Несломленные

       Она стояла возле обветшалого дома с покрытыми черной грязью и пылью окнами, не решаясь постучать в дверь. Каждая клеточка ее тела тряслась от ожидания и не проходящего порицания, в отношении собственных поступков. Нарцисса взрослая чистокровная леди, которой было не место среди уличной грязи и захмелевших попрошаек. Но ей был нужен он. Волшебник-воин, готовый в любой момент вступить в схватку с противником. Человек, которому чуждо любое упоминание о долге и морали, со своим извращенным понятием чести и впечатляющим магическим потенциалом. Ей нужно было договориться с ним, чтобы спасти сына и не допустить такой же трагичной судьбы, какая постигла ее мужа, Люциуса Малфоя. Ей нужен защитник и ради поставленной цели, она готова пойти на любые жертвы. Долохов идеально подходил на эту роль. Сильный, немногословный, жестокий. Настоящий зверь, на которого не рисковал скалиться даже Сивый.       Она подошла ближе к старой, деревянной двери с указателем номера дома и еще раз посмотрела наверх. Разумеется пожиратель смерти узнал ее и уже следил за ней через помутневший глазок. Антонин часто менял место своего пребывания, не задерживаясь на одном месте дольше трех недель. Нарцисса никак не могла понять этого мужчину, предпочитавшего омерзительные притоны в качестве жилья. Дверь раскрылась, как только она собралась постучать, сожалея, что перчатки из дорогой кожи придется теперь выкинуть. Мысль о том, что ей нужно зайти внутрь вызвала тошноту. Долохов встретил ее в рваной рубахе со стаканом виски наперевес. Его небритое худое лицо, испещренное множеством мелких шрамов, не выражало никаких эмоций. Вьющиеся темные волосы были зачесаны назад, а воздух пропитался запахом немытого тела и крепкого табака. Он так ничего ей не ответил, даже когда она медленно прошла мимо него в маленькую темную комнату, где в старом, покрытом копотью камине догорала скудная горстка углей. — Мне нужна помощь...— тихо проговорила женщина, достав из кармана своей мантии кружевной носовой платок. — Только ты сможешь защитить моего сына, — она сделала короткий вдох и повернулась лицом к пожирателю. — Цена не имеет значения. Мужчина постоял с минуту у входа, а потом подошел к затертому от времени креслу и громко плюхнулся в него. Его черные глаза оценивающе прошлись по всему облику леди Малфой, вызвав у той приступ немой паники. Он отхлебнул остатки виски, не поморщившись от горечи и покрутил пустой стакан в руке. — Раздевайся. — коротко и четко, будто отдал приказ проститутке. Нарцисса округлила красивые глаза и раскрыла губы от удивления, окончательно растерявшись. — Но я... — Цена не имеет значения. — быстро повторил Антонин, разглядывая ее через стекло бокала. — Или мне сообщить повелителю о твоем визите? Женщина все поняла и с сожалением подумала, что это гораздо хуже, чем выложить два мешка галлеонов в уплату услуг этого ублюдка. Высокий круглый стол, который показался ей самым чистым предметом в темной комнате, стал пристанищем для тяжелой мантии, отделанной драгоценным мехом викуньи. Аристократка завозилась с пуговицами на воротнике нового платья, стараясь успокоить непослушные пальцы. Ей было стыдно и страшно. Ведь такого грязного итога она совсем не ожидала. Долохов никогда не проявлял к ней интереса, как мужчина к женщине. Он редко обращал на нее внимание, когда им доводилось встречаться на регулярных собраниях. К тому же, она являлась женой уважаемого волшебника. Светлую кожу ее лица окрасил нежный румянец, когда на хрупком теле ничего не осталось, кроме комбинации из тончайшего шелка и ажурных чулок. К этому времени, Антонин успел покурить сигару, выпуская изо рта густые клубы губительного дыма. Он поднялся и подошел к дрожавшей от холода женщине. Его мозолистые пальцы погладили гладкую белоснежную ткань комбинации, оставляя следы грязи, а потом впились в нежную кожу правого предплечья. Мужчина резко развернул гостью к себе спиной и грубо повалил на стол, не смущаясь ее всхлипов от боли. Нарцисса столкнулась с твердой поверхностью лицом и зажмурилась, не имея права сопротивляться. Она не допустит, чтобы с Драко случилась беда. Теперь у нее есть слабая надежда, что этот дикарь сможет защитить его от влияния Темного Лорда. Кружевные трусики были беспощадно сорваны, ягодицу обожгло от сильного шлепка, а потом пришла боль от слишком глубокого, резкого проникновения. Она не была готова и слабо всхлипывала, пытаясь прикрыть ладонями заплаканное лицо. Долохов брал ее со звериной жестокостью, исключив любое проявление нежности. Стол противно скрипел, несколько шпилек выпали из аккуратной прически, а плечи покрылись мурашками из-за холода. Когда Пожиратель проник в нее до конца, то остановился на несколько секунд, издав короткий смешок, будто его забавляли ее страдания. Нарцисса фактически сразу ощутила физические различия. Он был больше и толще, чем у Люциуса. Ее муж не любил торопиться и к сексу подходил с излюбленной, элегантной прелюдией. Правда после того, как он провалил задание Темного Лорда по получению пророчества в Отделе Тайн, их личная жизнь заросла паутиной, а сама аристократка стала простым дополнением к интерьеру в Мэноре. Женщина хотела сосредоточиться на сыне, ради которого пошла на столь отвратительный поступок, но очередной глубокий толчок оставил после себя слабую вибрацию, где-то в районе живота. Пришлось закусить ткань мантии зубами, чтобы сдержать собственный, бесстыжий стон. Мужские пальцы больно сжали светлые волосы и сильно потянули, вынуждая ее откинуть голову назад. Другая рука перешла с ягодицы на грудь, нагло растирая горошину соска. Его хриплое дыхание оседало на ее макушке, а душистые шелковые локоны впитывали отвратительный запах проклятого табака. Громкие шлепки мешали абстрагироваться от происходящего, стать неживым бревном, чтобы равнодушно пережить акт нежеланного соития. Вопреки логике и рассудку, женское тело приветствовало эту звериную грубость, отвечая уже скользим, пульсирующим теплом. В ту ночь, Нарцисса впервые кончила в столь неподходящей для истинной леди позе. Так сильно и по-настоящему, что ноги совсем потеряли чувствительность, продолжая дрожать, когда он изливался в нее с громким ревом. Внутрь. Даже не проявив такта в сексе без обязательств. — Для зрелой рожавшей бабы, твоя дырка совсем не разработана. — проговорил с укором пожиратель, напоследок погладив порозовевшую ягодицу. Он застегнул брюки и отошел к креслу, дав ей время придти в себя. — Придешь в это же время, в пятницу. — предупредил мужчина, наполнив стакан новой порцией виски. Нарцисса собиралась бежать отсюда без оглядки, но остановилась на мгновение, услышав его последние слова. Ублюдок захотел продолжить, а она не могла нормально передвигаться, ощущая липкое семя на своих бедрах.

***

      Во вторую их встречу, он потребовал минет. Прямо в узком, грязном коридоре, с паутиной по углам. Аристократка не могла понять, как чистокровный волшебник, опытный дуэлянт и просто мастер невербальной магии, мог быть настолько одичавшим зверьем? А главное, как она сама могла спокойно пойти на поводу его прихотей, якобы преследуя благородные мотивы? Женщина встала на колени, сдерживая поток непрошенных слез. Ублюдку мало ее унижений, поэтому он стоял, опираясь о стену с расстегнутой ширинкой и затягиваясь сигарой. Его член упрямо торчал, целясь ей в лицо. Она не была сильна в оральных ласках, потому что считала подобное занятие весьма неприличным, да и Люциус не настаивал. Ему хватало неторопливых поцелуев и воздействия ее нежных рук. А еще, Нарцисса никогда не испытывала столь острого удовольствия, будучи замужем за самым привлекательным волшебником Магической Британии. Эта мысль, как бельмо, регулярно вспыхивала перед глазами, вынуждая досконально вспоминать все ощущения, вплоть до приятного тепла мужского семени внутри себя. Когда женщина облизала головку, Долохов решил проявить инициативу, видя ее заторможенность. Крепкая рука опять схватила за волосы, а бедра толкнулись вперед, проталкивая член ей в рот. Леди Малфой замычала от возмущения и попыталась сопротивляться, но мужчина продолжал двигаться. — Ты же хочешь спасти своего дорогого сынка? — спросил он, выдыхая очередной клуб густого дыма. — Так работай языком нормально. В ее голубых глазах засияла ненависть, а правая рука машинально гладила ствол мужского достоинства. Она искренне ненавидела это грязное животное, презирая все, что с ним связано. Мужчина захрипел, удерживая ее голову двумя руками. Недокуренная сигара была равнодушно отброшена на пол. Он опять кончал в нее. Прямо на язык, дергаясь в конвульсиях от оргазма. Все это время, леди Малфой смотрела на него, сдерживая рвотный позыв. Вязкое семя пришлось проглотить, лишний раз ощущая себя грязной потаскухой. Она хотела подняться и молча уйти, выплюнув член изо рта, однако мужчина схватил ее за предплечья, грубо утаскивая в комнату с креслом и камином. Сегодня ночью там было теплее. Нарцисса не успела понять, каким именно невербальным заклинанием пожиратель так быстро ее раздел, оставив лишь чулки с комбинацией. Долохов толкнул ее в кресло и резко развел красивые ноги, встав на колени. Женщина округлила свои глаза, когда он опустил голову и сдвинул ткань трусиков в сторону, сделав глубокий вдох. — Уже истекаешь...— мокрый язык прошелся по гладким складкам, задевая чувствительный комок плоти. Два пальца проникли внутрь и стали быстро толкаться. Леди Малфой закрыла глаза и отвернулась, не успев сдержать первые капли слез. Люциус никогда не ласкал ее таким способом и она никогда не могла представить подобное в отношении себя. Долохов сменил пальцы собственным языком, начиная вылизывать ее изнутри. Его отросшая щетина царапала нежную кожу. Это не могло остаться без отклика. В этот раз, сквозь громкое дыхание и тихое мычание, стали угадываться звуки, напоминавшие стоны удовольствия. Нарцисса пыхтела и мычала, закусывала указательный палец, а потом и вовсе перестала сдерживаться. Пальцы заходили внутрь с чавкающими звуками, мужской язык быстрее закружил вокруг изнывающей плоти. — Мерлин! — взвизгнула аристократка, теряя связь с реальностью. Она завертела головой и вцепилась пальцами в кудрявые темные волосы пожирателя. Антонин ухмыльнулся и вытер рукавом заблестевшие губы. Он подхватил на руки стонущую женщину и плюхнулся в кресло, посадив ее на себя. Трусики опять были сорваны, а тонкие лямки розовой комбинации спущены вниз. — Вот так...очень хорошо...— мужчина обхватил ее затылок и посмотрел в затуманенные удовольствием глаза. — Хочешь еще раз?— он просунул под нее другую руку и слегка приподнял, чтобы вставить. Твердый член плавно проник до конца с одним толчком. Нарцисса охнула, вцепившись в сильные плечи. Теперь он видел ее эмоции и продолжал ухмыляться. Животное. Она еще не успела справиться с последствиями оглушительного оргазма, поэтому отказывалась двигаться самостоятельно. — Какая ты...горячая...— толкая ее таз на себя, прохрипел Долохов. — Муж вряд ли, когда-нибудь трахал тебя по-настоящему...— движения ускорились, обретя резкость и еще большую глубину. Внутри все задрожало, лоб покрылся капельками пота, грудь плавно качалась в такт. Нарцисса откинула голову назад, оставив его реплику без ответа. Отголоски нового оргазма приближались, кровь шумела в ушах, стоны срывались с губ. Неожиданно, мужчина наклонил ее к себе и облизнул подбородок, засосав нижнюю губу. Это нельзя было назвать поцелуем. Простое животное лобызание. Но она ответила ему, в порыве яркого удовольствия. Несколько коротких стонов перешли в громкий крик, когда мышцы ее лона крепко сжали пульсирующий член. Антонин дернулся, резко насаживая на себя аристократку. Пара ругательств на русском языке успели дойти до ее ушей. Женщина повисла на нем, не найдя сил отодвинуться назад. Она пыталась перевести дыхание, но ничего не выходило. Сердце не слушалось, разум опустел, в животе таилось уже знакомое, приятное тепло. Как ей теперь вернуться к прежней жизни? Как смотреть мужу и сыну в глаза, когда каждое воспоминание о ненавистном зверье порождает волнение и трепет, оставляя за собой влагу на белье. Будто она глупая школьница, начитавшаяся романов...       Застежка на платье никак не желала застегиваться, бант из пояса получился неаккуратным, а волосы пришлось оставить в распущенном виде. Следовало накрасить губы помадой, но все тело одолевала лень, посылая в мозг лишь видения о теплой постели. — Завтра. — с уверенностью проговорил Долохов, глядя на нее у упор.— Пораньше. Он продолжал сидеть к кресле, даже не подумав заправить опавший член в брюки. Поджарое тело блестело от пота, а вьющиеся волосы на груди призывали к прикосновению. — Завтра.— повторила Нарцисса, посмотрев ему в глаза.