***
Рука в латной печатке схватила мальчика за ворот и грубо перекинула через круп лошади. - Хотел свободы? Поедешь на свежем воздухе. - Храмовник крепко привязал пацана за пояс к седлу лошади. Руки и ноги хулигану предварительно связали. - Ещё одна попытка что-нибудь вычудить и пойдёшь за лошадью пешком, как раб в Тевтнтере, на привязи. А устанешь - буду по земле волочить до Кинлоха! Понял меня, сопляк!? Дайлен вяло кивнул. Это всё что он мог сейчас сделать. Благо хоть головой к озеру развернули, а не к повозке, так можно виды посмотреть. Очень недолго - шея затекает. Он в каком-то смысле винил себя за то, что случилось с этой Малявкой. Когда лошадь ударила её по голове, ему казалось что девочка не очнётся. Он и правда хотел бы чтобы та ночь была просто кошмаром, от которого он проснётся и всё сделает правильно. Но нет. Это была реальность. Когда он стоял и смотрел на ту, что ещё секунду назад бежала за ним, а теперь лежит в лужице крови, его и поймал Младший. Руки больно заломили и связали, а у Дайлена в голове было как-то подозрительно тихо. Мысли ушли. Кроме одной: "Я хотел с тобой поговорить". Сейчас это было уже не так важно. Караван двигался на север. Сегодня был последний день пути и к вечеру они должны будут уже сесть в лодку на переправе. А план ведь почти сработал. Дайлен услышал тяжелый вздох из гробовозки и противный кашель и вздохнул с облегчением - она таки жива. По крайней мере пока. Несколько часов поездки Старший храмовник вычитывал младшего за халатность, приведшую к травме. Они не делали остановок на еду, спеша доехать до пристани побыстрее. Остановились лишь раз, Младший сменил Рэй бинты и обновил мази на ране. Повезло что разбит не висок, могла бы и умереть. Храмовник дал девочке воды, вытер пол и поставил рядом с лавкой два ведра, пустое и с водой. Далее ехали почти полной в тишине. Небо темнело, а воздух становился влажным. Возница запречитал про дождь а воины нацепили на плечи плащи. Настрой был хуже некуда. Дайлен время от времени задирал голову, осматривая окрестности. Башня круга была огромной - её было видно издалека. Солнце бросало последний свет на её светло-серый камень который контрастировал на тёмном, затягиваемым тучами, небом. Цитадель будто бы светилась и выглядела ещё величественнее чем есть. Вокруг основания вились вверх внешние постройки словно ступени, а шпилем она пыталась дотянутся до туч. Ветер, что пригнал дождевые облака разшевелил и спокойные воды озера. Вид был поистине незабываемым и пугающе мрачным. Шея затекла, а холодный ветер хлестал по рукам и ногам, по этому Дайлену не оставалось ничего другого, кроме как опустить голову и дрожать как осиновый лист на крупе лошади.***
Волны шумели, врезаясь в остатки моста Имперского Тракта. Жаль что мост не сохранился по сей день, трястись на волнах в деревянном судёнышке Дайлену не хотелось. Но кто его спрашивал? Храмовники обогнали повозку и оставили лошадей в стоиле возле Капризной Принцессы. Маленького Амелла было решено привязать там же, где и лошадей. Пристань представляла собой небольшую ровную площадь, к которой, с Имперского тракта вёл крутой спуск. Чтобы извозчики не перевернулись со всем своим добром на телегах раньше, чем доедут до доков, местными жителями была любезно сделана более покатая дорога, по которой как раз возница спускал их телегу с гробовозкой. На площади как-то умещались странная трёхэтажная таверна с крохотной конюшней, рыбацкий причал и маленькая часовня. Оттуда как раз вышли пара храмовников, пообщаться с приезжими. Со стороны причала, пробираясь сквозь сети, вылез лодочник, а из окна таверны выглянул хозяин. Видимо, их приезд разворошил это, с виду мёртвое, место. Лодочник позвал местных мальчишек на подмогу и разгрузка каравана пошла быстрее. Шпана то и дело проходя мимо косо смотрела на привязанного, и всячески высмеивала: "На тебе храмовники тоже ездили?" "Да не, он бы тут же рассыпался, если такая груда доспехов на него бы влезла!" "Смотрите, возле кобылы привязали в стоиле! Это мамаша твоя рядом сено жрёт?" Дайлен не выдержал и со злости плюнул в ближайшего обидчика. К счастью, раздался громкий гарк лодочника, который отвесил троим бездельникам подзатыльников и указал на неразгруженные ящики в телеге. Очень вовремя, а то один из этих пацанов уже хотел лезть на привязанного с кулаками. И Дайлену бы тогда досталось. А магией не долбанёшь, вокруг него опять это свечение. Раздражает. Дальше всех от берега стояла гробовозка. Её не трогали и всячески избегали как храмовники, так и лодочник со шпаной. "Может там действительно лежит труп?" - подумал Дайлен. Он не хотел этого. Малявка была просто девочкой, жертвой случая, ни в чём не виноватой. А в итоге за его выходку получила она. Дайлен, наверное впервые чувствовал такой стыд и сожаление за свой поступок. Да, он и раньше делал глупости, шалил, подшучивал над другими, но те, кто с ним были отделывались максимум царапинами да ссадинами. Ну и домашним арестом. Один раз кузен сломал из-за него руку и не мог помогать папе в поле - Дайлен работал за него. Это было справедливо. Но никогда не доходило до... Такого. Шпана распределила всё необходимое по лодкам и храмовники попрощались с возницей. Худощавый дед похлопал бронто по боку, запрыгнул в козлы и развернул повозку, возвращаясь на тракт. Тем временем, храмовник развязал Амелла и повёл к лодке, которая уже плескалась на волнах вместе с лодочником. Второй храмовник подошёл к гробовозке, провозился там некоторое время и достал оттуда девочку. Она будто тряпичная кукла повисла у него на руках. Голова была перемотана, глаза закрыты, одна рука свисала и раскачивалась, как маятник. Мужчина устроил малышку в лодке рядом с Дайленом. Тяжело вздохнув, он сделал пасс руками, создав это раздражающее синее поле, и отошёл спускать вторую лодку на воду. Дайлену на секунду показалось что к нему положили труп. Но нет. Она дышала, неглубоко, но часто. Из-под бинтов виднелась зелёная густая мазь, которой ей закрывали рану, а сами бинты были свежепоменянные. Амелл удивлялся: как эта девочка может быть бледнее чем обычно? Он старался не смотреть на неё больше, но не выходило. Это сродни тому, как если бы ты разбил вазу и тебя заперли в чулане один на один с осколками. И никуда от них не деться. Он винил себя. Ужасно винил. Наконец к ним в лодку сел храмовник и они отплыли от берега. Провожая взглядом трёхэтажную таверну, маленькую церковь и рыбный причал, Дайлен мысленно провожал и свою прежнюю жизнь, которую толком и прожить не успел. Он бы очень хотел чтобы на берегу сейчас оказалась мама. Тогда он бы нашёл чем разрезать верёвки и поплыл бы к ней. И плевать и на храмовников и что вода холодная. Конечно же никаких галлюцинаций или чудес не случилось. Была лишь лодка, с угрюмым храмовником напротив и почти мёртвой девочкой рядом. Он снова бросил на неё взгляд. Кажется, ей стало легче. По крайней мере, напряженное поверхностное дыхание превратилось в мирное сопение. Наверное, она была бы сейчас очень рада видеть волны, загребала ручками воду, пока храмовник не дал подзатыльник. Дайлен, вздохнув, подсел к Рэй поближе и, немного неловко, обнял её, связанными руками. Её голова склонилась ему на плечо. - Ты больше никогда не пострадаешь из-за меня. Обещаю.