Тихое место

      – Гарри, так нельзя! Это уже пятый пропуск на этой неделе! – Нудил голос Гермионы прямо над ухом. Поттер был бы рад пропустить нотацию мимо ушей и поспать, но он был каким-то уж слишком пронзительно-звонким.       «Что там урок, Эйден, прислушавшись к предупреждению Петтигрю, ради пригляда за мной встречу был вынужден отложить…» – Мрачно подумал он. Гермиона полагала, что ему нужно перестать прогуливать. Гарри уже заработал за это три отработки, но смотрел на вещи оптимистичнее: осталось всего два маггловских экзамена, и пропуски стоили сдачи остальных. Даже, если сегодня он встретится вечером с Амбридж, которая, приторно улыбаясь, прикажет ему написать калечащим пером что-то вроде «Я должен быть пунктуален». По правде говоря, он уже устал от школы, в которой для него лично было небезопасно учиться, и предпочёл бы пропускать все уроки, тем более, что преподаватели перестали давать им новый материал, нагружая просто огромными заданиями на повторение.       – Гермиона, да оставь ты его в покое! Каждый готовится к С.О.В., как может. Гарри высыпается впрок, и, по-моему, это он молодец! – Весело сказал Фред, присаживаясь к ним за стол. Через плечо у него была переброшена тёмная обтрёпанная сумка – Гарри знал, что она с чарами расширения пространства, а значит, близнецы совершили очередную вылазку, чтобы встретиться с Мандангусом, сбывающим принесённое. Ходить им приходилось через Визжащую Хижину – остальные потайные хода Филч, окрылённый поддержкой Амбридж, плотно контролировал.       Нельзя сказать, что за год они смогли насобирать подержанных учебников и всякого рода мелких артефактов в той ипостаси Выручай-комнаты, которая склад, на большую сумму, там был большей частью хлам. Но, в целом, такой дополнительный доход позволил им продолжать свои эксперименты и налаживать бизнес с доставками их «розыгрышей» по каталогам. Эйден говорил, что когда-то сам дал другим близнецам денег на раскрутку, но соглашался, что та же тысяча галлеонов Гарри пригодится для его собственного дела. Тем более, что Турнир выиграл Седрик. Да и этим близнецам повезло: возможность заработать на ровном месте у них тоже была. Как и возможность найти некоторое количество интересных заметок предыдущих учеников – тех, которые, как и Уизли, вдохновлялись шалостями. Кое над чем ребята даже задумались, ведь в записях за разные века были и примеры фатальных неудач, что натолкнуло их на мысли о том, чтобы насчёт некоторых своих проектов консультироваться с колдомедиками – они собирались взять в долю кузена, работающего в Мунго практикантом.       – Да ладно тебе, Герм... Подумаешь, пару раз проспал. Практику по гербологии я досдам, а профессор Снейп вряд ли расстроился из-за моего отсутствия, – примирительно сказал он. По правде, Гарри собирался придумать что-то ещё, вроде заверения, что больше никогда-никогда, но нить на руке вдруг ожила, обжигая.       В противовес жжению, внутренности, казалось, смёрзлись в комок от страха. Он едва успел пробормотать что-то одеревеневшими губами и опрометью выбежал за дверь в поисках укромного, без студентов, коридора, закутка, комнаты, Боже, хоть чего-нибудь! В голове было пусто, крутилось только, будто подсвеченное неоновыми огнями, «Эйден в опасности».       По Пути он бежал, сломя голову, отмахиваясь от кошмаров – ему казалось, здесь совсем не далеко, но, почему-то, выйти никак не удавалось: его что-то заворачивало. «Хорошая защита от тёмных тварей, – подумал он… – сбивает с толку всякие тени и дементоров, и меня заодно, раз иду по изнанке». С трудом, он всё же нашёл брешь, и хотел уже было выйти, когда на него буквально налетело тяжелое тело.       Гарри понадобилось пару мгновений, чтобы осознать происходящее: вокруг привычно бесилась Тьма, но он стоял возле несколько нестандартного выхода с Пути – большого, просторного выхода, в то время, как в остальные направления возможность двигаться была будто ограничена. Он был похож на арку, прикрытую полупрозрачной завесой, и, провалившись сквозь неё, на Гарри, зависшего на месте от увиденного, налетел Сириус.       Его волосы колыхались, как от ветра, а на лице застыла усмешка. Если бы не Гарри, он продолжал бы падать в никуда, быстро и неотвратимо теряясь в Путях – он был под каким-то заклятием, сковывающем движения. Но он был жив – Гарри видел это в ясных синих глазах, больше того, встретившись с ним взглядом, он услышал отчётливую просьбу у себя в голове: «Гриммо». И он поспешил найти другой выход из Пути – лишь бы не идти через завесу, ведь там, снаружи, явно что-то происходит. Он неловко вывалился в каком-то невзрачном закоулке, придерживая тяжёлое тело, и тут же аппарировал, радуясь, что Надзор давно забыт. Парная аппарация дает те ещё ощущения, но это даже чуть быстрее, и точно безопаснее, чем тащить по Пути человека. Финитэ, и парочка других контрзаклятий от паралича, которые опробовал Гарри, не действовали.       Тяжелая дверь с множеством замков откликнулась на прикосновение его палочки, и он, пыхтя, втащил непривычно холодное, будто замёрзшее, тело в коридор. С тихим хлопком рядом с ним появился Кричер, тут же скривившийся при виде тех, кто пожаловал на порог, однако, исправно включивший свет щелчком пальцев.       Пыльные портьеры разъехались в разные стороны – Гарри съёжился под пристальным, неприветливым взглядом нарисованной Леди.       – Я… Простите за вторжение, он попросил доставить его сюда, – промямлил Поттер. Он давно уже почти не смущался под взглядами взрослых, но Вальбурга, кажется, только что одним поджатием губ пристыдила его больше, чем кто-либо за весь год. По спине сыпнули мурашки – почему-то молчащая Леди пугала, не то, что кричащая... Он вдруг представил себе, как оно: видеть, что твоего сына затаскивают в дом, будто бревно – и быть не в силах что-либо изменить, она же давно мертва.       – Кричер, – сказала Леди Блэк властно, не удостоив Гарри ответом. – Пододвинь его поближе.       – Э-э… Я, наверное, должен Вам сказать, – неуверенно продолжил Гарри, – это не Сириус, а…       – Я знаю, кто это, юноша, – отрезало изображение. – Но было бы хорошо, если бы Вы проверили, цел ли всё-таки мой непутёвый ребёнок, он убежал куда-то некоторое время назад, хотя предпочитал не выходить несколько месяцев.       – Да, конечно, но Вы не знаете ли, случайно, как помочь Эйдену? Он выразился недвусмысленно, наверное, считал, что здесь я могу найти какую-то книгу о том, чем его прокляли, или что-то в этом роде. Я понимаю, что прошу многого, но…       Вальбурга его даже не слушала. Она смотрела вниз, туда, где лежал Эйден, почему-то выглядевший, как Сириус. Поттер и сам едва узнал его там, в Путях, – аура тоже казалась искажённой, но в ментальном контакте было тяжело ошибиться, да и на их запястьях пульсировали связанные артефакты.       Рука Леди развернулась под странным углом – будто она пыталась вытянуть её в сторону коридора, хотя такое было невозможно для двумерной картины. Тем не менее, Гарри почувствовал: что-то изменилось. А спустя миг и увидел: замёрзший Эйден начал шевелиться. У Леди на картине, тем временем, поседели волосы, а морщины стали глубже, и Гарри, который совсем не ожидал подобного, едва удержался, чтобы не открыть невоспитанно рот от удивления.       – Тебе стоило быть осторожней, что, если бы он воспользовался другой фамильной порчей? – Резко и сердито спросила Вальбурга. Поттеру, тем не менее, показалось, что в её голосе звучит неподдельная тревога.       Эйден, услышав это, грустно кивнул, и, глянув ей в глаза, сказал: «Спасибо». После он поблагодарил брата, но, попытавшись встать, и осознав, что ноги его плохо слушаются, скривился:       – Гарри, ты извини, что прошу, но я всё-таки пока не в форме. Похоже, придётся просить эльфа меня аппарировать. В Министерстве Сириус, настоящий. Ты мог бы… У меня есть мантия-невидимка, а там, скорей всего, авроры…       Поттер, хоть и совсем не разобрался, что произошло с Эйденом и зачем он притворялся крёстным, поспешно кивнул, взял мантию и вышел за дверь. После он открыл Путь, ориентируясь на Сириуса. По поведению брата было ясно: он считал себя вне опасности, зато беспокоился, что крёстного Гарри узнают, он же в розыске. Что тот только забыл в Министерстве, право слово, не бой же там с Пожирателями, Эйден не отпустил бы его тогда одного, не важно, в каком он сам состоянии…       Выглянув через Тень, Гарри заметил неразбериху: холл Министерства был заполнен волшебниками, многие из которых жались к стенам или пытались скрыться в коридорах. Среди группок магов мелькали постепенно приближающиеся красные мантии. Выходу здесь ничего не препятствовало – холл не был так защищен – и Гарри оказался за спиной у Сириуса, то и дело бросающего в авроров сдерживающие чары из-за колонны.       Он появился поздно – крёстного уже увидели и пытались задержать. Похоже, стоял антиаппарационный барьер, иначе тот уже ушел бы – во всех частях Министерства, доступных любому посетителю, вроде коридоров и холла, обычно можно было свободно аппарировать.       За соседней колонной оказался мистер Люпин, а в их направлении летело заклятие за заклятием. Краем глаза Гарри заметил Тонкс и Кингсли – те тоже посылали чары, но он понял, что они пытаются сбить атаки других, пользуясь неразберихой, и дать Мародёрам какую-то фору. Объяснять двоим в таких условиях, как следовать за Гарри Путями, было глупо.       – Сириус! – шепнул Гарри, стараясь не спровоцировать его на атаку. Всё равно пришлось пригнуться и пропустить над головой луч проклятия, когда крёстный обернулся на своё имя. Капюшон мантии сбился, открывая лицо Поттера, «зависшее» в воздухе.       – Гарри? Что ты здесь делаешь? Мы тут немного заняты, не находишь?       – Я пытаюсь помочь! Что вы воюете здесь вдвоём? Нужно уходить!       – Куда? Выходы блокируют, – кивнул он на гаснущие один за другим камины, – даже тот, что для посетителей. Пару минут назад развернули антиаппарационный барьер, Ремус предложил пробиваться к Отделу Транспорта, там могут быть портключи, но это…       Пока Сириус говорил, щит, поддерживаемый им, чуть прогнулся, и пропустил ошеломляющее заклятие, пролетевшее над его плечом.       – Сириус, чёрт возьми, просто позови Кричера!       – Но…       – ЗОВИ! – почти прокричал Гарри: рядом взорвалась колонна, прикрывающая мистера Люпина, и его отбросило назад.       – Кричер! – всё-таки крикнул Сириус, и с удивлением заметил, как маленькая фигурка недовольного эльфа появляется неподалёку. – Вытащи меня, Гарри и Ремуса к… камину на Трафальгарской площади.       Кричер, скривившись, тут же их всех перенёс – они и правда оказались почти на площади, возле маленького возвышения с камином, в котором весело потрескивал колдовской огонь, загадочным образом не привлекавший ни малейшего внимания прохожих и зевак-туристов. Сириус склонился над пострадавшим Ремусом, наложив на него что-то заживляющее, а после – светло рассмеялся:       – Хо, а я уж было думал, что придётся туго!       – Нам стоит аппарировать пару раз, – сказал мистер Люпин. – На случай, если будут пытаться найти след…       – Само собой, – ответил Сириус. – Кричер, можешь возвращаться в дом.       Гарри почувствовал, как его схватили за плечо и вовлекли в последовательные переносы – быстрее даже, чем он успел осознать слова крёстного, что «будет неприятно». Несколько мгновений – и он снова стоял возле дверей дома на Гриммо. В прихожей было темно, портьеры были закрыты, а Эйдена, к радости Гарри, нигде не наблюдалось – значит, он успел уйти до появления хозяина. По правде, сейчас ему показалось, что они сильно сглупили: нужно было просто попросить эльфа перенести сюда крёстного, а не бегать самому – тем более, с тем же итогом. Правда, он не знал, сделал бы это эльф, или нет, они ему не хозяева… И ещё же Люпин… Но теперь придётся как-то объяснить, что он делал в Министерстве.       – Что ты делал в Министерстве? Почему не в школе? – Спросил его Ремус, будто зеркаля его мысли, и Гарри закусил губу. Решив, что лучшая защита – это нападение, он спросил в свою очередь, немного повысив голос:       – Я там оказался не лишним, правда? Почему вы вообще требуете ответа от меня, пишете раз в месяц, чтобы сидел тихо и не ходил лишний раз в Хогсмидт, а потом вдруг устраиваете такое? Я что, буду, по-вашему, рад прочитать с утра в газетах о твоей казни, Сириус? Ты же засветился! Что вы вообще там делали?       – Послушай, Гарри, тебе мало рассказывают для твоей же безопасности… Мы были там по делам Ордена, директор Дамблдор…       – Почему дела Ордена должны предполагать драку с аврорами? Я видел, они схватили мистера Подмора, чем ему директор теперь может помочь? Что ему предъявят – нападение на госучреждение? Вам тоже могли бы, между прочим!       Посреди прихожей, в которой они перепирались, вдруг появился красивый, переливающийся ярким светом Патронус-волк, и заговорил скороговоркой, присущей взволнованной Тонкс:       – Ремус, что у вас, где вы? Моуди дал знать, Снейп стабилизировал состояние Альбуса. Подмора Кингсли пытается как-то оправдать, но вряд ли получится, его сопроводили в Азкабан до разбирательства, которое назначили через три дня. Министр чрезвычайно зол, что взяли только его, а ещё Минерва прислала сообщение, что пропал Гарри! Сириус способен как-то почувствовать, где он?       Патронус развеялся, и взрослые переглянулись красноречивыми взглядами, а после – перевели их на Поттера. Тот, в свою очередь, сложил руки на груди, как он надеялся, самонадеянным жестом, и требовательно спросил:       – Директору плохо? Что происходит? Я с места не сойду, пока мне хоть что-то не расскажут!       Ремус покачал головой и наколдовал сообщения в ответ – что они с Сириусом в порядке, и что Гарри искать не нужно, он сопроводит его до ворот школы. Патронус по его просьбе должен был сначала перенестись к Тонкс, а после – к декану.       Крёстный, тем временем, вздохнул, и сказал:       – Гарри, поверь, я сам не всё понимаю. Ремус дежурил возле Отдела Тайн, всё было спокойно, как, впрочем, и обычно… Потом он увидел Пожирателя, выглядящего, как я, тот вбежал в начало коридора, а за ним – Моуди, и они перебрасывались заклинаниями. Он заклял Аластора чем-то сильным, Ремус попытался его задержать. И подал общий сигнал тревоги – я аппарировал почти сразу, оказался прямо возле них. Стерджис тоже… Но мы с этим Пожирателем были слишком похожи, это сбивало ребят с толку, когда завязалась драка, и он смог проскочить мимо нас в Отдел. Мы, конечно, погнались за ним... Он до ужаса силён, чуть нас не покалечил… Я заклял его заморозкой, это должно было его остановить, но он упал в Арку… Говорят, её называют Аркой Смерти… Мы даже понять ничего не успели, и потом, к нам уже спешило два Невыразимца, как-то сразу стало ясно, что нужно уносить ноги… Мы побежали назад, в коридор, чтобы аппарировать, у этого Отдела параноидальная защита на перемещения. Но авроры уже развернули купол от переноса... Моуди и Альбуса, который оказался внизу, у хода к старым залам суда, забрал феникс, они выглядели очень плохо. А из нас никто не умеет делать порталы, да и не факт, что они сработали бы, и мы вынуждены были спешить дальше, к лифту, чтобы попасть в холл к каминам… Но и там уже ждали, выходы почти все успели перекрыть, Стержиса обездвижили почти сразу… Авроры напали, не особо разбираясь, кто мы… Дальше рядом оказался ты…       – А что им разбираться, при попытке вторжения в секретный Отдел? Тем более, тебя узнали сотрудники Министерства.       – Ты что, держишь меня за идиота? Я под искажающими восприятие чарами, меня могут узнать только те, кто относительно недавно видел вблизи, то есть, только Орден! Ну, и вы с ребятами. И Ремус тоже дежурил не без маскировки, но это бы не помогло, если бы нас поймали!       – О… Но почему вы вообще решили, что это был Пожиратель, и погнались за ним? – Спросил Гарри. Ломиться в Отдел Тайн среди белого дня – как они вообще додумались? Кроме того, в нём поднималась иррациональная злоба – Сириус чуть не убил Эйдена! И тот тоже хорош – ему-то зачем было брать личину разыскиваемого преступника? Драться с Моуди на нижних уровнях Министерства? Опять-таки, бежать в Отдел?       – Ну а кто ещё это мог быть? – Удивился Сириус. Гарри, усилием воли попытавшись успокоиться, перевёл тему:       – Э-э… Не знаю. Но, если он упал в Арку Смерти, и выглядел при этом, как ты, получается, тебя теперь считают мёртвым? Ведь это видел кто-то из Невыразимцев? Могли они решить, что трое непонятных гнались за преступником, и даже закляли его? А потом дали дёру?       Сириус, который пока не догадался рассматривать ситуацию под этим углом, удивлённо застыл, пытаясь осознать, что это могло бы изменить.       – Тебе пора в школу, Гарри, – напряженно сказал мистер Люпин. – И не стоило сбегать оттуда зачем-бы то ни было. Как тебе это вообще удалось?       – Я… – Гарри замялся. Орден прекрасно знал о контроле, который Министерство установило за всеми каналами связи в школе. В кои-то веки, проверяли теперь даже всю переписку через сов, не только Гарри так «везло». – Я пробрался к камину Амбридж. За ним Министерство не следит. Взломал дверь её кабинета ножом, который ты мне, Сириус, подарил, она же на ланче. И… Ну, просто перенёсся в Атриум, тогда ещё часть каминов была открыта… Оказался неподалёку от вас… Пробрался потихоньку, я же был в мантии-невидимке…       – А я уж было думал, тебе совсем отцовского авантюризма не передалось, – широко усмехнулся крёстный.       – Но зачем? Что тебе понадобилось в Министерстве? Ты же никак не мог знать, что нас там неожиданно прижали? – мистера Люпина было куда тяжелее сбить с толку. Гарри вздохнул, и выдал наиболее «безопасное» объяснение – такое Дамблдор, судя по всему, успевший сразиться с Эйденом, и, скорее всего, узнавший заклятого врага, мог бы ожидать.       – Я увидел… видение. Будто нападаю на Сириуса, понимаете? И я будто знал, где я. Это выглядело очень… реальным, и, когда я понял, что вокруг меня – Большой Зал, то мне показалось, я должен помочь. Может, стоило сначала связаться по зеркалу, но я так испугался, что просто…       Улыбка Сириуса, услышавшего это, увяла. Они с Ремусом снова переглянулись, на этот раз – встревоженно.       – Гарри, у тебя же при этом не болел шрам? Может, у тебя есть какие-то способности к предвидению? – С некоторой, как показалось Поттеру, надеждой в голосе, спросил его Блэк.       – …       

***

      – Вот, как-то так, – вздохнул Гарри, устало откинувшись на черепицу. – Теперь Гермиона пасёт меня каждую свободную минуту и МакГонагалл постоянно проверяет. Понятия не имею, как через полторы недели удастся попасть на сдачу последней части по физике, хоть близнецов проси устроить какую-нибудь грандиозную шалость… И это хорошо, что Амбридж о моем побеге не узнала.       Вопреки обыкновению, Эйден и Гарри сидели не в покоях Основателей, а на крыше одного из длинных замковых переходов – обоим туда залезть по лепнине над окнами не составило труда. Поттер не шутил – декан, казалось, проверяет по своим артефактам, в замке ли он, каждый час, и только то, что директор отлучился на слушание по делу мистера Подмора, дало им неплохую возможность, не создавая шума, пообщаться там, где точно была ещё общая территория замка.       Эйден, услышав наконец подробный рассказ из первых рук, удовлетворённо кивнул. Он молчал, доставая из своей сумки пару бутылок пива и откупоривая их мимолётным взглядом. Гарри обратил внимание на несколько подживающих глубоких ссадин в основании его безымянного пальца.       – Всё это не так уж и плохо, – сказал Эйден, сделав глоток. – Хорошо, что ты выбрал именно это объяснение, оно не хуже, чем другие, и подтверждает уверенность директора в моей личности. Он назвал меня Томом – значит, я где-то просчитался, и он вычислил меня по моим действиям… Теперь, когда трое его людей видели, как я упал в Арку Смерти, он должен на некоторое время успокоиться. Полагаю, его вообще очень задело то, что Волдеморт вернулся человеком, а не нежитью, но он мог это удачно списать на неизученный результат действия кольца. Правда, мне стоит пока не приходить в Министерство, но и так есть, чем заняться… Видел некролог Селвина? Это уже вторая смерть бывшего Пожирателя за три недели. И, что хуже всего, оба были из тех, кому мы писали летом… Они слишком явно старались держаться в нейтралитете, и вот, пожалуйста…       – Ты думаешь, смерти как-то связаны между собой? Это не личные счёты? – Спросил его Гарри.       – Я не знаю. Навскидку не могу назвать никого, кому эти два убийства были выгодны… Ну, кроме Ордена Феникса. Я боюсь, с учётом рассказа Питера, что может быть замешан Крауч.       – Какой ему резон убивать своих?       – Может, он не считает их своими? Не знаю, карает, что ли, за предательство господина. Понятия не имею, конечно, так ли это. Но мне до сих пор не удалось засечь, где он прячется – Питер был прав, у него есть мозги. Нужно найти его, пока он не применил их для изобретения какого-нибудь способа призвания Волдеморта из ловушки духов.       – Я не понимаю, как это было бы возможно, – нахмурился Гарри. – Он что, шаман? У него есть другой его крестраж? Что он ещё может придумать?       – Чистокровный маг в пятнадцатом поколении? У него в родне половина тёмных семейств страны, и ему, пока он был заперт отцом, могла быть доступна библиотека, собираемая веками. Я бы не списывал его фантазию со счетов. Кроме того, Питер сказал Луне, что дух уже раз самостоятельно выбрался из Зеркала Еиналеж, куда его смог загнать Дамблдор после твоего обморока на первом курсе. Директору тоже ловушка казалась решением проблемы, но и он, кажется, изначально понимал, что оно временное… и, заметь, зеркало справлялось до весны 93го. Если справлялось бы и дальше, Альбусу не пришлось бы пробовать альтернативы с упокоением, приказывать Питеру разыскивать Волдеморта, воскрешать его и подставлять тебя. Не факт, что мы можем стопроцентно верить словам Хвоста, но Луна считает: он ей не соврал в кратком пересказе того, что с ним случилось в 94м. Пока что, в ловушке, время для духа застыло и он не знает, что прошел почти год, но, если его освободят, он будет очень злобен, особенно с учётом, что у него снова нет тела.       – Ты уж извини, Эйден, он, сколько я с ним сталкивался, всегда злобен. До сих пор не могу взять в толк, как до такого дошло.       – Я тоже, – вздохнул Эйден. По воспоминаниях других людей о Волдеморте образца 70х было совсем неясно, как он стал таким монстром. В пору было считать версию о том, что он сошёл с ума и стал нежитью, наделав крестражей, основной…       – И ещё… Ты же знаешь, где сейчас самые верные его сторонники, да? В которых Крауч может быть уверен? Это немало тёмных магов, способных, как ты говоришь, что-то придумать. И кто-то из них, возможно, достаточно не в своём уме, чтобы тоже желать возврата Волдеморта, пусть и в виде нежити.       Эйден молча кивнул. Мелькнула мысль о Белле. Откровенно безумной Белле его юности.       – Но я не думаю, что призвать его из ловушки реально. Скорее, Крауч попытается поймать меня и сломать её физически…       – Сколько раз я тебе уже предложил отложить сдачу экзаменов?       – Много, и я всё равно придерживаюсь мнения, что, если буду постоянно прятаться и не принимать бой, а любой тёмный маг будет диктовать мне, как жить, у меня этой жизни совсем не будет. Хватает и Дамблдора, который… Кстати, Эйден, может, ты расскажешь мне, каким образом ты всё же смог его смертельно проклясть? Теперь, я так понимаю, вопрос только в том, сколько времени ему может выиграть Северус?       – Да, примерно так, – сказал ему брат. – Считай, что сработал один из очень ненадёжных запасных планов. Вообще-то, это директор меня переиграл. Они устроили мне качественную ловушку, там, в зале суда, где одна из моих «неприметных» ненастоящих личностей должна была кое с кем встретиться. Там чего только не было: и дурман, и отсроченные дезориентирующие заклинания, и руны вокруг того места, где я должен был сидеть… Я не всё заметил, и, когда завязался бой, Альбус меня достал. Хорошо, что на мне были искажающие внешность чары, он, может быть, до сих пор не знает моё имя и то, как я выгляжу, только ауру… Хотя в этом нельзя быть уверенным. Спасла его любовь к сложным идеям. А может, проклятие Вальбурги, кто знает… Не могу поручиться, но, кажется, они планировали сдать меня дементорам под видом Сириуса – это объяснило бы, почему там был Моуди, и зачем Альбус наложил на меня именно такую трансфигурацию. В общем, мне очень повезло, что он заметил перстень Марволо и снял его с моей руки. Пока уже он пытался справиться с проклятием, мне удалось сбросить паралич и убежать.       – А зачем ты именно через Отдел Тайн бежал? – Спросил его Гарри.       – Сглупил. Я же говорю, дезориентация, нужно было аппарировать из коридора. Но я не подумал, побежал к лифту, как отвязался от Аластора, но и там на меня напали. Я глянул – не пробьюсь, и свернул в Отдел, только ко второму по счёту залу начал понимать, что это я не прав…       – Я в шоке! Все ломятся в этот секретный Отдел с мотивацией «просто так случайно получилось»! Хорошо, хоть не за Пророчеством. Но ты же чуть не умер! Как бы ты вышел из Пути парализованным?       – Кто ж знал, а, что оно так повернётся? Это всё в сумме, включая битву с директором, заняло меньше пяти минут, я не всегда успеваю в таких ситуациях быстро клепать новые планы, а те, что я генерирую, работают через раз… Действую на чистой интуиции. Спасибо, что вытащил.       – На здоровье, – вздохнул Гарри. Его не покидали мысли, что он вполне мог не успеть: нить дала ему знать, видимо, ещё пока Эйден бился с Альбусом и Аластором, и у того были все шансы не справиться раньше.       – Ну, нет худа без добра, верно? Вот, напечатали о смерти Блэка, значит, его не будут больше искать. И Ремуса не узнали, и тоже не ищут. Стержиса жаль, думаю, его как раз подержат в Азкабане, но, в остальном… Директор проклят, и ситуация, судя по твоим рассказам, на порядок хуже, чем была у него в моём мире. Значит, у него меньше времени что-либо планировать. Тебе нужно беречься, и Невиллу тоже. Нельзя допустить, чтобы душа кого-то из вас была выбита из тела в пределах полутора недель после его смерти.       – Всё как-то очень сложно… Что, если у него есть третий крестраж?       – У него была бы та же проблема, что и у Тома, когда он планировал семь осколков. Их рискованно создавать много, хотя, в его случае страховка была нужна – его крестражи живые. Кто-то из вас мог самостоятельно умереть, особенно ты, с учётом того, как он сталкивал тебя с Волдемортом. Может, насчёт тебя расчёт был на то, что душу вместе с осколком Волдеморта выбьет его же Авада. Зачем только ему тело, когда он сам жив… Скорее поверю, что он, как увидел, что в тебе есть другой осколок, переиграл весь план, не рассматривая тебя больше, как свой крестраж, и ставя на то, что ты поможешь ему справиться с Волдемортом. Он вполне мог учитывать, что, раз Том не отступается, его мотивация могла задержать его даже после смерти – Вальбурга говорила, он совершил больше двадцати покушений на Альбуса.       – Вальбурга… Там, на Гриммо, выглядело, будто портрет о тебе заботится. Как вообще картина смогла снять проклятие? Я всегда думал, портреты – это лишь немного памяти о маге, отражения, не больше. Разве они способны колдовать?       Эйден посмотрел на Гарри каким-то странным, больным взглядом. Пустая бутылка из-под пива звякнула о черепицу перед тем, как мужчина её развеял. Гарри, который всегда воспринимал его как старшего, но, фактически, молодого парня, вдруг отчётливо понял, что перед ним – изрядно потрёпанный жизнью взрослый, на которого комом наваливаются довольно глобальные проблемы, и он не всегда справляется их вовремя решать. Ему пришло в голову, что Эйден ошибся с директором неспроста – он не мог уследить за всем, что происходит в это неспокойное время. Он, хоть и подобрал себе уже кое-какую команду единомышленников, по-прежнему многое делал сам, ведь все они только привыкали работать вместе и были всё ещё мало знакомы… В то время, как тот же директор собирал союзников и должников долгие годы.       – Вальбурга – не портрет, Гарри. – Сказал он наконец. – Точнее, не просто портрет. Она проклята с августа 79го. Вынуждена наблюдать, как пропадают все, кто ей дорог, и быть неспособной ничего сделать.       Альбус очень хорош в трансфигурации. Признанный Мастер. Она мешала, Блэки вообще все мешали, как и многие другие старые семьи. Ты же не думаешь, что, когда у него не сработали какие-то чаяния с лабораториями, он просто отступился от желания сделать мир лучше… в его понимании? Его интриги свели в могилу многих. А Вальбурга не собиралась оставаться в стороне от происходящего после смерти Ориона, и у неё были деньги и связи. И вот, когда она сделала слишком много…       – Но… но… К-как вообще можно превратить человека в портрет?       – Тебя интересуют технические детали? – Скептически поднял бровь Эйден. – В магии довольно мало невозможного. Немного крови, хороший расчёт, прорва силы… Её Альбусу не занимать, он значительно сильнее любого в Британии… При должном старании можно проклясть даже умелую ведьму.       – Я не о том… Как вообще можно-то?       Эйден не ответил, зло пнув крышу.       – Но я же видел… На гобелене, дата смерти… И, неужели, никто не знал…       – Гобелен с семейным древом – это клочок ткани, важный для семьи, но всего лишь история, и плели его с одной целью – чтобы оставался цел долгие века… За его обновлением следит Леди Блэк лично. Семья, конечно, знала, но Блэки не спешили рассказывать всему свету. Все считали, что скорбящая Леди заперлась в доме. Полагаю, родственники пробовали что-то сделать… Я думаю, что и моё прошлое «Я» пыталось, но безуспешно. Даты смерти Регулуса и Вальбурги нанесла Мелания – Регулуса, когда у них не сработали поисковые ритуалы, а Вальбурги – незадолго до своей собственной смерти, она сильно болела. Потом Арктурус решил съехать с Гриммо, тем более, они с невесткой не очень ладили. Он и Поллукс наколдовали ей портьеры почти сразу после того, как её прокляли – если их задёрнуть, Вал будто засыпает и может так провести длительное время. Со времени заключения Сириуса она предпочитала большую часть времени находиться в этом подобии стазиса, не знаю, сколько в сумме она бодрствовала с 79го… Думаю, до года.       К ней приходили проведать свёкр и родители, но всем было ясно, что ничего не сделаешь – они рассчитали условия снятия проклятия и признали их невыполнимыми. К 92му они все уже скончались, а Сириус ещё сидел, так что чары, настроенные Арктурусом, пускали в дом уже только брата Вал, Сигнуса, и его жену. Думается, она последняя редактировала гобелен, и вряд ли она приходила часто, тем более, после смерти мужа. Сейчас и её уже нет, а её дочери – не Блэки. Вал, если и просыпалась, то пару раз в год, давала какие-то указания эльфу. Зато этим летом вернулся сын, притащил в дом гурьбу людей во главе с Альбусом, который с порога наложил на неё молчание, и она может только бессмысленно ругаться, когда просыпается, а его рядом нет. Чтобы колдовать, ей нужно быть очень близко, но директор, ясное дело, не подходит. Она всё пыталась подловить момент, попытка-то могла бы быть только одна, с посмертным проклятием – у неё нет возможности восстанавливаться в том виде, в котором она существует.       – Так вот почему она выглядит такой… старой… Она колдовала… – Осенило Гарри. В голове у него крутилось и кое-что ещё, связанное с накладыванием таких серьёзных проклятий… Эйден правду сказал, нужна прорва силы и кровь проклинаемого. И, если на поисковые ритуалы хватило бы и капли свернувшейся или засохшей, то здесь нужна была свежая. Или от родственника… Не мог же Сириус… Нет, конечно, не мог, она же о нём всё равно беспокоилась, пожелала, чтобы Гарри узнал, как он… Должно быть, что-то другое… В конце концов, его кровь могли использовать и без его ведома, Сириус очень доверчив и довольно беспечен.       – Да, – грустно кивнул Эйден. – Сначала, когда её только прокляли, по её словам, она благословила Волдеморта – Регулус приводил его в дом. Ну, то есть, прокляла, ей, как малефику это проще. Говорит, на свободу, это должно было затруднить возможность его пленения, но, если честно, мы с ней не знаем, как это сработало. Вот, боюсь, теперь есть последствия в виде того, что дух способен вырываться из ловушек… Вальбурга тогда больше Волдеморта не видела, только Регулус пару раз приносил вести. Он же по просьбе матери устроил за портретом тайник с воспоминаниями, которые они выбирали для Тома раньше. Мне очень они пригодились, но, боюсь, и Регулус в них заглянул. И уверился в том, что был создан крестраж, что, в итоге привело к его гибели. Я не знаю, как всё было, Кричер на мои вопросы молчит, а просить Вальбургу ему приказать у меня язык не поворачивается, порой, думаю, может, ей лучше не знать. Я пытался его найти среди инфери в озере, чтобы нормально похоронить, но… В общем, мне пришлось всех сжечь и упокоить, так и не удалось узнать парня среди них, а ребята были не самые дружелюбные.       Вал говорила, она пыталась искать сына вместе с остальными родственниками, не знаю, сколько уж её сил на это ушло… Сейчас, когда мы начали общаться, она тоже очень много бодрствовала. Консультировала меня по поводу кольца и разъяснила, как перенаправить проклятие, чтобы оно не могло зацепить меня. Как видишь, очень помогло, Альбус проклят, а то, что перстень у него, и, может, покорёжен – это ничего. И вот теперь она снова колдовала, сняла с меня то, что наложил Сириус, это что-то фамильное.       – А что случится, если она поколдует ещё?       – Рано или поздно её силы иссякнут, и она превратится в портрет старой женщины. Неподвижный. Надеюсь, это будет аналогом смерти. Но, вполне возможно и то, что будет что-то вроде того состояния, в котором была Миртл, так что сама Вал предпочитает подстраховаться: хочет, чтобы ты сжёг её, перед тем, как окончательно избавишься от крестража. Ты же видел, портрет никто не может снять или уничтожить, её же буквально вмуровало в стену. Но, раз уж ты Питера умудрился освободить, то и на Вал твоего желания хватит.       Говоря это, Эйден весь как-то посерел и сгорбился. Гарри почувствовал будто отголосок дикой тоски, и он сглотнул: не так волновало, что его просят об эвтаназии, как состояние Эйдена. Не могло же быть так, чтобы он любил Вальбургу ещё с прошлой жизни? Или… Не мог же он влюбиться заново, тем более, в портрет?       – Постой, а какие условия снятия? Должны же быть! Что Блэки рассчитали?       Эйден судорожно хватнул ртом воздух: казалось, ответ доставляет ему физическую боль.       – Она будет наблюдать, как друг за другом уходят все, кого она любила. Но, если кто-то вернётся, чары обратятся вспять. Теперь понимаешь? Все, кого она потеряла после проклятия, мертвы. Кроме Сириуса, но он ушёл из дому намного раньше.       – Но… Ты, ты же вернулся!       – Не совсем тот, что ушёл, да и не знаю, считать ли Тома. Регулусу нужно было бы вернуться, и я, чёрт возьми, готов был десяток лет жизни отдать, прогулялся бы за ним в прошлое, но она не хочет!       – Почему не хочет? Как? – Обескуражено переспросил Гарри. Да, условие кажется невыполнимым, но Эйден умеет открывать Путь, он бы дошёл, попытался бы вытащить его за секунду до смерти… Тем более, он не узнал Регулуса среди инфери!       – Очень просто! – Почти прокричал Эйден. – Она может сколько угодно надеяться, что это всё – чудовищная ошибка, и он просто прячется где-то семнадцать лет, но в глубине души-то понимает, что сын умер! И разумом понимает, что нужно его отпустить! Не может, но понимает, что так правильно! Очень мало шансов, что мне удастся протащить его сюда, в будущее, Путём, нет никаких гарантий, что он не сорвётся по дороге, а это – сам знаешь, хуже смерти. Надёжнее всего мне было бы дать ему зелье стазиса, но, даже, если бы эта безумная затея получилась, семнадцать лет! И всё это время душа будет скитаться, он же будет мучиться, Вал на такое не пойдёт! И пока я не придумаю, как его сначала спасти в прошлом, а потом безопасно для него спрятать на долгие годы, не ломая парню жизнь в угоду своей надежде расколдовать Вал, она против! Вот и получается, что… она ждёт только, чтобы услышать о конце Альбуса, и, может, ещё немного понаблюдать за оставшимся сыном, и… не знаю, поиграть со мной в шахматы…       На последней фразе голос Эйдена предательски сорвался. Он закусил губу и помотал головой на встревоженный взгляд Гарри.       – Я… Пойду, что-то настроение совсем… Береги себя, ладно? Будь осторожен. Уверен, скоро свидимся.       Гарри кивнул, тоже пытаясь проглотить горький комок. Он провожал взглядом фигуру брата, пока тот спускался к окну – похоже, благоразумно решил не открывать Путь, пребывая в раздрае, а выйти за границы замка через ходы Слизерина и аппарировать.       Сам Поттер откинулся на спину, невидящими глазами смотря в небо.       Перед тем, как появился Хвост, Гарри почти смирился с тем, что не вернёт родителей. Он думал над этим больше года, и в груди пекло всякий раз, как на глаза попадалось противоядие от стазиса. Но так и есть, стоило хоть немного проанализировать ситуацию, и становилось ясно, что оно – не панацея. Пятнадцать лет страданий души ничем не лучше семнадцати, и куда правильнее родителей отпустить.       «Или, можно их спасти по-другому» – нашептывал упрямый внутренний голос. Можно спрятать их в другой стране, сделать им документы…       … Изменить им память и заставить не приезжать в Британию. Иначе как бы они оставили ребёнка Петунии? И это помимо того, что на Самайн 81го произошло что-то непонятное, и не факт, что их вообще можно спасти, не ломая цепочки событий. Не мог же Гарри подставить на их место каких-то других людей…       …Выдернуть их в Путь из-под луча Авады… Эйден прав, тащить кого-то в далёкий Путь в будущее – это… Тем более, Регулус хоть тёмный маг, но Поттеры-то даже близко не представляли, что такое идти через кошмары…       … Явиться в Годрикову Лощину и встретиться там с самим собой… Умные люди пишут, что вероятности трещат по швам, если рядом находится две ипостаси одной и той же души, они всегда стремятся к тому, чтобы осталась одна – именно потому пользователи Маховиков убивали себя же, если встречались, и создавали временные искажения… Эйден в 79м тоже существовал в виде Волдеморта…       … Попробовать использовать не Путь, а браслет, тогда Гарри будет другим человеком… Но это тоже так опасно… Тем более, разлёт с 81м всего в десять лет, он ведь уже был в 70х…       У него двое детей, для которых он собирался провести обряд удочерения через тринадцать лет, когда они соберутся на сушу. По-хорошему, он должен их воспитать, не бросать, как бросили его… У Гарри есть будущее, ради которого стоит стремиться жить. Нельзя бессмысленно рисковать умереть в прошлом, пусть Эйден и пообещал, что, в случае смерти Гарри, сам удочерит девочек, раз уж это так важно для морских ведьм…       …Брат очевидно страдает, его, кажется, удерживает от опрометчивых поступков только то, что он хочет, чтобы Британия уцелела, оставаясь полем для разборок Альбуса и Волдеморта… Хочет разобраться с этой историей, помочь Гарри, до того, как стремиться в прошлое спасать Блэков…       …Гарри тоже нельзя отправляться в прошлое сейчас. Нельзя прерывать цикл ритуалов, он же хочет когда-то наконец перестать быть чьей-то страховкой от смерти?       Назойливый голос всё ещё намекает, что ритуалы можно проводить и в прошлом, он же не будет маленькой девочкой, живущей в маггловском районе… Особенно, если он перенесётся Путём, останется собой… И даже, если станет кем-то другим, пусть и проведёт лишнюю подготовку, когда вернётся, не потеряет во времени… Если браслет сделает его магом… Это можно загадать...       Небо над парнем было синим и безоблачным, как в воспоминании, в котором молодые Том и Вал беззаботно катались на велосипедах. В разгар времени, когда в Европе бушевала война.       Позабытое от рассказа Эйдена пиво стояло рядом с правой рукой. Левую Гарри сунул в карман, уже привычно нащупав там цепочку часов, подаренных знакомым Питером. Их стрелки не двинулись с белого сектора ни разу, но ему казалось, они стремительно вращаются, приближая тот момент, когда он решится замкнуть временную петлю.