Тихое место

      Мадам Элладора Уорвик, заместитель директора Хогвартса и Почётный председатель Дэвонширрского Ковена ведьм, спешила вернуться в школу. Желательно, до вечеринки, организованной для участников 534го ежегодного Международного Конгресса по Теории Магии, честь принимать который в этом году выпала Великобритании. Мадам отлучалась в Глазго на, будь ей неладно, встречу с одним из попечителей, и вот сейчас уже собиралась аппарировать в Хогсмидт. Сама школа была защищена от аппарации, и, конечно, мадам никак не ожидала, что ей под ноги кулем свалится её ученица, в помятой мантии, с заляпанным кровью лицом, с сумкой, болтающейся через плечо на почти порванном ремешке, и без одной туфли.       – Мисс Дженкинс… Что Вы… Как Вы здесь оказались? – Спросила она, но осеклась, увидев на запястье девушки, неприкрытом порванной мантией, двухполосный рабский браслет. Ещё две полоски вились по его ободку, но были отчётливо оборваны.       – Частичный обрыв связи. Хозяин обязан заботится о своей собственности, а не сознательно подвергать опасности её жизнь при отсутствии на то острой необходимости. – Устало пояснила девушка, проследив взгляд. Обе они понимали, что мадам Уорвик сейчас полагалось вернуть Эмбер хозяину, это было корректным поведением согласно принятым у магов социальным нормам.       Но мадам медлила. Наконец, она открыла собственную сумочку и проговорила прямо в неё: «Элладора Уорвик, запрос на дело мисс Эмбер Дженкинс, диплом о сдаче С.О.В., заявление на получение маггловского диплома и заявление об окончании посещения занятий по собственному желанию.»       Из её сумочки вылетела папка и три свитка, на двух заявлениях она что-то отчёркнула и протянула их Эмбер, подписать, а к оставшемуся прикоснулась палочкой, и от него как будто отделился плотный лист. Заявления, хоть Эмбер и поставила даты задним числом, полыхнули зелёным, и мадам успокоено вздохнула:       – Никаких задолженностей по библиотеке и ссуде за обучение. Магический контракт, как ни странно, уже разорван, так что и отката сейчас не будет. Эдинбургский колледж искусств? У них есть ускоренная программа, так что твоя молодость не бросится в глаза, и выдача дипломов была как раз перед Новым годом.       – Да, пожалуйста, – заторможенно проговорила девушка, не веря своему счастью. – Архитектура, если можно.       Элладора кивнула, она помнила, что девушка хорошо рисует. На последней бумаге проявились буквы, сложившиеся в диплом об окончании колледжа мисс Эмбер Дженкинс в декабре 1932го года, с отличными оценками. Появились и ещё бумаги: о дополнительно прослушанных курсах, видимо, в зачёт полутора лет после С.О.В., и два рекомендательных письма, зачарованных на лёгкий Конфундус, чтобы оставались убедительными несмотря на вымышленное имя составителя. Мадам отдала документы девушке, и окинула её критичным взглядом:       – Удостоверение-то при себе? Всё, что осталось в Хогвартсе, стоит забыть. Наколдованные иногда создают проблемы.       – Да. Повезло, что сумка с собой. Да и наколдовать новое я вряд ли смогу, – сказала Эмбер, взмахнув палочкой, из которой вылетела только одна тусклая искра.       – Даже так! – Прицокнула языком старшая ведьма. – Ну да и с худшим живут. Зато теперь найти по крови будет тяжелей. – Она взмахнула палочкой ещё несколько раз, почистив лицо девушки, и, будто фея-крёстная, наколдовав ей маггловское платье и туфли. Бросив на девушку пристальный взгляд, она призвала из сумки пару склянок. – Одно высветлит кожу, лет десять продержится. Второе перекрасит волосы, навсегда, если другое зелье не используешь. В Эдинбург я сама загляну. А ты не ходи к волшебникам, и сов лишний раз не шли. Жизнь дороже будет, чем магия. Палочка-то, небось из новых, с министерской следилкой?       – Нет, в Провансе купленная. Я… Спасибо Вам! Вас же могут спросить из-за этих документов… Хоть… яд возьмите, мне теперь ни к чему совсем… Здесь на несколько галлонов зелий хватит. – И Эмбер, покопавшись в сумке, вытащила все свои запасы, действительно, немаленькие, ведь не дело это – спрос сбивать, сдавая в аптеку всё сразу.       – Беги уж, – проворчала ей в ответ ведьма, – мало тех, кто с меня спросить может, а время твоё тикает. Найти-то тебя недолго, ежели умеючи. Выходи замуж, пока не поздно. Беги, беги быстро. А мне не след видеть, куда ты исчезла, коли спросят. Удачи тебе, Эмбер.       И мадам отвернулась, а потом и аппарировала, оказавшись в кабинете своей подруги в том самом колледже искусств. «Хорошая всё-таки девочка,» – подумала она, утрамбовывая в сумочку большие флаконы с ядом, и обернулась к Ханне, чтобы спросить, кого нужно по-быстрому конфунднуть, чтобы хотя бы парочка профессоров и руководитель дипломного проекта были уверены, что обучали несколько семестров способную студентку. Сам дипломный проект она уже наколдовала, чтобы Ханна занесла его в архив и библиотеку, где, слава бюрократии, о нём все успешно забудут на веки вечные. Следовало закончить с этим неожиданным делом поскорее, чтобы успеть всё же к вечеринке.       Гарри оглянулся вслед пожилой ведьме. Путь действительно привёл его к кому-то, кто мог бы помочь. Скорее всего, это было последнее колдовство, что сложнее Люмоса. Но оно всё же очень выручило. Теперь нужно защититься от мести старших Блэков за сорванный ритуал, который, скорее всего, отразился и на Мариусе с Дореей, и сделать так, чтобы поиск по связи с хозяином не работал. Гарри не хотел думать о том, где найти достаточно мужества, чтобы срочно выйти замуж, да и как вообще срочно выйти замуж, не используя магию…       Голова всё ещё сильно кружилась, и Гарри, зайдя в первый попавшийся довольно злачный паб, заплатил за номер наверху. Ему свистели вслед, но Поттер не обращал внимания, в конце концов, ещё светло, вряд ли кто пристанет к девушке посреди зала. Закрывшись в комнате, он воспользовался зельями, которые дала ему из, похоже, бездонных закромов зельевара профессор Уорвик, и запил кроветворным из собственной, не очень внушительной аптечки. Радовало, что всё нужно было пить – не пришлось возиться с нанесением краски на буйную гриву Эмбер, и в зеркале вскоре отразилась девушка, только отдалённо похожая на яркую мисс Дженкинс с её восточными корнями. В голове немного прояснилось, и Гарри пересчитал маггловские наличные – с ними было негусто. Хорошо, что он не успел пожертвовать мелким колдуньям одежду на перешивку, что-то из неё должно пригодиться.       И всё же, ему удалось сбежать от Мариуса, а значит, наверное, самое время попытаться вернуться домой, с остальным Эмбер должна справиться. Ещё немного подумав, он написал на пергаменте записку для девушки. На случай, если, когда она вернётся (вариант с тем, что она уже может быть мертва по вине Гарри, он решил пока игнорировать), та не сможет вспомнить о последних событиях. Потом, помявшись, добавил пару строк о скорой войне. Дописав и сунув записку в карман, он сжал браслет и сильно пожелал вернуться в своё время.       Ничего не произошло. Одного желания явно было мало – он, а точнее, всё еще она, всё так же стоял посреди обшарпанного номера. Все проблемы Эмбер оставались его, Гарри, проблемами.       Ночлег Гарри решил искать в другом месте. Во-первых, хоть отследить Путь и невозможно, долго торчать в одном и том же районе неразумно. Вопрос с тем, чтобы закрыться от поиска по крови полностью, всё ещё оставался актуальным, хотя он чувствовал, что всё волшебство, которое раньше не ощущалось, теперь практически полностью отсутствовало, оставив за собой тянущую пустоту. Он, кажется, стал сквибом, и поиск с использованием образцов крови из чаши должен был сбоить, но не был полностью бесполезным.       За вечер Гарри повезло ещё раз, правда, не с этой проблемой: услышав громкие сетования на улице от двух служащих, курящих после рабочего дня, на то, что даже в разгар кризиса некоторые нерадивые проектировщики умудряются увольняться при несданных проектах, а у них-де сроки горят, он рискнул подойти к ним со своим свежеполученным дипломом. Его смерили скептическим взглядом, явно сомневаясь в том, что «эта мелкая бабёнка» что-то умеет, но в итоге Гарри договорился о собеседовании на завтрашнее утро, после которого он мог бы получить испытательный срок… если будет убедительным в своей квалификации архитектора (которая, на самом деле, отсутствовала).       С поисками потенциального супруга было ещё сложнее – да как их вообще ищут-то? Так ничего и не придумав, он заказал себе в закусочной что-то горячее на ужин, и сконцентрировался на проблеме ночлега. Сейчас он – девушка, которая бродит в трущобах. Это представлялось плохим сочетанием, и возможно, ему стоило поехать куда-то ближе к центру.       Не успел он доесть, как к нему, в некотором роде, пристали: за столик к Эмбер подсел пьяный молодой мужчина в, видимо, ещё пару часов назад новеньком, но сейчас уже изгвазданном в грязи и порванном на рукаве костюме. Парень был хорош собой, но этот факт маскировался за наливающимся синяком во всю скулу, да и костяшки пальцев на его огромных кулаках были разбиты в кровь.       – Вот, ты мне скажи, – воинственно вопрошал он, некультурно тыкая пальцем (он пытался обратиться к одной из девушек, Эмбер в его глазах двоилась). – Что, вы, бабы, находите в этих смазливых мажорах? Да неужто они стоят того, чтобы честного человека у алтаря бросать?!       Гарри попытался уйти, но каким-то образом его удержали на месте, вовлекли в разговор и даже заставили выпить за компанию. Остальные посетители, казалось, не замечали сопротивления Гарри и не говорили ничего этому Тому Аткинсону, который трещал так много, что Гарри понял всё о его несчастной от того, что он – всего лишь фермер, любви, ещё в первые пять минут. Возможно, окружающие хорошо знали этого человека, но из-за их невмешательства у Гарри тоже не оставалось другого выхода, кроме как познакомиться и сидеть, поддакивая, в надежде, что раз Том не буйный, он скоро заснёт на столе, и Гарри удастся уйти.       Он наливал что-то Гарри и, раз в несколько заходов, тому приходилось отпивать пару глотков в ответ на настойчивые уговоры. Нужно сказать, что, будучи сравнительно послушным двенадцатилетним мальчишкой, раньше Поттер в такие печально-идиотские ситуации не попадал и поздно заметил, что стал плохо соображать. Быстро захмелевший мозг Эмбер, тем не менее, выдал странную ассоциацию, и вот уже Гарри смутно осознаёт, как, надрезав ладони перочинным ножиком Тома, они обещают друг другу «никогда не предавать такого хорошего человека» и жмут руки. Наверное, для Аткинсона это было шуточное братание сродни «ты меня уважаешь?», но Гарри внезапно почувствовал разрыв ещё одной нити рабского контракта и появление нового магического обязательства. Это быстро протрезвило, хотя в целом, могло только порадовать, ведь обещание было значительно лучше, чем «помогу, чем смогу», зато явно сработало сродни побратимству. Теперь Блэкам оставался только поиск по имени, но такие ритуалы лучше всего работают в связке с праздниками Колеса года, а значит, раз уж Йоль только закончился, есть ещё почти три месяца на решение проблемы замужества и смены имени!       На радостях, Гарри обнял так удачно подвернувшегося Тома, забыв, что он – совершеннолетняя девушка. За это пришлось поплатиться тут же: его сгребли в охапку и крепко поцеловали. В голове у Гарри взорвалась сверхновая от ряда предчувствий, чем всё закончится, одно другого страшнее, и в следующий миг он осознал себя сидящим в кресле под пледом.       Всё еще отплёвываясь, он судорожно убеждался, что, вот же, он – это он, Гарри, а не какая-то Эмбер, вот его очки, вот его палочка, и он может легко колдовать, не хуже, чем раньше. Вот чёртов неснимающийся (он проверил снова) браслет на руке, на котором выгорели уже три кожаные полоски, что явно не стоило сбрасывать на совпадения... Видимо, не так уж напуган был Гарри во время ритуала, стоило только поцеловаться с мужчиной, и вот, пожалуйста, сразу то ли проснулся, то ли перенёсся обратно в своё тело.       Какая, по сути разница? Он, никогда, абсолютно точно никогда, не пойдёт больше поспать в это подозрительное тихое место, решил Гарри, с наслаждением хлопая дверью странной комнатки и шагая по направлению к родной гостиной.