не совсем уж перебрала, как некоторые другие на той же вечеринке.