The Scientist

Некоторое время всё было напряженно. Отношения Гастера с Доктором Бетасом так и не вернулись к прежним. Сансу потребовалось немало усилий, чтобы убедить Доктора Бетаса вернуться к работе над машиной времени. Санс был верен своему слову. Он никогда не говорил Доктору Бетасу, что на самом деле не так с Гастером; только то, что он помогает. Доктор Бетас оставался подозрительным и настороженным, и это еще усилилось, когда Альфис начала свою стажировку. Альфис была такой же сообразительной, как ее отец, а может быть, даже больше. Гастер был заинтересован в том, чтобы добавить еще один блестящий ум в научный отдел, но ему удалось поговорить с Альфис только дважды. Оба раза Доктор Бетас вертелся поблизости. Это был единственный раз, когда Гастер мог вспомнить, что у Доктора Бетаса когда-либо проявлялась твердость характера. Конечно, Санс не одобрил бы такой мысли, поэтому Гастер оставил ее при себе. В последнее время Санс прилагал больше усилий, чем Гастер когда-либо видел. Он прибывал вовремя. Он не уходил с работы, пока не приходил Гастер. Он много работал и почти не засыпал. Это означало, что Санс постоянно изнемогал, но ни разу не жаловался. Он всегда был рядом. Когда Гастер чувствовал, что ускользал, Санс тянул его за рукав и рассказывал ему плохую шутку. Когда он выходил из себя, Санс уговаривал его. Когда реальность начала разрушаться вокруг него, Санс тянул его назад. Никогда еще Гастер не был так благодарен за существование скелета. Санс держал его на земле. Гастер никогда не мог сказать Сансу, как много это для него значит. Но были времена, когда Гастер ненавидел это. Временами его гордость или Решимость брали верх. Это заставляло его чувствовать себя беспомощным, нуждаться в ком-то, чтобы заботиться о нем. Как будто он был просто каким-то старым монстром, готовым развалиться на части. Решительная часть его чувствовала себя как в клетке. Ему так много нужно было сделать, так много он мог сделать, а Санс просто сдерживал его. И где-то в глубине сознания Гастера всегда звучал этот тихий голосок, напоминавший ему, что очень скоро все это не будет иметь значения. Скоро он сможет Сбросить, и вся эта временная линия и все в ней будут стерты. Теперь это уже не остановить, но Гастер начал испытывать противоречивые чувства. Стирание временной линий означало стирание Санса. Он думал, что уже смирился с этим. Санс был его другом уже много лет, и мысль о том, чтобы потерять его — и Доктора Бетаса, и всю его научную команду — причиняла ему боль, но всегда была неизбежна. Он говорил себе, что приходится идти на жертвы, но теперь у него появились сомнения. Гастер позволил себе привязаться. Возможно, он сумеет пойти на компромисс. Может быть, возьмет Санса с собой в прошлое, когда он Сбросит, и Сохранит только одну вещь из этой обреченной временной линий. Санс был бы полезен в прошлом, удерживая Гастера в уме. Если он и собирался сохранить хоть что-то, то только Санса. Машина времени могла бы помочь с этим. Она была почти завершена, но всё еще представляла проблемы. — Использование силы д-души сработает, — сказал Доктор Бетас однажды вечером, когда они обменивались идеями. Он указал ручкой на некоторые части машины. — Я выяснил, как с-существенно преобразить энергию человеческих душ как в источник топлива, так и в катализатор. Мы подключим души к машине один раз — когда она будет з-закончена, конечно — и она поглотит их силу Сброса. Это позволит вернуться назад к предыдущим С-сохранениям. Остаются только две проблемы. В-во-первых… у нас всё еще нет способа вернуться в прошлое после Сохранения. Человеческие души просто не обладают такой силой. Д-дело даже не в Решимости или энергии. Пространство-время п-просто так себя не ведет. — Это легко решить. — Уже решено, но Гастер пока не мог сказать им об этом. — Всего лишь правильное искривления самого пространства-времени. Простая наука, не связанная с магией или душой. У меня уже есть кое-какие идеи. Доктор Бетас бросил на Гастера недоверчивый взгляд, к которому тот успел привыкнуть за последние несколько недель. — И-и я полагаю, вы не поделитесь этими идеями? — Пока нет. — Пока нет, а? — сказал Санс с другого конца комнаты. Он сидел на своем столе, допивая пятую чашку кофе. Гастер посмотрел на него. Санс не отвел взгляда. Гастер вздохнул. — Я хочу провести несколько тестов, прежде чем делать какие-либо реальные заявления. Санс пожал плечами. — Всё по честному. — В-в любом случае, — продолжил Доктор Бетас, не слишком успокаиваясь. — Другая проблема заключается в том, что силы души, которой мы обладаем, просто н-не достаточно. — Не достаточно? — Нет. Если бы мы попытались активировать машину с п-помощью энергии, генерируемой тремя душами, машина просто разлетелась бы на куски. И это разрушило бы человеческие души. Мы не можем уничтожить души. Н-на случай, если это не сработает, нам всё равно понадобятся эти д-души, чтобы сломать барьер. Трех душ просто недостаточно. Нам… понадобится четвертая душа. Гастер едва сдержался, чтобы не стукнуть кулаком по столу. Санс смотрел на него. — У нас нет времени сидеть и ждать другого человека. Прошло больше года с тех пор, как человек с синей душой пришел к нам. Невозможно сказать, как долго это продлится. Годы, десятилетия. — У нас есть время, — спокойно сказал Санс. — До сих пор нам приходилось быть очень терпеливыми. И, может быть, это будет не так уж долго. У первых два человека была не такая уж большая разница. Меньше года, да? Гастер не смог сдержать приглушенного ворчания. — Только потому, что вторая пришла сюда в поисках своей сестры. — О-ох. П-первые два человека… они были сестрами? — Подожди… что? Доктор Бетас только удивился. Санс выглядел… как громом пораженный. Гастер моргнул. — Да. Сестры. Оранжевый человек кричал это стражам, когда они столкнулись с ней. Она говорила, что мы, монстры, убили ее сестру. — Ох. Тогда… в-вот почему она отбивалась, — сказал Доктор Бетас. — Это печально. — Доктор, ты не сказал мне… нам, что они были сестрами. Санс смотрел на человеческие души, прикрепленные к стене. Гастер с минуту наблюдал за ним. — Это имеет значение? Санс закрыл глазницы, чуть дольше, чем мгновение. Затем он откинулся на спинку стола и зевнул. — …Нет. Не совсем. — Вы знаете… — тихо сказал Доктор Бетас. — Иногда я задаюсь вопросом, действительно ли мы– Он оборвал себя и резко поднялся на ноги. — Неважно. В любом случае, это два главных препятствия, с которыми мы сталкиваемся. М-машина должна быть закончена через несколько недель, и мы можем провести некоторые базовые тесты, но… м-мы не сможем ничего сделать, пока не упадет еще один человек. Гастер не думал, что сможет ждать так долго. Он не знал, сколько времени у него осталось, прежде чем Решимость окончательно овладеет им. Может быть, год. А может, и меньше. Санс мог сохранить его в здравом уме еще немного, но не навсегда. — Я, пожалуй, пойду. Утро вечера мудренее, — продолжал Доктор Бетас, собирая свои вещи. — Уже о-очень поздно. Увидимся завтра, р-ребята, и мы посмотрим, может быть, мы сможем придумать какую-то альтернативу. — Мм. Спокойной ночи, Доктор Бетас. — Увидимся. Доктор Бетас ушел. Гастер смотрел, как лифт мерцает и носится обратно. Становилось всё хуже. Иногда он мог видеть целые области мира, слышать целые разговоры. И снова у него не было времени. — Итак, — пропищал Санс, возвращая Гастера к реальности. — Не знаю, что еще мы можем сделать сегодня вечером. Кажется, у меня все мозги вылетели. А у меня их даже нет, хех. Гастер встал и пересек лабораторию, направляясь к машине времени. Он положил руку на гладкую металлическую дверь и прислонился к ней, тяжело вздохнув. Это было почти иронично. Времени всегда не хватало, и всё же время было именно тем, через что они пытались прорваться. — Не переживай слишком, Док. Я тебя прикрою. — Да, но надолго ли? — Столько, сколько потребуется. — Санс снова зевнул. — Может быть, я всё еще не знаю, что ты имел в виду, говоря «остановиться», но я не собираюсь останавливаться работать над машиной или над тобой. Гастер уставился на отполированный металл. Он видел свое искаженное лицо, уставившееся на него. Санс понятия не имел, о чем он говорит. Гастер сам виноват, что ничего не объяснил, но всё равно это раздражало. — Ты еще здесь, Док? — Да, Санс, я всё еще здесь. — Итак, эм… почему ты не сказал мне, что первые два человека были сестрами? Гастер оглянулся на него, но Санс снова уставился на души. — Я не думал, что это имеет значение. Они всего лишь люди. — Мгновение он изучал Санса. — Ты в порядке, Санс? Санс наконец встретился с ним взглядом. — Да. Просто думаю о том… как далеко я зайду, если Папс пропадет и его убьют. Папирус. Он всегда возвращался к Папирусу. Его идиот-братец станет настоящим препятствием для планов Гастера насчет Санса. — Да, я знаю. Ты не понимаешь. — Я ничего не говорил. — Тебе и не нужно, — вздохнул Санс и снова откинулся на спинку стола, закрыв глазницы. — Док, ты когда-нибудь… останавливаешься и думаешь о том, что мы делаем? Просто останавливаешься и думаешь? Ты когда-нибудь задумывался, что мы… может быть… мы не совсем правильно поступаем? — Нет. Никогда. И ты тоже не должен. Санс выпрямился, возвращаясь в режим бдительности в ответ на неистовость Гастера. — Эй, полегче. Я не говорю, что сомневаюсь. Надо же как-то выбраться из Подземелья. Это просто… методы, что мы используем. — Санс сделал паузу. — И я вот всё думаю. Как ты думаешь, что произойдет с этой временной линией, когда мы Сбросим? Гастер отвернулся. Санс слишком хорошо читал по его лицу, и Гастер не мог рисковать, что Санс поймает его на лжи. Мир замерцал и сдвинулся. Его Решимость возросла. — Я не знаю. Полагаю, что Сброс создаст альтернативную временную линию, в которой барьер никогда не формировался. Однако эта временная линия, скорее всего, будет продолжаться, как будто ничего не изменилось. — Видишь ли, но я просмотрел кое-какие проекции и– — Дело в том, что у нас нет реального способа узнать, как повлияет эта временная линия, пока мы не сможем провести первоначальные тесты. Я уверен, что эта временная линия останется нетронутой, но есть также вероятность, что она просто… — Гастер неопределенно махнул рукой и случайно вызвал несколько своих снарядов. Он позволил им исчезнуть, прежде чем продолжить. — …просто сложится в новую временную линию. Она должна быть совершенно гладкой. Если бы пространство-время не имело способа легко перестраиваться и восстанавливаться, я совершенно уверен, что никто из нас даже не был бы здесь. Санс некоторое время молчал, листая какие-то бумаги. — Хм… наверное, меня просто беспокоит, как мало мы знаем. — Таковы риски научных стремлений, которые никто никогда не предпринимал прежде. — Он взял себя в руки. Он снова повернулся к Сансу. — Но это правильно. Альтернативы гораздо хуже. Санс снова зевнул и соскользнул со стола. Он выглядел таким усталым. — Пожалуй, ты прав, Док. Так что теперь? Еще какие-нибудь тесты, которые мы могли бы провести сегодня? Гастер снова сел за свой стол и принялся щелкать по вкладкам компьютера. — Я хочу еще раз просмотреть некоторые данные. Посмотреть, не упустили ли мы чего-нибудь. — Голос Гастера смягчился. — Ты должен… пойти домой, Санс. Ты устал. — Да, хорошая попытка, но ты от меня не избавишься. Я должен немного повозиться с расчетами. — Тебе действительно не нужно нянчиться со мной, Санс. Я уверен, что твой брат ждет тебя. — Папирус уже большой монстр. Ему не нужна сказка на каждую ночь. Пальцы Гастера замерли над клавиатурой. Большая его часть была рада услышать это от него. Если Санс мог отдалиться на несколько шагов от Папируса, тогда, возможно, когда придет время… Но какая-то старая часть Гастера поднялась в нем и взяла контроль над собой, прежде чем Решительный Гастер смог сформировать ответ. Он повернулся на стуле. — На самом деле… думаю, что я, как ты сказал бы, «научно вымотался» за ночь. Доктор Бетас был прав. Утро вечера мудренее. Санс бросил на Гастера очень подозрительный взгляд. — Неужели? Ты, Доктор В.Д. Гастер, действительно хочешь, чтобы на сегодня всё было кончено? — Санс ухмыльнулся. — Ты уверен, что не пытаешься обманом заставить меня уйти, чтобы потом вернуться сюда, когда я благополучно доберусь до дома? Санс действительно слишком хорошо его знал. — Конечно, нет. Я совершенно серьезен. — Гастер встал, словно желая доказать это, и перевел компьютер в спящий режим. — Сегодня мы больше ничего не можем сделать. Нам обоим пора домой. Гастер не упустил благодарного выражения на лице Санса, хотя скелет и пытался скрыть его. Это было правильно. Добросердечно. Он не мог вспомнить, когда в последний раз был добр. Он подумал, сможет ли он снова быть таким после этого. — Хорошо, Док. Если ты настаиваешь. Они ушли. Санс был достаточно умен, чтобы убедиться, что Гастер движется в правильном направлении, и Гастер был достаточно умен, чтобы ввести его в заблуждение. Как только Санс скрылся из виду, Гастер повернул назад. Но в лабораторию он не вернулся. Он направился к Ядру. Он пробирался по лабиринтам залов и головоломок, узнавая рабочих Ядра только тогда, когда они здоровались. Чем глубже он уходил, тем меньше становился персонал. В Ядре существовали участки, о существовании которых никто из ныне живущих даже не подозревал. Гастер помнил маршрут, хотя мерцание в левом глазу и сбивало его с толку. Вниз по забытой лестнице к древнему грузовому лифту. Всё глубже и глубже, в скрытое сердце Ядра. В самом низу находилась пещерообразная комната. Здесь он был достаточно близко к магме, чтобы постоянно слышать урчание и гул. Стены слабо светились оранжевым, несмотря на слои теплозащитного покрытия. Лифт открылся на единственный огражденный мостик над… ней. То, что Гастер спрятал в Ядре, когда его только построили. Все чертежи Ядра, включавшие эту комнату и то, что в ней находилось, давно были уничтожены. Пол находился в пятидесяти метрах под мостиком. А посередине пола была тьма. Много лет назад тьма была маленькой, всего лишь темным кругом размером с кулак, слишком маленький, чтобы можно было разглядеть с такой высоты. Теперь она широко зияла, по крайней мере, метров тридцать в диаметре. Уже достаточно большая. На самом деле она не было черной. Глядя на нее сверху вниз, наблюдая, как она мерцает в его левом глазу, Гастер подумал, что на самом деле она не похожа на цвет. Это было похоже на дыру в пространстве. Как пустота, как отсутствие всего. Было слишком темно, чтобы разглядеть, что эта штука движется, но Гастер чувствовал ее, точно так же, как чувствовал свою точку Сохранения далеко в лаборатории. Она бурлила. Он прислонился к ограждению, достал из сумки несколько приборов и начал проводить тесты. Показания энергии, измерения колебаний. Он бросил в дыру несколько светящихся палочек и смотрел, как они исчезают, делая заметки обо всем, что видел. Всё темнее и темнее. Всё было почти готово.

***

Через два месяца в Подземелье был замечен четвертый человек. Он добрался до самого Хотленда. На этот раз ходили только слухи. Убийств не было, по крайней мере очевидных. Никаких случайных куч пыли монстров, найденных между Сноудином и Водопадом. Человека видели всего несколько раз, и слухи были о том, что он был довольно дружелюбен. Большинство монстров вообще не были уверены, что это человек. Это был какой-то трюк, Гастер был в этом уверен. Он помнил времена до войны, когда люди и монстры жили в мире, когда люди еще могли быть добрыми и сострадательными. Война убила всё это сострадание. Люди, как правило, были смесью хорошего и плохого, столь же сложной, как и любой монстр, но просто не было возможно, чтобы человек пришел в Подземелье с целью завести друзей. Дружелюбный или нет, это не имело значения. Четвертая человеческая душа была самым последним кусочком головоломки. Машина была практически закончена. Всё остальное было готово. Еще одна душа, и наконец-то, в конечном итоге, они смогут Сбросить. Гастер расхаживал по подвалу лаборатории. Санс и Доктор Бетас настороженно наблюдали за ним. — Человек должен быть где-то между Водопадом и Хотлендом. В Хотленде не так уж много мест, где он мог бы спрятаться, да и климат не особенно благоприятен для людей. Так где же он может быть? Как же его до сих пор не поймали? Стражи никчемны. Лучше бы я сам выследил этого проклятого человека. У него было чувство, что он может это сделать. Он, по крайней мере, знал, как выглядит человек, что было более чем полезно, чем большинство некомпетентных стражей. — Полегче, Док. — Язык тела Санса был расслаблен, но глазницы следили за каждым движением Гастера. — Кто-нибудь найдет человека. Стражи… разберутся с этим, или они просто пошлют человека к Азгору, и он разберется. Нам просто нужно немного подождать. — Мне надоело ждать. — Н-нам всем надоело ждать, — сказал Доктор Бетас, ерзая. — Но что мы можем сделать? Ну, вообще-то… может, мы могли бы разместить фотографии людей по телевизору или что-то в этом роде? Чтобы м-монстры знали, что искать? — И создать панику, как в прошлый раз? — Голос Гастера прозвучал достаточно резко, чтобы Доктор Бетас слегка вздрогнул. Гастер попытался смягчить тон. — Начнется либо паника, либо хаос. Монстры будут активно пытаться выследить человека, возможно, даже поглотить его душу. — Для этого и нужна Стража, — заметил Санс. — Чтобы человека отправили к Азгору до того, как это произойдет. Монстры не идиоты. Они не настолько глупы, чтобы поймать человека в одиночку. — Некоторые монстры — идиоты. Достаточно монстров — идиоты. Если один из этих идиотов случайно поглотит душу, всё пропало. — Н-не совсем всё, я бы сказал… Доктор Бетас благоразумно замолчал, когда Гастер бросил взгляд в его сторону. — Предположим, что человек обманул кого-то? — Гастер сделал паузу, стиснув зубы и схватившись рукой за подбородок. — Предположим, его приютил монстр? Некоторое время я подозревал, что кто-то помогал предыдущим людям. Возможно, кто-то рядом со Сноудином. Описание Сансом поведения третьего человека в Водопаде всегда казалось мне странным. Вопрос был в том, кто был настолько глупым или наивным, чтобы сделать такое? Чтобы укрывать врагов всех монстров, хотя бы ненадолго? — Я… думаю, в этом есть смысл. — Санс выглядел дискомфортным, как всегда, когда кто-то говорил о человеке с синей душой. — Кажется маловероятным, что эти люди могли проникнуть так глубоко в Подземелье без чьей-либо помощи. Мы всё еще не нашли вход, верно? — Пока нет. — Гастер снова принялся расхаживать по комнате. Его рабочая теория всегда заключалась в том, что вход находился где-то в Руинах, рядом с тем местом, где раньше был вход в пещеру. Но Руины были закрыты уже сотни лет. Там никто не жил, за исключением, может быть, призраков, которые жили там, где хотели. Санс пожал плечами. — Может быть, мы можем спросить человека, когда его поймают. — «Если», «когда», «может быть». Нет, довольно. Он остановился перед двумя своими учеными и взял себя в руки, прежде чем заговорить снова. Он был напряжен, на грани. Он ненавидел быть так близко к своим целям и быть всё еще вне досягаемости. — Нет, я уже решил. Я сам пойду искать человека. Таким образом, мы можем гарантировать, что душа придет прямо к нам и что с ней не случится никакого вреда. Доктор Бетас с обеспокоенным видом провел обеими руками по колючкам на голове. Санс не сводил глазниц с Гастера. Это были единственные моменты, когда Санса можно было назвать «бдительным» — когда он был уверен, что Гастер не собирается… взорвать или разбить, или напасть на кого-то, или что там еще, по мнению Санса, могло произойти. — Док, ты ученый, а не стражник. — Я и раньше сражался с людьми. И я, вероятно, один из немногих монстров в Подземелье, кроме Азгора, кто мог противостоять человеку с высоким Уровнем Резни. Наконец они определились с термином. Довольно примитивно, но суть, так сказать, дошла. — Ладно, давай я перефразирую, — сказал Санс, нахмурившись. — Ты Королевский Ученый. Ты не можешь просто пойти и убить кого-то. Ты должен заниматься наукой, которая действительно выведет нас из Подземелья. Азгор и стражники разбираются с людьми. Вот как это должно работать. Гастер шагнул к нему так близко, что Сансу пришлось вытянуть шею и посмотреть вверх. На лице Санса промелькнуло раздражение. — Пожалуйста, не описывай мне мою работу, Санс. — Охлади свой пыл, Док. А вообще, умерь свой пыл. — Но С-Санс прав, — вмешался Доктор Бетас. — В-вы не можете просто выйти и… эм… начать у-убивать кого-то, даже если это человек. — М-мы не можем просто подождать Короля? Или одного из стражников? Не обижайтесь, Доктор, но даже если вы сражались с людьми раньше, это было о-очень давно, и человеческая тактика и оружие, вероятно, с-сильно изменились. Что, если человек убьет вас? Вы н-не можете так рисковать собой. Гастер провел рукой по лицу, недовольный и злой, изо всех сил стараясь не сорваться на них обоих. Он знал, что они понимают, насколько это важно… и, конечно, он также знал, что у них есть веские аргументы. Но ему это определенно не нравилось. — Доктор Бетас прав. Ты не можешь рисковать собой. Похоже, что УР этого человека не так высок, но это не имеет значения. Мы знаем, что даже человек с низким УР может легко убить монстра. — Не такого монстра, как я. — Видишь ли, это звучит как излишняя самоуверенность. Гастер сверкнул глазами на Санса, и он ответил ему тем же. — В Подземелье н-не так уж много монстров, которые сталкивались с человеком любого УР и выжили, — сказал Доктор Бетас, пытаясь встать между ними. — Азгор и с-стражники, и всё. Так что… так что пусть они сами разбираются, ладно? — И Санс, — сказал Гастер, наблюдая, как глазницы Санса сужаются еще больше. — Доказал, что даже необученный монстр может убить человека и забрать его душу. Нет, я уже принял решение. Риск слишком велик; слишком многое может пойти неправильно. Я сделаю это сам. Я не беспокоюсь о своей собственной жизни, и даже если со мной что-то случится, я верю, что вы двое продолжите мою работу. — Д-Доктор Гастер, не говорите так! Гастер уже отвернулся и направился к своему столу, чтобы собрать вещи. Он уже видел сценарии, мелькающие в его левом глазу — какой-то случайный монстр поглощает человеческую душу, человек решает начать свой неизбежный смертоносный загул в Хотленде, где были размещены все ученые Гастера, человек падает в магму и забирает свою душу с собой. Слишком много вариантов, слишком много рисков. Ему нужна была эта душа, и он так устал ждать и надеяться. Достаточно. Он найдет человека и убьет его прежде, чем всё пойдет наперекосяк и возможность Сброса ускользнет из его рук еще на год, или еще на десятилетие, или навсегда. Он был так сосредоточен, что почти не заметил, как заговорил Санс. — Что? Что ты сказал? — Я сказал, остановись. Док, ты не можешь этого сделать. Я не могу позволить тебе. Гастер очень медленно повернулся к нему лицом. — Прошу прощения, Санс? Санс с шипением выдохнул сквозь зубы, затем шагнул через комнату к нему, выглядя почти таким же Решительным, как и Гастер. — Я сказал, что не могу тебе этого позволить. Я должен останавливать тебя от подобных глупостей. Гастер подумал о том, чтобы снова превратить душу Санса в синюю и швырнуть его через всю комнату. Его руки сжались в кулаки. Спокойно, спокойно, спокойно. Санс продолжал: — Королевский Ученый не может охотиться на людей. Но более того, ты не можешь рисковать своей жизнью. У человека может вообще не быть УР, а может быть, у него их тонны. Ты можешь быть выносливее, чем многие монстры, но ты всё равно можешь умереть. И что тогда с нами будет? Даже мы с Доктором Бетасом вместе не можем заставить машину работать. Ты нужен нам. — Санс– — И ты всё время упоминаешь случайного монстра, поглощающего душу, — сказал Санс, немного понизив голос. — Но что, если этот случайный монстр — ты? Твой самоконтроль немного– вышел из-под контроля в последнее время. Гастер моргнул, часть его гнева рассеялась. Он… даже не подумал об этом. Всегда, когда он смотрел на человеческие души, в глубине его сознания возникало это маленькое желание. Его Решимость практически умоляла его просто разбить контейнеры и поглотить их, каждую из них. Сможет ли он по-настоящему сопротивляться, убив человека собственными руками? — Так что, если это не можешь быть ты, и ты слишком нетерпелив, чтобы ждать, пока стражники или Азгор сделают всё правильно, тогда… ну, как ты сказал, есть еще один монстр, который столкнулся с человеком и выжил. — Санс улыбнулся самой горькой улыбкой, которую Гастер когда-либо видел. — Если это вообще можно назвать «столкновением». Неважно, как ты смотришь на это, я более расходный материал, чем ты, Док. Верно? Гастер почувствовал, как под ним проваливается земля. Он наклонился, чтобы схватить Санса за плечи. — Санс, нет. Ты никогда не был для меня расходным материалом. И я не могу просить тебя сделать что-то подобное. Только не снова. Санс вырвался из его хватки и сделал несколько шагов назад. — Да, но ты не просишь меня. На этот раз твои руки остаются чистыми. Разве это не хорошо? — Санс, п-подожди, ты не можешь! Санс шел к своему столу, стоя к ним спиной. — Слушайте, не волнуйтесь об этом, — сказал он, доставая из ящика запасной контейнер для души. — Я знаю много монстров в Подземелье, много монстров, которые с радостью дадут мне информацию. Я просто найду человека и посмотрю, что произойдет. Доктор говорит, что мы не можем ждать, поэтому мы не можем ждать. Может, к тому времени, как я его найду, он уже будет мертв. — А-а что, если ты в конце концов получишь травму или еще что-нибудь п-похуже? — Я хорошо умею уклоняться, — сказал Санс, небрежно пожав плечами. Он сунул контейнер в сумку и подобрал пальто. — Как насчет твоего брата? Санс остановился, натягивая пальто. — …А что с ним? — Что будет с Папирусом, если человек убьет тебя? — Я не планирую умирать. — Никто никогда не планирует этого, Санс, — сказал Гастер, бросив на него очень острый взгляд. Санс либо не видел этого, либо игнорировал Гастера. Наверное, и то и другое. — Я просто найду человека. — Санс закончил натягивать пальто. — Чем скорее я покончу с этим, тем лучше. Хех. Дошло? — Санс, — Доктор Бетас пересек комнату и взял его за руку. — М-могу я поговорить с тобой минутку н-наедине? — Эм– Доктор Бетас потащил Санса по коридору в другую комнату, прежде чем Санс успел возразить, и закрыл за ними дверь. Гастер на мгновение уставился в коридор. Он слышал их бормотание, но они были слишком далеко, чтобы разобрать. Гастер закрыл глаза и позволил своей Решимости взять верх. Он провел рукой по левой стороне лица и попытался сосредоточиться, ища правильную временную линию. Подслушивать плохо, но он хотел услышать это. Постепенно до него донеслись их голоса. — …просто не могу поверить. — Это был Доктор Бетас или, по крайней мере, его очень близкая версия. — Ты не должен делать это для него снова. Я-я имею в виду, ты что, его, е-его дрессированная охотничья собака или что-то в этом роде? — Так нечестно. — В-в прошлый раз это чуть не убило тебя, Санс. Н-не из-за опасности, в которой ты оказался, а из-за того, что это сделало с тобой. Может, он и н-не заметил этого, но я заметил. — Ты преувеличиваешь. И он не так далеко зашел, Бетас. На этот раз он меня не просит. И он всегда умел не… говорить о том, что я сделал. П… по большей части. Гастер сел в кресло. Голова болела, но он продолжал слушать. — Ты д-действительно не можешь понять, когда тобой манипулируют? — Конечно, могу. Да ладно тебе. Сколько я уже с ним работаю? Я могу понять, когда он… Дело в том, что на этот раз он этого не делает. Ты видел его лицо, когда я предложил. Он посмотрел на меня так, словно я воспламенился. — Санс, д-давай просто… мы можем убедить его подождать, если п-постараемся. — Да, это вряд ли. Даже если бы у нас получилось, я… я не знаю, что он сделает, если ему придется ждать еще. — Пожалуйста, ты не можешь так поступить с собой. П-почему ты так далеко заходишь ради него? Ты знаешь, что он не сделал бы для тебя то же самое. — Мне… мне хочется верить, что сделал бы. Гастер закрыл лицо руками. Он пытался убедить себя, что это от чувства вины. Правда заключалась в том, что у него просто болела голова. От осознания этого всё болело еще сильнее. — Что если это снова будет ребенок? Раздался грустный, нервный смешок Санса. — Тогда… тогда это снова будет ребенок. Тогда… я избавлю Короля от боли в сердце, да? Хех, или… «разбитого»-сердца. Хех… да. Это не смешно. Это… это действительно ужасно, не так ли? Ребенок или нет, он просто. В конце концов, кто-нибудь убьет его. Вот т-так всё и будет. Нам нужны души. Четыре лучше, чем семь, верно? Это… лучше, да? — Санс… пожалуйста, я-я твой друг. Ты не должен этого делать. Я-я бы предпочел, чтобы Гастер просто пошел и сделал это, а не ты. Посмотри на себя, ты дрожишь. — Бетас, ты… ты когда-нибудь убивал кого-то? — Что? Н-нет, конечно, нет! — Что ж, вот в чем дело. Это… это что-то делает с тобой. Не совсем магически или что-то в этом роде. Просто… после того, как ты это сделаешь, ты действительно понимаешь, что ты– ты способен на всё. Что при определенных обстоятельствах ты можешь сделать всё, что угодно. Даже если ты всю жизнь думал, что никогда не сделаешь ничего подобного. — Именно это я и говорю! Ты п-просто– — Нет, дай мне закончить. Дело в том, что это чувство– я– я боюсь того, что случится с Гастером, если он убьет этого человека. Он… он ускользает, Бетас. С каждым днем становится всё хуже. И я так стараюсь удержать его, но он уходит от меня. Если я позволю ему убить человека, я думаю… я думаю, что это будет конец. Я думаю, он станет кем-то, кого мы даже не узнаем. И если он действительно поглотит душу в таком состоянии? Ты можешь… ты можешь себе это представить? Представляешь, каким он будет? На это у Доктора Бетаса не нашлось ответа. Гастер смотрел сквозь пальцы, наблюдая за коридором и дверью, за которой прятались его ученые. Гастер почувствовал то, чего не чувствовал уже очень давно. Стыд. Санс вздохнул. — Слушай, давай не будем об этом беспокоиться, хорошо? Беспокойство изматывает. А пока я просто буду еще и высматривать человека, ладно? Нет никакой гарантии, что я вообще его найду. И если я найду, то просто вызову стражника. Только и всего. Всё будет хорошо. — Просто… просто б-береги себя, Санс. Хорошо? — Как и всегда. Гастер выпрямился в кресле, когда они вдвоем вышли из комнаты и направились к нему по коридору. Он постарался придать своему лицу спокойное выражение и позволил свечению в левом глазу погаснуть. Его Решимость окрепла. Его взгляд сузился. — Доктору Бетасу удалось тебя отговорить? — Не-а, — сказал Санс, проходя мимо Гастера к лифту. — Ты… не передумаешь, да. — Не-а. — Санс… это… возможно, я слишком… Санс нажал кнопку лифта и вошел внутрь, повернувшись, чтобы встретиться взглядом с Гастером. Он выглядел так, словно ждал, что Гастер что-то скажет. Гастеру хотелось бы знать, что сказать, но в голове у него крутилась только одна мысль. Принеси мне эту душу. В конце концов Гастер промолчал. Дверь лифта закрылась.

***

Санс начал с границы Водопада и Хотленда, где в последний раз видели человека. Там был кулер с водой, который, как правило, собирал много монстров, туристов или других. Здесь всегда было хорошее место для сплетен. Он осторожно влез в происходящие разговоры и в конце концов сумел начать расспрашивать о проходившем человеке. Половина монстров понятия не имела, о чем говорит Санс, и так как одним из пунктов была попытка избежать паники, Санс отступил. Большая часть того, что он слышал, была явной ложью, вплоть до теории, что человек уже убил Азгора и тайно управляет всем Подземельем. В конце концов, Сансу удалось отделить ложь от более интересных слухов, и оттуда он отследил слухи до довольно надежного источника. — О, конечно, я видел человека, — сказал очень веселый каменный монстр. — Он приходил сюда несколько дней назад. Но не распространяйся об этом — я знаю, что монстры на самом деле не доверяют людям, но этот был очень хорош! Очень вежлив. — Да? — Санс хорошо умел вести себя непринужденно и лишь слегка заинтересованно. Это была одна из его сильных сторон. — Здорово. Нее, я не буду распространяться об этом. Блин… как он вообще выглядит? Я никогда не видел человека. — Ха! Конечно! Кто их вообще видел? Они редки, знаешь ли. Во всяком случае, он — я думаю, это был он? — был покрыт странной плотью и тканью, а на голове у него был этот дурацкий маленький пучок шерсти. Как бритая собака! Так забавно. Санс усмехнулся. Это в значительной степени описывало человека, по крайней мере, по его опыту. — Куда он пошел после этого? — О, он сказал, что ищет работу! Можешь себе представить? Мой друг сказал ему, чтобы он заглянул в гостиницу возле Ядра. Санс точно знал, о какой гостинице говорит каменный монстр. Он поболтал еще несколько минут, потом извинился и ушел. Похоже, человек забрался глубже в Хотленд, чем кто-либо ожидал. Теория Гастера, должно быть, была верна. Человек никогда не смог бы пройти так далеко самостоятельно — кто-то помогал ему. Может быть, много кого. Монстры, как правило, были прощающими. Даже если люди давным-давно заточили их здесь, и даже если самый последний человек убил хотя бы одного из их вида, среднего монстра можно убедить, если человек будет вести себя достаточно хорошо. Некоторые монстры просто не понимали понятия обмана. Человек, вероятно, зачаровал свой путь в самое сердце Хотленда. Вероятно также, что половина монстров между Сноудином и этим местом понятия не имела, что вообще встретили человека. Ребра Санса начали болеть знакомым нервным образом, когда он приблизился к гостинице. Выследить этого человека может оказаться не так сложно, как он думал. Он понятия не имел, что будет делать, если увидит, что человек просто работает за стойкой в гостинице. Как он мог объяснить это кому-то? Особенно если это перерастет в открытую битву. Подкрасться к человеку — это одно, но пытаться встретиться с ним лицом к лицу в прямом бою было довольно… страшно. В эти дни он мог владеть синей магией, но он был всего лишь обычным монстром, и он был так же слаб, как и всегда. И конечно, существовал вполне реальный шанс, что этот человек окажется таким же, как и предыдущий. Просто испуганный, беспомощный ребенок, заблудившийся в Подземелье, который вообще не хотел сражаться. Наконец он добрался до гостиницы. Человека там не было; Санс не смог сдержать тихий вздох облегчения. Владелец, однако, утверждал, что видел его. — Конечно, по крайней мере, я думаю, что это был человек, — сказал маленький дракон, отвлекаясь на других гостей. — Я никогда не видел человека раньше. Я не знаю, как выглядят люди. Но в ту ночь тут появился странный обезьяна-монстр. Он остался на одну ночь, заплатил и ушел. — Может, ты знаешь, куда он ушел? Дракон проворчал, явно занятый и переутомленный. — Извини, приятель. Я по делам Королевской Стражи. — Санс сверкнул значком лаборатории. Кроме открытия дверей, он больше ни на что не годился, но, по крайней мере, это выглядело довольно официально. — Ты же знаешь, как это бывает. Надо же, чтобы начальство не кричало на тебя слишком много, да? — Конечно, конечно, безопасность Подземелья и всё такое, — сказал дракон, махнув когтистой рукой. — Он говорил что-то о поисках работы, и я послал его в паучью пекарню. Хех, может, она просто съест его и избавит нас от всех проблем, да? Санс поморщился, поблагодарил и ушел. Пекарня Маффет находилась в противоположном направлении. Санс был там всего один раз; Маффет была нормальной, хотя и очень жуткой. Монстры, как правило, избегали всей контролируемой пауками области, если только у них не было сильной тяги к их, по общему признанию, превосходной выпечке. Цены Маффет были непомерными, и ходили слухи, что однажды она съела монстра, что украл из банки чаевые. Санс был склонен в это верить. Неважно, что паутина всегда прилипала к ногам при входе. — Люди? Ахухуху! Не говори глупостей, дорогуша! Я бы заметила, если бы мимо прошел человек! — Да? — Санс спрятал свое раздражение за улыбкой, когда он заплатил более 100 золота для крошечного круассана. Несколько пауков вынесли его из витрины, завернули в салфетку и протянули ему. — Ты знаешь, как выглядят люди? Я никогда их не видел. — Конечно! Они похожи на пауков с меньшим количеством ног, не так ли? — Эй, случайный вопрос… у вас здесь нет вакансий? Мой друг ищет работу — я думаю, что кафе — хорошее место для начала. — О, мне очень жаль, но это семейный бизнес, — сказала Маффет с клыкастой улыбкой, подперев подбородок двумя руками. — Знаешь, ты уже второй монстр за последние два дня, который спрашивает о работе! Только вчера мне пришлось отослать какого-то несчастного монстра. — Она скорчила гримасу. — Он даже ничего не купил. Как грубо. — Ага. Дети в наши дни, верно? Никаких манер, хех. Ты отказала бедняге? — О, я пыталась. Послала его попытать счастья в этом деле… — Маффет обнажила все свои клыки. — Восхитительный маленький… ресторанчик… дальше по дороге. Тот самый, который отнимает у меня довольно много бизнеса! Знаешь, я слышала, что это место не соответствует пожарному кодексу! Ахухухуху… всё может случиться. — Хех. Эм. Да. В любом случае. Спасибо за круассан. — До встречи, дорогуша~ Возвращайся скорее! Возвращайся. И так продолжалось дальше. Санс переходил с места на место, всегда на два шага отставая от человека. День тянулся. Санс не представлял, что работа детектива может быть такой утомительной. Он начинал чувствовать себя так, словно пустился в дикую погоню за Темми, и не был ни на шаг ближе к тому, чтобы найти человека. Всё, что у него было, — это очень расплывчатое описание. Похоже, на этот раз человек не был ребенком — слава богу — но кроме этого, всё, что Санс знал, это то, что человек был мужского пола и, возможно, нес сковородку. В конце концов наступила ночь, которая лишь немного сгустила темноту, окутавшую потолок пещеры над Хотлендом. Санс решил, что попробует еще несколько раз, а потом отправится домой и позвонит Гастеру, чтобы сообщить ему плохие новости. Технически хорошие новости. Гастер не обрадуется, и Сансу, возможно, придется попробовать еще раз завтра, но, по крайней мере, сегодня… ну, по крайней мере, сегодня ему не придется сражаться и потенциально убить бедного человека. Может быть, было трусостью надеяться, что Королевская Стража просто разберется с этим, но Санса вполне устраивало быть трусом. Он не хотел убивать человека. Только не снова. Несмотря на то, что Гастер всегда пытался сказать ему, Санс не мог перестать сожалеть о том, что он сделал с человеком с синей душой. Он был ребенком. Испуганным, потерянным ребенком, который не заслужил смерти в страхе и одиночестве. Но все альтернативы на этот раз были намного мрачнее, чем перспектива снова запачкать руки. Гастера нельзя было подпускать к живому человеку — не в том состоянии, в котором он находился. Санс с сокрушительной уверенностью знал, что Гастер не упустит возможности проглотить лакомую человеческую душу. Тогда Гастер действительно будет потерян. Санс остановился в маленьком грязном ресторанчике на одной из главных улиц Хотленда. Он уже бывал здесь раньше, в сырой дыре в стене, где продавались действительно дрянные гамбургеры и, самое страшное, несвежий кетчуп. Далеко не так хорошо, как у Гриллби. Но с таким же успехом он мог бы перекусить любой информацией, которую сможет собрать. — Хочешь сегодня что-нибудь особенное? — спросил рычащий единорог у стойки. — Это просто фантастика. — Не думаю, что смогу переварить ваши фирменные блюда, хех. Единорог сверкнул глазами и ткнул копытным пальцем в Санса. — Не вздумай воротить носовое отверстие, пока не узнаешь, что это такое, скелет. — Ладно, ничего себе. Просвети меня, тогда. Но если это будет так же плохо, как гамбургеры, ты будешь должен удвоить информацию в обмен, врубаешь? Единорог фыркнул. — Критикуй сколько хочешь, но у меня появился новый шеф-повар, который творит здесь настоящее волшебство. Наконец-то. Особое блюдо — киш. Единорог с грохотом поставил перед Сансом тарелку с каким-то куском пирога. Санс приподнял бровь. Это определенно выглядело лучше, чем то, что обычно выставлялось в этом месте. — Что такое… киш? — Это как омлет в корочке пирога. — Единорог наклонился к Сансу, как он, вероятно, надеялся, угрожающе. На самом деле, он просто выглядел как сильно напрягающийся Аарон. — Попробуй. Санс очень, очень неуверенно откусил кусочек. Это было довольно… хорошо. Вкусно. Корочка была маслянистой и слоистой, а начинка имела идеальный яичный состав. — Воу. Окей. Это– эм. Не ужасно. Единорог откинулся назад и удовлетворенно заржал. — Вот видишь! Видишь! Я же говорил! Посмотрим, как ты будешь критиковать меня после этого! Ха, этот огненный монстр в Сноудине идет ко дну. Санс ткнул вилкой в свой кусок пирога и неопределенно нахмурился. — Ты сказал, что у вас новый шеф-повар? — Ну, не то чтобы моя готовка вдруг улучшилась! Ха! Ха. — Могу я встретиться с этим чудотворцем? — Конечно, конечно. Эй, парень! — Единорог обхватил морду копытными пальцами. — Эй, парень, иди сюда! Тут какой-то критик хочет сказать тебе свои комплименты! Санс услышал грохот из задней части кухни. В ребрах образовался волнение. Пирог был восхитителен, но у Санса внезапно пропал аппетит. Кухонная дверь распахнулась, и кто-то высунул голову. Санс прищурился. Он… выглядел как человек, но… Ах. Да. Это был человек. Мальчик где-то в подростковом возрасте, в испачканном фартуке, со сковородкой в руках. На голове у него было что-то вроде ободка с двумя помпонами, похожими на усики какого-то насекомого. Санс спрятал паническую улыбку. Конечно. Конечно, что-то настолько нелепое одурачило всех этих монстров. Взгляд человека упал на Санса, и он моргнул в легком удивлении. Санс слегка помахал рукой. — Ох, эм. — Привет. Эм. Гм. значит… ты здесь новый… шеф-повар, да? — Д-да, сэр. Я только вчера начал. Эм… надеюсь, я пока хорошо справляюсь? Санс подавил желание провести руками по лицу. — Да, ты… хех. У тебя прекрасные результаты, малой. — Санс постучал вилкой по пирогу, чтобы не смотреть на человека. — Это правда очень вкусно. Хоть что-то хорошее, что я пробовал здесь. — Вот видишь! Комплименты! Наконец-то! — торжествующе воскликнул единорог. — С-спасибо, сэр, — сказал человек, сложив руки перед собой, и его лицо слегка порозовело. — Не стоит благодарностей. Правда… не стоит. Вообще-то, малой, ты не против, если я– поговорю с тобой минутку? — Санс взглянул на управляющего. — Ничего, если я одолжу его? Ненадолго. — Хмммм! Он очень занят! Много заказов для заполнения! Санс оглядел ресторан. Он был пуст. Единорог закипятился. — Ладно! Ладно, отлично! Но без фокусов, скелеман! Единорог стрельнул в него ледяным взглядом, прежде чем, наконец, уйти на кухню. Санс подождал, пока единорог не окажется вне пределов слышимости. — Эм, я очень рад, что вам понравилась моя стряпня, сэр… — Малой, давай просто– давай просто перейдем к делу, — сказал Санс, отодвигая пирог и потирая место между глазницами. — Ты– ты ведь человек, верно? Подросток дернулся назад, как будто Санс только что замахнулся на него ножом. Он заломил руки, его глаза метались по сторонам. — Что? Хех, ха-ха, смешно, я о-определенно не человек. Видите? — Он указал на фальшивые антенны. — У людей… нет таких… верно? — Да, это… могло одурачить большую часть монстров, но только не меня. Я на самом деле видел человека раньше. Хороший, эм… ободок. Человек выглядел несчастным. — Я… я не хотел никому лгать, я просто… думал, что если буду выглядеть менее по-человечески, монстры перестанут пытаться бороться со мной… Мой босс не знает. Пожалуйста, не говорите ему? Сансу хотелось рассмеяться. То, что босс человека узнает об этом, было сейчас наименьшей проблемой. Санс не знал, что делать. Он мог бы вызвать несколько снарядов прямо сейчас и быстро покончить с этим. Но теперь, когда он увидел лицо мальчика, он не думал, что сможет это сделать. Не знал он и того, как объяснит это единорогу или любому другому монстру, случайно оказавшемуся рядом. Он должен был позвонить Гастеру. Или Королевской Страже. Но что, если подросток попытается убежать? — Нет, я ему не скажу. Эм… послушай, мы… ты… Обычно Санс мог найти выход из любой ситуации, но сейчас он был в растерянности. — Нам придется сражаться сейчас? — спросил мальчик, вертя в руках сковородку. — Я даже не умею сражаться. Все пытались бороться со мной, пока я не надел этот дурацкий ободок. Я не хочу сражаться. — Я… н-нет, малыш, я не собираюсь сражаться с тобой. — Ох… ох, слава богу. — Лицо мальчика расплылось в улыбке. — Я действительно волновался! Вы вроде как– вы вроде как выглядели устрашающе на секунду. — Послушай, малой, мы можем– мы можем поговорить наедине? — О, конечно! Я скажу своему боссу, что возьму перерыв, и мы можем выйти на задний двор. Это нормально? Хех, сегодня, сегодня вечером здесь почти делать нечего, да? Знаете, это моя первая работа. Хм, ладно. Здесь мы можем пройти прямо через кухню. Санс колебался. Что он делает? Что он должен был делать? Сейчас ему нужно было вызвать стража. Он уже держал телефон в кармане. Стражи появятся в считанные минуты, и Санс сможет переложить ответственность на них. Он не мог этого сделать. Он не мог просто поболтать с этим парнем, а затем хладнокровно убить. Он подождал, пока человек повернется к нему спиной, затем соскользнул с табурета и последовал за ним. Ребенок что-то сказал единорогу, и тот проревел в ответ. Санс достал из кармана телефон и как можно быстрее написал Гастеру. нашел человека. ресторан жирные копыта. пошли стража. Санс сунул телефон в карман и последовал за человеком через кухню. Единорога нигде не было видно, что вполне устраивало Санса. Чем меньше монстров вокруг, тем лучше. Задняя дверь кухни вела в переулок, где в основном стояли мусорные контейнеры. В переулке было темно. Санс не спускал глаз с человека, готовый к любым неожиданным движениям. Человек показал себя с лучшей стороны, но он мог оказаться таким же плохим, как всегда говорил Гастер. В конце концов, темный переулок — идеальное место, чтобы избавиться от любопытного монстра. Человек остановился и повернулся к Сансу. Он всё еще держал сковородку. Парнишка отряхнул руки о фартук, затем протянул руку и снял ободок с помпоном. — Всё нормально? Здесь довольно мерзко из-за мусора и прочего. — Всё в порядке… — Эм, знаете, вы один из немногих монстров, который действительно знал, кто я. Значит, сюда приходили и другие люди, верно? Всегда, эм, всегда ходили слухи об исчезновении людей на горе Эботт. Это было тревожно. Никто никогда не возвращался. Санс слышал некоторые из этих слухов. Они возникли очень давно, когда упал первый человек. — Да. Ты — четвертый. Эм… технически пятый. — Ого… вы со всеми встречались? — Нет. Только с одним. — Так что же с ним случилось? — встревожился человек. Санс отвел взгляд, прежде чем понял, что это была плохая идея. Он не мог позволить этому человеку напасть на него. — Он, эм… Его нет. Он умер. Мальчик слегка поник. Санс почувствовал, как в кармане завибрировал телефон. Он мог только надеяться, что это ответил Гастер. Сейчас он не осмеливался взглянуть на телефон. Во всяком случае, пока ребенок наблюдал. — У меня было такое чувство… — сказал человек, вертя в руках сковороду. — В том болотистом месте на стене висели таблички. Там была… целая история о войне и барьере. Этому нас учат в школе, но учат… как-то по-другому. Эм… так что… я видел ту часть о… семи душах. Боль в ребрах Санса вернулась и распространилась по костям. Он почувствовал, как гаснут его глаза. — У… у меня было предчувствие, что это случится. Она предупреждала меня об этом… Я должен был послушать… — «Она»? Парень продолжал говорить, как будто Санс ничего не сказал. — Но вы сказали, что не хотите сражаться, верно? — Подросток прижал сковородку к груди. — Не знаю, малой. Я действительно не знаю. Но это… я… — Санс не знал, что сказать. — Это… всё так… сложно. — Я имею в виду… я понимаю. — Теперь его трясло. Он выглядел так, словно боролся со слезами. — Это несправедливо. Вы все оказались здесь в ловушке. Все знают, что война была огромной ошибкой. — …Да? — Для Санса это было новостью. — Люди думают, что это была ошибка? — Думаю, многие так считают. Но мы ничего не можем исправить. Так что никто об этом не говорит. — Мальчик помолчал. — А что, если… что, если вы просто позаимствуете мою душу? — Это так не работает. Он и Гастер задавались этим вопросом в свое время — может быть, человеческую душу можно отделить, пока их тело находится в стазисе, чтобы они могли избежать реальной необходимости убивать людей. Из этого ничего не вышло. Это просто невозможно. — Я не хочу умирать. — Мальчик шмыгнул носом, но, казалось, изо всех сил старался не заплакать. — Мне здесь очень нравится. Мне здесь нравится гораздо больше, чем дома. Даже когда монстры пытались бороться со мной, я просто разговаривал с ними, и они в конечном итоге были такими добрыми. Они все такие добрые. Д-даже вы. Санс стиснул зубы. Отлично. Вот он сидит и раздумывает, стоит ли убивать ребенка, а тот называет его добрым. — Сначала я хотел вернуться, но думаю, что мог бы д-действительно жить здесь, понимаете? У меня есть работа и всё такое. Никто не жалуется на то, что я готовлю. Мой отец всегда ненавидел это. Хотя моя мама… — Он обнял свою сковороду. — Она бы гордилась. Я думал о всевозможных новых рецептах… здесь много крутых ингредиентов. Я просто… я просто хочу готовить еду для всех. Это всё. Я не хочу умирать. Вы не можете… не можете просто отпустить меня? Вы не можете дождаться другого человека? Я-я не сделал ничего плохого. Я знаю, что это н-нечестно, что все вы здесь в ловушке, но то, ч-что я должен умереть, тоже нечестно. М-мне всего четырнадцать… — Малой, прекрати. — Санс закрыл лицо руками. — Просто прекрати. Он не мог этого сделать. Он не мог убить этого ребенка. Он не мог продолжать притворяться, что этот человек симулирует всю свою доброту. Этот человек был искренним. У него не было ни УР, ни намерений убивать. В его душе не было зла. Санс просто не мог этого сделать. Он не мог сделать это снова. Он так старался оправдать убийство ребенка в Водопаде больше года назад. Судьба всех монстров, взвешенная против всего лишь горстки людей… должно было быть очевидно, каков правильное действие. Это простые цифры. Просто еще одна душа. Еще одна, и они смогут вернуться, и тогда больше не будет ни мертвых людей, ни заточенных монстров, ни барьера вообще. Душа была прямо перед ним, и… Санс не мог этого сделать. Он был так ужасен в этом. Все эти разговоры в лаборатории. Жалкое зрелище. — Малой, я… Человек смотрел на него со страхом. Под страхом скрывался слабый проблеск надежды. Надежда, что Санс пощадит его. — Послушай, я… я уже вызвал стража. — Ох… — Мальчик вытер глаза свободной рукой. Санс вытащил телефон. Это было безумие. Он, должно быть, сошел с ума. Он проверил телефон; там было сообщение от Гастера, как обычно, в Вингдингсе. Понял. Стража уже в пути. Текст был написан пять минут назад. — Они уже в пути. Если бы я знал Королевскую Стражу, а я знаю, они прибудут через минут пять. Он снова посмотрел на человека, решаясь. Это будет самая глупая вещь, которую он когда-либо делал. — Может– может быть, если ты– В руке загудел телефон. Так не вовремя. Это было еще одно сообщение от Гастера. Санс. Думаешь, что я не вижу тебя прямо сейчас? Санс уставился на свой телефон. — М-мистер скелет? Вы… вы меня отпускаете? Телефон загудел. Еще текст. Затем еще один. Потом третий. Потом четвертый. Не. Смей. Предавать. Меня. Холодный страх, какого Санс никогда раньше не испытывал, пронзил его до костей. — Мистер? В голове у Санса было пусто. Он не мог думать. Он не мог дышать. Его кости были напряжены. Казалось, всё вокруг него рушится. Человек сделал шаг назад. Санс протянул руку. Раздался звук динь, и душа человека посинела, в груди мальчика появилось свечение. — Что… ч-что вы сделали? — Прости, малой. Гастер всегда точно знал, что сказать. Санс чуть не рассмеялся. Это было точно как в прошлый раз. Он снова позволил манипулировать собой. Какой же он идиот. Дрессированная собака, говорил Доктор Бетас. Санс сжал пальцы. — Мне очень жаль. Я не хочу этого делать. Но я думаю… хех. Я думаю, он вправду может убить меня, если я тебя отпущу. Мальчик попятился назад, но синяя магия слишком сильно замедлила его. Он заплакал не на шутку. Санс услышал шум в отдалении. Приближались стражи. — Мне… очень жаль. — Всё в порядке. Всё в порядке. — Мальчик слабо улыбнулся. — Я прощаю вас. Это было еще больнее, чем всё остальное. — Ты не должен. — Мама сказала всегда быть добрым. Так что– я прощаю вас. Больше Санс ничего не сказал. Он закрыл глазницы и стал ждать стража.