Неполадки в системе

«Тогда он осознал одну, самую простую истину: Она его спасла. И он должен был отплатить тем же. Далеко не из чувства долга. А потому, что он действительно хотел так.» В зеркальной комнате становится всё жарче. Услышав голос своего старого друга и обнаружив его в камере пыток, Эрик был в негодовании: как Хатим туда попал и почему? И когда старый Перс дал ответ, мужчина с глазами цвета янтаря не стал церемониться и сказал, что мсье Дарога умрёт вместе с Реми. Услышав это, давний друг фантома не обрадовался и предпринял попытку достучаться до него. — Эрик, я твой друг! Я бы никогда не пошёл против тебя, и ты это знаешь! — попытка подольститься прошла успешно и Эрик всё-таки подошёл обратно к маленькому окошку и заглянул внутрь крохотной комнатки. Его друг стоял под окном и звал фантома, при этом вытирая наступавший пот со лба, а Реми разделся оставшись лишь в одних изодранных брюках и лежал на земле, чтобы хоть немного охладиться. — Мой Дарога, тогда зачем ты спустился сюда? Почему пытаешься помочь этой мелкой крысе, что так подло пыталась отравить последние крупицы моего счастья?! — янтарные глаза пятидесятилетнего мужчины не выражали ничего, кроме слепой ярости. И Хатим видел это. Слишком часто в Персии он видел этот взгляд… Взгляд злого дикого зверя, готово вцепиться в глотку своей жертвы и разорвать. — Клянусь тебе, я не собирался делать что-то против тебя. Но я не мог смотреть на то, что ты вытворяешь, Эрик. Сам посмотри! Парень от жары еле дышит! — Ему пора узнать, что случается с теми, кто лезет не в свои дела, — пожал плечами фантом, вдруг произнеся то, что ранило Перса, — Как впрочем и тебе… Ты предал меня, мой Дарога. А ведь я верил тебе… — Эрик, нет! Эрик, подожди! — смуглый мужчина кричал изо всех сил, но Призрак Оперы уже закрыл окошко картиной. Ему больше не было дела до своего старого друга и юноши, что всего лишь хотел спасти «гречанку». Эрик сейчас был на нервах. Он ходил из стороны в сторону, смотря на Аську, которая так до сих пор и не проснулась. Чем только мужчина не пробовал её пробудить: и водой холодной окатил, и уксус под её носом держал, и по щекам хлопал неслабо. Всё без толку. Призрак даже начал думать, что теряет своего ангела. Что ещё немного, и она покинет этого бедолагу, обрекая на долгие годы страданий. А сама вознесется на небеса… — Агата, пожалуйста, проснитесь, — тощая рука с чёрными пальцами аккуратно касается тёплой девичьей щеки и осторожно убирает прядь пепельных в светлую полоску волос за ухо, — Пожалуйста, перестаньте меня испытывать… Неужели Вам нравится смотреть, как сердце у бедняги Эрика рвётся, стоит ему лишь лицезреть Вас такой?! Но Пенберова молчала. Лежала неподвижно и лишь вздымающиеся грудь и живот давали мужчине понять, что «гречанка» жива. Вот только почему так крепко спит? Обычно, её легко разбудить. И она сразу же ходит бодрая, даже если поспала только пару часов. Нет, здесь что-то не так. На ум Эрику пришла детская идея, как разбудить ангела ото сна. Фантом вспомнил, как вместе с Хатимом перечитывал множество книг в Персии. И хотя он считал придуманные истории скукой, в паре из них была такая вот тема: поцеловать и разбудить от мёртвого сна. Помнится, Дарога на этих моментах всегда грустно улыбался. Он всегда находил такие моменты трогательными. — Может, всё-таки попробовать? — Призрак Оперы присел на край кровати рядом с Агатой, приподнял её лицо, притянул к себе, уже хотел коснуться её тёплых губ своими. Но в последний момент замер. Почему-то Эрик сомневался. Сомневался, что всё делает так, как нужно. Призрак оперы сейчас боялся даже сильнее, чем в Персии. Даже разъяренный шах с хлыстом в руке не сравнится со страхом смерти прекрасного ангела. Мужчина боялся усугубить ситуацию. Боялся сделать мадемуазель Агате ещё хуже. Внезапно нащупав что-то в кармане синего платья, Эрик удивился: в кармане у «гречанки» была какая-то вещь, странной формы, большая. Не то чтобы он этого хотел, но всё-таки фантом достал из кармана девушки этот предмет. Этим предметом оказался сотовый телефон Аськи. Разбитый, с изображением комнаты Эрика на экране… Пятидесятилетний призрак сразу узнал интерьер своей комнаты и удивился. В голове сразу появилось столько вопросов: Что это за штука? Почему в ней комната Призрака Оперы есть? Почему она оказалась у Пенберовой? Это она так на девушку повлияла? Видимо, так оно и было. Ведь стоило только Эрику достать сотовый Аськи из её кармана и поцарапать свои бледные пальцы об разбитый экран телефона, как сероглазая девушка тут же очнулась. Как будто именно телефон не позволял ей проснуться раньше. Серые глаза метались из стороны в сторону, их взгляд был стеклянным, пустым. Дыхание девушки было учащённое — как будто только что она вынырнула из воды, не в силах больше оставаться в ней без воздуха. Руки и ноги напряглись и дёрнулись, как будто проверяли наличие на них цепей. Сейчас Аська напоминала психически ненормального человека, которого всегда приковывают к кровати, боясь, что он может что-то натворить. Увидев, что Пенберова вдруг подскочила, подбежала к противоположной стене, а после свалилась в каком-то непонятном припадке, Эрик сузил глаза. Ему стало не по себе от того, что он видел перед собой. В голову даже закралась мысль, что это именно он виноват в том, что мадемуазель Агата сошла с ума. — Агата? — и всё же, Призрак оперы решил попробовать ещё раз позвать девушку. И «гречанка» отреагировала на его басистый голос. Сейчас она посмотрела на фантома так, как никогда раньше. Даже когда она врала ему, сероглазая не глядела на Эрика как на спасителя: с радостью и слезами на глазах, а после и вовсе кинулась ему на шею. Именно тогда мужчина ощутил дрожь. Агата дрожала, шмыгала носом и еле дышала, глотая воздух как спятившая. — Эрик… Эрик… — Пенберова словно не понимала, что говорит. Она звала Призрака Оперы по имени, хрипло, заикаясь. А фантом видел как девушка с пепельными волосами в светлую полоску дрожала, как её лихорадило. — Агата, что с Вами? — Эрик не тратил время на тёплые слова и нежности. Ему сейчас самому было страшно. А когда Аська увидела в его руках свой сотовый и ногой выбила телефон из рук фантома, тот и вовсе растерялся. — Оно… Оно быть опасно… — Агата хотела ещё что-то пробубнить, но не смогла. Её наконец заткнули поцелуем. Буквально через секунду Эрик почувствовал, что «гречанка» уже не так напряжена и сердцебиение нормализовалось. Когда же мужчина с янтарными глазами отпустил своего ангела, сероглазая пропустила волну мурашек по телу и продолжила уже более спокойным тоном: — Эрик, я иметь Вас просить мне выслушать. Я хотеть, чтобы Вы знать. — Агата, милая Вы моя, о чём Вы говорите? — призрак никак не мог понять чего его возлюбленная от него хочет. Но русская барышня только трясла Эрика за плечи, чтобы тот обратил на неё внимание. — Слушать меня, Эрик. Я иметь рассказать Вам правда. Вы должны выслушать…

«Моя жизнь началась далеко не здесь… Я родилась в другом мире, Эрик. Та Агата, которую вы знаете, родилась из другой личности. И эту личность зовут Пенберова Анастасия. Да, мой возраст не изменён, я также молода и глупа. И ложь всеобщее мнение, что я родом из Греции. Я никогда там не была и не грезила там побывать. Я родилась в Санкт-Петербурге, это в России. Там живут мои разведённые родители и младший братик… Там у меня был парень, который любил меня и хотел жениться на мне… Был котик, которого я обожала… Несмотря на всё плохое, что иногда бывало, несмотря на все трудности… Я всё равно всех их любила. Там, в реальном мире, Вы и все остальные — никто, всего лишь персонажи моей любимой игры. Я очень любила игру по одноименному роману писателя Леру Гастона — «Призрак Оперы». Именно также и называется игра от «MazM». Я в неё влюбилась сразу, как нашла! Музыка, персонажи, сюжет… И Вы, Эрик… Телефон, который я сейчас выбила из Ваших рук… Игра в нём. Именно через него, с помощью синего камня, что дала мне какая-то бабка, я попала к Вам. Но у всего своя цена есть, верно? Я умерла в своём мире… Я… Я п-правда не знаю, как это так вышло… Но я утонула в озере… Я сама видела, как м-меня… К-как гроб с моим телом погружают в яму… Я не могу сказать, что я тогда ощутила. Я… Теперь я живу и буду жить здесь. Теперь в моих руках судьбы персонажей этой игры. Особливо Ваша, Эрик. Можете не верить мне, но по оригинальному сюжету, Вы умираете — покончите жизнь самоубийством… Эрик, я не хочу чтобы это случилось… Не знаю как и почему, но Вы разбудили во мне те чувства, которые не смог во мне разбудить мой парень. Я не хочу, чтобы Вы закончили свою жизнь вот так… Вы заслуживаете счастья. Я готова дать Вам его. Но и Вы, пожалуйста, сделайте для меня кое-что… Если Вы сделаете это, я буду благодарна Вам до конца жизни. И ещё… Просто знайте… Мне очень тяжело это говорить… Я не так красноречива, как Вы… Н-но… Я… Я люблю Вас, Эрик.»

«То была её исповедь. И он винил себя за то, что довел её до такого состояния. Он не видел до тех пор, насколько ей больно.»