Asylum

Прошу прощение за ожидание. Только по моей вине глава не вышла раньше... Надеюсь, в дальнейшем не задерживать. _____________________________________________________________________________________________ Вечер я решил посвятить музыке и стирки своих вещей. Тяжелый рок долбит по ушам, и я не слышу, что Ваас в прачечной и что зовет. Чтобы докричаться до меня - нужен атомный взрыв, поэтому, когда он кладет мне руку на плечо, я чуть из трусов не выпрыгиваю, и хватаю нож. Чуть было не прирезал командира. Что меня остановило? Да то, что он был тоже готов. Все же мы наемники и знаем чего ждать друг от друга. - Расслабился. - Perdona el amigo, - извиняюсь на испанском. За месяцы, проведенные на Рук Айлэнд, я уже что-то мог выговорить на этом языке. - Я уезжаю. Дела в ПБ. Девка в моем бунгало. Присмотри за ней. Чтобы к ней никто не прикасался. Режь любого, кто даже косо посмотрит. Слушай, забавные трусы! – оценил мои боксеры с черепами Ваас. Я тоже люблю красивые вещи. Открываю дверь в бунгало Вааса. Тут пахнет потом, кровью, и запахом, который в жизнь не забыть - сексом. Девушка лежала на полу. Вся покрытая запекшейся кровью. Кровь была по всей комнате. Кроме кровати… Господи, что он с ней делал?! На ней же живого места нет. Присаживаюсь рядом. Сердце болезненно замирает. Вдруг она… Пенелопа подбегает к Марии и лижет ее руку. Девушка тихо стонет. Жива. - Место, Пенелопа, - говорю команду, чтобы собака не мешалась. Бережно поднимаю Марию и переношу на кровать. Она такая легкая, просто пушинка. Поимел девушку на полу, а кровать даже не смял. Вот молодец, нечего сказать. Лицо Марии в крови, губы все искусаны в кровь. Даже не знаю, что и делать. Пенелопа догадалась и начала слизывать кровь с лица. - Место, Пенелопа. Нельзя, - приказываю я собаке, и она, скуля, ложится обратно на пол. Понимаю, что раны нужно промыть. Поэтому ухожу за тряпкой и какой-нибудь посудой. Ничего такого не оказалось в бунгало Монтенегро. Поэтому оставил сторожить Пенелопу, а сам ушел за нужными вещами. По дороге мне встретились парни. Вдруг выяснилось, что меня отправляют на какой-то аванпост, но как я узнал, это было до того, как Ваас довел Марию до хрен знает какого состояния. - Слушай, он мне четко сказал оставаться и следить за ней. Не веришь - связывайся с ним сам и пусть он подтвердит. Чтобы развеять все сомнения им это пришлось сделать. - Да, блять, - раздался голос Вааса в рации, - кто еще из вас похотливых долбоебов сможет позаботится о девке. По крайне мере Билл знает, что такое коран. Вот почему он мне так доверяет Марию. Я познал коран. Это все равно, что познать путь джунглей на острове Рук-Айленд. Ваас как ракьят, бывший ракьят, знает, что чужие обычаи нужно уважать и знать. Думает, что я тоже уважаю это. Что ж спасибо за доверие. Промываю голову девушки. Бедняжка, как череп цел? Омываю руки и ноги. Стараюсь делать это как можно нежнее. Она такая худенькая. Такая нежная. Ваас, за что ты так с ней? Даже шлюха не заслуживает такого. С теми шлюхами ты был даже нежен. Они тебя каждый раз теплым словом вспоминают. Мария, когда очнется, точно не вспомнит. Мария не пришла в себя ни через час, ни через два. Она тихо стонала и что-то шептала. Иногда не слышно, иногда еле-еле ее губы шептали: «Ваас, остановись. Нет». И все это сопровождалось попытками ухватить кого-то, впиться ногтями, отвернуться, спрятаться. Слезы, они текли прямо с закрытых глаз, ресницы постоянно подрагивали, дышала она рвано, словно что-то ей мешало. Сердце предательски сжималось от боли. За что? За что ты так с ней? Она что, тебя ударила? Отказала? Или ты белых девушек не любишь? Поговорить с тобой? Нет, лучше я с акулой в открытом океане встречусь. Тут шансы 50 на 50, а с тобой все 100 процентов в твою пользу. Я ушел, оставил с Марией Пенелопу. Нужно было подумать. Крепко подумать. Я обходил лагерь. За эти месяцы выучил в нем все. Знаю каждый проход, строение и даже где можно спрятаться. Когда она очнется, я устрою ей побег. Ваас больше ее не получит. Обдумывая все пути, я вернулся в бунгало Вааса. Думал, Мария все еще спит. Но ошибся. Она гладила Пенелопу. Собака, как только я тихо прикрыл дверь за собой, оставила ее и подбежала ко мне. Я хоть и стараюсь идти тихо, но все равно грубые ботинки в тишине звучат так же, как цокот копыт. Девушка в слепую шарит рукой по кровати. Она испугана. Думает, что Ваас вернулся. Вся сжалась, отползает к стене, словно это могло бы ее спасти, будь тут Монтенегро. - Это я. Ты уже проснулась. Как ты? Где болит? Что в нашем мире самое страшное? Наверное, стать калекой. Если простому человеку можно как-то приспособиться, бывшему военному или же наемнику с этим жить не просто. Они просто пускают себе пулю в рот. Как красивой девушке жить с этим? Как осознать, что зрения больше нет, и ты в лапах самого страшного человека на этом острове? Ваас не просто взял девушку силой. Он избил ее, тем самым, лишив ее зрения. Мария не видела меня, не видела Пенелопу. Увидит ли? Большой вопрос. Нет, ей надо бежать. Бежать немедленно. Но одна она точно далеко не убежит. Не то состояние. А вот если с кем-то. В лагере только двое важных пленников. Братья Броди. Они не так сильно истощены. Передвигаться могу, а значит, смогут помочь Марии. Сам я не могу. Я гребанный ублюдок, которому нужны деньги. * * * Господи, как же мне было трудно отпускать ее. Мария держалась молодцом до последнего, но она же не каменная. Когда я отстранил ее от себя, девушка заплакала и протянула тонкие ручки ко мне, надеясь, что я сейчас же обниму ее, прижму и никуда не отпущу. Нет, нельзя. Нельзя. Иначе она не успокоится… Я сдался, прижал ее к себе, боялся сильнее сжать и сломать Мари. Боже. Такая хрупкая, такая нежная. - Береги себя,- только и смог сказать. Идиот! Нужно было открыться, поведать о своих чувствах. Но нет, я промолчал и теперь только и мог, что смотреть, как погасла надежда в ней, как глаза вновь мокрые от слез… * * * - Ваас, - почти шепчу я в рацию. - Что у тебя? – лениво интересуется Монтенегро. Кажется, он спал и только что проснулся. - Девчонка сбежала. - Что?! – голос его оживился, не осталось той сонной хрипоты. - Она подсыпала мне что-то. Я валялся в отключке минут сорок, может больше. Таких глюков у меня давно не было. Я заблевал потом весь пол, - оправдания вроде прокатили. Он и по себе знал, что девчонка не сахар и попытается сбежать. Это только вопрос времени. - Когда она проснулась, после того, как ты ее избил и оттрахал, она мне сказала, что у нее пропало зрение. - Ты ей поверил? - Она все делала для того, чтобы я поверил. Еще одна неприятность, Ваас. Броди сбежали. - Блять! Ну, тут я уже не виноват. На часах меня не было. Я все сделал, чтобы отвести от себя подозрения. Ждали ли меня неприятности? Если только от Вааса. Когда он вернулся, он был зол. Ну а я сохранял ледяное спокойствие. Да, я этому научился. Заставил поверить сам себя, свое тело, свои мозги, что она мне подпихнула наркоту и я отрубился. - Она что-нибудь говорила тебе? - Кто я такой, чтобы она со мной разговаривала? Она всю дорогу молчала. Спасибо не сказала за то, что я ее кормил и водил в туалет. Монтенегро качает головой. Он задумчив как никогда. Это ее второй побег. Если в первый раз мы ее нашли, то сейчас совсем нет шансов. Ваас лишился любимой игрушки. - Да пошла она нахуй! – изрекает Монтенегро. - Мне нервы поистрепала, чуть тебя не угробила. Хочется верить. Ой, как хочется верить, что решил отказаться от планов на Марию. Ведь рядом с портретом Цитры, появился портрет танцующей Мари. * * * Мой контракт с Хойтом подходил к концу. За месяц до его истечения я получил известие о том, что отец умер. Я мог уехать, но остался. -Ну, за твоего папашу, - посочувствовал мне Ваас. Мы были в ПБ. Романтичное место, правда, мне сейчас было не до романтики. Поэтому я просто пил. - Не расслабляйся. Хочешь девку, подружку, Броди? Та еще истеричка, - Монтенегро цокнул языком. - Ладно ты не в настроении. Пойду сам с ней позабавлюсь. Он сделал большой глоток рома, утер рукой рот рукой и отправился шумно выражаясь: « Актрисочка, я к тебе иду. Малышка Лиза. Я буду твоим оператором». Да, Ваас хотел снять ее. То ли с целью выкупа, то ли с целью ее унизить. Девчонка сначала плакала, а потом взяла себя в руки и даже послала Вааса. Мимо как ошпаренный пробегает Бен. Монтенегро в соседней комнате очень интимно шепчет Лизе то, что она должна говорить. Меня даже смех пробирает. - Оу, Ваас. Там Броди на Медузе всех наших натянул. Прислушиваюсь. Улыбка сходит на нет. Парень положил ребят с Медузы! Поднимаюсь. Бен дело говорит. Нужно спасать задницу Вааса. Или задницу Броди. Все мои потуги спасти Марию и Броди пойдут псу под хвост. Неа. - Ваас, - кричу я, как только Бен, посланный к чертям, уходит из комнаты. - Ну что такое? Моя актриса только начала свою работу! - Уходи. В отель. Я приведу Броди, - говорю я ровным голосом и беру у него камеру. - Ммм, ты знаешь, что инициатива наказуема,- спрашивает он меня, - Хочешь выделиться? - Я не меньше твоего хочу решить нашу проблему. - Наша проблема. Ни черта, ты, белая задница, не знаешь. Это уже моя проблема. - Ваас. Время уходит. Забирай девку и еби туда, куда я тебя послал. - А ты расстроенный ну просто герой! Лизи, смотри и учись. - Ваас вырубает девушку и забрасывает ее себе на плечо. - Если ты меня подведешь… - Я хоть раз тебя подвел? Ваас качает головой, силясь вспомнить. - Позволь мне тебе помочь. Ты же помог мне. - Ладно. Я подумаю на досуге. Он уходит, а я готовлюсь встретить Броди. * * * Парень просто лишен тормозов. Кто-нибудь приделайте их ему! Джейсон стреляет во все, что движется. Я затаился в тени. Он чуть не снес камеру с повторяющейся записью Лизы. Хорошо сообразил, что это всего лишь запись и его подружки тут нет. Я, воспользовавшись тем, что он смотрит и обдумывает свои действия, вырубил парня. * * * - Ох ты, святая Дева Мария! – восклицает Ваас, когда я положил все еще бесчувственного Броди к его ногам, - И он, даже… еще живой. Он смотрит на Броди. Смотрит на его татуированную руку. У него что, пунктик на счет татуировок? Ко мне тоже приставал по этому поводу. - Может он и умеет убивать, но все равно Броди - городской задрот, - говорю я ровно, - Что делать будешь, командир? - Побеседуем, - Ваас тащит Джейсона в комнату, где к стулу привязан Оливер и Лиза. За друга Джейсона выкуп пока еще не пришел и вряд ли придет. Так что парень будет продан, как только на него найдутся покупатели. - Останься, - говорит Ваас. В его руках канистра с бензином, - Если в ходе разговора с парнем, у тебя возникнут какие-то вопросы - задашь их в лагере. Привяжи Джейсона, пока он еще не очнулся. Я привязывал Броди, но так что веревки можно развязать без проблем. Я даю этому мальчику еще один шанс. Надеюсь, он его не упустит. К тому же я хочу знать, что с Марией, удалось ли ей уехать с острова. Броди открывает глаза. Ваас поливает помещение бензином. Я делаю жест, чтобы парень был спокоен. Монтенегро не видит. Лишь слегка Лиза покосилась в мою сторону. - Кто набил? – начинает Ваас и щелкает зажигалкой, - Я спрашиваю: кто набил? А? Сестра набила? А? Думаешь, ты один из нас? Думаешь ты, как я, а? У Мажора из Калифорнии, стояк на экзотику. А я всажу… пулю…в череп моей сестры. Или мои парни, как брату твоему, Гранту. Ни черта не понимаю. Может, Джейсон понимает. Просто знаю, что у местных есть свой предводитель, которая бесит Вааса неимоверно. Если это она, то Ваас ее брат. Значит Монтенегро из этих мест. Тут его родина и дом. - Пошел ты! – огрызается Джейсон. Ваас спокоен, как никогда. - Ты злишься, Джейсон. Ты злишься. Окей. Я понимаю. Понимаю. Ведь без семьи кто мы, блять, такие? Когда-то, я ради сестры мог сделать что угодно. Я убил впервые ради сестры. Но этого ей было мало. Не-не-не-не, прошу. Ваас даже слегка пустил слезу. Нет, он не под наркотой. Просто пробились чувства. - Ты понимаешь, в чем прикол-то, а? - продолжает Монтенегро, - Наши любимые, исподтишка бьют каждый раз. Они говорят мне, говорят: Ваас, Ваас. Кого, блядь, ты выберешь - их или нас?! Нас или их? - он бьет себя в грудь и после такой тирады еще и легко так и непринужденно смеется. - Как будто, блядь, мне еще, сука, нужно выбирать! Он никак не мог справится с зажигалкой Броди. Поэтому говорит это ему напрямую. Возвращает ее Джейсону и продолжает говорить. - Это плохо, что Цитра сделала тебе наколку. Теперь тебя можно убить, только полностью стерев. Он подходит к Лизе и стирает с ее щек дорожки от слез. - Тшш… Все окей. Не плачь. Все окей, - словно он говорит это не Лизе, а Марии. Ваас обходит девушку, достает из кармана коробку спичек. - Джейсон, клянусь богом, мужик. Это, правда, прекрасно, что ты готов умереть за любимую. Оставим голубков наедине. Он кивает мне, я понимаю, что нужно брать блондинчика в кепке и уносить ноги, пока тут все не сгорело дотла. Надеюсь, что Джейсон выберется вместе с подругой. * * * - Черт, блядский хуесос из Калифорнии. Опять ушел, - поносит Ваас Джейсона. Взрыв уничтожил недостроенный отель. Мы ушли вовремя, Джейсон тоже. Он убил троих из ребят, остальные не сильно ранены. Ваас сбагривает блондинчика кому-то из людей и садится в кресло. - Принеси выпить, - просит он. Он расстроен, ведь только что выплеснул перед мажором из Америки половину своей души. Поэтому иду искать выпивку и возвращаюсь к Ваасу. Тот смотрит что-то по планшету. Когда я протягиваю бутылку ему, то он его убирает вовсе. - Садись, - указывает он мне на табурет напротив. Я сажусь, смотрю, как он жадно припадает к бутылке и пьет. - Ну, давай, вояка из Афганистана, спроси меня: Что это было, Ваас? - Что это было, Ваас? - Моя сестра - злобная самка богомола. - Чувак, давай по порядку, - беру у него ром и пью, - Если хочешь выговориться, то начни с начала. - Там и начинать нечего. Я тут родился, вырос. Родилась сестра. Маленькая такая девчушка. Все отгонял от нее москитов и других тараканов. Шли годы, она росла и в один прекрасный день, она заявляет мне: Ваас, я хочу для племени сделать настоящего воина. Пройди испытания, Ваас. Испытаний много. Нет бы, сразу сказать, как она должна меня испытывать. Я - дурак согласился. Я убил для нее. Я добыл для нее самое сильное животное, - он присвистнул и указал на свой шрам. Должно быть, охотясь на зверя, Ваас его и заработал, - Но когда она сказала, что я ее должен трахнуть, а потом еще и умереть. Тут… - Ваас склонил голову и прикрыл глаза,- Я ушел. Все просто как дважды два. Есть от чего свихнуться. Но Я все равно не понимаю, почему он так грубо обошелся с Марией. Потому что хотел или же, потому что желание причинить кому-то боль, граничит у него с желанием быть любимым и не отвергнутым. Желание, чтобы женщина его любила настолько, что не пыталась его убить. Для него было бы честью умереть ради любимой. Только тогда я этого не понял. Может быть, он сам себя проверял. Любит ли он Марию настолько, что готов ради нее умереть с честью. Монтенегро, как и я, пил. Он был спокоен и молчалив. - Мм… ты сидишь? - Угу. - Сейчас я тебе покажу кое-что забавное, - он достает планшет и включает мне запись. Все, что я выпил, полезло из меня как-то непроизвольно. - Ух, бля. Вот это рвотный рефлекс. Парень. Я тебе сочувствую, не думал, что Мария так на тебя действует. Да, на этой записи была Мария. Она не уехала, как я того просил. Ну, Джейсон. Попадись ты мне еще раз, я тебе по жопе отстегаю. На записи Мари вместе со своими тигрятами. Ну, как тигрятами. Киски подросли, теперь это уже большие хищники. Девушка держит их на поводке, как я, обычно, Пенелопу. В одной руке кожаный повод, в другой нож. Лицо Марии на половину испачкано кровью. Готов поспорить, это кровь ее врага, того, кто успел заснять видео. Тигры рычат и рвутся на кого-то, а Мария сохраняет ледяное спокойствие. Она приседает, поднимает камеру и говорит: - Ваас, милый, я жива. Если ты это смотришь, то ты долбанный мудила, которому место в аду. Досмотрев видео, Монтенегро задумчиво почесал подбородок, помолчав с минуту, выпалил: - Знаешь, - говорит Ваас, - Я хочу оставить Цитре, Джейсону и Марии послание. Ты со мной? - Конечно, командир. Мы отправились в джунгли. Ваас оставил меня в условленном месте, а сам куда-то исчез. Вернулся через час, когда уже было темно. На плече он нес местную девочку. На вид ей лет семнадцать или около того. Она была в сознании. Дико хохотала, когда Ваас щипал ее за попку. Он накачал ее наркотой, так что она была радостная и счастливая. - Знакомься, милая малышка Тома, - он опускает ее на землю. Придерживает за талию, чтобы она не упала. Тома была милой и очень красивой девушкой, возможно, спустя пару лет и вовсе бы расцвела, но она попалась Ваасу. - Тома, ты любишь меня? – спрашивает Монтенегро. Она смеется и тянется его целовать. - Хочу спросить тебя, - обращается он ко мне, - У тебя когда-нибудь была групповушка? - Нет, - отвечаю я. - Не хочешь попробовать? Нужно же разнообразить жизнь… Я соглашаюсь. Обдолбанная девочка тоже не против. Была бы она не под кайфом, вряд ли бы на такое согласилась… Чтобы ее имели два взрослых мужика… Ваасу этого было мало. Хорошо, что он не стал меня просить сделать то, что происходило дальше. Он все сделал сам. Написал на теле девушки ножом «Безумие» несколько раз и подвесил ее на дереве. * * * Ваас отправил меня и группу патрулировать дорогу. Был замечен Броди, некоторые жители совсем охренели и поселились там, где не положено селиться. Со мной была Пенелопа и моя снайперка. Собаку я оставил с пиратами, сам же решил залезть на вышку, чтобы осмотреть местность. Броди я заметил сразу, но ничего ребятам не сказал. Молча в прицел наблюдал передвижение парня. А он сечет в маскировке. За месяцы, проведенные с Ракьят, он научился выживать. Джейсон убил одного, второго, действуя ножом, а иногда и пистолетом. Пенелопа осталась одна. Она была привязана, но лаяла так, что пена с пасти капала. - Джейсон, - крикнул я, в надежде опередить события. Я даже выстрелил, чтобы он понял и отошел от собаки, - Джейсон, ты живодер, - сплюнул я от злости, когда моя собака была им зарезана. - А? – он поднял голову, стараясь разглядеть того, кто прятался на вышке. - Какого хрена ты творишь? – кричу я, а он не узнав голоса, стреляет в меня, но попадает только в металлический поручень. - Джейсон, гавнюк ты этакий! Это я – Билл, тот, кто тебя, бля, спас несколько раз. - Билл! – радостно восклицает Джейсон и поднимается на вышку. Он протягивает руку, я протягиваю свою в ответ, но тут же ударяю парня о железный поручень и бью его в челюсть. - Ты чего? – обижается он и выставляет вперед нож, чтобы защититься. Я достою из кожаных, сделанных на заказ еще на родине, ножен «Ящерку Билль» и контратакую, от чего мечете Джейсона летит с вышки. - Что сделает с тобой Ваас, парень, когда вы схлестнетесь в ближнем бою. Нашинкует как капусту? Мечете или нож. Вот так, - показываю ему, как держать правильно нож, - Не как банку Кока-Колы. Ладно. Садись, три с большим минусом. Джейсон обиженно держится за подбородок. Мы садимся, свесив ноги. Протягиваю ему фляжку с виски и пачку сигарет. От сигарет он отказывается, а фляжку с кивком благодарности принимает. - Прости за собаку, - извиняется он. - Да, пипец. Она, кстати, спасла Марию. Нашла ее в джунглях. Маша угодила в капкан и провела там три дня, - смотрю вниз и понимаю, как мне будет не хватать Пенелопы. - Епт… не знал. Я подвел тему разговора к Марии. Сейчас я его отчитаю за то, что он ее не посадил на корабль и она не уехала. - Как Мария? - Ей уже лучше. Лучше… Она видит. Иногда зрение пропадает, но всякий раз возвращается. - Вот скажи мне, белая задница, почему ты ее не посадил на первый попавшейся катер, идущий на большую землю? - Она сама не захотела, - вяло оправдывается Броуди. - Джейсон, что ж ты такой болван?! Мария особенная и к ней нужен особенный подход. Она все еще тут и Ваас желает ее вернуть. Мы уже излазили по всем пещерам, прошли остров по несколько раз! Он не оставит ее в покое… - Я знаю, чего хочет Ваас, поэтому научил ее обращаться с оружием. Она может убивать, но этого не желает. Ваас ее точно больше не получит. - Я очень надеюсь. Тебе нужна моя помощь? - Да. Покажи, где Ваас держит Кита и Оливера. Еще хочу знать, где он хранит боеприпасы. Какие пароли на постах, какие частоты радиовещаний. Я почти все ему рассказал. Парень поблагодарил меня и сказал: - Прости еще раз за Пенелопу. Я расскажу о тебе Марии. Она часто тебя вспоминает. - Стоп. Не нужно рассказывать Марии про меня. Так будет лучше. Я рад, что она жива, что может видеть. Просто не надо говорить, что я все еще наемник Вааса. Я мог уехать, но не уехал. Я втерся в доверие к Ваасу, чтобы только знать какие его будут шаги по отношению к этой девушке. - Ты думаешь, он ее любит? - Да, как тигр свою жертву. Ты, кстати, тоже будь осторожен. Туземцы… у них свои заскоки. Безумие - это болезнь, которая витала тут с момента сотворения этого острова. Мы допили фляжку и спустились. Броди еще раз извинился и пошел своей дорогой. Я погладил лоснящейся бок Пенелопы и стал капать для нее могилу ножом. Она это заслужила. * * * - Что это? – говорит Ваас, когда я на стол, где он обедал, положил, запачканное кровью, мечете Броди. - Оружие Броди. Около радиовышки встретил. Положил всех. Вышел один на один со мной. Понял, что я ему не по силе и ретировался. Сука, он в заложники взял мою собаку и ее, потом, прирезал. - Пенелопу? – вытаращил глаза Ваас, не донеся ложку до рта, - Животное. Он просто животное. Билл, как ты? Эта собака … ты ж ее так любил. - Знаешь Ваас, это жутко больно, когда какой-то уебок убивает твое любимое животное. Ваас больше моего расстроился и ничего не съел. Ложь удалась. Я заслужил доверие Вааса Монтенегро. * * * Парни вернулись потрепанные и без Вааса. Все как один говорили, что встретили Джейсона и Марию. Джейсон скрылся, а вот Марию Ваас лично вез, пока у него не сломалась тачка. Так как начался дождь, выехать куда-либо не было возможности. - Блядь! – только мог я в ту ночь и говорить. Парни думали, что я волнуюсь за Вааса. Какой к хуям Ваас, когда у этого урода Мария?! Джейсон тоже придурок. Все придурки и идиоты. Вот нахуй нашему связисту говорить Хойту, что Ваас пропал безвести в джунглях. И без того нервы ни к черту. Я избил парня и кинул его в клетку, предназначенную для тигра. Другой тигр из рядом стоящей клетке был крайне не доволен соседством. Ну, хоть так нервы себе успокоил. Мария. Мария, девочка моя, держись. Я всю ночь не спал. Забрался на вышку и всматривался в пелену дождя, ожидая, когда же они появятся. За ночь я выпил десять кружек крепкого кофе и принял колеса для бодрости. Ночь я переждал, утро я тоже пережил. Еще час и готов был сам пойти искать их. Взять любую собаку и найти. Этого не понадобилось. Ваас и Мария шли пешком. Монтенегро светился, словно новогодняя елка. Улыбка от уха до уха. Он немного устал, но все равно был чертовски доволен. Следом за ним на привязи шла Мария. На привязи… Девушка выглядела потрепанной, переставляла ноги, с трудом поспевая за командиром. Я сжал руки в кулаки, от чего костяшки пальцев хрустнули и побелели. Она шла еле-еле. Нет, она была не побита. Просто была бессонная ночь. Я понял. У них был секс. Очень бурный. Уже без рукоприкладства и жестокого садизма со стороны Вааса. Хотя позднее узнал, что ошибался. Ваас все же причинил боль девушке. На спине Марии он вырезал «Безумие», как тогда, с молоденькой девчонкой. Я курил, пытаясь, успокоится. Она отдалась ему. На полном серьезе отдалась. Черт возьми, я, как дурак, делал все, от меня зависящее, чтобы он никогда Марию не увидел, а она сама себя отдала ему в руки. Якобы он с ней никому не причинит вреда. Что за бред! Что за безумие! * * * В Бэдтауне, куда я пришел навестить Люсиль, я встретил Броди. Не знаю, что он тут делал и знать не хотел. - Что приуныл? – спросил он меня. Я не стал подниматься к Люсиль, решил перетереть с Броди. Высказать все, что о нем думаю. Закурил. Почему-то когда во рту сигарете, я вообще спокоен и лучше соображаю. - Ты – идиот, Джейсон, - говорю я тихо и без эмоций. Не нужно чтобы нас слушали, - Мария теперь с Ваасом. - Вот только не надо винить меня в том, что она пошла за мной, - качает он головой оправдываясь, - Я не виноват, что этот мудила взял ее в плен, - Джейсон хамил в отрытую. Как выделывался со старшими, так и выделывается сейчас со мной. Даже с теми, кто ему помогает. - Она не в плену, - выпускаю в его лицо клубы дыма. Он кашляет в кулак, - Она теперь вроде женщины Вааса. - Чего? - Он ее трахает и никого не трогает. Как тебе такое? - Фига! – Охренел Джейсон. Надеюсь, он понимает, как мне паршиво, как паршиво Маше. Только ему, до нашего паршивого состояния, как пешком до Луны. Я неспешно докурил. Джей стоял, что-то обмозговывая. - Ну ладно. Он за это тоже ответит. - Джейсон, - фыркнул я. Какой же он наивный салага. «Ваас ответит». Ваас ни за что не ответит! Даже я не могу его призвать к ответу. А Джейсон… Не знаю, я на него был очень зол. Протянул руку, чтобы попрощаться. Он пожал, я резко притянул его к себе за шею и пырнул в живот «Ящеркой Билль». - За то, что не уберег Марию. Ползи к Цитре заштопываться. Я оставил Джейсона на земле. Он что-то шипел сквозь зубы, но я не слышал что. Снова, как прежде, постарался забыться в объятиях Люсиль. Когда от нее уходил, то заметил тянувшейся к реке кровавый след. Его оставил все еще живой парень из Калифорнии. * * * Я не мог каждую ночь слушать, как она стонет. Стоны то были огого какие. Не жалобные, а вполне такие страстные. Мария входила во вкус. Ваас бегал без наркоты такой, словно был под наркотой. Довольный и добрый. Я же симулировал обострение язвы. Мария начала ехидничать. Этот, ее взгляд и мурлыканья с Монтенегро меня жутко взбесили. Наверное - это ревность. Ревность тоже безумие жизни. Она толкает людей на странные вещи. Снова, как при побеги Марии и Броди я подготовил план. Причем такой идеальный, что мы оба могли убежать. Я стал дезертиром. Моя карьера наемника рухнула в одночасье. Я рискнул. Дистанционно взорвал вышку, когда там никого не было. Ваас доверил мне девушку. Она. Не знаю, как выразится… Какая же ты, Маша, СУКА!!! Я впускаю тебя в свою жизнь, пытаюсь защитить, а ты трахаешься с моим ебнутым командиром и шлешь все мои чувства нахуй… На следующий день Ваас отдал приказ - приделать в лагере камеры наблюдения. - Если, блядь, все такие слепые, кроме Билла, то давайте будем доверять большому брату, - выразился Монтенегро. Еще и гейская задница Бак Хьюз пришел. Нет, он был отличным наемником и знал свое дело, но вот то, что он гей и садист меня просто убивало на месте. К тому же моя задница ему нравилась. В общем, я сослался на то, что у меня очередное обострение и провалялся на койке весь день, приводя мысли в порядок. Теперь, если и действовать, то только очень осторожно. Все мои поползновения могут засечь камеры наблюдения. * * * Нападение Ракьят не было неожиданным. Мы ждали его. С учетом того, что мы с Ваасом сделали с той юной девушкой, то аборигены должны были отомстить. Ничего лучше они не могли придумать, как напасть на лагерь при свете дня. - Бросай свою гребанную снайперку и вытащи Марию из моего бунгало! – орал Монтенегро, надрывая горло. - Я, блять, нянькой не нанимался. Она твоя баба, ты ее и защищай, - я давно уже возмущаюсь открыто по поводу отношений Вааса и Марии. Наша хрупкая мужская дружба пошатнулась с приходом бабы, от которой меня воротит. - Билл, - как-то спокойно сказал Ваас и даже положил руку мне на плечо, - Помнишь, дело было в ПБ? Я тебя послушал. Ты все сделал верно. Теперь я тебя прошу. Выведи или защити, блять, мою женщину. Долго меня просить не надо было. Я вывел ее, защитил и мы укрылись. Кто бы знал, к чему все это приведет. Все закончилось признанием в любви и первым поцелуем. Первым, блять, чистым поцелуем в моей никчемной жизни. Я не запорол момента. Я пообещал ей. Я сдержу свое обещание. Хочу верить в это. Маша, я так тебя люблю… Ты лучик света в моей неправильной, полной дерьма и смерти, жизни. * * * Все произошло само собой. Просто я хотел ее. Хотел, чтобы она, наконец, почувствовала себя любимой. Хотел, на то время, пока мы по счастливой случайности оказались вместе, сделать ее счастливой. Стереть навек следы Монтенегро. Оставить свой след на ее коже, на ее теле. Она сказала да. Это было началом моего конца. Сладкого конца. Неожиданного. Мне последний раз повезло. Нет, я ни о чем не жалею. Ни о том дне, ни о той ночи. Я был с ней. Мы все выяснили. Расставили все точки над «и». - Укажи мне, где ты не понял место, когда мое стало твоим? Я расписался на ней. Я, блять, сделал из нее женщину. Да, блять, она до прибытия сюда, была целкой. – Так и звучит в моем мозгу фраза, сказанная Монтенегро. Белое платье. Почему я не понял? Почему я не понял, что она была чистой и непорочной. Боже, какой же я был идиот, как не догадался?! Ведь тогда она кричала так громко, она так боялась не самого Вааса, а того, что он мог с ней сделать. Каждый день Мария, как затравленный зверек, изо всех сил старалась сохранить свою честь. Машенька была самым чистым и невинным человечком, когда-либо попадавшим на Рук. Да что там, таких, как она я и в жизни своей не встречал… Давая отпор Монтенегро ежедневно, Мария спасала самое дорогое, что у нее было на том острове – свою невинность. Но у бедняжки не хватило сил сохранить это. У нее хватило сил лишь сохранить это в тайне. Боль заглушает обезболивающее. Я почти ничего не чувствую. Монтенегро позаботился о том, чтобы я жил, хотя я просто хочу умереть. Просто умереть. Желание жить куда-то испарилось. Да и зачем жить, когда я не могу помочь любимой. Она теперь в руках Вааса и он волен с ней сделать все, что хочет. Меня он и вовсе хотел искалечить, хотел. Не знаю, кто был тот друг. Когда он вошел в трюм, я думал, что мой самый худший кошмар сбылся. Но нет. Жизнь распорядилась иначе. Китаец оказался не тем за кого себя выдавал. Все люди и сам Ваас совершили большую ошибку, что оставили нас с ним одних. - Слушай. Мне нет дела до ваших терок с Ваасом. Просто меня послал один наш общий знакомый. Так что сейчас играй роль хорошо и качественно. - Он вытащил из подошвы маленький диктофон. На нем был не очень приятный фон. Камера работала. Я понял, что от меня требуется. Ну и начал орать и материться. Жаль, что этот парень не мог меня освободить, ведь, когда пришел Ваас, мне надо было играть изнасилованного и опущенного на самое дно. Избежав изнасилования, я не смог избежать унизительных пыток от Вааса, его насмешек и издевательств. Я сдался. Ждал смерти. Просто все было потеряно и слова китайца были уже не важны. Ожидание чего-то прекрасно исчезло. Мечты растоптаны. Будущего нет. Прошлое потеряно. Я застрял. Я не вижу даже света…