Тихое место

      Это была неслыханная наглость.       В основном потому, что у врага могло получиться. И ещё потому, что спокойный вечер с большой чашкой чая, книгой и корзинкой лимонных долек был безнадёжно испорчен. Теперь он неизбежно скатится в размышления и планирования, как устранить эту неожиданную угрозу.       «Хорошо, что я значительно сильнее.» – Мрачно думал Альбус Персиваль Вульфрик Брайан, вглядываясь в отражение в зачарованном зеркале собственных покоев. Оно, к сожалению, не радовало – казалось, что за сегодня он постарел лет на десять.       В девяносто пять лет маги его силы, и уж, тем более, внуки ши, не выглядят стариками – так, на средний возраст. Однако, вокруг его глаз уже собираются морщинки, руки дряхлеют, борода почти седая, да и, чтобы поддерживать былую ловкость движений, он тратит больше магии, чем тот же Аберфорт.       Потому, что количество потенциально смертельных проклятий, которые он смог успешно снять, уже весьма внушительное. Не всё проходит бесследно.              Альбус давно не полагается только на удачу – хотя она и является его верным другом всю жизнь – в силу происхождения, в силу веры в себя, в силу того, что в него верят и другие. Обстоятельства обычно складывались в его пользу – но грош этому была бы цена, если бы он не умел использовать и те, которые недостаточно удобны. И, разумеется, он не пренебрегает своими знаниями, чтобы предотвратить или нивелировать любой вред, который ему пытаются нанести.       Альбус вовремя обзавёлся дипломатическим иммунитетом – как Кавалер Ордена Мерлина и председатель МКМ, он пользуется достаточным уважением, чтобы под него остерегались копать, и чтобы на него кто-то смел нападать. Последствия таких действий для неосторожных магов будут однозначны – Азкабан, даже в том случае, если Альбусу не будет причинён вред. Однако, это обстоятельство отпугивает только мелких сошек. Те, кто за ним охотится, способны пойти и на такой риск – пытаться проклясть его даже в огромной толпе колдунов, в защищённом месте и там, где внезапная смерть Альбуса может вызвать скандал до небес. Видно, их сердца настолько темны.              Впрочем, защита, которую он получает от Хогвартса, практически абсолютна – магия этого места доступна директору куда в большей мере, чем другим, ведь он связан обетами, и поддерживает замок ритуалами. Даже самые простые из защитных чар, которые он на себя набрасывает, очень сильны – в том числе потому, что он черпает у этого чудесного места. А он не скупится и на сложные, хранящие его от любого нападения и даже, на уровне наития, помогающие избегать отрав. Как не брезгует он и достаточным количеством артефактов, отводящих удары и проклятия – бдительности мало не бывает. Да и для себя он ритуалы тоже не забывает соблюдать – конечно, те, что не связаны с жертвами. Альбус считает, что тёмная магия слишком его бы запачкала, тем более, что проку от неё чуть – она куда больше подходит для защиты потомков, а не себя лично, так и зачем оно ему?       Однако, у Альбуса классическое образование, да и он был в ученичестве у Николаса пару лет – пока тому в очередной раз за его долгую жизнь не наскучило то, что он делает, и он не пожелал вновь забросить эксперименты годков на пятьдесят. Так что Альбус понимал: мать, ритуалы не соблюдающая, теряла очень много. Как знать, возможно, если бы она делала, как должно, смогла бы пережить выброс Арианы. Ну да мать умерла – оно и к лучшему, не видела, как дочь становится всё более безумной от той тьмы, к которой тяготела её магия.       То, что и проблема Арианы решилась сама собой довольно быстро, Альбуса, на самом деле, тоже устраивало, особенно, когда он стал старше и подуспокоился насчёт иллюзии вины – сестра была неуправляемой, и вылечить её бы не получилось. Как после не получилось и с парой сотен других детей, даже при том, что большинство были значительно слабее неё – мало-помалу учителю Альбуса пришлось признать, что отбирать магию у тёмных мажат надёжнее, чем пытаться её менять. К сожалению, он, как и многие его соратники, в 30х годах принял смерть от огня, и продолжать исследования стало тяжело.       Альбус, несмотря на то, что в целях искоренения тьмы пытался предпринимать шаги и в этом направлении, куда более перспективным считал всё же другие. Ограничь детям доступ к знаниям о старой магии, убеди их в том, что тёмные практики корёжат душу – и в разы меньше станет тех, кто практикует всю эту мерзость вроде торгов с сущностями иных планов за желаемое, малефицизма, работы с потусторонним, кровных ритуалов и прочего. Останутся только потомки древних семей, у многих из которых ярко выраженные склонности ко тьме унаследованы, но и на них можно найти управу.       Время показало, что Альбус был прав – в 40х лазейку в Договоре, которой пользовался Орден, кто-то перекрыл, и исследования того, как спасти детские души и сделать из них магов, неспособных к тёмным практикам, пришлось полностью свернуть. К тому времени так же умерли почти все орденцы. Больше того, интрига, которая воплощалась два с половиной десятилетия – её истоки были ещё за несколько лет до того, как Альбус в 20х годах обратился к свету, – рассыпалась, как карточный домик. Кто-то успел обновить Договор, как сильно они не старались его обрушить… А ведь какие перспективы сулило бы их влияние на ритуал такой силы! Они могли бы навязать всем магам волю, что приведёт их к лучшему!       Впрочем, Альбус остался жив, и его кропотливые усилия в ограничении доступа к знаниям не проходили даром: уже сейчас, на новом поколении молодых магов было заметно, что они становятся более узколобыми. Что правильно развивать склонности удаётся едва ли трети из них – в основном, тем, у кого сведущие родители.       Задатки, к развитию которых не прилагают усилий, конечно же, так и остаются в зачаточном состоянии, кроме того, дети удачно привыкают к использованию стандартизированной магии и мало применяют фантазию. Так что по объему и контролю магии недалёкие чистокровки, которые в юности не прикладывают усилий к развитию, не смогут достичь многого, и останутся на уровне среднего магглорождённого. Сегодняшние выпускники уже и не помнят, что простейшим чарам без палочки, взрослея, может обучиться почти любой, как и того, что при достачной усидчивости даже малый уровень магии можно немного развить. Тем более стали забывать, что и в возрасте не стоит списывать со счетов тренировки – дар всё же будет понемногу крепчать, хотя молодость и является действительно самой благодатной порой для развития… Это всё увеличивает процент магов, что потеряют в своих потенциальных силах, а кроме того, тех, что не верят в свои способности. Чем маги слабее, и чем менее склонны к проявлениям индивидуальности, тем с ними проще. Кроме того, тем, кто хуже образован и у кого менее развито критическое мышление, легче навязать правильные идеалы.       Ожидаемо, работающих с тьмой и тёмными созданиями стало меньше – такое не терпит дилетанства, плохого самоконтроля и лентяйства, эти черты в таком случае опасны для жизни. Приятным бонусом для Альбуса было то, что это более современное общество магов, над созданием которого он упорно работает, стало проще направлять. Определённо, пока Гильдейские Мастера увлечённо клепают свои поделки, а Ковены следят только за тем, чтобы к ним не лезли, молодёжь потихоньку меняет мир к лучшему – более простому, более понятному. Доступному каждому, как маггловская поп-культура и одежда из дешевых универмагов.                     Однако, Альбус видит, что всё достигнутое может обратиться вспять. Ведь слишком много ещё тех, кто верит в важность традиций, отвергает столь лелеемые им упрощения и стандартизацию, отстаивает свободы практиковать любую магию… По молодости он считал, что их можно перевоспитать, сейчас он в это не верит. Их идеалы, даже в обновлённой обёртке, учитывающей постоянный приток слабых магглорождённых магов, слишком опасны – общество вновь может скатиться к чёткой иерархии по силе и частичному патронажу. Альбус не желает уступать сейчас, теряя влияние вне школы. Конечно, сместить его из Хогвартса тяжело, его надёжно защищает контракт со школой, и попечителям нужно договориться и провести некоторую череду магических действий, чтобы у них получилось... И всё же, школа – это не всё.       Он ведь уже так много для них всех сделал. Репутация его на высоте, к его советам прислушиваются. Репутация тёмных существ, наоборот, упала – хоть их не очень любили раньше, сейчас неприязнь усилилась ещё более, некоторых преследуют, права других весьма ограничены с помощью правильных законопроектов. Тёмные области магии вообще вне закона, и это, безусловно, победа. Ритуалы забывают – и ничего, что не только тёмные, как уже говорилось, магов, что слабее, проще направлять. Альбус предпочёл бы, и чтобы полностью отмерли все практики, связанные с кровью, – но для этого стоило бы прижать чистокровную аристократию и Мастеров. Однако, это не так-то просто. Чистокровные сильны, их политические позиции крепкие, да и официальная власть во многом от них зависима. Мастера слишком важны для экономики, чтобы их перебить, а склонить на свою сторону их сложно – им не нравится, как они говорят, деградация молодёжи. Им куда более интересны идеи Тома.              Реддл, откровенно говоря, Альбусу уже надоел хуже горькой редьки. Альбус не знает, с чего именно этого человека так задели интриги Ордена – он проверял когда-то, мальчишка просто себе рос в маггловском приюте и знать ничего не должен был про их дела – слишком молод. Однако, он и его прихлебатели развязали кровную месть – по старым законам, но тихо и без объявлений. И они смогли убить практически всех из старой гвардии, что выжили при тех кошмарных пожарах, не иначе, как вызванных коллективным воздаянием... Альбус остался один, он не смог засадить никого из убийц, и он вынужден искать сторонников вновь. Но и этого им мало – даром, что каждый из этих магов, включая Тома, слабее Альбуса минимум вдвое, они продолжают на него покушаться! А ведь он не жалел сил, чтобы сделать общество лучше!       К сожалению, Альбус только в этом году вычислил всё их братство как замешанных в этой загадочной кровной мести, что могла аукнуться и ему – после убийств, кроме метки, не оставалось ничего, что указывало бы на их вину. Удивительно прозорливо с его стороны было распускать слухи о том, что эти метки связаны с партией Тома, хотя он тогда просто оставлял задел, чтобы их дискредитировать – оказывается, он попал пальцем в небо...       Поначалу Альбус мало придавал значения деятельности Тома, ещё в 50х считая его компанию просто очередной мелкой организацией тёмных магов, которую не составит труда поймать с поличным и посадить стандартными методами – они тогда не отличались ни влиянием, ни сокрушительной силой, с которыми нужно считаться. Он действовал насчёт них по обычной схеме, не подозревая, насколько они опасны, и... ошибся. Они были очень осторожны и не подставлялись, а к теперешнему моменту пролезли везде – у них была своя партия, они меценатствовали, к ним были многие благосклонны. Убрать эту заразу было так же непросто, как и свалить Совет Лордов, больше того, некоторые Лорды были на их стороне...              Альбус запустил пару смертельных интриг против самых опасных в ответ. Альбус берёгся и сам – в школе убить его было практически нереально, но и в ней начиная с конца 50х он предпринял дополнительные меры. Его покои, в отличие от кабинета, в который он приглашал посетителей, были защищены не хуже комнат хозяина мэнора – да он, по сути, и был сейчас в статусе хозяина Хогвартса. Не Альбусом защищены, его предшественниками, включая самого Годрика, чьи комнаты он занимал. Да и он кое-чего добавил. Туда бы никто не смог пролезть, даже легендарные теневые убийцы – замок умел хранить своих директоров. И всё же, по школе за Альбусом всегда неотступно следовало два невидимых домовика, которые должны были бы прикрывать его от нападений – хотя физических не ему было бояться. Эльфы же оберегали и его сон. Очень удачно, что ему подчиняется множество домовиков, они вообще преданы ему без меры, он же не только хозяин замка, не только потомок старшей ветви, но ещё и не забывает говорить им иногда «Спасибо!». Хорошее отношение порой творит с рабами то, на что неспособны никакие привязки.       Альбус и раньше жил в Хогвартсе почти круглый год, а теперь и вовсе, не покидал замок без нужды уже лет пять – покушения стали предельно опасными. Однако, МКМ заседал четырежды в год, да и Визенгамот иногда требовал его присутствия. Вдали от замка Альбус становился более уязвимым. Даже несмотря на то, что он работал в весьма защищённых и людных местах, его то и дело пытались зацепить сложносоставными проклятиями. К его досаде, виновников получилось поймать лишь дважды (и они не были «крупной рыбой»), а от проклятий не всегда удавалось уйти. Те, что были в 60х, легко скатывались с его защиты, как капли дождя с непромокающей мантии, но нападающие были упорны и искали новые варианты – ну да он уже понял, что на него был зуб у целой компании тёмных магов, и они старались изо всех сил.       Против них играло то, что они тряслись за свои шкуры, действуя скрытно, и то, что Альбус был чрезвычайно силён. А ещё его кровь им было не достать и удалённо не проклясть – до сих пор никому не удавалось получить и капли. Кроме Геллерта, ну да по молодости и Альбус делал ошибки, давал всякие восторженные обещания. Хорошо, что и Геллерт не берёгся, и что для Альбуса всё обошлось, даже вполне неплохо обернувшись.       Сегодняшнее проклятие было дерзкой попыткой. Силы вогнали немеряно – потенциально смертельные чары. Но всё же, Альбус не лыком шит – и сегодня смог вовремя добраться до Хогвартса, пока его щиты изо всех сил боролись с тёмной магией, и сделать переклад. Фоукс, конечно, сгорел, ну да это ерунда – на то он и Феникс, возродится. Тем не менее, проклятие Альбуса знатно потрепало – отхватило жизненной силы. Это уже не первое настолько сильное. Такое он прощать не собирался.                     Да, теперь, когда он знает врагов поимённо, самое время решать проблемы радикально. Всех быстро не повыведешь, однако на то есть мозги. Они уничтожат себя сами, если им правильно помочь. Уже готовы некоторые намётки, как дискредитировать и других чистокровных с бОльшим размахом, или же подвести их под вооруженный конфликт. Чем больше тёмных магов мертвы или в Азкабане, тем в Магической Британии легче дышится, а то в последнее время они что-то слишком активно продвигают свою традиционную политику в противовес послевоенным достижениям Альбуса. Однако, всё нужно проворачивать тонко, так, чтобы никто не смог, пользуясь количеством, повесить на Альбуса воздаяние… Как знать, может, сила нескольких десятков чистокровных, накладывающих проклятие такого типа, и щиты Хогвартса пробьёт. Нет, он, конечно, не предоставит им лазейку, за которую проклятие сможет зацепиться – древние семьи нужно ликвидировать их же руками.       Сейчас, когда ему удалось убрать со сцены Лорда Малфоя, влияние его друзей пошатнулось и те вынуждены будут сосредоточиться на восстановлении позиций. Это даст время придумать что-то наконец насчёт этого выскочки Тома, которому всё, как с гуся вода… Выскочки, из-за отчаянных действий которого Альбус вынужден постоянно держать полную защиту, да ходить только по маршрутам Хогвартс – Съезд МКМ – Визенгамот. И ещё, разве, к Абу в гости – тот его не очень жалует, но всё ж брат, и так удачно живёт на сломе, где их сила особенно велика из-за близости другого мира. У Дожа тоже есть нечто подобное, но в итоге, только у них двоих он под непробиваемой защитой вне школы! За нервное напряжение последних лет Альбус Тома не просто похоронит, а разрушит всё, что ему дорого... Как только выяснит, какие же у него козыри, что проклятие не легло?       Сейчас самая пора заняться и кое-кем другим из тех, кто ему сочувствует. Очень удачно, что у Альбуса есть на примете несколько наследников из аристократов, желающих стать главами семей досрочно… Да и парочка других провокаций у Альбуса тоже припасена. Пожалуй, пришло время задуматься об активной провокации, несмотря на то, что он пока не уверен в некоторых молодых кадрах для будущего боевого крыла организации. Но, всё же, основные последствия просчитаны, Альбуса должны устраивать все наиболее вероятные результаты. Даже масштабная бойня – было бы так кстати обрушить неудачный Договор…              Тем не менее, сегодня досаждающие ему «рыцари», скорее всего, не были замешаны – никого из них не было на заседании суда, после которого на него и попытались издали навесить проклятие. Он и думал, что их не будет – Абраксас умер на днях, «рыцари» заняты. Зато на заседании был Орион. А у его сына сильно ослабла зависимость, под которую он так удачно попал в конце весны. Неужто Блэки распознали скрытый поводок Альбуса и что-то с ним сделали? Наверняка тёмное, но, если под защитой дома, не докажешь… Раз Орион действительно рискнул Альбуса проклясть, то, видимо, понял, что тот намеревался ослабить Блэков. И тогда это не последний его упреждающий ход, особенно неприятно будет, если он примкнёт к Тому. Что ж, относительно Блэков нужен новый план, ускоренный, а жаль, такая красивая комбинация провалилась… Да, с этим оборотнем вообще вышло не самым удачным образом.              Альбус всегда предпочитал устранять угрозу откровенно тёмных мажат исподволь, чужими руками – обучение магии нелёгкое дело, всякое случается, в результате неосторожности дети, бывает, становятся сквибами. Однако, как раз тогда, как он стал директором, и дело должно было упроститься даже в отношении детей из влиятельных семей, которых учителем он не осмеливался трогать, всё стало, наоборот, тяжелее. На школе лежало проклятие – это он вычислил, однако, найти якорь не мог. Судя по происходящему, он не может прямо причинить детям хоть сколь серьёзный вред без симметричного для себя. Приходится спокойно смотреть, как личинки тёмных магов растут и крепнут, а ведь и раньше некоторым удавалось избегать "случайностей" – один выросший Том теперь чего стоит... Сейчас с будущими врагами приходится действовать ещё тоньше, поощряя вражду других учеников с теми, кто слишком тяготеет к нежелательной магии. На перспективу.       Оборотень в школе – точнее, «вне школы», был другим, побочным проектом. Конечно, у Альбуса на случай чего была страховка, с Министерским отделом всё было согласовано, «эксперимент по адаптации» и прочее… «Свой» выращенный агент среди оборотней, безмерно благодарный директору, – это неплохой результат, как и должок за Лайеллом. Однако, если с оборотнем произойдёт неудачное происшествие, это тоже легко использовать – при таком очевидном провале эксперимента, положение оборотней ухудшится, и этих тёмных тварей, скорее всего, начнут наконец активно ловить, а не избегать. А уж власти директора хватит, чтобы в опасности не оказались хорошие дети – вокруг Хижины, Ивы, как и на выходе из школы, у него есть следящие чары.       Каково же было его удивление, когда он понял, что первыми за всё время туда попытались пробраться друзья Ремуса – причём, наблюдение показало, что ни много ни мало – в анимагической форме! Он расспросил Петтигрю – тот был под чарами Неразглашения, но Альбус всё же смог примерно понять, что это ребята так «поддерживали» друга… Похвально, и в будущем можно использовать сведенья о том, что они незарегестрированные анимаги – пока пускай остаются в неведении относительно его знаний. Удивительно, что бездарному в трансфигурации, по словам МакГонагалл, Питеру, тоже удалось научиться превращаться – возможно, ему изрядно помогли талантливые друзья.       То, как ловко мистер Блэк подкинул слизеринцу Снейпу намёк на Визжащую Хижину, было достойно восхищения – но о том, что это его рук дело, Альбус узнал уже постфактум. Снейпа вовремя остановили – а жаль, его огромная склонность к тёмным чарам и скверный характер однозначно намекали, что такой маг Британии не нужен. И удивительное дело – его спас Поттер, с которым они враждуют, видно, в последний момент всё же побоялся возможных последствий их с Блэком шутки и не захотел подставлять друга под убийство…       Альбус, который узнал о везучести Снейпа ещё «в момент спасения» – он как раз, увидев реакцию следилок на слизеринца, медленно стремился на место происшествия, чтобы вовремя опоздать, как он умеет, – воспользовался и этим поворотом. Удачно вытянул детали из дезориентированных подростков, уладил возможные претензии, настращав Снейпа, вовремя назначил испуганному выходкой Поттеру абстрактную виру за содействие, попеняв ему тем, чем дело могло обернуться… Смог набросить на Блэка долговое обязательство, которое почему-то удачно стало почти что поводком… План против его отца на основе этого момента вырисовывался очень красивым – но Орион его поломал и перешёл в разряд активных врагов.       Что ж, из этой истории, возможно, что-то ещё удастся полезное извлечь. Питер докладывал, что старший сын Блэков поссорился с родителями – это интересный момент. И над тем, что просить с юного Поттера, стоит подумать – есть вариант с мантией-невидимкой, но это может обождать, вероятно, с учётом того, что большинство сторонников, готовых к радикальной борьбе с тёмными магами, придётся набирать из молодого поколения, он пока может быть полезен, сохраняя веру в великодушие Альбуса. Поттер не обделён талантом в магии и не будет лишним, да и за ним, возможно, охотнее пойдут друзья. При этом он простодушен и доверчив, легко манипулировать. Его галлеоны тоже пригодятся, ведь пока из тех, кто мог бы вложить немалые финансы в дело, Альбус имеет влияние только на молодых Лонгботтомов и Прюэттов – маги сами себе оружие, но на тех же информаторов деньги нужны. Поттер, однако, ещё даже не выпустился, совсем зелёный, таких контролировать нужно – у них же ветер в голове… Да и вообще, сторонников Альбуса, небесполезных в прямой драке против тёмных магов, пока не очень много… Не будет же он делать всё сам?       В планах ещё слишком много переменных, нужно больше времени на подготовку… С первоочерёдным, тем не менее, срочно… Том хорошо защищён и проклятия, которые насылал Альбус, его не взяли – важно выяснить, что же у него за защита, в чём дело. Не помешал бы шпион, но тех, что Альбус имел на примете, в «рыцари» не приняли, нужно присмотреться, можно ли доверить такое кому из молодёжи. Хм, старший мальчишка Блэк из подходящей семьи… Но недальновиден и слишком несдержанный… Впрочем, Том не самая большая проблема, он опасается выступать против Альбуса открыто и дерзко. А вот Орион не ждёт – он не сильнее Тома, но за ним клан малефиков, и у него тоже голова горячая – очень уж радикальный выбрал метод ответить Альбусу на ход против его семьи. На горячности можно сыграть… Значит, сначала Блэки, потом шайка Реддла… И Гампов нужно убрать в ближайшее время, эти подобрались к его тайнам слишком близко. Петтигрю труслив и недалёк, практически бесполезен, но с простым делом, которое поручил ему Альбус, уже должен был справиться…              

***

      В тот же день, 12го сентября 1976го года, пока мистер Дамблдор, раздосадованный подлым проклятием, размышлял о том, как убрать все угрозы его благополучию и сохранить при этом сытную жизнь и доброе имя, молодая журналистка Рита в задумчивости сидела дома над исписанными пергаментами. Она, конечно, не знала, что в этот момент всем известный Великий Волшебник продолжает планирование нескольких операций, что вскоре перевернут жизнь британских магов, обдумывает свои предложения нынешним союзникам, перебирает в уме новых кандидатов в сторонники и определяет первоочерёдных противников, равно как и выбирает из своих людей самых ненужных, на кого он свалит вину на случай хотя бы одной неудачи. Однако, у неё здесь наклёвывалась грязненькая история, и тоже связанная с его именем.       На этот материал она напала случайно – кто бы мог подумать, что интервью с отставным аврором наведёт на столь интересные факты. Это был милый пожилой маг – и охочий поговорить, он с радостью выкладывал красивой даме скандальные, но не засекреченные истории. По правде, на них карьеру было не сделать – ну что её читателям до слухов пятидесятилетней давности, а то и более ранних? Но редактор дал задание взять это интервью, а Рита работала не так уж долго, чтобы качать права.       И вот, среди прочих рассказов о старых делах, она узнала о преступлении Персиваля Дамблдора – да-да, отца весьма известной личности. Это была громкая история, и кровавая – настолько, что за убийство трёх магглов чистокровного волшебника посадили на пожизненное – в девятнадцатом веке это было сильно. Впрочем, Статут тоже был нарушен заметно. Интересно Рите было не это – история, хоть и давняя, но хорошо освещённая в прессе, – а то, что случилось с мистером Персивалем далее. Официальные архивные данные говорят о том, что он умер через три года заключения.       Согласно рассказу мистера МакКоя, это фикция. В 1894м году в Азкабане произошло чрезвычайное событие – деталей, конечно, никто не знает, однако, дежурная смена авроров, в которой и был мистер МакКой, выявила на одном из участков временное искажение. И оно центрировалось вокруг камеры, в которой был заключён мистер Дамблдор. На ликвидацию его было вызвано сорок ритуалистов, часть из которых пришлось приглашать из других стран, и, несмотря на обстановку секретности, при таком количестве магов, слухи о произошедшем всё-таки просочились – скрыть то, что в Азкабане проводили ритуал, призванный стабилизировать брешь пространства и временную аномалию, не удалось. Причины произошедшего, однако, как бы они не были интересны людям, никто не называл. Министерство не давало комментариев, кроме заявления, что ситуация успешно разрешена, всё под контролем, а ни один из заключённых не смог совершить побег. Прессу же, пытавшуюся раздуть скандал, попридержали. Персиваль Дамблдор был далее включен в списки погибших того года и похоронен на территории тюрьмы. Мистер МакКой, поигрывая бровями и подливая вино в бокал заинтересованно поддакивающей Рите, утверждал, что тела, однако, не находили.       На что бы ни списали такую странную историю недалёкие люди, Рита сделала стойку и сложила два и два: есть большой шанс, что искажение и вызвал сам заключённый. Несколько дней в архивах и пара звонких монет позволили ей выяснить, что это даже весьма вероятно: мистер Персиваль Дамблдор был на самом деле сыном ши – обычный колдун усыновил его в годовалом возрасте. Это обьясняло всё – и то, что он, выйдя из себя, в два счёта превратил магглов в почти кровавый туман да развесил внутренности по округе, и то, что он исчез из камеры, оставив после себя сильную аномалию, угрожающую стабильности пространства. Он открыл дорогу в другой мир – тот, в котором родился. Но Рита о таких выводах писать не будет – Министерство не потерпит заявлений о том, что в Азкабане, возможно, могли остаться ещё некие последствия после такого.       Тем не менее, факты были занятны сами по себе – о том, что Персиваль потомок ши первого поколения сотню лет назад знали, однако, не очень многие – сбивало с толку наличие полной семьи, периодические переезды и внешнее сходство отчима Персиваля и детей – он был рыжим и голубоглазым, как и старший ребёнок, и дочка его была младше сводного брата всего на год. До своего преступления Персиваль вёл тихую жизнь, практически не мелькая в Магической Британии, и никого особо не интересовал.       Всезнающие архивы дали мисс Скитер и ещё некоторую пищу для ума: жена мистера Дамблдора, Кендра, была магглорождённой. Их браку даже пытались воспрепятствовать Министерские служащие: хоть мистеру Дамблдору и было на момент женитьбы шестьдесят лет, о его происхождении всё же остались записи, а среди чистокровных известно, общие дети от слабых магов (или магглов) и тех, у кого ярко выражено наследие ши, слишком часто имеют сильный, но бесконтрольный дар, и психически неустойчивы. Куда более желательны браки с чистокровками, у которых поколениями выпестована сильная магия. Нескольких грустных случаев в истории хватило, чтобы за подобным пытались следить. Ведь дети от связей потомка ши и маггла бывали замешаны в кровавых драмах и даже, будучи маленькими, уничтожали каприза ради уйму людей, покуда их не утихомиривали друиды. В хорошем же случае, попросту вырастали в спятивших отшельников.       Но как уж тут уследишь, ежели брачующиеся уже имели к моменту заключения брака двоих детей? А при попытке отказать им в проведении брачного ритуала, попросту обменялись клятвами, подкреплёнными магией, в том же кабинете, используя обескураженных служащих, как свидетелей? Да-да, мисс Скитер не поленилась сравнить даты рождения детей, дату регистрации брака и найти пометку «подтверждено на основе существующих обязательств», а не «зарегистрировано с согласия брачующихся». Домыслить, как было дело, не штука.       Казалось бы, это не должно было быть важным. Но мисс Скитер, коли начала копать, не останавливалась на полдороге: посетила Насыпное Нагорье и Годрикову Лощину, расспросила местных столетних карг, да и узнала ещё сплетен. После того, как скандальная пара заключила официальный союз, в посёлок наведывались колдомедики, которые осматривали четырёхлетнего Альбуса и годовалого Аберфорта, а также расспрашивали о них всех соседей – особенно о старшем, ведь о карапузе много не скажешь. Но дети были признаны нормальными, они развивались, как и сверстники, хоть и обещали быть сильнее – их магические выбросы начались рано и были внушительными. В общем, целители заключили, что переживать не о чем, никого помещать в Мунго под наблюдение не нужно, и вообще, возможно, это всё сказки и преувеличения – нормальная пара, нормальные дети, мать – ведьма, и не стоит принижать магглорождённых, зачем Дамблдоров дёргать? У каждого второго древнего рода этой крови ши прилично, и ничего… Молодую семью оставили в покое.       Через год у них родилась девочка, о которой знали только очень редкие кумушки в Нагорье. Те, кто знали, уж и помереть успели, но Рита нашла парочку из тех, что сами в то время были детьми-подростками. А вот записей о рождении девочки в архиве Рита не нашла, и ребёнок-призрак её, конечно, заинтриговал. Нет, это нормально, что ведьмы могут скрывать беременность – как никак, очень уязвимое, в том числе, для проклятий, время. А первые три месяца ребёнка и вовсе редко кому показывают, в случае, когда рожают дома, так вообще – только семье и кровным крёстным. Но чтоб уж после полугода ребёнка не записать?       По словам соседок, девочку звали Арианой и её весьма редко видели. Кендра утверждала, что у неё было слабое здоровье. Сплетницы утверждали, что у неё были очень сильные выбросы. И что Персиваль напал на маггловских мальчишек из-за того, что они, возможно, девчушку обидели. По крайней мере, Ариану в тот день видели. Но Персиваль сдался аврорам без сопротивления и признал вину, хоть и молчал о причинах нападения. Аврорам этого было довольно – и соседей не особо расспрашивали. Так-то об Ариане продолжали не знать.       После оглашения приговора Персиваля Кендра собрала вещи, детей и пропала из Нагорья, тихо переехав в Годрикову Лощину, где мало с кем общалась. В этом поселении Риту встретили куда менее приветливо – та же Батильда Бегшот захлопнула дверь у неё перед носом.       Однако, Рита была на кладбище и нашла могилу Арианы – что доказывало само её существование. Девочка, судя по всему, умерла рано, ненадолго пережив мать, похороненную рядом.       Смерть Кендры, согласно архивам, считалась несчастным случаем.       О смерти Арианы узнать пока не представлялось возможным. Однако, чуйка Риты говорила ей о том, что девочку скрывали не просто так – скорее всего, она действительно была очень сильной, возможно, опасной, и невменяемой. Значит, магии в крови Кендры не хватило, и со старшими тоже кое-что могло быть не так… Но чего не сделаешь ради любви, и чтобы семью не трогали? Дамблдорам было проще промолчать, чем подставить всех детей под бесконечные освидетельствования в Мунго. Ох, как было бы интересно накопать об Ариане ещё что-то!       Через несколько лет Аберфорта, который в школе отличался вспыльчивым нравом и применял свою немалую силушку только в драках, но никак не в учении, обвинили в проведении противоестественных опытов над домашними животными и даже применении к ним Непростительных. Аберфорт на обвинения расхохотался. Об этом также писали в газетах. Сейчас он, говорят, держит трактир. И коз.       Всем известного Альбуса никогда в неадекватном поведении не уличали. Только в эксцентричности. Нестандартности. Чудаковатости. И лёгком сумасшествии. Рита могла бы спросить читателей, насколько оно лёгкое.              Фактов, которых журналистка насобирала за пару недель упорных трудов, при её фантазии должно было бы хватить на в меру скандальную статью о таинственном скрытом ребёнке в семье известного человека. С некоторым количество грязного белья, которое всегда интересно читателям. Она даже придумала отличный заголовок. И пару кричащих вопросов в конце... Такой яркий материал мог бы поднять её известность.       Вот только каждый раз, когда она протягивала руку к перу, намереваясь начать писать, рука почему-то дрожала и не желала этого делать. Скитер было всего двадцать пять, она была молодой и жадной до славы, но в этот раз почему-то боялась браться за дело.       Так и не решившись за весь вечер, Рита подумала ещё раз, после чего взяла исписанные пергаменты, трансфигурировала их в чистый лист, свернула в четыре и разместила в одну из книг.       «Когда-нибудь потом ещё покопаю, – пообещала себе она. – И опубликую. Когда он потеряет влияние. Или в случае смерти… И обождав, в накладе не останусь.»       Это был первый и на ближайшие двадцать лет последний случай, когда Рита добровольно откладывала столь любопытный материал в сторону. На редкость благоразумный с её стороны случай.