***
В 19.38 Хвост стоит посреди гостиной дома старших Поттеров, и на руках у него – маленькая крестница. Он лихорадочно соображает, что делать – они с Гарри на двоих соображают, поворот неожиданный. Они аппарировали сказать Поттерам о Дамблдоре – Хвост решил, Гарри не имеет права решать, ведь знает, что над ним ритуал провели. Он не имеет права сломать сам себя. Вынужден не вмешиваться в своё становление крестражем, избегая временного коллапса (и это просто кощунственно по отношению к маленькому Гарри, но взрослый на это пойдёт, ветка вероятности важнее, чем он один). Хвост должен сделать... что-то, чтобы спасти себя. Гарри должен ему помочь, но самое главное, для чего он вообще в прошлом – он обязан уберечь семью. Они оказались в детской – и там была Лили, укачивающая дочь. Паранойи тех, у кого о будущем информации нет, хватило, чтобы испугаться поведения Альбуса – лишь услышав извиняющийся лепет о том, что Хвост неожиданно оказался Хранителем и что Альбус знает адрес, Лили тут же впихнула ему в руки малышку, достала что-то из кармана и швырнула об стену – элементы декора впитали красные капли, не оставляя и следа. Хвосту быстро вменили смотреть за ребёнком и, не успел он сообразить, что у Лили за пресловутый резервный план, его толкнули в портал. Лили бежала к Гарри на другой конец комнаты, чтобы схватить его и последовать за Питером, но она не успела: радушный Джеймс, которого жена буквально удержала утром заклинаниями от похода к Альбусу, но всё же не решилась превратить в статую на день, впустил того в дом. Дамблдор аппарировал близко, он прекрасно знал улицы Лощины, и Хвост своим предупреждением времени почти не выиграл. Лили думала, что главное – Самайн переждать, она была уверена, что Фиделиус работает и против Альбуса, даже, если что не так. Но, скорее всего, что бы там ни было, они потом всё обсудят, это недопонимание. Они. Ведь. Все. На одной. Стороне. Приди к ним враг, Лили должна была успеть: на стене мозаика – такая же, как у Флимонта в доме, и она позволяла открыть портал, кровью мужа. На миг – но у Лили несколько флакончиков, хватило бы всем, чтобы убежать… Им передали мозаику по завещанию, хотя старшие Поттеры надеялись, что дети переедут в их дом, перенастроив защиту, они попытались оставить им и другую страховку – как туда попадать. Конечно, и там чары не спасут от всего, но сложная кровная защита – это серьёзно, может пригодиться. Жаль, дети далеко не сразу оценили – а ведь Поттеры старались, укрепляя её в конце 78го. Понимая, что могут умереть, и не страшась вероятности, что их незаконные действия может засечь Министерство, если они будут неосторожны. Лили хватило бы времени, если бы пришел враг – но вопреки всей логике, сердцем безгранично верящий в Альбуса Джеймс провёл его сквозь все чары, что ограждали дом помимо Фиделиуса, как друга. Хвост и Гарри всего этого не знали, и, впоследствии, так и не узнали. У Питера насущная проблема: Альбус и Гарри в одном доме на Самайн – ужасный расклад, может равняться его смерти, если ничего не делать, об этом Метка напоминает неистовой болью. Да и остальные Поттеры, включая Гарри, могут пострадать. А кроме того, Питер стоит посреди дома с малышкой на руках – здесь не оставишь, он уж точно вновь защиту не пройдёт, но, когда он выйдет, что дальше ему с крестницей делать? Его. Маленькой. Крестницей. Да-да, незадача, но нужно шевелиться… Кроме прочего, в 20.45 – 21.30, согласно отчёту аврората из будущего, в доме Поттеров произойдёт огромный всплеск магии – из-за наложенных на стены чар, второй этаж будет им разрушен. Предположительно, именно в это время развоплотится Волдеморт.***
– До утра, Меб. Я приду, или на рассвете ты найдёшь её родных – Джеймса Поттера, Лили Поттер, меня… если не успею. Если все будут мертвы в любое время до её малого совершеннолетия, говорю: пусть станет тебе ученицей. Я знаю, ты сможешь следить за её судьбой. Меб молчит, смотря на него невидящим взором – тишина повисает, будто что-то вязкое, только ворон, переступая на месте, царапает дерево. Камин на выход из дома Поттеров работает – а Меб его явно ждала. Раз так, она согласится – и действительно позаботится о ребёнке куда лучше, чем это может сделать Питер, что теперь между молотом и наковальней. Учениц в ритуалах не используют и на органы не разбирают, таких учениц всеми силами берегут, даже, если договариваются в Лютном. Конечно, когда заплачено. – Полтора года, – говорит Меб. Это её цена – за пригляд за малышкой одной ночью, или – много лет, как повернётся. – Или двенадцать лет памяти. Выбирай. Сделка напугала бы любого – она чудовищна и нерациональна, но сегодня Питера ведут не мозги, а интуиция – или судьба. Что у него осталось от жизни? Ни матери для него сейчас нет, ни его утром может не стать, если он ничего не сделает. Но и, если гордо подохнет и не рискнёт выполнять волю Волдеморта, всё равно Поттеры могут пострадать, друзья, Гарри... Всё-таки ритуалы над малышом на Самайн, Альбус? Есть ли Питеру что терять? Правда, у него нет полутора лет, Волдеморт обещал ему смерть уже к утру в случае неудачи, а надеяться на сказанное когда-то Гарри, когда вокруг такой кошмар... – Память, – выдыхает он. – Подтверждаю, – слышится шепот, будто шелест чего-то потустороннего. Питер моргает: он не чувствует никаких изменений. Но не мог же он очередной раз избежать платы, здесь скорее и за всё прошлое великодушие? Меб криво ему улыбается и принимает у него из рук маленький, похныкивающий свёрток. Длинные когти и слепота странным образом не мешают карге легко справляться. – Тебе пора, – говорит она, и Питер кивает. – Ты никому не скажешь о цене этой сделки, ни о чём, что её коснётся, – и он вздрагивает от печати заклинательницы. Конечно, ей ни к чему, чтобы о таком узнали. Он выходит из лавки и аппарирует – надеясь, что вернётся. ----- В доме Поттеров, тем временем, настоящая баталия. Лили ведёт себя, как фурия: она ни в какую не согласна на любые ритуалы. И Альбус отбрасывает маску добродушия. Он говорит о вире. Ему нужен этот ребёнок, значит, он должен быть обещан. Джеймс, слыша эти слова, оседает на пол: его собственная магия давит. Гарри или Джеймс. Лили, которая не верила в саму возможность подобного ещё пару лет назад, почти не меняется в лице. Она чувствует, будто мир сошел с ума – и она вместе с ним, и она дико зла, настолько, что её магия непроизвольно развевает волосы и полы домашнего платья. Лили не теряется – её материнское право на такой случай она тоже знает. – Подмена, – шипит она сквозь зубы требовательно. – Нет, – морщится Альбус. Ему нужен этот ребёнок. То, что Лили знает такие вещи, сейчас очень не к месту: Альбус потомок ши, и это даёт ему потрясающе широкие возможности, но и накладывает ограничение на такую сделку, больше, чем обычному магу. Судьба обещанных ши детей принадлежит им полностью – и Альбус тоже может пользоваться более сильными узами, чем не будь этого родства, однако… с подменышами у ши тоже особые отношения – и теперь, когда Лили пытается откупиться, что-то внутри него принуждает чтить право. – Нет того, что меня устроит. Ребёнок, рождённый на исходе седьмого месяца, до трёх лет, сильный. Тебе некого мне предложить, Лили, да и ты же не пойдёшь воровать малыша? Алисин подходит хуже, чем твой Гарри, так что нет! Не упрямься. Получишь своё дитя целым и невредимым через полчаса! Или, стоит вас просто убить, – думает Альбус. Он редко так решает проблемы с кем-то, кроме тёмных, и никогда не убивает собственноручно. Он же добрый и действует всем во благо! Кроме того, лучше бы у его будущего тела были родители. Но Лили отбилась от рук – а ведь именно её нужно беречь по договору со Снейпом! Впрочем, ей удаётся удивить его ещё раз, когда она на его тираду решительно произносит: – Седьмой сын. Он даёт ей немного времени – потому что замена… равноценна. Альбусу не важно, до какой степени зла Лили, и что сломалось в ней за последнее время, он уже расставляет ритуальные предметы и быстрыми взмахами палочки чертит на полу фигуру. Он не забирает ребёнка в Хогвартс, его не удастся сдвинуть, действует материнский запрет его забирать из-за их сделки, и проще готовить всё вокруг него. Как вернутся бывшие соратники, они смогут поместить в круг другого малыша, ну да Альбус не теряет времени. Он раздумывает, нельзя ли потом всё же использовать и Гарри, если Поттеры вдруг преуспеют – но нет, нельзя, если ребёнок подойдёт. Зато за тем не охотится Тёмный Лорд… В 20.00. Поттеры не возвращаются, и Альбус начинает ритуал. Кроме всего прочего, сделка завершена, вира уплачена, а этот ребёнок – его. Что делать со взрослыми, Альбус решит потом.***
В 19.45. ведьма по имени Мюриэль плачет. Молли и Артур явно накладывали защиту месяцами – так, чтобы то, что они делают, не было зарегистрировано Министерством, по крайней мере, первое время. Сегодня Самайн, сегодня многие празднуют, их ритуал мог затеряться – чары слежения в такую ночь сходят с ума. Молли догадывалась, что Мюриэль не утерпит, и попробует предотвратить безобразие – накрутила пару ловушек, зная стиль чар родственницы. Неясно, как она пропустила брешь, но Мюриэль ею воспользовалась. Поздно: в небольшом сарайчике лежит четверо взрослых, а рядом, в центре ритуальной фигуры, заливается плачем обезображенный, перекрученный магией ребёнок. Мюриэль создаёт ему одеяльце, дивясь, что малыш выжил. Что до взрослых – она проверяет их по очереди, и понимает, что некоторым не помочь. Да, в общем-то, не помочь всем. А рядом, в «Норе», спят под чарами маленькие дети – и двое не спят, а трясутся, догадываясь, что что-то происходит, и тщётно выглядывая в окно в надежде увидеть родителей. ----- В 20.18. Альбус слышит шорох, но, конечно же, не прерывается, лишь накладывая между катренами быстрый беспалочковый паралич на всю комнату: при его силе, что бы там ни было, задержится статуей, а ему осталось чуть. Альбус стоит спиной к двери – лицом он к маленькому Гарри, сидящему на полу в центре фигуры. Хвост, застыв изваянием, не имеет возможности даже корчиться от боли – Метка Волдеморта даёт о себе знать, не переставая. Он аппарировал на первый этаж – но друзей в доме нет, а в детской, куда он рискнул заглянуть, то самое, чему он должен мешать. Под зельем Малодушия он не может поддаться панике – но поддаётся боли, которую перебивает отнюдь не всю. Он так не хочет умирать... У него мелькает безумная надежда, что в неразберихе они с мальчиком могли бы как-то уцелеть – но она гаснет, в сознании почти одна только боль, а Гарри почему-то не вмешивается, хотя куда уж критичней-то ситуацию придумать? Не выдерживая давления, Хвост посылает по Метке сообщение, открывает доступ под Фиделиус. Он только хочет унять эти адские ощущения… Гарри тоже больно. Он так же, как и Питер, не может собрать сознание в связные мысли. Отсутствию родителей он был скорее рад, чем не рад, но его коробит сам факт, что они просто оставили ребенка Дамблдору. Альбус, оканчивая действо, вдруг чувствует в комнате шлейф тёмной магии, а также то, что что-то не так… Он произносит последний слог, и резко оборачивается: теперь ритуал окончен и, наконец, огромный силовой поток не вырвется из-под контроля, он, как было рассчитано, влился в ребёнка. Якорь установлен корректно, хотя и назвать получившееся крестражем в полном смысле этого слова нельзя – за душу мальчика теперь держится кое-что от директора, оно же позволит ему в будущем осуществить план. Но что ему помешало, почему на последнем этапе Альбус ощутил настолько чудовищный отток сил? Чувствует себя, будто сквиб – столь мало магии… На полу неподвижной фигуркой, прямо на одной из аккуратно вычерченных линий, перекрывая ключевой узел, лежит крыса. Альбус подхватывает её за хвост: так и есть, это его непослушний слуга, он рискнул исказить ритуал – да не топорно вмешавшись, что могло убить всех присутствующих, а повлияв на какую-то деталь! Сколдовав что-то тёмное, в своём парализованном крысином состоянии! Альбусу в голову вряд ли придёт, что Питер, как и многое в своей жизни, когда действует быстро и по наитию, подстраиваясь под происходящее, сделал, не рассчитывая эффект в точности. А сейчас он и вовсе, едва отходит, боль из-за Метки прекратилась, зато придавил откат от того, что он, пусть и не очень расчетливо, другому хозяину что-то нарушил. Альбус приказывает ему превратиться, и, не особо церемонясь, применяет легилименцию, хотя он в ней и на пике силы отнюдь не мастер. Он пытается понять, что Питер сделал – это отбирает ужасно много магии. Он не может разобраться в той мешанине образов, что мелькает относительно сегодня: сам Альбус, книга, лицо какой-то старухи, это всё не то… Но он ищет тёмное – и узнаёт, что Питер принял Метку Тома. Альбус зол, и себя не контролирует – он хватает Питера за руку, ткань рубашки рвётся под действием его заклятья, обнажая кожу, на которой виднеется пульсирующий тьмой знак. Альбус держит запястье Хвоста столь крепко, что его ногти впиваются в плоть, из царапины выступает кровь. – Что ты сделал? – Спрашивает Альбус страшным голосом. – Открыл этот Фиделиус братьям, – отвечает Питер незамедлительно – поди промедли при ответе хозяину в бешенстве. Он его правда открыл. Хранителю хватает желания. И это даже притупило огонь, который он чувствовал от Метки. Питер почти не боится – он трусился бы от страха в нормальном состоянии, и злился бы под действием чувств Альбуса, но он почти механически спокоен. До рассвета – Марина с заказами, как и Северус, не халтурит. Мысли Альбуса выстраиваются в логический ряд быстро. Он сейчас слишком слаб после ритуала, Хвост что-то нарушил, а ребёнок цел, он тут же, до сих пор беззвучно (под Силенцио, что скоро спадёт) ревёт от ритуальной раны на лбу, следует разобраться в деталях. Что там себе думает Том, и пожелает ли явиться на зов такого трусливого ничтожества, как Хвост, неясно, но Альбус с ним встречу не потянет. Мистер Дамблдор принимает очевидное решение: делает шаг к ребёнку и собирается уйти из дому вместе со своим будущим вместилищем. Если бы сегодня хоть у кого-то хоть что-то шло не наперекосяк, ему бы всё удалось, но ребёнок остаётся на месте: Альбуса от него отбрасывает, по какой-то причине черта от сделки с Лили ещё действует. Нужно ли уточнять, какого сейчас мнения Альбус обо всех окружающих его… гриффиндорцах, которые воротят неясно что, никогда не думая, а ему теперь спасай будущего себя? Осознав, что забрать ребёнка он не может, Альбус предпочитает спасать, в первую очередь, себя теперешнего – уж больно не нужна ему встреча с сильными тёмными магами, вдруг достанут? Он подлечивает малышу порез, убирая кровь, и создаёт для него манежик – прямо под ним, пусть его не возьмёшь, но нет смысла оставлять сидеть на холодном полу своё будущее. К крысе Альбус чувствует неподдельное презрение: подумать только, и друзей предал, и его планы посмел задеть, а всё ради… тёмной стороны? Ну и кто он после этого? – Ты будешь хранить тайну того, что происходит в этом доме сегодня, от любого. Ты защитишь сейчас этого ребёнка ценой всего, что у тебя есть, – произносит Альбус холодно. Без толку яриться, если раба можно хоть как-то использовать, прямые приказы он не нарушит. Больше никакой свободы из-за того, что Альбус добрый, он говорит недвусмысленно. – Если к дому по его душу кто-нибудь явится до того, как вернусь я или мои люди, убьёшь этого своего... брата, коли понадобится. Ребёнок должен выжить. Последние слова звучат очень веско. Альбус, в общем-то, не задумывается, но это не только приказ Питеру, это его воля, его желание. Если на кого и влияет, так на того, чья судьба отныне с ним связана. Альбус поспешно уходит. У него много дел: выпить Восстанавливающего, перенестись к Источнику, дабы немного стабилизировать магию – побыстрее, иначе он не насобирет на Патронус, чтобы созвать сюда Орден, очевидно же, что с Питера, в случае чего, никакого толку, а малец живой нужен. Потом, ещё у Лили Маховик забрать, ещё раз вернуться в сейчас… Хотя нет, в волшебные ночи со временем шутки куда хуже, чем обычно, одно дело Поттерами рисковать, другое – собой. До полуночи бы посчитать, что за ошибка в ритуале – вдруг его, Альбуса, задело не только до истощения, а он не заметил… Не должен он был стать таким слабым, и, если что исправлять будет нужно, то тоже срочно! Поттерам какое внушение сделать… Нет, их проще в расход, найдёт Альбус, кому Гарри поручить, а после того, что они натворили, ещё только время на них сегодня тратить… Он отдаст лучше приказ Эммелине – та их устранит в общей свалке, если такая намечается, или чуть позже. Но остаться без шпиона... Хм, Обливиэйт покрепче, вымарать последние годы, с мальцом, из этих бестолковых голов полностью? Они со Снейпом не оговаривали, в своём ли уме должна быть Лили, лишь бы живая... Не зная, за что хвататься, пожилой великий волшебник даже не замечает, когда что-то бормочет вслух. Да он на своей волне, не обращает больше внимания на Питера, и неправильность в его ауре не распознал. Ребёнка забрать из дому не удаётся и Питеру – навороченная черта Лили отбрасывает, стоит только подойти с таким намереньем. Маленький Гарри с заплаканными глазами грустно смотрит на них. Побледневший Хвост, осознающий, что его – и его друзей (он слышал), не рассчитывают видеть в живых и невредимых, не тормозит. Он правда сам виноват – пригласил хозяина. Другой, он же первый, главный хозяин, приказал убить того, кто придёт, и никому не рассказывать о ритуале – куда ни кинь, всюду клин и откат. Любая крыса опасна, если загнать её в угол, а уж тем более, волшебник – пусть он и в десятки раз слабей, чем его хозяева. Тем более, когда он дьявольски спокоен, и когда Гарри в его голове непререкаемым тоном говорит: «мы справимся». А что ему ещё сказать, родителей здесь нет, Лорд скоро будет, и ради своего же будущего, справиться обязаны. Питер парой взмахов палочки добавляет мальчику ещё одеяльце, да и ковёр заодно. Он прикрывает ритуальную фигуру, но Питер, конечно, больше для тепла. Повинуясь точному движению руки, тумбочки и книга превращаются в фантомов «Поттеров» – бесполезных, у них нет магии, но они похожи на жильцов дома, отвлекать внимание могут. Понять, что это подделка, легко, у них же нет ауры – только лёгкий след магии самого Питера. Но он сомневается, что свита из Пожирателей будет приглядываться, если «Поттеры» выбегут на улицу. У Петтигрю есть надежда, что на его вызов не будет реакции, что просто пошлют наблюдателей – ожидать, не явится ли Альбус, но она подыхает в муках как раз после тех трёх секунд, в которые он создаёт достоверных кукол: что-то меняется, Метка реагирует. Он узнаёт это чувство связи, и, повинуясь приказу, желанию жить и желанию отомстить за маму, начинает читать катрен развоплощения. Теперь уже нет места предположениям: где-то поблизости появился Тёмный Лорд. На часах 20.30, и это никому не интересно.***
Волдеморт не склонен реагировать на вызов всяких ничтожеств: он аппарировал, бывало, на помощь, но только тем соратникам, чьи имена ему что-то говорили – вроде Лестрейнджей или Малфоя с Долоховым, не к кому-то из новобранцев этого года, у которых не Метки, а его личные знаки, не включенные в круг. Этому Питеру, правда, пришлось поставить старый вариант, чтобы навесить чары соглашения насчёт первого приказа. Глупость соратников сегодня почти раздражала: Снейп доложил ему час назад, что Альбус не в школе – и это последнее из внятных сведений. На тот момент его шпион с ребёнком Альбуса не видел. При этом, все остальные идиоты, где Альбус, не знают, никогда его не могли выследить, что с них взять… И Сириуса Блэка тоже упустили – их ключ к Поттерам! А ведь тот появлялся на виду возле всем известного кабака! Вновь ни один не смог хоть каплю крови, хоть волосок раздобыть, раз уж удержать не могут! Хуже того – буквально пять минут назад Блэка вновь видели, в драке потрепали и прокляли, но всё равно, ушел, гадёныш – а Лорду докладывают о неудаче. А неделю назад несколько подчиненных пострадали при попытке пробраться к Лонгботтомам – и теперь те не высовываются, подняли ещё больше старых чар на поместье, хотя там и так было весьма и весьма – куда уж молодому роду Боунсов. Родственников кликнули, ох и попляшет этот Элджернон позже, за день такую зелёную дрянь по периметру вырастил непонятную, что и огонь не берёт, теперь думать нужно, чем её одолеть! Конечно, недостаточно исполнительные подчинённые заработали Круцио. Самайн в разгаре, а он уверен, что это для Альбуса важный день! Когда Питер Петтигрю отправил ему неожиданное сообщение (Лорд ожидал от него другой посыл, но открытие Фиделиуса…), Волдеморт решил прогуляться. Если там ловушка и Альбус, всё равно Волдеморт бы с ним бился, коли тот выполз из норы. Если там просто Питер – он его убьёт, чтобы не раздражал, а, если Поттеры, то он – наконец – устранит угрозу, опять же, без разницы, идеальный сосуд или уже переселившегося Альбуса, тот окажется слаб. Волдеморт неспешно поправляет мантию, прерывает скучную беседу со своей фанаткой Белль фразой о том, что он навестит Поттеров, проверяет палочку – на ней ни царапинки, верная, отлично лежит в руке… Выходит из особняка Яксли и аппарирует по маяку – ближе к этому… Хвосту. Конечно, не в ту же точку, так идеально не работает, но рядом. Волдеморту нужна несколько секунд, чтобы сориентироваться – он оказался на каком-то холме, видно площадь. Ночь промозглая и ветреная, он идёт по сельской улице, мимо дешёвых маггловских атрибутов Хэллоуина, мимо движутся ряженной парочки детей. Он следует своему чувству цели и правильности, испытывая лёгкое удовлетворение. Возможно, это день его триумфа. Он раздраженно отмахивается от ребёнка, что подбежал к нему, дабы похвалить его костюм – можно было его убить, но ненужно, совершенно ненужно… Он сворачивает на другую, тёмную улицу, и видит свою цель. Фиделиус и впрямь рухнул. Волдеморт тихо скользит по дороге и, поравнявшись с тёмной изгородью, глядит за неё. Через окно, в котором горит свет, отчётливо видно семейную идиллию: беспечные родители играют с малышом. Рядом с калиткой, изнутри – тёмная фигура, склонившая голову в поклоне, Хвост. Почти сквиб – настолько не чувствуется его аура, можно и не заметить. Слугу чуть потряхивает, но Волдеморт скользит по нему безразличным взглядом. Он… доволен. Хвост боится, даже, несмотря на зелье, – он наколдовал шуточный дым в гостиной и созданные им фантомы ломают там трагикомедию. Он не знает, насколько они могут задержать тёмного мага, лепеча что-то глупое – на сложные алгоритмы нужно больше, чем Хвост им вложил, не успевая разогнаться. Да какая разница, Хвост полагает, там будет две Авады в лоб. За поклоном он прячет шевеление губ: он не закончил катрены, нужно ещё почти полторы минуты. Он не прерывается, он будет пробовать до конца, даже, если безнадёжно. Нож в его кармане нагревается от волшбы, Гарри сосредоточен: нужно пробить щит в момент удара, ведь раньше – катрены, другое колдовство нельзя параллельно с этим обрядом. План, как на четвёртом курсе, пламя-нож, у Лорда же щиты, и он в полной силе. Ненадёжно, но как-то тут не наблюдается других желающих защитить Гарри-ребёнка. Волдеморт не обращает на него внимания, идёт в дом. За ним – несколько занятных тёмных чар собственного изобретения на изгородь, он не желает, чтобы Поттеры сбегали. Их собственные защитные чары на доме трещат – Волдеморт их даже не ломает, проскальзывает сквозь, настолько он силён. Право слово, здесь только Фиделиус что-то решал. Эти Поттеры похожи на идиотов. Питер чуть выжидает и следует за ним неслышным шагом – как крался сотни раз, когда что-то вынюхивал в школе. Осталось ещё два катрена. Волдеморт смеётся и быстро убивает «Джеймса», проходя прихожую и направляясь к лестнице. Когда он на неё ступает, Гарри проскальзывает в дом, ныряя в Тень, контроль тела его, меньше давят приказы. Фантомы тупы и особо в прятки не поиграют: взрослые должны защищать настоящего Гарри, и «Лили» действительно бежит в детскую, легко используя куклу «Гарри» для баррикады – вместе с остальной мебелью, что подворачивается фантому под руку. Однако, «Лили» этими откровенно глупыми против мага действиями и слёзными мольбами, с загораживанием своей фигурой ребенка, выигрывает абсолютно достаточно времени. Готовое проклятье-развоплощение скользит в ритуальный нож за несколько мгновений до второй Авады Лорда. Нож подрагивает, Метка пылает – руку хочется отрубить. Но приказ Альбуса выше, воля Питера – какая-то есть, Гарри и вовсе, хоть на него тоже давит, – не Питер, он будто уведомляет мироздание, что ему похр.н. Они стоят за две ступеньки до верха лестницы, Гарри целится, попытка одна. Ребёнок плачет: он успокаивался, потому что наконец вернулась мама, но… приходит уже второй непонятный дядя, блестит зелёный свет, мама падает, он думал, игра, тут же вскочит… Теперь вновь плачет, на него нацелена волшебная палочка, и звучат слова третьей Авады. Волдеморт распадается, он становится ничем и никем, кроме боли и ужаса, он должен спрятаться, где-то далеко, не здесь, в рушащемся доме… Питер падает: отдача чудовищна, он скатывается с лестницы и не приходит в себя. Маленький Гарри заливается плачем, а Гарри-из-будущего практически вырывает из тела Питера всплеском бушующей силы. У Лорда проблемы покруче – Гарри, в отличие от него, браслет держит, и он получает место в партере, что позволяет оценить всё пропущенное в своей самоуверенности великими магами. Не только молодёжь пожинает плоды собственных ошибок. Привычно недооцененное всеми "ничтожество" – он же успешный контрабандист и проныра Хвост под сильными амулетами, скрадывающими его и впрямь невеликую мощь, – имеет козырь в виде Гарри. Они не гнушаются разыграть для врага что угодно, лишь бы хватило времени, они не гнушаются ударить в спину. Адское пламя (на половину лично-Гарри резерва, чтобы был шанс), на кончике ножа, впрочем, щиты Лорда уничтожены с порядка ста пятидесяти процентной вероятностью, ведь и плачущий ребёнок, пока на него наставили палочку, выдаёт мощный выброс – на всю заёмную силу Альбуса. Ритуальный нож, заряженный по всем правилам, всаживается личу по рукоять под лопатку – и тело распадается на слоге «ке-да». Зелёный луч бьёт над головой ребёнка, рикошетя от стены, но никого не задевая – Лорд ничего этого не видит, у него проблемы посерьёзней, чем следить. Тёмный, плотный, переполненный магией дух беснуется без тела и – Гарри счастлив, что смог это увидеть, сам бы не догадался, что такое могло быть – будто чуть двоится. Ритуальная фигура, нарисованная Альбусом, видно, ещё на что-то способна, и притягивает это всё к ребёнку – Гарри тоже туда тянет, но у него есть аттрактор и помощнее, браслет. Тёмный дым продолжает бесноваться, будто внутри идёт борьба между двумя слоями, шрам малыша снова кровоточит, но, по итогам, большая часть духа рассеивается. Конечно, от такого стены не выдерживают, что-то тёмное достаётся всё же малышу, а остаток – улетает в выбитое окно, вырываясь из притяжения. Гарри-из-будущего подмечает новые детали, как и светящиеся знаки Альбуса вокруг: пригодится. Он возвращается к Питеру – тому бы прийти в себя… Через минуту-две, тот всё же открывает глаза, и тяжело дышит. «Питер, не бойся. Всё нормально, Лорда больше нет. И ещё очень долго не будет. Похоже, ты заслужил Орден Мерлина» – Пытается пошутить Гарри. У Питера болят голова и рука, а магии – крохи, странно, что что-то есть после откатов, не иначе как вся от "братской помощи" и Гарри. Хотя бы, на сегодня больше не было приказов. «Мальчик!» – Осеняет его. «Жив, – Говорит Гарри, – это же очевидно, я же всё ещё у тебя в голове и никакого временного искажения не произошло» «Н-но…» – Хвост бормочет. У него нет причин не верить Гарри о состоянии его самого, но он аккуратно, по стеночке, проходит в многострадальную детскую – а в ней малыш продолжает тихо плакать. Вокруг мальчика руины, рухнувшие балки в пяти дюймах от манежа, сам он много раз треснул, черепицей всё усеяно, но малыш… поразительно цел, не считая всё той же раны на лбу. Хвост колдует заживляющее заклятие и вновь пытается взять ребёнка – безуспешно. «Боже, мастерство Поттеров, да в правильное русло бы... Нам срочно необходимы родители, – бурчит он, кое-как укрывая малыша одеялом. – Им всем нужно бежать, сейчас, пока Альбус ещё чего насчёт них не придумал… Где они только…» Питер, неловко переставляя ноги и огибая обломки, пытается вновь спуститься вниз. «Куда?» – Спрашивает его Гарри. «Я в поиске не секу, Джим закрывался по максимуму, но Лили – не факт, она же никуда не ходила. В спальне на расчёске могут быть её волосы, нужно найти, связаться с Мюриэль, у неё есть шанс с частичками достать Лили быстро. Мы, конечно, не друзья, но партии сердец драконят она получала, думаю, как-то уговорю… А потом портал, и…» «Мы не в полном истощении, держись, не бойся, так быстрее. Время – деньги, нам ещё трупы прятать…» – Ответил Гарри, которому в этой авантюре длинною то ли в два года, то ли в пять лет, выпало быть (с) чуваком-со-связями. Он тоже знал о Мюриэль, о том, что у Хвоста в безразмерном кармане есть связной блокнот и на неё, да он вообще много узнал о нелегальном и полулегальном товарообороте, о прошлом той же миссис Уизли… Но планы, которые Хвост в критических ситуациях генерирует – просто нечто. Своё «Какие трупы?» Питер, которому о исходе вечера Гарри так пока и не сказал, успевает спросить уже тогда, когда, быстро пробежав через кошмары в поисках Поттеров, в виде очередного сюрприза, они оказываются в сарайчике Уизли. А там та самая Мюриэль, о которой они только что говорили, внезапно, методично затирает следы ещё одного стрёмного ритуала, уже почти справилась… А в уголочке сидят маги, раскачивающиеся, что-то бормочущие, явно не в себе – Мюриэль пока так и не придумала, что по этому поводу делать.***
В 20.40. Альбус в Хогвартсе, разослал уже с десяток Патронусов, и занимается вопросом истощения, которого у него уж несколько десятков лет не было – черпает из Хогвартского источника. Узы, связавшие его сегодня с обещанным ребёнком, молчат – малыш цел. Альбус ушел лишь пятнадцать минут назад и согнал в Лощину всех боевиков Ордена, и сам планирует аппарировать, как только перестанет чувствовать себя слабаком. Должны справиться. Горгулья пропускает настойчивого посетителя в кабинет: это Снейп, у него какие-то дикие, неверящие глаза… – Директор… Метка, она ожгла и будто застыла, и пропала, хотя последний год была практически чёрной… Что это значит? Тёмный Лорд? – Покажи, – командует ему Альбус – и Снейп с готовностью закатывает рукав – кожа предплечья чистая, на ней лишь лёгкая тень, будто от разбавленной акварельной краски. На утро и того не будет – Северус мог бы подумать «как раньше»: связь останется между «братьями», но Метка не будет гореть на руке постоянно, буквально каждые полчаса отзываясь на приказы, что были даны любому из них. Утром Северусу, правда, будет не до Метки. – Гм. Сходи к… другим, узнай, что можешь. Срочно. Мне нужно подумать… – Бросает Альбус, и с сожалением смотрит на феникса, недавно сгоревшего и не способного носить Альбуса туда-сюда. – Кстати, как долго? – Минуты… три-четыре, может? Не больше, я был уже в ближнем коридоре. – Ясно, Северус, ты принёс Восстанавливающее? Оставляй и... иди, расспрашивай. ----- В 20.41 в Годриковой Лощине появляется Патронус, предназначенный Аластору. Он ничего не говорит и видим только ему – вдруг там что происходит, это сигнал. Аластор фыркает и посылает ответный: «Альбус, мы со Стержисом на месте уже восемь минут как, стоим на главной площади, и тут тишь да гладь – уже даже магглята по норам попрятались. С чего ты взял, что в этой дыре могут быть Пожиратели? Пока аппарируют и подходят только наши». «Скорее всего, Хвост там так и сидит рядом с колыбелькой, а Том решил, что их зовут в ловушку» – думает Альбус. ----- В 20.53. Альбус наконец восстановил немного силы и уже дважды про себя чертыхнулся из-за того, что уж давно в Хогвартсе он поднял защиты от перемещений – больше только при осаде. Теперь аппарировать эльф его может только до второго барьера – то есть, до озера, а потом нужно идти до ворот, и уже тогда… Толпа соратников, которая там так и топчется, утверждает, что ничего абсолютно не произошло, не видели, не слышали… В 20.54. Калитка к саду Поттеров скрипит, когда он её открывает, и вновь злой Альбус добирается до крыльца только в 22.14. Очевидно, что здесь кто-то был («Гоменум ревелио» сразу дало Альбусу ответ, что там лишь ребёнок, но раньше…) Крыша дома осела, и, куда более красноречиво, Альбус увяз в чарах на входе. Это что-то очень тёмное и подлое, хоть оно и не кажется на первый взгляд опасным, нападает исподтишка. Потом есть ещё элементы, видно Поттеровские, их проскочить относительно легко, но в сочетании с этими другими чарами… В доме Альбус видит мёртвых Поттеров – Джеймса при входе, Лили – под обломками наверху. Их волшебные палочки тоже где-то там валяются, а у Лили в кулаке зажат Маховик. В воздухе прямо-таки фонит отголосками магии – старой и тёмной, а маленький мальчик… сидит, укрытый одеяльцем, посреди всей этой разрухи – и трёт кулачком глазки, устал уже за сегодня рыдать, и выброс был, и спать хочется. Сдвинуть малыша с места так и не удаётся, разве чары бьют куда меньше, и Альбус неприязненно косится на копну рыжих волос неподалёку: да что эта паршивка вообще наворотила, что никак не выдохнется, уж три часа! Маховик он забирает – и здесь плохо, артефакт критично повреждён, теперь требуется проверять, а он у Альбуса один! В ауре малыша Альбус видит кое-что странное – кое-что тёмное и знакомое по встречам с Томом. Альбусу придётся провести на развалинах ещё некоторое время, колдуя и определяясь, что бы это могло быть. Фиделиуса нет, а старуха-соседка вызвала авроров, и Альбус с помощью Аластора вынужден был договариваться, что толпа здесь не нужна – хватит и одной бригады, вот, Аластор, и Френк с Алисой, а он обязательно поможет составить представление о том, что произошло. Ведь Поттеры – его друзья, такая утрата… Да-да, и колдомедик, к сожалению, Поттерам не поможет – засвидетельствовали смерть, и ладно, а с мальчиком, видите же, магия какая-то странная. И всё равно, даже соратники изрядно мешают – Аластор придирчиво осматривает место происшествия, Альбусу бы ещё подтереть несколько рун, чтоб не заподозрили ритуал, а Алисе всё бы деточку укутать. Альбус попросту командует всем разойтись ещё до полуночи – уж он-то о малыше позаботится. Вот, пускай начинают похороны организовывать и решают, куда на время до них тела Поттеров забрать. Альбус вызывает Хагрида – полувеликаны устойчивы к чарам, тот сможет Гарри забрать, Альбуса дёргают Патронусами и даже совами – слухи – это просто-таки бич Магической Британии, здесь же были не только его люди, а ещё и соседи любопытствовали. Да и ему докладывают из разных источников о беспокойстве тёмных магов… Куда вообще делась эта Мордредова крыса, и какого он не защищает малыша? Почему Альбус не может поделиться на трое, чтобы со всем быстро в свою пользу разобраться? ----- Вечер художеств Питера в Лощине у Пожирателей тоже абсолютно не томный – они обмениваются сообщениями, они собираются на внеплановые сходки, всех интересует один вопрос: что произошло в 20.37? Где Лорд, почему он не отвечает на сообщения Беллы – ей ведь он всегда отвечал! Господа в большинстве своём тёмные маги и поголовно хотя бы пару-тройку раз убийцы, мягко говоря, встревожены. Кто-то молодой и зелёный бросает в массы странную мысль: Лорд исчез? Многие из них, несмотря на поздний час, поднимают свои связи в Отделе Катастроф – не было ли каких странных сигналов? Хотя каждый понимает, что на Самайн это узнавать бесполезно. Белла сообщает всем желающим, что Лорд ушел к Поттерам, когда приказал всем выждать, но, конечно, с ним ничего не могло случиться, где Лорд, а где Поттеры? Белла не замечает, как бледнеет Северус – но она ему рада, буквально вытрясая из него сведенья, жив ли Дамблдор. Убедившись, что чуда не случилось, и их главный враг не умер, Белла скорее веселеет. Северус, как и все в круге, тоже получил допуск под Фиделиус, и тот самый следующий за ним приказ от Лорда ничего не предпринимать. Он нарушил бы его, спеша предупредить Лили, что главная часть их защиты пала, и рано или поздно их могут атаковать, но за два часа до того читал просьбы ничего такого не делать – от человека, которому верил больше всех. «Лорд точно жив!» – Заявляет Белла, в то время как остальные скептичны – Метка ведёт себя однозначно, будто над ними нет контроля, да и был отток магии Лорду... Три человека переглядываются, тот же Нотт явно щурится: они подозревают развоплощение, кто-то смог сделать то, что не удалось покойным братьям прошлой зимой, то, что они не рискнули пробовать, это идеально бы объяснило… Но это из тех, кто догадался о том, что Волдеморт был не-жив и до сегодня… Из Министерства стучат одновременно Эйвери и Руквуду, а через несколько минут – Малфою. К полуночи известно, что старшие Поттеры мертвы, а их ребёнок выжил. В целом, именно Пожиратели – наиболее достоверный источник, считающий, что Волдеморт исчез, тихонько расспрашивающий о происшествии… Утром дополнительно заявление сделает Альбус Дамблдор, а так, вообще, неясно из-за кого, слух поползёт по Магической Британии с дикой скоростью – здесь так бывает, к обеду граждане уже будут праздновать, потому что… поверят, как бы ни было невероятно, очень уж многие серьёзные люди знают друг друга – а ещё, у многих есть мало-мальски надёжный знакомый расчётчик-прорицатель, уж такого масштаба событие на уровне да-нет, жив-мёртв, проверят всеми возможными силами. Получая общий вердикт «мёртв». У некоторых карты сходятся на что-то «остаточное», но кого удивишь в магическом мире призраками? Ночка у тёмных весёлая: все решают, продолжать ли радикально дело праведное, просто потихоньку затирать следы личных ляпов, отнекиваться в случае чего, или как, в общем, стратегический вопрос. Только Северус, вернувшись в школу, остаётся в прострации: обязательство его держит, но… Лили считают мёртвой. Подмена? Ему больно, очень больно, когда обещанных вестей от Питера нет, в «Пророке» появляется сообщение о его убийстве. Не хочется верить, он тот еще прохвост, и у него был план... Но шерстяная нитка на запястье развязывается сама собой, грозя потеряться, хоть и не меркнет... Он говорил, с ноября может сбоить… Северус не особо верит всяким прорицателям, тем более, они искать не умеют и точно отвечают на очень ограниченый набор вопросов. Но он расспрашивает и через них, получая ужасающий результат: тех, кого он знал, как Питера Петтигрю, да и Лили Поттер, больше нет, и нет, показания непонятных гадательных атрибутов не такие, как при смене имени. У Питера... не получилось. Не приходит больше вестей в ноябре, опровергающих версию газет, только ту, последнюю, в которой было прощание на подобный случай, теперь можно открыть... С пропажей его, с тем, что он Северуса бросил, так ничего и не объяснив нормально, тот бы как-то смирился. Наверное. Когда-нибудь. Он же говорил, вернётся? Но… умер? Он умер? Лили тоже? Жестокой насмешкой кажутся его просьбы беречь себя, не вмешиваться, заверения в том, что он сам справится и все останутся целы... Северус не может дышать и хочет отравиться: и впрямь, он-то зачем ещё жив? Он пребывает будто в страшном сне, а Альбус что-то там говорит про мальчишку… Ему абсолютно нет дела до какого-то мальчишки, у него мир рухнул.***
С ребёнком Поттеров Альбус решил не пороть горячку: судя по всему, Волдеморт как-то подселил в Гарри осколок, может, ненамеренно, но... Такое указывает на то, что крестраж не первый, а значит, лучше приберечь мальчонку для варианта упокоения жертвой, с этим можно работать. Ещё в первую ночь, увидев мёртвых Поттеров, он постановил подкинуть мальца магглам, а через несколько дней, когда его дела – а их было много – устаканились, навестил Петунию вновь. Где она живёт, Альбус прекрасно знал, даже искать на Самайн не пришлось: та ведь ему писала. Не так уж и просто сделать хорошую ловушку, но Альбус может. На доме Дурслей не было защиты, в надежде, что Волдеморт, раз уж явно поверил в пророчество, пожелает убить мальчишку. И не важно, в какой он там сейчас форме (Альбус уже вычислил, что что-то осталось, хотя Том умер), упокоится с миром. Подстроенный вред тому, кто еще не ученик, никак не вписывается в проклятие, лежащее на Хогвартсе, Альбус не боится. Да и там, за столько лет, он уже проворачивал, хоть и не всегда успешно, дела против самых опасных темных мажат чужими руками. Пусть исполнители одноразовы, чистых сердцем людей, кого жаль, он ЗОТИ вести берет редко. Однако, Альбус своеобразно защитил Гарри от живых магов, у которых есть тело: связал узами с Петунией, при простом нападении должно помочь. Мало кому из Пожирателей было до ребёнка дело: ну, разве, Белль. Все как-то были больше заняты собой, выживанием, а через пару лет и вновь, обычными распрями с другими семьями, дружным отстаиванием собственных интересов и общих интересов братства, по изначальному короткому уставу, что теперь единственный мог отдаться в Метке, без навязанных приказов. О, связь круга была, но изначально ведь при таком объединении никто собственную шкуру не подставит. Всегда помогать братьям по мере сил, когда просят – но не в ущерб себе, брат останется в долгу. Семейные интриги, что должны зацепить других из круга, согласовать с ними лично – или получить сильный откат. Не распространять компрометирующие данные о братьях – или получить откат. Теперь, с ослаблением воли восставшего Тома, нарушение секретности личностей, входящих в круг, вновь отнюдь не смертельно, но очень болезнено, если им это грозит неприятностями. Каркарову в помощь. Ещё кое-что, по-мелочи, вот, пострадавшим от правосудия сидельцам Азкабана магия по Меткам немного перетекает. Никто не жалуется – в своё время каждый ловил что-то потенциально смертельное, и дополнительная магия братьев помогала выживать, когда в принципе был какой-то шанс проклятье побороть. Темные понимают, что такое долги, даже абстрактные, и всегда стремятся вовремя платить. Северус в том числе – его воротит от того, как Беллатрикс "играла" с пленными, угробив не меньше десятка, но она учила его, они многое прошли вместе до того, как её накрыло маниакальностью ши, и эти сложные отношения у него с каждым. Помощь в прошлом, но вместе с тем осуждение некоторых их новых поступков. Не друзья, соратники, и он их предавал, хотя и аккуратно, берегся от отдачи, как мог. Северус полагает, что она теперь его всё же настигла. И чересчур сильно – Самайн, по его меркам, отобрал ВСЕ. Конечно, не фатально для него (хотя он так не подумает). Даже в таком братстве есть место личным счётам – неразумно убивать откатом, например, за кару предателя, так или иначе, бывает, кто-то всё ж наносит, иногда случайно, огромную обиду, это жизнь. Потому за физический вред брату – откат, но не смертельный, обычный из непрямых. Здесь серьёзные люди предпочли рисковать, чем не иметь манёвра самим, хотя лич своей магией дело ужесточал в отношении себя. В общем, у тёмных после Самайна была своя жизнь, в услових того, что промаггловские идеи Альбуса пиарят, а идеи Лорда – скомпрометированны. О Поттере не особо вспоминали, посчитав, что Альбус его спрятал. Только через годик, когда у чуть поздоровевшего, но никак не успокоившегося после этих кошмаров ребёнка, вновь пошли выбросы, в Министерстве кое-что узнали. Ну да у мальчика есть опекун, и опекун влиятельный, нужно, так нужно, их дело маленькое. Волдеморт его десять лет не трогал, у духов свои понятия о времени, и Поттер не был целью. Основной целью всё ещё оставался Альбус, что жив. Однако… по Олбани скитался небольшой огрызок, и с тактикой, да и логикой, у него было не очень. Не считая проблему решенной, в 90х Альбус взял вопрос в свои руки и подстроил им двоим встречи под присмотром. С помощью масштабного (а как же, и Волдеморт поверил!) спектакля с фальшивым философским камнем – одну в лесу, одну – в подземелье, и дважды удобная вилка не сработала! Конечно, стоит уничтожить Тома, нет радости, когда у тебя на хвосте мстительный дух, но с этим можно жить хозяину Хогварста, а вот десятилетние расчёты бы оправдать... Есть теория, что при наличии трёх сущностей в теле, Авада Тома разорвёт связь в первую очередь с той, что имеет с Томом сродство. Может, заденет наиболее связанную с ней – по логике Альбуса, самого мальчика. Дамблдору двойная выгода в случае полного успеха, не только упокоение старого врага. Он получит назад будущее тело, удобнее, чем Лонгботтом, чьего потециала едва хватило во время Йольского ритуала, и что теперь из-за нарушения тонких тел демонстрирует откровенно так себе успехи. В самом неудачном случае тело Гарри будет необратимо повреждено – потому нужен присмотр, и потому алогично все планы завязывать на него. Особенно излишни пока вложения денег – их у Альбуса не так и много, он никогда не был баснословно богат, самые зажиточные сторонники мертвы, а политика иногда требует золота. В другом неудачном случае мальчик начнёт умирать (рановато), и Альбусу придётся стать одиннадцатилеткой. Но ничего, в школе учится, репутация героя есть, как и ключи от сейфов на предъявителя, пароли от тайников. Нужно будет – тут же всё уладит, опекуна-то не останется, а мантию-невидимку он мальчику уже передал, заодно закрыв магическое обещание "вернуть", давно слегка раздражающее нервы. Но план не сработал, всё осталось, как было. Еще страннее получилось позже, когда Альбус запустил резервный расчёт (неразумно извлекать пленённый дух из надёжной ловушки Еиналеж, сейчас хотя бы Том не мельтешит. Если сбежит, дважды дух на одну идею не купится, вряд ли удастся заслать к нему погрязшую во тьме душу, что пожелает возродить великого тёмного мага, примет его в себя, приведёт к Альбусу, чтобы можно было удачно пленить). Но... Несмотря на то, что эльф доложил о выполненной доставке дополнительно заколдованного дневника Реддла Поттеру, несмотря на то, что артефакт был, согласно данным следилок, в гриффиндорской башне... Вместо ожидаемого Альбусом притяжения частиц в пользу переноса "лишней" в артефакт, в Гарри не было видно изменений. Зато параллельно в школе началась настоящая дичь: нападения, и хоть есть подозрения на влияние Тома, у Гарри алиби! Пока Альбус разбирался, что за стазис неизученного типа на жертвах, попечители предприняли попытку его магически сместить, впервые за весь период его директорствования почти удачную! Ему пришлось перенести внимание на еще одну интригу, чтобы не потерять должность, дающую защиту и подпитку магией от школьного Места Силы. Его влияние за годы сильно упало, это только считается, что свет выиграл многолетнее противостояние – "рыцари" нанесли идеологическим сторонникам Альбуса и его информаторам очень большой вред, выбив почти всех сильных и мозговитых, вплотную взявшись за молодое боевое крыло, что пыталось их защитить, лишь в последнюю очередь. Лобби заносчивых чистокровных вновь достаточно сильно. Больше того, события в Тайной комнате феноменальны: Том смог стать полуматериальным, используя девочку (неужели, такой хороший план Альбуса может быть разрушен обычной фанаткой, взявшей вещь кумира?). Но и дальше, этот Том вновь не пустил Аваду и был эффектно, но криво для Альбуса упокоен Гарри. Подумать только, клык василиска! Некоторое время Альбус проверял возникшую после "Дуэльного клуба" теорию о захвате Томом тела Гарри, но она, вроде бы, не выдерживает критики. Змееустость есть, но других способностей нет. Вот, те же дементоры Гарри не подчиняются, а нападают при случае – хотя Альбус знает, что Том мог с ними легко договариваться. Поцелуй дементора допускать нельзя – упокоят всех, Гарри, часть Тома, что в ребёнке, часть, что добавил Альбус, и абсолютно без толку для устранения проблемы взрослого Тома. Последняя вновь показалась Альбусу актуальной, когда дух, извлеченный из Квиррелла, сбежал из Еиналеж. Потом, когда летом 94го в его сети вновь попадется Питер, Альбус посчитает, что второй карманный Пожиратель не помешает – годы прошли, зачем он там вообще побежал к Тому уже не важно, важно то, что поводок Альбуса главнее. Моргана с этим Поттером, с ним все планы идут наперекосяк – хотя Альбус, конечно, надеется, что уж лич-то наконец сделает всё верно и пустит в мальчика Аваду, исполнив удобный вариант. Он почувствует, когда обещанного ему ребенка убьют, тогда же Хвосту приказано активировать портал на мальчике и перенести тело в директорский кабинет в Хогвартсе, туда, где Альбус сможет реанимировать Гарри или восстать самому (все еще немного рановато), в зависимости от результата после заклинания. Лич упокоится тут же, идеально. Но если не получится... Конечно, у Альбуса есть и другой план, у него всегда есть план, а кое-что он меняет по ходу. Альбус сможет лича контролировать через своего раба (а когда Сириус сообщит о сне Гарри, задумается и о влиянии через сущности). Общество прогнило и застоялось, гуманные методы Альбуса не работают, Британией, что относительно легко отряхнулась от конфликта, правят финансы старых семей, а должны править праведные идеалы! Им нужна встряска, общий враг, яркий и жестокий – и Альбус знает, где подконтрольного врага взять. В таком варианте он уберёт тех, кто ему мешает, руками Пожирателей, самих Пожирателей проредит, покажет людям, сколь страшен режим тёмных. Альбус мастер эффектных появлений, знает, когда стоит потерпеть, чтобы потом он предстал перед всеми мессией, о, его и его людей запомнят, как героев, а тёмные канут в Лету. Это тоже может быть красивая игра. "Самонадеянность" – сказал бы Салазар, услышав план, который предполагает абсолютное послушание разумной, даже гениальной неживой сущности при ненадёжном контроле магов, мало смыслящих в тёмном.