***
Господа Дебьенн и Полиньи находились в своём кабинете. Один из них сидел за столом, а второй нарезал круги по помещению. Утро у этих пожилых людей выдалось не добрым, ведь им пришло письмо с досадной новостью. Карлотта Алонсо, их прекрасная примадонна, взяла больничный на месяц. В своём письме женщина жаловалась на сильный кашель и боль в горле и заявила, что не может петь хриплым голосом. Что тут поделаешь?! Директорам осталось только вздохнуть и думать, что делать. До прощального торжества оставались считанные дни, надо было срочно заменить Карлотту. Но кем? Кто достоин того чтобы заменить такую великолепную многоплановую актрису, которой нет равных? Мсье Дебьенн замер, когда в их с мсье Полиньи кабинете на несколько мгновений погас свет. В помещении эти пару секунд было прохладно, витал запах чего-то такого, что просто не позволяло лёгким выполнять свою функцию нужным образом. «Снова Призрак чудит, — утвердительно кивнул самому себе черноволосый пожилой человек, когда свет наконец зажёгся. Повернувшись к своему коллеге, он увидел на его столе конверт, — Письмо? Я узнаю эту красную печать.». Пока Дебьенн подходил к столу, мсье Полиньи уже успел распечатать конверт, извлечь оттуда письмо и ужаснуться, увидев что всё содержание написано красными чернилами. — Это от Него, — сглотнул он, протянув Дебьенну письмо, — Посмотри. Брюнет пробежался глазами по письму, которое было трудно прочесть из-за отвратительного почерка. Пришлось перечитывать второй раз, а затем и третий. Только потом до директора дошло, чего от него с Полиньи хотели. — Её? Но она ведь… — Дебьенну быстро закрыли рот рукой: — Тихо, Он может тебя услышать! Сам знаешь, нельзя ему перечить! Если Он возжелает услышать именно её — да будет так, — Полиньи очень боялся разгневать Призрака Оперы. Ведь если Он рассердится, то директора легко отделаться не смогут. А господа Дебьенн и Полиньи, откровенно говоря, зависели в этом театре исключительно от милости Призрака. И они это прекрасно понимали. Так что эти двое выполняли все требования: пятая ложа всегда была зарезервирована на имя «Призрак Оперы», ежемесячно Призраку выплачивали 24 000 франков, и любое его требование выполнялось без всяких колебаний. И требование, что было выдвинуто сейчас, тоже мсье Дебьенн и Полиньи не проигнорируют.***
— Мадемуазель Агата, подождите! — крикнул девушке Дебьенн, заставив её остановиться и обернуться. — Уделите нам минутку внимания, прошу! — поддержал его Полиньи, остановившись вместе с коллегой у входа в зрительный зал. Аська была удивлена. Она ожидала, что сейчас директора подойдут к Кристине и заявят ей о том, что она должна заменить Карлотту на прощальном торжестве. Какое у неё была лицо, когда эти двое только поздоровались с хористкой, она направилась в зал на репетицию, а господа Дебьенн и Полиньи подозвали Пенберову. — Здравствуйте, мсье Дебьенн! Мсье Полиньи, доброе утро! — поздоровалась с мужчинами Агата, наконец соизволив спуститься к ним поговорить. Всё-таки девушке стало интересно, что же это они так… И если что, она подтолкнёт их к тому, что нужно поставить мадемуазель Даэ на роль Маргариты. — Да, утро… Ну, не совсем доброе, если быть откровенными, мадемуазель, — Дебьенн понуро опустил голову и почесал затылок, словно пытался придумать, что сказать. — Правда? А что…произойти? — Аська как бы прикидывала, что именно произошло. Но решила поинтересоваться у директоров лично. — Дело в том, что вчера на репетиции мадемуазель Алонсо стало нехорошо. Знаете, горло заболело, а голос хрипел так, как в период острого бронхита. Ещё она пожаловалась на боли в шее. В общем, сегодня нам пришло от неё письмо. Мадемуазель Алонсо ненадолго взяла больничный. — Но… мсье Дебьенн, если мадемуазель Алонсо взять больничный, то кто заменить её? Вопрос Агаты стал для директоров словно чем-то неожиданным. Дебьенн и Полиньи переглянулись, вспомнив о письме, что было написано алыми чернилами. У них ведь нет иного выхода. Если мужчины скажут что-то против Его воли — и им, и актёрам Оперного театра несдобровать. — Мадемуазель Агата, мы хотели попросить Вас спеть главную партию на прощальном торжестве, — Полиньи решился первее своего коллеги. А Аська, что уж там говорить, была в шоке. «Какого хрена?! Эй, ребята, очнитесь! А Кристина? Вы с ума сошли?» — кричала Пенберова в своей голове и щелкала пальцами. Всё идёт не совсем так, как надо по оригинальной истории. Почему? С чего бы? Неужто это Аська сама что-то переделала своими действиями и решениями? — Вы что…? Н-нет, господин Полиньи, не шутить так! — Агата нервно засмеялась, но вот лица директоров были мрачнее туч во время грозы. Это и принудило девушку на время оставить попытку их переубедить, — Вы не шутить… Но почему я? Я ведь ни сопрано, ни хористка… Я даже не танцовщица. К тому же, я петь как ворона. В театре имеются талантливые певицы!.. А я лишь… Я тут вообще никто, разнорабочая, добрая самаритянка. На её слова оба директора вздохнули. Они, конечно, знали, что это будет сложно, но вот чтобы настолько. — Мадемуазель Агата, дело тут не в Вашем таланте или кто Вы. Всё дело в том, кто порекомендовал Вас на главную роль, — Дебьенн стоял как на иголках, также как и Полиньи. Оба пожилых директора не знали как им быть. — Н-но… Как он мог знать, что я могу петь? Как он слышать мог? Именно этот вопрос Агаты застал врасплох директоров. Полиньи, видимо, решил придумать «сказочку» и начал отвечать первым: — Ну, один раз он проходил мимо гримёрной и слышал, как Вы поёте. Явившись к нам он спросил кто пел. Ну, мы и сказали, что это были Вы. А он попросил… -…нет-нет, Полиньи, он ПОТРЕБОВАЛ от нас. Потребовал чтобы именно Вы спели на прощальном торжестве. Вы, и никто другой. Поэтому, пожалуйста, мадемуазель Агата, подумайте, — перебил коллегу мсье Дебьенн, уже состроив грустное, уставшее выражение лица. — Я слёзно умоляю Вас, мадемуазель. Мы хотим достойно отойти от дел и чтобы этот день запомнился всем, включая человека что Вас рекомендовал. Он — авторитетная личность и… Ну, у него высокие требования… — подключился мсье Полиньи, вызывая у Аськи неприятные ощущения внутри. «Мужики, откройте глаза! Але! Кристина Даэ на сцене, сейчас с хором репетирует! Просите её! Вы чё??! В чём дело?..но как они просят меня об этом. Теперь я понимаю, как себя чувствовала Кристина. Хм… Должна ли я соглашаться?» — размышляла сероглазая, которую уже грызли совесть и жалость. Девушка помнила, что ждало Кристину после и не сильно хотела быть на её месте. Но господ Дебьенна и Полиньи ей было так жаль… Они хапнули горя с этим Призраком Оперы. Зачем старикам ещё пуще жизнь усложнять?! И что же это, Агата не сможет спеть арию с жемчугом один раз?! Всё она сможет! — Что же… Ну, если так, то хорошо. Я быть петь на прощальном торжестве, господа, — со вздохом кивнула головой Агата, убрав выбившуюся из косы прядь волос за ухо. Её ответ так обрадовал директоров, что они заулыбались как дети малые. — Мадемуазель Агата, спасибо Вам огромное! Вы буквально нам жизнь спасли! — воскликнул мсье Дебьенн, после чего красноречиво его благодарность поддержал мсье Полиньи: — Мадемуазель Агата, примите мою признательность! Спасибо Вам! Спасибо! Когда директора поспешили в фойе, то Аська с грустью и разочарованием смотрела им вслед. Опираясь спиной на стену, девушка скрестила руки на груди. Дыхание участилось, а сердце затихло, словно боясь быть услышанным. — Правильный ли выбор я сделала? И… Ох, чёрт! А как я буду петь? Там же будет полно народу, ещё и на репетиции ходить?! Ой-ой… Вот это плохо, — Аська занервничала и чуть не упала в обморок от мысли выступать перед публикой. И, что немаловажно, она так мало училась петь у Карлотты. Испанка только научила девушку не сбиваться — больше ничего. — Ладно… Пойду поддержу Кристину. Мне почему-то кажется, что я поступила нечестно… Я, можно сказать, украла её роль. Я буду петь вместо Карлотты, а она в задних рядах хора. Так нельзя! Но что сейчас я сделать могу? Только поддержать её на репетиции… Где Ангел Музыки? Почему он все эти три месяца её не учил? Почему подошли ко мне, а не к Кристине? — думала Агата, когда зашла в зрительный зал. Сев в первом ряду, она начала хлопать и тихо шептать: «Давай, Кристина! Ты — лучшая! Самая лучшая певица Оперы!». И шведка, видя такую поддержку своей новой подружки, не могла не прослезиться.***
Следующий день для Аськи был отвратителен. Она прокляла его уже не знает сколько раз. А почему? Что ж, обо всём по порядку… Началось утро с того, что девушка проспала и ей пришлось мчаться в Оперный театр на всех парах. Конечно, директора её не отчитали за опоздание, а вот хор, актёры и кордебалет смотрели на опоздавшую Агату как на члена вражеского лагеря. Увы, сероглазой приходилось репетировать со всеми… И, как говорится, «первый блин — комом». Агата не могла петь перед остальными, напрягалась из-за того, что кто-то за её спиной постоянно хихикал и перешётывался, да ещё и эта «боязнь сцены» пришла когда не надо… В итоге девушка убежала из зала и закрылась в гримёрной. Там она села за туалетным столиком и позволила эмоциям выйти наружу: расплакалась от стыда. — Агата, мне так жаль, что всё так вышло, — голос Кристины был неожиданностью для Пенберовой, и она лишь вздрогнула от внезапности. Хористка же присела рядом с ней, попросила посмотреть на неё, а когда Агата не исполнила сей просьбы, обняла подругу. Сейчас сероглазой действительно нужна была такая поддержка. Чтобы просто обняли и позволили высказаться. Так и сделала… А мадемуазель Даэ обнимала её и выслушивала все переживания иностранки не перебивая. Когда Агата замолкла, блондинка с грустью посмотрела на неё. — Надо же… Агата, я и не знала, что ты так боишься выступать перед публикой. Прости, что раньше не замечали этого. Послушай, не надо бояться публики. Просто помни, что все зрители — такие же простые люди, как мы с тобой. Если же всё равно будешь нервничать, помни, что все мы рядом, — говоря это шведка нервно засмеялась, — Ну, я буду в задних рядах хора, Сорелли и Жамм с остальной труппой кордебалета, и Мег также. Что бы ни случилось, мы тоже там будем. Ты не будешь одна. — Спасибо, Кристина… Спасибо, — сказала Агата хрипло, наконец отпустив хористку и покраснев, что намочила рукав её платья своими слезами. Спустя три часа, произошёл ещё один «НС» — одна из танцовщиц преследовала девушку до конца дня, то и дело смеясь над ней и называя кукушкой. Мол, не умеет иностранка петь и как директора вообще допустили её к главной роли. Кареглазая блондинка смеялась и смеялась над Аськой. И когда сероглазая заплакала и опустила голову, танцовщица уже чувствовала своё превосходство. — Вивьен, оставь её в покое! Тебе никто не давал права с ней так разговаривать! — Аська этот дерзкий голос могла на спор узнать из тысячи — Это была лучшая танцовщица Оперы. Сорелли как раз с остальными танцовщицами закончила репетицию, хореограф отпустил их. Хотела она пойти в гримёрную и поболтать с девочками, как увидела, что одна излишне самоуверенная балерина, в буквальном смысле, загоняет Агату в угол. И мадемуазель Дюпон, как самая старшая из подружек, не могла оставить это вот так. — Ла Сорелли, ну ты же сама слышала?! Она совсем не умеет петь! Как кукушка в лесу, честное слово. Ха-ха, как её вообще допустили до роли Маргариты?! Этого достойна только Карлотта… — блондинка чуть не лишилась пучка на голове и замерла, увидев злое лицо танцовщицы. С Сорелли шутить и спорить было бесполезно. К тому же, девушка терпеть не могла, когда её подружек обижают безо всяких на то причин. — Вивьен, говорю в последний раз, оставь девочку в покое. Ты ведь не забыла, что я могу заставить тебя от неё отстать? — угрозы кинжалом у мадемуазель Дюпон работали как часы. Кареглазая блондинка только недовольно рыкнула и пошла на выход из театра. — Ну и плевать! Завтра скажу хореографу, что не выйду на сцену пока её не уберут! — Удачи, Вивьен! — с сарказмом прикрикнула ей в догонку Сорелли, а после начала быстро рассматривать Агату на наличие каких-либо ссадин или синяков, — Агата, ты как? Она тебе ничего не сделала? Но сероглазая лишь молча обняла танцовщицу, как ребёнок ищущий защиты. И Сорелли только хохотнула на это. Аська частенько благодарила её за заботу вот так, танцовщица привыкла к этому. Страшно представить, если Пенберова отреагировала бы как-то по-новому. — Спасибо, Сорелли! Не знать даже, как отблагодарить тебя за твою защиту, — Аська взглянула на танцовщицу в красивой балетной пачке с вопросом, но Сорелли, спрятав свой кинжал, только улыбнулась: — Просто старайся не искать неприятности на свою голову. — Я никогда не искать неприятностей. Они находить меня сами, — сероглазая засмеялась в унисон с танцовщицей, после чего обе девушки направились в гримёрную. Там их уже ждали Мег, Жамм и Кристина. Пятеро девушек были очень рады снова собраться вместе и поболтать ни о чём. В последнее время девочкам редко удавалось вот так спокойно сесть всем вместе и поговорить. И это вполне нормально, ведь через неделю уже будет знаменательный день, всем надо к этому подготовиться как следует. Особенно Кристине и Агате, что так переживали… Ни одна, ни вторая не могла петь и то и дело терялась. И если у Аськи проблема уже была ясна, то мадемуазель Даэ долгое время не могла рассказать о своём горе. — Я не могу петь с тех пор, как не стало папы, — Кристина больше не плакала, когда вспоминала об отце или матери. Просто потому, что слёз уже не осталось. Все они уже выплаканы. Да и что толку?! Всё равно мсье и мадам Даэ не вернутся, не спустятся к дочери никогда. Теперь же Кристина живёт со своей приёмной матерью — старушкой мадам Валериус. — Кристина, — Агата не решалась сделать задуманное. Но после, увидев одобрительный кивок со стороны Мег, подошла к шведке, слегка приобняв её за плечи, — Я знаю, какого это. Порой мне тоже не хватает папы… — Тоже? — удивились Сорелли и Жамм, услышав слова сероглазой. Мадемуазель Жири тихонько кашлянула, как бы намекая подружкам, что Аське горько затрагивать эту тему. Но Пенберова, к её удивлению, вздохнула: — Да. Я… Мои родители и младший братик… Не со мной, — Агата хотела бы не вспоминать о своей реальной жизни вот так, но всё равно получилось как обычно. Она не желала этого, но слёзы сами лились. Жамм тут же подскочила к сероглазой с удивлённым лицом, которое после озарила радостная улыбка. — У Агаты тоже?! А знаете, что это значит? Что мы впятером — безотцовщина! Это же прекрасно! — Глупая малышка Жамм! Ничего прекрасного в этом нет! — рыкнула Сорелли, а когда малышка Луи показала ей язык задорно смеясь, то вовсе погналась за любительницей котиков по всей гримёрной. — Не грусти, Кристина. И ты тоже, Агата, — наконец вставила словечко Мег, как только две шумные девицы отвлеклись друг на друга. Русская и шведка переглянулись, кивнули друг дружке и улыбнулись мадемуазель Жири. Так по-доброму, но так устало. — Всё хорошо, Мег, спасибо. Я вот рада, что встретить вас всех в своей жизни, — сероглазая хихикнула, когда мадемуазель Дюпон вытащила малышку Жамм из шкафа в котором та от неё спряталась. Потом пробежав ещё пару кругов по гримёрной, юная танцовщица выдохнула и собралась рассказать последние новости подружкам: — Сегодня мы с Сорелли сбежали с репетиции пораньше! Пфф, хуже некуда было! Хореограф так разозлился, когда я отлучилась на пару минут покормить котиков! — О, Жамм, этого стоило ожидать, — Мег не смогла сдержать смеха, чем заставила девушку вспылить: — Нет, это было очень грубо с его стороны! В конце концов, кто если не я?! Как гладить их — так очередь, а как кормить — так ни одна душа не похлопочет! И ещё, надо же было как-то сбежать от мсье Бюке! Агату словно ударило сильным ударом тока. Жозеф Бюке… Она со всей этой беготней и забыла про старшего помощника режиссера. Хотя прекрасно помнила, что утром, в день торжества, мсье Бюке уготована ужасная судьба — умереть. А Аська решила во что бы то ни было предотвратить его смерть. Не важно как, главное спасти его. Для девушки каждая смерть в игре от «MazM» была трагедией. Мсье Бюке, экономка, граф де Шаньи… Все! Пенберова, как только смогла здесь прижиться, сразу же решила развернуть всё как нельзя лучше. Спасти каждого, чтобы все были живы. Как жаль, что это невозможно… Всех не спасёшь, ничего с этим не поделаешь. Но попробовать можно. — А что такое с мсье Бюке? Я сегодня говорить с ним, он быть здоров, — Агата прикусила нижнюю губу, сорвав старую коросту на ней. Она всегда так делала, когда сильно переживала. А когда после она начала теребить пальцами кончик своей длиной косы, то её страх был виден всем. — Ну, он в последнее время как-то сильно зациклился на Призраке, — Сорелли на автомате ответила девушке, чем заставила Жамм задрожать: — Нет, замолчи! А если Он нас услышит? Он ведь убьёт каждого, кто говорит о Нём, или кто увидел Его! — Но ведь мсье Бюке заявлял, что видел Призрака уже три раза. Даже молотком замахивался на него. И ничего не произошло. Может, Призрак безвреден? — предположила Кристина, видя, что Агата отошла в сторону от четвёрки. Видно, что она не в курсе всего этого. Или же мсье Бюке ей не тарахтел ничего о Призраке. — Так, давайте сейчас каждая вспомнит по одной вещи, которую мсье Бюке включал в описание Призрака! — объявила Жамм. Мег начала первая, дрожащим голосом и с выражением лица, словно Призрак Оперы стоит пред ней: — Ч-чёрная накидка… -…длинные чёрные волосы, — продолжила мадемуазель Даэ, напрягаясь всем своим хрупким телом. — Холодные руки, — припомнила Сорелли, замолкнув на полуслове, когда внезапно Агата протараторила: — Чёрная накидка, длинные тёмные волосы, холодные руки и бледное лицо, что украшают чёрные впадины вместо рта и глаз!.. Аська сама не поняла, что сделала. Это у неё вырвалось само по себе. Случайно. Но как она вздрогнула и вскрикнула прижавшись к ширме, когда вместе с девочками услышала шаги за дверью. — ААА! ЭТО ПРИЗРАК! — завизжала малышка Жамм, мигом побежав к шкафу и спрятавшись там. Мег, Кристина, Агата и Сорелли замерли, вслушиваясь в каждый шорох. Когда же всё стихло, то шведка рискнула подойти к двери и проверить что там. Но мадемуазель Дюпон остановила её, заверяя хористку, что она справится с этим быстрее. Да, Пенберова помнит, как танцовщица вышла из гримёрной с героическим видом, размахивала кинжалом из стороны в сторону и требовала нарушителя спокойствия показаться. В каком же шоке были девушки, когда нарушителем спокойствия был никто иной, как рыженький котик с зелёными глазками. Протяжно мяукнув, он побежал по длинному коридору. «Как и тогда… Что ж, хоть что-то не поменялось, уже радует. А то и разговоры по времени игре не соответствуют, вместо Кристины поставили меня… Ой, надеюсь, что мне удастся спасти мсье Бюке!» — размышляла Агата, готовясь вместе с Мег пойти в фойе. Скоро отправятся домой.***
За день до прощального торжества
Агата допела последний куплет и облегчённо выдохнула. У неё получилось. У неё получилось! Завтра «тот самый день» и именно сегодня, на последней репетиции, она спела так, что сидящая за кулисами Мег закрыла руками рот, который распахнулся от небывалых чувств. Сегодня сероглазая спела так, что даже Карлотта может позавидовать. Нет страха, нет акцента, нет ошибок в словах… — Так, подойдите все сюда, — главный тенор оперного театра, Каролюс Фонта, подозвал всех актёров к себе. Когда все столпились вокруг него, смуглый мужчина с гордостью посмотрел на едва знакомую ему девушку, — Хочу сказать, что я рад видеть новое лицо. А ещё хочу сказать, что эта юная мадемуазель справилась со своей задачей. С ней «Фауст» просто обречён…на успех! — Да! Ты молодец, Агата. Ты пела великолепно. Даже у меня не вышло бы так, — улыбалась Кристина, хлопая подружке вместе с остальными актёрами и хористами. — А ведь раньше я видела эту девушку среди уборщиц или на улице. А оказалось, что она прирождённая певица! — поддержала шведку одна из хористок. Для Аськи такое внимание были приятным и неприятным одновременно… Как так? А просто непривычно, когда тебя хвалят так много людей. Особенно, если хвалят твой голос и твоё пение. — С-спасибо, хотя мне кажется, что я спела не лучше павлина. Кристина Даэ, я знаю, ты спела бы во сто раз круче! — последнее предложение сероглазая произнесла в своих мыслях. Поняла уже, что бесполезно пытаться изменить то, что уже случилось. Придётся теперь Пенберовой отдуваться за шведку на торжестве, забыть о боязни публики и петь. К концу репетиции атмосфера стала несколько напряжённой. Кордебалет не смог репетировать, поскольку одного человека в труппе недоставало. А когда младший и старший помощники режиссёра объявились, то все актёры взглянули в недоумении. Все, кроме Аськи. Она сейчас была просто на седьмом небе от счастья. Мсье Бюке жив, стоит прямо тут, дышит и болтает привычным для него тоном. — Кто-нибудь видел мадемуазель Делоне? Она должна была прийти на репетицию ещё три часа назад, — мужчина был недоволен раскладом дел. Но Пенберовой было всё равно. Вивьен Делоне — мерзкая и наглая танцовщица, которая своим характером даже Агату могла довести до слёз на «раз-два-три». На такую как она сероглазой было плевать с высокой колокольни. Пофиг, что там с ней происходило и происходит. Жестоко? Может быть и так, но Агата прощать таких людей не умеет. — Вивьен ещё не пришла? Ну, что же это такое?! Мы без неё репетировать не можем! — недовольная Рене и раздосадованная Фэй стояли позади остальных артистов. Блондинка недовольно сузила глаза — саму уже бесит поведение танцовщицы и её отношение как к коллегам так и к работе, а рыжая только вздыхала — неужто Вивьен заболела и не сказала. Но все мысли собравшихся людей оборвались, когда зрительный зал заполнила музыка. Такая прекрасная, и одновременно грустная, пугающая музыка. — Что это? — спросил один из актёров, смотря по сторонам. — Откуда эта музыка? — поддержала его одна из танцовщиц. — Погодите-ка!.. Это орган? Но у нас в Оперном театре нет органа! — Кристина задрожала, озираясь по сторонам также, как и другие люди как только услышали её слова. — А это часом не похоронный марш играет? — наконец изогнул бровь Жозеф, постукивая пальцами по рукоятке своего молотка. Его слова заставили актёров напрячься сильнее прежнего. — Похоронный марш? Кто-то умер? — Рене прижалась к Фэй и близкие подруги задрожали одновременно. В подобной ситуации Аська уже давно дала бы дёру. Если бы не одно Но: не хотелось заставлять остальных думать, что она как-то во всём этом замешана. Её взгляд невольно поднялся в сторону пятой ложи и Пенберова была готова закричать. Но там никого не было… Ну, конечно! Ведь этот «кто-то» сейчас играет похоронный марш прямо под ними. — Мсье Фонта, может, стоит закончить репетицию? — рискнула поинтересоваться она из хористок, на что мсье Бюке ей ответил первее тенора: — Да, советую всем разойтись. Если кто увидит мадемуазель Делоне, то передайте ей, что у неё могут быть неприятности из-за такого отношения к работе. Мсье Бюке был уверен — это дело рук Призрака Оперы. Он был готов лично проверить это…***
Музыка органа звучала уже долгое время. Её звучание действовало многим на нервы и не давало дышать спокойно. Особенно мсье Бюке, пожарным и охране. В течении всего дня они бродили по театру в поисках пропавшей танцовщицы. Вскоре к ним присоединились и участницы труппы кордебалета. Они искали по всей Опере, осмотрели каждую комнату и ложу, кроме пятой, и под конец решили прийти в подвал театра. Капитан Папен шёл впереди, освещая путь фонарём. Подвал театра казался ему огромным лабиринтом. Да и не только ему. Пришлось разделиться, чтобы обойти подвал как можно скорее. — АААА! БОЖЕ ПРАВЫЙ! — завизжала балерина Фэй, что вместе с Рене случайно увязалась за мужчинами. Мсье Бюке с пожарным и охраной сразу же прибежали на её крик. Капитан Папен посветил в один из углов фонарём и изогнул бровь. — Эй, посмотрите! Кукольная рука, — рука, что выглядывала из-за старой коробки была женской. Такой бледной и нежной, словно из фарфора. Неудивительно, что пожарный перепутал её с кукольной. Подойдя вместе с ним поближе, Жозеф ужаснулся увиденному. За коробкой лежало бледное, покрытое пылью тело молодой девушки-балерины. Её балетная пачка и пуанты были пропитаны грязью, красивые белокурые волосы собранные в пучок были лохматыми, а пряди были раскиданы в разные стороны. Мсье Бюке с опаской приблизился к телу и, схватив его за плечо, перевернул так чтобы увидеть лицо убитой. Когда его взору предстало бледное овальное лицо с синяками под глазами, с курносым носиком и тонкими синими губами… То старший помощник режиссера не мог стоять на ногах, словно те от ужаса стали ватными. — ЭТО ВИВЬЕН! — рыдала Фэй обнимая свою светловолосую подругу, что лишь дрожала от страха перед увиденным. Один из охранников, присев рядом с телом, убрал волосы с шеи девушки. И он, и Жозеф, да и все в подвале увидели кое-что странное — на шее у мадемуазель Делоне были следы от удавки. Похоже, она умерла от удушья. — Мадемуазель Делоне?!! — смуглый мужчина в форме охраны с отвращением отскочил от тела. Он только что трогал труп, а не живую девушку! Она мертва! — Боже, какой кошмар! — также воскликнул Жозеф, как вдруг увидел в одном из поворотов чёрный силуэт, — Вот, вы ведь сейчас все видели?! Вот Он! — Мсье Бюке, пожалуйста, не сейчас, — покачала головой Рене, которой так и не удалось успокоить Фэй, — Фэй, всё хорошо… — Чего тут хорошего? Взгляни сама, Рене! Вивьен тут, холодная, уже не дышит! — Так, все, успокойтесь! Сейчас унесем её и расскажем остальным. Но ни слова директорам! Сегодня им не стоит слышать таких печальных вестей, — капитан Папен со вздохом взял бездыханное тело танцовщицы на руки и пошёл вместе с ним на выход из подвала.