***
У Ивонн Палмер есть секрет. И состоит он в том, что её сны чересчур странные. В этих снах она проживает чужие жизни – но никогда свою, жизнь Ивонн. Сперва было просто, события казались туманными и непонятными, тянущимися, как многосерийный фильм, и она не придавала значения. Она видела себя, как низенького пронырливого молодого блондина. Ей снились студенческие пьянки и яркие тусовки. Экзотические страны и скучные официальные кабинеты. Мир, предметы в котором воспринимались бОльшими, чем привычные, мир, наполненный шорохами и запахами, мир, в котором необходимо остерегаться кошек и сов. Но прошло время, и снов стало больше. Она была весёлой рыжей девочкой. Девочкой, которая любила помогать маме на кухне, играть со своей собакой и бегать наперегонки с соседским мальчишкой. Девочкой, у которой была степенная сестра, неуловимо похожая на подругу Ив, Петунию. Сны о девочке и молодом парне, промышляющем незаконным, мелькали чаще всего. Со временем они стали перемежаться новыми. Она была другим молодым мужчиной, брюнетом. Она училась фехтовать и занималась верховой ездой, рассматривала волшебное рукоделие и сидела над пыльными фолиантами, вела в танце девиц, что носили платья прошлого века. Бывало, Ивонн видела себя мальчишкой в странной больнице – и им же, более взрослым, в тёмной лавке тёмного переулка. Той же лавке, которая ей однажды приснилась глазами блондина. Она была девушкой с восточными корнями, что умеет заставлять змей танцевать. Она была маленьким мальчиком, что помогал тётке вычесывать магических смесков. Она была кем угодно, кроме современной молодой вдовы. У Ивонн все предпосылки считать себя сумасшедшей. Её память предоставляет ей сведенья и показывает зарисовки из жизни разных эпох – и многое из того, что она интуитивно умела, весьма перекликается. Её память водит её коридорами замка – очень похожего для абсолютно разных людей. Её память молчит на вопрос о том, что было с ней до рождения детей. К 86му ей приснилось уже множество снов. К 86му разница между тем, что она видит в зеркале, и тем, что упорно показывает ей подсознание, начинала давить на мозги. Ивонн не видела логики, но видела чёткий след нетривиальной магии. У Ивонн были дети, и им необходима была забота. Объективная реальность говорила о том, что, что бы ей не виделось ночами, она – молодая женщина, из этого и стоит исходить. Ивонн держалась за эти якоря всеми силами, не позволяя себе и мысли о том, что сны имеют отношение к её памяти – у нормального человека не может быть столько разной памяти, если такое допущение верно, копать в этом направлении нельзя, опасно для психики. У Ивонн был идеальный пример нормального человека – Петуния Дурсль. Именно её образ был моделью, чтобы сличать его с собой, чтобы равняться. Современная миссис, воспитывающая детей, пусть у них и есть магические способности. Ив такая же, а то, что она знает, как ткать гобелены, направлять чары в металл и способна воспроизвести шестьдесят восемь вариаций татуировок, модулирующих восприятие – не более, чем небольшие дополнения к чертам характера этой современной женщины. Ив решила, что, кем бы она ни была, она – это она. И никакие сны не изменят главного. Ивонн не думала много о своём секрете и никому о нём не говорила. У Ивонн была прекрасная жизнь в её замкнутом уютном мирке с двумя крохами, одной подругой и, большей частью, удалённой, работой. Пока однажды не пришел Северус. Он снился ей тоже. Северус совсем мелкий, помогающий влезть на дерево или смотрящий на простенький вязаный шарфик, как на величайшее чудо. Северус-подросток, с азартом ведущий с ней гонку на лучшую пакость недели. Северус улыбающийся и Северус грустный, Северус разбитый чем-то страшным, что он видел, повзрослевший в один день, и Северус, смотрящий хищным, раздевающим взглядом, от которого просыпаешься с тянущей, томной теплотой внизу живота. Ив не знала, какой из снящихся ей Северусов – настоящий. Ив не думала, что он существует. Пока он не заявился к ней на порог – собранный, уверенный в себе Северус-мужчина, хоть и немного взволнованный. Пока он не сообщил ей, что он – отец её детей, что она – случайная любовница, что он стёр ей память. Пока из-за его появления на неё не посыпались всё новые и новые сны, наполненные его образами, куда более чёткими, чем раньше, а вместе с тем – ощущениями счастья. У Ив Палмер есть и второй секрет. Как бы сильно логика не кричала ей, что подозрительнее ситуации не придумаешь, что он ей врёт, что их связывало что-то ещё, уж не самое распространенное имя "Северус", чтобы дать его ребенку..! Но он позволил себе уйти, оставив её саму разбираться с подрастающими последствиями… Как бы ни коробила её его откровенная неуверенность в том, что он хочет от семьи, которой переворачивает жизнь… Её интуиция говорила противоположное. Ей хотелось, чтобы Северусу было хорошо, хотелось доверять ему, несмотря на рациональность, хотелось, чтобы он приходил. Он ей нравился – слишком сильно, чтобы ее осторожности хватало держаться на расстоянии. Ивонн не знала, как ей в нём не потеряться.***
Северус пытается ей помогать – и она вынуждена признать, что определенная польза от него есть. Ей больше не нужно варить зелья, отнимающие уйму нервов и сил, он принес много, все, что может понадобиться из лечебного, очень высокого качества, и он говорит, что без проблем сварит что угодно. Он героически старается молчать о том, что он думает по поводу отсутствия котла в доме. Он с пониманием относится к ее нежеланию общаться с магами – и согласен покупать ей все, что нужно, чтобы она не писала лишний раз мутным "анонимам", дерущим втридорога. Он пробует наладить отношения с детьми и дополнительно занимается с Питером, потому что у них одинаковые склонности дара – и весьма сказывающиеся на здоровье, если провоцировать выбросы. Это важно, но Ив подобного, сосредоточенного вокруг бытовых вопросов и нужд, общения... мало. Все чаще она задумывается о том, что хорошо бы дать Северусу шанс – она дистанцируется уже полгода исключительно благодаря собственному упрямству. Он непревзойденный мастер лжи, или, он просто не врёт, между мужчиной по имени Северус и женщиной по имени Ивонн мало что было, но зато может быть сейчас. Неудивительно, что, когда в доме случается непредвиденная, пугающая ситуация, Ив вспоминает о Снейпе. Путь привычно ложится под ноги, пока она цыкает на норовящие отхватить от неё кусочек тени, и вот, спустя миг, она уже сидит на кровати Северуса в тёмных, прохладных покоях, её ладонь упирается ему в живот, помогая сохранить равновесие. Снейп реагирует мгновенно: вскидывается, едва проснувшись, машинально колдует сдерживающие чары, да и палочка поразительно быстро прыгает ему в руку. Ив предупреждающе проводит ладонью, ожидая, пока он поймёт, кто перед ним. В её глазах волнение, и Северус, замечающий её состояние, спрашивает, не откладывая в долгий ящик, что случилось. Думать о том, что Ив пробилась через щиты школы, да и через его личные щиты в покоях можно потом. Ив не в состоянии подобрать слова, её переживание передаётся и Северусу, он берёт её за плечи и чуть встряхивает в попытке добиться реакции: – Смотреть вперёд, не сворачивать и не оглядываться? – Уточняет он, догадываясь, что проще увидеть, чем ожидать рассказ. – Веди, я примерно понимаю, что будет... Ив отмирает, бормочет, что она не подумала, ей не следовало приходить, извиняется. Северус, конечно, её не выпускает, ну очевидно же, что что-то не то. "Веди." – Твёрдо повторяет он, понимая, что второй поход изнанкой многих сводил с ума. Но ему не грозит, он доверяет своей проводнице – дюжина шагов по норовящему сломаться пространству, и они выходят из Тени у Ивонн дома. Два выброса, мальчики сегодня переволновались оба, вначале что-то страшное приснилось Джеймсу, а потом и Питер, проснувшись, подхватил. Ив уже дала обоим зелья, и теперь взрослые обнимают детей, ухватив каждый одного, делятся с ними магией – в основном Северус, аккуратно, мягко. Он и сильнее, чем Ив, и такой малораспространённой технике обучен, и с последствиями сильных выбросов сталкивался, всё-таки в школе работает, у младших учеников ещё изредка бывает. Казалось бы, не произошло ничего страшного, но Ив совсем не успокаивается – они укладывают детей спать, и Северус невесомо касается её руки, вновь безмолвно спрашивая "Что?" "Что", а точнее, "нечто", находится в кладовке. Оно размером с ламповый телевизор, шарообразное, фиолетового цвета, с огромными широкими ушами на обеих головах. По пятнышкам несколько характерной формы вокруг носов, Северус с трудом и применением фантазии опознаёт в нём купленных детям за две недели до того шиншилл. Правда, теперь оно два в одном, и не только пищит, но ещё и парит в воздухе – Ив загнала его в кладовку и запечатала, но вот так и выглядит первый выброс Джеймса, доказавший, что и у него магия тяготеет к интересному. Летучесть с перепугу, судя по словам Ив, добавил проснувшийся и увидевший образину Питер. А так-то, это на ночь почитали главу о Слонопотаме. Не то, чтоб им было сейчас важно, почему фиолетовый. – У тебя же есть что к трансфигурации? – Говорит Северус. – Я уверен, это просто... – Нет. У меня слабая эмпатия, что-то к огню, что-то к работе руками. Два месяца назад на нашей яблоне созрели вишни. Я подумала, могут быть варианты. Вышила матрицу Теохельма, но напитывать магией долго, и... – И ты не просила помочь, полагая, что есть время. Тем более, понадеялась, что один раз – не система. Понимаю. Страусиная политика – не выход. Давай, я волью силу сейчас. Мы должны знать. И он вливает силу. Они капают свою кровь в положенных местах, а потом и каплю крови Джеймса. Смотрят на результаты со сложными лицами – не существует нумерологических матриц, дающих однозначный ответ, но здесь оттенки и чего-то с превращениями, и чего-то с временными потоками, и с аркой живое-живое, и даже живое-неживое... Вторая, неоформившаяся ещё, едва отсвечивающая склонность – возможно развитие приобретённого, пока не ясно, какого. Но первая... Они возвращаются в детскую, садятся на пол возле кровати, и молчат, каждый пытается проглотить ком в горле. Ив не выдерживает, по её щекам катятся слёзы. – Тшшш, тшш, всё будет нормально. – Говорит Северус, гладя Ив по голове. Она сворачивается калачиком у него на коленях, калачиком, который бьёт дрожь. Он обхватывает её руками, пытаясь успокоить – и чувствует, что в него пытаются спрятаться, будто под одеяло. Сейчас она такая хрупкая. Хочется оберегать и защищать... Северус понимает, о чём она думает. Он объяснял ей про тёмные задатки Питера – прямо сказать, не сахар, хотя (Северус тому пример) можно и обуздать, и применять с огромной пользой для себя. Тем более, Снейп точно знает, как. Но и Джеймс, оказывается, унаследовал нешуточные вещи. У Снейпа перед глазами мелькают гибриды выверн и слуа, очередная неизвестная науке плотоядная пассифлора, и куда большие опасности... Модифицированные вирусы и бактерии – возбудители болезней, от которых нет пока зелий. Новый виток экспериментов по выведению невосприимчивых к магии разумных – будто бы прошлого, времён Гриндевальда, было мало. За сильного химеролога, которым Джеймс обещает стать, даже по теперешним временам удавит любая организация магов, из тех, что мирно не сидят, а уж официальные власти при нежелании сотрудничать быстро определят в места не столь отдалённые. Ивонн сравнительно слабая ведьма-одиночка. Она боится не справиться с сокрытием тайны и сломать сыну этим жизнь, засветить это до того, как сын уже будет способен держать удар. Северуса новости тоже… тревожат. Но на то он и мужчина, чтобы решать проблему, если она возникла. – Ему ещё четырёх нет, – говорит он самым мягким тоном из возможных. – Мы разберёмся в теории, выработаем стратегию, и научим его, как это прикрыть. Прости, Ивонн, никакого Хогвартса или Дурмштранга. До того, как его чувство самосохранения не будет находиться на нормальной отметке, пока ветер из головы не выветрится, он не должен попасться на глаза ни Альбусу, ни Игорю, боюсь, моих сил не хватит, чтобы оградить от их влияния. В Шармбатоне полный интернационал, там сильны только в чарах и трансфигурации, да ещё это обилие немагических курсов, достойное института благородных девиц… но в магии при таком большом потенциале мы детей и сами натренируем, а вот тот факт, что школа очень многолюдная, и директриса впрямь занимается ею, а не политикой, нам на руку. Нужно только сделать так, чтобы склонности не выходили из-под контроля к одиннадцати годам, тогда в случае чего Джеймс сможет делать вид, что он просто хорошо превращает живое в живое… Неспециалисты не различат… Восемь колен у моих предков ничего подобного не было, может, у тебя сохранились какие-нибудь семейные записи? – Да какие записи! – Шепчет Ив горько. – Мать оставила мне всё, как укатила в свою Австралию – ни одной магической вещи, ни клочка текста о волшебстве! Мне кажется, она и сама о магии ничего не знает, это у меня в голове полно всего, хотя я не могла учиться в школе... но я не помню, откуда, ничего не помню! – Это… странно всё. Такие задатки из ниоткуда не берутся, подобное культивировали в очень сильных кланах. Может, на вас проклятие какое-то было, которое ты сняла, что дети теперь маги? Хотя, если с такими склонностями рождались периодически, я бы не удивился, что при потере влияния в маггловский мир ушли и все концы в воду спрятали, здесь проще затеряться… – Где же теперь информацию искать? У меня есть кое-кто на примете, но это опасные люди... – Нет, не вздумай вновь лезть на чёрный рынок. Сначала проверим мои опасные контакты, и только потом, в крайнем случае, – твои... – Я боюсь... Что, если Джеймс не справится? – Конечно же, он справится, он умный, сильный. И мы ему поможем, – говорит Северус твёрдо. Одеяло на кровати, на которую он опирается, чуть заметно шевелится, и Северус поворачивает голову. Джеймс смотрит на них взволнованно, Снейп вздыхает. Кажется, он что-то слышал. Он высвобождает руку и гладит по голове и мальчика, потихоньку убаюкивая своих беспокойных родных. Дети у него и впрямь умные, пожалуй, значительно умнее среднестатистических сверстников. Ив и Северус, которые рассказывают им что-либо по принципу "раз поняли, можно повышать уровень", не задумываются о том, как должно быть, но к концу лета, когда Ив пытается устроить детей в начальную школу, появляется шанс узнать. Преподаватель, который их тестирует, мог бы взять детей, которым четыре с половиной, по нижней возрастной планке проходят, в этой школе есть младшая группа. Но, выслушав скучающие ответы на стандартные вопросы, он рискнул задать детям ещё несколько. А потом, выяснив, что оба мальчика медленно, но верно читают на двух языках, рисуют узнаваемые мелкие буквы, а уж простые цифры и вовсе, могут сложить в правильный результат, устало выдал странным родителям, которые сами не догадались, рекоммендации о том, где и как проще устроить экстернат. Хорошо, что выдал – к моменту, когда Ив решится на переезд в другую страну, мальчики как раз осилят базовую программу начальной школы. Питеру теорию чар, во многом, объясняет Северус, а в остальной учёбе его мало контролируют. А вот в случае Джеймса мать настаивает на биологии, в особенности, сравнительной анатомии и основах генетики. Разумеется, в магии, коли сила есть, ума не нужно, но, понимая что-то более глубоко, намного проще эти силы правильно расходовать. Что до информации, о которой в Британии вслух с чужими не говорят, всё оказывается сравнительно просто. В открытых частях семейных библиотек "братьев" достаточно, чтобы Северус почерпнул пару основных моментов: наиболее оптимальный курс – в преддверии выброса осознавать в деталях желаемые изменения химеры, пробовать осуществлять их постепенно, рано или поздно возникнет понимание, как это происходит. Джеймс всеми силами следует совету, мотивации разделить многострадальных шиншилл хватает на несколько лет. В восемь его отдают в полноценное ученичество, до совершеннолетия. Марина приходит к Северусу просить о Блезе – вроде бы, чары, но у неё-то магия стихийная, что она сыну посоветует? А Снейп разбирается, вплоть до создания новых формул. Он соглашается стать наставником её ребёнка и просит о симметричной услуге. Официально Джеймса учит только Марина, но ему везёт на советы и от её матери, что в химерах знает толк, особенно в тех, что при скрещивании получаются... А Северус присматривает в школе за своим неофитом, у него вообще с 91го года полно подопечных, за которыми нужно присматривать пристальнее, чем за остальными учениками: просят его "братья" и за Драко, и за Грегори с Винсентом, и за Пенси, это вдобавок к Теодору, который поступил раньше. К старшим курсам становится несколько неудобно, но Северус обещал, он не бросает наставничество Забини, тем более, к его счастью, Блез уже выходит на тот уровень, когда можно давать ему теоретические задания, что займут его надолго, а после – разъяснять. На Рождество 86го, что было как раз после этого двойного выброса, о том, как именно пойдёт у ребят обучение, еще не знали, на тех каникулах Северус только начал искать советов. Но Ив пригласила его на праздник, 25го он договорился с Филиусом, с которым они вынуждены были присматривать за пятеркой оставшихся на каникулы учеников, и Северус провёл с Палмерами весь день. Он принёс зелье, уменьшившее шиншилл(у) до приемлемых размеров, не стандартное, откатывающее в индивидуальном развитии, а новой редакции, чтобы не убить ненароком модифицированное животное. Смотря на то, как Северус собирает с мальчиками паззлы, шутя с ним на тему того, можно ли вообще теперь читать – у Кэррола Бармаглот, у Льюиса говорящие животные, у Толкина эльфы неправильные... Радуясь, что он всё-таки пришел, не испугался нового уровня сложности... Ив понимает, что, несмотря на дистанцию, они давно сосуществуют не в параллельных вселенных, мало задевая друг друга, а рядом.***
Проснуться от присутствия, осознать, что Ив перепугалась не на шутку, раз оставила детей одних на пару минут, лишь бы он пришел и помог, – это сильно. Проснуться в конце зимы от ментального посыла "маме плохо!" – это ещё круче. Северус открыл глаза, и встретился взглядом с незабвенной Шерри. Он бы порадовался, что его мысли насчет Ив и не-Питера подтверждаются, и что ему не стоит считать себя сумасшедшим, но ночная кобыла, всё-таки, несколько пугает, да и сообщение, ею переданное – повод для волнения. В смятении, Снейп хватает палочку и взбирается на кошмар, неуверенно протягивая руки к шее кобылы сквозь пламенеющую гриву. Он на месте спустя несколько мгновений, Ив и Питер лежат на полу, а Джеймс пытается открыть входную дверь. Снейп быстро платит кошмару и пресекает попытки сына убежать – как оказывается, он хотел к соседям, чтобы отвезли родных в больницу или вызвали врача. А отца посредством кобылы вызвал Питер. Ментальное сообщение, даже при наличии небольшой склонности, в четыре года... Чудо, что получилось, конечно, истощение... У Ив глубокий обморок, столь напугавший детей, непонятной природы. Северус хлопочет над ними, усилием над собой унимая страх, Джеймс лепечет, что брату уже дал "то, желтое". Восстанавливающее, которое им капает после выбросов мать. У Ив диагностика не показывает ничего, кроме слабости, и это при том, что Северус, вообще-то, на достойном уровне разбирается в таких вещах, уж точно колдует базис не хуже, чем в приёмном покое Мунго. Северус знает, что он сможет поставить её на ноги, но непонимание причин нездоровья пугает в контексте будущего. Расспросы Джеймса не дают многого: днем все было нормально, ничего необычного, разве, к ним привели в гости двух мальчиков на вечер и мама просила не рассказывать им о волшебном. Какие-то дети не могут иметь отношение к обмороку... Северус долго не колеблется, пару дней отката от нарушения рабочего контракта стерпит, он сговаривается с Помфри, чтобы прикрыла, сказав, что Снейп подхватил, отлучившись по личным делам, туманящую хворь, и разумнее ему оставаться в изоляции дома, не принося вирус в школу. Он и собирает всех к себе домой, там нормальная лаборатория. Северус предпочитает перестраховаться, проверяя Ив на следы проклятий, и большей частью держит её, с трудом пришедшую в себя после непонятного приступа, в целебном сне. Он готов признать, что ничего опасного нет, только на третий день, когда проверил всё, что только можно, и смешал ей нечто, способное вылечить почти любую хронику. Так ничего и не найдя, он вынужденно унимается, знакомый колдомедик тоже развёл руками. Когда Ив чувствует себя достаточно хорошо, чтобы выбраться за пределы спальни, в которой её устроили, ей кажется, что не два дня прошло, а два года. Дети Снейпа слушаются в куда большей мере, чем раньше. Питер шалит очень умеренно, а Джеймс чуть ли не ходит за отцом хвостиком. Это удивляет куда больше, чем то, что Северус сорвался из своей закрытой школы посреди семестра ради них, чем то, что он, оказывается, водит машину достаточно хорошо, чтобы их доставить в этот умирающий городок... Ну что сказать, пока "маме плохо", мужчины справляются сами. Питер счастлив, что у папы старый, мрачный, захламлённый дом, до ужаса интересно! Снейп вдруг узнаёт, что в его доме неимоверное количество потенциально опасных мест, куда можно влезть, и дети находят их все – он залечивает немало последствий, а заодно экстренно совершает нечто между генеральной уборкой и капитальным ремонтом, хорошо, что он волшебник... Питер в шоке: папа отказывается поддаваться подходам и умильным оправданиям, которые всегда работали с мамой, а ещё папа железно держит слово. Если он сказал: "ещё одна попытка полезть к его полкам – час из уборной не выйдешь", это он не шутил... И Питер остерегался пока проверять что-либо ещё нарушением новых запретов. В четыре года запреты работают, это через десять лет Питер, который видел, что магия рядом с техникой у мамы была вполне себе, будет в школе собирать электрические цепи с целью проверить, как оно, если по ним прогнать разные чары – и Снейпу будут прилетать громовещатели от декана сына с требованием повлиять на это шило... Джеймс и счастлив, и в шоке, что в до ужаса интересном доме есть до ужаса интересный подвал, а в нём – тьма-тьмущая баночек с просто ого-го какой мерзостью! И папа даже из него не прогоняет, если всё-таки без его присмотра к полкам не лезть, зато разрешает толочь в ступке чешуйки! Снейп тогда ещё не знал, что малой станет тем ещё фанатом, но со временем он даже будет пускать его близко к котлу. Интерес к зельеваренью – огромная удача, у любого уважающего себя Мастера на полках чего только нет, включая экзотичное, совсем неизвестное обывателям и порой ещё живое. Так что мелким химерам, разводимым исключительно ради эксперимента, есть где затеряться, и это удачное увлечение для того, кто, возможно, пожелает спрятать от Отдела по Контролю Волшебных Животных нечто, на разведение чего не выбивали лицензию. Северус будет гордиться, что сын разделяет его увлечения, и не станет жалеть, что уступил ради одного человека своему стилю преподавания исключительно полезных настоек, что, развлекая детей в попытке интерес удержать, тратил время на зелья, застывающие причудливыми формами от изменения температур, а то и создающие радуги или порхающих бабочек. Ни дети, ни Северус, кто в силу возраста, кто в силу характера, не обладают способностью быстро и тонко идентифицировать нюансы в своём отношении друг к другу. Они не осознают четко, что где-то в этот период, после столь напугавшего их всех происшествия, начали думать друг о друге с некоторой гордостью. Но это не важно, что они это не облекают в слова, на отношениях всё равно сказывается сугубо положительно. Северусу же случай, кроме слабости Ив, запомнился еще кое-чем важным. На четвёртое утро Ив хлопает дверцами шкафчиков на его кухне и неодобрительно вздыхает, что без неё здесь только лапша быстрого приготовления. Требуется некоторая фантазия, чтобы в духовку отправилось нечто, похожее на пирог. Северус, который проспал (вчера дети набегались чересчур и в это утро его никто не поднял ни свет, ни заря), спускается вниз и застывает в дверях, наслаждаясь картиной, на которую не позволял себе надеяться, и радуясь, что мелкота ещё спит. – Ты взял мало моей одежды, – смущённо говорит Ив, поймав его взгляд. – Ничего, что я залезла в твой шкаф? – Тебе идёт, – заверяет он хрипло, подходя ближе. Необъятное на ладной фигурке яркое нечто с принтом конопли, пролежавшее среди Северусовых вещей очень долго, и впрямь смотрится интригующе. Достаёт, может, до середины бедра, да и вырез большой, открывающий круглое плечико. Северус медленно, мягко стирает пальцами след от муки на щеке Ив и предвкушающе улыбается тому, как сбивается её дыхание, когда он тянет ткань вверх. Конечно, с целью последовать совету многоумных хиппи. Ив не собирается его останавливать, не для того затеяла провокацию. Она уже решила для себя, что рядом – это хорошо, только ей хочется вместе.***
Дни Ив, что решилась отодвинуть сомнения, складываются в месяцы, подкупающие заботой и лаской. Северус приходит дважды в неделю, и в семейке Палмеров его привыкают ждать. У Ив есть солнечные вечера, когда они все вместе где-то гуляют (хотя Северус предпочитает при этом наводить лёгкую иллюзию, искажающую его внешность) и дождливые вечера, когда они остаются у камина, малышня оккупирует внимание редко приходящего папы, а она, посмеиваясь над их вознёй в гостиной, над чем-нибудь работает рядом. У Ив ночи, в которые ей не очень-то дают спать, но она не будет жаловаться на это, потому что ей хорошо, да вообще любое воспоминание о ... хм, скажем, сильных руках, что делают с ней нечто с ума сводящее, вгоняет в жар. Ив не может знать точно, где Северус всю остальную неделю, от кого он прячется, не желая, чтобы его могли узнать рядом с ней, нет ли у него, например, второй семьи. Ив предпочитает ему верить, про работу в школе, про нежелание сплетен, в конце концов, он либо врёт слишком складно, даже в рандомной переписке по связанным блокнотам, либо не врёт вовсе. Ну, а что до всего двух вечеров в неделю... Чай, не маггл-капитан дальнего плаванья, аппарирует к ним в свои выходные, можно часы сверять. Дни Северуса всё больше наполняются светом, детским смехом и тёплой близостью, не отравленной страхом за жизнь любимой. Он находит удовольствие в попытках научить – может, потому что это его мелкие, он чуть снисходительнее считает, что у них есть шанс не стать баранами. Конечно, коли шеи не свернут, Ив хорошая мать, но в некоторых аспектах безголовая. Она может заставить летать любой предмет, и хотя для себя заколдовала метлу, дети больше любят доски... Никаких реальных ограничений, о которых заботятся конструкторы моделей для продажи, у изделий Ив нет, одна надежда на присмотр взрослого и защитные чары дома. По вечерам Северус, заканчивая с проверкой очередной из бесконечных стопок эссе, с радостью читает мелкие новости, и сам пишет о преподавательских казусах. Можно поговорить и по зеркалу, к июлю Ив заколдовала их на передачу изображения и звука, но Снейп знает, что "тёмному магу" не особо доверяют, в его покоях есть прослушка авторства Альбуса. Он не снимает, не желая привлекать внимания, просто свободно поговорить получается не очень часто, только, когда он уходит в места, где глушилки точно будет достаточно, чтобы в его дела не могли влезть. Лето и вовсе – что-то из разряда фантастики, той самой, где Северус совсем не похож на предателя или убийцу. Ему кажется, это так близко к нормальной семье, где у всех хорошие отношения, как только возможно. Северус рад, но иногда он балансирует, не зная, как себя вести, или вынужденно унимая раздражение, чтобы не сорваться на Палмерах... у Снейпа пример в детстве был далеко не идеальный. Они часто видятся, то там, то здесь, и даже его дом в Паучьем тупике вдруг перестаёт быть тёмным, в него постепенно и неотвратимо прокрадывается уют. Северус спрашивает, любит ли Ив путешествовать (прекрасно зная ответ), и заверяет, что уж с ним-то ей не стоит опасаться неизвестных врагов, он способен её защитить. Даже внешность можно при желании чуть исказить, если она хочет... Детей такие идеи веселят, им интересен столь шпионский подход. Ив соглашается, что, в общем, можно – они обзаводятся немаленькой палаткой с парой комнат вложенного пространства, и шатаются по разным местам почти полтора месяца, с небольшими перерывами на то, чтобы она проверяла, как там дела в её магазине, а Северус – иногда заходил в школу в преддверьи нового учебного года. Им не очень удобно работать на выезде, но они это делают, особенно Северус, который летом берёт несколько сложных заказов через Гильдию. Ив завела в французском отделении Гринготтс два целевых счёта на обучение, их стоит пополнять загодя. Ив принимает аргумент высокой стоимости сложных зелий, когда выясняется, что они потянут с собой чуть ли не всю лабораторию... Уж лучше так, всё ж, из Южной Америки до Британии туда-сюда мотаться неудобно даже магам, тем более, с детьми. Эти дети, даром, что мелкие и мало понимают, громко смеются, когда родители наспор с какими-то другими отдыхающими на улице колоритного провинциального городка пытаются научиться танго – вот как драка, так ловкости почему-то хватает обоим, а как танец, так мозги считают это повышенной сложностью. Больше всего мальчикам нравятся пещеры (родителям не очень, в опасных местах всегда остро ощущается, что детей целых двое...) Северусу больше всего нравятся Гавайи – они там недостаточно долго, чтобы пляж надоел, зато мелким – песок, а ему – Ив, которая решается расширить танцевальное обучение ещё и хулой, потому что весело. В начале учебного семестра Северусу даже нет необходимости надевать маску отстранённого недовольства, контраст окатывает его холодным ливнем и портит настроение сам по себе. В Хогвартсе толпы шумных студентов, в Хогвартсе болотистая рутина, а в его покоях неожиданно одиноко, пусто без настольных игр и слишком чисто без следов краски или собранного со всего поля в погоне за ящерицами репейника. Нельзя, проснувшись, первым делом притереться к стройному телу, лаская нежную кожу, неуловимо пахнущую корицей, он скучает даже по тому неудобству, что полночи создавала чужая привычка вначале сбросить одеяло, а потом, продрогнув, заползти на Северуса, чтобы согреть ноги. Конечно, они вновь входят в колею, когда он приходит не каждый день, когда вечернего времени хватает в основном, чтобы помочь детям с учёбой, а то и вовсе, лишь читать сказки на ночь... Но летнего отпуска в следующий раз все ждут с нетерпением, да и в последующие годы – тоже. Время идёт, дети растут, а Северус с Ив узнают друг друга лучше. Ив не удаётся вспомнить, что было в беспокойном 81м, она никогда не говорит Северусу о чём-то подобном. Изредка она произносит и вовсе оторванные от своих воспоминаний и даже снов вещи, необъяснимые для самой себя. Когда они гуляют по драконьему заповеднику, она замечает, что помнит, насколько дальнобойны хвостороги, но на самом деле у неё нет ни одного воспоминания о драконах. Она уверена, что никогда раньше не видела кенгуру и утконосов (эти Джеймса повеселили больше всего, да вообще в Австралии они провели почти три недели)... Но Ив, вроде бы, когда-то пыталась серфить, хотя явно не в Торквэйе, куда они приехали познакомить детей с бабушкой, а в итоге получили вечер неловкого подбора тем для разговора далёких друг от друга людей, что новостями обмениваются в сухих открытках раз в полгода. Или, вот, в 88м в Индии выясняется, что и она, и Питер понимают змей – Ив комментирует, это не наследственное, это дар янтаря*... Смысл сказанного непонятен никому. Впрочем, отсутствие детальной памяти о прошлом доставляет самой Ив, да и Северусу, которому жаль, что не-Питера помнит только он, все меньше проблем. У них есть настоящее, а со временем и общее прошлое, которого куда больше, чем те четыре месяца в тёмные времена. В конце мая 91го они впервые крупно ссорятся, бывало, конечно, спорили и раньше, но сейчас – с непроизвольными магическими всплесками. Северус, как всегда перед сессией, очень загружен, и он никак не ждал, наконец вырвавшись из плена пергаментов, педсоветов, и, главное – Минервы с её ежегодными отчётами в Министерство, застать в гостиной Ив другого мужчину, попивающего чай с его же, Северуса, любимым пирогом. Вспылившему папе высказали дети, жгуче-неодобрительно отреагировав на то, как мама хлопнула дверью, и едва ли не покрутив пальцами у висков. "Это местный пастор", – просто уведомили его. – "Ты ходишь к нам давно, твою личину наконец выучила вся округа, а она немного похожа на нас. Квартал уже два месяца сплетничает о маме, она же вдова, и гудит о моральном облике." Снейп чувствует себя идиотом сразу по нескольким пунктам: потому что приревновал на ровном месте (Ив красивая, стоит Северусу оставить её одну на несколько минут, с ней часто пытаются флиртовать, игнорируя даже наличие детей); потому что снова не сдержал свой язык, вечно мелящий в стрессовой ситуации поперед подумать, и теперь не ясно, как извиняться; и потому что сыновьям по восемь лет, а ему, слушая вполне связную и логичную отповедь, впервые в голову пришел вопрос о том, какого, собственно, они не носят его фамилию, а о факте, что Ив принадлежит ему, не говорит даже кольцо на пальце? К сожалению Северуса, суровая реальность, в которой он живёт, быстро ему напоминает, почему. Тогда-то Снейп и совершает одну из очень больших своих ошибок, ту же самую, что совершили в 81м по отношению к нему. В попытке защитить дорогого человека, оградить от возможной опасности, из боязни быть непонятым, и никогда – прощённым, он не доверяет Ив свои проблемы. Он не хочет их вмешивать, да и признаваться, что он не справится просто предоставить им всем спокойную жизнь, тоже не хочет, он обеспечивает их безопасность, да, но то, как он это делает, Ив ранит.***
В политике, как всегда, игры – Северус не все года внимательно следил, но последнее время обращает пристальное внимание. Замечает и то, что влияние Альбуса падает, и то, что их отношения с Лордом Малфоем холодают. А ведь именно вокруг Люциуса продолжали кучковаться традиционалисты, именно он увел многих в тень и на несколько лет попридержал активность в угоду Альбусу, что, в свою очередь, оставил их в покое, сосредоточившись на популизме и влиянии на исполнительную власть. Северус знает, они с Люциусом сдержанно общались, тот приглашал его иногда на некоторые мероприятия и даже домой, а ещё Северус получает заказы не только анонимные из Гильдии, но и через Лорда Малфоя, не желая афишировать, что он что-то из сложного варит. Социальное напряжение 70х частично сохранилось, никакие эффективные реформы, что могли бы немного удовлетворить запросы неспособных найти себе место под солнцем магглорожденных, не были приняты. То, что предлагается сейчас в угоду обывателям, сделает всем куда хуже, среди влиятельных чистокровок вновь растет недовольство. Но важно не только это – Северус замечает странное поведение Квиррелла, их маггловеда, который штудировал кое-какие книги с вещами, что Альбус не одобряет. Его интерес не угасает, даже после бесед с директором, там что-то другое, Квиррелл будто становится в собственных глазах на путь великого подвига, так оно со стороны кажется, это-то и странно. Самого же Северуса начинают иногда приглашать в директорский кабинет на чай, заводя с ним… разговоры. Разговоры о прошлом, после которых его запястье больно обжигает браслет, впервые за годы вновь предупреждая о нетипичном влиянии. Лили – о ней вспоминает директор, как и о других... гриффиндорцах. О потере Лили Северус тоже скорбел, как и о второй своей, куда большей, потере. Но за десяток лет уже немного успокоился, да и невозможно только скорбеть, когда есть кто-то, кто тебя любит и ждёт – и кого любишь ты. Однако, после таких разговоров Северус вновь чувствует нечто десятилетней давности: тоску о смерти подруги, боль из-за того, что именно он подвёл Лили под угрозу – он виноват явно не меньше, чем мордредов Поттер, который её втянул в разборки – а потом не увёз на край света… Он ненавидит и презирает его за это, ненавидит и презирает себя за это, не нужно быть семи пядей во лбу, бередить ему душу Альбусу зачем-то необходимо. Разговоры сворачивают к мальчишке, до которого Северусу нет особого дела, кроме того, что он – единственное, что осталось от давней подруги, по словам Альбуса, отдавшей за него жизнь. Северус не верит словам Альбуса, но, так или иначе, Лили умерла. А пацан жив, что иронично, удерживая Снейпа подле Альбуса этим – Северус просил сохранить жизнь всей семье. Ну не убивать же его теперь? Хотя любить не приходится. Альбус желает, чтобы Северус защищал мальчишку, ограждая от опасностей, и для того дополнительно «напоминает», вместе с внушением, о вине Северуса перед его матерью. Чтобы у него, с муками совести, была правильная мотивация. Он говорит и о том, что опасность велика, и Северусу необходимо быть в школе постоянно, ведь он, Альбус, не может уделять ученику столько внимания. Когда летом начинаются масштабные (и, с виду, безумные) телодвижения, в которых они все задействованы… По ограждению коридора на третьем этаже и построению «квест-комнат», иначе не назовешь, Северус понимает, что у директора критичное обострение психоза. Как бы ему ни было тяжело, Северус, в страхе, что намечающееся нечто может задеть самых дорогих ему людей, просит свою девушку уехать за пролив. Он полагает, что поведение Альбуса, да и некоторые настроения у его бывших соратников, могут вылиться в беспорядки, что поднимут старые счёты с их братством – а бывших братьев, связанных узами, не бывает, он будет замешан по самое немогу. Он прекрасно помнит, что случилось с женой Геба, и другими женами, что оказались не там, где нужно, ему страшно даже представить, что у детей может возникнуть необходимость бежать из горящего дома... О, Ив способна на многое, она умеет постоять за себя, да и её сила растёт аномально быстро, несмотря на то, что она уже не подросток. Питер и Джеймс с малых лет призывают Шерри, та достаточно разумна, чтобы понять ограничения на послушание, которое наложила Ив, но... Северус не будет совершать такие ошибки, он ни за что их не подставит, не привлечет внимание ни к, несомненно, полезным в заварушке способностям Ив и перспективным задаткам мальчиков, ни к тому, что через них можно повлиять на него самого. Он вынужден ограничиться перепиской и преступно редкими встречами (Альбус умудряется теперь эффективно навешивать на него работы и летом). Северус и раньше в угоду собственной паранойе и паранойе Ив насчет всего волшебного мира не афишировал, что у него кто-то есть, а уж сейчас… В 91м году в школу поступает звездный мальчишка, за которым Альбус сказал «смотреть». Он всё так же неряшлив, ленив и хамоват, каким показался из восприятия Петунии, он выглядит глупым и поверхностным: судит только по первому впечатлению, не вникает в нюансы, делит всех на хорошо-плохо с первого взгляда, на будущее оправдывая любую дичь для тех, кто оказался в «хорошо» и игнорируя любую помощь от тех, кто в «плохо». Короче, он ничем не выделяется на фоне других баранов, прущих по любому поводу «с мечом наперевес»... К концу первой недели учёбы, когда мальку никак не удаётся пройти по замку, чтобы не наткнуться на почитателей его откровенно дутой славы (ой, не смешите, там что угодно произошло в Лощине, вплоть до тёмных ритуалов в исполнении оленя, только не убиение Лорда младенцем), тот, по виду, проникается собственной важностью. В общем, Северуса от него воротит: это прямо всё в одном. Игнорирование авторитетов – несмотря на то, что о правилах вежливости наслышан – как у Джеймса, на которого мальчишка дико похож. Такая же, как у отца, непоколебимая вера в то, что любая ерунда, что он творит, обойдётся. Широко распахнутые глаза в ожидании «много добра, волшебства и задаром», желание везде влезть, как было на первом курсе у Лили… И вот это ему нужно защищать? То самое, что верит в чёрно-белую сказку и ни о чём не задумывается? После случая с троллем, к которому идиота (троих идиотов) потянуло нечто гриффиндурское, и явного поощрения от Минервы и директора на нарушение любых правил, Северус таки откровенно злится. Он необучаем. Доверчив и необучаем, придирки не мотивируют его открывать книги, а запреты только раззадоривают потенциально фатальное в магическом мире неуёмное любопытство. И сам Северус для него – исчадие ада, будто на свете никого страшней нет, чем декан, у которого должностная клятва – не вредить студентам. Бараны эти гриффиндорцы. Ко всему прочему, у Северуса слишком уж явные ощущения на тему Квиррелла в этом году. Он вернулся из отпуска с остаточным шлейфом от чёрного ритуала, поди такое перепутай… Они все в одной школе, полной детей. Альбус недвусмысленно приказывает ему «приглядывать» за Квирреллом, но не вмешиваться, разве, не давать ему угробить Поттера. На виду, – будто повисает в воздухе. Поттер – приманка… Отлично сказано, вот так и следуй какому-то безумному плану… Разговор с Драко о происшествии в лесу вымораживает, и Северус просит держаться от Поттера подальше, но… Драко тоже, в общем-то, глуповат, хотя с ним Северус вынужден осторожничать – его многое связывает с Малфоями, чтобы реально Драко наказывать. С аристократами всегда весело – их мало, но этот головняк обычно весь у него, ещё иногда у Филиуса кто-то поступает. Тем более, в 91м году собрался комплект деток соратников и …эм, других соратников. Да ещё и Уизли с каждым годом всё больше, и они с каждым годом какие-то всё более отвязные. Троица раздолбаев вместо учёбы радостно бежит туда, куда её "грациозно" подталкивают простодушные слова полувеликана, которого так же непринужденно и незаметно для него мотивируют свыше. Северус в детали не посвящен, но там явная интрига с «Запретным коридором» лично для них. В троице есть мозг книжный, ничерта не смыслящий в жизни, мозг ситуационный, куда лучше понимающий, когда лезть куда-то не стоит, и … всё, кажется, у его навязанного Альбусом «подопечного» мозга, как и инстинкта самосохранения, нет никакого, одна интуиция. Это, знаете ли, прискорбно, когда оно постоянно куда-то лезет (да ещё и тянет других за собой) в детской уверенности, что обойдётся, а тебе вытаскивать – и при том, что узы наставничества-то у них с Минервой, а не с Северусом, попробуй уследи! К концу года умнее – или воспитаннее – он не становится, и даже близко не осознаёт ничего на тему того, что в опасность, может, соваться и не стоит? Не задумывается о том, чтобы хотя бы спросить мадам Помфри, насколько опасно трёхдневное истощение, какое там, ему и в голову не придёт, что зельевар и медсестра изрядно намучились, чтобы сохранить ему магию. Альбус поощряет, даже школьный кубок алознамённым дарит – те рады «тому, что упало с неба», и не печалятся, что отобрали кем-то учебой заслуженное. Гриффиндор, слабоумие и отвага. Да, он похож на Джеймса. Бесит. Квиррелла после экзаменов не видно, это хорошо, но происходящее в школе и вне ее уверяет Северуса, что он прав был год назад… Дорогим ему людям нужно быть подальше от Британии, где вновь вспоминают имя, которое хотели забыть. Новый учебный год не лучше – там вообще по школе гуляет кто-то, вооруженный никому неизвестным заклятием стазиса, немного похоже на зелье, с которым Северус знаком, но чуть проще по действию – мандрагор хватит. Альбус и в ус не дует, а Снейп, как и остальные деканы, вынужден ограждать мажат от непонятно чего, у детей же магические обязательства на обучение, они не могут прервать его на совсем уж долгий период! В 93м из Азкабана сбегает Блэк. Северус, несмотря на отсутствие его крови, тратит большое количество времени на поисковые ритуалы – прибьёт, не задумываясь, тот угробил и Лили, и Питера. Он его ненавидит. Жаль, только в 95м узнал, что он анимаг – то-то закрывался хорошо. Ох, впрочем, он и ещё кое-что узнал… 94й круче. Он ненавидит «вечно правых» гриффиндорцев, которые слушают только себя и невесть почему верят уголовникам на слово. Поттер, похоже, как-то помог ему сбежать, как же здесь без Поттера! Поттер, который вот уже год, как неуловимо изменился и что-то в нём царапает. Но Поттер смеет обвинять не Блэка! Никто не смеет обвинять его в том, что это именно он стал причиной смерти Лили – этот человек просто не мог… Новый учебный год – новые развлечения… Вокруг Поттера очередная заварушка, Северус уже устал за этим следить – тот поклялся, что не собирался участвовать в Турнире. У Северуса больше сомнений нет: это Альбус его подставил, кто, кроме опекуна заключает такие контракты? Зачем? Северус связан с Альбусом и не подаёт виду, что очередные его игры Северуса не устраивают – будем смотреть правде в глаза, его игры всегда были слишком странными, и Северус когда-то не просто так стал на сторону против него. Когда Поттер что-то мутит с родственниками, Снейп его прикрывает. Пускай. В этом году мальчишка подозрительно учится, и лезет в свои неприятности так, что его невозможно найти – Северус уже не знает, грустить или радоваться, что взялся за ум. Его злость за освобождение Блэка успевает угаснуть... Но Северус ловит себя на том, что то, что Поттер теперь куда-то тихарится – равно как и то, что у него появляется девушка, бесит, хотя причина не понятна. Привычка? В любом случае, 95й бьёт все рекорды. Прямо перед ним, под Рождество, Северус получает такой «подарок», что впору выпасть в осадок. Четырнадцать лет, почему сейчас?! Серьёзно, он и впрямь жив? Или не он? Как же Ив, что за глупость, их же не может быть одновременно двое? Северус ошибся? Но какая ещё зараза могла просто пробраться в его кабинет и оставить такой заказ?! Посреди всего… этого вот! Метка ведёт себя странно! В этом учебном году Поттер травится едва ли не насмерть – да с такими симптомами, будто платил потусторонним сущностям, чуть не тонет, чуть не женится – однако, парень растёт, выбирая неприятности… Марина притаскивает Ивонн в компанию к Альбусу, это вообще как назвать?! Северус в сильном замешательстве. Да, он не рассказал Ив всех своих страхов – пришлось бы рассказывать и о братстве, и о зависимости, и о том, насколько неприглядные дела он творил... Но дал понять, что причина расставания серьёзная. Их отношения на расстоянии стали слишком неправильными с учетом недомолвок и редких встреч, уже прошло много времени, может, она и впрямь вправе искать кого-то другого… Но Марина… Ему показалось, что она защищает Ив слишком уж... И ведь это именно он их когда-то познакомил! Ему казалось, две женщины, которых он уважает, обе умные, яркие, найдут о чём говорить, и Марина её не подставит, она, пожалуй, единственная из его круга, в ком он настолько уверен! А теперь... что, если они станут... не просто подругами? Возможно, он бы и такое пережил – сам, фактически, бросил любимую, так и не рассказав ей всей правды о себе, сам виноват. Может, для неё такое сравнимо с тем, что он чувствовал в той ситуации с исчезновением Питера… Но, подумать только, годами избегать магов, и пожаловать на второй этап Турнира, на который столь многие собрались! Мир сходит с ума. Волдеморт восстаёт! Северус ожидает начала кошмара в состоянии оцепенения – личи безумны, непредсказуемы, а у него Метка. Рушится то, во что он верил – Петтигрю жив и, судя по рассказу Поттера, провёл ритуал. Поднятия Лорда – Северус чувствует изменения знака. Потом – по словам того же Поттера, Питера могли и убить. Во что верить теперь, неужели, Северус любил человека – а потом оплакивал его, когда он, оказывается… предал Лили, и впрямь подставил Блэка, превратился в крысу, прятался годами, о Северусе и не вспоминая, а потом… воскресил Лорда? Это просто… Это он или нет? Как в это все вообще вписывается Ив, что ли, никак? У Питера, независимо от нее, появилось ещё одно, злое альтер-эго? Ему удалось как-то разделиться, Мерлин, что за бред..? Кажется, он убить его готов, если тот и впрямь жив. Кошмар с Волдемортом не наступает. Хотя ему приказывают варить кое-что очень тёмное. Но ад не наступает. И вновь его нет, а на Самайн – удивительно, но происходит кое-что весьма хорошее: Метка без видимых усилий с чьей-то стороны возвращается в нормальное состояние… Северус ничего не понимает, но отсутствию восставшего лича радуется. Ситуация с личной жизнью удручает, а ещё этот Поттер… Ниже травы, тише воды – уже пугает, и при этом у Северуса рядом с ним постоянное дежавю – и он его отгоняет, хватит, Северус просто… из-за всего, наверное, не в себе. Ему же уже казалось, что Ив – каким-то невероятным чудом его не-Питер, а реакция на Поттера у Снейпа странная, но при этом сам Петтигрю жив-живёхонек. Не желает его видеть, а Северус его не ищет. Он просто так и не знает, что сделает, встреться они. Убьёт ли он его, как хочется после всего этого… 95го, или… Или осталось в его сердце что-то, что этого сделать не даст.***
В 91м у Ивонн Палмер есть две хорошие подруги, разные, как море и суша. С подругой по имени Пет, обычной женщиной, что ценит свою семью, лужайку и репутацию в глазах других выше чего-либо ещё, она дружит уже восемь лет. Подруга Пет проявляет чудеса героизма, как для того характера, которым она обладает: не торопит Ив с расспросами и прячет фразы «я же говорила» за стиснутыми в тонкую нитку губами. Подруга Пет делает домашний пломбир, большая креманка которого очень помогает в таких случаях. – То есть… Так и сказал, мол, всё кончено, ты мне надоела..? И при этом почему-то езжай аж в другую страну? – Не утерпела она в итоге. Любопытство требовало больше данных. Кроме того, она знает Ив: у неё есть некоторая категоричность, когда дело касается личного, без полумер, драматизм а-ля Лили. – Нет, наплёл с три короба про то, что у него слишком опасные связи, что здесь неспокойно, что нам нужно разойтись для моего же блага… Бред. Ты же знаешь, для встречи мы не едем восемь часов машиной, было бы желание, видеться можно по любым временам. Было бы желание, можно уехать всем, и такой подход просто… Ивонн замолчала. Ей больно после разговора с Северусом. Нет, конечно, он ничего ей не обещал, не давал клятв любить, и, уж тем более, разделить жизнь, как при браке. Он вообще о чувствах не любит говорить... Пять лет – это много, она вполне могла ему надоесть, так бывает. Обидно, когда с тобой. Петуния, напротив, задумалась. Она не очень хорошо относилась к Снейпу – он никогда ей не нравился, да и такие отношения, как были у подруги, она осуждала. Одновременно завидовала их яркости и считала слишком ненормальными. Петуния на такие никогда бы не пошла. И всё же... – Не подумай, что я его защищаю, он, разумеется, гад. Но, в отношении опасности, вдруг в его словах есть смысл? Уверена, ты помнишь, что случилось с моей сестрой, чей бестолковый муж во что-то ввязался и не позаботился её увезти. Мы же видели в этих, прости Господи, газетах, убиты прямо в своём доме, а ваша братия ещё и радуется, что взрыв положил психопата, который к ним приходил. А последствия мне разгребать… Где окажутся твои дети в случае чего? Ив нахмурилась, задумчиво водя ложкой по чуть подтаявшему мороженому. Конечно, в таких соображениях был некий резон. Если подумать, Северус работает под началом у мистера Дамблдора, а вот свитки для Джеймса спрашивал по совсем другим каналам, и, раз достал, там отношения тоже достаточного уровня доверия. Да и сам он прекрасно обучен многим тёмным чарам, что намекает на круг интересов… Ив не знала, какую роль Снейп играл в беспорядках 80х, и, если играл, то она даже не уверена, которую сторону он мог выбрать, раз сохранил контакты, грубо говоря, с обеими… Но он никогда ей такого не рассказывал, ни об этом, ни о том, что его держит на нелюбимой должности профессора. Обязательства магического характера, о которых она не знает? Тогда он, что ли, считает, что его проблемы – не её ума дело? Прямо сказать, такая мысль тоже не воодушевляет. – Так ты уже на что-то решилась? – Любопытствует Пет. Ив рассеянно кивает. Её мало что держит в Британии с учётом того, что Марина берёт Джеймса в обучение, Ив так и так собиралась либо переехать поближе к Провансу, где Забини сейчас обитала чаще, либо искать варианты с многоразовыми переносами. Просто Ив не нравится то, как именно Северус поставил вопрос, добавляя фактов к необходимости переезда. – Переберёмся во Францию, когда мальчики получат результаты экзаменов за начальный уровень. Там чуть другая система, но я примерно понимаю, что делать, чтобы продолжить обучение. Язык они знают достаточно, не проблема… Если очень повезёт, закончат базис среднего образования до того, как я устрою их в академию. Ну, сама понимаешь, параллельно заканчивать обычную школу тяжело. И Пет, это никак не влияет… Я буду очень быстро, если ты позовёшь. И я планирую приезжать, да и, когда устроюсь, буду рада вашим с Верноном визитам. Вы в этом году станете посвободнее, Гарри же поступает. – В Хай-Камеронс, – поспешно сказала Петуния. Ей было грустно оттого, что с подругой будет удаваться видеться реже, но мысли о Поттере всегда перебивали другие. – Мы уже всё распланировали, Дадличек пойдёт в Смелтингс, это, конечно, недёшево, но мы почти закрыли ипотеку, потянем и сборы к школе, и ремонт пола… – Пет, извини, но Хай-Камеронс вряд ли… – Нет. Я и слышать этого не хочу. Он ведёт себя прилично уже два года! Это просто… пропало, у нас получилось! Он не любит учиться и вряд ли выбьет какую-нибудь стипендию, но Хай-Камеронс, а потом, скажем, профессиональные курсы, и у него всегда будет кусок хлеба, если хватит мозгов не быть таким, как его отец, это большее, что мы можем ему дать… Тем более, если у этих там… «неспокойно»! Ивонн промолчала. Уже третий разговор Пет упорно цепляется за иллюзию, что магия может «просто пропасть». Да у Гарри всего лишь наконец выправилось искажение развития магии, вот и выбросы нормализовались и стали не столь частыми, такими, как у любого волшебника его возраста. Учиться колдовать ему придётся, Ив уже много раз говорила, что противиться представителям школы опасно, они уполномочены заколдовывать на убеждение родственников волшебников, что против их обучения. А Гарри слишком силён, чтобы не подпадал под обязательство, навязанное ему магическим давлением Договора с магглами. – Ремонт? – Переспросила вместо этого она, пытаясь придать лицу некоторую заинтересованность и не показывать, что нисколько не отвлеклась от своих переживаний. – По мелочи, в комнате наверху, – уточнила Пет. – Она пустовала несколько лет, но пора бы что-то делать, он уже большой и не может дальше жить под лестницей. Даст Бог, окна бить не будет. Вот, доски перестелем, и после своего Дня рождения переедет… Ивонн, бросившая мимолётный взгляд на небольшую дверцу в чулан, на тот момент и подумать не могла, что через пару лет этот чулан добавится к странному беззвучному видеоряду, что мелькает в её в снах который год. Петуния же не догадывалась, что через две недели Гарри растворит стекло в зоопарке, решив пообщаться с огромной змеёй, и желание продержать его в запертом чулане до совершеннолетия будет очень трудно преодолеть. А потом начнётся этот дурдом с письмами. И Вернон слетит с катушек. И Дадли наколдуют лишние части тела. Ивонн появится утром, когда Гарри уведут, а Петуния решится сломать экстренный сигнал… Как здесь без Ив, когда её мальчик стал свиньёй? Ив говорила ей стараться поспокойнее относиться к выходкам Гарри, он подросток, они ещё менее стабильны, чем дети, отвечают на «несправедливость» по отношению к себе подсознательно. Но Дурсли его не любят, и боятся того, что он может, взаимные обиды продолжаются даже сейчас, когда мальчик подрос (но ума никак не наберётся), он не считает, что должен быть Дурслям в чём-то благодарным, он даже не думает их мнение хоть сколько-то уважать. Пет тяжело прикладывать усилия к корректировке отношений её семьи к племяннику, делать вид, что его хотят видеть в доме, а не терпят. Любви не добавляет знание о том, что он накидывает на них неосознанные сглазы, от которых ухудшается настроение, здоровье и пропадает везенье (Ив снимает). По указке хорошо относиться не получается, даже держа в голове, что он хотя бы научится свою силу контролировать. Попробуй тут, когда он её использует так, как на ужине с Мейсонами! Ив, островок спокойствия в общей истерии по поводу летающего автомобиля и факта, что у них, по сути, украли ребёнка, выразительно поднимает бровь, увидев «кошачью дверцу», через которую Пет ставила наказанному мальчику еду. Пет стыдно. Она обещает себе, что на следующее лето точно станет снисходительнее, они могут продержаться два месяца в год, может, когда-то он повзрослеет! Как на зло, к ним приезжает Мардж, никогда не сдерживающая своё мнение о Поттерах, и мальчишка снова… Петуния не любит ненормальных. Палмеры действительно переезжают в Прованс, недалеко от маленького домика Марины. Блез поступает в школу, а у его матери общий проект с французской Гильдией зельеваров, потому её замок в Британии временно пустует. Марине нравятся оба мелких Палмера, хотя, конечно, она больше занимается с Джеймсом, Питера, учитывая советы Снейпа, наставляет Ивонн. С Мариной Ив поладила не сразу, но и с ней к 91му дружба вполне держится уже пару лет. Их познакомил Снейп, и это был тот случай, когда Ив ревновала – да и Марина относилась к ней настороженно. А как вообще можно не ревновать, если у Марины настолько сильное очарование, и настолько лёгкий характер, что Ивонн и себя ловит на неуместных мыслях, каково Северусу должно быть? Что их связывало? 91й переворачивает в жизни Ив новую страницу. Она учится жить в мире, в котором мальчики становятся старше, через пару лет и вовсе, на всё будут иметь своё мнение. В мире, в котором появляется больше времени на себя – читать запоем, сходить в салон красоты, начать артефактный проект помасштабнее, организовать вместе с Мариной продажу эксклюзивных зачарованных украшений французским аристократкам, выбрать стиль единоборств, которым хотелось бы заняться… В этом мире Северус появляется редко, говоря, что не может отлучаться из школы, больше пишет, и им не хватает встреч ни на что. Ни на то, чтобы он наобнимался с детьми, ни на то, чтобы безудержную спонтанную близость с Ив можно было считать за настоящие отношения. «А ты ему вообще сказала..?» – Спросила её Пет-адвокат-дьявола перед отъездом. «Незачем, раз мы расходимся, – покачала головой Ив. – С десяток лет есть, большего, чтобы поставить на ноги мальчиков, и не нужно. Я способна это решить, раз уж у нас, оказывается, принято улаживать проблемы поодиночке.» И она впрямь способна решить что угодно, не сахарная. 27го декабря 94го каменные стены небольшой спаленки под крышей башни изрядно подкопчены. О, Ив пробовала метать трансфигурированные ножи, а не огненные сгустки, но у неё столько эмоций, что они тоже плавились, не долетая. Всё ещё тяжело дыша, она неожиданно почувствовала, как её почти вставшие дыбом волосы пытаются пригладить. Позади стояла мягко улыбающаяся Марина. Она смотрела участливо, и, казалось, ничуть не злилась, что Ив пытается поджечь её замок. – Что-то случилось? – Спросила она тихо, и Ив почувствовала себя неловко. Марина очень хорошая. С ней весело выбирать ботфорты и загорать в шезлонге, обсуждая возможность детекции артефактом точек бифуркаций метастабильного зелья, и собирать по утрам ракушки на берегу, слушая морские сказки. С ней спокойно сидеть вечерами у камина, попивая вино, и лепить множество плюшек, чтобы порадовать мальчишек вкусным. У неё своеобразный юмор и привычка цитировать свекровь (любую, чьё мнение к месту), большая светлая любовь к эклерам в шоколадной помадке и новым заколкам, что способны хоть ненадолго удержать её буйную гриву. У Марины красивый замок, а Ив гостит столь часто, что есть своя комната – но все ж не стоит жечь... – Северус... Не приехал, вот, письмо прислал. – Сухо отвечает она, стараясь не сорваться вновь. Хватит. Это просто... хватит, она вот прямо сейчас примет тот факт, что её бросили три с половиной года назад, а то, что в это время ещё многое было... Ой, как только мужчины не развлекаются. Но это четвёртое проигнорированное Рождество, три проигнорированных Дня рождения мальчиков, что толку с письменных поздравлений? Пошел он... Марина – достаточно чуткая, чего сложно ждать от морской ведьмы. Она легко ощущает фальшь. – Знаешь... Говорят, невозможно состязаться с умершей возлюбленной. Но после того, как я пережила мужа, что для моего первого обряда венчания нонсенс, мне стало казаться, что любая любовь, как и, скажем, первая, та, что в семнадцать кажется "есть одна, вечная и на всю жизнь," на самом деле, не обязана быть последней. Другой человек может найти в твоём сердце совершенно особое, другое место... Я... Мне очень нравится Северус, он, в отличие от почти всех, кого я знаю, видит во мне не только мою внешность и волшебное очарование, и это очень подкупает. У него была любовь, которую он потерял и вынужден был хоронить, это его растоптало... Я пыталась, правда, привести его в чувство, и, знаешь, ему понадобилось четыре года, чтобы он вновь начал замечать людей... Несколько лет назад, когда мой последний муж умер, я намекала ему на отношения, думая, может, на тот момент в его сердце уже могло бы найтись немного места для меня – хотя когда-то он предлагал мне спросить намного позже, вроде бы, через полтора года тот шутливый срок наступит... Он встретил тебя, Ив. Я злилась поначалу, но рядом со мной он улыбается, а рядом с тобой – светится. Да между вами даже... искрит, друг за друга жизни отдадите, вся драма от недомолвок. Мне кажется, что бы там ни было, всё наладится, такие чувства, как у вас, не могут просто... Ив истерично хохотнула, стирая кулаком злые, непрошенные слёзы. – Я знала, что в замке неспроста два удобных места под зельеварню, – попыталась она пошутить. – Не представляю, как ты согласилась принять нас в своём доме. – С радостью, теперь-то я с тобой знакома! Если Северус такой дурак, что морозится от света в своей жизни, то я отказываться от твоей компании не буду. Ты лапочка даже, когда устраиваешь пожар. Но я, конечно, предпочла бы провести вечер скажем, в театре... – Поздно уже для театра, детям скоро спать. Возьми, глянь, а потом ответь честно, показалось ли мне. Если нет, то предлагаю на ночь другую культурную программу. Это достаточно похоже на маленькое чёрное платье? Пока Марина, удивлённая просьбой, опустила глаза на пергамент, Ив раздраженно замахала палочкой, создавая зеркало, и изменяя домашнюю одежду. Из зеркала на неё глянула девушка, на вид не старше двадцати – у волшебниц есть некоторые бонусы. Достаточно высокая, стройная, с выразительными, сейчас лихорадочно блестящими глазами, и чуть припухшей искусанной нижней губой. По её подтянутой фигуре, открывая плечи и подчёркивая высокую грудь, струился чёрный шелк, и Ив легкомысленно уменьшала его количество до минимума. – Что!? – Оторопело выкрикнула Марина, закончив читать. – То самое, – вновь зло хмыкнула Ив. – Здесь две красотки, за которыми бегают десятки поклонников, мало того, умницы и вообще, завидные партии, сколотившие себе по состоянию, грустят и скучают по язвительному, сволочному мужику. Который в свою очередь мечтает тр.хнуть своего четырнадцатилетнего ученика! Уверяю тебя, рыба моя, это уже четвертое письмо в таком стиле... Куда вообще этот мир катится, а? – Ты преувеличиваешь, – неуверенно сказала Марина. Намёков на "тр.хнуть" там нет... Но не заметить, что Северус практически всё письмо написал о Гарри Поттере, как и того, что он его ревнует к какой-то девчонке, тоже невозможно! – Не думаю, что он сам осознаёт, что мальчик ему интересен. И, тем более, Северус – человек долга и... слова, выбирая между тобой и детьми и каким-то учеником, он никогда... – Мне не нужен человек долга или слова. Мне нужен человек, который меня любит, а не вот так. Я не понимаю, на что трачу свою жизнь, я молодая вдова и давно заслуживаю нормальных отношений! Вот лягут дети спать, пойду в клуб, и, назло некоторым умникам, не буду отказываться знакомиться! – Просто так и пойдёшь? – А что такого? Да почему бы мне и вовсе не затащить в койку первого встречного? Почему ему можно смотреть на сторону, делать мне больно, а я отказываю себе в порции эндорфинов!? – Насчёт первого встречного – плохая идея, но выпить я не откажусь. Моя свекровь предположила бы, что насухую с таким не разбираются. – Марина благоразумно промолчала, что все её свекрови сошлись бы на том, что, если они поняли все правильно насчёт подростка, Северус заслужил проклятие импотенции, или что-то с подобным результатом, но более кровавое. Марину прочитанное тоже вывело из себя – где это видано, ничего у Ив о ней не спросить, зато о каком-то сопляке написать не меньше фута! Но она обязана Снейпу жизнью, потому может быть чуть снисходительнее, вначале выяснить более подробно... – С чего это плохая идея!? – Вспылила Ив. – У меня есть право развлекаться, как хочу! – Да я его не опротестовываю, – заверила её Марина. – Как показывает практика, первый встречный в городе – бомж, второй слишком стар, третий – школьного возраста, в общем, поверь опыту вдовы со стажем, если ты ищешь мужчину, нужен список требований, чтобы не тратить время попусту. Интересно было бы ещё посмотреть на этого Поттера вживую, тем более, рядом со Снейпом... – Он мне никогда не нравился, – скривилась Ив. – Как чувствовала. Но ты же читала, участвует в Турнире. Можно наведаться на состязание, мне всё равно хотелось бы договориться с Максим о встречах с Питером, стоит проверять его чаще, чем на каникулах, он приехал с последствиями истощения*... – А мне – ещё раз попытаться предупредить организаторов, эти идиоты затеяли жертвование подростков, и, кажется, даже не догадываются, – задумчиво проговорила Марина. Вот так они и собрались посетить второй этап Турнира Трёх Волшебников. Мнения о Поттере у них разделились, Марине он очень понравился. А вот Ив... Прямо скажем, она видела мальчика за его детство раз пять, когда-то Петуния даже просила посидеть с ним и Дадли, и каждый раз она чувствовала рядом с ним сильное раздражение, вплоть до злости. Она старалась не находиться возле него дольше пары минут, потому что мальца дико хотелось придушить – она понимала, что такое не нормально, потому уже лет семь его успешно избегала. Не стала исключением и последняя встреча – он вновь взбесил её с первого взгляда, и, чтобы не проклясть его, потребовался весь самоконтроль. Был и ещё один эффект, с которым она уже сталкивалась – ужасная слабость. Как оказалось позже, эта встреча стала фатальной. Она послужила толчком, чтобы не просто видеть сумбурную мешанину образов прошлого в снах, а получить последовательное понимание. Через год с небольшим Ивонн наконец смогла осознать кое-что важное о своей жизни, и, заодно, то, что винить Северуса было неправильно, он запутался в двух Гарри Поттерах – и младшей временной версии он нужнее, просто потому, что жизнь ему то и дело спасает. К несчастью, у Ив появилась и теория о том, почему она столько лет не могла вспомнить и разобраться, кто она на самом деле. И теория эта говорила, что её младшая версия отколет нечто совсем уж невообразимое – что-то, в чем не было хорошо продуманного плана, ведь Северус встретился ей лишь случайно. Ох, видимо, время, с которым она опрометчиво играла столь долго, нашло наконец способ отплатить – и очень жестокий. __________________________________________________________________________________ Огромное примечание. Я обещала ХЭ? Я от слов не отказываюсь. * Не хотелось вдаваться в самом тексте, но меня спросили про детей, и я привожу полную теорию склонностей дара в этом фике, кому очень хочется приобщиться к кривой логике сеттинга. Общий потенциал магии (можно развить, он позволяет колдовать почти что угодно, на что магии в принципе хватит), разный от рождения, если его мало или потенциал не получает "искры" от души -> сквиб. Гарри потенциально силён, но, когда он в чужом теле, он мало что может прихватить с собой, хотя искра есть, он становится слабейшим магом в теле Джона, усиляет Питера или, прожив десяток лет в теле Ивонн, уже очень даже "средняя" ведьма. Та же печаль у Альбуса: он знает, что при перерождении будет слаб, и ждал, пока хоть у тела силы прокачаются до приемлемого минимума. Склонность дара (что-то легче дается, меньше сил тратится, некая "оптимизация"): а) более или менее выраженная наследственная, и/или б) приобретенная, менее явная. Можно развить/забить. С наследством рулит не генетика, как звезды станут + некоторая "почти эволюция", может быть "как у родителей" или "как у старших поколений". Папа и мама Питера оба имели склонности к трансфигурации, вероятность у него это получить была ого-го, но мог случиться и нежданчик. Кстати, у него и случился, эмпатия, дикий перекос, да и он сам в детстве добавил, потом мучился. При передаче двух склонностей одна превалирует, хотя вот у многих Поттеров свой загон - потенциал равен по двум, но они идут в связке и несут с собой минус. Одной из дочерей Гарри такое досталось, второй перепала другая склонность, вероятностно-провидческая от Юфимии, что, на минуточку, прабабка. У Северуса (и у маленького Питера) тоже две спряженных - интуитивное усиление чар за счет ресурсов здоровья (потому опасное истощение, если затупил)+слабая менталистика. У Питера "дар янтаря" (У Гарри-Ив каша в голове с этим интутивным пониманием, помнит слово и то, что это имеет отношение к парселтангу, но не может связать в голове, что это имя человека. Эмбер когда-то некровно передала дар Гарри, а он - Питеру, когда вытягивал мелких после операции, Питеру было хуже). У Джеймса интуитивная химерология, от настоящей Ив, он же её по крови, да даже носила его она, а не Гарри, который попал в ее тело, когда она умерла во время операции. Да, в той версии, что я беру за "канон", реанимировали именно её - но не выжили дети, сквибка, ничего не знающая о магии, никак не могла их вытащить. Интерес детей к чему-то, что делает мама - не поверите, обычный детский интерес. Но у Джеймса явный к зельям, приложит работу и желание - заработает склонность, как папа. Он минимум третий (Эйлин, Северус), его детям уже будет некоторая вероятность получить такую склонность от рождения (ага, вот так они и появились), больше того, с каждым новым совпадением приобретенного сила склонности и вероятность появления у детей увеличивается. Я прописала небольшие задатки медиума Гермионе, и очень очень большие смежные, шаманские - Хьюго. И там, и там нечто приобретенное, но Хьюго просто сильнее матери, да и, не исключено, карта совпала и с папиной стороны, он-то чистокровка. Точно также, если поколениями склонностями не пользоваться, они пропадают - ох как же Альбус на это надеется! Но здесь его идею ждут подлянки. 1) "я шарю легилименцию, оч помогает мне бизнес вести, отцу помогало, щас я с разбегу своего ребенка не буду учить, если у него задатки те же." и "ой, как неудачно, что сглазами пользоваться опасно, нужно срочно детке объяснить технику безопасности... но зато как удобно ему по жизни-то конкурентов курощать будет" 2) Дружно (!) забив на конкретную склонность, можно за пять поколений довести до того, что у детей её с большой вероятностью не будет, зато повысится вероятность проявления чего-то ещё, у детей-то родителей всегда двое, а уж дедов-прадедов... Если мы говорим о чистокровках, которые выбирают партии по сговору, то большой шанс поменять "тёмное шило" на "темное мыло". Добавляем еще момент, что может проявиться нечто, что век не было "востребовано", но случайно ребёнку передалось, и никто не знает, что делать. Это Северус с Гарри не робкого десятка, химеры, так химеры, фигня вопрос, воспитаем - ну так у них и мировоззрение не самое стандартное. Ох, Ксю, надеюсь, хоть тебя порадовало, кошмар, страница текста(