***
В отличии от Чуи, детство Осаму, которое закончилось для него в десять лет, прошло прекрасно. В школе у него не было много друзей, да он и не преследовал цель иметь большую компанию. Ещё в первом классе он познакомился с Одасаку. В третьем классе у них появилась новенькая, заставившая Осаму обратить на себя внимание. —Я Хигучи Ичиё, — с милой улыбкой представилась девочка, протянув руку Дазаю. —Меня зовут Дазай. Дазай Осаму, — он пожал ей руку. Осаму влюбился. Этой маленькой компанией из трёх человек они вместе гуляли и проводили всё свободное время. Осаму пытался завоевать внимание девочки, помогая ей с учёбой. До прихода Хигучи учился он так-себе, но ради неё был готов ночами учить конспекты, чтобы отвечать на вопросы, попавшиеся ей в тесте. По-началу всё шло хорошо, до того момента, как в пятом классе появился новенький — Акутагава Рюноске. Он смог добиться любви Хигучи за секунду, что Осаму не мог сделать на протяжении 2 лет. Из-за чего Ичиё слёзно умоляла взять Акутагаву в их "компанию". Ода не был против новым знакомым, а Осаму, посмотрев в её полные надежды глаза, выпалил "Да, конечно, всё что захочешь" прежде чем осознал, на что подписывается.***
Рюноске был не из самых общительных, и вступать в их круг общения изначально не планировал. Но и Хигучи не собиралась так просто отступать, пытаясь заинтересовать его в этой идее. —Она его ещё и уговаривает, — зло прошипел Осаму, стоящий метрах в десяти от них, обращаясь к другу. —Зачем тогда соглашался, если так ревнуешь? — поинтересовался Ода. —А ты вообще видел её взгляд? Я был готов спрыгнуть с крыши, если бы она попросила. И ты тоже хорош, не мог отказаться? —Извини, я не подумал. Их разговор прервала бегущая к ним Ичиё, что бы сообщить***
Скрип входной двери. В тот вечер Осаму, входя в прихожую, в ожидании вновь окунутся в тёплую семейную атмосферу и отдохнуть от утомительного школьного дня, ещё не подозревал, что это последний вечер его спокойной и счастливой жизни. Переступив порог и захлопнув за собой дверь, Дазай прошёл внутрь. Тут же его встретила мягкая улыбка мамы. Женщина, уже готовая выходить из квартиры, была одела в лёгкий плащ до колена нежно-кремового цвета, из-за которого можно было заметить край чёрной юбки. Пугающе исхудавшие, почему-то, в последнее время ноги обтягивали телесные чулки. Шатенка, всегда заплетавшая волосы в пучок, выпуская на лицо лишь два тоненьких локона, в этот раз накрутила их, оставив распущенными, что делала невероятно редко. Пышные пряди опускались чуть ниже плеч. Всё так же мягко улыбаясь, женщина подошла к сыну, она протянула к нему до безумия худую руку, коснувшись кончиками пальцев его щеки. От её внимания никогда не уходили мелочи. И в этот раз она заметила маленькую царапину, проходящую под правым глазом Осаму. —Что случилось? — послышался такой родной, слегка обеспокоенный голос матери. —Ничего серьёзного... — уставшим голосом ответил Дазай. Все его переживания тут же развеялись, мальчик будто обмяк от её прикосновения. Осаму потянулся к её руке, закрыв глаза. Шатенка, почти невесомо, провела большим пальцем по щеке и правому веку, нагнувшись, поцеловала Дазая в противоположную щёку, оставив едва заметный след от помады персикового цвета. —Нам с папой нужно уйти на всю ночь, так что ужинай без нас. И не сиди долго за книгами, ложись пораньше спать, — всё так же ласково давала наставления мама, выходя из квартиры, — люблю тебя. —И я тебя. Закрылась входная дверь. Прислушавшись, можно было услышать утихающие цокающие шаги по лестнице. Несмотря на просьбу мамы, уснуть Дазай смог только под утро. Сну мешали завтрашняя контрольная по биологии и какое-то противное съедающее изнутри чувство, что что-то не так. Но списав всё на переживания из-за недавно появившегося новенького, Осаму с головой погрузился в подготовку к уроку, чтобы отогнать от себя это отвратительное чувство.***
Звенел очередной отложенный будильник. Но, увы, на этот раз не удалось отсрочить подъём просто проведя пальцем по экрану телефона в сторону "отложить на 10 минут", так как всё те же 10 минут назад надоедливый прибор был выкинут на стоящее в метре от кровати кресло. Не открывая глаз Осаму буквально сполз с кровати, на четвереньках добравшись до истошно звенящего телефона. Выключив противный звук будильника и наконец открыв глаза, Дазай посмотрел на время, что заставило его тут же вскочить на ноги, от чего начала кружиться голова. Пришло осознание того, что прошло уже 11 минут первого урока, которым как раз является биология. Пробегая мимо кухни в ванную комнату, Дазай заметил сидящего за обеденным столом отца. Удивительно было то, что в это время мужчина должен быть на работе, он крайне не приветствовал опоздания, а тут сам даже не торопился никуда идти. —Привееет, — осторожно попытался привлечь внимание отца Осаму, — ты разве не должен быть сейчас на работе? —Я взял выходной, — тихо, что было ему не присуще, ответил он, — ты, кстати, тоже не идёшь в школу... — немного помолчав, мужчина добавил, — Возможно, не только сегодня. Смотря сколько времени тебе понадобится, что бы всё осмыслить и прийти в себя. —Осознать что? С каждой минутой Дазая всё больше пугала эта недосказанность. Он еле смог пошевелиться когда отец махнул рукой на стул, приглашая сесть. Воцарилась тишина. Не потерять сознание от давящей атмосферы помогали щебечущие за окном птицы, чуть слышное гудение холодильника и неторопливо тикающие часы. Хотя, последнее скорее мешало, добавляя и без того не приятной ситуации ещё большего напряжения. Тем временем за окном гулял не особо тихий ветер, заставляя прилетать в окно листья и крохотные веточки, добавляя такого спасительного сейчас шума. На этой маленькой, но на удивление, просторной кухне, сейчас до ужаса не хватало воздуха. Не спасала даже открытая настежь форточка, через которую в комнату попадало достаточно свежего и слегка прохладного воздуха. Мальчик сидел на краю стула не смея пошевелиться. Сложив руки в замок и положив их на колени, Осаму был напряжён как перетянутая струна, готовая порваться, только прикоснись. Стараясь не смотреть на отца, и не находя на чём становить взгляд, карие глаза бегали по полу, очерчивая дорожки по контуру стоящей вокруг мебели, ненадолго останавливаясь рассмотреть происходящее за окном. От незнания куда себя деть, Дазай переживал ещё сильнее. Мужчина сидел ссутулившись, положив локти на стол. Руки едва заметно тряслись, что не осталось без внимания Дазая. Умение замечать всякие мелочи мальчику досталось от матери. Осаму наконец посмотрел в глаза отцу. Лицо мужчины почти не выражало эмоций, лишь слегка нахмуренные брови и опустошённый взгляд. Глаза неотрывно смотрели в одну точку, угол между стеной и краем стола. Набрав в лёгкие побольше воздуха, мужчина всё же решил начать этот сложный разговор. Он и сам понимал, что "минутная пауза" уже сильно затянулась. —Вчера... Мама уходила не на работу, — так и не посмотрев на сына, он продолжил, — и сегодня она не вернётся... Мужчина прикрыл глаза, после чего на мгновение взглянул на сына. Но тут же отвёл взгляд обратно, не выдержав переживания и надежды на хорошую концовку, отражающихся в глазах сына. —Мамы больше нет. "Что? Нет. Как? Почему? Что это значит? Её не может не быть. Может я просто не так что-то понял?" —Что? — дрожащим голосом, но всё же решился спросить Осаму. —Вчера её увезли на операцию во Францию... Прекрасно слышащий предыдущую фразу отца, Дазай, всё же надеялся на хороший финал этого рассказа. Что он не так всё понял. Что он не так расслышал. Что это шутка. Что это сон. Да хоть галлюцинация, только, пожалуйста, не правда! —Два часа назад мне сообщили, что операция прошла не удачно. Её не удалось спасти... И снова молчание. На мальчика отец так и не посмотрел, боясь увидеть его слёзы и разбитое состояние. Дазай находился в глубочайшем шоке, не желая принимать реальность. Он уже не обращал внимания на звуки вокруг, не смотрел в окно и по сторонам, зависнув на одной точке в полу. Он был опустошён, в голове ни единой мысли. Часы будто замедлили свой ход, стали оглушающе тихо тикать. Они просидели так минут 10, но казалось будто прошло дня два. —Не переживай. Время оно... лечит, — сам не веря в свои слова, мужчина пытался хоть как-то поддержать сына. Ответом послужило молчание. Просидев так ещё минут 5, Осаму всё же набрался сил сказать: —Я... Наверное, пойду в свою комнату, — безумно тихо произнёс Осаму, после чего встал и шатаясь, невесомыми призрачными шагами вышел из комнаты.***
Все эти две недели проведённые дома были самым ужасными в жизни Дазая. По ночам он практически не спал, как в общем и днём. Первая неделя прошла как в тумане. Осаму ни за что не смог бы сказать чем он занимался эту неделю, если бы его вдруг спросили. Единственное, что оставило смутный отпечаток в его памяти, это как он в один из первых дней посмотрел в зеркало. Было это днём или ночью, так и останется навсегда забытым. Осаму посмотрел на своё отражение. Взгляд безжизненных карих глаз пал на левую щёку, на которой виднелся лёгкий, почти невидимый след от персиковой помады. Тёмные, едва отличимые от радужки глаза, зрачки, сузились, поднимаясь чуть выше, на царапину под правым глазом. Мальчик мгновенно отскочил от зеркала. Его будто ударило током. Из глаз невольно потекли слёзы, впервые за эти пару дней после случившегося. Ноги подкашивались, мальчик облокотился на стену. Но это не помогло удержаться на ногах, и всё по той же стенке он спустился на пол, опираясь спиной о запертую дверь. Ужасающе сильно дрожащими пальцами Дазай коснулся щеки. Это были её последние прикосновения к нему. "Нам с папой нужно уйти на всю ночь..." эхом отозвались одни из последних сказанных ею слов. "Люблю тебя". Осаму с силой закрыл рот руками, чтобы не закричать, отец был дома, мальчик не хотел, чтобы папа переживал ещё и из-за него, они попали в одинаковую ситуацию. Вот только в отличии от мальчика, Дазай старший ещё, ко всему прочему, зашивался с работой, поисками подработки и... так не хотелось признавать, с организацией похорон.***
Неизвестно сколько времени мальчик просидел на холодной плитке в ванной, обхватив плечи руками, немного подогнув одну ногу. Раздался стук в дверь. —У тебя всё в порядке? —Да. На удивление, у Осаму получилось изобразить почти спокойный тон голоса. Резко поднявшись с пола, Дазай чуть не упал обратно. От недосыпа, голода, и того, что встал он довольно резко, у Осаму закружилась голова и потемнело в глазах. На этот раз стенка спасла его от падения. Вновь подойдя к зеркалу, Дазай ещё минут 5 стоял, смотрел в пол, не решаясь поднять взгляд. Хотя, одна попытка была, но на полпути глаза тут же резко устремились обратно вниз. После того, как он всё же поднял взгляд, застыл перед зеркалом ещё минут на 10. И снова стук. —Точно всё в порядке? —Да. На этот раз голос подвёл, получилось довольно рвано и не уверенно. Смыть с лица помаду у Дазая бы не хватило смелости и сил, к тому же, мама всегда пользовалась очень стойкими, не только к воде, но и ко всему в принципе, помадами. Чем, из всех тех, стоящих у неё на полочке бутылочек и баночек, она снимала макияж понять было не реально. Даже если бы он и стёр помаду, царапину не стереть ничем. Да и в целом, глядя на своё лицо, Осаму не мог не вспоминать тот злополучный вечер. В один момент его посетила идея. Взяв с полки коробку с аптечкой, он достал от туда бинты, вату и белую клейкую ленту. Соорудив из бинтов и вата своего рода прямоугольник, толщиной в сантиметра полтора, и размером как раз совпадающей с площадью следа от помады, закрепил его на лице, накрест заклеив белой лентой. Бинтами замотал правый глаз. На удивление, после такого своеобразного ритуала ему стало гораздо лучше в сравнении с тем как он захлёбывался в слезах несколько минут назад. Со временем, бинты обвились вокруг рук и шеи, прибавив Дазаю уверенности и спокойствия.***
Вторая неделя прибывания Осаму дома понемногу подходи к концу. За всё минувшее время Дазай практически не выходил из комнаты, а в случае, когда всё же нужно было выйти за приделы личного пространства, к примеру, на кухню за водой, или в ванную перебинтоваться и сходить в душ, мальчик, сам того не осознавая, передвигался по квартире крайне бесшумно, напоминая призрака. Хотя, не только по тихой походке можно было заметить эту схожесть с жутким духом. По причине того, что за всё время он проспал часов 40, под глазами виднелись тёмные круги. Он сильно ссутулился за прошедшие дни. Раскачиваясь от недостатка сил, он проходил расстояние от комнаты до кухни, чтобы заварить очередную чашку чая. Из-за всех этих переживаний и слёз ему приходилось пить много жидкости, чередуя воду, чай и сок. Пить кофе он не решался, не желая терять те драгоценные несколько часов, пока он мог погрузится в мир грёз, на некоторое время, пока сон не превращался в очередной кошмар, заставляя каждый раз просыпаться в холодном поту. Каждое утро отец заходи к нему, принося что-то из еды. По проведённым "экспериментам" выяснилось, что нормальную еду Дазай есть не мог, а вот принесённая в комнату тарелка с нарезанными свежими фруктами или овощами, в течении дня понемногу уменьшалась.***
Каждое утро перед работой мужчина сидел на кухне и пил кофе, параллельно читая новости. Но это утро отличилось от остальных, шагающим к кухне Дазаем. Войдя в комнату он сел за стол перед отцом. Мужчина тут же отложил телефон, обращая всё своё внимание к сыну. —Я, пожалуй, пойду завтра в школу, — хриплым голосом начал Осаму. —Это конечно очень хорошо, что тебе лучше, и ты готов вернуться к занятиям в школе, но завтра суббота. Дазай поднял на отца полные удивления глаза. Мальчик явно потерялся в счёте времени. —Но, с другой стороны, ты ещё можешь успеть сегодня ко второму уроку, — предложил мужчина. —Не, я лучше дождусь понедельника, — едва слышно пробормотал мальчик.***
Узнав у Оды задание на понедельник, Осаму тут же принялся готовится к предстоящей контрольной, по скинутым Одасаку фоткам конспекта. "Почему тебя не было? Что-то случилось?" — гласило пришедшее после фотографий сообщение, заставившее читающего впасть в ступор. С одной стороны, Одасаку его лучший друг, которому Осаму всегда доверял. Дазай был уверен, что если расскажет всё Оде, друг обязательно поддержит его и оставит всё в секрете. Но, с другой стороны, говорить и даже вспоминать о случившемся было слишком больно. Но Дазай всё же решился ответить. "Случилось. Расскажу в понедельник" Дрожащими пальцами Осаму всё же нажал на кнопку "отправить", надеясь на то, что до понедельника ему станет лучше.