Sunshine on your cheek

      Вкус капучино с миндальным сиропом четко вырисовывается сначала на самом кончике языка, а потом полностью завладевает горлом, падая затем вниз, разливая тепло по всему телу. Хорошо — даже спать не хочется. Снег прекратил, но теперь настоящий почти скрипящий мороз ударил по Тэгу, от чего из дома не хотелось выходить прямо совсем, но он вышел — правда, это было не так далеко, нужно было всего лишь добежать до машины, а потом из нее до кофейни и обратно.       Гитарный риф выскальзывает из колонок, палец барабанит по рулю, на лицо почти наползает улыбка, пока запах кофе наполняет салон машины. Наён сосредоточенно смотрит на брата, а потом на сразу две чашки кофе.       — Юнги… что происходит? — она щурит глаза, губы в строгой тонкой линии, — ты какой-то странный, оппа…       — Почему? — парень почти удивляется, а потом тихо подпевает песне, — везу любимую сестренку в школу, на улице светит солнце, у меня каникулы еще целую неделю… хорошее настроение.       Неделя — это ведь… столько возможностей?       — Любимую? Сестренку? Хорошее настроение? У тебя? Еще и с утра? — она переводит взгляд перед собой и скрещивает руки, — Зачем тебе две чашки кофе? Почему ты не выпил кофе дома, у тебя же девяносто тысяч пачек с кофейными зернами и еще столько же капсул для кофе машины?       Юнги переводит на нее взгляд и не сможет сдержать смешок — у нее на лице буквально отображена самая главная загадка человечества, которую она пытается разгадать, но тайна не поддается — все равно, если бы она попыталась разгрызть грецкий орех зубами.       — Ты же не можешь учителю Чону приготовить кофе с утра который день! — он улыбается, — решил показать тебе пример, а то Хосок подумает, что наша семья безнадежна…       — С чего бы это вдруг ты учителю Чону кофе взял, — она щурит глаза, игнорируя то, что он назвал его просто по имени, на брата не смотрит, — ты решил сдружиться с ним?!       — Ты против?       — Но он — учитель! Он... Он… ! — Мин почти читает на ее губах недосказанное слово «мой».       — И что? Я просто задолжал… — на секунду парень замолкает, но тут же исправляется в легкой улыбке, — точнее… я так захотел, — Мин тихо ухмыляется, пожимая плечом, — не бойся, не заберу я у тебя твоего учителя Чона, он только твой… — он смеется, — обещаю.       — Он не мой!       — Тогда в чем проблема? Почему ты так злишься из-за этого?       Наён ничего не отвечает, а Юнги не понимает, что дети не особо любят делиться — чем-то своим личным и сокровенным — особенно.       Иногда, когда в школе предстояло сдать какую-то сложную и важную контрольную у дурацкого учителя, Юнги перед занятиями чувствовал себя неважно: волнение слегка теребило конечности и наносило неприятный удар по животу — было трусливо, неприятно, как будто съел гирю, которая стаскивала все тело куда-то вниз, к ногам, которые некрепко стояли на земле опять же все из-за того же волнения. Он вспоминает это чувство вдруг так ярко и так красочно, и отголоски былых переживаний слегка проходятся по нему вскользь.       Они с Наён идут к классу, не разговаривая — оба переживают: у Наён-то сегодня, действительно будет контрольная, а вот Юнги просто неловкий по жизни; еще горячий кофе греет руку, а сердце выстукивает какой-то непонятный ритм — а ну и понятно — успокаивает себя парень: он же кофе опять на голодный желудок выпил, вот и тахикардия нарисовалась!       — Кстати, вообще-то посторонним в школу вход запрещен, — как бы случайно замечает школьница, стоя почти у входа в класс.       Звонкий голос Хосока уже слышно — как-то так вышло, что в этот же момент сердце Юнги пропускает удар, и он обещает себе больше никогда не пить кофе с утра, не позавтракав перед этим.       — Да, контрольную писать будем сейчас, — хохочет знакомый голос, и Юнги буквально видит сквозь стены и пространство усмешку на лице учителя, — вы бы могли подкупить меня печеньем, о чем я неоднократно намекал вчера, но никто не понял… я дал вам шанс! Вы не воспользовались!       — Доброе утро, учитель Чон! — громко здоровается Наён, проходя к своему месту — на Юнги не глядит, не попрощается, делает вид, что его вообще нет — Мина это забавит, и он опять улыбается, застывая прямо у входа.       Он опирается о дверь и аккуратно заглядывает внутрь: когда глаза натыкаются на высокого учителя, что копошился у стола, сердце пропускает уже второй удар — странно, может обратиться ко врачу? Снизить дозу кофеина? Перейти с утреннего капучино на утренний латте или даже раф?       Он прикасается к груди, как будто бы рукой приказывая сердцу начать биться нормально, но все попытки не то, что трещат по швам — они разбиваются так звонко и колко, что кажется, во всей школе это слышно: почему-то это совпало с тем самым моментом, когда Хосок, наконец, заметил Мина, повернув голову.       Чон удивляется, но больше улыбается: не только губами, глазами тоже — голова с легкими взъерошенными рыжеватыми волосами наклоняется вбок, задаваясь вопросом, на что Мин лишь робко улыбается, показывая на стаканчик кофе в руке.       Тремя большими и быстрыми шагами худощавый чуть сутулый Чон пересекает школьный класс, залитый солнечным светом, и останавливается… слишком близко рядом с Юнги, но тот даже не предпринимает попытки сделать шаг назад, хотя все существующие и не существующие границы его личного пространства только что были нарушены.       — Один андеграундный музыкант просил передать, — Юнги протягивает стаканчик вперед и бросает короткий взгляд на парня — тот кажется даже слегка потерянным и… приятно удивленным: он ничего не говорит, только улыбается и смотрит на Мина: отчего-то долго-долго.        — Такое вообще возможно, чтобы ты не улыбался? — Мин не выдерживает его взгляда и почти смущенно опускает взгляд в пол.       — Только по утрам в воскресенье, — Хосок громко хохочет и кладет пальцы на стаканчик, но еще не забирает полностью, а Юнги полностью не отдает, — передавай андеграундному музыканту большое спасибище, будем считать, что извинения приняты.       — Извинения?       — Если бы не он, кофе не пригодился бы, разве нет? - он играючи поднимает брови, выпрямляя спину, — хотел бы я спать, нарушил бы режим дня, если бы не он? — Чон мягко кладет руку на плечо парня, почти задерживается на нем, как и задерживается дыхание у Мина.       — Не будем забывать, что кофе может стать причиной оправдательного приговора, так что…        — Юнги, спасибо… это правда очень приятно… — учитель чуть опускает взгляд, наконец, забирая стаканчик и хлопая того по плечу, будто бы желая сказать что-нибудь еще… но что? Куда потерялись все слова, которые всегда так легко появлялись на языке, где все стоящие мысли.? Обычно все идет как по маслу, и он знает, как будет лучше, а тут…?       — Ладно, не буду задерживать, — Юнги отстраняется от стены и от Хосока, — … и хорошего дня я… — ему тоже хочется сказать что-то еще, но… но что? — и… ладно, я пошел… и… — что-то почти застревает на губах, но срывается, падая в бездну неловкости, — ладно… хорошо… до встречи… хаха…       — До встречи, Юнги, — Хосоку удается это гораздо проще — он улыбается, разворачиваясь, — передавай МинШуге, что публика ждет новых шедевров! — учитель хохочет и разворачивается — он даже почти забывает, что он вообще-то в школе, что в классе почти начался хаос без его внимания, что сейчас они будут писать контрольную, которую ему потом весь вечер проверять… забыл почти все, кроме того, что руку греет большой американо без сахара.       Он опускает взгляд на стаканчик, не замечая до этого подписи на нем.       «Потому что я так захотел :)»       В классе и так было достаточно солнца до этого: день выходит ясным… но стало вдруг еще в несколько раз ярче и светлее — просто потому что Хосок начинает улыбаться. Голова его машинально поворачивается в сторону коридора: конечно, Юнги там давно нет, он уже ушел.       Ушел, держась за сердце и проклиная какой-то слишком крепкий кофе, из-за которого сердце его совершало новые кульбиты раз за разом.

***

      Телефон лежит у руки, голова рядом, глаза гипнотизирующе смотрят на черный экран без признаков жизни — вроде бы, никто (он) и не должен ему написать, но… но вдруг напишет? А почему бы самому не написать? Вот просто так написать, спросить, как день прошел. А что? Хорошая идея. Нормальные люди обычно пишут друг другу, чтобы узнать, как дела и что хорошего сегодня было.       Мин берет телефон, снимает блокировку, но смотрит просто на меню приложений — сообщений все еще ноль. Он тяжело вздыхает: да нет, дурацкая идея. Да кто вообще сейчас пишет друг другу, чтобы узнать, что нового было..? Сейчас только мемы друг другу и пересылают, а он не знает, какие мемы нравятся Хосоку. Он вообще любит мемы? По идее должен, он же любит смеяться… и с молодым поколением работает, сто процентов любит смешные картинки. Да кто их не любит?       Юнги прикусывает губу и блокирует телефон, но из рук его не выпускает — у него нет запаса смешных картинок! А те, что есть, наверняка не понравятся Хосоку! Он беспомощен. Ноль сообщений, ноль уведомлений.       Юнги переворачивается на другой бок, внутри как-то волнительно, хотя никаких объективных причин для беспокойства нет. А, может, спросить, понравился ли кофе? Да нет, это будет выглядеть так, будто он опять набивается на благодарность, глупо…       Парень молча поднимает телефон над собой: никаких новых сообщений. Он прикусывает губу, отбрасывает мобильник и раскидывает руки по кровати: да, уж, Мин Юнги, ты еще слабее и беспомощнее, чем можно было подумать. Да и зачем вообще писать ему? Что за идея такая….       Палец, как будто бы даже без приказа мозга сам по себе находит где-то сбоку телефон, снимает блокировку, самостоятельно заходит в инсту, а потом в директ — переписка с Хосоком на самом верху; он заходит в историю сообщений, открывает клавиатуру и понимает, что ничего не понимает. Что писать, зачем писать? Дурак какой-то.       Он садится на кровать, продолжая смотреть в экран: у Хосока много подписок и подписчиков, по две-три сотни лайков, что много, учитывая, что профиль-то закрытый... фотка из школы с учениками — вон, даже Наён можно разглядеть, а сам он стоит рядом и улыбается; фотографии из Тэгу и все такие разные и красочные: Юнги даже и не знал, что город, в котором он вырос, может выглядеть так ярко: где он нашел эти граффити, этот ухоженный сад, этот интересный бар с неоновым светом и обилием зелени?… Серия постов из штатов: Нью-Йорк, Вашингтон, Чикаго… смешные подписи внизу, смайлики, комменты… Юнги не замечает, в какой момент начинает улыбаться, как и не замечает того, что уже пару минут пялится на сэлфи Хосока.       В реальной жизни ему до сих пор трудно взглянуть на него вот так бесстрашно и открыто, но кто и что ему сделает, если он будет разглядывать его фотографию в его же профиле? Правильно, никто и ничто.        Мин возвращается и директ и опять пробивает взглядом историю сообщений: ну, а что, у него в Тэгу не так много друзей, с кем можно провести время так хорошо, а с Хосоком… хорошо. Он что, все каникулы будет сидеть дома в одиночестве? Ну… как там обычные люди пишут? Привет, как дела, есть планы на вечер? Может, по кофе?.. нет, как-то странно… может, по пиву?       — Юнги, идем кушать! — звучит голос Наён из-за двери, — скоро папа приедет!       — Ща, иду! — быстро бросает он, не отворачивая головы от телефона — палец почему-то от волнения оказывается у рта, а зубы у заусенца пытаются отгрызть его.       — Мама уже ждет! — бескомпромиссный голос сестры приближается.       Да нет, все-таки это дурацкая идея. Он блокирует телефон и бросает его на кровать подальше от себя. С чего он вообще решил, что Хосоку захочется с ним общаться? Наверняка, у него полно друзей, нет свободного времени, а он кто? Какой-то молчаливый замкнутый серый дружок друзей из универа, который ко всему прочему еще и уедет скоро… Где та храбрость, которая была вчера, на вокзале?       — Все, иду! — он встает, телефон на кровати, новых уведомлений ноль, сообщений тоже.

***

      Спину ломит от сидения в одной позе на протяжении уже нескольких часов, уставшие глаза колит, мысли налезают одна на одну, превращаясь в одну намыленную бесформенную массу, на которой он из раза в раз подскальзывается: почему-то, когда дело касается контрольных, думают, что страдают в первую очередь ученики. А учителя что? А им легко? Легко проверять по сорок тетрадей, расшифровывать кривой почерк, находить ошибки, исправлять…?       Где-то на фоне играет веселая танцевальная музыка, в дальнем углу стола опустошенная кружка чая и кожурка от мандаринов… он что, опять забыл нормально поесть? Чон откидывается на спинку сидения, кладет руки на живот и протяжно зевает, потирая один глаз: а ведь он проверил лишь только чуть больше половины — была бы его воля, ушел бы спать прямо сейчас.       Взгляд застревает на телефоне, чей уголок торчит из-под бумажки с почеркушками и ответами на задания. Почему-то он сразу думает о Юнги: нужно бы написать ему, сказать, что кофе и правда спас… и это и правда было так мило и так хорошо, и первую половину дня он светился именно из-за этого кофе…и… или… или из-за Юнги? Да, нужно бы… точно нужно написать еще что-нибудь, чтобы… он тяжело вздыхает, начинает массировать переносицу. Что-нибудь, чтобы… чтобы «до встречи» стало правдой?       Смеясь от себя же самого, он хватает телефон, смотрит на экран — там опять какие-то новые сообщения на электронной почте от руководства школы, родительский чат обсуждает еду в столовой на сто сообщений к ряду, в какаотоке* висит по пять не отвеченных диалогов, еще в инсте кто-то написывает в директ, а в групповом чате закидали новыми мемами с тем американским президентом… ему не хочется отвечать. Но все эти сообщения пустые для него, как мусор, как спам. Все равно, если бы никто и не написал.       Хосок облокачивается о локоть и находит среди прочих диалог с Юнги, заходит на его профиль… В нем давно не было обновлений, меньше сотни подписчиков, мало лайков. Совсем немного фотографий: Сеул… но Сеул не такой, какой можно увидеть в туристических справочниках или в профилях у других - его Сеул молчаливый, спокойный, но… какой-то гордый что ли? Лица прохожих, спешащих утром на работу, велосипедист, пересекающий дорогу уже на красный, палатки с едой… Студия. Много каких-то кнопок, инструменты, провода, но все вместе это смотрится единым целым, осмысленным. Пианино…. Черно-белая фотография, клавиши, блеск крышки, подпись на английском «first love» -почти единственная подпись во всем профиле. Парень чуть прикусывает губу: наверное, эта его фёрст лов была очень важной, что даже подпись есть…       Чон возвращается к себе на страничку, но все еще думает о фотографиях пользователя MinSuga — когда он в первый раз увидел профиль, то подумал, что там ничего особенного… Он усмехнулся про себя. Каждая фотография там была особенной — особенной для Юнги: ни на одной не было самого парня, но… но он в то же самое время был на каждой.       Палец тыкает на диалог с ним и замирает над клавиатурой. А что написать то? Нужно же написать, да? Точно нужно? В любом случае, благодарность за кофе — это обычный знак вежливости, разве нет? Или это будет странно смотреться, если он опять поблагодарит за всего лишь кофе, как будто раньше никто его не угощал? Да нет, в этом же нет ничего странного… да? Но ведь он не просто хочет сказать «спасибо», наверное… а еще и…. чтобы это привело к чему-то.       Мда, мыслей ноль. Он блокирует телефон и отодвигает от себя подальше — если он так и будет сидеть, то никогда не закончит с этими тетрадками, опять не выспится. Обязательно напишет, как закончит с этим всем. Как раз к тому времени придумает, что написать.

***

      Обычно он ест долго, смакуя каждый кусочек, перебрасываясь парой слов с близкими, глядя за окно на город, обсуждая какие-то дневные события, потом, в зависимости от настроения, варит себе кофе или заваривает чай и по двадцать минут сидит с кружкой в кресле… но не сегодня. Еда как будто провалилась в желудок, он вообще жевал? Кажется, что нет. Даже еще отец не успел вернуться домой, а он уже все проглотил и даже успел помыть за собой.       В комнату он возвращается так быстро с единственной целью — вдруг там уже не ноль новых уведомлений, не ноль новых сообщений? Рука тянется к телефону, как с заветному сокровищу — наверняка, первооткрыватели египетских гробниц чувствовали нечто подобное, прежде чем найти мумию… прошло ведь, наверное, целых минут двадцать с тех пор, как он ушел! Наверняка, там что-то есть, наверняка….       Ноль новых уведомлений, ноль новых сообщений. Юнги недовольно садится на кровать и задумчиво глядит на иконку инстаграма. Может, там какие-то неполадки? Он же должен был написать. Должен был! Сообщение не дошло?       Надув губы, он садится на кровать и оказывается на страничке Хосока быстрее, чем мог бы об этом подумать. Был онлайн 17 минут назад. Вот значит как, да? Мог хотя бы спасибо за кофе сказать… Ну, значит, он тоже не будет писать!

***

      Чон подрывается с кровати, когда понимает, что в это время он уже должен выходить на работу, а не только открывать глаза. Бросает глаза на телефон, пытается включить, понимает, что вчера, видимо, так вымотался, что уснул, не поставив на зарядку, а он успел за ночь разрядиться.       — Блин, блин, блин! — вскакивает он, начиная натягивать на себя брюки, — Ащщщ… ладно, возьму такси, тогда не опоздаю…! Ай, Хосок, дурная голова!       Учитель напяливает носок и бежит в ванную умываться: опоздать для него хуже ночного кошмара — порой, когда ему снится, что он опаздывает, он специально от этого просыпается, а потом возмущенно не может уснуть, глядя в темноту перед собой: как? Он? И опоздать? Ужасно!       Это кошмар на яву!       — Ай, сегодня среда? Ащщщщ, — он быстро чистит зубы, вспоминая, что после уроков будет еще планерка в кабинете директора, а это уже априори откусывает весомую часть хорошего настроения и личного времени.       Он выбегает слегка потрепанный — галстук не затянут, рубашка торчит из-под полосатого шерстяного джемпера, курточка не застегнута; парень вглядывается в проезжающие мимо машины, чтобы найти свое такси — в руках портфель с документами, проверенными до конца тетрадками, позавчерашним завтраком из скукоженных сосисок и уже усталых томатов... и разряженным телефоном. Конечно же, зарядку он забывает взять с собой.

***

      Он весь день валяется в кровати, смотря сериалы на нетфликсе. В общем-то, этим он и хотел заниматься все каникулы, когда был в Сеуле, но вот некоторые события заставили его пересмотреть свои планы. Видимо, зря.       За весь день ни одного нового сообщения… ни одного лайка (от него) — а ведь он выложил новую фотку спустя почти год! (почти специально, чтобы кое-кто отреагировал, но он успокаивает себя тем, что на самом деле нет, это просто потому что он чего-то так давно фотки не выкладывал, надо бы исправить! Как раз подойдет фотка из той кофейни на Гвансоке, когда они с Наён ездили пить какао и есть пирожки! Это первый день, когда он увидел Хосока, так что… нет, Юнги, стоп!).       Пока серия идет на фоне, он почти смотрит сквозь экран, находясь больше в своих мыслях, чем в своей комнате. Ну, вот видишь, Мин Юнги, ты так и знал, что так и получится. Нет точек соприкосновения, понимаешь? Хосок не напишет уже, даже жалкий комментарий под фоткой не оставит. Да и зачем?       Он продвигается ближе к ноутбуку, сворачиваясь калачиком — наверное, сериалы это чуть ли не единственная вещь, которая не предаст его!

***

      День вышел чудовищным — начиная от опоздания (а он все-таки опоздал из-за пресловутых пробок), так еще и собрание после уроков шло почти три часа; они и так были нудными до этого, а тут директор, видимо, решил, что этого недостаточно, поэтому добавил в свое медленное и сухое повествование еще и графики и таблицы, и они разбирали каждую графу, каждый столбик, каждую циферку и каждую запятую. У Хосока к концу уже почти дергался глаз. Даже школьные обеды обсуждали. На протяжении сорока пяти минут. Он засекал. Ничего нового он не узнал. Ничего нового они не решили. Но обсуждали все это. Три часа.       Хосок чувствует себя опустошенным и выбитым из сил, когда, наконец, падает на диван и включает телефон, который подключил к зарядке — хочется сразу уснуть, но он решает пожить хотя бы десять минут этого дня для себя. Первое время телефон вибрирует от приходящих уведомлений и сообщений, он даже не успевает все прочитать, когда сверху появляется оповещение о новой вышедшей серии на нетфликсе.       — Ооооо! — он почти сразу тыкает на него и оказывается на страничке с новой серией, — оооооо!!! — довольно подводит он итог, решая, что этот день может стать хоть чуточку лучше — даже спать перехотелось.       Полтора часа проходят как полторы минуты, и он вспоминает, что нужно покушать… а там уже и спать пора. Водные процедуры, почистить зубы, натянуть пижаму, трижды убедиться, что телефон заряжается, а будильник поставлен, дернуть ручку двери, чтобы убедиться, что она точно закрыта.       Он лежит в кровати чистый, уставший, удовлетворенный. Проверить инстаграм перед сном? Пожалуй.       Фотку Юнги он видит первой — геометка из Тэгу, какая-то знакомая кофейня, огоньки, вечерние улицы за окном… что ж, хорошо, что он гуляет и пьет кофе с кем-то (а с кем! Ведь он там не один, вон чьи-то вещи лежат…. Женские?!). Быстрый лайк…и… уже слишком поздно написать благодарность за тот утренний кофе?       Чон расстраивается: да, это уже слишком поздно… Дурная голова, надо было раньше! А что теперь писать-то? Может, спросить, что за кофейня? Нет, неудачная идея — геометка же стоит… спросить, как погулял? Ну и дурость, Хосок, с чего тебе вдруг его спрашивать о прогулке?       Он беспомощно мычит и блокирует телефон. Теперь видно вообще для всего поздно — он же уезжает уже в воскресенье. Вот ты как всегда, Хосок, вот ты как всегда, ты все портишь! Парень злится на себя и кладет телефон на тумбу. Может, утром придумает, что написать… Или!       Он опять хватает телефон: теперь выложить что-нибудь должен уже он! Точно!       Хосок находит видео в архивах — но не такое древнее, чтобы можно было поверить, что снято оно было сегодня: подписать, что выдался трудный день? Обязательно! Как повод для сообщения в директ… и добавить грустных смайликов! Побольше! Может, геометку? Да, точно!       И чтоб уж точно тот, кто должен понять, все понял, подписать, что хочется кофе и повторить выходные… Хосок, ты гений!       С видом победителя всего мира и чемпиона, с видом того, кто занял первое место на самом главном конкурсе планеты, Чон убирает телефон и закрывает глаза: самое любимое — это когда с утра ты читаешь сообщения, которые ты действительно ждешь.

***

      Сегодня Юнги настроен почти решительно: в конце концов, он уезжает уже через пару дней, не хотелось бы уезжать… уезжать вот так. Нет, они должны… должны еще раз встретиться.       Парень не выпускает телефон из рук весь день, ломая голову — но что делать? Вчера Хосок только лайкнул фотку, а ведь мог бы, например, и коммент оставить? А что? На фотке он в кофейне, можно было бы написать что-нибудь про этот пресловутый оправдательный приговор… он что, не понял?!       День проходит быстро — отец возвращается из командировки, но вместо заслуженного отдыха, он вдруг решает потащить Юнги сразу по всем автомастерским, магазинам запчастей и стройматериалов. Мин действительно рад встретиться с ним после такой долгой разлуки, но вот разделить радость поездок… это уже труднее примерно в сто два раза. В сто раз, потому что для него все эти штуки не интересны и еще два раза за музыкальные предпочтения папы.       Они возвращаются домой, из колонок в машине играют любимые песни отца из далеких 80-х; благо, отец такой же неразговорчивый, как и Юнги, поэтому они оба не тратят энергию на разговор — только диктор по радио что-то бубнит каждые пару песен. Телефон в руке — уведомлений ноль, новых сообщений тоже. Да что это за проклятие… Ладно, если до вечера ничего не исправится, то он!!! То он! То он, наверное, все-таки напишет ему первым… Наверное! Если придумает, что написать!

***

      Хосок почти воет, когда замечает свой же конфуз. С утра он не видит ни одного ответа на свою историю, хотя почти всегда фидбек есть — иногда даже на историю с потолком и музыкой на фоне отвечает по десять человек, а тут…. Его это настораживает, но не настолько, чтобы заострять на это внимание: с утра как всегда мало времени на сборы, потом переезд до школы, а там уже и первый урок, второй... а потом он бежит из школы в соседний район, чтобы успеть добежать до ученицы, у которой он подрабатывает репетитором... Но когда наступает вечер, а телефон не издает даже мини вибрации, то он понимает, что тут решительно происходит какая-то мистика или заговор масонов — не больше и не меньше.       Он берет телефон, и комната, в которой он ожидал свою ученицу, почти что наполняется звуками его измученного страдания — история-то так и не выложилась! Все это время висела в загрузке! Так бывает, когда отправляешь ее выкладываться и слишком быстро блокируешь телефон: тогда история просто не грузится!       — Да чтоб тебя! — грозно бурчит он под нос, запуская пальцы в волосы — теперь-то точно эта история будет не актуальной!       Психуя, он ее удаляет и отбрасывает телефон. Это что-то невероятное. Хосок, ты просто… ты как всегда, слов нет, одни эмоции.       До начала урока остается пара минут, и тогда он решает для себя, что либо все, либо ничего. Юнги скоро уедет, не могут же они просто… больше не встретиться?       Он наскоро делает фотографию окна в комнате, отмечает геометку, ставит кучу смайликов и самый прямой призыв, адресованный единственному человеку (хотя он знает, что на ТАКУЮ историю ответит уж точно половина его знакомых из Тэгу)       «Хэй, скоро выходные! ^^ какие у кого планы?~~ Я свободен ;)»       Почти со злобной, хитрой улыбкой ко всему миру парень следит, чтобы история загрузилась и выгрузилась. Все. Она в онлайне. Все подписчики это сейчас увидят! И если он не получит сообщения от Юнги, то..! То…!       Школьница заходит в комнату, как и всегда, с двумя чашками чая, и Хосок почти сразу прячет телефон в стол. Когда возникает небольшая пауза, он краем уха слышит, как вибрирует телефон и нервно сглатывает: теперь нужно как то продержаться полтора часа, чтобы увидеть уведомление.

***

      — Ну что? Эй, Юнги?       — Угу, — он мычит, уставившись в телефон, бездумно листая ленту фейсбука - теперь он принципиально не заходит в инстаграм: родители весь вечер о чем-то с ним разговаривают, рассказывают: его хватает на односложные ответы.       — У тебя все хорошо? — Джи Су сидит рядом, жуя салат, — я тебя спрашиваю, ты готов ехать в Сеул? Со всеми друзьями встретился, отдохнул?       Теперь он слышит, что она сказала, но лучше бы не слышал — становится как-то грустно даже. Сам факт того… точнее… все это казалось потерей времени, которое могло бы… то есть.. нет, он не мог сформировать мысль: все это было на уровне ощущений.       Юнги уже почти принимает свою судьбу: ну не знает он, что написать Хосоку, чтобы они еще раз встретились. Нет ни сил, ни желания думать — почему просто нельзя взять и встретиться, зачем выдумывать повод, зачем договариваться, зачем думать, как он подумает, почему нельзя просто встретиться?       Но раз, видимо, Хоби не написал, значит, оно ему и не нужно!       Юнги блокирует телефон, убирает его в карман и переключает внимание на родителей: в конце концов, они всегда его поддерживают и помогают, а он весь вечер был как будто не с ними.       — Да…я…       Он слышит, что телефон в его кармане вибрирует. Он на мгновение замирает: ну точно, если это не Хосок… то он..! Рука осторожно крадется в карман       — Да, все хорошо, — он выдавливает из себя улыбку, рука хватает телефон.       1 новое сообщение…       — Даже отлично!       Он замирает и сжимает губы.

***

      Ответил на вашу историю 45 минут назад: ооо! Супер…       Это, наверное, был самый длинный урок в жизни. Хосок берет телефон, снимает блокировку и видит, что… на историю ответил не Юнги.       BanBanHen: Ооо! Супер! У меня вечеринка в эту пятницу       BanBanHen: возможно, ты забыл, но у меня тут день рождения нарисовался       BanBanHen: Без тебя, Хосок, оно не состоится ㅋㅋㅋ       BanBanHen: никаких «у меня дела», «я занят» не потерплю       BanBanHen: сам же написал, что свободен!       BanBanHen: все по классике       У парня смешанные чувства: так всегда, когда хочет одно, получает другое! Он покусывает ноготь, перечитывая сообщения. Одна идея закрадывается в голову…       Jhopeseok:по классике это когда ты снимаешь коттедж, отрубаешься на полу в самый разгар вечеринки, а Тао рушит все, что видит?       Jhopeseok: море алкоголя, разбитые столы, сломанные двери и загоняющиеся люди на кухне? ㅎㅎㅎ       BanBanHen: да       BanBanHen: планируется именно это       BanBanHen: и еще человек 20 незнакомых людей       Хосок начинает улыбаться: да нет же… это именно то, что нужно, это как раз то, что нужно! Лицо расплывается в улыбке, пальцы быстро печатают.       Jhopeseok: ты меня знаешь, я не могу пропустить такое!       Jhopeseok: но один вопрос)       Jhopeseok: Хосок+1?)       BanBanHen: оооо, у малыша Хоби кто-то появился? ㅋㅋㅋ       BanBanHen: шучу ㅋㅋㅋ       BanBanHen: ты же знаешь, Хосок, я рад любому       Палец быстро сворачивает диалог с Бакхёном и находит другого пользователя… Он согласится — Хосок почему-то это знает, как знает и то, что он, должно быть, ненавидит такие мероприятия.

***

      — Да, все супер! — он разгорается, когда видит новое сообщение — он ждал этого несколько дней! Даже если это будет все та же просроченная благодарность за кофе..!       1 новое сообщение от пользователя BanBanHen…       Если бы можно было проглотить язык, он бы в прямом смысле проглотил бы его. Он смутно начинает вспоминать, кто это вообще такой…       — Аааа! — под нос замечает он, понимая, что это все тот же знакомый из универа, который закончил учебу уже пару лет назад.       BanBanHen: привет, Юнги! Я тут увидел у тебя фотку, ты же в Тэгу сейчас?)       MinSuga: привет, ага       Что ему нужно…? Парню это не нравится. Так обычно пишут те, кому что-то нужно.       BanBanHen: я устраиваю вечеринку в эту пятницу в честь своего др, знаешь       BanBanHen: был бы рад тебя видеть! Мы же с Сеула не виделись, а живем в одном городе!       Юнги поднимает глаза к потолку: если существуют пытки хуже, чем вечеринка с незнакомыми людьми в честь дня рождения человека, с которым ты и так не особо общался… как бы отмазаться? Нет, он не пойдет, даже не уговаривайте! Извини, я приболел..? Слишком занят..? Семейные дела…?       BanBanHen: можешь взять с собой одного человека, места должно всем хватить, выпивки тоже!       Пальцы уже почти напечатали извинения и отмазку о том, что он в пятницу вечером уезжает к бабуле загород, как… стоп! А ведь это… Он быстро стирает предыдущий текст, печатает новый:       MinSuga: Юнги+1?       Сердце бьется чуть быстрее.       BanBanHen: Даа!) Вы придете?       Если не это тот самый знак вселенной, то что же…? Сердце бьется еще быстрее, когда он понимает, что он готов пойти даже на это, ради… Это, конечно, все не точно, может, он вообще не согласится или занят, или…        Палец сворачивает диалог с Бакхёном и находит другого пользователя…