Безрассудный поступок —
Смотреть на человека, Будто бы он спаситель. Слепой ведёт слепого. Всё кажется темнее, Когда закрываешь глаза. Когда закрываешь глаза... О чем мы думали? Возвращаясь к началу — Началу конца. Klergy & Valerie Broussard — The Beginning of the End
— Другого способа нет, Гарри, — отчеканила Гермиона. Она сидела за столом, крутила в руках разнообразные колбы и с выраженным недовольством поглядывала в исписанную мелким почерком тетрадку, от которой его отогнали чуть ли не метлой. — Ты же вернула память родителям, — напомнил Гарри. — Я же и наложила заклятие, а процесс это долгий и крайне сложный, — покачала Гермиона головой, не отнимая взгляда от своих записей. — У тебя два варианта. Первый: пытки. Второй: вежливо попросить его вернуть тебе память. Первое физически и психологически опасно, второе — невозможно. Если ты не хочешь стать пускающим слюни идиотом или вообще забыть, кто ты есть на самом деле, как, к примеру, Локхарт, не предпринимай ничего. Тем более разве госпожа Ваблатски не сказала тебе подождать, пока не овладеешь легилименцией? Гарри уже почти что неделю пытался «вскрыть» потерянные воспоминания о той ночи. Поход к Тому ничего бы не решил и, наоборот, усугубил бы ситуацию. Он не хотел раскрывать перед ним, что заблуждения насчёт сна полностью рассеялись поутру. Так как Гарри понятия не имел, что Риддл скрыл в его памяти, то и действовать нужно было осторожнее. Вот только обстоятельства заметно усугубились. Драко отказался продолжать после двух круцио, хотя и сам Гарри понимал, что пытки должны буквально сломить его, но это было далеко не безопасно, как и сказала Гермиона. Собственноручно превратить себя в овощ ему не особо хотелось. Он даже подумал наведаться к Альбусу, но в следующую секунду отмёл эту мысль. Вместо этого направился к Ваблатски, скорее чтобы отвлечься, чем за реальной помощью. Вопреки несколько пессимистичному настроению, оба визита принесли плоды: он уже мог проникать в разум Эдмунда несмотря на сопротивление. Хоть его и выкидывало при попытке забраться глубже — в самые потаённые воспоминания, — но уже сам факт того, что он спокойно может применять легилименцию, стал своего рода утешительным призом. Гарри чувствовал себя удовлетворённым, точно успешно справился с домашним заданием. Однако яркое осознание вновь омрачило общую картину, ведь истоки этой радости тянулись к Риддлу. Что до проблем, то новым пунктом в этом и без того обширном списке стало поведение Эдмунда. Тот как будто был чем-то расстроен или даже обижен на него. Натянуто кивал, отвечал и улыбался сквозь силу, а стоило занятию закончиться, как мальчик ускользал из комнаты, словно за ним гналась толпа дементоров — избегал его, одним словом. Такое нетипичное поведение озадачивало, и Гарри пытался вспомнить, не сказал ли чего лишнего в последнюю их встречу, но на ум ничего конкретного не приходило. Разве что Эдмунд мог стать свидетелем необычного «скандала» между ним и Томом, в чём Гарри сильно сомневался: в тот момент рядом с мальчиком находилась Ваблатски и вряд ли позволила бы подглядывать и подслушивать. Сама же провидица по этому поводу хранила таинственное молчание. — Не стоит волноваться, Гарри. Его настроение никак с тобой не связано, — лишь заявила та. — Меня больше интересует наложенное на тебя заклятие забвения. Это сделал Том? Гарри уже не удивлялся подобной проницательности. Так было даже удобнее: слова становились лишними в их случае. А в последнее время он был немногословен; более того, Гарри полностью сосредоточился на своей цели. И, казалось, даже новообретённые чувства не мешали, хоть смутное уныние продолжало пускать корни всё глубже. — Да, мэм. Приключилось кое-что странное, и мне срочно нужно всё вспомнить, — Гарри помедлил и вздохнул. — Он не вернёт мне память, а пытки, сами понимаете, не вариант. — Быстро не получится, дорогой, — возразила Ваблатски. — Однако твои способности могут посодействовать достижению твоей цели. А если это так… Подумай сам, Гарри, — она хмыкнула, украдкой поглядывая на него. — Обливиэйт бесполезен для легилиментов, ведь замена воспоминаний и заклинание изменения памяти имеют много общего. Это похоже на сопротивление заклинанию «Империус». Это уже было лучше чем ничего. — То есть я сам смогу восстановить память, когда овладею легилименцией? Но зачем тогда он стёр воспоминания, если знал… — Гарри внезапно оборвал себя на полуслове, вобрал побольше воздуха и шумно выдохнул: — Я ничего не понимаю, мэм. Что ему от меня нужно? Ваблатски лишь пожала плечами, словно не имела нужных ответов, однако Гарри понимал, что это молчание намеренное. Все эти двусмысленные игры в тайны ему осточертели, как и надоело ждать непонятно чего, блуждая в потёмках. Гарри не хотел быть очередной пешкой в чужих руках. Не в этот раз. Не снова. — Ты опять меня не слушаешь! Гермиона привстала, сердито поглядывая на него со своего места. — Слушаю-слушаю, — вздохнул Гарри, откинув голову назад. — Мне надоело ждать. — Тогда больше усердствуй на занятиях, — упрекнула она. — И хватит ныть. Что там с Долоховым? — Нам, нытикам, не разрешают обсуждать служебные задания, — злорадно улыбнулся Гарри, опустив на неё взгляд. Гермиона хмыкнула в ответ, нараспев заявив: — Тогда я тоже не расскажу тебе, что узнала кое о ком очень тебя интересующем. Нам запрещают общаться с вами, нытиками из другого отдела. — Обмен информацией? — По рукам. Гермиона взмахнула палочкой, наложив заклятие недосягаемости, а затем, отложив полупустую колбу с розоватой жидкостью, поднялась и, обогнув стол, замерла напротив. Всё было серьёзно — твердила её поза. Гарри вскинул брови, выжидающе уставившись на подругу, а та в свою очередь так же смотрела на него самого. — Ладно, я первый, — вздохнул он, сдаваясь. — Когда Кингсли с мракоборцами наводнили школу, Долохов находился в Запретном лесу. Альбус предполагал, что целью визита могли стать слухи о Томе, но, как оказалось, они там были по делу. Другому делу, никак не связанному с Риддлом. — Никак? — уточнила Гермиона. — Ладно, разве что по касательной. Если учесть, что Долохов — Пожиратель. Гарри, надо заметить, разозлился, когда понял, что переезд на Гриммо был излишен. В принципе, Том мог пожить в своей излюбленной Тайной комнате с неделю, пока мракоборцы не нашли бы Долохова или же не ушли ни с чем. И всё. Ничего бы не произошло. Конечно, это альтернативное развитие событий было идеализировано, ведь не отменяло ни его становление магическим сосудом, ни появление Экриздиса на сцене, ни того, что… В общем, ничего всё равно не изменилось бы. Да и история не знает сослагательного наклонения. — Скрывался? — задумчиво поинтересовалась Гермиона, нервно теребя пуговицу на рукаве. — Скорее всего, скрывался или выжидал. В этом лесу чёрт ногу сломит. Я три дня прочёсывал местность и даже на кентавров не нарвался, — пояснил Гарри не без раздражения. — Думаешь, Долохов знал, что Волдеморт находится в школе, и ждал его? Или связывался как-то с ним? Может, это он передал каким-то образом ему зелья? Гарри покачал головой, задумчиво покручивая в руках прозрачный фиал, что стащил со стола. Сегодня нервы были ни к чёрту: он постоянно хватался за палочку, каждые несколько минут отдёргивал мантию, а то и вовсе кусал губу до крови. Необъяснимое предчувствие преследовало его с самого утра. — Зелья, скорее всего, передавал ему эльф. Если он заранее где-то в школе не устроил себе схрон, — поделился Гарри догадками и только. — А Долохов, мне кажется, искал Воскрешающий камень там. А вот для чего — боюсь даже предположить. Возможно, и правда хотел воскресить Тёмного Лорда. Забавно бы вышло, — невесело усмехнулся он. — Почему камень там?.. — Гермиона на мгновение задумалась, а после уставилась на него во все глаза и, всплеснув руками, возмутилась: — Ты что, просто бросил один из Даров Смерти в лесу?! Ты же возвращался за ним, разве нет? Гарри отвёл взгляд, рассматривая оборудование для зельеварения на чужом столе, заваленном всякой всячиной, будто ничего интереснее в своей жизни не видел. — Я пытался его отыскать спустя несколько дней и… не нашёл. Так что решил, что если я не смог найти артефакт, то кто тогда сможет? Часть Пожирателей была арестована, часть — бросилась в бега. Кто бы о нём узнал? А сейчас там всё заросло, и камень, наверное, давно втоптан в землю и погребён под корнями. Утерян он. Что к лучшему. — Вот именно что «наверное»! — От него всё равно никакого проку, — отмахнулся Гарри, положив фиал обратно. Этот разговор неизбежно должен был состояться. Спустя неделю после битвы Гарри рассказал о пропаже Дамблдору, но тот отреагировал странно — казалось, даже обрадовался, что артефакт был утерян. Гарри объяснил своеобразную реакцию несчастьем, сопутствующим Дарам, ведь лишь Мантия-невидимка не несла в себе проклятия для своего обладателя. Поэтому потерять артефакт было лучшим из всех возможных исходов. Тем более что Гарри был уверен: как владелец камня, Риддл исследовал его вдоль и поперёк, и то, что он сделал из него крестраж, а не использовал по назначению, говорит само за себя. — Даже если камень не воскрешает в полноценном смысле этого слова, всё равно несёт в себе угрозу, Гарри. Его нужно отыскать. — Я всю поляну перекопал, Гермиона. Под каждый чёртов корешок заглянул, даже траву скосил, — нехотя отозвался Гарри. — И ничего не нашёл. Если камень не провалился сквозь землю… — То его уже забрали, — резко перебила она, сверкнув глазами. Сверкала она ими грозно с минуту. — Ну что? — Не ожидала от тебя такой беспечности! — Мне было немного не до того. Если артефакт у Долохова, я найду его и верну. Вот только поиски идут чересчур медленно. Кингсли дал мне в напарники одного из немцев... — Гарри поморщился и пояснил: — Чтоб я помог влиться в коллектив. Только какой коллектив, когда и он, и я — мы влились в него в одно и то же время? — Я то думала, что ты можешь с любым найти общий язык, не так ли? И даже с Малфоем, — сдержанно улыбнулась она. — Странно, что первым твоим поручением стала ловля Антонина, тебе не кажется? — Сомневаешься в моей профпригодности? — После того как ты буквально посеял камень в лесу, надеясь, что его цветочки-травки спрячут под собой? — Да ладно, — пропустил мимо ушей Гарри выпад. — Ты видела штаб? Там почти пусто. Часть куда-то отправили. Я думал мне несколько месяцев придётся вкалывать в поте лица. — Тебе смешно, а это риск. — Вот теперь мне действительно смешно. Мной рискуют с пелёнок. Теперь твоя очередь рассказывать, — напомнил Гарри. Гермиона скрестила руки, несколько секунд гипнотизируя взглядом пол. На лбу пролегла складка, а губы слегка скривились, но не в гримасе отвращения — она словно репетировала речь про себя. А это означало, что имеющаяся информация весьма противоречива. — Так как ты до сих пор не обмолвился об этом ни словом, полагаю, что с главным мракоборцем немецкого отряда ты не встречался? Гарри лишь покачал головой: — Я в штабе-то был раза два: первый, чтобы переговорить с Кингсли, а второй — познакомиться с напарником. Главного с ним не было, да и представил нас Шеклболт. — А я вот встречалась, точнее видела его одним глазком, — продолжила она, удовлетворённо щурясь. — Тот самый спутник, что был с Йа Чжоу. Отто Кунц. Гарри невольно затаил дыхание и напряжённо уставился на неё. — Что это может быть? Переворот? — еле слышно спросил он. — Я так не думаю, Гарри. Йа Чжоу представляет интересы Китая, Отто Кунц же немец, а одного подразделения явно мало, чтобы захватить контроль над Министерством в очередной раз. Тут нужна ещё толпа последователей и ручной министр под Империусом. С Шеклболтом подобный трюк не пройдёт. — Вагнер сказал, что их цель — поимка оставшихся Пожирателей Смерти. Но получается какая-то белиберда, — поднял он на неё озадаченный взгляд. — Тогда держись крепче, — хмыкнула Гермиона. — Что Йа Чжоу, что Кунц в стране по указке Конфедерации. — Но какое им дело до всего этого? — нервно потёр Гарри шрам и опасливо уточнил: — Ты уверена, что этим сведениям можно верить? — Вижу, сегодня соображаешь ты очень медленно, — Гермиона в нетерпении даже рванула вперёд, грозно нависнув над ним. Гарри закатил глаза и махнул рукой, предлагая ей продолжить — просветить его, идиота. — И конечно же я уверена! — почти что возмутилась она. — Хочу напомнить тебе, Гарри, на случай если ты спал на уроках Бинса, что в конце XIX века Конфедерация направила в Перу группу для сокращения популяции змеезубов, к примеру, или же тот же самый Отдел тюрем, что занимается изоляцией магов, наследивших в нескольких странах одновременно. Это как раз в их полномочиях. Если мы не справляемся, вполне логично, что они приняли меры. — Август ещё упоминал, что Антонин и правда скрывался где-то на севере, прежде чем вернуться. Возможно, сменил несколько убежищ. — И ты опять упускаешь главное. Какая связь между этими двумя, кроме особого указа и… Сам-Знаешь-Кого? — Что ты хочешь сказать? Что указ был отдан не Конфедерацией, а Риддлом? — развёл Гарри руками, тут же рассмеявшись. — Нелепо. Не ты ли говорила, что идеалы твоей Йа Джоу полностью расходятся с идеалами Волдеморта? Это же какой-то абсурд, — задумчиво пробормотал он. — Готов предложить, Гермиона, другую теорию, несколько логичней твоей: существование незадействованных приспешников по всему миру на случай, если близкий круг Тёмного Лорда будет уничтожен. — Йа Чжоу не может быть Пожирателем! — воскликнула она. — Да и какой в этом смысл? Целое подразделение мракоборцев — тайный отряд смерти? И зачем им отлавливать и отправлять в тюремное заключение соратников? — Может, это не ловля, а спасательная миссия. Своего рода воссоединение под секретным флагом, — горько хмыкнул он. — Согласись, обе версии притянуты за уши. — Тогда тебе стоит присмотреться к напарнику, Гарри, и поймать Долохова раньше них. Или же дать поймать его и проследить за дальнейшим развитием событий. — Невозможно. Они переправляют пленников в Германию. — Навяжись сопровождающим, — пожала она плечами. — Мантия-невидимка? — У Джинни, — мрачно заметил он. — Глупо было дарить её. Гарри промолчал, не желая продолжать эту тему. Подарок был сделан на Рождество; тогда ему казалось это символичным, буквально предложением руки и сердца — предложением стать частью его новой семьи. — Что с зельем? — резко сменил он тему. Воинственный энтузиазм Гермионы тут же уменьшился. Гарри понимал, что подруга зашла в тупик, и это её ужасно бесило. — Кроме кучи испорченных ингредиентов, никаких результатов. — Возможно, стоит подключить Слагхорна? — Определённо нет, — в ужасе покачала она головой. — Его знания могут быть полезными, — аккуратно предложил Гарри. — Конечно, Слагхорн слегка хвастлив, а иногда и высокомерен, но всё-таки они вместе с Томом изучали всю эту тему… — Ты рассказал, что профессор опоил тебя не тем зельем, — скептически заявила Гермиона, возвращаясь на своё место. — Ладно. Посмотрим, — кивнула она. Гарри понял, что это лишь отговорка и поступит та всё равно по-своему. — Всё никак не могу привыкнуть, — добавила Гермиона. — К чему? — простодушно поинтересовался Гарри, глянув на часы. Август Вагнер — новоиспечённый напарник — ждал его к трём, чтобы возобновить поиски в лесу. — К этому твоему «Том», — просто ответила она, кинув мимолётный, но весьма проницательный взгляд на него. — Он ведь не появлялся всю неделю? Гарри дёрнулся на стуле. Избегая мыслей о Риддле словно огня, он всё равно возвращался к той ночи. Кроме злости, рождённой стёртой памятью, была ещё и другая эмоция— куда более разрушительная. — Нет, не появлялся, — безразлично пожал он плечами, всё так же глядя в окно. — Но меня это вообще не волнует, — добавил Гарри, пытаясь выглядеть безразличным. Разговор сворачивал не туда. Даже если он сам доверился Гермионе, это не означало, что Гарри хотел каждый разговор сводить к этой теме. — Да уж, именно твоё безразличие по отношению к нему заставило нас перерыть половину магловского архива в поисках какого-то мясника. Ты так и не объяснил, для чего тебе это было нужно. — Кое-что проверить, — приподнялся Гарри, разминая затёкшие конечности. То утро он помнил, как во сне. Оно стало живым кошмаром, и стёртая память на тот момент волновала его меньше всего. Гарри пребывал весь день в каком-то ступоре: что-то делал, куда-то ходил, что-то читал, чем-то питался… Всё это на уровне рефлексов — инстинктивно. Тем временем мысли собирались вокруг каждого слова, услышанного в ту ночь, каждого прикосновения, каждого мимического движения. Он словно купался в собственной памяти, полностью отрешившись от физического существования. И в какую-то минуту подумал, что всё это ему просто-напросто привиделось. Тот Риддл — плод буйного воображения и тайных желаний, но никак не реальность. Он не мог быть настоящим. Гарри решил проверить вопиющую теорию, но не знал, чего хочет больше — опровергнуть или подтвердить свои сомнения. Он ясно помнил две фамилии, старого мясника и поварихи, и связующее их звено — приют Вула. А затем ступор перерос в липкий страх: Гарри внезапно испугался, как бы это и правда не оказалось всего лишь сном. Он страшился оказаться настолько помешанным на Томе, что выдумал глупую сказку, лишь бы утешить себя ночью в темноте, и даже создал собственную версию Риддла. Тогда же Гарри и попросил Гермиону помочь с поисками в архиве. Тысячи газет и бесполезность магии — это было как искать иголку в стоге сена. Гарри сомневался, что вообще сможет найти хоть что-нибудь. Однако повариха обнаружилась достаточно быстро благодаря скандальной истории с мышьяком. Гарри тогда ощутил смутное волнение, рассматривая выцветшую фотографию тучной женщины, грозящей кулаком непонятно кому. Конечно, это могло быть простым совпадением, только вот когда он обнаружил крохотный уголок в газете, гласящий «Мясная лавка Гантри», то все сомнения рассеялись. Дивное совпадение. Гарри опять впал в ступор; настолько сильный, что Гермиона проводила его до дома, передала в руки Кричера и пригрозила, что, если он не объяснит ей всё в ближайшее время, его ждёт по меньшей мере новый конец света. Что именно объяснять, Гарри не понимал. Да и как вообще это объяснить, если он сам не смог разобраться в произошедшем? Однако бездействие и бессмысленные душевные метания, что успели приесться за последние полгода, продлились до вечера, а потом он заявился в Министерство. Но с Гермионой эту тему они не затрагивали до сих пор, и Гарри предпочитал обходить её стороной и дальше. — Раз не хочешь рассказывать, иди уже, — буркнула подруга, вернувшись к разноцветным колбам — розовая жидкость вспыхнула, когда она кинула туда какой-то порошок, и в нос ударил пряный аромат трав. — Отвлекаешь меня. — А это не называется пренебрежением своими обязанностями? — с лёгкой улыбкой поинтересовался Гарри. — Хочу напомнить, что сегодня канун Нового года. Я взяла выходной, — отвлечённо парировала она, скользя ладонью по тетрадке и что-то сверяя. Гарри хмыкнул, глянув в последний раз на появившийся над котлом лёгкий красноватый дымок, и вышел.***
Гарри вновь стоял на чёртовой поляне, где оставил камень и собственную жизнь. Здесь, укрытый Мантией-невидимкой, он когда-то наблюдал за Волдемортом в окружении его приспешников, включая Долохова. И это же воспоминание стало очередной головоломкой. Он присел, освещая смесь веток, корней и травы, и разглядывал почву под ногами. — Дефодио. Один взмах палочки, и образовалась небольшая яма, а в воздухе застыл лёгкий запах травы и более насыщенный — земли. Ничего. Таких ям здесь было уже с сотню. Возможно, Вагнер был прав, и Гарри просто теряет время. Но он был уверен, что Долохову нужен камень, вот только не собирался рассказывать об этом немцу. Вагнер вёл себя довольно-таки странно, подпитывая фантазии о тайном отряде Пожирателей, и под конец они разошлись. Недовольно фыркнув, тот заявил, что собирается наведаться к кентаврам и потребовать у них информацию, а «stumpfsinnig Поттер» может хоть весь день рыть носом землю на одном месте. Гарри же пожелал удачи в ответ: с кентаврами сложно было иметь дело. Если бы он вежливо попросил Флоренца, возможно, тот помог бы, но чужаку, да ещё и что-то от них требующему, вряд ли так повезёт. Думать о Томе и его связи со всем этим было с каждым мгновением всё сложнее. Тревожное предчувствие вкупе со страхом скручивали внутренности, ведь если Риддл замешан, все слова о бездействии летят к чёрту. Гарри просто не сможет сидеть сложа руки, как бы ни заверял себя, что это его не касается, что он обещал, что всё в прошлом... что с этим должны разбираться другие. Ага, как же. Другие. Поэтому нарисовывается огромная проблема: появление двух противников в одно и то же время. И с обоими всё было сложно. «Не боишься, что на этот раз удача может отвернуться от тебя?» — вспомнились слова Люциуса. Да, он боялся — ещё как боялся, — но другого выхода из этой ситуации просто не видел, кроме как уехать на какой-нибудь нелюдимый остров и сделать вид, что он — это не он, а кто-то другой — ни к чему непричастный малый. И всё же намного страшнее было оставаться в стороне и не иметь абсолютно никакого контроля над ситуацией. Стать пассивным наблюдателем разрушений и чужой боли — это Гарри ненавидел больше всего. Он каждый день сталкивался с неразрешимой дилеммой. Задавал себе один и тот же вопрос: если он снова встанет на пути Риддла, какое будущее его ждёт? Гарри даже отдалённо не мог представить дальнейшего развития событий: собственную боль, реакцию Тома. Он не видел себя, заносящим палочку для смертельного заклятия — такое казалось столь же причудливой фантазией, как перечень сформулированных сегодня теорий. Гарри больше не мог отличить пронзительный взгляд, кровожадную ухмылку и бледную кожу, обтягивающую лысый череп, от того другого Тома, что умиротворённо лежал у него на коленях и рассказывал про змей и кроликов. Обе картинки смешались окончательно и так же окончательно запутали Гарри. Казалось, у него двоится в глазах. Волдеморт превратился из врага в его слабость. И это злило, как же его это злило: до скрежета зубов, побелевших костяшек и напряжённых мышц… «Опасно…» «Опасность!» — страх закопошился внутри; волосы на затылке зашевелились. Гарри вцепился руками в один из корней и проворно откатился в сторону. Тотчас участок земли, на котором он находился пару секунд назад, взорвался, разлетевшись кусками мха и почвы. Браслет на запястье до боли стянул кожу. — Гарри Поттер, — проскрежетал голос, и он вскинул взгляд. Ухмыляясь, на краю поляны стоял Фенрир Грейбек. Чужая палочка была направлена на Гарри, и ему пришлось слегка пригнуться к земле, готовясь в любой момент откатиться в сторону. Вот это действительно неожиданность. Неприятный такой сюрприз. — Какой позор нападать со спины, — меланхолично заметил он. — Неужели в Азкабане тебе вырвали твоё главное оружие — клыки, а, Фенрир? Провокация — первая ступень. — Вижу, ты осмелел! — рыкнул оборотень, сделав угрожающий шаг вперёд. Всё такой же свирепый, хотя и несколько потрёпанный вид врага внушал тревогу. Тот выглядел ещё более одичавшим, чем Гарри помнилось. — Смело с твоим-то статусом беглого преступника показываться мне на глаза. Или попросту глупо. Гарри нахмурился. Внутри вибрировала магия, а нарастающее давление сковало плечи — он был слишком напряжён, чтобы вести бой. Дуэль сейчас была очень некстати. «…У тебя всё на лице написано. Что может стать фатальной ошибкой во время дуэли — помни. Это важно», — промелькнуло где-то на задворках сознания, и Гарри медленно выдохнул, расслабляя лицо. Однако его не могло не беспокоить то, что один из пленников Азкабана стоял прямо перед ним, а не томился в немецкой тюрьме, имя которой Гарри никак не мог запомнить. — Кто тебя освободил? — поинтересовался он, неторопливо выпрямляясь под пристальным взглядом голубых глаз. Оборотень криво оскалился в усмешке: — О, это очень занимательная история… Палочка в чужой руке тут же дёрнулась, а вместе с ней, действуя на чистых инстинктах, и сам Гарри. — Конфрито! — произнёс Фенрир. Гарри выставил щит, отражая проклятие на дерево — часть коры взорвалась фиолетовыми всполохами света, а щепки разлетелись во все стороны. — Тебя освободил Экриздис? — процедил Гарри, разворачиваясь на ходу. — Экспульсо! Фенрир молниеносно отклонился в сторону, буквально вскарабкавшись по дереву и исчезнув с поля зрения. Опасно. — Не твоего ума дело, пацан, — рыкающий смех эхом разлетелся по поляне. — Где камень? Ответь мне, и, возможно, я не сломаю тебе хребет, — вновь раздался гортанный смешок больше похожий на лай. — Если встанешь на колени и будешь умолять пощадить тебя! Камень, значит. — Где Долохов? — звучно поинтересовался он, чутко следя за окружением. Гулкие трещащие звуки раздавались отовсюду, точно Фенрир перескакивал с дерева на дерево, карабкался и царапал всё без разбору. — Эта бестолочь? — раздалось совсем рядом. — Протего! — вскрикнул Гарри, резко отпрыгивая на два шага в сторону. На том месте образовалась дыра, а землю разъело ядовитым дымком. Ощущая, что и сам воздух ядовит, он стремительно отпрянул на десять шагов, передвигаясь по кругу. — А ты улучшил свои навыки, — издевательски пробасил оборотень, сверкая удлинёнными клыками. — Уже не дрожишь как заяц, полумёртвый от страха и такой же жалкий. Фенрира нужно было поймать, но не убивать, что всё усложняло: бились они не на жизнь, а на смерть — это было очевидно. К тому же он подтвердил версию Гарри. Что-то слишком много развелось охотников за Даром Смерти. Несложно было догадаться, что так же, как Грейбек примкнул к Волдеморту, в тюрьме тот мог извернуться в попытке услужить другому монстру. — Кру… — Остолбеней! — Протего! — рыкнул Фенрир. — Меня начинает это утомлять, сопляк! — Как и меня, — расплылся в улыбке Гарри, ощущая будоражащее кровь волнение. Боевой трепет переполнял тело неукротимой энергией. Это всегда было приятно, ведь Грейбек несколько ошибался насчёт причины его дрожи — Гарри дрожал не от страха, а из-за всепоглощающего возбуждения перед столкновением. — Я не хочу тебя убивать, — вкрадчиво промолвил он, плавно двинувшись полукругом: один шаг оборотня влево — один шаг Гарри вправо. В ответ послышался раскатистый смех. — Не зазнавайся! — Фенрир внезапно пригнулся и по-звериному подскочил на месте. — Бомбарда! Взрыв прогрохотал совсем рядом, и ударной волной Гарри припечатало к стволу. Во рту появился привкус крови, и на мгновение перед глазами всё почернело. Моргнув, он завёл руки за спину, сместившись в сторону. Во влажном, затхлом воздухе, будто клубки дыма, застыла пыль. Инстинкты загудели, крича об опасности, и, резко опустившись на колени, он перевёл дыхание. Прежнее место тотчас разъело очередным ядовитым облаком. — Что ж ты пыл-то поумерил? Испугался меня, зверёк? Правильно: добыча должна бояться хищника, — грубый гогот раздражал, а колющая боль в спине отвлекала. Стена из пыли заполонила всё вокруг, ухудшая видимость, но для острых глаз оборотня это не являлось серьёзным препятствием, а вот Гарри оказался в невыгодном для себя положении. — Где ты спрятал камень, Поттер? Воистину фортуна улыбнулась мне сегодня, когда подкинула тебя! — вновь раздался его рыкающий голос неподалёку. Гарри пригнулся, аккуратно перелезая через корень. Он двигался неторопливо и осторожно, прильнув как можно ближе к земле и плавно, как змея, прогибаясь под увесистыми извилистыми корнями. Нужно было что-то придумать, но времени не хватало, а прятаться долго в этом переплетённом деревьями коконе он не собирался. Слегка приподнимая руку, Гарри крутанул палочкой и еле слышно шепнул: — Вентус. Струя ветра взметнулась спиралью, рассеивая над поляной покрывало из пыли. — Я тебя слышу! — раскатистый бас над головой отшвырнул тело в сторону, а интуиция завопила об опасности. Фенрир схватил его за мантию и отбросил к дереву, тут же грузно вдавив в поверхность, отчего боль разрослась вдоль позвоночника. Чужие пальцы вцепились мёртвой хваткой в шею. Гарри резко дёрнулся, и острые ногти тотчас царапнули кору. Они впились в кожу, вырывая болезненное шипение, пока противник, оскалившись в улыбке, снисходительно поинтересовался: — Тебя не учили, что сражаться с оборотнем в лесу — проигрышный вариант? — Лучше отойди, — предостерегающе прошипел Гарри, однако Фенрир лишь сильнее сдавил пальцами его горло: — Смеешь угрожать в твоём-то положении, сосунок? У меня заканчивается терпение. Тебе лучше начать говорить! — Для чего тебе… камень? — прохрипел Гарри. — Нет, — надрывно рассмеялся он, замечая отголоски удивления на лице оборотня. — Зачем Экриздису камень? Ногти вошли глубже в кожу, и перед глазами застыла красная пелена. Грейбек выругался сквозь зубы и ослабил хватку, а Гарри молниеносно хватил воздух губами, судорожно закашлявшись. — Ты выводишь меня из себя… Так и хочется переломить тебе шею, а из позвонков сделать себе ожерелье. Спрашиваю в последний раз — где камень? — Теперь я вижу, что вас свело с Экриздисом, — расплылся Гарри в издевательской улыбке, ощущая холодное скольжение металла по телу. — Попробуй Империус, может повезёт и сегодня подействует… «Вот оно!» Время перед глазами замерло: браслет рванул и вытянулся как резиновый, а острые клыки вонзились в удерживающую Гарри руку. Фенрир злобно зарычал, с брезгливостью отбросив артефакт, и яростно замахал громадной ладонью. От укуса расползались чёрные разводы, а само место постепенно темнело, точно обугленное. Оборотень взвыл, пережав запястье второй рукой, и бешеным взглядом впился в Гарри. — Что это за проклятье? Что ты со мной сделал?! Не особо осознавая, что творит, Гарри отмахнулся от Фенрира, будто от назойливой мухи, и того мгновенно придавило к дереву. Раны на шее саднили, спину ломило — он был утомлён и раздосадован тем, что, в конце концов, поворотный момент наступил именно из-за артефакта Риддла, а не благодаря собственным боевым навыкам. Он так и не дотянул до второго этапа. Мелкая, и тем не менее смертельно опасная змея вновь свернулась вокруг запястья. Гарри же хотелось снять браслет и забросить куда-нибудь подальше, в густые заросли. — Потте-е-ер! — завыл Фенрир, и Гарри сморгнул, чувствуя себя идиотом. Посреди боя он посмел отвлечься на такие мелочи, позволил себе в сотый, если не тысячный, раз отвлечься на Тома. И этого было достаточно, чтобы боль сковала каждую клетку тела, придавливая к полу, заставляя обессиленно мычать. Непрерывная мука Круциатуса сводила с ума. — Где противоядие?! — хрипя прорычал оборотень. Гарри, мазнув взглядом, заметил, как почерневшие следы распространялись вдоль запястья. Тёмное пятно, подобно чернильной кляксе, расплывалось на глазах, становясь всё больше, а Грейбек — всё мрачнее. Эффект показался Гарри смутно знакомым, но он не мог припомнить, где видел такое раньше. Тем не менее происходящее было ему на руку. — Ответь на мои вопросы, и я дам тебе его, — пообещал он, слабо улыбаясь, когда эффект пыточного заклинания сошёл на нет. Такое не сработало бы с кем-то вроде Долохова, а вот Грейбек был первобытным дикарём, отринувшим свою человечность, в чём-то весьма недалёким, но однозначно преуспевшим на своём поприще — убийстве. На первом месте у того был инстинкт выживания, а потом уже всё остальное. Положив ладонь на шею, Гарри ощутил липкую субстанцию — кровь — и поморщился. — Врёшь! — злобно проголосил оборотень, дёрнув рукой вверх. — Отдай противоядие, иначе… — Ты не в том состоянии, чтобы угрожать, — хмуро оборвал его Гарри, коверкая брошенную им же фразу. — И у тебя не так много времени осталось, Грейбек. Как только яд доберётся до сердца, ничто уже тебе не поможет, — соврал он, не дрогнув. Гарри понятия не имел, что начудил Том с браслетом, но опасность артефакта явно была приуменьшена Драко. Оборотень бессильно зарычал, мрачно разглядывая вздрагивающие и чернеющие пальцы. — Где Долохов? — Я не знаю. — Не знаешь? — недоверчиво переспросил Гарри. — Или не хочешь говорить? — Не знаю я, — махнул Грейбек рукой и тут же поморщился, тяжело вздохнув. По лицу пробежала болезненная судорога, а вены на шее вздулись. — Он не смог отыскать камень и куда-то свалил. Прячется теперь, наверное. — Зачем вам камень? — спросил Гарри, сделав шаг к оборотню. Тот недоверчиво дёрнулся, держа палочку наготове. — Без понятия, зачем он нужен тому чудаку, — обнажив клыки, зарычал Фенрир. — В Азкабане творилась какая-то чертовщина, — нехотя пояснил оборотень. — Экриздис пощадил тебя? — аккуратно поинтересовался Гарри, скрывая своё изумление под маской любопытства. — Мы… смогли договориться, прежде чем он успел покромсать меня на куски. Чёртов садист, — осклабился Грейбек. Гарри усмехнулся. Слышать такое из уст другого садиста было даже забавно. — Когда я упомянул камень, колдун остановился, — добавил обороть и, по всей видимости, заметив вопросительное выражение лица Гарри, он сквозь зубы пояснил: — Я сказал, что перегрызу ему глотку, даже если придётся использовать воскрешающий камень и вернуться с того света. Его это заинтересовало. — С чего ты взял, что артефакт в лесу? Да и как узнал, что это именно он и есть? Фенрир иронично усмехнулся, заметив: — Считаешь меня совсем тупым, Поттер? Мы много лет видели этот камень на его пальце. Не узнать было просто невозможно, — покачал он волосатой головой так, как если бы это Гарри был идиотом. — Никто не обратил внимания, но я-то видел блестяшку у тебя в руке вот этими самыми глазами, — самодовольно указал он на расширенные зрачки. Ситуация становилась всё более странной. Про камень любой мог наврать с три короба, лишь бы спасти свою шкуру, и оборотень не исключение, скорее наоборот — правило. — Тогда почему ты его не подобрал? Фенрир скривился, помахав почерневшей рукой и разминая пальцы. Ранение, по всей видимости, с каждой секундой мешало ему всё больше. — Чтобы не привлекать лишнего внимания, когда все направились в Хогвартс, я отделился от группы, — Гарри буквально ощущал, с каким нежеланием тот говорит, — но камня не нашёл. Нахмурившись, Гарри потёр лицо, не спуская с врага внимательного взгляда. Это было плохо. Даже ужасно. Любой из присутствующих на поляне в тот момент мог подобрать артефакт. Теперь же многие из Пожирателей были мертвы, другие пропали, а третьи скрывались, что делало поиски неимоверно сложными. — Долохов? — У него камня тоже не было. Всё! Хватит! — взбеленился Грейбек, угрожающе зарычав. — Отдай лекарство, мальчишка! — Да ты ничего не знаешь, как я погляжу, — раздражённо заметил Гарри. — Какой смысл искать здесь артефакт, когда не смог найти его ещё тогда? — Я ответил на все твои вопросы, Поттер, — злобно оскалился он, грузно перевалившись с одной ноги на другую. Кожа была покрыта испариной, а глаза налились кровью. — Почему Долохов прислушался к тебе и стал помогать? Фенрир шумно вздохнул и прищурил глаза: — У него идея-фикс: воскресить своего хозяина. Когда я рассказал о блестяшке, он даже рискнул вернуться в Лондон. Будто одержимый той крысой Петтигрю искал этот камень, — пожал тот массивными плечами, тут же сморщившись и глянув на руку. Тёмные следы, подобно веткам, расползались выше — к локтю. — А ты хотел, чтобы Долохов выполнил грязную работу за тебя, — отстранённо пробормотал Гарри, словно разговаривая с самим собой. — Ты идиот? Грейбек резко дёрнулся вперёд, а Гарри угрожающе покачал головой, покрутив палочку в руке, и тот остался на месте. Фенрир явно понимал, что ситуация кардинально изменилась и упомянутая ранее фортуна повернулась к нему спиной. Убить он Гарри не мог, вытащить информацию — тоже, оставалось только сотрудничать. — К нему… прочие лизоблюды относились лучше. Ему доверяли… — А тебя открыто недолюбливали, — насмешливо перебил Гарри, приковав к себе очередной гневный взгляд. Оборотень нахмурился, потирая руку от локтя до запястья, а зажатая меж почерневших пальцев палочка дрожала, готовая в любой момент упасть на землю. Однако он был всё так же опасен с магией или без. А Гарри стоило понять, что в этом пазле не складывается. Если тот что-то знал, самый верный способ — провокация, опять же. — Камня здесь не было, но ты дал обещание Экриздису найти его. Полагаю, поэтому он тебя отпустил, но не могу понять, почему поверил без каких-либо доказательств, — проговаривал с сомнением Гарри. — Ты обманул Долохова, заставив вести поиски камня, который непонятно где находился в течение двух лет. Что ты планировал делать теперь, раз поиски провалились? Тыкать в каждого палочкой и требовать отдать артефакт или попытаться залезть в Хогвартс, например, самостоятельно, мало ли блестяшку скрыли там? Твоя удача, что наткнулся на меня. Повторю — Грейбек, ты идиот? — в неверии уставился на него Гарри. — Вместо того чтобы сбежать куда-нибудь на край света, радуясь свободе, ты носился без точной цели, будто бешеная псина… — Заткни свою пасть! — рявкнул он, но это был всего лишь лишённый угрозы звук. Фенрира затрясло то ли от ярости, то ли от боли; всклокоченные волосы зашевелились, а верхняя губа задрожала от протяжного, угрожающего рыка, рывками вырывающегося из горла. — Отдай противоядие сейчас же! Иначе я вырву его, а вместе с тем и твою башку! Когтистые пальцы стремительно потянулись вперёд, точно собирались исполнить угрозу. Гарри предостерегающе прищурился, подняв палочку, и оборотень внезапно замер. — Нет никакого противоядия, — ответили за спиной. Волосы на затылке зашевелились от звука этого голоса; сердце ухнуло куда-то вниз, под желудок, и мурашки пробежали по спине — Гарри окаменел, боясь обернуться и встретиться с ним взглядом. Он ощутил еле заметное движение воздуха, а следом — холодное прикосновение пальцев к шее. Бережное, почти что нежное — оно принесло внезапное облегчение. Раны от когтей все ещё саднили. — Тебя обманули, Грейбек. — Обманули, — повторил оборотень одними губами, будто не понимая смысла этого слова. А затем сверкнул глазами, истерично завыв: — Ты посмел обмануть меня, Поттер?! — грозно двинувшись вперёд, он вскинул палочку. Она дрогнула в чужой руке, накренившись куда-то в сторону, и тучную фигуру тотчас отбросило к дереву. Голова взметнулась, а конечности дрогнули — Грейбек стал похож на пригвождённого к листу бумаги жука. Гарри сглотнул, боясь пошевелиться. Он ощущал скольжение палочки вдоль шеи, слышал хрипловатый шёпот Тома и всё сильнее нервничал. — Пришёл спасти своего приспешника? — вполголоса поинтересовался он наконец, скосив взгляд на Грейбека. Глаза оборотня бешено вращались, а кровь, испачкав губы, стекала по подбородку и медленно капала, марая одежду. — Судя по твоему состоянию, Поттер, это тебя стоит спасать, — низкий голос вибрировал будто от напряжения. Гарри не видел Тома меньше недели, а ощущалось это целой вечностью. Перед глазами всплыла та странная ночь, и он активно заморгал, пытаясь отогнать наваждение. Сейчас не то время, не то место и уж точно не та компания, чтобы устраивать ему допрос с пристрастием. — Чего мне ожидать, Том? — настороженно поинтересовался Гарри. Всё тело замерло, словно перед прыжком. Он был готов в любой момент увернуться, выставляя щит. Вот чёрт… Послышался тихий смешок, а затем прозвучало громогласное круцио — и раздался душераздирающий вой, смешанный с бранью и угрозами. Прикосновение исчезло, и Гарри разочарованно дёрнулся, шагнув назад, словно ведомый отдаляющимся присутствием. — Друг мой, — в своей излюбленной манере — звучно и проникновенно — произнёс Риддл, уже обращаясь к скорчившемуся в конвульсиях оборотню, — тебе осталось от силы несколько дней мучительного существования. — Кто ты, ублюдок?! — буквально пролаял Грейбек, оскалившись и сплюнув кровь. Гарри встрепенулся не столько от глупой бравады Фенрира, сколько от внезапного осознания. Связь быстро выстроилась в голове: кольцо Мраксов, смертельное проклятие, Дамблдор... Он побледнел, ощущая всю степень опасности того, что носил у себя на руке. Проклятие было снято со смертью Волдеморта — так, по крайней мере, предположил Альбус, когда Гарри спросил про его руку. Получалось, что Фенрир заранее был приговорён к смерти. — Круцио, — почти лениво промолвил Том, и оборотень хрипло взвыл. Вены на лбу вздулись, сигнализируя об испытываемой боли, а глаза сощурились, тщательно всматриваясь в Риддла. Выпучившись, тот сместил взгляд к Гарри и обратно. На подёрнутом болью лице отразился сначала ужас, следом понимание, а затем непонятный триумф с оттенками тревоги. — Л… — захрипел он, — М-м… Л-лорд? — спешно проблеял Грейбек, мотая головой из стороны в сторону, пытаясь прийти в себя. — Мой Лорд?! — наконец взвыл он. Его глаза опасно сверкнули, а рот оскалился: — Простите, я не узнал вас… И это всё ложь! Я… Я был обманут! Долохов обманул меня. Он всё-таки владел камнем, я знал. Знал! Я так рад, что вы воскресли… Знайте, я помогал! Очень сильно помогал! — почти что жалостливо проскулил Фенрир. — И Гарри Поттера сюда заманил. Для вас... Вы видите? Я был очень полезен! И он ещё других называл лизоблюдами? Гарри не смог сдержать горькой усмешки. Почему они становились такими жалкими в присутствии своего хозяина? Скосив взгляд, он наблюдал за Риддлом. Брезгливо-скучающая улыбка блуждала по чужому лицу, делая его черты заострившимися. Опасными. Гарри поёжился. Видимо, чувство самосохранения отшибло напрочь, ведь прямо сейчас он находился наедине с двумя опаснейшими существами и ничего не испытывал, кроме лёгкого волнения. И желания остаться наедине с Томом, чтобы поговорить о них. Нелепица. Его жизнь превратилась в сплошную нелепицу. — Грейбек и правда заманил меня сюда, — небрежно протянул Гарри, сделав шаг к Риддлу. — Хочешь убить меня на том же самом месте, что и в прошлый раз? Тот лишь дёрнул плечами, полностью проигнорировав его слова, и обратился к оборотню: — Как ты общался с Долоховым? — Мой Лорд, давайте убьём мальчишку вместе и отпразднуем ваше воскрешение! — ликующе пробасил он, сплюнув очередной сгусток крови. — Сегодня великий день! Я очень рад, что первый засвидетельствовал ваше торжественное прибытие… — Поттер был прав, ты невообразимо глуп, — раздражённо бросил Риддл. Гарри тут же вздрогнул от очередного шипящего круцио и последующего воя. Он отвык от этого; хоть и знал, что Том никогда не жалел никого, включая собственных сторонников, но видеть это воочию — психологически давило. — Правила просты, Грейбек. Я задаю вопрос — ты отвечаешь. Или мне порыться в твоих мозгах? — предвкушающая улыбка тронула губы Тома, но Гарри почему-то казалось, что тот брезгует проникать тому в голову. — Антонин… дал мне ментальную сферу, — наконец прохрипел Фенрир. — Во внутреннем кармане. Что вы сделаете со мной, мой Лорд? Риддл молча вырвал из чужого кармана сферу, окинув её внимательным взглядом. Вся эта ситуация пахла сюрреализмом, и Гарри сделал её ещё более абсурдной. Он подошёл вплотную к Тому, пока тот крутил в руках небольшой шар, похожий на необычную напоминалку. — Что это? — заинтересованно глянул он через плечо. — Передаёт человеку, имеющему парную сферу, мысль на расстоянии, — пояснил Том, а затем мрачно посмотрел на него. Гарри невольно покраснел под этим пристальным вниманием, сквозящим упрёком и недовольством. — Мой Лорд? — раздался неуверенный голос Фенрира. — Ты ведь понимаешь, что должен оставить его мне? — осторожно поинтересовался Гарри. — И Грейбека, и Долохова, — пояснил он на всякий случай, протягивая руку к сфере. Но в следующую секунду Том сжал кулак, скрывая её. — Кому тебе? Ты имеешь в виду мракоборца, которым стал за пару дней и которого чуть не придушили на первом же задании? — обманчиво приторным голосом поинтересовался тот, тоже игнорируя оборотня. — Или же Избранного, коим, похоже, считаешь себя по сей день, продолжая ставить жизнь на кон с абсолютно непостижимой для меня лёгкостью…? — Том резко замолчал. Плечи напряглись, на лице заиграли желваки, а Гарри удивлённо раскрыл глаза: его отчитали точно нашкодившего ребёнка. А им он не являлся. Определённо нет. — Грейбек — преступник, а я как представитель власти обязан задержать его, — твёрдо заявил Гарри, что на самом деле звучало как какое-то чудное оправдание собственной неуклюжести. — Тем более у него есть важная информация о Экриздисе: каким образом тот вывел оборотня из тюрьмы, где держал его, где условились о передаче артефакта… — Несомненно, всё это очень важно, — иронично перебил его Том, — если бы оборотень не был ослеплён заклинанием. Так? — перевёл он взгляд на объект их дискуссии, и тот кивнул, изумлённо вращая глазами. — Вот видишь, Поттер, никакой информации — никакой пользы для тебя, — бархатный тембр, пронизанный притворной лаской, наполнял сердце тревогой. — Почему… — Гарри оборвал себя на полуслове, сдержавшись. У него было столько вопросов, как обычно, и все они расползлись по закоулкам разума, оставляя на своём месте совершенно глупые мысли. Например, что Гарри не видел его так давно. Относительно давно, если учесть, что Джинни он иногда не видел месяц, а может, и больше, не ощущая того же тоскливого опустошения, что преследовало его изо дня в день всё это время. Гарри желал спросить о той ночи, хотел… Он много чего хотел в действительности. Однако гордость не позволяла признать, насколько одно лишь его присутствие волновало. Хотя в такой ситуации тревожить должно было многое другое: боль в теле, к примеру, или же оборотень, подвешенный в воздухе, судьба этого оборотня. Собственная судьба. Риддл блуждал взглядом по его лицу, храня молчание, а Гарри дышал через раз. — Том… — С тобой, Гарри, мы поговорим позже, — резко перебил его тот, поворачиваясь к изумлённо-нахохлившемуся оборотню. — А его я забираю. Фенрир тотчас упал на четвереньки и затарахтел, сияя и почти что виляя хвостом подобно нашкодившему псу. — Спасибо, мой Лорд… Я очень благодарен! Нам… — речь внезапно оборвалась. Оборотень, мгновенно побледнев, резко завалился набок, усыплённый заклятием. — Значит, я был прав, — прошептал Гарри, сделав несколько шагов назад. — Насчёт чего? — безразлично спросил Риддл, приближаясь к огромной туше. — Ты собираешь их снова… Так ведь? Том поднял взгляд, задержав его на Гарри: насмешливый и высокомерный. Взгляд, что придавил его к месту. Тело будто окаменело, сжимаясь в страхе перед возможным ответом. Однако Риддл продолжал молчать, и лишь его губы дрогнули в еле заметной улыбке, а рука неторопливо коснулась лежавшего у ног Грейбека. Стоило спросить. По крайней мере, сказать что-нибудь. — Когда мы поговорим? Сегодня твой день рождения… Раздался глухой хлопок аппарации. — …стой, Том, — со вздохом закончил Гарри, вцепившись в волосы. Он остался один. Один с глазу на глаз со своими демонами. Слегка утихшая боль с новой силой ударила по всем нервным окончаниям. Глухо застонав то ли от неё, то ли от отчаяния, Гарри обвёл потерянным взглядом поляну. Ну почему, почему в каждую их встречу творится чёрт-те что?!