Иллюзия Свободы

— Интересно, а если человек съест свинью, которая до этого съела человека — это будет считаться каннибализмом…?       Генья смотрел на густые, серые облака, что так напоминали дым, сочащейся из его наполовину выкуренного «Винстона» и думал о своём. В ушах заиграла «Oh No!», парень не особо любил поп, но все песни Marina обожал до пожелтения, хоть Неми иногда и стебал его за такое предпочтение, называя песню «бабской». Что за бред вообще? Как песня может быть бабской? Вроде не п*здой музыку слушают… *БУМ*       По спине Геньи прошлась неприятная, тягучая вибрация, из-за чего адреналин слабым молоточком забил по вискам. Этот удар мог означать лишь одно — кто-то отворил огромную железную дверь, ведущую на крышу.       Слава богу, эта дверь была настолько тяжёлой, что когда её открывали, фасад всегда со всей дури бился о близстоящую стену. Это служило для Геньи своеобразным предупреждением, сигналом, чтобы тот поскорее затушил сигарету и выкинул окурок куда подальше. Быть замеченным за курением на крыше школы — самый страшный грех, а если ещё и Санеми узнает об этом (а он точно узнает), то всё, лучше уж самому застрелиться, меньше крови будет.       Брюнет тихо прижался к стене и слегка высунулся, чтобы посмотреть, кто решил его навестить в такое неподходящее время. «…Э?»       Около распахнутой настежь двери стоял согнутый напополам брюнет, держащийся за свои дрожащие колени и пытающийся отдышаться. С кончиков его бордово-алых волос падали капельки пота, что быстро приземлились на его клетчатые оливковые штаны, будто тот только что пробежал пару миль. Скорее всего мчался с первого этажа на последний не останавливаясь.       От нарастающей злобы у Геньи на лбу выскочила вена. Парень с неизмеримым желанием убивать выскочил из-за угла: — ЁБ ТВОЮ МАТЬ, КАМАДО, ЭТО БЫЛА МОЯ ПОСЛЕДНЯЯ СИГАРЕТА! КАКОГО Х*Я ТЫ СЮДА ВООБЩЕ В ТАКУЮ РАНЬ ПРИПЁРСЯ?!       Услышав голос Геньи, Танжиро резко поднял голову. Его грудь всё ещё вздымалась вверх и вниз от продолжающейся отдышки, мутные алые радужки казались безжизненными из-за тени пасмурного дня, они слегка дрожали, впрочем как и его губы. Он выглядел…отчаянно: — А…Генья…это ты… — еле как выговорил брюнет, выпрямляясь и всеми силами пыталась отдышаться.       На секунду Генье показалось, что парень звучал разочарованно, будто тот бы хотел здесь увидеть кого угодно, лишь бы не его, что выбесило младшего Шиназугаву ещё больше: — Я же…просил тебя не курить. — Тс! Недовольный Генья резко развернулся и опёрся локтями о перила: — И ты меня будешь в этом упрекать? Лицемерно. — Хах? О чём ты? — удивлённо промямлил Танжиро, подойдя к Генье и встав недалеко от него, пытаясь понять куда сейчас смотрел парень повыше. — Сам недавно видел, как ты курил. Будешь отпираться? — Не буду. Я действительно курил. — Ну вот. — В тот день я очень сильно перенервничал. Если бы я не успокоился, то… А ты куришь каждый день, Генья. Своё же здоровье портишь. — Ну не твоё же. –…       Танжиро устремил свой взгляд на задний двор школы. Там, недалеко стоял небольшой школьный садик, в который так любили ходить ученики. Не просто так. Этот сад действительно был до невозможного прекрасным и успокаивающим, тот, кто над ним работал явно вложил всю душу. Небольшое деревце сакуры колыхалось под прохладным ветром, донося до брюнета приятный цветочный аромат.       Парень кинул взгляд на лицо Геньи, кажется он успокоился, черты его лица помягчели, а глаза теперь наблюдали за тихо падающими лепестками сакуры. Нужно было начать разговор. И быстро: — Генья… Ты… Ты можешь сейчас пойти к себе в класс?       Только что спокойное и умиротворённое лицо Геньи слегка посуровело, после чего парень кинул вопросительный взгляд на своего друга: — Чё?       Танжиро отвёл свой взгляд куда-то в сторону, по одному его выражению лица было понятно, что он не хотел сейчас смотреть Генье в глаза: — Ну… Мне… Сюда должен кое-кто прийти… И я бы… Танжиро перевёл свой взгляд на Генью: — Я бы хотел поговорить с ними наедине.       У брюнета повыше прошёл холодок по коже. Он знал этот взгляд, знал этот тон. Эти пустые, безжизненные радужки в темноте которых таилось нечто животное, этот холодный, подталкивающий к краю, манипулирующий голос. Похожим пользовался его отец. А теперь этим пользовался его хороший друг. Кровь в жилах Геньи начала кипеть: — Камадо, ты что, угрожаешь мне?       Танжиро словно вышел из транса. Брюнет сделал пару шагов назад и удивлённо захлопал глазами: — Что…нет… Ты что, Генья… Но Генья не собирался останавливаться: — И с каких пор ты научился так хорошо врать?       Брюнет повыше приподнялся с перил и встал напротив Танжиро, перекрывая своей массивной фигурой еле сочившийся из-под туч свет: — С тобой явно что-то не так, и я бл*ть совершенно не понимаю как другие ещё этого не заметили. Врёшь, скрываешься, будто тебя подменили. А теперь ещё и мне угрожаешь?! — на повышенных тонах выговаривал Генья, чувствуя как на его лбу начали выступать вены. Танжиро же, не отводил от лица своего друга взгляда. Он не улыбался, не моргал, лишь пристально изучал: — Со мной всё в порядке, Генья. — А вот я так не думаю. — Извини меня конечно, но тебе кажется то, чего нет. — Кровь на последнем этаже мне тоже показалась? У Танжиро дёрнулось веко: — А Питку Тораиши? Избитый и не хотевший, чтобы кто-то узнал, кто это с ним сделал из-за того, что этот «кто-то» на него нарыл? Или его подружка, которую исключили, хотя та сигаретами барыжила уже больше года и никто не мог ничего доказать? Это мне всё тоже показалось, Танжиро? — продолжал нервно выговаривать Генья, наблюдая за тем, как глаза брюнета напротив опускались всё ниже и ниже пока не уткнулись в пол. –… — Что с тобой вообще творится? –… — Танжиро… –… — С этим как-то связан Зеницу, верно?       Зрачки Танжиро сузились, они дрожали, отчаянно перебегая из стороны в сторону, черты его лица посуровели, брови сузились, словно кто-то со всей силы ударил его в солнечное сплетение. Брюнет повыше мог заметить небольшую каплю пота, что начала медленно стекать по его лбу. Это был первый раз, когда кто-то сказал ему это в лицо. «Чёрт… Я догадывался… Но всё пытался себя убедить… Что это не правда…» — Генья…       Тихий. Хриплый шёпот брюнета выбил Генью из ступора. Его глаза снова сфокусировались на дрожащей фигуре Танжиро, только вот она больше не дрожала со страха, а…с чего-то…другого.       Брюнет держал что-то в кармане. Его рука слегка тряслась, но запястье стояло ровно, бездвижно, как у хирурга.       Его глаза, что приобрели нездоровый, розоватый оттенок, блестели от слабо подступающих слёз, но сами были пусты, черны и бездонны, словно болото. Он ничего не говорил. Лишь смотрел в пол, бесчувственно, словно животное. «Что у него… Что он собирается…» Страх. Нет, некий инстинкт. Он кричал, молил, разрывался на части, оставляя на полу лишь куски посиневшей, холодной кожи. Он медленно подползал к ногам, потом спине, шее, он окрашивал одежду и тело красным, пропитывая их гниющим запахом сворачивающейся крови, его кривые, острые, как скальпель когти давили на кадык, он стонал, рассекал кожу, пытаясь проскользнуть под неё и словно раненый зверь агонально визжал: «Б Е Г И»       Генья невольно отошёл назад, уткнувшись нижней частью тела в перила. Они были одни. На крыше. Рано утром. Куда вряд-ли кто-то придёт. Брюнету показалось, что у него на пару секунд перестало биться сердце: — Т е б я э т о н и к а к н е к а с а е т с я.       Генья понял, что совершил ошибку. Ужасную ошибку. Никто ничего не знал, поэтому Танжиро продолжал притворяться, носить эту впившуюся когтями, приросшую, словно второе лицо маску. Он делал всё возможное, терпел, много терпел, было больно, до бесконечной душевной агонии больно, и всё это, лишь бы уберечь остальных от самого себя, чтобы убрать лишние глаза и уши, но теперь…когда правда стала кому-то известна, всё может пойти в ненужное русло. Словно ручеек, она может прийти не в те руки…а эти руки были слишком близки: — П о ж а л у й с т а, Г е н ь я, п р о с т о у х о д и. *БУМ* — ГХ-       Казалось, всё произошло в одно мгновение.       Танжиро не успел никак среагировать, как его шею с ужасающей мощью прижали к стене, локоть Геньи блокировал большую часть кислорода, а боль от удара, что потихоньку начала доходить до мозга, заставляла ладони сжиматься в кулаки, а пальцы скрипеть от попытки не застонать.       Глаза Геньи налились кровью, казалось, он никогда не испытывал такого гнева. Чтобы кто-то ему угрожал? Считал, что он может его контролировать? Напугать? Не в этой бл*ть жизни. Лучше уж сдохнуть, чем трястись, как с*чка перед тем, кто возомнил себя сильнее: — Давай, Камадо, продолжай. Что ты хотел мне сказать? — голос Геньи звучал тихо и хрипло, но лишь по его тону было понятно, в какой животной ярости он сейчас находился.       Он пожирал взглядом не менее животные радужки Танжиро, которые всё так же хаотично тряслись и, казалось, становились всё темнее и темнее с каждой секундой. Танжиро открыл было рот, чтобы что-то сказать, но не начинал, пока не набрал в легкие воздуха. Когда парень наконец смог почувствовать насыщение организма кислородом, промолвил: — Я сказал тебе уходить. Боль. Вдруг руку Геньи пронзила резкая режущая боль.       Нечто рассекло его кожу и вошло внутрь мяса, обжигающий холод забил по мозгу брюнета, заставляя мускулы хаотично сжиматься вокруг холодного инородного предмета.       Генья машинально откинул Танжиро метра на два, слыша как его тело упало на бетонный пол с глухим ударом. Парень резко вывернул свою руку, чтобы…чтобы точно себя убедить что это всё не бл*дский сон.       Нож. Из его плече-лучевой мышцы торчала жёлтая рукоять канцелярского ножа. Она была покрыта алыми каплями крови, которые хаотично вытекали из его свежей раны. Было больно, до ужаса больно, но Генья уже привык к боли, это было…не самым страшным. Но…если бы на его месте был кто-то другой… Он бы точно потерял сознание от шока: — ДА ТЫ СОВСЕМ Ё*НУЛСЯ ЧТО-ЛИ?!       Парень попытался достать нож из своей руки, не замечая садящегося после недавнего падения Танжиро: — Гх..кх… Не советую…*кашель* Не советую его доставать… Ты…*кашель* потеряешь сознание от потери крови…не успев спуститься с лестницы… — ЗАТКНИСЬ, БЛ*ТЬ!! — Если не будешь его доставать и побежишь сейчас…то успеешь добежать до медпункта… «БЛ*ТЬ, БЛ*ТЬ, БЛ*ТЬ, БЛ*ТЬ!!»       Генья совершенно не знал, что делать, он снова был беспомощной овечкой в руках этой сволочи, нож вошёл под кость и его трудно было достать, голова уже начала кружиться, а дыхание участилось. Что же…       Парень что было мочи рванул в сторону огромной железной двери и со всей силы дёрнул за ржавую холодную ручку, заставляя каркас со всей дури ляснуться о стену. Но как только он ступил на ступеньку…: — Ты ведь никому не расскажешь, что тут произошло, Генья? — громко, но монотонно прокричал Танжиро. — ДА ПОШЁЛ ТЫ!! — Я бы не советовал этого делать. Генья на секунду остановился и кинул животный взгляд на своего «друга»: — А то что?! … … — А то с кем-то из твоей семьи, кто не настолько быстрый и сильный может произойти нечто ужасное.       Генья ничего ему не ответил. Его глаза, казалось, приобрели бордовый оттенок, а зубы заскрипели от ненависти и…страха: — Какая же ты…мразь…       Брюнет резко развернулся и побежал вниз по ступенькам, держась за свою онемевшую правую руку и всеми силами пытаясь хоть как-то замедлить кровотечение. Когда он остался наедине с собой, за животной яростью, что кричала, разрывая мозг, тихо шептали остатки его подсознания: «Это не он… Это не Танжиро… Я не знаю, что с ним произошло… Но я хочу вернуть того Танжиро, которого мы все любим... Но для этого… Сначала нужно изгнать того демона, что поселился в его теле»

***

— Как всё…сложно.       Танжиро всё ещё не поднялся с земли, пробуя пальцами место, где его только что жестоко прижали. Скорее всего после этого останется синяк, плохо, не хотелось бы, чтобы у кого-то были вопросы…: — Гххх… «Почему, почему, почему… Я ведь просто… Я просто хочу защитить его… Почему все пытаются меня остановить? Почему все делают из меня монстра? Я не хочу никому навредить… Но…они продолжают мешать…словно мухи…назойливые… Всем нужно влезть… узнать правду… Гхххх…» — Аааа…я не понимаю…почему…       Танжиро схватился за свои бордовые волосы, согнувшись и уткнувшись лбом в свои колени. «Нужно вставать…собраться…с силами… Кто бы не попытался встать у меня на пути…я всё выдержу… Я смогу…ради него…»       Тело парня всё ещё болело, но, собрав всю оставшуюся волю в кулак, он поднялся. Ноги ходили ходуном, на его форме явно останется грязь и капли крови…такое сложно будет отстирать… «Я не монстр…я не монстр…я не монстр…»       Они должны были скоро прийти. Танжиро не мог позволить, чтобы его увидели в таком состоянии… Нужно привести в порядок форму и волосы.       Парень медленно подошёл к краю крыши и встал около кондиционера, его руки дрожали, он достал из кармана своего пиджака салфетки и начал приводить себя в порядок. «Может произойти нечто ужасное… Я не имел это ввиду… Я бы никогда… Я… Я просто не могу кого-то…»       Грязь и пыль была оттёрта. Кровь, к сожалению, салфетками отчистить будет просто физически невозможно… Придётся снять пиджак и повязать его на бёдрах. «Я… Я просто не могу позволить Зеницу об этом узнать… Он… Он не поймёт… Я просто защищаю его… Я… Я могу защитить его ото всех… Даже если мне придётся…»       Теперь волосы. Они и так обычно не совсем аккуратные, хоть другие и считают, что Танжиро много времени тратит на причёску… Минуты хватило, чтобы вернуть им обычное состояние. «Я… Я не монстр… Я не монстр…» *БУМ* «А…?» Дверь. Открылась. Они здесь. Все мысли, что только что преследовали Танжиро, словно утренние сновидения рассеялись с первым лучом солнца. Его солнца. Боль больше не била по вискам, не скребла холодными спицами по мозгу. Всё вокруг словно накрыл шум, он не чувствовал ни запахов, ни звуков. Глаза и голову застилал туман, ему было всё равно, он лишь хотел увидеть… Брюнет выскочил из-за угла. В дверном проёме стоял он. Его мутный желтоватый силуэт. Силуэт того, ради кого он был готов на всё. Он не мог разглядеть его лица, но… Сейчас на нём был лишь леденящий душу ужас: — А…а…Тан…жир..о…что…ты…        Танжиро ничего не ответил, лишь прикрыл свои бордовые радужки тёмными ресницами, по его лицу расползлась тёплая улыбка, он сделал шаг вперёд: — Здравствуй, Зеницу.