Паренёк с пепельными волосами на минуту замолк, уставившись на чёрную королеву на шахматной доске. Взгляд его янтарных глаз был каким-то пустым, без эмоций. Тео задумался над чем-то и его слушательница это заметила. Глубоко вдохнув, блондинка легонько коснулась своими тёплыми пальцами руки парня и вздрогнула — тыльная сторона ладони была просто ледяной. Руки у Тео были аккуратными, с тонкими и длинными пальцами как у пианиста… Но кончики пальцев были тёмными, ногти в трещинах и какого-то пожелтевшего цвета. К тому же эта его «изюминка» с ледяными руками…
— Тео? Извините, если отвлекла. Вы о чём-то задумались? — девушка в чайном платье старалась говорить как можно тише, будто боялась. Но зря. Чего бояться? Тео и не думал как-то пугать или обижать незнакомую девушку. Просто слишком глубоко ушёл в себя и свои мысли, что с ним было более, чем часто.
-…это Вы меня простите, мадемуазель. Задумался вот над чем: «На что должна быть похожа истинная любовь?», — паренёк осторожно взял фигурку с шахматной доски, внимательно рассматривая её и перекидывая из одной руки в другую. Голубоглазая блондинка не совсем поняла его вопрос.
— К чему Вы это?..
Посмотрев на девушку своим безэмоциональным взглядом, Тео прикрыл глаза, расслабленно выдохнул, а после в его янтарных глазах загорелись странные огоньки.
— Ладно, забудьте. Глупые мысли, глупые вопросы. Вернёмся к рассказу…
»…мою матушку все потеряли в тот страшный вечер. Для некоторых он был последним. Но её друзья надеялись, что матушка сумела выбраться.»
Утро следующего дня выдалось очень холодным. После ночного ливня по улице летал запах сырости, а листья на земле смешались с грязью и превратились в квашню. Мерзко, зябко, грустно…
Кристина шла в Оперный театр с печальным настроением. Сердце тихонько стучало где-то там, в глубине рёбер, изредка напоминая о себе. Хористка дышала монотонно, она была истощена. Вчерашняя ночь, вчерашнее происшествие… Всё это до сих пор не покидало её разум. Перед глазами раз за разом возникала одна и та же картина: как люстра упала в зрительный зал, как поднялся огонь… Интересно, все ли выбрались?
Именно это мадемуазель Даэ и хотела узнать. Сегодняшний день для танцовщиц, актёров, певцов и музыкантов объявили выходным. И только охрана с рабочими носились на территории театра, ни кого при этом внутрь не запуская.
— Они не имеют права не пустить нас! Дайте пройти! — услышав знакомый женский голос полный недовольства, шведка поспешила к входу в театр. Увидев там двух своих подружек, она была удивлена и рада одновременно. Похоже, что не только она желала убедиться всё ли в порядке.
— Сорелли? Жамм?
— Привет, Кристина. Может, скажешь этому упрямцу отойти, пока я ему кинжалом в живот не пырнула?! — мадемуазель Дюпон сейчас была крайне недовольна, а потому говорила со злостью в глазах. В точности как и Жамм. Малышка то и дело прыгала рядом с подругой и шипела:
— Если ты нас не пропустишь, я пожалуюсь котику и он тебе лицо исцарапает!
Эти две балерины уже достали смуглого охранника. Он уже устал говорить им, что никого кроме рабочих пускать нельзя. Но, как говорил ему его коллега, есть такие, которым хоть кол на голове теши. И Жамм с Сорелли прекрасно входили в данную категорию.
Решив всё же попробовать уговорить охрану их пропустить, Кристина подошла поближе и никак не ожидала увидеть выбегающую из театра Карлотту. Она там что, всю ночь проторчала?! Да и в каком она состоянии! Бледная, потная, глаза на мокром месте… Совсем не похожа на ту бойкую, уверенную в себе женщину, которую здесь все привыкли видеть.
-…то была не я…то вырвалось из моего горла…но это была не я, — испанка по-прежнему пребывала в шоке от того, что с ней вчера произошло. Даже шла она то и дело спотыкаясь, не видя ничего перед глазами. Мадемуазель Даэ, несмотря на её обиду на сопрано, стало жаль женщину. Вот, что имелось ввиду в её сегодняшнем сне: «Наказание, которое во сто крат страшнее смерти».
— А мадемуазель Алонсо всё ещё не пришла в себя после вчерашнего, — на минутку отвлеклась Сорелли покачав головой, а после снова начала срывать голос на охраннике, — А почему она зашла? Чем мы хуже? Или у неё какое-то особое приглашение было?
— А я должна котиков покормить! Пусти! — поддержала подругу малышка Жамм Луи своим писком. Кристина же, глубоко вдохнув, подошла к охране и сказала:
— Мсье, в действительности, мы ведь зайдём ненадолго. Только узнать у директоров пару вопросов и вернёмся.
Её слова были сказаны спокойно, без всякой истерии. И, несмотря на то, что Кристина была «укрывательницей убийцы», смуглый мужчина её даже поблагодарил. Согласитесь, раннее утро, только проснулся и пришёл на смену, ещё голова толком не работает, а тебе уже все мозги практически высосали через уши.
— Ладно. У вас на всё десять минут. Потом сразу же обратно! Не очень хочется получать нагоняй с самого утра! — когда охранник отошёл от входа в оперу, Кристина с благодарностью на него посмотрела. Поблагодарив мужчину, три девушки вошли в театр.
Там они увидели то, что можешь увидеть не всякий день. Директора, Моншармен и Ришар, сейчас выглядели ничуть ни лучше Алонсо. Такие же потные, бледные и с выпученными глазами. Мужчина носились то туда, то сюда, а Реми, снова одетый в свой красный костюм с белым париком, еле поспевал спасать директоров от столкновения с колоннами.
— При-и-израк! Призрак здесь! Не упусти, Ришар! — внезапно, Арман показал пальцем куда-то в сторону, куда тут же рванул со всех ног тучный мужчина. Фирмен, пожалуй, давно так не бегал. Может, того гляди, на пользу такая беготня будет?!
— Попался! А ну, стой! Стой, сказал! — Ришар, кажется, поймал кого-то невидимого. Но когда тот «вырвался», то директор направился в погоню за ним на улицу. Наблюдая всю эту картину, три подружки тихонько засмеялись.
— Котики! Я быстро! — Жамм скрылась в коридоре фойе также быстро, как произнесла данные слова. Что поделать — заботливая девушка. Остались только Кристина с Сорелли, которые сразу же подошли к Реми. Вид у слуги директоров, конечно, был лучше чем у них самих… Под глазами синяки, губа разбита, пахнет от молодого человека каким-то дымом. В общем, тоже состояние так себе.
— Здравствуйте, мсье Реми, — поздоровалась с ним Кристиана, на что молодой человек ответил тем же:
— Здравствуйте, мадемуазель Даэ, мадемуазель Дюпон. Могу чем-то помочь?.. Ох, извините, просто за ними глаз да глаз сейчас нужен. Они до сих пор не пришли в себя после вчерашнего, — Реми неловко улыбнулся, поймав мсье Моншармена совсем рядом с колонной. Ещё бы немного, и директор уже нос себе бы разбил. Повезло, что парень подоспел.
— Вы случаем не знаете, всё ли хорошо с актерами? — Сорелли поинтересовалась первой, в то время как Кристина хотела узнать где Агата. Вчера они хотели втроём: Кристина, Агата и Мег, прогуляться немного после представления, успокоить нервы и потом по домам. Да, с Мег всё в порядке, а вот Агаты не было видно или слышно.
— Ну, насколько я знаю, хор и кордебалет все живы и здоровы, оркестр точно также, мадемуазель Алонсо и мсье Фонта тоже в порядке и сегодня отдыхают дома, — Реми пожал плечами, взяв за запястья Моншармена и усадив его на табуретку рядом с лестницей, — Так-так, мсье Моншармен, а куда пропал Ваш коллега?
— Мсье Реми, извините, ещё вопрос. Вы не знаете, все ли зрители смогли выбраться? И где Агата?
Слуга дирекции замер, позабыв даже про Моншармена. Агата… Про Аську вспоминать не пришлось — молодой человек всей душой надеялся, что она успела и сейчас преспокойно отдыхает дома у мадам Жири. Если бы только так и было. Если бы только…
— К сожалению, гигантский канделябр упал прямо на голову женщине в чёрном, что сидела в первом ряду. Она погибла на месте также, как и рядом с ней сидящие. Ещё около пятнадцати человек получили травмы различной степени… Остальные отделались лёгкими ожогами и успели выбраться из зала. А касательно вашего вопроса о мадемуазель Агате… Она в отпуске, отдыхает.
— Ч-что? — Кристина широко распахнула глаза. Какой такой отпуск? Агата не собиралась в отпуск! А даже если и собиралась, то сказала ты подругам об этом. Ну, или Мег передала бы… Кстати, о Мег…
— Мсье Реми, а Агата вам ничего не передавала? — спросила Сорелли, уже не зная, что и думать. Пенберова не из тех, кто делает что-то втайне от подруг. Она бы рассказала девочкам, если с ней что-то приключилось. Ну, а слуга дирекции только пожал плечами:
— Нет. Она лишь просила меня передать директорам письмо, в котором написала, что уходит на двухнедельный отдых. Если вы, мадемуазель Даэ, боитесь, что вам обоим грозит увольнение… То не бойтесь. Господа Ришар и Моншармен сейчас не в том состоянии. Боюсь, такими они будут ещё приличное количество времени. Кстати, куда запропастился мсье Ришар?
Мсье Реми поспешил на улицу на поиски директора, как думали хористка и танцовщица. На самом же деле он просто сбежал, чтобы не показывать как сильно он расстроен. Вчера он так испугался, так хотел помочь Агате, но сам едва не задохнулся в дыму. Благо какой-то незнакомый мужчина вытащил Реми и слуга дирекции очнулся на улице, лежащим на лавочке.
Ну, а Кристина с Сорелли решили направиться в гримёрную. Может, Аська остановила им там какую-то подсказку и просто забыла вчера отдать? Ну, пожар был, со страху всяко запамятовать можно. Так думали девушки, пока не столкнулись на лестнице с Жамм и Мег. Первая уже успела дать котикам поесть и спешила к подружкам, но также случайно встретилась с мадемуазель Жири, которая чуть ли не плакала.
— Мег? Мег, что случилось? С Агатой что-то неладное? Приболела? — взволнованно спросила у подруги Сорелли, на что брюнетка не выдержала и заплакала.
— Н-нет, девочки… Я… Я и сама её ищу. Вчера я не смогла пойти с Агатой домой, задержалась здесь, выводила новеньких из театра через запасной выход, так как многие новенькие танцовщицы испугались пожара. Я то думала, что Агата сама уже добралась домой, живу то я в двадцати шагах от оперы. Но… Н-но когда я пришла домой, мама сказала, что Агата не приходила. Даже не послала и весточки о том, что где-то задержится. Я… Я переживаю… И сегодня у меня всё валится из рук, — сказав это Мег вспомнила, как сегодня утром уронила на пол любимую вазу своей мамы. Конечно, та вдребезги разбилась. Сара не ругала дочь, сейчас она и сама волновалась за свою юную сожительницу, которая так внезапно пропала.
Для мадам Жири Аська была и сожительницей, и ученицей по этикету, и практически ребёнком. Иными словами Сара и её дочь стали Пенберовой как родные за всё это время. Аська нередко в шутку, конечно, называла Мег сестрой. Но прима-балерина и не была против — всегда хотела иметь сестрёнку, но судьба такой радости не даровала. Вот и нашлась, свалилась на голову им Агата. Чем хуже?!
— Мсье Реми сказал, что Агата ушла в отпуск на две недели. Даже письмо директорам передала, — Кристина с грустью вздохнула. Почему Агата скрыла от них, что хочет отлучиться на несколько дней? И, главное, куда? Куда русская делась, если её нет ни в опере, ни дома?!
— А может она в больнице?! Или тоже пострадала и сгорела во время пожара?! А вдруг она сейчас угольком лежит где-то?! Какая же я глупая, надо было у котиков спросить! — Жамм забегала из стороны в сторону, чувствуя как её сердечко рвётся из груди и кричит в панике. Куда же могла деться Агата? Что произошло вчера, во время представления? Увы, четырём девушкам этого не узнать.
— Давайте всё же проверим гримёрную. Вдруг там что-то есть? — хотела было предложить Кристина, но Мег сразу же замотала головой:
— Я только что там была, Кристина. Там ничего нет. Только какие-то растоптанные цветы и пепел на них.
— Так, а вот это уже интересно, — задумалась Сорелли, начиная вспоминать. Ей граф дарит цветы только по дороге домой, да и то, сейчас редко такое происходит. Жамм можно исключить из списка. Кристина получила букет красных роз от виконта и он сейчас стоит у неё дома в вазе с водой. Мег… Нет, Мег тогда сама бы сказала…
— Могла ли Агата убежать из-за кого-то? — как вариант спросила танцовщица в шикарном наряде, поправив свои рыжие волосы убранные назад. Кристина, немного подумав, не согласилась с мадемуазель Дюпон. Шведка отлично знала, что у Аськи никого нет, да и не было никого на примете.
— Но что тогда? Не могла ведь она просто взять и сквозь землю провалиться?! — малышка Жамм всё не могла успокоиться, то и дело смотря по сторонам. А вдруг она с подругами что-то из виду упустила? Может, Агата где-то тут, а они и не знают?
Но время ждать никогда не умело и не научится. Поэтому Кристине и её подругам пришлось покинуть оперу, когда внутрь вошёл охранник и выпроводил их. В зал им не разрешили войти — ремонтные работы и уборка…
***
Мадемуазель Жири вернулась домой после визита в театр. На ней не было лица и было понятно почему. Вздохнув, смуглая брюнетка нервно поправила рукав своего коричневого платья и направилась в комнату, которую мадам Жири выделила для Агаты.
Это была небольшая комнатка в серо-голубых тонах. Мебель здесь была в точности такой же, как и во всём доме: гардероб, кровать, комод, прикроватный столик, ночной столик, круглый серый ковёр… Столько всего помещалось в этой комнатушке. А стены украшали рисунки Аськи, которые она закрепляла английскими булавками к стене.
— Она так любила рисовать… А ещё часто рисовала рисунки к своим рассказам. Листья деревьев, цветы любила собирать в гербарий. Они всегда лежали тут, в шкафчике ночного столика, — мадемуазель Жири подошла к столику, открыла шкафчик и начала искать. Конечно, неприлично лезть в чужие вещи без позволения, но сейчас это было важно. Мег помнит что, помимо рассказов, Агата ещё была любительницей писать свои мысли на листочке, мять его, а после сжигать в камине. Вот бы остались хоть парочка таких… Может, тогда Мег узнала бы, где сейчас Аська.
И сегодня прима-балерине повезло. Она нашла одну такую страничку, которая была скомкана и, судя по всему, Пенберова хотела её сжечь, но почему-то этого не сделала. Набрав полные лёгкие воздуха, танцовщица попросила небо, чтобы там были ответы на волнующие её вопросы.
Развернув страницу, мадемуазель Жири начала всматриваться в почерк. Да, буквы у Аськи всегда были большими… Но не всегда можно было понять написанное из-за некрасивого почерка. Мег пришлось постараться и перечитывать не один раз, чтобы хоть что-то понять:
— «Уж который разь я видать сон с это ребёнок. Он всегда прятать свой лицо от меня. Я не знать его имя, но беречь как своя родной брат. Я быть узнать, что это за ребёнок. И скоро я про это быть узнать»… Ох, Агата, только не говори мне, что ты куда-то одна уехала искать какого-то ребёнка! Ну почему она нам ничего не сказала? — вздохнула Мег, прижав к себе то, что написала её подруга на корявом французском.
Немного переварив всё, Мег спустилась на кухню. Там часто сидела мадам Жири. И в последнее время она проводит там гораздо больше времени после того, как была уволена. Танцовщица помнит, что её мать часто сидела с Аськой по вечерам на кухне и они о многом болтали. Но Мег никогда не рисковала спросить о чём именно. Что ж, сейчас представилась возможность, нужно действовать!
— Мама, можно? — Мег скромно спросила у Сары разрешения присесть рядом, на что пожилая женщина ответила согласием. Хотя и негодовала почему это её дочь сейчас не в театре и не репетирует.
— Деточка, надо быть очень талантливой и красивой танцовщицей. Только так можно привлечь внимание самого императора и стать императрицей! — говорила мадам Жири всегда своей дочери. Даже сейчас. Женщина просто зациклилась на великом будущем своей дочери, которое предсказал ей сам Призрак Оперы. Императрица — это же прекрасно, её дочь ни в чём не будет нуждаться. Именно этого и желала Сара, когда её не станет — чтобы Мег была обеспечена и чтобы рядом был кто-то, кто сможет заботиться о ней после смерти матери.
Эх, если бы только у Мег хватало смелости сказать, что она не хочет быть ни прима-балериной, ни императрицей. Она хочет жить спокойной жизнью, без пафоса.
— Мама, сегодня директора объявили выходной. Вчера в опере был пожар, — едва успела Мег об этом сказать, как мадам Жири сразу же подскочила, обняла дочь и начала рассматривать её на наличие каких-то ран.
— Ой, деточка же моя! Ты как? Не пострадала? Ожогов нет? И как только они могли такое допустить?! Ох, была бы я в театре, не допустила бы этого! Они точно разозлили призрака и за это поплатились! — ничего удивительного в том, что до сего момента мадам Жири не знала о пожаре не было. Она бы знала, если бы работала в театре. А у неё такую вот радость отняли. Но, судя по всему, в скором времени вернут.
— Мама, всё в порядке. Не беспокойся. Скажи, а вы с Агатой ни о чём таком не говорили в последнее время? — Мег решила пойти окольными путями и начала свой разговор с мамой именно с этого вопроса. Мадам Жири, немного подумав, была удивлена. Даже больше, чем отсутствием Аськи со вчерашнего дня.
— Нет, деточка моя, ни о чём таком. Агата рассказала мне о своём сне, мы его с ней обсудили. Потом мне почему-то в голову пришло спросить о её прошлом. Ну, она как раз сказала, что ребёнок из её сна напоминает ей о брате. Я и решила узнать где её брат, где её семья, почему она не с ними живёт…
— И?
-…она так расстроилась, Мег, ты бы видела. Но, говорю тебе это со всей честностью, моя девочка, я не хотела её расстраивать. Агата встала из-за стола и упала в обморок позавчера. Вон там, рядом с лестницей.
Мадам Жири вздохнула. Она ещё злится на себя за то, что напомнила девушке о болезненном прошлом. Никто в этом мире не знал откуда Аська и как она попала в Париж без знания французского языка. Пенберова никому об этом не рассказывала. Не потому, что не хотела, а потому, что ей больно было вспоминать о родных. Ведь сразу возникала мысль: «А если я не выберусь отсюда? Что если я их больше никогда не увижу?». И после начинались видения: то Артёмка, то плачущая мама, то мяукающий Феликс… Всегда такие видения для Аськи заканчивались одним и тем же — она падала в обморок от нагрузки на сердце.
— А можешь рассказать о её сне? Мне просто стало интересно, — мадемуазель Жири всё ещё надеялась получить ответ. Может, Саре удалось узнать больше?
— Агата говорила, что позавчера ей снился мальчик с чёрными волосами. И снится он ей уже не один раз. В этот раз он говорил Агате, что хочет чтобы она его нашла. Что он не так далеко от неё. Что он ближе, чем ей кажется.
Услышав это Мег вздрогнула. Теперь ясно, куда же Агата делась…
***
Рауль и Кристина сидели на скамейке, держась за руки. Впервые за всё это время им наконец удалось побыть вместе наедине. Слушая тишину, виконт и хористка смотрели, как с деревьев ветерок срывает последние листья. Вот и кончается осень, последние её нотки прозвучали и улетели с ветром также, как и листья цвета золота и бронзы.
От прохладного ветра мадемуазель Даэ пропускает волну мурашек по телу и с носом прячется в свой синий шарфик — напоминание о лете десятилетней давности. В тот день и познакомились Рауль и Кристина. И потом они провели всё лето вместе, каждый день играя, слушая сказки мсье Даэ об ангеле музыки и его игру на скрипке. Славное время было, ничего не скажешь. Как же жаль, что этих мгновений не вернуть, как и отца Кристины.
Но у юной шведки всё ещё остался виконт де Шаньи, который души не чает в девушке. Только и грезит парнишка о том, что женится на своей любимой. Рауль не может представить себе жизнь без Кристины и не будет счастлив без неё. Он бы уже давно женился на ней, если бы не скромность девушки… Да ещё и разница в социальных статусах до нельзя портит идиллию.
— Рауль, Вы какой-то молчаливый сегодня. Что-то не так? — мадемуазель Даэ отвлекает виконта от грустных мыслей своим меланхоличным голосом. Взглянув на девушку и на то, что ей холодно в одном платье и шарфике, Рауль молча снимает с себя пальто и надевает его на плечи девушки.
— Да, Вы мерзнете, Кристина. Наденьте, а то простудитесь, — как никогда, виконт нежен и заботлив. И это не может не заставить девушку покраснеть. Приятно такое внимание, чего там. Но долго улыбаться Кристина не могла. Её мысли снова были заняты Агатой и вопросом: «Куда ты делась?».
— Рауль, давайте дойдём до той дорожки? Я хочу постоять там немного? — мадемуазель Даэ указала вдаль. Вглядевшись в туман, Рауль увидел узкую тропку, которая была еле видна из-за опавших листьев. Не смея отказывать возлюбленной, виконт поднялся, взял хрупкую руку шведки в свою и пошёл с ней вглубь тумана.
Прохладные объятия тумана охватили Кристину, как только они с Раулем ушли с лавочки. Блондинка оказалась непонятно где, всё вокруг было таким далёким, размытым, неизвестным. Внезапно, хористка поняла, что хватка виконта ослабла и когда девушка посмотрела в его сторону, то не увидела Рауля рядом с собой.
— О, нет. Рауль, где же Вы? Что же такое творится?! — Кристина не знала, куда ей идти. Всё выглядело одинаковым, сплошь деревья и кусты. Рауль пропал так неожиданно. Стало так холодно и одиноко. Также, как когда Кристина в последний раз прощалась с отцом. Ей не забыть этого: слёзы, желание снова обнять папу, послушать перед сном его сказку об ангеле музыки, послушать как он играет на скрипке, петь для него… Сердце в такие минуты просит только одного — «Я тоже хочу остановиться». Но разум твердит — «Я буду реалистом, я продолжу жить!». Эти внутренние противоречия знакомы каждому. Нет того, кто не сталкивался бы с таким. Вот и Кристина тоже.
Когда мимо пробежала знакомая фигура в синем, блондинка развернулась в её сторону. Душа вздрогнула: «Нельзя! Это обман зрения!», мозг взревел: «Догони её! Узнай в чём дело!». И мадемуазель Даэ понеслась за девушкой, что была ранена и бледною рукою держалась за левый бок. С каждой секундой бег её замедлялся, пока некто в синем окончательно не перешла на шаг.
— Подожди! — крикнула Кристина как раз в тот момент, когда девушка пала на грязную от ночного ливня землю. Её светлые волосы тут же потемнели, лицо побелело, а дыхание постепенно затихало. Подбежав к ней, хористка присела рядом на колени и осторожно повернула девушку лицом к себе. И увиденное испугало её. Девушкой была Агата. А точнее её изрезанное, бездыханное тело.
— Помогите! Помогите мне! — голос сероглазой звучал со всех сторон. Он молил о помощи в нарастающей истерике, — Помогите же мне!
— Кристина? Кристина, проснитесь, пойдёмте в помещение, Вам надо согреться, — Рауль аккуратно потряс возлюбленную за плечи. И правильно. Когда шведка раскрыла глаза, то удивилась: она положила свою голову на плечо виконта, была укутана в его пальто, а в её красивых руках лежала прекрасная красная роза.
То был сон. Но то был вещий сон. Вот бы Кристина поняла его значение без посторонней помощи…
«Что происходило с моей матушкой в то время? Ну, мадемуазель, обо всём по порядку.» 
