Неполадки в системе

«Да, мне приходилось это видеть. Столько людей собралось. Этих глупцов загнали в угол и поставили на место.». Мег только что вышла из главного зала. А вслед за ней вышли её подруги и остальные участницы кордебалета. С самого утра танцовщицы уже начали активно работать: протесты, отказы от репетиции и выступлений. И мадемуазель Жири сказала всем, что это только цветочки. — Да, вот именно! Как я уже сказала, нам надо создать ЧК! — воскликнула малышка Жамм, прыгая на месте, — Мы покажем директорам, что мы думаем об их правлении! Арман Моншармен! Фирмен Ришар! Жамм Луи всё помнит и никогда не забывает! — Жамм, погоди ты! Нам пока рано начинать. Ты ведь помнишь наш план? Надо немного подождать, — шикнула на неё Сорелли, увидев идущих к ним хористок, среди которых была и Кристина. — Отлично, все в сборе. Кордебалет, хор, работники театра и оркестр тоже. Осталось ждать, пока Реми не выманит директоров сюда, — улыбнулась шведка, встретившись с подругами. Четверо девушек уже могли представить лица господ Ришара и Моншармена, когда увидят пикет. Захотят уволить? Да пожалуйста! Вот только что потом им скажут люди из академии?! Уж точно ничего хорошего. И тогда директора одним словом не отделаются. — Стойте, а Агата где? — спохватилась Мег, начиная искать сероглазую девушку в толпе. Но её там не было, — Странно, я её час назад видела с мсье Реми здесь, в фойе. Куда она могла деться? — Наверное, просто где-то задерживается. Она иногда могла что-то забыть, а потом пойти искать это не пойми куда, — предложила как вариант одна из прачек, которым Пенберова всегда помогала в рабочее время. Услышав её слова, мсье Бюке решил изложить свой вариант: — А, может, снова в подвале сидит. Там мадемуазель Луи часто кошек подкармливает вместе с ней. И мадемуазель Агата нередко подолгу сидит там. — Или вообще уснула в дамской комнате? — подняла руку Фэй, но поймала недовольный взгляд своей подруги. Чтобы хоть как-то от этого отмахнуться, рыжая нахмурилась: — Нет, ну, Рене, а что?! Помнишь, как она в тот день с уборщицами полы мыла? Агата тогда такой измотанной выглядела. Пошла за новой водой и потом её спящей на полу с ведром в обнимку нашли. — Так, всё, замолчите все! — хлопнула в ладоши мадемуазель Дюпон, привлекая внимание людей, — Как бы там ни было, давайте просто подождём? Я уверена, что когда мсье Реми выйдет, то объявится и Агата. Сказав это танцовщица улыбнулась. Ни она одна считала, что её подруга с пепельными волосами тайком встречается со слугой директоров. И Сорелли, и Жамм, и Кристина так считали. Одна только Мег знала правду — Аська любит Реми, но только как друга. А вступать с ним в более серьёзные отношения она и не думала. Хотя бы потому, что у неё и так проблем с этой «любовью» достаточно. — О, боже! Интересно, а как давно они вместе? И почему это Агата нам ничего не сказала? Хотела это объявить как-то? — поддержала подругу Жамм, начиная кружиться на месте со счастливой улыбкой. В принципе, она не считала Реми злодеем, как директоров… Ну, как… Да, малышка Жамм Луи считала, что слуга дирекции — человек с гнильцой, но не настолько подлый, как Моншармен и Ришар. — А, может, они нам бы сказали об этом позже, после всех этих разбирательств? Или они вообще хотели сохранить свои отношения в тайне? — мадемуазель Даэ вдруг подумала, что стоит уважать личное пространство других людей. Может ли быть так, что Реми и Агата хотят сохранить свои отношения в секрете? В этом ведь нет ничего плохо. Кристина тоже не рассказывала своим подругам о своей любви к Раулю. Но их чувства уже всем были понятны: истинной любви ни от кого не скроешь, как ни старайся. Шаньи лишь огорчало то, что его семья категорически против свадьбы виконта и шведской простушки. Однако, благодаря девушке из Греции, парень сегодня утром принял решение: первого марта он никуда не едет! Никакой экспедиции в Арктику не будет! Он последует совету иностранки, купит билеты в Трестрау, уедет туда вместе с Кристиной и они заживут счастливо. Да, пожалуй, именно этого Рауль всегда и хотел. Ведь если мадемуазель Даэ рядом с ним, остальное не важно, весь мир отходит на второй план…

***

Арман сидел за своим рабочим столом и читал свежие новости из «Ля Эпок». Жёлтая пресса совсем обнаглела! Благодаря своим связям, мадам Делоне написала в газетах о директорах всё: и их халатное отношение к персоналу, и их некомпетентность в работе, и их клевету… Абсолютно всё! И от этого лучше директорам точно не станет. — Нет, она над нами издевается! — Моншармен выкинул несчастную газету на пол, начиная мяться на месте, — Даже мои связи в редакции не привели к какому-то результату. — Моншармен, нам сейчас не об этом надо думать. А о встрече с мсье Жюльеном, — перебил тощего директора его тучный коллега, который уже был весь потный и с трудом проглатывал из-за кома в горле. Мсье Жюльен был одной из самых ярких фигур в Академии Изящных Искусств. Он присутствовал на каждом собрании, на каждой встрече. Этот мужчина не пропускал ни единой минуты, что смела бы принести ему пользу. И, без всяких сомнений, снятие Моншармена и Ришара с должностей ему только на руку пойдёт. Но эти двое того не хотели. Как бы они ни боялись Жюльена, чету Делоне или самого Призрака Оперы, в которого наконец поверили, директора дорожили своей работой. — Не хочу даже думать о встрече с этим мужланом! — Арман как фурия налетел на своего друга, вцепившись руками в его воротник, начал в панике трясти мужчину, — Ришар, ну почему на нас столько всего навалилось?! Мы же всё делали так, как обязаны были! — А, возможно, всё как раз наоборот, — хмыкнул вошедший в кабинет Реми, поправив пиджак своего серого костюма. Директора даже не заметили слуги. И парню так было даже лучше. Посмотрев, они оба волнуются, слуга улыбнулся ещё шире. Похоже, можно уже выполнять план… — Мсье Ришар! Мсье Моншармен! — внезапно закричал Реми, сразу привлекая внимание мужчин к себе. Парень изобразил испуг и то, как запыхавшийся, он еле успел явиться, чтобы предупредить директоров, — Т-там… Мсье Жюльен прибыл! Просил чтобы Вы спустились к нему поскорее! Сюда он заходить не желает — хочет всё обсудить в присутствии работников! Услышав такие «прекрасные новости», Арман и Фирмен покрылись холодным потом. А глазки то у обоих как забегали! Не знали они куда себя деть. Всё, пришла очередная кара по их души! И что с этим делать — непонятно. Единственный выход — выйти и смириться со своей участью. Так и сделали эти двое. Молча, дружно, держась за ручки, пошли за мсье Реми в фойе. Ха-ха, не, первые три описания отпадают. Просто пошли за слугой. Там то, в фойе, господ Ришара и Моншармена ждал самый «приятный» сюрприз из всех, какие только были за всё это время.

***

Кордебалет в полном составе, женский и мужской хор, уборщики, помощники режиссера и он сам, прачки, оркестр, а впереди всех стоит стройный человек в элегантном костюме. Мужчина лет сорока пяти, светлые зачесанные назад волосы, едва заметные усики, холодные, как у жёлтой рыбы, голубые глаза, наглая улыбка… Это был он — Базиль Жюльен. Увидев, что своим визитом он испугал директоров, представитель Академии Изящных Искусств довольно похлопал, после чего поправил белоснежные перчатки на своих руках. Сейчас он был готов играть роль интеллигентной личности. А когда Арман и Фирмен попросят Базиля пойти за ними в кабинет — мужчина выпустит своего дьявола наружу. — Ну, что же вы делаете, уважаемые?! — драматично произнёс он, показав рукой в сторону работников театра, — Зачем же простых людей то обижаете?! Увольняете, прогоняете, так ещё и не позволяете к представлениям готовиться! Тц! Нехорошо, господа! А после его слов позади стоящие люди начали галдёж. Балерины, певицы, певцы, рабочие, прачки, оркестр… Все так и кричали: «Мы требуем уважения к себе!», «Мы отказываемся выступать или работать, пока директора не ответят за свои дела!», «Прекратите относиться к людям, как к мусору!», «Остановитесь уже, подлецы, хватит!». Впереди танцовщиц стояла прима-балерина, дочь хранительницы оперного театра — Мег Жири. Женский и мужской хор вёл к лестнице тенор — Каролюс Фонта. Рабочие и прачки шли под руководством Поля и Жозефа, а служанка Кристины, Бьянка, была готова отлупить директоров половой тряпкой. Охрана и посыльные… А впереди них был Реми?! — Ах, ты! Пакостный предатель! — рыкнул Моншармен в мыслях, снаружи же покрываясь холодным потом вместе с Ришаром. Они не ожидали такого восстания. Но больше всего они не ожидали предательства своего слуги. Однако же, сюрпризы для них ещё не закончились… — Да-да, мадам, я быть иностранец и я плохо говорить французский. Но я хорошо знать английский, — этот голос Фирмен с его острым слухом узнал бы из ста. Эта была «гречанка», которая им так не давала житья. Это была Аська… Девушка просто вышла из дома Эрика через подвал, а сейчас направлялась назад, в оперный театр. Но по пути встретилась с супружеской парой Делоне. Пенберова не могла не подойти и не поздороваться. Как никак, а эти две фигуры тоже были нужны на забастовке. Они будут «тяжелой артиллерией». Ничего такого: подошла как будто бы что-то спросить, потом мсье Делоне вспомнил работающую в Опере девушку и предложил пойти с ними, а Аська и не была против. Как всегда, она представилась Агатой и рассказала немного о себе по просьбе мадам Делоне. И, похоже, женщина закипела от ярости после истории девушки. — О, боже правый! — воскликнула женщина, став свидетельницей забастовки работников. Но её это не удивило. Она знала, что до этого дойдёт. И по её мнению, господа Моншармен и Ришар по заслугам получают. — Дорогая, прошу, не горячись, — хотел было успокоить супругу мсье Делоне, но не успел. Женщина схватилась за свою длинную юбку, пробежала мимо толпы и на полной скорости влепила обоим мужчинам такую пощёчину, что Арман, кажется, потерял зуб. — Ах, Вы, бесстыжие нахалы! Да как Вам не стыдно?! — зашипела на них женщина, сжимая руки в кулаки и еле сдерживая слезы. — Мало того, что не даёте расследовать дело о смерти моего ребёнка, так Вы ещё и людей с несчастными судьбами гоните! — Я согласен с Вами целиком и полностью, мадам Делоне, — улыбнулся мсье Жюльен, опустив руку на плечо женщины. — Какое же тяжкое это бремя, уважаемые: смерть любимого, единственного ребёнка. Как любая мать, мадам не просила ни о чём сверхъестественном: дать комиссару расследовать убийство. Но нет, Вы отказали. Так ещё, что я вижу: мсье Фонта был уволен, кучера и уборщики тоже. Про танцоров и певцов я уже и не говорю. А я говорил остальным, что эта должность вам не подходит. — Да! — Пусть выметаются! — Убирайтесь отсюда! — Верните старых директоров! — Вон! — Всё испортили здесь! Кричали люди. Все, без исключения. Даже Реми. Кристина, Мег, Сорелли, Жамм, Рене, Фэй, Жозеф… Все они кричали, махали руками сжатыми в кулаки и требовали Базиля принять меры. — Тишина, дамы и господа, пожалуйста! — светловолосый мужчина повернулся к толпе, поднимая руки, — Сейчас я выборочно попрошу каждого рассказать нам, что директора успели сделать. Мадемуазель, пожалуйста, Вы, — Жюльен указал пальцем на Мег, отчего смуглая девушка застыла. Но потом, посмотрев в сторону Агаты, улыбнулась ей и ответила уверенным голосом: — Господа Моншармен и Ришар — далеко не самые лучшие директора. Они пытались полностью контролировать всё, что происходило в театре. Они пробовали сломить нас, не объявив о другом представлении заранее. Они унижали двух девушек и пытались повесить на них вину за смерть Вивьен. Они уволили мою маму за то, что она, как они сами выразились: «несла полнейшую чушь». Эти люди хотели власти в оперном театре. — Даже так? — изобразил удивление Базиль, удовлетворённый словами балерины. — Что ж, благодарю за честность, мадемуазель Жири! Знайте же, что Академия изящных искусств берёт на себя всё это. Я приношу свои извинения за все неудобства, что вам пришлось терпеть. Я вам всем обещаю, что всё вернётся на круги своя. Мадемуазель Жири, ваша мать восстановлена, и будет получать вдвое больше, чем раньше! — Но…! — хотел было возразить Моншармен, но получил суровый взгляд от Базиля: — Тише! Также и остальные: заработная плата будет увеличена всем, а получившие во время падения люстры ранения получат компенсацию и отпуск. Мадам, мсье Делоне, — мсье Жюльен посмотрел на семейную пару и положительно кивнул,— Академия изящных искусств даёт разрешение на проведения расследования и доведения его до конца. — Да! — Ура! — Отлично! — Наконец-то! Визжали, свистели и танцевали люди, понимая, что победили. Господа Ришар и Моншармен и в подмётки не годились Дебьенну и Полиньи! И за это они должны будут ответить. Уходя за мсье Жюльеном в свой кабинет, мужчины посмотрели в сторону коридора с ложами и побледнели. Призрак оперы смотрел на них всё это время и даже помахал им рукой с безумной улыбкой: — Ничего личного, господа. Совершенно ничего личного, — Фантом испарился в сером облаке, а директора внезапно упали, в обморок. Причём оба, одновременно. Но это волновало далеко не всех. Наблюдавший за всем происходящим Хатим наконец с облегчением вздохнул. Директора повержены и больше не создадут проблем, если не хотят быть снятыми с должностей. Теперь всё будет хорошо. Увеличение зарплаты, улучшение отношений к работникам, снятие обвинений с Кристины и Агаты, «гречанка» теперь официально заменила Карлотту и стала сопрано оперного театра… А Эрик сможет спокойно дождаться весны и подготовиться к женитьбе. Или, всё-таки, возникнут ещё проблемы? «Нет, это не вошло в историю. Нет, об этом не писали в газете. Это осталось там, в стенах оперного театра и в памяти тех, кто был там. Это была первая победа… Да, именно первая ЕЁ победа.»