Asylum

Друзья, поблагодарим Надю Ривз за прекрасное продолжение. Глава посвящена воспоминаниям Билла. Приятного ознакомления. А вот и бонусы: Awim – Kill Me I'm a Monster, Sixx:A.M. – This Is Gonna Hurt (Acoustic). ________________________________________________________________________________________ Эстебан Роман «…Товар в целости. Босс принял как нужно. Салага будет на месте». Такое сообщение пришло на мою личную почту, когда весь концерт переместился из лагеря, на место, где разбился корабль Медуза. Ну, славу Богу, я могу еще пару часиков вздремнуть. Потом нужно будет приниматься за работу. Увы, я только прикорнул, как Хойт стал названивать по скайпу. - Эстебан, - не спится ему с ранья, - Что там у нас за шняга происходит? - Не понимаю, мистер Волкер, - решил я покорчить идиота. - Не корчи законченного идиота, Роман. Тебе это не идет. Идиота через год в Гарвард не примут. - Правда? - Да, правда. Как мне это не прискорбно говорить. У нас мало кадров твоей специальности, так, что в лагере Вааса происходит? - Сплошная Санта-Барбара. - Русская девка? - Она самая. - И что? - Ну. Она переспала с кем-то из людей Вааса. Мои камеры их засняли и Ваас теперь его дрючит на Медузе. - Эти русские, - как-то печально говорит Хойт, - В общем, сообщи Ваасу, как только он вернется, чтобы он заканчивал это шоу и ловил Броди. А еще скажи, что я на ваш остров посылаю кое-кого из обслуживающего персонала. Лови файл. Первая это терапевт Вера Гербо, а второй повар Люк Уилсон. Теперь будете правильно питаться и под присмотром врача. - Круто, - только и сказал я. Дальше мне не спалось. Распечатал документы и начал готовить почву под фильм Вааса. Перекачал видео, что снял. Перекачал гейскую порнушку. Нашел подходящий фон. Да уж, пробирает до дрожи. Даже думать страшно, что Ваас сделает с наемником. А все из-за Марии. Она вроде не дура, а ведет себя именно как дура. Подставила парня. А тот по ней сходит с ума. Подошел к окну. Вижу, парни тащат мне заказанный кондиционер. - Не-не парни. На склад. Я еще сегодня попарюсь, а завтра вы мне его поставите. * * * Билл Голдберг За три года до основных событий. Кандагар. Афганистан. Пятые сутки в армейском госпитале. Руки, торс, ноги перевязаны. Двигаться просто страшно. Больше всего хотелось в туалет, а звать сестру, чтобы она принесла мне утку, не хотелось. Поэтому пересиливаю себя и встаю. Боль накатывает как шквал, но я дотягиваюсь до костылей и двигаюсь в сторону туалета. - Голдберг, почему встали? – Кричит дежурная сестра. - Почему не вызвали медсестру? - Да похуй, нужно двигаться. Запираюсь в туалете. Кое-как примостился на толчке. Духи не тронули член. Могли же. Грозились твари. Зато повырывали мне все ногти и изрезали руки и ноги. Порежут, зашьют, снова режут. Шрамы останутся. Хрен. Сделаю татуировки. Девушкам нравятся татушки. Больше никаких девок! Даю себе слово и вспоминаю Алию. Спас девку, все грязные талибы обиделись и решили меня запытать. За что? Она изменила своему мужу. Даже не изменила. Бросила взгляд и все ее зарыли в землю и бросили умирать. Подхожу к зеркалу. Уставший взгляд вечно прищуренных глаз. Желтые разводы на коже от синяков и густая борода как у талиба. Нужно побриться. Все нафиг! В гробу я видел этот долбанный Афган. Пробью своих знакомых, может, непыльную работенку какую подкинут. Спустя три недели мне сделали интересное предложение, от которого я не стал отказываться. Главное никаких баб. Как я ошибался… * * * Перед вылетом на Рук-Айленд, я набил себе татуировки. Старый друг сделал качественно и недорого. Пришлось проваляться два дня на неудобном диване. Мастер, его помощник и я, отвлекались только на туалет, еду и картишки. Руки по предплечья, костяшки пальцев, небольшое тату на шее, разброс татуировок на ногах, на левом боку я попросил набить кольт. Хорошая вещь. Сразу себя чувствую ковбоем. Помимо татуировок я попросил проколоть сосок, нос и ухо. -Ахуеть! – восклицает старый друг. Его помощник фотографирует меня со всех сторон. Для их тату - салона это будет лучшей рекламой. Ведь они очень здорово поработали. От души. - Это чертовски больно? - Нет. Ты не знаешь, что такое боль, - блаженно улыбаюсь. Как я ошибался… * * * Красная майка с черепом. Придется забыть о черной или белой. Стандартная униформа пиратов Вааса. Надеваю майку. Красный цвет мне не идет. Мне еще выдали берцы по размеру. Хотя одни у меня уже были. Да я тут буду модником! В казармы вошли какие-то парни. - Эй, амиго. Койку уже занял? - Да. Привет парни. - Откладываю сумку и подхожу к ребятам. Нужно же поздороваться. - Билл, - протягиваю руку к мужику лет тридцати. Латинос с ирокезом. Зверский вид. - Что такой татуированный? А в носу, что за пизда? – спрашивает он. - А что, с этим проблема? Мне не сказали. – Пожимаю плечами. Руку они вряд ли пожмут. Скорее отгрызут. - И вид, словно у побитой собаки. Держать оружие сможешь? - Ха, спрашиваешь, - за два месяца я уже почти восстановился. Ногти отрасли, раны затянулись. Я не давал себе расслабится, и был в хорошей форме. Я этого с ирокезом уделаю одной левой. - Окей, амиго. Через десять минут будет перекличка и прием в новобранцы. Встретимся там. - Конечно, приятель, - возвращаюсь к своим вещам чтобы их убрать. Если бы я знал, кто передо мной, то не вел себя так дерзко. Я вообще бы прикусил язык, ведь когда я пришел на перекличку, я познакомился с Ваасом Монтенегро. Уж он то устроил мне «теплый» прием. В тот вечер я первый раз попробовал отборный мат Вааса и его кулаки. Все мои вещи были выкинуты в грязь, а сам я дал себе слово, что добьюсь расположения этого «человека» любой ценой. * * * Ваас вызвал меня к себе, с целью узнать, что же я могу. - Ну, твое любимое оружие салага? - М82. Прикрывал колонны в Афганистане. Лучшей вещи еще не создали. Я привез свою. - Хмм…Что-то еще? - Неплох в ближнем бою. С собой несколько охотничьих ножей, балисонг и как я называю своего друга «Ящерка Билль». - Ну, на, - Ваас кидает мне сложенный нож и я уже стараюсь не ударить рожей в грязь, показываю на что способен. - Ты еще не выходил на дело, ведь так? Просто киваю. - Пойдешь со мной. Это будет первое твое крещение кровью. Цель я выбрал давно. Это местные. Решили тут неподалеку ферму открыть. Справишься - тогда в следующий раз возьму тебя на захват туристов. * * * В прицел следил за семьей. Все местные. Ваас, засунув травинку в рот, следил за мной. - Ну, амиго. Чего выжидаем? Я передернул затвор и сместил чуть винтовку на миллиметр вправо. - Снайпер - профессия тонкая. Я профессионал, жду удобного случая. - Прищуриваюсь, припадаю чуть к холодному корпусу винтовки, спускаю спусковой крючок. Все трое пали от одной пули. Четвертой была корова. - Твою ж мать! – восклицает Ваас. - Корову то зачем? - Мне надоела свинина. Хочу говядины. Ваас оценил мое чувство юмора. Он похлопал меня по плечу, и мы отправились разделывать корову. Попутно мы спалили хижину местных земледельцев. * * * Быть на этом острове и не искупаться в его водах - это было бы преступление. Мы вышли в открытый океан. Командир ждал прибытие довольно дорогой яхты. Я, Дэн, сам Монтенегро и еще четверо парней расположились на судне и мы каждый час сменялись, ожидая своих клиентов. - Это что за голожопость?! – восклицает Ваас. - Плавки не захватил. Виноват, командир, - стыдливо прикрываю руками добро. - Голдберг хорош плавать. Твоя смена через семь минут. Упустишь яхты, выкалю глаз твоим же ножом. Понял все с первого раза. Оделся быстрее, чем учат в армии. Взял бинокль и стал следить. Наконец увидел белоснежную яхту. Тихо позвал босса. Замечаю на карме молоденькую девушку. Удивительная. Да, пожалуй, это первое определение, которое я ей дал. Она просто удивительная. Длинные каштановые волосы. От легкого теплого бриза они развиваются. Ей приходится их постоянно поправлять. Она белая. Не сильно загорелая. Видимо, пока еще некогда ей это делать. Худенькая и стройная. Из-за длинного белого платья не могу рассмотреть ее ноги, но от рук и шеи я уже тихо схожу с ума. Рот наполняется слюной. Сглатываю. Она чуть поворачивается, так чтобы я рассмотрел ее лицо. Она улыбается. Должно быть, красивый вид на пальмы и голубые воды ей очень нравится. Я хочу вечно видеть на этих полных, чувственных губах улыбку. Хочу, чтобы она была моей. Алия. Песок на зубах, кровь во рту, тьма вокруг. Арабская речь. Коран. Запрет. Хватит думать о бабах. Если нутро горит, Ваас найдет тебе любую доступную девку. Протягиваю бинокль Ваасу и указываю на ту девушку. - Вау, у тебя есть вкус, - изрекает мой капитан. Я вместе с ним смотрю на яхту. Ваас долго смотрит на нее, на девушку. Интересно, что он думает? Наконец отдает приказ открывать огонь. - Девка в белом платье моя. Не заденьте. * * * - Сука, ужасно своевольная. Запер ее в пустом складе, - слышал я краем ухо, то, как делится своими впечатлении о заложнице Ваас, - Голдберг чего киснешь опять? - обратил он внимание на меня, - Сегодня будем гулять. Несколько пиратов, Ваас и я отправились в Бэдтаун. Мы с парнями резались в покер, а вот Ваас куда-то отлучился. Когда вернулся, то вел за собой девочек. Две шли в обнимку с ним. Я уже понял, что он жуткий собственник, так что даже смотреть на милашек лучше не стоит. Поэтому просто выбираю из тех, кто пришел за ним. - Эй, Билл, - зовет меня Монтенегро. Он и две крошки сидят на диване. Одна в засос целует его, другая уже готова сделать ему при всех минет, но он пока ее грубо останавливает за волосы, - Амиго. Ты когда женщину в последний раз трогал. Вид у тебя словно у девственника. – Ваас разражается громким смехом. Искорки пляшут в его глазах. - В Афгане с этим сложно. Там полный Коран на это. Так что. – Сконфуженно пожимаю плечами. Он что-то говорит по-испански двум смуглым красоткам. - Выбирай из этих. Они самые жгучие. - Командир, - меня это поражает. Просто не могу поверить, что босс дает мне что-то свое. Хочу отказаться. - Выбирай, пока я не передумал. Я протягиваю руку левой девушки. Мне нравятся ее носик и губки. Грудь и попка. Монтенегро заливается смехом, за поясницу толкает девку ко мне. Та сразу впивается мне в губы и толкает на соседний диван. Я расстегиваю пояс, она расстегивает ширинку и начинает меня обслуживать. - Ммм, белый красавчик. Хочу заметить. У тебя побольше, чем у Вааса. Смеюсь. Черт побери, я белая задница, Билл Голдберг, хоть чем-то выделяюсь на фоне Вааса. - Работай лучше, детка, - подбадривает мою девочку Ваас. Его девчонка тоже делает ему минет. Ваас полностью расслаблен. В одной руке сигара, в другой руке начатая бутылка рома. Жизнь прекрасна и удивительна. – Давай, bebé . Я знаю, твои губки творят чудеса. Парню нужно оторваться. Высоси из его члена весь Афганистан. Да и не дразни меня своей задницей. Наконец кончаю. Девушка убирает мои причиндалы и тянет за собой. Успеваю только взять с общего стола не откупоренную бутылку виски. Ну, все, сегодня я оторвусь. Забуду Афган и начну жизнь с чистого листа на Рук-Айленд. Я буду пиратом, мне будут платить. Все девки будут моими. Черт возьми, я король мира. Как я ошибался. Наше знакомство с Люсиль затянулось на три дня. Ваас решил меня тут оставить, чтобы я малость выплеснул пар. Отчасти мне это удалось. Когда возвращался в лагерь, то вспомнил о девушке в белом. Интересуюсь у Бена, который возвратился раньше меня о том, как она. - Все еще там, куда ее запер Ваас. Ни стонов, ни криков. Может, умерла уже. Босс вроде собирался ее проведать. Отправляюсь на дежурство. Через час я увидел девушку. Боже, за эти дни, проведенные в бараке, она просто стала на половину собой. Померкший взгляд, колени в синяках, прокушенные губы алеют на бледном лице, волосы спутались. Девчонка боязливо оглядывается, старается не отставать от командира. Зачем ее Ваас ведет через весь лагерь? Девушка и так идет на трясущихся ногах, глаза блестят от слез. Заставляю себя оторвать взгляд от нее. Она его. Один раз он уже поделился своим, второго раза уже не будет. Хоть раз я оказался прав. * * * По лагерю распространилась видеозапись с выступлением девочек с захваченной яхты. В одной из танцовщиц стриптиза я увидел игрушку Вааса. Да, она стала его. Он надел на нее цепь и ошейник и поселил в своем бунгало. Белое платье… Какой контраст. Она могла быть кем угодно, но она стриптизерша. Она доказала это при всех, когда босс заставил ее танцевать почти весь вечер. Ее тело. Как оно возбуждало и манило. Я попросился на дальний аванпост, куда угодно лишь бы не видеть ее, не слышать музыки, под которую она танцует. Монтенегро меня не отпустил. Я принял холодный душ, чтобы расслабится, чтобы снять возбуждение, но чертова музыка меня все сильнее накручивала. Музыка стихла, я вытерся полотенцем, оделся и почти зашнуровал берцы, когда меня стал звать Ваас. Да, именно меня, а не еще кого-либо. Я немножко опоздал, чем вызвал шквал его гнева. Еще я растерялся от того, что предмет всех моих переживаний и дум лежала без сил на земле перед моим командиром. Ваас под кайфом. Говорить что-либо ему или перечить ему вообще категорично нельзя. Поэтому молчу, и как только он оторвался от девушки и ушел, я поднимаю ее. Ее руки настолько тонкие, что мне не хочется применять к ней силу. - Пойдем, Мария, - прошу ее. Она послушно идет, а я просто слежу за ней. У меня есть время, чтобы оглядеть ее. Почувствовать ее запах, заглянуть в ее перепуганные и заплаканные глаза. Стою на часах. Полное опустошение в голове. Она там за дверью, а я тут. Нас разделяют, может два или пять метров и стены. Босс пришел через два часа. - Ну, как тебе ее шоу? – Спрашивает он меня. - Ну, задницей она умеет двигать. - Как думаешь, мне ее натянуть сейчас или потерпеть, когда она сама попросит? - Да, не тяните, - даю совет, - вдруг она перестанет вам перечить. - Это мысль. Кстати вот тебе трава, которую просил, - дает он мне сушенную марихуану. Иногда балуюсь этим. В Афганистане помогало расслабиться. Не только талибов и духов я убивал там. Я расстреливал беженцев и мирное население. Приказы. Я всегда выполнял приказы. Даже если они хуевые, а мне после этого светила медаль или орден. Ухожу, как только босс захлопывает дверь за собой. Сажусь на стул и старательно кручу самокрутку. Ко мне подсаживаются парни, которых я тоже угощаю. Я смакую. Трава постепенно меня забирает. Мне уже хорошо. Даже подумал, что бегущая голая девка, мне мерещится. Только вот она мне не мерещится. - Вот припустила! – ржут мои друзья, - Ваас все забавляется с русской сучкой. - Босс, - меня пробивает на смешки. Вижу, как Ваас неспешно бредет в нашу сторону, - Неужели ваш член так ее испугал. - Кто-то дает неверные советы. Не будь ты укуренный, ловил бы ее сам, - говорит он и уходит. Черт. Правда, что я такой укуренный? Меня пробивает смех, как тех парней, что сидели со мной в эту минуту. На следующий день произошло знакомство с Пенелопой. До моего знакомства с ней у нее даже имени не было. Все ее звали просто сука. Ох, и злобная же она была. Наверное, именно она меня отвлекла от мыслей о Марии. Пока пытался собаку расположить к себе, у них с Ваасом наступил короткий мир. Она уже не бегала полуголая. Ваас дал ей двух тигрят, и та нянчилась с ними, словно с детьми. Она была бы отличной матерью. А я отцом. Я люблю детей. Я, конечно, думал о своей семье, но сейчас, когда нужны деньги моей родне. О своей семье как-то не приходится думать. Но… Старюсь гнать эти мысли из головы. Старюсь больше уделять времени Пенелопе. Несколько раз посещал Бедтаун и Люсиль. В чужих женских объятиях, в клубах дыма от самокрутки и море выпивки я забывал девушку в белом платье. Она такая же, как все. Такая же, как и все проститутки. Она не святая и не особенная. Она как все. Как я ошибался. - Билл, где ты, черт тебя дери, был? - в лагере полная жопа. Ну да, загулял в Бэдтауне. После того, как Хойт увез Марию, мне стало даже легче дышаться. - Кто-то напал? – спрашиваю я Дэна. - На Вааса хандра. Он извел трех пленников, троих возвратов и прихлопнул Лу. Знаешь в чем причина? Он хочет вернуть свою русскую шлюху. Ее купили, а она по дороге сбежала и где-то теперь в джунглях. - Черт! – только и ответил я. Я смотрю на Пенелопу. Девочка сидела, высунув язык. Нужно взять еще собак и прочесать местность. - Все хватит, - орет Ваас, - Загружаемся и едем. Что так медленно блять?! Она уже вторые сутки хрен знает где. Мы садимся и едем. Ваас дает тем, кто с собаками, ее трусики. Оригинально. Пенелопа аж смутилась. Мы не смели смеяться, ибо Ваас был злой. Злее его только пчелы в улье и голодный крокодил. - Мы найдем ее, командир, - уверенным голосом говорю я и пускаю девочку по следу от того места, где якобы она спрыгнула. Да, блядь. Это просто пиздец. Климат на Рук-Айленд это нечто феерическое. Я боялся дождя и вот он дождь. Пенелопа, тщательно искавшая следы, вдруг приуныла и совсем села. Ваас вообще был на грани истерики. Кто-то из группы подал идею о возвращении, за это Ваас его убил. Выпустив пар, капитан готов был сам удавиться. - Командир, дайте еще раз трусики Марии. Пенелопа еще сможет взять след. Я уверен. Я очень хотел быть уверенным в том, что говорю. - Если вы ее не найдете, я тебя зарою тут вместе с твоей сукой. - Окей, - соглашаюсь я и прошу Пенелопу снова взять след. Она, как и другая собака, сначала нехотя нюхали, но вроде как в собачьем мозге родилась идея куда-то нас повести. Дождь прекратился. Ваас с нами не пошел. Просто потому, что у него уже не было запала ее искать. Он уже сам был готов принять, что Мария исчезла. И все же мы ее нашли. Пенелопа и другая собака постарались. Мы ее нашли. Девушка была жива. Она просто попала в ловушку. Напуганная, мокрая и грязная Мария лежала на размякшей земле и тряслась от холода. Мы возвращаемся в лагерь. Замечаю на губах Вааса улыбку от того, что Мария с ним. Девушка ослабла еще больше. Спит на сидении, положив голову на колени Монтенегро. Неужели любит? Такая мысль посетила мою бедную голову. Нет- нет. Ошейник. Я так же могу любить Пенелопу. Я ее считаю своим компаньонам. Я ее кормлю, пою, ухаживаю, а она мне верно служит. В отличие от Марии, она собака. Животное. Мария не животное. Нет, это не любовь. Монтенегро просто что-то задумал. Не могу. Это выше моих сил - понять моего командира. Мы с Дэном обсуждали, куда нам лучше сходить, когда у нас будет перерыв. В этот момент к нам подошла Мария. Она была усталая, но она уже была счастлива, что осталась в живых. Девушка поблагодарила нас, а я понес какую-то фигню. Пожалуй, это были самые лучшие минуты в моей жизни. Я стоял рядом с ней. Старательно делал вид, что она мне безразлична и вообще я занят Пенелопой и другими тяжкими думами. Но Ваас, сама жизнь, само проведение каждый раз заставляли меня быть рядом с ней. Я будил ее, словно она была моей девушкой. У меня никогда не было постоянной девушки. Я не знал, что такое провести ночь с любимой и проснуться рядом. Или проснутся и смотреть на нее. Любоваться ею. Все это я ощутил рядом с ней. Я осторожно прикоснулся к ее волосам. Мягкие. Волосы, которые я мог бы целовать. Кожа. Такая нежная. Я бы мог по утрам слегка щекотать ее пятки перышком от подушки. Она бы смеялась и просила прекратить. Я бы требовал поцелуй. Она бы целовала, и мы бы занимались любовью или сексом, пока нам не требовалось отлучиться по своим делам. Я бы нехотя ее отпускал, а когда она снова была бы в моих объятиях то… Она просыпается. Смотрит с опаской. Я прошу следовать за мной. * * * Я не смог после всех тех чудесных ведений и мыслей о девушке спокойно смотреть, как Ваас унижает ее и втаптывает в грязь перед всеми. Ну что я могу? Я трус. Тогда и все трусы. Потому что боялись его. Он царь и бог, а мы всего лишь черви, которые работают за деньги и уважение этого монстра. Каждый хотел жить, но каждый отнимал жизнь другого. * * * Крики. Женские крики. Я был на дежурстве. Следил за братьями Броди. Смена закончится через час. Даже братья их услышали. Командир, похоже, наконец, решил трахнуть Марию. И чего я такой дерганный? Переживет. Она уже не девочка. Но почему-то не по себе. Ее крики… Такие громкие. Она умоляет. Я отчетливо слышу, как она умоляет Вааса. Но только один раз. Умная, догадалась, что это бесполезно. Дальше слышны лишь иступленные крики боли, звуки борьбы и ругань командира. Еще плач. Утробные рыдания. По коже пробегают мурашки от голоса Марии… Братья Броди что-то мычат сквозь повязки. Ваас держал их связанными и с завязанными ртами. По его мнению, они слишком много выделываются. Пока папочка за них деньги не пришлет, они будут в таком состоянии. Мы за них такую сумму назначили, что у меня, когда я ее узнал, голова слегка закружилась. Кто их отец, что может выкупить их за такие деньги. Президент? Грант начал что-то непонятное мямлить. Я распознал только «Сука…насилует…девушку». Через полчаса крики прекратились. Через минут двадцать Ваас решил навестить Броди и провести очередную задушевную беседу. Он был весел. Улыбка как у кота своровавшего сметану. До конца дежурства осталось пять минут. Даже Генри уже подошел. - Мои поздравления Босс. Ваас сделал боксерскую стойку, мне пришлось перекинуть автомат через плечо, чтобы тоже встать в боксерскую стойку. - Вы слышали? - Да весь лагерь слышал, - Ваас попадает мне в плечо. - Малышка Мария просто ангел небесный. Хороша, - наши кулаки встречаются. Монтенегро весело. Да уж, не знал, что секс с пленницей такой кайфовый. Может тоже попробовать? - Ладно, свободен. - Видит, что Генри закурил, отнимает у него сигарету и с наслаждением курит, - Ну, - обращается он к Броди. – Как, ребятки, отдыхаете? Грант что-то сквозь кляп говорит. - Что? Я тебя опять не радую… Я ухожу, не слыша, что он рассказывает братьям, как поимел сучку, которая была девственницей. Нет, я этого не слышал. Джейсон рассказал мне об этом позже. Намного позже.