Новая партия

Слэш
NC-21
В процессе
2398
Deshvict бета
Размер:
планируется Макси, написано 826 страниц, 63 части
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
2398 Нравится 2428 Отзывы 1459 В сборник Скачать

Глава 8. Клятва

Настройки текста
      — Я согласен, — безотлагательно заявил Гарри и прошёл мимо Риддла.       Дверь кабинета была распахнута и представляла обзору более скромный, но схожий бардак. Сев в кресло, он сложил руки и выжидательно уставился на Тома. Тот остановился около стола, но не опустился в кресло, занимая доминирующую позицию, как обычно, что ничуть не заботило Гарри: разговор предстоял долгий и непростой, а слабость — последствие магического перенапряжения — постепенно овладевала телом. Ему было не до анализа поз.       Бегло глянув на свои запястья, он заметил красные полоски под татуировкой, точно от верёвок, и оттянул рукава.       — Согласен, говоришь, — несколько задумчиво повторил Риддл.       — У меня есть условия, — добавил Гарри.       — Не сомневаюсь. Обет или клятва?       — Клятва.       — Согласен. Что ещё?       — Клятва будет включать список людей, которым ты не сможешь навредить. Выполнять требование… профессора или нет — дело твоё.       Сложив руки на груди, Риддл постукивал пальцем по губам, поглядывая на него с толикой иронии, размытой под слоем серьёзности. И Гарри продолжил, с облегчением осознавая, что голос звучит твердо:       — Все переговоры с Альбусом Дамблдором будешь вести самостоятельно.       — Выполнимо, — кратко отозвался Том, не сводя проницательного взгляда.       — Ещё мне нужен доступ к знаниям…       — Ты решил сменить наставника, Гарри? — нараспев спросил Риддл. — Я плохо подхожу для этой роли.       — Нет, мне нужны лишь твои знания. Мне нужно, — нарочито медленно выговорил он, — узнать о многом… о магии. И, к сожалению, только ты достаточно осведомлён во всех сферах волшебства — мне интересны не твои планы, а знания, которые ты приобрёл за годы скитаний по миру.       Риддл издал сдавленный смешок, словно только что услышал вопиющую глупость.       — Ты не знаешь, о чём просишь. Да и не поможет тебе это, — качнул головой он.       — Тебе же помогло! — воскликнул Гарри, приподнявшись с кресла, и вновь грузно опустился в него.       — Я живу дольше тебя, во-первых. У меня изначально сложились другие отношения с Альбусом, во-вторых. В-третьих, знания не могут закрыть брешь между вами, потому что дело здесь не только в количестве фактов, прочитанных свитков, списках узнанных заклинаний и сделанных открытий, а, скажем, в характере, — его голос плавился, преисполнялся необычной мягкостью.       Гарри судорожно вздохнул.       Том видел его насквозь. Как и Дамблдор. И это продолжало злить.       Может, дело не в нём самом, а в его лице: слишком просто оно читается?       — Причина не та, — возразил Гарри.       Ответом ему стала снисходительная улыбка. Гарри замолк, кусая щёку изнутри, а затем уточнил:       — Информация про Экриздиса, Азкабан, скрытые исторические вкладки, определённые магические сведения, например, про Игуала Пагаментус…       — Допустимо, однако я оставлю за собой право не отвечать на вопрос, если тот будет компрометирующим, — еле заметно кивнул Риддл.       Гарри на секунду опешил.       — Но это… Ты же всегда будешь отказываться!       — Возможно. Но у тебя остаётся крохотная надежда застать меня в хорошем настроении и получить свой ответ.       Гарри хмуро уставился на него, нервно барабаня пальцами по подлокотникам.       Он опять был вынужден идти на компромисс... Это же его собственные требования, а не Риддла, так какого чёрта?!       — Отвечать на всё про Экриздиса и происходящее в Азкабане, остальное на твоё усмотрение, — мрачно изрёк Гарри.       Послышался смиренный вздох.       — Хорошо, — кивнул Том, а затем добавил: — Взамен ты сделаешь то же самое.       — Но у меня нет никаких сведений…       — Я имею в виду ответы. Ты будешь отвечать, если я спрашиваю…       — Если посчитаю нужным, — резко перебил его Гарри.       — Всё, что касается магии, снов, видений и Экриздиса, — процедил Том, явно раздражённый тем, что его перебили. — ВСЁ, что касается моей магии, Гарри. Понимаешь?       — Понимаю, — в тон ответил он. — Но и ты не имеешь права отказаться, если я задам вопрос насчёт твоей волшебной силы и последствий её пребывания... кхм, внутри меня.       — Смелости тебе не занимать, Поттер, — усмехнулся Риддл и передёрнул плечами, принимая расслабленную позу. — Что ж, я согласен.       Маленькая победа?       Гарри даже не поверил, что добился этого «согласен» без пота и крови, и в изумлении подался вперёд, впиваясь в него взглядом.       — Что там дальше по списку? — нетерпеливо напомнил Том.       А дальше шла весьма щепетильная тема, которую Гарри оставил напоследок, ибо просто не знал, с какого бока к ней подступить. Даже сейчас, после крохотной личной победы, он нервничал и страшился последнего пункта.       Все боятся боли, и он не исключение. Хоть самой смерти Гарри не страшился, но страх умереть присутствовал, и весьма отчётливо. Одно дело — быстро отойти в мир иной от Авады, другое — мучиться и медленно угасать, изнемогая от боли.       — Процесс передачи силы, — и Гарри кашлянул, нервно ползая взглядом по комнате.       — Да?       — Ты должен найти способ не замучить и не убить меня в процессе и желательно…       Гарри опустил взгляд, проклиная себя за то, что звучит как ребёнок, которого привели к зубному в первый раз. Он прекрасно помнил, как врач пытался успокоить его, а тётя Петуния кривила губы, нетерпеливо постукивая каблуком.       Вздохнув, Гарри заключил:       — Желательно менее болезненно. И я знаю, что должен дать согласие так или иначе, поэтому не начинай разглагольствовать насчёт «заберу насильно, а ты умрёшь» и далее по списку. Я... я всё знаю! — как-то совсем сдулся он и вновь тяжко вздохнул.       Ужасное окончание переговоров.       Подняв взгляд, Гарри замер в ожидании ответа.       Присутствовала необъяснимая уверенность, что должен существовать способ, не включающий в себя физический контакт или же пытку. Риддл был обязан всё продумать, иметь другой выход из положения просто потому, что добровольное согласие на близость или адские муки сложно себе представить, если заранее знать, кто они друг для друга. А Том ведь знал.       — Я ничего тебе не должен, Гарри. Во всей этой ситуации меня больше всего интересуют твои мотивы. Я получаю обратно силу, Альбус тешит себя мыслями о «великом спасителе себе», — на этих словах Гарри поморщился, а Риддл, заметив реакцию, усмехнулся, — а что получишь ты? Ну, кроме освобождения от судьбы не очень доброго Гарри, которой ты так противишься.       Что получит он? Кроме разбитой жизни, ведь она теперь разбита на куски. А вскоре куски превратятся в осколки.       Помощь Риддла нельзя будет держать в тайне, так как добрая половина мракоборцев узнает об этом. Разумеется, многие знакомы с другой внешностью Тёмного Лорда и вряд ли сопоставят сразу же оба облика; но, получив силу, Том не станет пользоваться другим именем и делать вид, что он — это не он, а просто очередной волшебник с репертуаром тёмных заклятий. Запретных заклятий — что, таких мало?       Нет, когда он вернётся, об этом узнают все.       Это же Лорд Волдеморт.       Опять начнутся шептания по углам, косые взгляды и обрывки: «Сам-Знаешь-Кто вернулся, что же теперь будет…». Потом слухи разлетятся. Ослабленное Министерство магии — не противник Риддлу, а остальные? Что ж, остальные будут делиться сплетнями и прятаться кто куда. Про Орден Феникса Гарри не задумывался. Сколько доверенных людей осталось у Альбуса, он не знал и не хотел знать, но не мог не думать, что теперь, когда тот обрезал собственными руками поводок Риддла, в стиле Дамблдора начать набирать людей для новой миссии по защите сообщества от будущей угрозы. Вот только Гарри больше волновало, что друзья, возможно, захотят снова присоединиться. Он уже представлял, как в комнату влетает Гермиона и обрисовывает очередной план под сбивчивую речь Рона, а план превращается в грандиозный подвиг свержения Тёмного Лорда. Иначе и быть не может: ведь все они снова будут в опасности. Только Гарри не собирался ничего делать.       Не в этот раз.       — Свободу, — спокойно сказал он, — я получу свободу. — И с лёгкой улыбкой продолжил: — Свободу от тебя, от Дамблдора, от чужих ожиданий. Я не собираюсь сражаться с тобой в будущем. Не хочу и не буду.       Риддл отделился от стола и подошёл, смотря на него сверху вниз. В глазах застыло странное выражение: недовольство и нечто, что Гарри не смог расшифровать.       «Нам нужна свобода!» — тихий ропот внутри заставил напрячься.       Не прошло и дня, как монстр зашевелился. Еле слышно, но Гарри был уверен, что через несколько дней он опять будет рвать на себе волосы от отчаяния.       — Тогда ты должен быть готов идти на жертвы, — отстранённо сказал Том и протянул руку, касаясь шрама на лбу.       Гарри вздрогнул, но взгляд не отвёл.       — Есть два способа, и оба тебе знакомы, — заключил Риддл.       — Должен быть третий, ты не мог не предусмотреть…       — Это не от меня зависело, Гарри, — резко перебили его. — Или думаешь, будь я способен управлять оплатой, выбрал бы такой способ?       — Можно найти другой выход, — поданное неуверенное предположение наткнулось на насмешливый взгляд Риддла.       Тут же стало понятно: нет у них времени, как и других вариантов.       — Возможна полумера, — тем не менее согласился Том, — передавать по капле, тогда боль уменьшится, но общий срок увеличится.       — Медленная пытка, — прошептал Гарри, досадливо нахмурившись.       — Да. Боль сократится, но ты будешь испытывать её постоянно.       Зачем вообще идти на это?       Если принять чужую магию, он освободится без нужды уступать, вечно жертвовать собственными интересами ради остальных. Будет делать, что захочет и как захочет, жить, где захочет и с кем захочет… Но с кем? Свободе сопутствуют жертвы и далеко не в переносном смысле. Он боялся прожорливого монстра внутри: страх окреп, а вместе с ним и сомнения, что первой жертвой станет Волдеморт.       Гарри облизал губы и вздохнул. Иногда он даже завидовал эмоциональной опустошённости Тома. После войны самоедство превратилось во вторую натуру.       — Другой способ проще и приятнее, — продолжил Риддл, касаясь подбородка и поднимая голову, заставив тем самым посмотреть в глаза, — и быстрее. А главное — без боли. Ну, разве что чуточку, — губы растянулись в чувственной улыбке.       Как он это делал?       Гарри ясно осознавал, что был готов сказать «да» на всё и не потребовать клятв, обетов и прочего. Точно в трансе, он подался вперёд и тут же резко отпрянул, вжимаясь в спинку кресла.       Мучительное наваждение.       — Это невозможно, — заключил он твёрдо. — Я не буду с тобой спать. И целоваться тоже…       Риддл, словно и не слушал вовсе, упёрся руками в подлокотники и, услужливо склонившись, коснулся губ.       — Ничего не буду, — повторил Гарри шёпотом, чувствуя себя загнанным в угол.       — Хочешь свободы, но не готов идти на жертвы, — со смешком шепнул Риддл, слегка склонив голову.       — А ты? — еле слышно спросил Гарри. — Тебе ведь не впервой, а что потом… подложишь яд мне в шоколад?       Удивлённое выражение алых глаз стало приятным подарком.       — Как ты узнал?       — Не помню точно, увидел, когда коснулся чаши или из твоих воспоминаний, — вздохнул он, наткнувшись на придирчивый внимательный взгляд со стороны Тома.       — Включи себя в список «неприкосновенных», — предложил тот. — Мы можем попробовать сейчас. Испытаешь все оттенки боли и решишь, что тебе дороже: упрямство или собственное благополучие.       Гарри застыл в каком-то сладком предвкушении, ужасном и тем самым необъяснимо томительном. Он попытался представить на миг, как это будет. Нет, не «хроническая» боль — это и без предложений Риддла понятно, ведь опыт уже имелся, — он пытался представить то иное, невообразимое и запретное действо. И невольно вспоминался инцидент в Тайной комнате, а затем и в лаборатории.       Скользнув взглядом по столу, Гарри вообразил себя со стороны. Воспоминания ярким пятном всколыхнулись в памяти, и он сильнее вжался в спинку кресла.       Разум наводнили не только воспоминания, но и вымысел того, как Риддл, прижав его к постели, резкими толчками проникает в тело, а он комкает в руках простынь, утыкаясь лицом в подушку. Сочная картина застыла перед глазами, и Гарри сглотнул, замотав головой в попытке стряхнуть с себя морок.       Невозможно.       Это всё изменит, перевернёт с ног на голову.       Джинни.       Безусловно, многое осложнилось, но одновременно стало проще: раз она знает, то тайн между ними теперь не существует. Ну или почти… Остались совсем незначительные детали, которые не играют никакой роли.       Не будет же она злиться вечно?       «Незначительные? — со смешком завибрировала мысль. — Ты представляешь, как тебя будут иметь, и называешь это «незначительными деталями». Корячился на столе, подставлялся, отсасывал, даже во сне играл с ним в парочку влюблённых голубков… Незначительные детали! — не прекращался смех, становясь только громче. — Умора!»       Нескольких дней тишины в запасе могло и не быть.       «Я тебя не слышу!» — мысленно фыркнул Гарри.       Нет. Она скоро смягчится. Джинни отходчивая, но он никогда этим не пользовался и всегда просил прощения первым, хотя и просить-то особо не доводилось. А скоро, как только Риддл выйдет из тени, он станет свободным и сможет, наконец, нормально с ней поговорить…       «Отговорки, отговорки, одни сплошные отговорки!»       — Твой взгляд так и твердит: я так хочу, но не могу, потому что я напуганный маленький мальчик, — вывел его из раздумий раздражённый голос Тома.       — Я не напуганный маленький мальчик! — вспыхнул Гарри, злобно прищурившись. — И я не хочу!       — Неужели? — странная улыбка сверкнула на бледном лице.       Риддл скользнул рукой вниз и, полностью проигнорировав возмущённый возглас, провёл пальцем вдоль ширинки. Весьма выпирающей ширинки. Гарри переключил возмущение на пах: возбудился и даже не понял.       «Фантазируй больше…»       Кровь отхлынула от лица, а потом вновь прилила — щёки полыхали. Резко схватив чужую ладонь, Гарри отвёл её от брюк.       — А ты сам-то так стараешься, — раздражённо заявил он, — словно только этого и хочешь!       — Послушай меня, Поттер, — сузились чужие глаза. — Ты поставил мне условие, помнишь? Желательно менее болезненно. Я предложил тебе выход — даже два. Пусть первый довольно-таки медлительный и ужасно неудобный. Не ты один испытываешь дискомфорт, и нянчиться с тобой я не собираюсь, — понизил голос Риддл. — Я знаю наперёд все твои метания: «Ох, Джинни! Как же моя Джиневра, ведь я так её люблю! Я потерплю, и мы будем вместе, ведь она любовь всей моей жизни!». Точно себя пытаешься убедить. Хочешь в это верить — пожалуйста! Я не собираюсь снимать с тебя розовые очки. Вот только твоим отказом движет не любовь к соплячке Уизли, а другое, совсем другое, а именно...       — Замолчи! — он задохнулся под зовущим, пристальным, будто забирающимся под кожу взглядом Тома.       — …твои псевдоморальные устои, — вкрадчиво заключил тот. — Ты так боишься измениться, что готов ослепнуть, лишь бы не видеть правды. Выстроил свой маленький мирок и живёшь в нём, подпирая прогнившие стены прутиками. Никакие знания тебе не помогут против Альбуса, пока ты будешь запираться в чулане, подбирая в качестве замка нужную отговорку. «У Дамблдора, наверное, были на это свои причины», — горестно прошептал Риддл, имитируя его тон. — «Это был Руквуд», — сделал он невинную мину. — «Он же не родился таким, просто обстоятельства…» — повысил тон Риддл, сверкая глазами. — «Не я пожираю тебя глазами, Том, это твоя злобная сила виновата!», — вдруг надрывно рассмеялся он. — «Не я стонал на всю комнату, пока отсасывал тебе, это всё то злополучное зелье». Что дальше, Гарри?       Гарри изумлённо молчал, не в силах отвести глаз, не в силах настоять на своей правоте, возразить и сказать, что всё это лишь домыслы — другая точка зрения, весьма отдалённая от реальности. Он бы очень хотел сейчас сказать… Что? Что это его выбор?       Приблизившись впритык, Том провёл носом вдоль щеки, и Гарри услышал сбивчивое, почти яростное дыхание.       — Выйди из чулана, Гарри, — горячий шёпот опалил щёку, заставляя его вздрогнуть. — Выйди. Из. Чулана.       Что он делает?       Беззвучная мольба вырвалась раньше, чем он смог осмыслить свои слова:       — Сделай что-нибудь…       Риддл, словно только этого и ждал. Он нарочито медленно переместился к губам, положив руку на затылок, и, сжимая пальцами волосы, запрокинул его голову. Дыша через раз, Гарри приоткрыл губы и ощутил, что ещё мгновение — и он задохнётся от переизбытка противоречий внутри. Чувства накатывали всепоглощающей лавиной, разбивали вдребезги все отказы, растирали их в пыль и хоронили под толщей предвкушения. У Гарри кружилась голова, когда Риддл дотронулся до его губ своими, скользя языком вдоль кромки зубов, а затем проникая им в рот. Он не мог не поддаться настойчивой ласке и раскрылся для него в глухом стоне.       — Встань, — шепнул Том.       Гарри в недоумении уставился на него.       — Просто встань, — вновь повторил тот.       Пришлось подняться. И если раньше тело чувствовалось тяжёлым, то сейчас ещё и ноги стали ватными. К счастью, стоять долго не пришлось: Риддл обхватил его за талию, ловко обошёл и упал в кресло, на его место, тут же утягивая за собой.       Не удержавшись, Гарри плюхнулся ему на колени и рвано выдохнул, когда из-за резкого движения штаны натянулись, сдавливая возбуждённую плоть. Было некомфортно, но мысль прервалась: Том подхватил его под бёдра и рывком притянул ближе, заставляя упереться коленями в сиденье.       Опустив голову, Гарри поймал потемневший взгляд и нервно заёрзал, тут же примечая напряжённую складку на лбу Тома. Чужие ладони скользнули вдоль его штанин до самого края брюк, и Риддл, зацепив джемпер, потянул вверх. И Гарри, точно в трансе, поднял руки, позволяя ему снять с себя вещь. Прохладный воздух пробежался мурашками по коже, заставляя его вздрогнуть — он плохо соображал, в какой момент перескочил с отказа целоваться к просьбе раздеть себя.       Постоянное наваждение. Мучительное. Сладкое — постоянное.       Боже, что ему делать с этим?..       Холодные пальцы коснулись спины, а горячее дыхание — плеча. Гарри порывисто двинулся, качнувшись волной, и вжался в чужие бёдра. Болезненное ощущение из-за тесноты вырвало сдавленный вздох.       — Полагаю, мы пришли к соглашению, — послышался хрипловатый смех, — или ты решил распробовать, прежде чем согласиться?       В ответ Гарри накрыл смеющиеся губы, вторгаясь языком в рот, и резко вжался в бёдра. Дыхание перехватило. Было хорошо и плохо, жарко и холодно, страшно и невозможно остановиться. Когда пальцы сжали его ягодицы сквозь ткань, Гарри протестующе застонал, но поцелуя не разорвал — не мог. Однако стоило Тому рывком расстегнуть пуговицу и ширинку и забраться руками под ткань, как Гарри резко дёрнулся.       — Только не спрашивай, что я делаю, — опередил его Том.       — Что ты делаешь? — упрямо спросил Гарри осипшим голосом. — Ты ведь не собираешься?..       — Да ты в ужасе, — продолжал тот.       — Я не боюсь, — прозвучало это как-то жалко.       — Тогда расслабься, Гарри. Против твоей воли я ничего не смогу сделать, как ты сам же и утверждал: это будет бессмысленно для нас обоих.       — Я имел в виду магию, — еле слышно возразил Гарри, чувствуя, как назойливые руки вновь полезли под ткань нижнего белья.       Из-за мимолётного замешательства возбуждение спало, но он не сдвинулся с места и напомнил:        — И я ещё ни на что не соглашался.       — Разве я не предупреждал? «Сделай что-нибудь» — значит «я согласен», — торопливо отозвался Том и добавил: — Секс с рукой — это не секс, поэтому не взывай к своей совести.       — С какой рукой? — потерянно уточнил Гарри и задрожал от возмущения, когда его штаны вместе с трусами съехали ниже, обнажая полувставший член. — Риддл!       — Мне они мешают, — невозмутимо отозвался тот. — И тебе тоже. Ослабь ограничители.       — Нет!       — Тогда сам примани масло или что-нибудь, — понизил Том голос.       Порывисто подавшись вперёд, Риддл обхватил сосок губами, скользнув по нему горячим языком. Гарри проглотил протест, промычав нечто невнятное.       — Я не… разрешаю, — прошептал он, чертыхнувшись, когда Том переключился на второй, прикусив чувствительную кожу.       — Так не или разрешаешь? Сегодня только введение в предмет, — оскалился Риддл, глянув на него исподлобья.       — Нет! — запротестовал Гарри, а затем повторил: — Нет.       — Ослабь ограничители или поднимайся и проваливай! Меня достали твои метания, Поттер!       Это не метания, а попытки сохранить рассудок. Сохранить его крупицы. Он и так мчался как поезд без тормозов, переступал все границы; давно уже переступил, одну за другой, чтобы теперь топтаться на последней.       Поэтому некоторая нерешительность была допустима в подобной ситуации, разве нет?       — Чёрт… — пробормотал Гарри, пытаясь вспомнить заклятие.       Сколько всё это продержалось?       — Вис Либератус, — подсказал Риддл.       Гарри зажмурился на мгновение, нашёл на ощупь его запястья и сжал, прошептав заклинание. Холодный металл под ладонями накалился и сразу остыл. Бегло глянув на татуировки, он заметил, что часть узора выцвела и кожное покраснение спало.       Риддл времени не терял и нетерпеливо подманил небольшой флакон. Не успел тот повертеть его в руках, как Гарри поймал ладонь и смело притянул её, рассматривая этикетку.       Касторовое масло.       Зачем?       Конечно, знал зачем, приблизительно знал… но всё-таки зачем?       Это было не первое прямое посягательство Риддла, однако первое, что не окончится Круциатусом. Наверное. Когда всё только началось, он не представлял, что с этим делать. Не в библиотеку Хогвартса же идти? Единственное, что пришло на ум — магловские интернет-кафе. Он не раз и не два бывал в «Сайберии» прежде, когда посетил заведение вновь. Искал Гарри долго, собирал крупицы информации и тяготился обретёнными сведениями. Знания были расплывчатые, и он, конечно, даже представить не мог, что они могут понадобиться. До этого самого момента.       Флакон был оставлен на столике — когда рядом с креслом успел нарисоваться столик, было непонятно, — и Гарри не отводил от него взгляда, точно, потеряй он из виду сосуд, Риддл определённо сделает нечто ужасное с маслом.       Ужасней, чем то, что уже собирался?..       Мысли накладывались одна на другую, превращаясь в мешанину похуже взрывоопасных зелий Невилла на первом курсе, первобытный страх громыхал параллельно ударам сердца, и тем не менее, чем больше пугали перспективы, тем меньше слушалось тело. Возбуждение вновь объяло его, распространяясь жаром по венам, вскипая и бурля. Сопротивляться этому ощущалось даже болезненным. Риддл приобнял Гарри за поясницу, предельно медленно скользя вдоль спины, коснулся затылка, слегка сжимая тот, и оттянул голову Гарри назад, чтобы сразу же припасть губами к горлу. Бесстыдно влажными поцелуями Том покрывал его кожу, изредка прихватывая и оттягивая её зубами.       Скользнув руками в ворот рубашки, Гарри опустил голову, рассматривая добычу, и дёрнул. Ткань натянулась, но не поддалась. Казалось, Том не позволит себя раздеть, и хотелось сорвать пуговицы, пока тот не понял ничего. К удивлению, Риддл даже не шелохнулся, когда Гарри стал расстёгивать рубашку. Пальцы вздрагивали, не слушались, и он вечно промахивался.       — Ну же, Поттер, — горячее дыхание защекотало кожу. — Я никому не скажу, что Избранный проиграл пуговицам.       — Сейчас… сейчас, — наконец справившись, Гарри раскрыл края рубашки и коснулся ладонями.       Было столь необычно так открыто трогать Тома — он сперва не понял, что именно это и делает, а потом просто подался вперёд, прижимаясь кожей к коже. Электрический разряд прошил насквозь, и Гарри глубоко вдохнул, словно боялся, что воздуха может не хватить. Его штормило, когда он потёрся, чтобы следом протиснуть руку и провести кончиками пальцев вдоль торса, ощупывая, поглаживая, царапая...       Прерывистое дыхание Риддла стало ответом: не одного его так вело. Магия внутри оживилась, будто бы заметалась, но не вышла из-под контроля — наоборот, она беспощадно разгоняла адреналин и эйфорию в крови.       Это было сродни хождению по тонкому льду.       Раздался хлопок, и что-то зашуршало. Риддл опустил рядом с флаконом красную картонную упаковку «Прочность, надёжность и превосходство», и Гарри вскинул брови в немом удивлении.       — О! Нет, Поттер, только не говори мне, что я травмировал твою психику видом презервативов?       Гарри запыхтел, как паровоз, а в ответ раздался успокаивающий смешок. Он не понимал, что должен делать и как интерпретировать «введение в предмет»?       — Прекрати думать, — шепнули на ухо.       — Я не могу! — возразил Гарри и был тут же заткнут.       Жадные губы Риддла поймали его, а руки сжали бока, скользя вдоль, лаская и щекоча, пока вновь не опустились на ягодицы, сминая их.       В ушах загудело; Гарри двинул бёдрами. Наслаждение расползалось по телу, создавая пустоту вокруг и выселяя столь волнительные мысли. Покачиваясь волнообразными движениями, он бесстыдно и даже с какой-то несвойственной наглостью тёрся о Риддла. А когда опускался, явственно чувствовал, как упирается чужое возбуждение в промежность.       Раздался стук крышки, бренчание стекла, после которого что-то зашуршало. Попытка найти масло не увенчалась успехом — его решительно притянули, утыкая лицом чуть ли не в спинку кресла над плечом Тома. Дрожь пробежала по телу, когда нечто холодное и влажное скользнуло между ягодиц.       — Не вертись и не дёргайся, — в чужом голосе проявилась хрипотца.       Под влиянием этого стимула Гарри вновь потёрся о Тома, точно перевозбуждённый подросток.       Расслабиться не получилось.       Когда палец коснулся ложбинки и провёл вниз, раздвигая ягодицы и скользя по кругу, Гарри напрягся. Тугой узел внутри сжался то ли от возбуждения, то ли от страха. Подсознательно он понимал, что больнее, чем от передачи магии, вряд ли будет, и всё равно не мог не попытаться посмотреть назад. Как будто, увидь он происходящее, сразу сможет вздохнуть свободнее.       — Не вертись, — повторил Том терпеливо.       И Гарри, прикусив губу, застыл, кивнул и опустил голову, прислонившись лбом к плечу Риддла. Пока его пальцы продолжали поглаживать колечко мышц, и постепенно Гарри отпускал напряжение, отдаваясь необычным ощущениям. Том приподнял голову за подбородок и бегло коснулся губ, постепенно углубляя поцелуй, пока их языки не сплелись так тесно, что, казалось, срослись.       Он забыл, как дышать.       И в тот же момент внутрь проникли. Всего лишь палец, а казалось, дубинку всунули. Влажные, растягивающие и неприятные ощущения вызвали дрожь. Прикусив губу Риддла, Гарри протестующе замычал ему в рот.       Движение повторилось, а он желал одного — его прекращения. Судорожно вздохнув, Гарри прикрыл глаза. Размеренно растягивая его, Риддл неспешно целовал шею, скользя губами вдоль ключиц, иногда покусывая, иногда — лаская языком. Лишь это позволяло хоть как-то отвлечься.       — Не зажимайся, — призывно шепнул Риддл.       Рвано задышав, Гарри вновь попытался расслабиться, отвлечься на настенные обои, на лёгкие прикосновения губ, на руку, что скользнула вдоль мошонки массирующими движениями. Однако возбуждение всё равно спадало, и он вытянул руки, скрестив их на затылке Риддла.       Запуская ладонь в тёмные волосы, Гарри пропустил сквозь пальцы мягкие пряди и, подавшись вперёд, уткнулся в них носом. Глубоко вдыхая, он чувствовал свойственный пряный аромат, что действовал на него, к собственному изумлению, успокаивающе.       — Отодвинься назад, — приказал Риддл.       Гарри слегка переместился и замычал, когда палец проник глубже, а ощущения стали только интенсивнее.        — А теперь прогнись, — добавил тот, мягко надавив на поясницу.        Ничего приятного Гарри не ожидал, но и такого дискомфорта — тоже. Думать, что будет, когда — и если, безусловно — проникать будет кое-что другое, он вообще отказывался.       И, словно читая его мысли, Том добавил второй палец. Тягостное ощущение растяжения усилилось, и Гарри дёрнулся, проглатывая стон.       — Слишком... — просипел он.       Много — слово, которое было им проглочено.       Риддл чуть согнул пальцы, и Гарри возмущённо замычал, пока не содрогнулся и открыто не застонал в голос. Судорога наслаждения пробилась сквозь дискомфорт, дополняя его и кратковременными импульсами растекаясь по телу. После первого спазма всё повторилось снова и снова, и снова — с каждым толчком пальцев.       — Слишком... много, — промычал Гарри.       Только много теперь было другого.       — Слишком узко, — будто в тон заявил Риддл рваными шипящими звуками.       Парселтанг.       Это возымело странный эффект: трепет овладел его телом, заставляя дрожать, точно в лихорадке. Эйфория скапливалась внутри тупым и вместе с тем нескончаемым блаженством, что распространялось по телу, заставляя Гарри вздрагивать каждый раз, когда пальцы проскальзывали внутрь, расходились и вновь сжимались, надавливая на что-то. Он терялся, кусал губы в попытке сдержать голос и не давать повода Риддлу злорадствовать после и тут же тыкался носом в плечо, громко постанывая не в силах совладать с собой.       Чувство неудовлетворённости возрастало, заставляя член подрагивать от напряжения, а его самого подаваться вперёд с каждым проникновением в попытке достичь пика быстрее — потереться о Риддла.       — Том-м, — застонал Гарри, когда чужая рука легла на бёдра, не позволяя ему двигаться так, как того хотелось.       Казалось, ещё чуть-чуть — и яйца взорвутся.       — Не так быстро.        Гарри проигнорировал предостережение: сил терпеть не было.       Опустив руку, он начал водить по стволу вверх-вниз, подстраиваясь под ритм проникновения пальцев; начал ритмично толкаться в собственный кулак, пока Риддл не накрыл его ладонь своей, останавливая.       — Мне… нужно, — прохрипел Гарри и вильнул бёдрами, тут же насадившись на пальцы в обратном движении.       Из горла вырвался сдавленный стон.       Том улыбался. Глаза — почти чёрные — изучающе обводили его, точно лаская, и от этого взгляда возбуждение только возрастало, покалывало под кожей и сводило судорогой низ живота. Казалось, что Гарри мог кончить лишь от одного такого взгляда.       Он недовольно замычал, когда Том в очередной раз развёл пальцы внутри, буквально давя костяшками на колечко мышц. Заведя руку назад, Гарри схватил запястье и откинул голову. Движения не прекратились, только ускорились, а осознание, как движется чужая рука, медленно сводило с ума.       Безумие.       Неудобство от растяжения превратилось в ощущение наполненности. То чудилось несколько неполноценным: с каждым движением Гарри желал больше, сильнее, глубже — будто пальцев теперь было мало. Ладонь Риддла легла на болезненно напряжённую плоть, и он размазал по головке смазку, начиная двигать рукой. Не в силах терпеть Гарри начал толкаться навстречу, ускоряясь.       — Какой нетерпеливый, — и вновь тягучие нотки змеиного языка сладко обожгли внутренности, скручиваясь в клубок истомы внутри Гарри, что моментально взорвался и вырвался у него ответным шипением:       — Да-а-а...       Стиснув запястье Риддла показалось даже, что до хруста, Гарри конвульсивно дёрнулся, глубже насадившись на пальцы. Он не понял, в какой момент кончил. Обычно острое и концентрированное наслаждение сейчас тупой судорогой пронзило тело, вырвавшись из горла надрывным стоном. Гарри задрожал, судорожно облизывая пересохшие губы.       Движение пальцев повторилось, а затем давление исчезло, оставляя после себя лишь опустошение.       Уши заложило.       Он точно во сне видел, как Риддл, подманив салфетки, вытирает руки, скидывая на столик все следы, и уничтожает их, а в голове звучит эхом: «Секс с рукой — это не секс».       Зажмурив глаза, Гарри устало облокотился, прислушиваясь к бешеному биению сердца.       Двигаться не хотелось, а ещё меньше — думать. Ему было спокойно. Необычайно спокойно. А если учесть, что он сидит полуголый на коленях своего врага, можно было ставить под вопрос собственную вменяемость. Наверное, у него развилось одно из расстройств личности или же какой-нибудь синдром, не иначе. Других вариантов Гарри по-прежнему не рассматривал и пытался избежать назойливых мыслей. Опять же, вопрос о существовании неких чувств подталкивал к выводу о ненормальности.       О каких чувствах могла идти речь?       Горестно вздохнув, Гарри попытался восстановить сбитое дыхание и унять дрожь в теле.       Неоспоримо, он больной на всю голову. Может, наклонности Беллатрикс передаются с местом в постели Риддла? Ага. И теперь он превратится в садиста-истеричку.       Вздрогнув лишь от одной мысли, Гарри поёжился. Это движение тут же отозвалось ноющим дискомфортом сзади.       Надо было выпить раствор.       — Почему ты не воспользовался? — еле слышно спросил он, прикрыв глаза.       — Цель была другой, — тут же ответил Риддл.       Гарри обессиленно кивнул, повиснув на чужом плече. Глаза слипались.       — Словно это была какая-то задача…       — Часть соглашения, — поправил Том.       — Если я соглашусь, — слабо возразил Гарри и в ответ услышал смешок.       — Ты невыносим, Поттер.       — Да, я тоже так думаю, — отстранённо согласился он, зевнув вновь и пристроив голову удобнее. — Когда покончишь с Экриздисом, убьёшь меня?       — Я предложил внести в клятву твоё имя.       — Если не внесу, убьёшь?       «Убьёт, — гордо зашипели внутри, и он вцепился в Риддла. Голос звучал всё громче. — Даже не сомневайся, тебе нужна моя сила…»       — Ведь пророчество никуда не делось, — устало добавил Гарри, перебивая настырного советчика.       — Не знаю, — как-то странно ответил Риддл.        Гарри вскинул взгляд в попытке лучше понять, что это была за странность, но в поле зрения попались только ухо и линия челюсти. Лицо Тома оказалось скрыто, а двигаться назад категорически не хотелось.       — Хороший ответ, — пробормотал он и вновь ткнулся взглядом в шею. — Как звучало заклятие, что ты использовал?       — Ты ещё не согласился, разве нет? Так что я не обязан отвечать.       — Ну да… — прошептал Гарри, прикрывая глаза.       Только чуть-чуть подержит их так и откроет. Обязательно откроет.       — Ты… всегда найдёшь выход… — добавил он.       И провалился в темноту.       

***

      Ему снилось разное, точно в бреду. Гарри видел заплаканное лицо Джинни, когда она закрывала лицо руками и тихо, почти беззвучно говорила:       — Ты всё испортил. Возможно, это моя вина. Тебе было трудно, ты сломался, а я не заметила и поэтому… не смогла помочь вовремя. Я жалею о многом. О нас, о шансе, что так преждевременно дала тебе. Зачем тебе шанс?! Ты же… Ты же рядом с этим чудовищем!       Гарри пытался дотянуться до неё, но сгорбленная фигура исчезала, а на её месте появлялся Драко с бутылкой огневиски. Малфой смеялся и пошатывался, громко причитая:       — Ну ты даёшь, Поттер. Свалиться с метлы два раза… Как ты вообще выигрывал у меня в квиддич?       Ответа не ждали, и картина растворялась, как бы сильно он ни пытался удержать её. А затем Гарри слышал крик матери, видел размытую тень чёрной мантии и яркую зелёную вспышку, что мгновенно ослепляла его.       Кроме палящего луча, не было ничего.       Шаря перед собой руками, Гарри ощутил, как на руках оседает влага. Картинка резко перевернулась, и он упал на землю.       Туман окутывал всё.       Издалека доносилась мирная речь, но Гарри не мог понять ни слова из сказанного. Внезапно сквозь пелену прорвались столпы огоньков. Они взметнулись ввысь, исчезая за тучами и освещая хмурое небо зеленоватыми бликами. И в тот же миг оглушительный звук грома раскатился по округе, заставляя Гарри хотеть заткнуть уши.       Но звук рассеялся, медленно и плавно перерастая в несколько иное громыхание: раскаты бомбарды и взрывных заклинаний — их Гарри никогда и ни с чем не спутает.       Поднимаясь с земли, он буквально ощущал привкус гари и пыли на языке. Всё вокруг необычайно быстро стихло. Будто оглушённый взрывом, Гарри сделал шаг и споткнулся обо что-то. В попытке понять, где сейчас находится и что происходит, Гарри стал озираться, но в воздухе застыла дымовая завеса и лишь голубоватые огни мелькали то вдали, то совсем близко. Сделав пару неуверенных шагов, он посмотрел под ноги.       И тишина разбилась; звуки хлынули неудержимым потоком: взрывы, слова заклинаний, крики, дрожание купола, грохот камней… Это был Хогвартс.       Финальная битва?       Гарри обернулся. Всё было почти так же, но чуть поодаль он видел Шеклболта с Люциусом Малфоем — они отбивались от дементоров, ломящихся сквозь трещину в защитном барьере. Мимо пробежал Артур Уизли, а следом Рон. Оба остановились на мгновение, что-то сказали, но Гарри не смог понять ни слова, и они, указав за спину, ринулись в другую сторону.       Что здесь вообще происходит?..       Потерянно осматриваясь в попытке понять хоть что-нибудь из собственного сна, Гарри увидел Дамблдора: тот стоял около огромной дыры и сдерживал дементоров. Мантия развевалась за спиной, и он постепенно отступал, между делом обращаясь к Флоренцу. Кентавр подхватил бледного Флитвика и направился прочь, пока МакГонагалл отбрасывала патронусом очередного врага на их пути.       Прогрохотал взрыв. Защитный купол сверкнул и окончательно исчез. Еле заметные синеватые всполохи света рассеивались, а дементоры хлынули неудержимой лавиной, закрывая собой небеса.       Всё это было столь ново, странно и в то же время знакомо, что Гарри затрясло в предвкушении. Адреналин запульсировал в крови. Вскинув палочку, он не чувствовал больше страха: знал, что они победили. Даже перемена в составе ничего не меняла — всё-таки это было прошлое. Простой сон. Вокруг крутилась куча людей, которых он просто не узнавал, а лица прочих размывались, делая их похожими на призраков. Эхо прошлого. Вряд ли будущего.       Обходя глыбы и куски кирпичей, Гарри заметил Рона. Вместе с Гермионой,— а это была она... наверное, она? — они стояли на ступеньках. Необычная гримаса горя застыла на измождённых лицах, чьи взгляды были направлены прямо на него. Однако Гарри не успел сделать и шага к друзьям, как раздался раскатистый гул: слева на него нёсся дементор. Патронус вырвался машинально, отгоняя отвратительную сущность, и Гарри решил подойти к Дамблдору в попытке понять, где сейчас Пожиратели; но резко остановился посреди этой разрухи.       Привычка, не более.       «Репело Инимикум, — произнесли совсем рядом, и купол сверкнул искрами света, формируясь. — Протего максима, — он разрастался, оттесняя назад дементоров. — Фианто Дури» — защита ярко засветилась и стала прозрачной.       Этот голос он слышал отчётливо, ярко. Точно и не спал вовсе.       Гарри хотел обернуться, но ему не позволили. Крепкие объятья удержали на месте, и он вздрогнул, пытаясь выскользнуть, посмотреть назад, но чужие руки сжимали талию, не позволяя двигаться…       Проснулся он внезапно, резко, и даже, кажется, подпрыгнул на месте. К тому же свалился бы с кровати, если бы его не удержали за плечо.       — Тебе постоянно снятся кошмары? — продрался голос Риддла сквозь жужжание в ушах.       Гарри до сих пор слышал отзвуки битвы. Проведя рукой по лицу, он потёр глаза и моргнул в попытке сфокусировать взгляд.       Опять спальня Риддла.       Ворох воспоминаний —подслушанный разговор, Дамблдор, договор, поцелуй, кресло, страх, оргазм — пролетел перед глазами. Шевельнувшись, Гарри вновь почувствовал телесный дискомфорт.       Значит, не всё было частью сна.       Повернув голову, он встретился взглядом с Риддлом и пожал плечами, ведь сложно было назвать это именно кошмаром. Выглядело и ощущалось происшедшее чем-то иным.       — Я что-нибудь говорил?       — Нет, только изредка кричал и размахивал рукой, — без тени улыбки ответил Риддл, — в попытке колдовать.       Гарри невесело усмехнулся и опустил взгляд, подмечая, что следов спермы на животе не оказалось и на бёдрах осталось только нижнее бельё.       Очистили и переодели… Сколько заботы.       — Клятва, — вдруг заговорил Риддл и указал на листок, что лежал на тумбе рядом с кроватью и… палочкой.       Разумеется, Риддл успел попользоваться ей, как своей.       — Прочти, — едва ли не приказал он, — и заключим контракт.       Последствия сна всё ещё давали о себе знать, и сейчас Гарри больше всего хотелось выпить раствор и избавиться от дискомфорта, что появлялся, как только он поворачивался в постели.       Момент был не самый подходящий для вдумчивого чтения.       Не желая лишний раз двигаться, Гарри подманил палочку и договор, а заодно и укрепляющий раствор.       Такими темпами запас скоро закончится.       Украдкой глянув на Тома, он напоролся на его спину: Риддл успел отойти к ближайшему окну и теперь, отвернувшись, куда-то смотрел. Сделав пару глотков, Гарри развернул листок и стал разжёвывать каждое слово, каждый речевой оборот.       В принципе, ничего удивительного или подозрительного он не нашёл. Риддл вписал в список неприкосновенных просто «окружение Гарри Джеймса Поттера и самого Гарри Джеймса Поттера», что было неоспоримо щедрым предложением, так как окружение могло включать множество людей в настоящем и тех, что появятся в будущем. Но стоит ли оставить всё так, как есть, или перечислить фамилии?       Он остановился на третьем варианте.       Последний пункт, что они обсудили весьма сумбурно, также присутствовал. Гарри вчитывался в эти строки раз за разом, пытаясь понять, правильно ли он поступает или же совершает очередную ошибку. Риддл не уточнял способ передачи, что, впрочем, оставляло ему свободу выбора в дальнейшем.       — Я согласен, — подал он голос.       Том обернулся.       — Но… пожалуй, я оденусь, и тогда продолжим, — тихо добавил Гарри.       С одной стороны, заключать клятву на крови в трусах не очень-то серьёзно, с другой — он выиграл лишних пять минут на раздумья.       Риддл лишь кивнул в ответ. Однако, стоило Гарри встать и подойти к двери, как та резко захлопнулась и раздался вкрадчивый голос:       — Шкаф чуть левее, Гарри. Надень что-нибудь, и приступим.       Кинув раздражённый взгляд на Тома, Гарри взмахнул палочкой и, отворив дверь, с напускной вальяжностью вышел в коридор.       Будет ему указывать — ещё чего.       Комната встретила Гарри беспорядком: все вещи были в пыли, осколках и деревянной стружке.       Что, конечно, совершенно вылетело из головы.       — Экскуро, — взмахнул он палочкой, и всё это месиво стало испаряться.       Подхватив штаны, он стал натягивать их на себя, лишь для того, чтобы заметить очевидное: вся ткань была продырявлена и порезана.       Использовать то самое запретное заклятие не хотелось. Пусть никто и не видел.       Злобно скрипнув зубами, Гарри вновь спустился. Риддл проводил его снисходительным, чуть насмешливым взглядом до шкафа. Натягивая первую попавшуюся одежду, он медленно расправлял складки, ещё медленнее застёгивал пуговицы и никак не мог сконцентрироваться.       Мысли разбегались.       — Поскорее, — подогнал его Том с нотками нетерпения в голосе.       Чего, собственно, он торопится?       Застегнув ворот, Гарри покосился на скомканный низ брюк. Хоть телосложение у них было похожее, Риддл всё-таки оказался чуть выше. Он отсёк лишнюю длину заклинанием ножниц и удовлетворённо цокнул языком.       — Никаких замечаний? — безразлично спросил Том, как только Гарри подошёл.       — Начнём, — вместо ответа сказал он.       Гарри вытянул ладонь, неспешно рассёк кожу палочкой и передал магическое орудие Риддлу. Том повторил действие, но смотрел он не на руку, а на Гарри, что заставляло несколько нервничать. Когда ладони соединились, он почувствовал себя ещё более странно.       — Я, Гарри Джеймс Поттер, клянусь передать Тому Марволо Риддлу столько магической силы, сколько ему будет нужно, — произнёс Гарри и заметил, как удивление вспыхнуло в алых глазах, но тут же погасло. — Том Марволо Риддл в обмен должен поклясться не причинять ни физического, ни морального, ни магического, ни любого другого вреда ближайшему, — сделал он ударение, — окружению Гарри Джеймса Поттера, включая следующие семьи: Уизли, Малфой, Люпин, Блэк, Грейнджер, Лонгботтом, Лавгуд; а также Рубеуса Хагрида, Минерву Макгонагалл и Филиуса Флитвика. А также любого другого человека, которого Гарри Джеймс Поттер сочтёт частью своего окружения, — перевёл дыхание Гарри, заметив насмешливые искорки в глазах. — Том Марволо Риддл также обязуется отвечать правдой на все вопросы Гарри Джеймса Поттера про Экриздиса, события в Азкабане, саму тюрьму и всё, что касается размещённой внутри Гарри Джеймса Поттера магической силы, использованного способа размещения и всех последствий; прочие знания остаются на его усмотрение.       Ладонь дрогнула, и Гарри перешёл к последнему пункту:       — Том Марволо Риддл должен поклясться, что выбранный им способ передачи силы будет менее… — он нервно облизал губы, — болезненным и не повлечёт за собой смерть или недееспособность Гарри Джеймса Поттера. — Сжимая ладонь Риддла, Гарри помедлил и, наконец, заключил: — Любые действия, нацеленные на Альбуса Персиваля Дамблдора, — сделал он небольшую паузу, — также оставлены на усмотрение Тома Марволо Риддла, так как тот не входит в определение ближайшего круга. Я клянусь на крови.       Риддл сделал шаг вперёд, и руки соединились до локтя. Гарри сглотнул, замечая, как одиночная капля крови скользит вниз, оставляя след на бледной коже.       — Я, Том Марволо Риддл, клянусь исполнить все перечисленные требования в обмен на столько магической силы, сколько Гарри Джеймс Поттер посчитает нужным передать, — в этот раз удивился сам Гарри. — В свою очередь, Гарри Джеймс Поттер обязуется отвечать правдой на все вопросы, касающиеся магической силы Тома Марволо Риддла, заключённой в нём, а также сновидений, видений, Экриздиса и Азкабана; прочие знания остаются на его усмотрение. Я клянусь на крови.       Гарри опустил ладонь, переворачивая её порезом кверху. Риддл последовал за ним.       Капли крови отделились, взмывая в танце, плавно разрастаясь и переплетаясь. Фиал сформировался, и Гарри подхватил его.       — Ты ведь осознаёшь, что сделал?       — Да, — отозвался он.       — И ты не сможешь вмешаться, Гарри.       — И не захочу.       — Надеюсь, у тебя нет в мыслях передумать и уничтожить фиал.       Гарри раздражённо передёрнул плечами.       — Альбус заплатил мной, почему я не могу поступить так же?       — Потому что принял решение на эмоциях. После ты пожалеешь и даже, возможно, попытаешься вмешаться. Но, к твоему счастью, самовлюблённый маразматик меня пока не интересует.       — Сказал самовлюблённый социопат, — отвернувшись, пробурчал он.       Раздражало, что Риддл предполагал, что он вечно пресмыкающийся слюнтяй, который будет всю жизнь бегать по поручениям Дамблдора, стоит тому только свистнуть.       Риддл — проблема Гарри, и лишь поэтому он согласился. Точка.       Сегодня было около десяти утра (может, чуть больше), когда Том перешёл из разряда сложных ситуаций в разряд неразрешимых головоломок. Что ж, это было и ужасно, и прекрасно одновременно: если влечение — это последствие магии, то стоит магии Риддла стать меньше, как эта непонятная тяга друг к другу начнёт растворяться, пока не исчезнет совсем. Тогда каждый пойдёт своей дорогой. Может быть, Гарри стоит покинуть страну, поехать во Францию, Бразилию... США — без разницы куда, лишь бы быть подальше от Риддла.       Отличный план имел только один недостаток: забыть всё произошедшее было попросту невозможно.       — Занялся самобичеванием, Поттер?       Гарри вздрогнул и медленно обернулся.       — Тебе не понять, — раздражённо отмахнулся он. — Удобно ничего не испытывать и просто использовать секс, чтобы добиться своего, а потом, когда цель будет достигнута, избавляться от орудия. Так?       — Верно. Просто делаешь то, что нужно.       Риддл перехватил из его руки фиал и поднял на свет. Закатные лучи проникали через шторы и рассеивались розоватым светом по комнате — они и заиграли, просвечивая стекло.       — Это был сарказм, — нахмурился Гарри.       — Естественно, — кивнул Том, насмешливо искривив губы. — Если мои эмоции не подходят под твоё определение «нормальности» — это не значит, что я ничего не испытываю совсем.       Гарри прошёлся по спальне, смахнув очередную стопку расположившихся на полу книг.       Любой разговор с Томом об эмоциях оборачивался опасностью: невозможно не подойти через них к теме чувств. Наверное, ему всегда было интересно, испытывал ли тот когда-либо привязанность или нечто хоть отдалённо похожее на это.       Рита Скитер убила бы ради ответа на вопрос: дорожил ли именно так Лорд Волдеморт кем-нибудь? Ну или приврала бы, подав всё в скандальном ключе. Скоро ей выпадет такая возможность; если она рискнёт, конечно, связаться с Риддлом.       — Беллатрикс, — вдруг ляпнул Гарри и остановился, боясь повернуться к Риддлу лицом. — К ней ты должен был испытывать что-нибудь близкое к определению «нормальности», разве нет?       — Ты не включал в клятву обязательство отвечать на вопросы личного характера, — отрезал Риддл.       — Мне показалось, что сегодня у тебя хорошее настроение.       — Гарри, — предупреждение в голосе не подействовало.       — Ты ведь с ней спал, да?       «Какая нам разница?.. Наивный! Я могу предложить тебе нечто более заманчивое, показать способ!»       И снова... снова, чёрт.       «Отказываюсь».       «Зря-я-я…» — шипение стало громче.       Гарри захотелось заткнуть уши, пусть это не помогло бы.       «Глупец, твоя собственная сила не является частью клятвы!»       «Ты скоро исчезнешь... Исчезнешь», — повторил он и хмыкнул.       Как и её обладатель, та, похоже, боялась «умирать».       — Она была полезна во многих смыслах, Гарри. Как теперь полезен ты.       Голос раздался удивительно близко, и Гарри развернулся. Риддл стоял впритык с ничего не выражающим лицом. Воплощение хладнокровия.       — Как много ты теряешь, — озадаченно прошептал Гарри, с досадой взъерошив волосы.       Он задержал руку на волосах, скрывая скорбную мину.       — Ты так уверен, что любовь — это благо. Разве она не сделала тебя несчастным?       — Ты сделал меня несчастным, — опустил руку Гарри. — Любовь моей матери спасла мне жизнь… — голос дрогнул: жутко было говорить об этом именно с ним. — Она любила меня настолько, что…       Невысказанная печаль сковала его, прерывая речь. Гарри не мог выдавить ни слова из себя.       Как он смел рассуждать о матери, когда позволял её убийце творить с собой такое?       Гарри даже совесть насильно затыкал, отбрасывая все поступки Риддла, чтобы после продолжать упиваться «псевдоморальными устоями». И действительно Гарри понятия не имел, чего хотел и куда направлялся семимильными шагами. Будто в тумане блуждал. Однако все его поступки сделали её жертву напрасной. Она подарила Гарри жизнь и защиту, а он закончил в объятьях врага. По доброй воле.       Казалось бы... будь это насилием, он бы мог ненавидеть его ещё сильнее. Его, не себя.       — Не люби она тебя, не пожертвуй ради тебя жизнью, — вмешался в его мысли голос Риддла, — Лили Поттер была бы жива, а ты мёртв. Во смерти не познал бы ты печали, Гарри. Так скажи мне… разве любовь — благо?       — Ты… — от возмущения Гарри даже задохнулся. — Ты просто невероятен!       Он не понимал, как можно всё так извратить, настолько перевернуть саму суть своих деяний и превратить во что-то невообразимо монструозное.       — Это ты мне скажи, — ярость клокотала внутри Гарри, превращая каждое слово в чистый яд. — Будь любовь твоей матери к тебе сильнее, она бы поборолась за свою жизнь, за будущее сына, — вполголоса продолжал Гарри. — Люби Меропа больше тебя, чем твоего отца, магла, в жизни не познал бы ты печали, Том.       «…Не познал бы ты печали, Том», — язвительный тон внутри стих вместе с последними словами, и ярость тут же стихла, сменившись изумлением.       Содрогнувшись внутри, Гарри поднял взгляд и встретил налитые кровью глаза Риддла. Мертвенная бледность сделала это зрелище ужасным: он, словно терял человеческие черты лица, меняясь на глазах. Казалось, ещё мгновение — и один облик сменится другим. Будто в напоминание, что этот человек и Волдеморт — один и тот же. Однако видение оказалось всего лишь миражом.       — И из этого следует, — Риддл выговаривал каждую букву так чётко, что слова резали слух, — Поттер: любовь — истинное зло.       — Много ты понимаешь в этом, — раздражённо передёрнул Гарри плечами.       Он начинал понимать, что легче убедить Рона в том, что Драко — цветочек, чем что-то донести до Риддла. Убедить того.       Повисла пауза.       — Твои мысли указывают тебе, что говорить? — внезапно спросил Том.       — Это…       — Ты должен был сообщить мне! — процедил он.       — Так сообщаю сейчас! — в тон ответил Гарри и встрепенулся.       Внезапное осознание важности медленно сформировалось, оседая немым вопросом.       «Эй, ты?..»       «Эй. я-я-я-я?»       Он точно сходил с ума.             «Ты решил принять моё предложение?»       «Ты владеешь информацией?» — Гарри ощутил себя каким-то дельцом из Лютного.       «Смотря какой», — эхом разнеслось довольное урчание в ответ.       — Что ты делаешь? — спросил Том.       — Разговариваю с голосом, — ответил Гарри сразу же.       Чёртова клятва!       «Ты знаешь всё о Риддле, так? А его знания?»       «Смотря какие», — вновь туманно отозвались мысли.       — Прекрати немедленно! — Том схватил его за плечи и приблизился.       Лицо исказилось в ярости, а Гарри покрепче сжал палочку в кармане.       «Так владеешь или нет?»       В ответ тишина.       — Я знаю, что ты хочешь сделать и запрещаю тебе, — прошипел Том.       — В клятве не было пункта, запрещающего общаться с самим собой, — отозвался Гарри, довольно улыбаясь. — Но я сообщу тебе обо всём, что расскажет мне моё второе я.       Том резко отпустил его и откинул голову, точно старался всеми силами сдержать желание свернуть кому-нибудь шею. Гарри мог поклясться, что услышал даже отчаянный стон.       — Ты просто невероятный кретин, Поттер! Неужели думаешь, что это не будет иметь последствий? Или ты выступал и трясся от страха, сопли размазывал от одной мысли стать не таким, чтобы теперь радоваться как ребёнок возможному обмену информацией с той же самой магией, которую проклинал? С тем, от кого хотел, чтобы я тебя избавил? Выбирай, когда мы начнём передачу, — нетерпеливо сказал он, прищурив глаза.       «Я знаю его прошлое, знаю, где он бывал и какие знания приобрёл…» — отозвались внутри.       Гарри ничего не говорил. Он покручивал палочку, поглаживая её нервно.       «Что ты имел в виду, когда говорил о моём волшебстве?»       — Не слушай, не соглашайся, — резко потребовал Риддл.       «Я могу дать пинок этой мягкотелой магии, которую ты именуешь с-своей. Всего лишь пинок, никаких вмешательств…»       — Гарри! — Том схватил его за руку и притянул к себе, всматриваясь в глаза. — Начнём сейчас! По капле.       — Что? Да… — теряясь между внутренним Риддлом, который называл себя Гарри, и физическим, что дёргал его, как тряпичную куклу, отстранённо ответил он.       «Прекрасно!» — оглушительно зашипели внутри, и Гарри встрепенулся.       — Хорошо, — кивнул Риддл.       «Что? Нет! Я не то имел в виду!»       Ответом ему стала тишина.       Том сжал его плечи, удерживая на месте, и приблизил лицо.       «Ответь мне! Я не соглашался! — дёрнулся Гарри. — Не смей молчать, чёртова змеюка! Только посмей сделать что-нибудь…»       И... ничего.       Сторонние мысли вовсе исчезли из головы.       — Том, что-то… — неуверенно позвал Гарри, и в этот момент тело будто окунуло в чан с кипятком.       Он дёрнулся и зашипел, но боль только нарастала. Раскрыв губы в немом крике, Гарри видел изумление Риддла и вцепился в него, комкая в ладонях ткань и натягивая её. Раздался треск.       Будто жидкое пламя заменило кровь и теперь циркулировало по венам, прожигая насквозь, растворяя кости. Ноги подкосились, и Гарри упал на колени, не выпуская из рук одежды Риддла и заставляя его последовать за собой.       — Посмотри на меня, — шепнул Том, сжимая его лицо руками и поднимая голову.       Неужели это и есть капелька?       Ответом на вопрос стал привкус крови на губах. Сглотнув, Гарри не мог говорить, не мог даже вздохнуть и попросить Риддла прекратить. Биение сердца оглушало, пульс ускорялся и, казалось, сердце сейчас просто не выдержит.       — Гарри, смотри на меня, — потребовал Том, и он с трудом сфокусировал взгляд. — Вдохни!       Невозможно. После тяжёлых глотков воздуха ему казалось, что в лёгких образовался пар — тот сжигал его изнутри. Гарри дёрнул Тома на себя в немой мольбе прекратить эту пытку и проглотил комок боли, смешанный с привкусом крови. Тотчас от кончиков пальцев стал распространяться холод. Приятное покалывание поднималось к плечам, остужая боль, заставляя отступать, и когда оно волной прошлось по телу, он, наконец, смог вздохнуть полной грудью.       — Вот так, — отозвался Риддл.       Гарри качнулся и коснулся лбом его лба, неотрывно смотря. Алые глаза на мгновение поймали его, став двумя точками, на которых можно было сфокусироваться — они гипнотизировали, не позволяя отвести взгляда. А холод искоренял все неприятные ощущения и одновременно заставлял дрожать, точно Гарри оказался где-то на стуже. Но перспектива замёрзнуть выглядела привлекательнее той, где он сгорал заживо изнутри раз за разом.       Когда внутри порвалась нить, Гарри невольно дрогнул в ожидании очередной болезненной судороги, но боли не было — только онемение и лёгкий озноб. Прикусив губу, он смотрел на Тома, точно всматривался в бездну, ярко ощущая, как магия, подобно блуждающему огоньку, подскакивает внутри, резко взмывает вверх, трепеща и мечась из стороны в сторону до тех пор, пока не исчезает, поглощённая Томом.       И наваждение тает, а вот непонятный взгляд Тома — нет. Чуть рассеянный, блуждающий по лицу Гарри — в нём проскальзывала настороженность.       — Сколько… ты забрал? — сипло спросил Гарри.       Облизав губы, он коснулся их рукой и посмотрел на ладонь, ожидая увидеть кровь, но там оказалась лишь влага слюны.       — Сколько сказал: каплю, — задумчиво откликнулся Риддл и резко поднялся с колен.       Потеряв опору, Гарри упёрся руками в пол, а затем предельно медленно встал. Слабость сковывала движения, и он ухватился за спинку кресла. Вновь скользнув пальцами по губам и даже коснувшись языка, Гарри вновь уставился на ладони. Однако на коже не было и следа крови.       Неужели просто почудилось?       Размяв плечи, он прислушался к телу: онемение постепенно проходило, даря приятную расслабленность.       Казалось, что ничего и не было.       Сделав пару неуверенных шагов, Гарри отряхнул пыль с колен и вперил злобный взгляд в спину Тома.       И это капля?!       — У меня чуть сердце не остановилось! — буквально прорычал он, делая ещё один шаг вперёд.       — Не стоило сопротивляться. Твоё переменчивое «да-нет» вкупе с клятвой могло стоить тебе жизни, — резко отозвался Риддл. — Ты поклялся, а затем дал устное согласие.       — А ты поклялся, что это будет наименее болезненно, — парировал он, подманив фиал и спрятав его в кармане.       — Я своей клятвы не нарушал, Поттер. Это ты решил поиграться, обходя условия стороной, и узнать о моей личной жизни! Что там с твоим внутренним «я»?       Тишина внутри обеспокоила Гарри. Он не совсем понимал, чему дала пинок сила Риддла и что сделала с невольно данным ей согласием, а также почему теперь хранила молчание.       — Молчит, — отвечать не хотелось, но пришлось.       — Отлично! — лёгкая тень удовлетворения отразилась на лице. — А теперь проваливай и посоветуйся с совестью насчёт «правильного» выбора. Боль тебе явно не по вкусу, — ядовито хмыкнул он. — По воле случая ты испробовал и то и другое.       — Сколько? — мрачно поинтересовался он.       — Что сколько?       Гарри вспыхнул, чувствуя, как невольно краснеет и, видимо, это послужило ответом.       — Ах, нескольких раз будет достаточно, — всё так же плотоядно улыбался Том. — Или же полтора-два месяца, если передавать по чуть-чуть раз пятнадцать в день. Может, больше.       — Несколько — это сколько? — придирчиво поинтересовался он.       Риддл вскинул брови, точно Гарри задал очередной глупый вопрос.       — Несколько — это несколько, Поттер. Я не могу сказать точнее. Может, хватит двух раз. Может, даже с одним управимся.       Это звучало так, будто они о совместной медитации говорили, а не о сексе.       — Тогда… Одного дня хватит? — деловито поинтересовался он.       Нельзя дальше продолжать эти танцы вокруг огня.       — Естественно, не хватит, — закатил он глаза, — или хочешь, чтобы я трахал твоё бессознательное тело?       Гарри передёрнуло, и он досадливо поморщился.       — И сколько в таком случае дней? — вздохнул он.       — Столько, сколько раз. Ты спрашиваешь просто так или уже решился? Потому что если нет, то шёл бы ты, Гарри, отсюда.       — А, гм, — он затаил дыхание, нервно потирая запястья. — Это обязательно в таком... порядке?       Том недоверчиво уставился, точно не понимал, о чём речь.       — Ведь разницы нет, наверное, если я буду сверху… — голос дрогнул на последнем слове.       Не потому, что Гарри не представлял этого, а потому, что Риддл испепелил его взглядом на слове «сверху». Да так тщательно, что Гарри моментально вспомнил про ослабленные ограничители и поспешно добавил:       — Ну или можно, как тогда в Тайной комнате… По сути, ничего же не было, а передача совершилась.       — Разница определённо есть, — свирепо процедил Риддл. — И ради успокоения твоей совести я не собираюсь стирать руки в кровь, дроча тебе, Поттер. Не забудь изложить все свои сны письменно и передать с эльфом. То же касается и решения. Имей в виду, если решишься и придёшь ко мне, я не собираюсь терпеть метания, истерики, слёзы и весь набор: «Я не такой, это обстоятельства». Желания продолжать разговор у меня нет, поэтому попрошу удалиться, — заключил он, и дверь распахнулась.       — У меня тоже есть вопросы, Риддл, — твёрдо заявил Гарри.       — Передай их с эльфом.       Вздохнув, Гарри сунул руку в карман и сжал фиал.       — Но одни вопросы могут вытекать из ответов…       — И новые вопросы по ответам тоже с эльфом, Гарри!       — Ты что, злишься? — возмущённо спросил он. — Это я должен злиться!       — Можешь предъявить свои жалобы письменно, — отрезал Риддл.       Обречённо вздохнув, Гарри обвёл комнату взглядом и заметил кое-что. Внезапно беспричинное веселье зажглось внутри, словно Гарри полакомился «Ирисками-хохотушками» из нового ассортимента лавки Уизли.       — Могу задать последний вопрос? — спешно спросил он, удерживая серьёзное выражение лица.       Том раздражённо дёрнул рукой, помрачнев ещё больше, что можно было считать за «спрашивай, но, если не провалишь отсюда, я за себя не ручаюсь».       — Где ты взял презервативы?       — Запас идиотских вопросов неисчерпаем, — хмуро отозвался Риддл.       Направляясь к двери, Гарри сперва издал сдавленный смешок, а потом открыто захохотал.       — Знаменательный день. Зимнее утро порадовало прохожих безоблачным небом и несвойственным теплом, — начал он, встречаясь взглядом с изумлением на лице Риддла. — А день памятен тем, что именно в то утро Лорд Волдеморт обокрал магловскую аптеку, унося с собой упаковку презервативов… Или же эльф стащил их по указке великого и ужасного Тёмного Лорда. Интересная идея для сиквела от Опалы Тоадс, не находишь? — весело закончил Гарри и тотчас выскочил за порог.       За спиной послышалась брань, громыхание, а затем гулкий хлопок двери, от которого картины на стенах перекосились, а пыль взметнулась.       Шагая по коридору, он не мог перестать смеяться и чувствовал себя на удивление хорошо. Умиротворённо.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.