Я сделал всё и всё оставил, В моей игре почти нет правил, И мой герой не держит строй И лезет на рожон. Я сбыл мечты и откровения, В руках Судьбы моё спасение. Мой главный нерв продет в иглу Предельно обнажен… Би-2 «Вечная призрачная встречная»
Долгожданный привал был объявлен спустя пару часов. В самом начале Катя сказала бы, что прошла целая вечность, сейчас же девушка была даже немного раздосадована тем обстоятельством, что звук стука сердца дорогого ей человека не будет столь отчетливо слышен на расстоянии. Выбрав уютного вида поляну, Ллейр отправился за хворостом. Оливье, аккуратно опустив спутницу на землю, будто она была чем-то хрупким, решил пойти на поиски ручья, чьё журчание слышалось неподалёку. Поляна, еще минуту назад казавшаяся девственно чистой, преображалась на глазах. Немного необычно — Катя подавила нахлынувшую радость — последний раз в её жизни подобные приключения были ещё до военных действий, когда в лесополосе можно было спокойно гулять, без опаски нарваться на мину или растяжки. Иронично… Катя медленно выдохнула, чувствуя в теле очередную пульсирующую волну. В целом, её состояние вполне можно было назвать сносным: благодаря относительному состоянию покоя боли почти не было, в этом Оливье не ошибся. Если же говорить о моральной составляющей, то, хорошенько подумав, Катя переменила в мыслях позицию «груза» на ту, в которой значилось, что данные действия в данной ситуации — это самый рациональный исход из всех возможных. Благодаря этому пониманию румянец на её щеках медленно сменялся бледной кожей. Как только Ллейр принёс хворост, и Катя уже было начала беспокоиться о поисках спичек, как он, буквально одним щелчком пальцев, заставил костёр разжечься. Даже обидно немного, всё же была в обычном розжиге некая магия, а так… Походный котелок был наполнен водой из ручья. Оливье открыл сумку — черт бы подрал устроителей этого мультифэндомного балагана! — несколько картофелин, луковицу и морковь. Еще бы крупу положили! Хотя, погодите-ка. — Гречка в тканевом мешочке, серьёзно? — удивилась Катя, доставая крупу. Какая ирония: набор для супа прямо! — Может, еще и бульонный кубик со вкусом мяса положили? Нет? Видя, как Катя сперва моет в принесенной воде овощи, а после — взяв нож, собирается начинать очистку, морщась каждый раз, когда приходится держать что-то левой рукой, Оливье наконец не выдержал. — Позвольте мне, — с нажимом сказал мужчина, пытаясь забрать у Кати нож и овощи. — Я вижу, что Вам больно. — Чистить овощи — не Ваш профиль, — усмехнулась Катя, и не думая уступать. — Если Вы с этим справляетесь, то и я сумею, — не сдавался Оливье. Катя рассмеялась. — Не могу назвать себя феминисткой, до Ани мне далеко. Я не ратую за раздел труда по гендерному признаку, но, поверьте, даже обычным ножом, а не специальной овощечисткой, я вполне могу это сделать. Когда рядом настоящий мужчина хочется быть настоящей женщиной. и это я не только о готовке. — Катя подняла взгляд, глядя прямо в его голубые глаза. — Вы устали, я тоже не слепая. А еще я не сахарная, авось не растаю. — Каждый занят своим делом, так? — в глазах мужчины плясали искорки. — Что ж, будь по-Вашему. Оливье встал и, ни слова не сказав, ушел куда-то в лес. Смущенная Катя в недоумении застыла, оглядываясь на Ллейра. Он обиделся? Ушёл? Бросил? Она снова сказала что-то не то? Как же много вопросов, были б ещё ответы… Чистка овощей успокаивала своей монотонностью. Крупу закинула, помешала. Интересно, а в костре как-то уменьшить огонь можно? Дрова там убрать лишние, или ещё что-то. А может, магический огонь сам подстраивается под время и этапы готовки? Ага, вот ещё бы он сам всё готовил, как же! Из леса послышался шум. Катя резко повернулась на звук, из-за чего ключицу обдало изнутри жаром. Что-то случилось? Спустя минуту вернулся Оливье, держащий в одной руке куропатку, а в другой — кинжал. Удивление, понимание и гордость отобразились на лице девушки за несколько секунд. Это настоящее мясо в суп? Причем только что добытое? Впрочем, что за глупый вопрос, тушки ведь не на деревьях растут… — Когда рядом настоящие женщины, хочется быть мужчиной, — усмехнувшись произнёс Оливье, отдавая Кате добычу. — Могу помочь освежевать, судя по магазинам Вашего времени, Вы не разделывали птиц. Катя смущенно кивнула, Оливье присел рядом, начав объяснения, в то время как Ллейр в очередной раз мысленно спрашивал у Судьбы, почему именно на его незавидную долю выпала столь странная парочка.***
После обеда абсолютно ничего не хотелось делать. Суп вышел вкусным и наваристым. А главное — сытным: Катя была несказанно рада этому маленькому успеху. Может, так и правда было правильно: то, где они находятся, и чем заняты. Слабость и пульсирующая боль — сущие пустяки в сравнении с настоящим приключением в лесу и щебетом птиц. Лежа на траве и глядя в небо, Катя думала о насущном. Вдруг, резко вскочив, девушка позвала Ллейра. — Вы ведь можете отправить Марго и Хелависе весточку! Что-то наподобие письма или патронуса. Для моей магической раны это будет безопасно, а времени много не займёт. И как она раньше не додумалась… Элементарно ведь. Ллейр скептически посмотрел на девушку. — Вы знаете о магии подозрительно много для той, кто живет в обычном мире. — И непростительно мало для той, кто очутился в Хелависиляндии, — парировала Катя. — Ну ладно я, у меня ранение, только справки нет; Оливье де Ла Фер вообще никогда с подобным не сталкивался, но Вы-то должны были знать о различных возможностях этой вашей абры-кадабры! Неестественно бледная, с пульсацией в ключице, лежащая на траве Катя хотела бы выглядеть менее жалко. Идея-то и правда дельная, кто ж виноват, что раньше не додумалась. — Если это всё подстроила не Такхизис, а сама Хелависа, то ей уж точно не поздоровится. — Мадемуазель Катрин, Вы слишком экспрессивны. — Может, мне просто не нравится то, что Вы со мной носитесь, как с писаной торбой! — воскликнула девушка, чувствуя очередной прилив боли. Будто бы по венам растекалось обжигающее тепло. И за что, позвольте узнать, ей такое счастье? — Простите. Непривычно быть в подобном положении. Оливье подошёл к Кате вплотную: его дыхание обжигало её щеку. — Вы говорите так, будто я каждый день ношу на руках юных мадемуазель. Не говоря уже о перемещениях по книгам. И о том, что где-то в Вашей реальности обо мне написали роман. Катя рассмеялась: в чём-то он прав. — Только не роман, а трилогию. А еще фильмы, сериалы, музыку и косплеи. — Ах, да, те самые косплеи, которые абсолютно точно не тамплиеры… — В глазах мужчины плясали голубые огоньки. Холодный обычно взгляд ожил в один миг. — Помните, надо же, — усмехнулась Катя. — И не только об этом, мадемуазель, — ответил Оливье под звук покашливания Ллейра. — Что у Вас, сударь, не мямлите же! — Не хотелось бы прерывать вашу милую беседу, но если вы хотите передать послание, то сейчас самое время. — И что прикажете говорить? На меня напал неизвестно кто, вроде как коварная ведьма, но это неточно, и теперь у меня пульсирующий шрам на ключице и я не могу спокойно ходить? — удивленно переспросила Катя. — Это ведь глупо звучит. — Это была твоя идея, — Ллейр поднял бровь, — я думал, что у тебя хотя бы есть план. — У меня в планах не было фэнтези, — пробурчала Катя, понимая, что сейчас она ведет себя как капризный ребенок. — Придется просить о помощи, да? Ладно, ниже всё равно падать некуда… — собравшись с мыслями, девушка продолжила. — Здравствуйте, Хелависа. Привет, Марго. Я очень долго искала вас и теперь, — Катя выдохнула, — меня ранили какой-то магией и необходима ваша помощь. Мы находимся где-то в лесу. Я понятия не имею о магии этого мира, да и компаса с картой у меня нет, так что с координатами туго. Была там у Хелависы какая-то песня про компас… Ты бы наизусть пропела, но увы, — чем дольше она говорила, тем сложнее было формулировать мысль. Магия броши или просто личная глупость? — Моя идея, мне и разгребать, в общем. Пока Ллейр, поначалу опешив от того, как быстро Оливье и Катя переходили с одного тона на иной, говорил о том, что весть Хелависе послана, Катя блаженно улыбалась. Плевать на всё: боль, разлуку с подругой, чертов мультифэндомный квест. Эта история жива, она происходит прямо сейчас. В этот самый момент. И нет даже желания встречи с Великой волшебницей, ведь Катя так и не разобралась в том, что ей думать по этому поводу, не говоря уже о чувствах. — Вы что-то говорили о патронусах, — прервал мысль Оливье, выдернув Катю из раздумий. — Позволите узнать, что это? О, да! Это абсолютно точно шикарная тема. Объяснить которую еще сложнее, чем темы по немедицинской психологии с её дебрифингами, и юридической — с её профайлингами. Любопытное ведь слово, да? Больше похоже на тему из сексуального просвещения, а не банальный комплекс методов, разработанных для составления и оценки психологического портрета человека с целью определения его стереотипного поведения. — Мадемуазель Катрин… Девушка моргнула. И чего она вообще сейчас думает о психологии, ещё ведь даже пар, семинаров и практики нет, не говоря уж о сессии. — Да, простите. Патронусы — это такие защитники. Вообще, это всего лишь выдумка. Из книги одной писательницы. Помните, я Вам сказку рассказывала после встречи с де Вильфором? Так вот, патронусы — часть истории той же писательницы. Это такая магическая защита, появляющаяся в тот момент, когда думаешь о чём-то хорошем. Самом-самом счастливом. Я говорила Ллейру об этом, потому что патронусы могут передавать нужную информацию вслух. Как голосовое сообщение, — объясняла Катя, вертя в руках травинку. — Учитывая, что ни он, ни Вы понятия не имеете о мире «Гарри Поттера», я это говорила только для себя. Ну и ладно. — Счастливая защита, значит, — Оливье чуть нахмурил брови, припоминая. — Получается, я вполне подхожу под Ваше описание? И тут Катя замерла, не решаясь давать ответа. Она никогда не думала под таким углом, однако было ведь в этой спонтанной мысли что-то рациональное. Не решившись говорить вслух, Катя подумала. Тихо и неспешно. За мыслями никогда не угонишься, но без структуры они не стоят и ломанного гроша. Оливье де Ла Фер, Вы — моя защита. Человек, рядом с которым я счастлива и которому я доверяю. Не успел Оливье ответить своё обыкновенное: «с нетерпением жду того момента, когда Вы научитесь выражать мысли словами», как невдалеке послышался гулкий хлопок. Ллейр мгновенно встал в боевую стойку, Оливье взял клинок, в то время как у Кати из оружия были лишь собственные, весьма незавидные для этой местности, знания. На поляну выбежала девочка с короткими синими волосами, заставив Катю враз позабыть о боли, а Оливье — опустить клинок. Одежда её была странной. Как, впрочем, и украшения, и походка. Всё было иным: чуждым и несхожим с тем, к чему привыкла Катя. Даже глаза и те изменились: теперь в них было куда больше осмысленности, пусть и не без детской теплоты где-то на задворках подсознания. Девочка была одновременно обрадована и шокирована происходящим. Изумление и испуг смешивались на одной палитре эмоций, даря картину ощущений. Это было за гранью. Она растерянно посмотрела на Оливье, послала быстрый непонимающий взгляд Ллейру и не смогла ничего с собою поделать, остановив взгляд на изумрудных глазах подруги, в которых плескалась боль. — Катя?..