Танцуя с Призраком

Лора чувствует себя виноватой, потому что больше не замечает в Кармиллином голосе прежней мягкости, которая раньше слышалась всегда, особенно когда они о чём-то серьёзном говорили. — Они поняли, зачем он это сделал? Кармилла открывает рот, чтобы ответить, но какое-то мгновение молчит. — Да, у них есть пара теорий. Только я не особо в них верю, да и вообще, какая, к чёрту, разница, Элль уже всё равно не вернёшь… Лора чуть пододвигает к Кармилле кружку, греет ладонь о её горячий бок. — Ты скучаешь по ней? — Вот ты сейчас серьёзно это спрашиваешь? Вопрос почти как пощёчина, в комнате как будто становится холоднее, Лора ругает себя за собственную глупость. Похоже, вот и весь разговор… — Прости, пожалуйста. Я глупая, не додумалась… — Да все глупые, все сначала такое говорят. А ещё: "…но, Кармилла, ты должна вернуться к своей нормальной жизни". И: "…но ты должна двигаться дальше, собраться и дальше идти". Говорят, а у меня не получается… Я не могла ни выйти из той нашей квартиры, ни оставаться там одна. Мне казалось, я даже дышать должна была учиться заново. И тогда они выдали мне кучу всех этих лекарств. И запихали меня в больничку, чтобы присматривать за мной было кому. А потом началось вот это: "Ты должна пройтись. Отключи свой разум", — в голосе Кармиллы горькая ирония, не верит она во все эти слова, никогда не верила. — И чем больше я всего этого слышала, тем меньше хотела делать, как они говорят. Они ещё меня запихали на групповую терапию, чтобы заставить с людьми общаться. Какое-то время мне казалось, что я просто смотрю кино про свою жизнь, но не живу, и тогда я поняла, что не позволю им контролировать мою жизнь вместо меня. Я позвонила сестре и попросила вытащить меня оттуда, и тогда она позволила мне остаться тут… — У тебя есть сестра? — перебивает Лора. Кармилла кивает. — Этот дом — её. Конечно, она не думала, что всё это затянется надолго, но потом оказалось, что я даже порога переступить не могу, меня как будто парализует что-то. Но сестра не возражает. Она вообще в Марокко живёт сейчас. — Ты никогда про неё не рассказывала. — Ну, я же говорила, она в моей жизни не особо участвует. Но участвует там, где это важно и нужно. Кармилла почти не двигается, как будто это не она тут сидит и говорит, а кто-то другой за неё, не она сама. Как будто вот это всё — заученная роль, Лоре сейчас почему-то кажется так. И хочется спросить у Кармиллы, была ли она такой же и раньше, в детстве, всегда ли она была такой одиночкой, такой же задумчивой и тихой? Но ведь Лэф говорила, что в их детстве Кармилла была "популярной девушкой". — А что твоя сестра думает о… об услугах Призрака? — Честно? Она думает, что Уилл должен от меня отстать, но ещё она говорит, что худшее, что может случиться… да ничего не может. Что если мне лучше и не станет, то и хуже не станет тоже, так она думает. — А тебе от этого лучше? — Лора пытается посмотреть в глаза, но Карм смотрит в пол. Голос Кармиллы опускается до почти шёпота. — Нет. Но Мэтти права, хуже тоже не стало и не становится. Вот теперь-то до Лоры и доходит эта очень опасная правда. Ей до ужаса хочется обнять Кармиллу. Потому что, рассказав такое, каждый человек имеет право на тепло другого человека. На тепло и объятия, да. Лора хочет обнять Кармиллу, поцеловать её в лоб, сказать, что всё будет хорошо. Хотя ничего уже хорошо не будет, и они обе это знают. Лора не может — никто не может — возвращать умерших с того света. "А Лэф за эти её секреты побить как следует нужно," — думает Лора, закусывая губу. "Знай я всё это три недели назад — не было бы всех этих глупых моментов, всей этой кучи неловкостей. И было бы не так страшно — нет, Кармиллину девушку больше не вернёшь, это понятное дело — но мне не так страшно было бы. Я ведь надумала кучу всего, чуть ли не что Кармилла сама и есть убийца, и всё из-за этой Лэф, с секретами её дурацкими! А Кармиллины разговоры про ту опасность — это просто… Чёрт, как оно называется? Синдром выжившего[7], кажется… Или нет? В общем, вовсе Кармилла не опасна — Уилл же до сих пор жив. И я жива. И Лэф — но вот она ненадолго, я её прибью чем-нибудь тяжёлым..." — И как мне теперь, зная это, идти домой? — никаких обнимашек, но вопрос сам срывается с языка. — Ну, не всему же с тобой случаться, Булочка. Я вот знаю всё это уже два года — и до сих пор тут, живая вроде бы. — Да нет, я не про то… Как мне теперь тебя одну оставить? Это же страшно, жить вот с этим вот, тяжело до ужаса, да? — Как будто я сама не знаю, — цедит Кармилла сквозь зубы, каждое слово падает маленьким камешком. — Послушай, Лора, я буду в порядке. Я вроде как знаю, хотя бы головой, что жить дальше всё же могу, вешаться пока не собираюсь, ну, жива ведь до сих пор. Так что не бойся. Иди домой, как всегда делаешь после смены, и, поверь мне, никаких глупостей я не натворю. — Я об этом и не думала, — роняет Лора, виновато. — Да ладно, тебе и не нужно было. Ты итак замучилась совсем, — Кармилла вздыхает, смотрит в окно, снова. У Лоры комок в горле. — Карм… Ты хотела бы, чтобы тебе было лучше, а? — Честно? По большому счёту, мне плевать.