***
... – И вот почему, господа присяжные, вы должны признать подсудимых виновными, – девушка, исполняющая обязанности прокурора, соблазнительно улыбнулась присяжным и вернулась на свое месте. Кастиэль зевнул прямо в блокнот. Он полагал, что должен что-то записывать, но все происходящее навевало невыносимую скуку. Они осуждали Гензеля и Гретель за взлом, проникновение и непредумышленное убийство. И дело было настолько примитивно ясным, что не предполагало никаких стимулирующих дискуссий. Конечно, он так же думал обо всех остальных делах, но потом появилась Мэг и доказала, как он ошибался. Можно было сказать, что он скучал по ее гневу. По крайней мере, это поддерживало интерес. Тем не менее, пока Мэг игнорировала его, нельзя было сказать, что он остался без чужого внимания. На этой неделе роль окружного прокурора досталась блондинке по имени Эсфирь, которая подмигнула ему на выходе из зала заседания. Он улыбнулся ей в ответ. Эсфиль уже просила его помочь с подготовкой к делу и, в случае выигрыша, пообещала отблагодарить Кастиэля в дальнейшем. Этого можно было ожидать. Эсфирь была симпатичной. Конечно, не обладала такими же интригующим качествами, как... Кто-то рядом с ним прокашлялся. Кастиэль поднял глаза и удивился, обнаружив, что Мэг оказалась на соседнем с ним стуле. – Я нашла твою контактную линзу, – сказала Мастерс, протягивая ему аккуратно сложенную салфетку, при этом глядя куда угодно, кроме как на него. – Благодарю, – ответил Кастиэль. Он раздумывал над тем, стоит ли сказать, что у него имеется дополнительная пара линз. Просто для того, чтобы поиздеваться над ней. Но это было бы контрпродуктивно. – У тебя есть планы на вечер? – спросила она, все еще избегая зрительного контакта. – Вроде нет, – Кастиэль пожал плечами, подражая ее безэмоциональному тону. – Я подумала, мы могли бы выпить кофе и поговорить о... – она поколебалась пару секунд . – О том самом. Это странное приглашение: – Почему именно кофе? – Потому что я не могу убить тебя в общественном месте, – объяснила Мэг. – Слишком много свидетелей. Кастиэль подавил смешок. Он скорее был готов вскрыть себе вены, чем признать, что искренне кайфовал от жесткой честности Мэг. – Это свидание, – подметил Новак. Это сразу же заставило ее встать на дыбы. Она повернулась к нему с пылающим в глазах огнем, смешанным с приятным карим цветом. – Это не свидание! – рявкнула она. – Мастерс, Кастиэль, – профессор Наоми позвала их со своего места. На ее лице застыло уставшее выражение. – Вы снова этим занимается, не так ли? – Нет, профессор, – заверил Кастиэль, одаривая ее невинной улыбкой и таким же тоном. – Клянусь, у нас с Мэг совершенно цивилизованная беседа. Остальные студенты развернулись к ним с каким-то ужасом на лице. Кастиэль даже приметил выбежавшего из класса парня по имени Алфи, словно искры, которые они метали друг в друга, обладали радиоактивной природой. Серьезно, слишком преувеличенная реакция... – Замечательно, – процедила Наоми. Хмурое выражение на ее лице указывало, что Кастиэлю она не поверила. – Может, тогда вы поделитесь своим мнением с классом? Студенты разом задержали дыхание, а Кастиэль застал Сэма за тем, как тот усиленно тер виски. Серьезно, разве они уже не доказали, что могут обсудить любой вопрос без криков и ругани? Почему все так насторожились? Он посмотрел на Мэг и был втайне обрадован узнать, что она так же зла, как и он. Мастерс поднялась, чтобы взять слово. – Дело предельно ясно, – заявила она. – Это явно была самооборона. Присяжные должные признать подсудимых невиновными. Ой, да ладно. Это глупо. Кастиэль тоже поднялся. – Я не согласен, – запротестовал он, в результате чего раздался коллективный стон. – Жертвой стала старая слепая женщина. Какой вред она могла нанести подсудимых? – Она накачала их наркотиками и держала взаперти в клетках, – заявила Мэг. – Я считаю, что это можно квалифицировать как причинение вреда. – Дом жертвы сгорел дотла, – продолжал Кастиэль, сжимая кулаки. Боже, почему она всегда должна так выбешивать? – Единственное свидетельство ее деятельности, которым мы обладаем – это показания со слов самих подсудимых. Насколько нам известно, они могли солгать. – Они молоды и травмированы из-за того, что мачеха бросила их! – ответила Мэг. – И именно она должна предстать перед судом! Ее круглое лицо начало покрываться красными пятнами. И это еще одна вещь, которая заводила Кастиэля. Почему она выглядела так красиво, как и тогда, в ванной, когда стояла на коленях? Кастиэль подавил собственные мысли раньше, чем они успели достигнуть зоны ниже бедер. – Ты когда-то сказала, что мы не можем обвинять людей за то, что они бросают собственных детей, а теперь утверждаешь обратное, – напомнил Новак. – Из тебя получится хороший адвокат, Мастерс. Ты достаточно непоследовательна и беспринципна, чтобы набить надежную клиентуру. Мэг открыла рот, вероятно, чтобы сорваться на крик, но стук молотка Наоми остановил ее. – Хорошо, – вдохнула профессор. – Думаю, мы услышали достаточно. Послушаем, что скажут присяжные. А вам двоим лучше помалкивать. Мэг и Кастиэль сели обратно. Они оставались в одной позе со скрещенными руками, упрямо избегая смотреть друг на друга, пока присяжные не вынесли вердикт, а Наоми не послала Алфи на поиски вышедших адвокатов. – В котором часу хочешь встретиться? – спросил Кастиэль. Он не смотрел на Мэг. Она итак знала, что вопрос арестовывается ей. Мастерс хранила молчание так долго, что Кастиэль уже подумал, будто она собиралась изменить свое мнение и предложить им обоим забыть об этом разговоре. – Шесть часов тебе подходит? – Вполне.***
За все годы жизни и скитаний в Лэндбруке Кастиэль и не подозревал о существовании уютной кофейни на углу. Внутри красовались красные кирпичные стены и удобные кресла. Их было недостаточно, чтобы место считалось многолюдным, но для разговора наедине вполне подходящим. Мускулистый официант (больше походивший на вышибалу в клубе, если честно) даже улыбнулся, когда поставил перед ним чашку кофе, крепкого и восхитительного. Это слишком идеально, даже слишком близко к платоническому идеалу кафе. Пока Новак дожидался Мэг, то успел подумать, что, возможно, нашел место своей мечты. – Здравствуй, Бенни, – грубоватый голос Мастерс раздался где-то слева, поразив Кастиэля. Он не видел, как она вошла. – Как обычно, Мэг? – поинтересовался Бенни. Даже это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Официант, который называет вас по имени? Да к черту. – Я должен признать, что у тебя по крайней мере хороший вкус на кофейни, – поздравил Кастиэль, когда она опустилась на кресло перед ним. Мэг взглянула на него. – Не смей! – простонала она. – Это мое место! – Это общественное место, – весело заметил Новак. – Оно мое! – настояла Мастерс. – Я пригласила тебя сюда только потому, что Бенни пообещал становить меня, если я попытаюсь тебя задушить. Бенни подал на стол обычный заказ Мэг, а затем бросил на Кастиэля взгляд, который можно было интерпретировать как жалостливый. Кастиэлю подозревал, что все не будет так просто: Мэг была крайне агрессивным переговорщиком, хоть и отстаивающей ложные идеалы. – Во-первых, это не отношения, – начала Мэг. – И никогда ими не станут. Ты будешь последним человеком в мире, с которым я хотела бы их завести. – Я никогда не пойму твоей враждебности в отношении меня, – вдохнул Кастиэль. – Но я согласен, что все это может пойти только на пользу моему собственному психическому здоровью. Мэг покосилась на него и глотнула кофе, явно оскорбленная. Кастиэль не чувствовал себя виноватым. Было бы справедливо отметить, что за этим столом он не был единственным человеком, чьи недостатки стали препятствием для их отношений, не говоря уже о свиданиях. – Мы всегда пользуемся презервативами. Никаких исключений, – заявила она. – Согласен, – Кастиэль кивнул. – Еще кое-что. Я недавно сдал анализы на ЗППП и получил результаты. Я могу показать их тебе, но так же хочу посмотреть на твои. Изящным взмахом ладони Мэг вытащила из внутреннего кармана несколько листков и положила их на стол. Что же, она, безусловно, подготовилась к встрече. Они обменялись результатами анализов и удовлетворились тем фактом, что оба были чисты. – И я надеюсь, что так будет и впредь, – отчеканила Мэг. – Мы, черт возьми, будем спать друг с другом, поэтому, если встретим других людей, то должны быть честными по отношению к ним. И друг к другу. – Это разумно, – согласился Кастиэль. – А если эти самые другие люди не придут в восторг от нашего... соглашения? Кастиэль колебался около секунды, чтобы не назвать это отношениями. А если Мэг и заметила его сомнения, то предпочла проигнорировать. – Тогда все прекращается. Никаких телефонных звонков, никаких слез, ничего, – резко оборвала она. – Я не хочу превращать это в какую-то драму. – Имеешь в виду, переходить на следующую ступень драмы? – заявил Новак. – Да, – согласилась Мэг. На мгновение могло показаться, что она с яростью проглатывает часть предложения. – Именно так. Кастиэль снял очки и протер стекла рубашкой. На самом деле они были безупречно чистыми, но ему нужно было чем-то занять руки, пока он размышлял. Новак не ожидал, что Мэг будет настолько прямой и четкой в своих желаниях, но, оглядываясь назад, вероятно он вообще не должен был удивляться данному факту. Она никогда не боялась высказывать свое мнение. – И насчет наших, ну... я не хочу называть их свиданиями, – проговорил он, возвращая очки на место. – Приемов? – Я к тебе не на приемы хожу. Ты не мой чертов дантист, – огрызнулась Мэг. Кастиэль прикрыл рот рукой, пытаясь скрыть усмешку. Разумеется, попытка не увенчалась успехом. – Перестань смеяться, – оборвала она, закатывая глаза. – Я не собиралась тебя веселить. – Извини, – произнес Кастиэль, едва сдерживая смех. – Это забавно. Ты забавная. – Никаких комплиментов, – уточнила Мэг. – Никаких подарков. Ничего из этого. Я хочу, чтобы все это носило исключительно... Она остановилась и раздраженно забарабанила пальцами по столу. – Сексуальный характер? – предложил Кастиэль. – Да! Новак без спешки допил кофе. – Что же, Мастерс, – заявил он. – Я думаю, мы только что пришли к цивилизованному соглашению.