Под Большой Медведицей

За пять часов до нового года они наконец заносят последнюю коробку и ёлку. В воздухе тут же разносится вяжущий запах хвои, Сугавара отодвигает ногой пакет и бережно опускает на пол Ко-чана. - Вот. Принимай хоромы. Уж извиняй. Твоему хозяину приспичило, видишь ли ,снова унестись черте куда на новый год. Так что перекантуешься пока тут. Ладно? - кот фыркает и трётся седой ушастой головой о ноги мужчины, затем с невозможно важным видом проходится по комнате и легко запрыгивает на подоконник. Принято. Блондин заливисто смеётся и оборачивается к стоящему позади него подростку: - С новосельем, Хотару! Flashback - Как успехи? - участливо спросил Ойкава друга, когда наконец устало приземлился на стул в уютной полупустой раменной в центре Сендая. Коуши грустно взглянул на него и покачал головой: - Хуево, не дают даже опекунства. Типа молоды вы, гражданин и живёте один. Ребенку это повредит. Ага. А смена школы после смерти родителей, вот прям, блядь, то, что надо, - зло ткнул палочки в лапшу учитель. Такаши Хотару , один из учеников его класса. Ойкава знал эту грустную историю: родители погибли в автокатастрофе, а родственники отказались брать мальчишку, мол психо-эмоциональные проблемы , низкая успеваемость. В итоге, он пока жил у друзей, но органы опеки со дня на день должны были забрать его в пансион для ребят, что ждут усыновление. Потеря родителей и перспектива расставания с сенсеем и классом, где он чувствовал себя свободно и защищенно благодаря терпению и теплоте Коуши, довели ребенка до нервного срыва и больницы. Сугавара не мог смотреть на это, его сердце рвалось на части, и он решился на крайние меры: стал оформлять опекунство, чтобы мальчик мог хотя бы не менять школу и ближайшее окружение. Но облезлый хорек из комитета по правам детей в сотый раз находил причины для отказа. Доведенный до отчаяния Суга рассказал другу про свои злоключения вероятнее, чтобы выпустить весь этот кошмар из себя. Он не рассчитывал, что Ойкава сможет что-то посоветовать или помочь. Но даже просто дружеская поддержка ему сейчас была крайне необходима. Однако Ойкава не был бы Ойкавой: любые нерешаемые задачи были для него лишь вызовами , головоломками, решить которые он считал делом чести. Он молча выслушал стенания загнанного друга, кивая и вставляя по ходу комментарии и наводящие вопросы. А в голове уже яростно вертелись шестеренки. Проводив блондина и вручив ему сумку с котом ( на время поездок Ко-чан перебирался к своему тезке, а поскольку неугомонный шатен не сидел подолгу на месте, кошак почти по полгода тусовался у блондина), он схватил телефон: - Алло! Акааши? Здоров. Да , это я, та самая неблагодарная тварь. Есть минутка? Не, не для меня, для Суги. Ого!!!! Прям так даже?!!! Блин , я завидую Коуши. Диктуй адрес, сейчас прилечу!! - быстро пойманное такси - и мимо замелькали неоновые вывески и фонари. Высокий брюнет в идеально сидящем кашемировом пальто стремительно вошёл в кабинет ответственного по усыновлению Мияги. Пожилой лысый мужчина недовольно взглянул на вошедшего и тут же подскочил: представитель министерства образования не часто посещает их департамент. - Акааши-сан, чем могу быть полезен. - Можете, можете. - Акааши сел в кресло и пристально посмотрел на собеседника. - Я бы хотел ознакомится с делом об установлении опеки. - Каким именно? Мы очень строго отбираем заявителей .... Интересы ребенка для нас ... - Вот как раз меня и интересует , как так вышло, что доверенный вам мальчик оказался с нервным срывом в лечебном учреждении. - Вы... Вы имели ввиду .Такаши.... - Да. Такаши Хотару. Я ознакомился с его успеваемостью за время нахождения в средней школе. Отмечался прогресс, даже несмотря на трагедию. А после того, как было принято решение о переводе.... Неужели никто не пожелал помочь ребенку? - голос Кейджи звучал тихо, вкрадчиво, но холодный отблеск изумрудных миндалевидных глаз не сулил ничего хорошего. - Ну. Мы как раз занимались этим, но нет подходящих кандидатур. - мямлил чиновник, бегая глазами, избегая взгляда Акааши. - Как? А как быть с публикацией? - наигранно изумился брюнет, протягивая ошарашенному мужчине газету. Развернув лист, чиновник осел и посерел лицом, прочитав напечатанный крупными буквами заголовок на первой полосе: "Учителю года отказали в опеке над учеником-сиротой." Коноха постарался на славу: фотографии Коуши, облепленного учениками, титулы и заслуги, сдобренные отзывами родителей и мнениями коллег. И как контрольный выстрел - слова врача клиники: "Он хочет доучиться в своем классе. Сугавара-сенсей, по его словам - единственный человек, кто смог понять его и научить доверять миру." Акааши молча, с непроницаемым лицом, наблюдал за реакцией собеседника. Когда несчастный чиновник поднял затравленный взгляд, он спросил: - Итак? Каковы причины отказа? Они действительно достойны страданий этого мальчика и господина Сугавары, вынужденного который раз проходить заново всю процедуру? Предупреждаю, или вы представите уважительные причины для отказа, или же мы найдем нового , более компетентного, специалиста на ваше место. С этими словами он встал, задвинул стул, давая понять, что разговор окончен. Сдувшийся работник что-то пискнул, но брюнет даже не посмотрел в его сторону. Направляясь к машине, он тихо улыбался в шарф: Сугавара всегда был наседкой, строгой и заботливой, по отношению к своим друзьям и кохаям, преступно лишать отчаявшегося ребенка общения с таким удивительным светлым человеком. Что ж, оставалось надеяться, что это показательное выступление сдвинет с мертвой точки дело. Все так и получилось: перепуганный старпер тут же дал ход процессу, и через две недели взволнованный и счастливый Коуши стоял на пороге пансиона. Когда Хотару вышел к нему, то замер в проёме, словно не веря своим глазам. Сугавара нервно улыбнулся, сдерживая слезы, и хрипло сказал: - У нас получилось. Такаши-кун, ты хочешь, чтобы я был твоим опекуном? - Но как? - в серых глазах мальчишки читалась надежда напополам со страхом: а вдруг это сон, или ещё не всё решено. - Вот так, - наконец учитель смог нормально улыбнуться и протянул раскрытую ладонь Хотару, но тот сорвался с места и в два прыжка подскочил к Суге, вцепляясь в него, пряча лицо в свободных концах шарфа. Тело сотрясалось во всхлипах, он плакал, обильно поливая слезами шерстяной бежевый шарф, повторяя: "Это не сон, не сон." Опешивший и немного растерявшийся сенсей осторожно погладил непослушные темные вихры: - Эмм. Знаешь, нам пора. Надо успеть на автобус. Завтра контрольная, тебе надо подготовиться. "Что я несу ? О боги!" - пронеслось у него в голове, но неожиданно ученик засмеялся , поднимая заплаканное лицо на учителя: - И поблажек не будет, конечно? - Конечно нет! - с преувеличенной строгостью скорчил мину Коуши. - Я буду придираться к тебе в два раза больше. - Агась! - Агась! Тоору недовольно перетаптывался рядом со зданием, ожидая новоиспечённого "папашу", как он про себя прозвал приятеля, с подопечным. Наконец, серые стеклянные створки разъехались, являя миру и Ойкаве абсолютно счастливых людей. Мальчик сразу понравился шатену: умные глаза, решительный взгляд. А когда тот изумлённо замер, уставившись на легенду волейбола, внутренний эгоист совсем расцвел. - Ойкава -сан!!!! - Не смотри на него так, Такаши-кун, он раздуется от гордости и лопнет, - с деланной сердитостью проворчал Коуши, - и мы его потеряем. Он , конечно, ещё тот тип, но все же помог вытащить тебя отсюда. - Правда?!!!! - блестящие восторгом глаза не отрывались от созерцания кумира. Ойкава стал даже выше ростом и самодовольно хмыкнул, расправляя плечи. - А как же, в противном случае мы бы лишились лучшего учителя префектуры. Так он переживал . А теперь бодренько топаем к машине. На автобус вы, две копуши, уже опоздали. Так что я вызвал такси. Давайте, все уже ждут. - Кто все? - хором воскликнули учитель и мальчик. - Акааши, Коноха, Ивайзуми, твои Карасуновцы. Такая эпопея закончилась. Быстро-быстро, шевелите копытцами, - Ойкава нетерпеливо схватил их за руки и потащил к уже подъехавшей машине. Сидя на заднем сидении, Хотару крепко держал руку своего опекуна, то и дело сжимая ее сильнее, будто убеждая сам себя в реальности происходящего. А потом были долгие посиделки в кафе. Хотару совсем обалдел, когда увидел Кагеяму и Ивайзуми. Он и понятия не имел, что их скромный учитель на короткой ноге со звёздами волейбола. Заваленный подарками, главным из которых был профессиональный волейбольный мяч с автографами игроков сборной , ошалевший от вылитого на него моря внимания и участия , мальчишка уснул прямо за столиком, прижимая к груди мяч. Разговоры стихли, все тепло смотрели на спящего ребенка , доверчиво привалившегося на своего учителя и опекуна. Сугавара и не претендовал на роль родителя. Но глядя на этих двоих, все понимали, что не каждый отец сможет сделать столько родным детям, сколько готов был отдать Коуши этому сироте. И Суга не разочаровал. Как и Хотару. Средняя школа была окончена с отличием, в звании капитана волейбольной команды средней школы. Естественно, он рвался изо всех сил и стал одним из лучших связующих среди средних школ префектуры. Сугавара втайне ликовал, когда Такаши подал документы в старшую Карасуно. Тоору дулся и бухтел, а Сугавара подначивал, пихая воспитанника в бок: - А сейчас он скажет ... - Коуши, нет! - завопил Ойкава, уже по физиономии блондина понимая, что сейчас прозвучит. - Он скажет, что тебе стоило пойти....- не унимался пепельный. - Нет! - ... В Аоба Джосай! Конец flashback и главки.