Тихое место

      Утро двадцать пятого марта 1979 года застало Северуса врасплох. Нет, серьёзно, он каким-то абсолютно непонятным для себя образом оказался в гостиной знакомого ему домика Агнесс. Спал он на диване, закутавшись в мантию, а по пробуждении в голове мысли почему-то очень, очень путались. А ведь он буквально только приехал в страну и совсем не помнит общения с ведьмой...              В первых числах марта Снейп почти закончил работать над их с Мастером совместной публикацией и начал задумываться о возврате в Британию – пора уж и платить за удовольствие учиться. Было ещё кое-что кроме проекта, что держало его в Италии, но… Как раз тогда Мануэлла посчитала нужным вынести ему мозг, намекая на свадьбу, и они разругались. Северус не хотел ссоры, он просто попытался донести до своей девушки, что после пары месяцев свиданий это слишком поспешный шаг, а уж ругаться они начали позже – хотя он сразу не понял, чем её обидел. Что обидел опознать было легко по последствиям – две разбитые вазы и попытка заклясть. Впрочем, отразил он её машинально, так что Мануэлла, скорее всего, и не пыталась всерьёз, а экспрессию стоит списать на её яркий темперамент и открытость. Ту самую, что столь сильно отличала местных магов от его куда более сдержаных знакомых из Англии, ту самую, что каким-то чудом позволяла им обойти подозрительность Северуса и отвоевать немного его искреннего внимания.       Не сказать, чтобы Северус до сих пор страдал из-за разрыва (кстати, как и Мануэлла, которая через некоторое время вернулась к своему бывшему). Пара из них со Снейпом была не очень – вроде бы, и поговорить было о чём, и в постели быстро пришли к пониманию, но… они сравнительно легко сошлись и легко разошлись как раз из-за поверхностности того, что их связывало. Так бывает, когда с обеих сторон есть некий расчёт – конец света не наступает, если он не оправдывается на ранних этапах. До расставания Северус расчёт ведьмы не понимал, но теперь головоломка вроде: "то есть, она просто посчитала меня перспективным" сложилась, и он, хоть и расстроился, принял, как данность – эта ситуация легко укладывалась в один ряд с другими его наблюдениями о противоположном поле.       До Италии у Северуса общение с девчонками не складывалось, кроме Лили, да и там… случилось что-то между разбитым сердцем и потерей кого-то, кто, казалось, его понимал. В пятнадцать он был слепо, болезненно и глубоко погружен в своё первое чувство – и так же отчётливо как то, что Лили – лучшая в мире девушка, он видел, что её недостоин. Но к концу 78го Лили уже два с половиной года не удостаивала его и взглядом, и Северус, не умеющий беззаветно надеяться на несбыточное и рассчитывающий всегда только на то, чего может достичь сам, больше не думал, что когда-либо увидит в её глазах хоть крупицу тепла. Мордред с его умом, который, хоть и подвержен подростковым иллюзиям, подмечал горькие штрихи реальной картины.       На фоне Лили другие меркли. Но это не значило, что Северус не рассматривал ни малейшей возможности с кем-либо встречаться – хоть и в более циничном разрезе, чем ради чистой романтики. Он же парень, в некотором аспекте ведьмы были для него привлекательны. Конечно, сказывался характер: его в принципе бесили глупые люди – с каждым годом всё больше. Он допускал, что не все обязаны быть светилами науки или сходу разбираться в любой ситуации и даже мог бы с этим мириться. Однако, тот же восторженый щебет о мантиях, квиддичистах и чарах для завивки волос, который он то и дело слышал, всё равно раздражал его в старшекурсницах больше, чем заводили их фигуры – вот о Лили он всегда был лучшего мнения. После их ссоры в школе он ни за кем другим ухаживать не пытался, даже когда обида и боль чуть унялись. Да и сам он не пользовался популярностью от слова совсем, особенно, среди чуть более воспитанных и начитанных, чем другие, слизеринок. Змей цвет его галстука и спектр увлечений в магии не смущал, но вокруг хватало партий получше, да и ребят, на их взгляд, поинтереснее.       Тем не менее, он начал встречаться с Мануэллой не только потому, что она была первой, кто этого захотел – она ему понравилась, хоть это и не была любовь. На тех посиделках, на которых они познакомились, сперва поддерживали интересную беседу, потом, когда вся компания гуляла по ночному городу и начинала разбиваться на группки и парочки, Марина ушла далеко с мужем, а беседа с Мануэллой по-прежнему Северуса увлекала… что вообще-то редкость. Ведьмочка оказалась весёлой и бойкой, но от этого не менее адекватной. Учащейся на колдомедика и увлечённой специальностью, тоже полукровкой, хоть и из благополучной семьи, но вполне понимающей его образ мышления в целом. Снейп, который в тот день как раз думал о своём одиночестве, не стал отказываться, когда и Диего с Моникой, и Мануэлла, и чета Забини предлагали встретиться ещё – так что вскоре у него появились приятели – из тех, что ненавязчивые знакомства. Мануэлла же...       За пару встреч он пришел к тому, что ему действительно приятно с ней проводить время, а то, что она миленькая, он сразу видел, не слепой ведь. Так что, когда Северус понял, что она им интересуется (интерес был довольно непрозрачным, хоть и не очень навязчивым), ему пришло в голову что-то вроде «почему нет»? Он давно пытался вырасти из своей некоторой затюканости родом из детства – где он долгое время был один против всех – в самодостаточную личность. Он обещал себе, что добьётся всего, чего захочет, – и у него получается. Может же и он попробовать с кем-то отношения, пусть их и не подогревают такого же рода безмерные чувства, что Лили растоптала? И Северус дал себе – им с Мануэллой – шанс на что-то хорошее, ведь последние три года он ничего, кроме работы, не видел. На его взгляд, отношения развивались слишком быстро, ну да он не большой знаток, так что не было причин переживать. До момента с намёками на женитьбу. Брак его родителей, вот, показывал, что это вообще – дело не самое разумное, возможно, не стоит стремиться жениться вовсе, тем более, когда за душой нет ничего. Ну, учиться на чужих ошибках, и думать головой до того, как на руках окажется ребёнок, с которым не знаешь, что делать…       После ссоры Северус относительно быстро смог забыть ветренную итальянку, зарывшись в работу – да он о Лили Поттер всё ещё чаще думал, чем о Мануэлле после ссоры. Могла бы Лили тоже посчитать его перспективным сейчас, когда он чего-то достиг? Или её не популярность в Поттере привлекала? Но о Лили Северус давно все мысли из головы старательно гнал, теперь, после попытки посмотреть на кого ещё, даже лучше получаться стало. Так что, считайте, о ведьмах он вообще сейчас не думал. Кто знает, может, именно желание не думать о ведьмах натренировало его навыки окклюменции до весьма высокого уровня, как для очень молодого колдуна.              Так или иначе, в тот момент, на, кажется, четвёртое утро после его возвращения на родину, Северусу никак не думалось – не удавалось даже понять, что он вообще здесь делает. И где волшебная палочка.       От поисков его оторвал удивлённый свист – в комнату зашел Питер. Ну, не Агнесс, уже что-то…       – Неожиданная встреча, – заметил он ровным голосом.       – А уж для меня какая, – протянул Петтигрю в ответ, потирая лоб и рассматривая такого же слегка помятого Северуса. – Мы что, вчера пили? – Спросил он.       Вывод показался довольно логичным, но… Северус три дня, как в Британии, и удивительно было бы первым делом пить именно с Питером – с ним и так отношения были странные. К сожалению, память отказывалась отвечать, какой абсурдный случай их до этого довёл, так что Снейп просто вздохнул, и сказал правду:       – Я не помню.       Питер на это снова потёр лоб и вымученно признал:       – Я тоже ничего не помню, вообще какой-то замороченный…              Пожалуй, именно этих слов Северусу не хватало, чтобы в голове появилась хоть какая дельная мысль. Он похлопал по мантии, нащупал карман и и призвал нужный флакончик с зельем, благо, такие простые вещи и без палочки получаются. Стоило сделать глоток, как в голове сразу прояснилось, да и воспоминания почти что замелькали перед глазами.       Петтигрю протянул руку и, не спрашивая разрешения, забрал у него остаток – тут же выпив. Захотелось ему что-нибудь высказать, но… Снейп оборвал себя ещё на подходе: Питеру тоже похорошело, и он читал этикетку на пузырьке.       – Морочащее, значит, – сказал он немного вопросительным тоном. – Раз антидот против него. Сильное какое-то очень.       – Улучшенное, – уныло подтвердил Северус. Да, его авторства.       – И ты мне его подлил… Вчера, когда мы пересеклись у О’Туррена, – проницательно заметил Питер. Он тоже явно вспоминал всё больше.       Северус промолчал. Ну что подтверждать очевидное? Сам-то он как наглотался?              – Ты, извини, но я не догоняю. Чего ты этим хотел добиться? – напрямую спросил его Петтигрю. – Мы же уже давно подростковую вражду переросли. И не виделись… довольно долго.       На это Снейп тоже промолчал. Утром, даже на слегка замороченную голову, его вечерняя мотивация казалась какой-то не очень умной. Будто он – действующий на эмоциях гриффиндорец.                     Приехав в Британию и остановившись ненадолго в гостинице, он первым делом начал искать жильё. Хотелось бы справиться побыстрее – клятвы владельца клятвами, но защиты в местах, где постоянно меняются хозяева комнат, не очень. К хорошему, однако, быстро привыкаешь – у него последние два с половиной года практически без перерыва была возможность работать недалеко от Места Силы. Но сейчас ему отнюдь не везло найти не то, что что-либо подобное, а хоть бы просто место для нормальной зельеварни.       Во-первых, он пока не мог позволить себе купить дом: если постоянно одалживаться, он с Лордом Малфоем никогда не расплатится, тем более, жить тоже на что-то необходимо… Во-вторых, нормальное жильё, а не почасовые комнаты, волшебники сдают редко. Нет, он нашел место (даже два) в Лютном, но там кошмарные развалюхи, и, пусть он подлатает чарами, сколько времени он защиту ставить будет, там кто только не ходит? А ради чего, такие же подвалы можно в маггловских домах найти – в Лютном никаких магических источников поблизости… В-третьих, жить в обычном районе тоже не хотелось – следить ведь нужно постоянно за собой, чтоб не колдануть лишний раз, и, опять же, дополнительные магглоотталкивающие, а они не все хорошо сочетаются с теми, что ему нужны для безопасности лаборатории, и… Делать-то нечего, жилье пришлось искать у магглов – или так, или вампиры и маргиналы под боком.              То ли Северус был разборчив, то ли ещё что, но доступное было ему не по душе: понятно, что он потратит некоторое время, чтобы обустроить рабочее место, но хотелось бы, чтобы изначально строение подходило! Вот у Снейпов в доме был подвал, как подвал, и стены укреплены, а по этим объявлениям что? В одном месте только комната и хозяин рядом живёт (ну, очевидно, не вариант), в другом строение хлипковато (допустим, взрывную волну щиты сдержат, оно от вибрации не развалится?), в третьем вообще подвала нет… И, если бы ещё коттедж крепкий, так нет же, в комнате тоже зельеварню не устроишь без серьёзного ремонта – здесь лучше бы камень на стенах. К Тобиасу Северус проситься жить не хотел – хватит, не те у них уже отношения. Не ненависть, конечно, но после смерти матери так особо и не наладились. В общем, квартирный вопрос встал вдруг очень остро – в той же Италии такой проблемы не возникало, потому что там требовалась только комната (всё равно какая), а работал Северус с Мастером.              Пробегав по магическим кварталам, сельской местности смешанных поселений и маггловским закоулкам дня три, аппарируя из города в город ради проверки того рынка, что ему по карману, Снейп натурально умаялся. Он уже вынужден был согласиться с тем, что придётся выбрать один из маггловских вариантов с более или менее крепкими подвалами, но маленького размера: дом напротив кладбища, рядом со свалкой или в двух шагах от железнодорожных путей – главное, недвижимость на отшибе, остальное ерунда. Вид его не покоробит, а шумоизоляцию наколдовать не штука. В общем, сойдёт. Тот, что напротив кладбища, даже сносный.       Каково же было его раздражение, когда он узнал, что, пока смотрел на другие дома, и «кладбище», и «ж/д» уже увели... А насчёт «свалки» зайдите оформлять завтра, рабочий день давно окончен, риелторам тоже нужно отдыхать. Нет, честное слово, иногда очень хочется заклясть, ему всего-то и нужен контракт на жильё! Или найти да конфунднуть этих удачливых съёмщиков, которым именно сегодня приспичило забрать такие незавидные для магглов варианты. Если быстро аппарировать, то вряд ли аврорат реально среагирует на такое…       Но тогда, видимо, Северус был ещё не на пределе – он же вполне законопослушный маг, всех подряд не заколдовывает. Завтра новый день будет, с утра он с этим покончит. Чтобы окончательно развеяться, Северус решил зайти в аптеку. По старой памяти, к «Трём Сестрам» – он точно знал, что его там обжуливать не будут, а ингредиенты можно вполне нормальные найти в два раза дешевле… И работают они до восьми, не то, что некоторые.              К сожалению, именно там его и ждало разочарование дня: за какие-то пять минут ему вывалили все полугодичные новости, и из них можно было вычленить очень, очень главные! Агнесс опять уезжает на континент, надолго, у неё мать болеет, видно, серьёзно, а племянница родами умерла – остались тройняшки, там помощь необходима. Агнесс опять сдаёт свой домик! И, знаете, что? Этот пронырливый Петтигрю каким-то чудом уже успел оторвать его себе! За какие-то полдня, когда Агнесс вдруг решилась на практически окончательный переезд (Северус ведь ещё вчера о такой возможности не слышал), а сам Снейп бегал проверял маггловские углы! Да Петтигрю же даже зельеварня не нужна! И вообще!       Предположительно готовый что-нибудь взорвать Северус (у него из-под носа уводят желаемое сначала магглы, потом гриффиндорцы!), взял себя в руки. Он, вообще-то, умеет брать себя в руки. Но… он решил перед аппарацией в гостиницу взять у О’Туррена пива, и, оказалось, что в идеях неоригинален: за барной стойкой уже сидел самодовольный Петтигрю.       А у Снейпа в карманах целый склад, включая яды и приворо… В смысле, не то, чтобы было нужно что-либо из подобного, но, неужели, он не сможет договориться? Ведь тому правда не нужна зельеварня, должно быть что-то, ради чего он уступит этот дом…              Результат переговоров, как говорится, налицо. Нужно найти палочку, да пора уж и честь знать. Северус ненавидел признавать, что он поступил глупо, но про себя-то можно? Не пристало так делать, в кого он превратится, если начнёт травить даже тех, кто его не бесит, он совсем не хочет вести себя именно так… Потому он на вопрос Питера даже не упражняется в сарказме. Как-никак, явно именно Северус виноват в том, что у них было состояние страшной заторможенности.              – Ох, ё! – Вывело его из задумчивости восклицание Питера, который, осматриваясь вокруг, заметил что-то нетипичное, а теперь брезгливо держал двумя пальцами длинный свиток пергамента, раньше лежащий на кухонном столе. Он был в пятнах – и помят, Питеру пришлось применить чары, чтобы привести это в приемлемый вид. Но, поскольку Северус нашел наконец свою палочку, он уже может уходить.       – А как мы сделку заключили, ты помнишь?       Или не может. Да чтоб он когда-либо ещё это зелье использовал! Если ещё то, что было до второй пинты, вспомнилось, то после – полный провал…              Северус обречённо покачал головой и протянул руку за пергаментом, ознакомиться. Само наличие свитка означало, что они до чего-то всё же договорились.       – Что? – Спросил он (может, больше у себя, чем у Питера), удивлённо вскидывая брови на первой же строчке. Он определённо помнил, что, когда подсаживался за барную стойку, собирался договариваться либо о том, чтобы посмотреть то место, где раньше жил Питер (этот проныра вряд ли себя обидел), либо о том, чтобы как-то урвать себе зельеварню – пусть и за отступные, Место Силы того стоит. Уж с Агнесс-то он бы столковался. Чего он предположить не мог, так это того, что они составят договор субаренды, то есть, фактически решат поселиться вместе…       – Я правильно понимаю, – уточнил тем временем Питер, рассматривая Северуса, будто инопланетный объект, – ты меня попытался заморочить зельем, чтобы стребовать себе комнату побольше?              «Что бы я ни пытался, почему на меня тоже подействовало?»              «Он всерьёз думал, что я вообще не умею от зелий защищаться? Нет, в составах, может, и не силён, но стандартный адсорбент в полом зубе и обмен бокалов обычно нормально решают, нужная штука, как с кем-то мутным в баре сидишь… Это ж не школа, где, в случае чего, в два счёта расколдуют. Но забористая ж у него заморочка, если меня даже маленькая доза так огребла…»              – Этого я тоже не помню. – Покачал головой Северус, на счастье для своей гордости, не пытающийся узнать, о чём думает собеседник. – Но спешу заверить, что, вообще-то, я хотел этот дом. Или другой дом, там, где ты раньше жил, хороший подвал? Очень сложно уложить в одну вязь магглоотталкивающие, укрепляющие стены, стандартные защитные для зельеварни, постоянную вентиляцию, и при этом ещё и пространство расширить, чтобы всё хорошо помещалось…       «Однако, наглость…» – рассеяно подумал Питер, но уточнил более насущное:       – То есть, жить вдвоём ты меня не уговаривал?       – Не думаю, – покачал головой Северус.       – Ну так давай порвём, и дело с концом. Наф.г только магией заверяли… Не знаю я насчёт подвала в моём прошлом доме, мне как-то в него особо было не нужно. Но там гараж большой есть. И дом рядом с погостом – удобно, полагаю, при таком подходе к общению с людьми, заднего двора может не хватить…              «Кто его знает, если подвал или этот гараж крепкий, может, погост – это судьба… Уж точно он мне теперь дом Агнесс не уступит. Интересно, который час и что там с маггловской конторой?»       Северус пожал плечами и они, ухватившись за пергамент с двух сторон, честно попробовали его порвать – нечего оставлять заверенные их магией сделки, которые никому не нужны, чтоб откатов потом из-за ерунды не было. Как ни странно, эту конкретную сразу разорвать не удалось – магия держала очень крепко.              Северус удивлённо кашлянул. Питер вытирал пот со лба – он-то слабее, у него эта попытка сломать обязательство только что много силы выкачала. Требовался кофе, и он пошел его варить, сразу на двоих, по инерции.       – На крови мы это, что ли, заключили? – Задумчиво потёр переносицу Снейп, постукивая по пергаменту палочкой. Злосчастный документ тут же отреагировал: стал чуть тоньше, но раз в десять длиннее. Мда, если они столько записали, и каждый раз прикладывали магию, действительно, не так и просто разорвать.       – Может, сжечь чем покрепче? Инсендио вряд ли возьмёт. – Предложил Петтигрю, протягивая Снейпу кружку и прихлёбывая из своей. Горячий напиток чуть обжигал, зато неплохо вправлял мозги. Питер уже вполне себе вспомнил, что хитрый Снейп подошел к вопросу о недвижимости очень издалека, вчера он якобы просто подсел поболтать. Они пили «горькую отраву», как называл «честный» чистокровный сброд маггловский «Гиннес», О’Турреном весьма любимый, – и вечер был, в целом, не плох. Кажется, они спорили о том, что вкуснее – паелья или буйабес, где магический квартал приятнее – в Дрездене или в Тулузе, и есть ли вообще смысл ходить по маггловским музеям изобразительных искусств.              – Да, наверное, это мысль. – Согласился Северус, привычно проверив кофе на добавки, и, чуть кривясь, отпил горькую арабику. Он всегда пил без сахара, но кривился от этого не меньше. Жечь пергамент он, тем не менее, не спешил – пока раздумывал, какое заклинание подойдёт для этой цели, взгляд зацепился за, собственно, текст. Это было простое соглашение: каждому по комнате, аренда пополам, Питер не ходит во флигель, а Снейп может там обустраиваться, сколько хочет, зато сад, за которым всё так же нужно иногда присматривать, на Северусе. Впрочем, это довольно-таки справедливо, тем более, он может кое-что себе оставлять, а не сдавать в аптеку по низкой оптовой ставке… Доступ закрыт всем, кроме Снейпа и Петтигрю, защиту открывать совместно или загодя под конкретный случай, если вдруг свидание. В доме никаких разговоров о политике, а вне дома – о том, что узнали случайно друг о друге. Три пункта требований хорошо знакомы – полтора года назад они почти что кровью писались, столько подлянок ребята друг другу устроили, но и кроме этих пунктов немало всего… На миг даже стало жаль – Северусу сосед был не нужен, но, вообще, из всех возможных соседей, Питер, который даже не всегда ночевать приходит, да на таких условиях…              Сам Питер, тем временем, тоже читал – раньше как-то не успел. Удачно, однако, сад спихнул, у него получалась ситуация «и хочется, и колется»... С одной стороны, ему надоело жить в маггловском районе, у Агнесс куда прикольней, и отдыхается здесь хорошо. А с другой – он подолгу бывает в отъезде, и этот Морганин (ладно, прабабкин!) сад, который ей упёрся, как главное условие при съёме, кроме непричинения вреда, пришлось бы, наверное, просить обихаживать Лилс. Парней он не водит, в основном гуляя в "свободной" Франции, так что здесь всё равно. А Северуса вообще из зельеварни за уши не вытащишь, и аренда, опять же, будет ниже…       – Слушай, Снейп, – задумчиво сказал Питер, – а ты уверен, что стоит разрывать? Агнесс вчера забрала почти все свои вещи, открыла даже хозяйскую комнату. Гостиная, конечно, общая, но так-то места полно…              От Северуса повеяло замешательством, а ещё чем-то странным, вроде лёгкого стыда. Питер удивлённо на него глянул – Снейп, вообще-то, обычно за словом в карман не лез.       – Или ты за честь свою боишься? Принцесса, что ли, беззащитная? Вон на пункт двадцать восемь глянь?       Северус правда подумал, что жить с геем, который раз уже лез целоваться, хоть и извинялся потом, хоть и в разных комнатах, как-то довольно неловко. Но послушно перевёл глаза на свиток. Там было написано, среди прочего: «28. Питер обязуется к Северусу не приставать и за ним не подглядывать, XD XD XD XD XD» – кажется, пункты после двадцать пятого – это уже на стадии приличного подпития.              «Однако, флигель, просторый, да уже с чарами…»              «Но в чём-то же мы кардинально не сошлись, иначе, он бы не подливал мне морочку, чтобы записали так, как ему хочется,» – думал, тем временем, Питер. Его глаза скользили по строчкам вниз: много, очень много строчек, формулировки постепенно всё легкомысленней – пинт по пять накатили, не меньше – но, как ни странно, все были нормальными, вполне приемлемыми. Были даже очень удачные пункты для Хвоста, который, случается, приносит домой разное. Пункты, ограничивающие не только любопытство, а и возможность что-то растрепать аврорам… Это сравнительно простая клятва, однако, если ещё чары на комнаты навесить…              Питер едва не поперхнулся кофе, когда дошел, наконец, до камня преткновения. Впрочем, Северус тоже. Остаток утра они дружно прикладывали усилия, чтобы убрать последние четыре фута текста: право слово, если вначале ещё был просто построчный спор – незаверенный, каждый писал свой вариант, то потом – вообще полная неразбериха из букв и троеточий, явно возникшая после того, как Северус решил по-своему прекратить балаган.       В этом огромном, хорошо прописанном (Северус тот ещё зануда) соглашении, регламентировался почти что любой аспект проживания в соседних комнатах, и даже возможные конфликты были учтены. Удивительно, но практически во всех случаях компромисс был ими найден.       Последним пунктом они добавили «217. Никакого совместного пива» – просто, на всякий случай. Северус сказал, что пиво им не идёт.              Вопрос о том, какого цвета должны быть грёб.нные обои в гостиной, они решили больше никогда не поднимать и не вспоминать. Об этом случае тоже. Да что говорить, если бы Джим узнал, из-за чего спорили, это был бы повод для стёба длинною в вечность.       Шансов у Джима, однако, узнать нет, пункт 35.1.с. запрещал рассказывать персонально Джеймсу о соседе вообще. Да-да, Снейп заставил написать по подпункту для каждого из Мародёров, тогда как в пункте 34. Питер не мудрствовал лукаво, да обозначил попросту как требования «насчёт слизеринцев». В результате, Петтигрю показалось, что и с приглашением друзей в гости он лишний раз морочиться не будет – они и так отлично собирались в большом доме у Блэка или на уютной кухоньке Поттеров. Может, несколько раз в год – Северус ради такого счастья обязуется свалить на весь день…                            Больше всего по поводу совместного проживания, в итоге, злился Гарри, узнавший об этом через два дня – когда Питер направился на заседание по гражданской тяжбе в Женеву.       «Слушай, но ведь это именно тот случай, который мы обсуждали, – сказал ему Питер. – Снейп меня не раздражает уже пару лет как, и он очень тихий. И ему достаточно поф.г на людей, он не опустится до того, чтоб учить меня, как жить и с кем тр.хаться. Сад мне правда ни в тын не сдался, а источник нравится. Если бы эта ситуация случилась в отсутствии тебя, я бы именно такое решение и принял, потому что оно мне выгодно! Значит, согласно твоей теории, я всё сделал правильно, никаких лишних нарушений событий!»              Гарри мог бы кусать губы, если бы управлял телом. Два человека, которые сначала в противоборствующих организациях, а потом, похоже, снова, но наоборот? В границах одного дома? Во время разрушительного конфликта? И они сами сейчас до этого договорились? Случайно?       Это, однако, редкая житейская ирония. Полоса на браслете даже не дёргается темнеть…              То, что Снейп – удобный сосед с точки зрения Питера, в целом, правда: легко уходит в работу весь, что его и не видно, а в остальное время – очень тихий. У него эмоции часто под контролем, и со временем, скорее всего, контроль будет усиливаться. Питеру он меньше, чем большинство людей, фонит лишними ощущениями, и это серьёзно.       В общении с кем-то одним, или в небольшой компании, Питеру важен контекст: с Мародёрами обычно тепло, весело, хоть и случается всякое, да и уважают его мнение меньше, чем других. Но о нём по-своему пекутся, а уж то, что его не послали вон из компании в 77м, когда выплыла наружу правда о его предпочтениях, вообще много. Питер рядом с их эмоциями отогревается от той грязи, которую обычно чувствует в других местах, ему с друзьями хорошо.       С Лили мягко и спокойно, у неё даже магия какая-то… уют распространяющая, хотя сама Лили тоже не прочь какой-то финт выкинуть, и неправа бывает, и в душу лезет иногда, когда не нужно – много заботы тоже бывает не к месту. Но она не со зла, он знает. Лучше, чем у Поттеров, разве у матери – там Питера любят просто потому, что он есть. Что до других мест и людей… Плохое он тоже отлично чувствует. Нейтральные отношения, компания старших магов, что не расшвыриваются эмоциями, как молодые – уже огромное счастье, та же Меб, тот же герр Хельвиг.              В толпе и хуже, и лучше, чем наедине с кем-то: Питер будто в слегка разбавленном киселе движется, когда находится на переполненной улице, но, в целом, дело приемлемое, ведь у прохожих совсем разные эмоции, и фон, хоть и сильный, выравнивается. Ужасно, если какой-то митинг, ему почти нереально не поддаться общему настроению, потому он их избегает, хотя на музыкальные концерты, что поспокойней, иногда ходит. По той же причине, Scorpions он слушает только в записи, хотя они ему нравятся – Питеру вообще многие маггловские тексты нравятся. Может, потому что он не особо сильный и крышанутый маг, которому лишь бы магия и творить, он, наоборот, часто среди магглов. Когда нет порталов, а нужно на другой конец света, он даже летает самолётами, контролируя опасную для электроники ауру и твердя весь полёт, как мантру, что всё работает штатно. Оно, вроде, как и в машине, достаточно помнить, что оно в принципе может двигаться, но летать ему страшнее.       Северус развивает ментальные способности, да и помимо этого, отношения с ним нормальные (особенно, если б Гарри не лез со своими загонами). Нет ничего странного, что Питера такой сосед устраивает. Тем более, Питер, хоть интуитивно и чувствует постепенное приближение беды, ничего пока не знает о будущем и о том, кем они с Северусом станут. Но…              «Ты знаешь, как я к нему отношусь» – говорит Гарри.       «Знаю, – отвечает ему Питер упрямо. – А ещё заметил, что уже немало времени прошло, даже если мерить только время, что ты был не в зеркале. Ничего же не меняется? Он что есть рядом, что нет, а ты о нём думаешь. Я тебе, как эксперт говорю – влюбляться в натуралов дело безнадёжное и не приносит ничего, кроме разочарования, с этим нужно бороться. На других смотреть помогает. У тебя сейчас два пути: или мы живём, как жили, или ты почти не выбираешься из ловушки, когда я в Англии. Ты говорил, ловушка слабая, ну, повисишь немного рядом с телом, потом назад запакуешься, как она восстановит силы. Обычно она неделю спокойно тянет удерживать дух, правильно? Мы же с этого начинали, когда раз в семь дней ни один из нас в ней не оставался? И ты даже делал так много раз в школе… Или вторую сделай, я знаю, ты можешь.       Но я думаю, лучше бы тебе, наоборот, пожить за меня дома. Там только Северус и больше никого, а вне дома кого только нет. Ты же обещал довести до ума мне переводчик? И ещё какой-то грандиозный план был? А на Снейпа посмотришь немного в домашней обстановке, не издалека, глядишь, и попустит, он, вообще-то, тот ещё фрукт. Меня же с Джимом попустило, хоть и за год, зато друзьями остались!»              Гарри грустно. Питер по-своему прав, и одновременно неправ. Петтигрю устроен (ну, без учёта того, кто ему нравится), как нормальный молодой парень, который предпочитает секс разговорам. С тем, насколько ему хорошо от двойных оргазмов, он приучился, что достаточно минимальной симпатии, дальше можно в койку. У него никогда не было романа, в котором были бы свидания, а не встречи для перепихона. Утреннее безразличие случайных партнёров, которое он чувствовал, легко отрезвляло и препятствовало тому, чтобы увлечься. На всей его памяти он влюбился целый один раз – безнадёжно, но не так, чтоб критично убиваться. Да и в этом случае, Гарри думал, Джим ему нравился скорее физически, чем платонически.       Сам же Гарри, абсолютно неясно почему – то ли это бытность девчонками на него так повлияла, то ли он сам по себе такой был, придавал некоторое значение романтике и чувства рассматривал соответствующе. Что-то ему подсказывало, что он влюбился в человека по имени Северус, а не в его внешность или там, «загадочную притягательность тёмной стороны». Гарри как-то не сомневался, что, случись Северусу, вот как ему, оказаться в другом теле, для самого Гарри это не было бы поводом его тут же разлюбить. В таких условиях, стоит ли рассчитывать, что он ему быстро разонравится от бытовухи? Есть немалый шанс, что будет наоборот, и влюблённость только усилится... Для Гарри Северус такой существовал один – и, если он не может быть с ним потому, что для Снейпа подобное неприемлемо, логичнее держаться от него подальше.       Куда уж дальше, поселились в соседних комнатах, блин.              

***

             Британия всё такая же холодная и промозглая, как он помнит, тягучая, традиционная и… комфортная. Зимой Северус был чуть менее загружен исключительно работой и смог, как выражался когда-то Питер, «заметить, чем одна страна от другой отличается» – они с Мануэллой выбирались на свидания в разные места по всей Европе. Девушки вообще – это довольно хлопотно, требуют много внимания, даже те, кто способны связывать слова в осмысленную беседу. Северус из этих прогулок вынес ворох покупок – покупать местные эндемики там, где они растут, всегда лучше, свежие и качество выше. А ещё, пожалуй, ворох впечатлений о местах и людях – несмотря на разный уровень экспрессии, манеры, и стиль мышления окружающих, он склонен согласиться, что они, по большому счёту, везде одинаковы. Но ему приятно оказаться дома – пусть здесь разговоры о погоде могут быть с подтекстом, приглашение на чай – это приглашение на чай, а не разделить постель! Так как-то морально привычнее.       Ещё Северус теперь абсолютно чётко уверен, что он не любит ходить по магазинам. В детстве, когда ему не было доступно то, что хотелось купить, самостоятельные покупки были желанными, но… Зельеварческие лавки и сборы травников – это одно, а выбор туфлей – абсолютно другое, не несущее пользы (пусть даже этот ужас ему пришлось пройти всего раз). Внешний вид человека можно описать по градации кошмар/сойдёт/мило, и Северус уверен, что цвет и форма туфлей к ней не имеют отношения, по крайней мере, для него. Так что отсутствие необходимости тратить время на такую ерунду частично примиряет его с отсутствием горячей женщины в койке. Не тратит он больше время и на лишние прогулки или пустой трёп в связных блокнотах. В общем, возврат домой и расставание с девушкой весьма способствуют продуктивной работе.              Радужность перспектив, которую прогнозировал Северус после приобретения статуса Мастера, он, тем не менее, слегка переоценил. Конечно, его ценность как специалиста теперь была значительно выше, чем после школы. Его без вопросов приняли в британскую Гильдию. Вот только никто не обещал, что он там будет с остальными на равных.       С одной стороны, Мастеров не очень много. В Гильдии кого только нет, и многие не зарабатывают себе на жизнь именно зельеварением. Кое-кто просто интересуется, особенно новинками. Кто-то раньше работал, а потом отошел от дел, часто живя на проценты от продажи запатентованных им составов. Казалось бы, в такой ситуации, раз уж любой маг может обратиться в Гильдию с заказом, а тех, кто заказы на самом деле берёт, по пальцам пересчитать, Северусу есть на что рассчитывать. Но…              Северус молодой, семьи за ним не стоит, и у него мало своих связей – вот уж где пожалеешь, что он никогда не ладил с деканом, считая, что талант и мозги важнее, чем умение лизать ж.пы. Магическая Британия – не такое уж и большое сообщество. Что попроще ведьмы варят дома или берут в аптеках, что посложнее – заказывают, и всё же, многое играет знакомство, зачем кому-то заполнять в Гильдии стандартный бланк, если они годами работают с конкретным человеком? Маги живут долго и во многом сами себе мастера, и людей, пришедших в мир, где все сферы товарооборота поделены поколения назад, не очень-то ждут. Таких одарённых выскочек из ниоткуда, как Северус, всегда мало, но за тем, чтобы их продвигать, очереди не стоят. Какой-нибудь чистокровка по старой памяти о вассалитете был бы рад запрячь талант работать на себя в условиях полной зависимости, но такого Северус не хочет, и с Малфоем он упорно торговался за максимально хорошие для себя условия.       Теперь он большей частью сам за себя, и в той же Гильдии вот что получается… Северусу достаются заказы по остаточному принципу – что не взяли «деды» по причине неинтересности, занятости другой работой, полученной не через Гильдию, или даже мутности самого заказа. Последние в открытую и Северусу брать страшно – мало того, что моральный аспект, так ещё и более серьёзная штука – отвечать, если стукнут в аврорат, за продажу именно ему, а ради чего?       Технически, с тем же успехом, можно продавать яды, сильные привороты или то же Оборотное в некоторые лавки – он легко способен такое сварить, вопрос ингредиентов, там и лицензии не спросят, но ведь он этого не хотел и много работал ради другого. Тем более, официальные власти, да и Ковены, оборот многих зелий пытаются контролировать, так что одиночке пробовать сбывать без протекции… можно, но не нужно, если хочется жить спокойно и хорошо – Северус далеко не в отчаянии, у него есть перспективы и получше.       В общем, и Гильдия – как Слизерин, своих, конечно, перед другими не выдаёт, но внутри тот ещё гадюшник. Северусу нужно время, чтобы узнать, выучить правила и научиться по ним играть, найдя себе место – никто не спешит делиться мудростью с теми, кто может конкурировать за то, что интересно. Не за просто так – без хороших отношений или наклёвывающейся совместной работы. Северус молодой, а уже такой быстрый – есть те, кто завидует. Есть и те, кто раздумывает, не стоит ли использовать его талант под видом сотрудничества – конечно, себе на пользу использовать, благодаря неопытности парня в таких делах. И уж, разумеется, результаты научных изысканий ему продвигать нелегко. Труда и терпения, чтобы пробиваться, нужно… много.              Снейп, как и большинство людей, не любит быть должным – а перед Лордом Малфоем у него приличная задолженность. Может статься, тот рассчитывал, что Снейп будет брать уроки куда дольше, годами, как большинство тех, кто учится на Мастера, и, в результате, вынужден был бы отдавать деньги действительно долго, оставаясь неспособным отказать в услугах. Однако он всё равно помог с обучением, «Вальпургиевы рыцари» вообще в этом плане меценатствуют в надежде, что в Англии появятся молодые Мастера – старшим-то уже часто за сотню-полторы. Без протекции у таких, как Северус, и шансов нет – даже с деньгами, Мастера, согласного обучать, ещё найди, а в его случае и денег не было. Северус собирается отдать всё до кната побыстрее и работает так много, как может. Даже больше, чем, когда он зимой завершал с Мастером начатый ранее проект, не свой, для защиты, а совместный. Конечно, та публикация добавляет ему в чужих глазах веса, но имя ему себе ещё делать долго.       Уже к концу апреля 79го Северус смиряет свою гордыню и, помимо заказов через Гильдию, вновь договаривается о сотрудничестве с «сестричками» – может, аптечные зелья и не его уровень, но он давно способен варить помногу одновременно, так что… доход есть доход, хоть и не очень большой, но стабильно приближает к цели, когда мало заказов. Вопрос ведь только в том, чтобы отдать долги и потихоньку нарабатывать собственную клиентуру. А пока… Северус потерпит, ещё три года назад он вообще в прохудившихся ботинках ходил, потому что они уже не чинились. Конечно, ни о какой работе в лавке и мутотни с подготовкой ингредиентов разговор не идёт – это-то он перерос.              Что до его членства в «Вальпургиевых рыцарях», оно действительно немного помогало относительно получения частных заказов, и всё же, в основном, это была мелочёвка от тех, с кем он был знаком со школы. Та, в которой деньги платят больше за молчание (чтобы не выносить на сплетни лавочников нужды чьих-то наследников), а не за работу. Но ведь он был в организации по идеологическим причинам, а не ради заработка. «Вальпургиевы рыцари» – это политическое объединение, а не что-либо ещё, у него цели в реформировании общества, и к зельеварению это имело мало отношения – хоть это и не отменяло для Северуса возможности заводить здесь знакомства в среде единомышленников.       Также, «Вальпургиевы рыцари» были братством – у них был лидер, однако, как и в Ковенах, и в отличие от многих других организаций магов, здесь ценились мнения. Конечно, у общества существовал так называемый внутренний круг – костяк руководства, и они, решая, как лоббировать свои интересы далее, часто собирались отдельно от молодёжи, которая ещё только «интересуется». Тем не менее, Северус вполне представлял (по крайней мере, глобально), чем здесь все занимаются. У молодежи тоже были собрания, на которых главными были некоторые из членов этого внутреннего круга, а иногда и сам лидер. Бывало, кому-то из «новеньких» могли поручить небольшие задания, связанные с их личной деятельностью. Куда чаще там просто обсуждалось происходящее в стране – это было что-то вроде дискуссионного клуба, да и мозговой штурм насчёт возможных действий по продвижению их позиций приветствовался. Иногда молодёжь тоже способна генерировать дельные мысли, так что потом их рассматривали и среди старших, на предмет того, стоит ли пытаться воплощать их в жизнь и как.              Северус в организации с середины седьмого курса, правда, пока он учился, это было скорее номинально, чем реально. Он зельевар – не Министерский сотрудник, не Лорд, не делец. От него совсем не ожидают чего-то экстраординарного. Пожалуй, того, что он поделится, если услышит какие тревожные вести в своём кругу. Что, опять же, в своём кругу, будет поддерживать идеи «рыцарей», увеличивая их влияние. Абсолютно точно также было бы, если бы Северус был в любой другой организации «по интересам». Его интересы вполне совпадали с теми, что были у этих людей. Это не означало, что он здесь со всеми подряд дружил – дружба и близкие политические взгляды всё же немного разные вещи.       Снейп относился к «умникам», как их слегка насмешливо именовали другие – сосредоточенные на деланье денег и политики маги. Северус не отрицал – он действительно был наиболее похож с теми, кто занимается, хоть и другими, но теоретическими изысканиями. Сейчас, однако, Барти и Регулус, которые тоже примкнули к обществу некоторое время назад, в школе, и о науке он говорит разве с мистером Руквудом. Впрочем, среди старших довольно много тех, кто в разное время что-то изобретал, у их лидера тоже есть очень серьёзные научные наработки.              Северус вернулся в страну в неспокойный период. Их организацию дискредитируют направо и налево, его это… раздражает. Он не столь категоричен, как некоторые из тех, у кого головы погорячее, но тоже согласен, что против них – много против кого – копают как-то очень опасно. И грязно – на некоторых из руководства покушаются, их политических союзников устраняют в прямом смысле этого слова, это для мирного времени абсолютно ненормально. В марте, когда он приезжает из Италии, многие здесь уже на взводе. Тем не менее, Северус из относительно новых людей – такие приходят, а иногда и уходят, так что деталей того, что по поводу происходящего собираются предпринимать, он не знает.       И всё же, то, что происходит в Британии – уму непостижимо. Против их сообщества разыгрывают карту «тёмных магов» – несмотря на то, что они не «тёмное» продвигают, а в принципе за то, чтобы маги помнили, кто они, и учитывали это в жизни, за то, чтобы послевоенный застой наконец сошел на нет… И это не касается только развития тёмных даров, это касается всего. Просто у многих из них склонности дара именно такие – здесь большинство из старых семей. В них детям частенько по наследству перепадают не только высокие исходные потенциалы, но и некоторые пугающие, как для магглов, особенности дара – изначально они развивались и закреплялись в поколениях в условиях, когда мантикору можно было встретить не только в волшебных лесах, а зельеварение находилось на зачаточному уровне, уступая эффекту от ритуалов. И, если братство будет сидеть сложа руки, с подобной пропагандой их затравят. Кто-то вешает на них всех собак, похоже, скоро прямо обвинять будут в несуществующих преступлениях – и доказывай, что ты не фестрал, когда волна идёт от председателя Визенгамота.       Этим официальным властям будто мало тех притеснений относительно тёмных, что уже есть, им бы всех посадить или истребить. Хотя неужто тот же Северус виноват, что ему передался давний, выпестованный предками матери, взращенный поколениями из смутных времён, сильный дар? И ведь он для Северуса основной, умение чувствовать зелья он сам заработал, сперва мечтая «быть как мать», а после – вложив огромное количество труда, ведь это ему действительно нравилось. Но есть у него склонность, что изначально была посильнее – к чарам, из «тёмных» даров, к которым сейчас относят великое множество склонностей. Хотя тёмные дары позволяют не только убивать, но и лечить самые сложные случаи. Без них никак, ежели какая тварь пробьётся с другого плана бытия – а такое случалось в истории, ох как случалось, и никто, кроме тёмных, не мог ни ликвидировать боем, ни договориться.       Но что толку какие-то дары запрещать, если те, кто собственную магию принять не может, становятся обскурами – этого ли хотеть для детей? Да, можно не пользоваться какими-то способностями из этических соображений – это логично, но, в любом случае, если уж есть склонности, их нужно взять под контроль. Конечно, магглорождённые редко такие склонности имеют, они и понять не могут, что иногда нельзя просто «ничего не делать», а старые семьи как раз, разбираются, и учат детей соответствующе. Но больше всего по факту страдают такие, как Северус – полукровки или, вот сироты да мажата, у которых сильная наследственная склонность передалась от какой-то прабабки, а родители или опекуны столь «прогрессивны», что даже понять, как помочь её обуздать, не могут. Эйлин Северуса немного учила, и то он только годам к четырнадцати наконец полностью совладал со своими немалыми возможностями – на уровне «чтобы точно в могилу не свели». Она сама была и до проклятия не особо сильной, но совет дать могла.       Для Снейпа вопрос когда-то стоял нешуточно – куда хуже, чем у очень склонного к менталистике (да, это сейчас тоже «тёмная» способность, такое не афишируют) Мальсибера или малефика Эйвери. Второй Снейпу мог кое-что присоветовать – таким, как он, нужно сдерживать посыл, чтоб даже мелкий сглаз не лёг на кого-то слишком сильно – и не выкачал из него самого слишком много. Но у Северуса опаснее – с его склонностями он был способен спонтанно усилить даже простые чары, или сколдовать те, до которых не дорос, но это не проходит даром, а, коли ребёнок (или, что страшнее, подверженный буйству гормонов подросток) чего-то хочет, легко ли остановиться? Помимо расхода силы на заклинания, как оно у всех, он мог неосознанно продолжать колдовать уже в состоянии истощения магии, не чувствуя, что оно наступило, и вкладываясь в другой тип чар. Чтобы он научился контролировать магию и в преддверьи такого состояния, чтобы понимать, когда оно вообще наступает, а потом и как использовать для колдовства другие ресурсы, вместо здоровья, те же эмоции, ему пришлось потрудиться – и учителя ему в этом не помогали. Развивать же подобные способности без помощи кого сведущего в принципе малореально. А ведь Снейп такой не один, и всем, у кого нет поддержки семьи, непросто.                     Для Северуса, во многом, всё меняется в мае, когда с ним просит встречи несравненная Белль. На неё пускают слюни все, кто не страдает импотенцией – Барти так вообще, готов за ней хвостом ходить. Но Северус от неё не в восторге. Во-первых, он, хоть и вполне ладит с Регом, не большой фанат Блэков. А во-вторых, он прекрасно понимает, что такое сословное общество и где он в нём, что ему до эффектных аристократок, которые смотрят на него с налётом снобизма? Северус по-прежнему полукровка и по-прежнему едва выбивающийся в люди трудяга, для таких, как Лорд Малфой или вот, мадам Лестрейндж, кто-то вроде… обслуживающего персонала, хоть и такого, чья работа высоко оплачивается. Что странного, что ему с «обычными» чистокровками, вроде Мальсибера, предки которого тоже состояние сделали благодаря труду руками, общаться легче?              Беллатрикс… не уверена. Этот протеже зятя молод, пока не проверен. Её надменный взгляд окидывает его худощавую фигуру снизу-вверх, демонстративно-пренебрежительно, хотя ей, вообще-то, нет особо дела до того, как он там выглядит. Бедненько (для невестки Лорда большинство выглядят бедненько), но прилично, и защитой явно не пренебрегает. Смотрит на неё ровно и после её демонстрации собственного превосходства глаза не прячет – хотя Белль себе цену знает, она умеет преподносить свою красоту, силу и статус. Приветствует её традиционно, как подобает, но перед ней не благоговеет, как многие – гордый. Впрочем, этот хотя бы головы не теряет, она старше его лет на десять, и Белль раздражает, когда молодёжь её не столько слушает, сколько рассматривает – забавляет, да, но для работы такие абсолютно не подходят.       Тем не менее, сестра говорит, что у этого мальчишки есть небольшой шанс справиться – что он гениален, и что варил ей лечебное с наговором. Кузен, опять же, о нём хорошо отзывался. Здесь наложены чары Конфиденциальности, так что Белль не переживает, что разговор уйдёт дальше этих стен, и всё же… этот Снейп молод, а дело серьёзное. И он, кстати, действительно, судя по всему, разбирается – вон как чуть сбледнул, когда увидел список ингредиентов для зелья (хотя Белль название состава не писала). Впрочем, выражение лица его не поменялось, только с лёгким прищуром глядит на ведьму в ответ.       Он молчит целую минуту, смотрит ей в глаза, будто пытаясь узнать, шутит ли она. Белль, разумеется, не шутит. Она отвечает не менее пристальным взглядом – забавно, от поверхностной легилименции закрыт, а сам-то, что ли, её пытается прочитать?       Он задаёт только один вопрос, и это даже… удивляет. Ему интересно, личное ли это дело, или связанное с нападками на тех, кто склонностями не вышел. Белль, вздёрнув бровь, отвечает, что и то, и другое.              Северус… не уверен. Он складывает руки в замок и думает. Сравнительно недавно умер Орион Блэк, а Беллатрикс его родственница. Конечно, она может ему врать – может, вообще мужа проклинать собралась. Но, с другой стороны, чистокровных тёмных, абсолютно независимо от их законопослушности, выбивают – чего стоит только драконья оспа, вспышку которой Северус «пропустил», будучи в Италии. Там даже не только тёмные пострадали, а вообще все подряд… Но ведь и ещё несколько покушений было, хотя и неудачных – в этих кругах говорят. Это помимо очередной попытки «закрутить им гайки» в контексте разрешенных чар. Смерть Ориона действительно может быть причиной заказа – месть будет и на пользу в негласной войне, которая, кажется, уже началась, и делом семейным.       Северус мог бы отказаться. Он должен только Лорду Малфою – а Леди недавно потеряла ребёнка, не доносив, муж сдувает с неё пылинки и, пожалуй, в счёт только тех сложных зелий, что варит ей Северус, в случае чего даст отсрочку на возврат займа. Мадам Лестрейндж же просит опасные вещи – основу, без вкуса, цвета и запаха, на которую можно навести проклятье. Тонко, смертельно, жестоко – проклятье усилится в несколько раз относительно того, которое можно наслать прямо. Кроме того, другой способ сглаза означает необходимость защищаться по-другому, а с зельями, как известно, дело тяжелее. Тёмное зелье, не яд, но чары в нём. Как раз то, что Северусу нравится, хотя он такое сварил бы, чтобы было на полочке… Для коллекции. Но это даже не случай с Питером, когда можно хоть на миг представить, что хитро..ый гриффиндорец знает нефатальный способ использования стазиса. Это зелье для убийства, без сомнения.              Северус мог бы даже не просто отказать Белль – он мог бы уйти из организации, уехать на континент. Здесь, в Англии, если магглолюбцы получат преимущество, лет за двадцать вообще всё развалят – и будут они все не маги, а фокусники, что только на ерунду способны... что ему до этого, если он уедет? Но нет, Северус тоже молод и максималист. Он не хочет забывать о своём даре, устраиваясь в Европе, там после Гриндевальда тоже… опасаются, там тёмным неуютно. Он не хочет и жить в такой пародии на общество, которое пытаются создать сторонники мистера Дамблдора, отхватившего немало влияния на волне победы над Гриндевальдом – что здесь, что там, хоть и в меньшей мере. И, если когда-нибудь у него всё же будут дети, они тоже должны расти без этих странных притеснений – толпой слабых тех, кто немного сильнее. Почему он вообще должен куда-то бежать с родной земли? Северус собирается сопротивляться – в Британии, вместе с остальными, кто видит проблему. Нужно будет, он замарает руки. Вопрос, однако, стоит сейчас – Беллатрикс просит о зелье. Северус смотрит на неё и пытается понять – даст ли он ей средство для кровной мести (такое он, по заветам матери, уважает) или будет потакать каким-то неясным садистским наклонностям молодой ведьмы, о которых он не знает.              Для Северуса многое в его будущем решается именно тогда. Когда он в задумчивости проводит пальцем по губам, а потом сворачивает свиток и прячет в карман. Сухо сообщая мадам, что ему потребуется около месяца времени, может, больше, так как кое-что из ингредиентов под запретом. Называя ей цену.       Беллатрикс выдыхает (ни маман, ни тётка, ни остальная родня особо в сильных зельях не сведущи, а знакомства у них максимум из ядоделов, но… от обычных ядов цели, скорее всего, защитятся, нужно что-то очень редкое – да из того, что можно нанести на предметы, а не влить в кубок. О гибридных подходах знают, но реализация слишком сложна, чтобы это было распространено… шанс, что справится, небольшой, но пусть пробует). Беллатрикс смеётся (губа-то у парнишки на плату не дура). Она снисходительно говорит, что ингредиенты – не проблема. (Не уточняет, конечно, обе бабушки в Ковенах. Старомодно, но весьма полезно – там любую незаконную вещь в случае надобности достанут через связи. Блэки решили, что надобность есть.)              Они не знали тогда, как всё сложится. Что через два года Северус будет прятать за окклюменцией при встрече не мысли о том, какая у Белль фигура – абсолютно нормальные мысли для любого парня – а мысли о том, что он их предал – потому, что то, что правильно начиналось, перерастёт во что-то… не то. Что через два года смех Беллатрикс будет больше не искренним – это ж надо, не деньги наглец просит, обучение! Она будет смеяться зловеще и капельку безумно.              Весной 79го Северус варит зелья для Нарциссы Малфой – помногу, консультируясь с их семейным колдомедиком, ребёнка она потеряла из-за наведённой на семью порчи. Весной 79го Северус варит всякую мелочёвку, и тогда же он варит заказ для Беллатрикс Лестрейндж. Летом 79го Северус получает новые заказы от дам – Леди Блэк, миссис Блэк, причём не от одной, и даже от Леди Прюэтт. В них нет для него ничего сложного – косметические вещи, которые любят ведьмы, родившиеся в начале века и следящие за собой, не желая полагаться только на личную магию. Северус понимает – это благодарность за помощь с весьма решительными планами Блэков. Они не собираются менять того поставщика, с которым работают очень долго, но теперь они могут обратиться и к нему.       Вензеля писем с заказами, которые он получает, однако, всем известны. Сплетни в Магической Британии расходятся быстро. К Снейпу присматриваются люди попроще – то, какие семьи пользуются его услугами, является показателем. Без работы вчерашний выпускник, самый молодой Мастер-зельевар за очень много лет, теперь не сидит. К октябрю он отдаст Люциусу долг, который рассчитывал возвращать куда дольше – но ему повезло стать известнее. Да и Малфоям он много варил в счёт займа, а у них ситуация была серьёзной, может, во время второй беременности Нарциссе снова понадобится поддержка зельями. Северус продолжает много работать – он знает, вскоре у него появится возможность заняться исследованиями. Не об этом ли он мечтал? Она могла бы появиться уже сейчас, но Северус по-прежнему хочет большего.              Он не просит у многих из аристократов денег. Он просит научить. Что для них – ерунда и понятно, для него – недостающая крупица знаний, которой не хватает для того, чтобы он набрался смелости открыть очередной фолиант. Многие тёмные чары и заклятия на крови нелегко даются по книгам – это не простые рунические вязи, которые достаточно воспроизвести. Тёмные дисциплины не терпят беспечности и нетерпения. Тёмные искусства способны убить неосторожного адепта – разве только те, что требуют прямых жертвоприношений, работают по-другому. Впрочем, там призванные сущности способны убить, так что разница невелика. Но Северусу бессмысленные убийства непонятны, а бред в виде призыва кровожадных сущностей вне круга его интересов. Впрочем, такое вообще вне интересов подавляющего большинства «от природы тёмных», которые о том, что опасно, что – не очень, и сколько нужно отдавать за получение желаемого, слышат с детства… Смешно, но самые-самые «демонологи» в истории всегда были из магглорождённых, что из попытки перенести религиозные воззрения на реальность порой действительно призывали нечто… чего не стоило.       Северус же просто пытается развивать свои задатки – именно он, ещё год назад почти нищий выпускник-полукровка. Потому Белль и смеялась. Обучение чему-то, чем делятся с родными, а не просто совет, можно просить только за очень серьёзные вещи. И всё же, вода камень точит. Северуса допускают до публичной части библиотеки Малфоев. С ним общается Нарцисса – здоровье не позволяет часто выбираться куда-нибудь и, в итоге, ей скучно, а Северус, хоть и не её круга, бывает у них в мэноре. Лестрейндж он не особо нравится, но она держит слово – даёт целых пять уроков в ментальной магии, в которой тоже от книг толку чуть. Кое-что он узнаёт от приятелей. Те тоже молодые лбы, но их дома кое-чему учили, лучше, чем Эйлин, которая по юности поссорилась с роднёй, так что и Северусу мало что передала.       Северус пользуется всеми возможностями, что у него есть, чтобы стать кем-то бОльшим.