***
"Шансы невелики" – действительная неплохая фраза, описывающая главную задумку. Сэм утверждал, что "отчаяние" было более подходящим описанием, но он сразу же замолчал, когда Мэг спросила, может ли он придумать что-нибудь получше. Они собрали всю информацию и Мэг практически зарычала на него, когда он предложил себя в качестве ведущего адвоката. Так что в следующую субботу Сэму оставалось наблюдать за тем, как Мэг яростно рассортировывала свои записи. В тот момент вошел Кастиэль со своим обычным видом высокомерного безразличия к окружающему миру, и остановился около их стола. – Советники, – поприветствовал он. – Здравствуй, Кастиэль, – ответил Сэм. Мэг продолжала упорно смотреть в свои записи, словно ничего, кроме легкого ветерка, не потревожило их покой. Поэтому Винчестер осторожно пнул ее по голени. – Привет, – простонала она, все еще не поднимая глаз на Новака. – Мастерс, эта вражда между нами нелепа, – заявил Кастиэль с серьезным выражением лица, казавшееся непривычным для него. – Думаю, пора закопать топор войны. Мэг медленно повернулась к нему, а Сэм начал молиться всем известным ему богам, чтобы мирное предложение было принято. – Конечно, Новак, – выплюнула она. – Как только ты признаешь, что я была права. – Извини, боюсь, я не могу этого сделать, – процедил Кстиэль. Его вежливая улыбка стала более напряженной. – Видишь ли, ведь это будет значить, что я не прав. А этого быть не может. Сэм вскинул обе руки вверх и принял решение стать атеистом. – Тогда нам не о чем говорить, – сказала Мэг, вздернув подбородок. – Ладно, – простонал Кастиэль и подошел к своему столику, когда присяжные и профессор Мур уже начали занимать свои места. Наоми прочитала обвинительный акт против Злой Королевы. – Ответчик признает себя виновной? – задала вопрос профессор. В ее голосе читалось напряжение. Она подсознательно понимала, что надвигается шторм. И не ошиблась. – Невиновна по причине безумия или психического расстройства, – заявила Мастерс. – Я ходатайствую о прекращении дела! – моментально отозвался Кастиэль. – Подсудимая намеренно приготовила смертельный яд, замаскировалась, преследовала жертву и манипулировала ею, чтобы заставить принять вышеупомянутый яд. – Ваша честь, мы можем доказать, что наш клиент боролся со зрительными и слуховыми галлюцинациями большую часть своей жизни... – возразила Мэг. – О да, зеркало приказало ей сделать это, – прервал ее Новак с кривой усмешкой. – У нас есть свидетель, готовый дань показания, что это не первый раз, когда обвиняемая угрожала жизни других людей. – Ваш свидетель – осужденный за жестокое обращение с животными, заключивший сделку в обмен на свои показания! – настояла Мэг чуть громче, чем необходимо. – Раньше он работал на подсудимую, – парировал Новак, так же повышая голос. – Он знает, как устроено домашнее хозяйство подсудимой. И может засвидетельствовать, как обвиняемая годами издевалась над жертвой, прежде чем выгнала ее из собственного дома, и как она была зациклена на ней... – Фиксация, возникающая из-за психического расстройства, которое наш клиент не может контролировать, – Мэг чуть не сорвалась на крик. – Защита готова предоставить показания экспертов-психиатров... – Экспертное заключение, купленное на деньги ответчика...! – рявкнул Кастиэль. – Что же, в наши дни, похоже, каждый имеет право на неправильное мнение! – крикнула Мастерс в ответ. – О, боже мой, да сходите вы уже на свидание! Сэм так и не понял бы, что произнес это вслух, если бы не внезапная тишина, воцарившаяся в комнате, и убийственный взгляд Мэг, брошенный в его сторону. Лицо Кастиэля стало практически фиолетовым, так что Винчестеру пришлось задуматься над тем, дышал ли он все это время. После случившегося все присяжные взорвались аплодисментами и свистом.***
Вот так оно и произошло. – В конце концов, тебе придется поговорить со мной, – заявил Сэм. – Ты же помнишь, что мы вдвоем работаем над большим количеством проектов? Мэг продолжала есть свой бутерброд, делая вид, что ничего не слышит. Сэм стиснул челюсти и закатил глаза. Если бы в стране проводили конкурс самых неприятных сучек, Мэг бы выиграла с большим отрывом. – Ладно, – сдался Винчестер. – Мне жаль, что я унизил тебя на глаза у всех. – И Новака, – добавила Мэг. – Да, и Новака, – согласился Сэм. – Но ты должна признать, что вы оба вели себя иррационально... не уходи от меня! Слишком поздно. Мэг свернула шарик из обертки сэндвича и перебросила через плечо Самюэля. Если бы он задел его, то как минимум оставил бы крошки на пиджаке и волосах. В против случае Сэм все равно был бы вынужден встать, поднять шарик и найти ближайший мусорный бак. В любом случае, это вызвало бы у него лишь сотую часть раздражения, которое испытывала Мэг. Несмотря на то, что она весь день наказывала Сэма молчанием, день был весьма неплохим. Был. До тех пор, пока она не завернула за угол и не обнаружила, что Кастиэль стоял, заложив руки в карманы, возле двери ее общежития. – Чего ты хочешь? – задала вопрос Мэг явно уставшим голосом. Она действительно не была настроена на ссору, но, если бы пришлось, она бы стояла на своем до победного. – Профессор Мур проинформировала меня, что с тех пор, как наша последняя конфронтация закончилась на такой неудобной и непрофессиональной ноте, она требует повторного судебного разбирательства, – сообщил Кастиэль, сохраняя невозмутимое выражение. – Она ожидает, и здесь я цитирую, что в этот раз мы сможем вести себя прилично, иначе нас удалят с курса. – Уф, – пожаловалась Мастерс. – Хорошо, с одним пунктом мы оба согласны, – заметил Кастиэль. Он был явно таким же уставшим, как и Мэг. – Думаю, мне следует снова предложить перемирие. – Я отстану от тебя, если ты не будешь трогать меня, – пообещала Мэг. Это действительно было лучшее, что она могла сделать. Она просто должна была держать себя в руках и держаться подальше от его холодной язвительности, его псевдо-сакральной напыщенности и супер-глубоких голубых глаз как можно дальше. – Это честно, – Кастиэль кивнул. – Хотя, признаю, я буду скучать по нашим дебатам. Твоя страсть достойна восхищения. Мэг приподняла бровь: – Что... спасибо... – Даже если ты часто ошибаешься. Ну конечно. – Послушай ты, идиот, – возмутилась она, становясь прямо напротив него. – Мы учимся на блядских юристов. Тут вообще нет абсолютно правых или не правых. Ты должен изучить все факты, прежде чем делать поспешные выводы. – Я категорически не согласен, – ответил Кастиэль, и хотя выражение его лица не сильно изменилось, глаза уже утопали в пламени злости. – Закон – это не твоя свободная игровая площадка, где ты можешь тренироваться в логических упражнениях и выигрывать спор. – Ты думаешь, именно поэтому я здесь? – раздраженно поинтересовалась Мэг, делая еще один шаг в его направлении. Они были так близко, что теперь она могла сосчитать трещинки на его искусанных губах. – Чтобы выигрывать в споре? – Ну, похоже, это единственная вещь, которая тебя заводит. – Я покажу тебе, что меня заводит. Мэг не была уверена в том, что случилось после. Она логически осознавала, что схватила Кастиэля за лацканы рубашки, и знала, что потянула его вниз с единственным намерением вырвать его красивые голубые глаза. Но вместо этого она впилась ему в губы, покусывая и посасывая нижнюю с таким энтузиазмом, что на следующий день та должна неминуемо распухнуть. Когда она мысленно пришла к этому выводу, то сразу же отстранилась и оглядела коридор. Они были одни. Слава Богу. Кастиэля, похоже, это не сильно волновало. Он подтолкнул ее к закрытой двери общежития и сам начал истязать ее рот, злобно запутывая пальцы в ее волосах и прижимаясь своим телом к ее с такой силой, что Мэг стало трудно дышать. И думать. Фактически, единственная связная мысль, которая проскочила в ее голове, заключалась в том, как сильно она хотела перевести этот спор в какую-нибудь приватную плоскость. – Я все еще... я все еще думаю, что ты невыносим, – задыхаясь, произнесла Мэг, когда Кастиэль немного отступил, но не настолько, чтобы у Мэг осталось хотя бы подобие личного пространства. – Я все еще считаю тебе невыносимо упрямой, – ответил Новак. – Рада, что мы прошли этот этап, – подчеркнула Мэг и открыла дверь. Кастиэль последовал за ней, не колеблясь ни секунды.***
Мэг не была девственницей, но то, как крепко Кастиэль прижал ее к себе, было абсолютно новым чувством. Его руки оказались безжалостными, а рот – жестоким, от чего она краснела и тяжело дышала. Он так быстро и небрежно сорвал с нее рубашку, что Мэг на секундочку показалось, будто она услышала, как ткань немного порвалась. После этого Новак прижал ее к себе, в результате чего Мэг не смогла удержаться от легкого вскрикивания. – Слишком грубо? – спросил Кастиэль. Судя по всему, они все еще находились в эпицентре битвы собственных желаний, поскольку – черта с два Мэг позволит ему обращаться с собой как c хрупкой куклой. – Нет, – отозвалась Мастерс и толкнула его на кровать. Они изо всех сил пытались избавить друг друга от одежды, обмениваясь агрессивными поцелуями в шею и царапинами на оголенных участках кожи. Грудь Кастиэля подергивалась от умышленно сдавленных стонов и вздохов. Когда Мэг скользнула ладонью вниз, чтобы ощутить его эрекцию сквозь боксеры, к ней вернулась некое подобие ясности сознания. – Подожди... – выдохнула девушка. Кастиэль перестал кусать ее за плечо и снова сел на кровать с вопросительным выражением лица. И Мэг поняла, что сейчас самое время вытолкать его из спальни, заявив, что это была большая ошибка, что они даже не импонируют друг другу, черт возьми! Конечно, это было бы ужасно неловко, но, может быть, в следующий раз, когда их вынудят взаимодействовать, они оба будут слишком смущены, чтобы начинать ссориться на пустом месте. Разве это не решит множество проблем? Вполне логичное заключение. Вместо исполнения задуманного, она подошла к тумбочке Руби и открыла ящик. – Ты воруешь презервативы у соседки по комнате? – поинтересовался Кастиэль, отчасти позабавившись. – Ну, понимаешь ли, я ничего подобного не планировала, – ответила Мэг, растягивая презерватив вдоль мужской эрекции. Невероятно. Даже когда они собирались заняться сексом, Новаку удавалось ее раздражать. Кастиэль, видимо, начал понимать, что они не двинуться дальше, если он не найдет своему рту лучшее применение, поэтому он пожал плечами и начал покрывать поцелуям линию подбородка и ключицу Мэг, при этом медленно лаская внутреннюю поверхность ее бедра. Мэг тоже попыталась прикоснуться к нему, но Кастиэль переплел их пальцы и таким образом завел ее руки за голову, обездвижив. После этого он чуть отстранился со взглядом, от которого у Мэг по спине пробежали мурашки, и перевернул ее на живот, прижимая к матрасу. – Нет... этого точно не будет! – запротестовала Мастерс, когда почувствовала дыхание Кастиэля на собственном затылке. – Все было бы намного проще, если бы ты поверила, что я не сделаю того, чего ты не хочешь, – фыркнул Кастиэль. Она снова попыталась запротестовать, но затем он ущипнул ее за соски одной рукой, другой обвивая ее талию и приподнимая весь корпус тела, пока Мэг не встала на четвереньки. Это должно было быть унизительно или мерзко, но она лишь чувствовала, как заводится. Ни один из тех мужчин, с которыми она спала, не отличался такой напористостью и уж точно не понимал, чего хочет. Мастерс всегда чувствовала, что это ее миссия – заставить обоих наслаждаться процессом, поддерживать интерес. И это всегда было слишком утомительно. С Кастиэлем такой проблемы не возникло. Когда Новак вошел в нее, бормоча что-то неразборчивое на ухо наравне с похабными звуками, издаваемых их телами при соприкосновении, Мэг еще никогда не чувствовала себя такой желанной.***
– Это была плохая идея. Мэг не подозревала, что произнесла это вслух, пока Кастиэль не сел на кровати и не взглянул на нее полусонными глазами. На самом деле она была удивлена тому факту, что он все еще здесь. Мастерс была готова к тому, чтобы понаблюдать за тем, как он встанет и уйдет, ни сказав ни слова, когда они закончат. Но вместо этого он пролежал около нее несколько минут, тяжело дыша, а его пальцы все еще касались бедра Мэг. Никто из них не произнес ни слова, пока Мэг не высказала очевидного. – Извини... это было неудовлетворительно для тебя? – спросил Кастиэль. – Я не это имела ввиду, – простонала она, поднимаясь на ноги и подбирая одежду с пола. – Значит это было удовлетворительно? – он настаивал. Мэг швырнула мужскую футболку ему в лицо. – Нет, это значит, что я тебя ненавижу, – прояснила Мастерс, при этом натягивая штаны с чуть большей силой, чем требовалось. – Ты придурок, который каким-то образом умудряется действовать на каждый мой нерв. И я знаю, что ты тоже не особо в восторге от меня. – Ах, я понял, – изрек Кастиэль, вытаскивая очки из тумбочки, в которой оставил их. – Ты пытаешься намекнуть, что из-за наших личных разногласий и различий мы не сможем подойти друг другу с точки зрения любых отношений, и ты бы предпочла, чтобы этого никогда не повторилось. – Да! Спасибо! – Мэг вздохнула. – Кроме того, я буду очень признательна, если бы ты никому об этом не рассказывал. – Под "никому" ты подразумеваешь своего друга Сэма, – угадал Новак. – Я имею в виду конкретно Сэма, да, – призналась Мэг. Он воспринял это лучше, чем она предполагала. Может, он все-таки не такой уж незрелый. – Я не желаю знать окончание этой истории. – Хорошо, – Кастиэль закончил одеваться и выпрямился перед Мэг именно с той легкой самодовольной ухмылкой, из-за которой ей хотелось сломать ему челюсти. – Я приму это при одном условии. Мэг закатила глаза и глубоко вздохнула: – Каком? – Скажи мне: это было удовлетворительно или нет?***
Кастиэль практически врезался в стену, когда Мэг вытолкала его из комнаты, а затем захлопнула за ним дверь. – Ммм, Мэг, – он постучал. – Я оставил у тебя свои туфли. Мэг снова открыла дверь и Кастиэль успел вовремя отскочить, чтобы обувь не ударили его по лицу. Но он был достаточно быстр, дабы успеть поставить ногу между дверью и косяком, прежде чем Мастерс смогла закрыть ее снова. – Ты не ответила на мой вопрос, – напомнил ей Новак. На долю секунды он уверился, что испытывает свою удачу и Мэг действительно сломает ему пальцы ног, просто захлопнув дверь. – Ладно! – заявила она. – Это было замечательно! Это был лучший мой секс за последнее время! Именно это ты хотел услышать? А теперь иди и позлорадствуй в где-нибудь другом месте! Кастиэль отступил назад как раз вовремя, чтобы избежать второго столкновения с запертой дверью. Он улыбнулся про себя и начал надевать туфли, когда заметил, что кто-то стоит в конце коридора. Новаку не нужно было рассматривать гостя, чтобы понять, кто это: во всем колледже лишь один студент был настолько высокого роста. – Технически, я ничего тебе не рассказывал, – справедливо заметил Кастиэль. Сэм уставился на него с травмированным выражением на лице, а затем развернулся, чтобы уйти.