Сердце дракона

— Ты продавишь мне позвоночник, Валь. — Йеннифэр лежала на чёрных шелковых простынях попивая красное сухое вино. — Руки скользят от масла, запах сирени и крыжовника никогда не выветрится из меня. — Ну мечтать никто не запретит. — женщина легла на спину и звонко рассмеялась. — Мы же уже все решили. — Истредд в недоумении взмахнул руками. — Переменчивость мое все. Йеннифэр поцеловала мужчину несколько раз по линии губ. — Пройдемся? — Чародейка надела нижнее белье и подъюбники. — Затянуть корсет? — Истредд бодро вскочил с кровати потянувшись. — Я думал тут люди действительно терпимы к таким как мы. Все таращатся. — Нас не гонят вилами, не устраивают охоту. Эта область не выдает чародеев, эльфов, ведьм и ведьмаков. — Последнее слово Истредд произнес с неким упреком, поодаль шла уже знакомая лошадь с накрытым трупом чудовища наперевес. Йеннифэр невольно поймала его взгляд, виновато-обреченный. — Валь, счастье быть тут вдвоём. — Женщина приподнялась, целуя спутника. — Зараза. — Геральт осмотрелся по сторонам в поисках проулка где прошла бы лошадь, но таковых не оказалось. Позорное шествие длилось несколько секунд, но ведьмак чувствовал целую вечность. — Вездесущий ведьмак! Вот это встреча. Я бы тебя обняла, но ты весь в кровавом месиве. Надеюсь кровь не твоя? — Частично. Не думал, что встречу тебя здесь, Нильфгаард не защищает своих шестерок и чародеек? — Геральт вытерся рукавом. На лице виднелась свежая рассеченная рана. — Довольно приземленных шуточек. Седлай коня и скачи за своим медяком. — Истредд побагровел, даже его дипломатия и манеры не выдерживали накала страстей. — Впрочем, я уже приехал. Вот боюсь только лошадь оставлять рядом с расхитителем. — Как бы я не злилась на тебя, ведьмак. Каждый раз, когда вижу тебя, благодарю судьбу за это. — Вовремя встряв в разговор, хоть и столько раззадоривающий, Йеннифэр провела пальцем по ране, которая в миг затянулась. — Наш старый друг сегодня голосит в местном кабаке. Часов в 6 вечера. Советую зайти. — Непременно. — Ведьмак развернулся в сторону кованных ворот и через несколько секунд скрылся за ними. — Он идет по твоим следам. — Или я по его. — Йеннифэр смотрела в пустоту ворот слегка покачивающихся от недавних прикосновений. — Что? — Ничего. Словно в эту минуту небо затянуло грозовыми тучами. Ненависть, обида, злость или простой страх. Истредд не конкурент, он прекрасно знает это, как бы ему этого не хотелось. — Уходим. Ни единой секунды не желаю находиться тут. — Кто-то у нас обиделся? — Йеннифэр обняла спутника проведя рукой по его волосам. ________________________________ Уже в 5 Геральт сидел в корчме заливаясь с блаженным другом на целый медяк. — Не грусти Лютик, станешь уродом и медяка тебе не заработает будет. — Ты видно, много грустил? — Я родился уродом. — ведьмак допил последнюю рюмку. — Не набирайся, Геральт, сегодня тут будут все. — Не дотронусь до меча без необходимости. — Может она и чудовище, но по твоему вкусу. А вот и она. — Не прошло и секунды как маэстро ретировался и растворился в толпе. — Мэтр настолько боится хрупкую женщину? — Йеннифэр села на скамейку, постучав ногтями по месту где секунды назад сидел Лютик. — Не молчи, Геральт. Трисс передает мне привет? Может Филиппа? — Чародейка хищно улыбаясь проводила пальцем по ободку бокала создавая тихий звон отдающий головной болью для ведьмака. — Как мне не хватало шуточек и колкостей. Где ты была все это время или это тайна? — Сарказм всегда был моей прерогативой, так не будем нарушать традиции. Нет, Геральт, это не тайна, но тайна для этих ушей. Может они боятся этих бритв, лежащих рядом с тобой. Отнес бы ты их в номер. — Фиалковые глаза быстро посмотрели в сторону соседнего стола. — Они не подслушивают, думают, что такого есть в этом чудовище что с ним повелась такая как ты. — Ох Геральт, сомневаюсь, что они умеют думать. — Йеннифэр встала из-за стола собираясь уходить. «Песня Присциллы» от моей кузины из Ковира! — Лютик спрыгнул со сцены в ожидании выхода своей подруги. — Наша песня, Йенн. — Нет настроения приглашать тебя на белый танец. — Останься, хотя бы до конца песни. — Только ради совместного прошлого. — Йеннифэр села на скамью рядом с ведьмаком сохраняя холодную дистанцию. В эти минуты хотелось простить все, обиды, измены, ошибки прошлого. Каждый раз смотря на седые волосы, новые шрамы, кошачьи глаза, она может видеть их в последний раз. По щеке покатилась слеза, обжигая все внутри. — Я бы заплакал, если бы мог. — Ведьмак провел рукой по черным волосам возлюбленной. Чародейка не слышала ничего вокруг, только стук его сердца, быстрый и пугающий. Горячие губы на мгновение прикоснулись к бледной коже сразу получив взаимность. Никто не прерывал долгий поцелуй после разлуки, никто не глазел, не шептался, только один зритель был неравнодушен. Истредд стоящий в дверях корчмы поймал мимолетный взгляд возлюбленной. Развернувшись на каблуке, он ушел и не собирался возвращаться. — Пора продолжить наверху. — Неужели Йеннифэр из Венгерберга променяет замок с чародеем на трактирную комнату с ветхими простынями? — Я не настолько цинична и расчетлива. ________________________________ — Оставлю все как есть, без миражей. — Даже эта простынь из рогожи? — Под лунным светом она похожа на рельеф шрамов на твоей спине. Помоги расшнуровать корсет. — Как ты это носишь? — ведьмак развязывал кожаный шнур с металлическими фибулами. — Все как раньше. — Ты опять порезался о застежку? Скоро она будет как ядовитая стрела. — Но стреляет она только в меня. — Геральт развязал шнуровку последнего подъюбника и скинул его на пол. — А что ты уехал от Трисс? Так хотелось навестить старую подругу. — Йеннифэр приоткрыла дверь в коридор в поисках пажа. — Мы просто друзья. — Не забывай, что я могу читать мысли, частично, но могу. Не знала, что она магичка не только в обществе, но и в постели. — Отдав несколько монет покрасневший от смущения служанке, Йеннифэр села на край кровати. — С минуты на минуту принесут вино, а через пару часов воду. Предлагаю заняться любовью после пары бокалов чтобы успеть к сроку. — Так сразу? — Геральт сел рядом с девушкой положив ее голову к себе на колени. — Наш общий возраст более двухста с лишком. Стоит ломаться? — Лишь немного. Остатки одежды упали на пол, поцелуи, настоящая любовь. Ни одна из них не была ей. Мужчина целовал ключицы, грудь, опускаясь ниже. — Ты убрала соблазнительную полоску? — После поцелуя внутренней стороны бедра мужчина обратил на это внимание проведя пальцем по гладкой коже — Встала утром и поняла — надо что-то менять в этой жизни. — По ногам Йеннифэр проходила мелкая дрожь от щекотки и поцелуев. Это был не запах духов, а ее запах дурманящий сознание даже такого как он. Геральт не понимал тех, кто это делает, но это ради нее, а тут он был готов на что угодно. Проведя кончиком языка, он руками почувствовал спазм бедренных мышц. — Я поняла зачем нужна была эта полоска. Твоя щетина кололась в разы меньше. — Йеннифэр запустила пальцы в волосы ведьмака притягивая его к себе. Повторяя хаотичные движения в такт ее бедрам, Йенн сжимала пальцы ног выгибая спину. — Да тебя не зря называют мастер Гервант — Йеннифэр тяжело дышала, опираясь на локти поддаваясь в сторону ведьмака. Геральт сжал ее ягодицы руками проведя языком по клитору, оттягивая его губами. Йеннифэр издала громкий стон, ее тело затрепетало и обмякло. Девушка упала на подушку тяжело дыша. — Ляг рядом, ведьмак. — Сказала она тихо. Голос был мягким, низким, без приказных ноток, без авторитарных ноток. Геральт лег на подушку обняв возлюбленную рукой за спину. — Я скучал. Йенн немедля поцеловала его в губы, пропитанные ее запахом. От любви ли, от нежелания слышать ранящие слова ли? Ведьмак перекатил ее под себя, медальон был укором и напоминанием что они не влюбленные крестьяне, развлекающиеся на сеновале после тяжелой работы. — Он на меня смотрит. — девушка перекинула железную бляшку на спину любимого. Манящая, мягкая как лучший шелк кожа сжималась под сильными руками, такие разные, обреченные на вечные скитания, но такие близкие. Геральт мягко вошел в поддающуюся ему чародейку. С каждым толчком она сильнее сжимала ногтями его плечи, запрокидывая голову с громкими стонами. Ей все равно услышат ли их постояльцы, коридорные, несчастные выпивохи, здесь были только они и наслаждались друг другом. Геральт сжал рукой ее шею, заставляя лицо краснеть, а сердце бешено колотиться. Чувствуя приближающийся финал, девушка обхватила ведьмака ногами. Волна удовольствия наказывала конвульсией, он не давал ей кричать, закрывая рот поцелуем, после очередного оргазма между бедер стало совсем мокро, простынь из рогожи промокла насквозь, только тогда он закончил. Тяжело дыша, ведьмак лег сзади и обнял любимую. — Жду не дождусь, когда Лютик напишет об этом балладу. — Йеннифэр хихикнула, положив руку возлюбленного на свою грудь. — Баллада о том, как чародейка… — Молчи, Геральт… — Намочила простынь, стирая белье… — Много видел чародеек, стирающих белье? — При мне они обычно не стирают. — С легкой руки нильфгаардцы поймали меня. А я в свою очередь не хотела разделять участь Филиппы. — Йеннифэр сидела в бадье облокотившись на ведьмака положив голову ему на плечо. — Она говорила, что не видела тебя. — Геральт разочарованно кинул губку в воду которой натирал плечи Йеннифэр. — Если рассуждать логически, то она тебе не соврала. — Йенн подожгла тонкую сигарету заполнив комнату ароматом мятных трав. — В следующий раз построю вопрос иначе. — «В следующий раз»?! — девушка схватила ведьмака за волосы на бедре. — А когда в следующий раз ты будешь лежать на шелковых простынях возле сероглазого обольстителя? — А ты парируешь не только на мечах. — чародейка поднесла сигарету к губам мужчины. — Он не вернётся, Геральт. Неожиданно в дверь постучали. Из коридора послышался писклявый девчачий голос. — Вам что-то еще принести? — Постельное белье. — Йеннифэр затянула сигарету тихо хихикнув.