Панцироносица. Дар Ориона. Книга третья.

12 Серёжа весело провёл пятничный вечер в обществе довольно дорогой проститутки, снятой возле "Спящей спутницы". У него даже осталось немного свободного времени на просмотр какого-нибудь садомазохистского порно - очень уж нравилась ему эта сторона межличностных отношений - и он, рассчитавшись с "девочкой по имени Даю", в приподнятом настроении поспешил домой. Лифт почему-то не работал, но Серёжа ничуть не расстроился. Напротив, прогуляться пешком по лестнице даже полезно, к тому же это поможет подольше растянуть предвкушение от созерцания чьих-нибудь облитых расплавленным воском ягодиц... Он медленно поднимался по ступенькам, мечтая о горячем душе, банке пива, ароматной сигарете и мягком кресле. Вот он переступил порог, запер дверь... и в этот момент зазвенел телефон. По мере того, как он вслушивался в слова матери, его радостный настрой медленно угасал, а когда она напомнила о предстоящей вылазке на дачу с целью посадки картофеля, он почувствовал себя настолько отвратительно, что трудно было даже подобрать подходящие слова, описывающие его состояние. - Словно мои трёхкомнатные хоромы, обещавшие шикарную ночку, внезапно затопило прорванной канализацией... - сказал он наконец самому себе. Он положил равномерно гудевшую отбоем трубку и с огромным трудом подавил желание швырнуть телефон об стенку. Однако делать нечего. Реноме заботливого и образцового сына, хоть разбейся, но следовало блюсти. Серёжа прошёл, не зажигая света, в гостиную, лёг на диван и начал жадно поглощать пиво. Алкоголь расслаблял его; он чувствовал себя отупевшим и опустошённым. Квартира медленно погружалась в серый сумрак, потом сумрак перерос в глухую тьму, Серёжа медленно пьянел до тех пор, пока не провалился в забытье. Недопитая банка выпала из руки на пол, расплескав содержимое по ковру. Поутру, проспавшись от хмеля, Серёжа довольно долго простоял под холодным душем, выпил две чашки наикрепчайшего кофе, оделся сообразно предстоящему дачному сезону и спустился во двор. Отец ждал его вместе с машиной - белой вазовской "пятёркой". "Если чуть-чуть похимичить с покраской и пришпандорить на крышу мигалку, то она будет выглядеть как ментовская", - подумал Серёжа. Он ещё не представлял, зачем ему может понадобиться патрульный автомобиль, но желание его иметь прочно засело в памяти. Всю дорогу до Коробова Серёжа отчаянно скучал. Лишь когда они миновали Каширку, поехали в сторону Домодедовского аэропорта и пересекли небольшой лесной массив, он несколько оживился. Как он помнил, северные окраины Коробова примыкали к пруду, а лес, через который они проехали, тянулся до самого пруда. "Ночью можно незаметно ходить от дороги через заросли, - подумал он, - только бы предварительно поискать тропинки. Может, там даже машину можно незаметно протащить? Вроде бы там есть садовое товарищество с просёлком... а вот если там будет бухающий сторож - то вообще супер..." Возле съезда на знакомые улицы Серёжа заметил, что небольшой кусок дороги, проложенной в Мещерино, имеет довольно неприглядный вид. Там виднелся земляной вывал, кучи светло-голубой щебёнки и пятно недавно уложенного асфальта. Несколько ближайших деревьев и вовсе были переломаны, будто стали жертвами урагана. "Что же это тут было? - подумал он. - На грозу как-то не похоже. Надо бы разнюхать получше..." Улица Рябиновая находилась на восточной окраине села, рядом с конезаводом. Здесь-то у семейства Ялуго и находилась дача - вполне себе типичный огородик соток в двадцать, дворик с гаражом и двумя кирпичными сарайчиками, и жилой дом в три комнаты, если не считать кухни. Они загнали в гараж машину, открыли ворота, раскрыли все окна в доме - дабы выветрить из комнат все лишние, отдающие запустением запахи - а когда в кухне вновь загудел холодильник, отсвистелся закипевший чайник и запахло готовящейся пищей, отправились на инспекцию своих владений. Строго говоря, владения осматривали лишь мать с отцом. А Серёжа демонстрировал чудеса актёрского мастерства, изображая живейшее участие, и никто не догадывался, о чём он думает на самом деле. Думал он исключительно трёхэтажным матом, проклиная всё и вся на этом свете. Серёжа ненавидел сельскую провинцию до желудочных спазмов. Он ненавидел эти яблони и груши на участке, ненавидел картофель, ненавидел эти распроклятые грядки с луком и морковкой, ненавидел дышащий сыростью и холодом погреб. Его насквозь пробирала дрожь, когда он касался шершавых досок или когда на его ладонь попадала сухая земля. Если бы он только мог, то сжёг бы из огнемёта эту, с позволения сказать, дачу, и Рябиновую улицу, и всё Коробово целиком, до последнего курятника. Ладно бы дача была кирпичная, двухэтажная, с евроремонтом, нормальным сортиром, крытым бассейном, оранжереей, несколькими комнатами - чтобы каждая была с отдельным входом - и с притороченной на фасаде спутниковой тарелкой... тогда здесь можно было бы жить. Но на участке стояло типичное сельское убожество советской эпохи - домик из вагонки с обмазанной глиной щеповой оплёткой, с расположенными анфиладой комнатами(какая-то нелепая, ни на чём не основанная замашка на королевский дворец, хотя строили хибару для сельского пролетариата), с крохотными окнами и низким потолком. В общем, не домик, а какой-то проходной двор - его ещё называли в народе "трамвайчиком". Все удобства во дворе. А если здесь приходилось бывать зимой, то малую нужду справляли в поганое ведёрко на кухне, предусмотрительно поставленное в уголке подле газовой плиты. Сплошная серость и недоразумение. "Неужели, - думал Серёжа, неторопливо обходя комнаты, - в стране после революции внезапно исчезли все сосновые боры? Неужели за столько лет все эти люди не додумались пристраивать сортиры вплотную к дому - чтобы жопу не морозить? А скважина с водой? Её можно было устроить в какой-нибудь пристройке и не заморачиваться каждую неделю по зимней поре отдалбливать лёд..." - Сколько живу на свете - всякий раз убеждаюсь, что вокруг меня обитают сплошные долбоёбы... - сказал он себе. Он присел на старый продавленый диван с торчащей пружиной, прикрытой куском картона. Какой-то голос в его голове насмешливо хихикнул - "А если вокруг тебя сплошные долбоёбы, это значит, что ты центровой долбоёб..." Он невольно покосился на то место в гостиной, которое называли Красным Углом. Здесь царил идеальный порядок. Кто был изображён на иконах - Серёжа не знал. Не знали этого и родители. Красный Угол обустраивали другие люди - может, прежние хозяева, может, кто-то из пришлых. Иконы выглядели очень старыми, они не могли быть сделаны в двадцатом веке. "Вроде бы этот домик стоял здесь и до войны, - подумал Серёжа, - может, здесь жил кто-то из эвакуированных? Если бы иконы принадлежали ему, он бы их забрал. А если они всё ещё здесь, значит, их прежний владелец умер в сороковых или пятидесятых..." Он снял самую большую икону, повертел в руках, взглянул на оборотную сторону. В самом низу кто-то приклеил полоску бумаги и нацарапал карандашом - "Николай Чудотворец, М.Ю от Ф.Д., 2 сентября 1941 г." "Вот, значит, кто здесь изображён, - подумал Серёжа, - а что такое М.Ю от Ф.Д.? Кто-то кому-то подарил? А дата? Интересно, однако..." В его памяти зашевелились какие-то воспоминания, и он, повинуясь какой-то внезапной прихоти, вышел на середину комнаты и начал исполнять твист, насвистывая в такт мелодию из одноимённой песни за авторством Чабби Чекера. Икону он держал так, чтобы её лицевая сторона приходилась вплотную к телу, на уровне молнии на штанах. - И никакого стояния Зои не случилось! - насмешливо фыркнул он, ставя икону на место. - Ох и горазды же эти москали всякие байки для быдла сочинять... Он хотел было уйти, когда его внимание привлёк уголок плотной бумаги, засунутый за отставшие обои. Если бы он не снял икону, то и не увидел бы ничего странного, а теперь... Он извлёк на свет старую, выцветшую фотографию. Увидел некую девушку в военном обмундировании начала сороковых годов. Высокая, светловолосая, с тонким лицом... наверное, в те годы её считали очень красивой. За её спиной виден фасад того самого домика, в котором он, Серёжа, сейчас находится. На обороте карточки сохранилась надпись - "М.Ю. Радоволич, 4/5/1941, Коробово, Московская обл." Должно быть, икона принадлежала ей. Почему тогда она здесь, а эта М.Ю. Радоволич - неизвестно где? Погибла где-то неподалёку? Или на передовой? А может, в немецких тылах, или вовсе на сибирских стройках? Что-то, несомненно, за всем этим стоит... неизвестно что. Впрочем, Серёже не было до этого никакого дела. Он сунул фотокарточку в карман и в приподнятом настроении вышел во двор. Может быть, эта икона стоит немалых денег? Надо будет в свободное время навести справки. Некоторое количество твёрдой валюты лишним никогда не бывает. Мать с отцом обедали на небольшой веранде. Серёжа, пообещав вернуться к вечеру, когда спадёт жара и можно будет приступить к посадкам, отправился за ворота и не спеша, без всякой конкретной цели побрёл по улице в сторону конезавода. - Даже пойти мушку раздавить не к кому... - пробурчал он себе под нос. - Замкадье - оно и есть замкадье. Проходя мимо чьего-то палисада с обильно разросшейся сиренью и поставленной в тени скамеечкой, он вдруг вспомнил почти забытый эпизод из детства. По весне на даче шла генеральная уборка, и ему велели вывезти на тачке мусор. Эти два остолопа, именуемые его родителями, даже не догадывались, что мусор можно просто сжечь. Серёжа вновь представил себя со стороны - ему лет так десять, и он, ростом и сложением поболее многих сверстников, идёт по дороге и как проклятый толкает перед собой тачку... А на скамеечке под сиренью разместилась компания девчонок старше него года на три-четыре, и все они ехидно похихикивают. Над чем или над кем? Да ясно же - над ним! "Такой большой, но почему-то не на тусовке... большая фигура, да дура... говорят, что великаны только ростом велики..." - Убил бы... - повторил про себя Серёжа то, о чём думал тогда, когда толкал тачку. Девчонки выросли и разъехались кто куда. Серёжа стоял посреди улицы, смотрел на устроенную под свисающими ветвями скамеечку, и вдруг ощутил слёзы на глазах. Причём очень злые слёзы. Найти бы и разорвать этих кобыл - да так, чтобы их кишки волочились пару километров по грязной обочине, а потом сжечь... Его внимание привлекла мужская фигура, показавшаяся в конце улицы. Он медленно зашагал ей навстречу и вскоре разглядел парня примерно его возраста, одетого в тёмно-серый пиджак, того же цвета брюки, заправленные в высокие кирзовые сапоги, и с надвинутой на лоб серой кепкой, из-под которой во все стороны торчали белокурые вихры. Парень был очень высок, не меньше чем под два метра, и очень крепко сложен, словно чемпион по гребле. Одним словом, очень колоритный персонаж; казалось, он явился в Подмосковье начала двухтысячных со страниц шолоховского "Тихого Дона". "Ему только гармошки-трёхрядки и козьей ножки с самосадом не хватает, да ещё картуза заместо кепочки", - усмехнулся про себя Серёжа. Отметил он и то, что толстые губы парня постоянно улыбались... и вообще, что-то в нём показалось ему знакомым. - Тёма? - окликнул он незнакомца. Тот нехотя повернул голову, явно удивлённый, и его почти невидимые из-под вихров глаза радостно засверкали. - Неужто Серик? - воскликнул он. - Ты как сюда попал? Бляха-муха, в натуре Серик-Насерик... - Артёмка-Артёмка, взлети выше Солнца, замкадье с высот огляди... - дурашливо пропел Серёжа, и два приятеля, некогда отсидевшие за одной партой с первого по десятый класс, крепко обнялись. - Я здесь сторожу дачки за прудом... - пояснил Тёма после недолгих объяснений относительно того, кто чем занимался после окончания школы. - А у тебя, значит, домик здесь? Один живёшь, или как? - Да типа того. Предкам помогаю помаленьку. А ты как здесь оказался? Я как-то забегал к твоим родакам, они говорили, что ты в армейке на сверхсрочке? - А, это... - отмахнулся Тёма, и его взгляд стал колючим и напряжённым. - Вот что, давай пройдёмся до моего вагончика, заодно выпьем за встречу, и я всё расскажу, лады? - Пару рюмок можно. Мне ещё сегодня на огороде ковыряться, так что... - Да нет проблем. У меня подход особый - каждый сколько хочет, столько пьёт, так что домой придёшь как огурчик. Неспешно беседуя, старые приятели покинули коробовские улицы, обогнули пруд и расположились в вагончике-времянке, где проживал, а так же работал числившийся сторожем Артём Кондратюк. Помещение было довольно тесным, что, впрочем, не мешало им сидеть за столиком у окна, обсуждать насущные дела и попивать настоенную на каких-то травах самогонку, закусывая её плавленым сырком, солёными орешками и сомнительного качества латышскими шпротами из консервной банки. - Тут у нас недавно такая поебень произошла... - говорил Тёма. - На дороге кто-то подорвал пацанов, что работали на одну шишку из "Роснефти". Хорошие пацаны были, правильные... - Видел, - кивнул Серёжа, - там ещё след от воронки остался. - И это ещё ладно. Кто-то покрошил в капусту и остальных его пацанов, а сам он исчез и больше не появляется. - А ты это так просто, сплетни пересказываешь? Или как? - уточнил Серёжа. Что-то ему подсказывало, что Тёма неспроста безвылазно торчит в Коробово, и при этом всем рассказывает, что служит сверхсрочную где-то на Дальнем Востоке. - Дело было так... - начал Тёма. - Шишка эта, Самуэлович его фамилие, положила глаз на какую-то девочку. А у девочки то ли родаки крутые оказались, то ли какие-то другие связи, но затащить её на траходром не получилось. А потом началось самое хреновое, что только может случиться - часть пацанов взлетела на воздух, другая часть поймала лбами чёртову кучу пуль и полегла у него во дворе. В общем, у нас тут весело... Тёма долго рассказывал подробности кровавого побоища. Серёжа слушал и медленно кивал. Он-то знал, что за девочка приглянулась Самуэловичу, но пока не мог решить - стоит ли демонстрировать приятелю свою широкую осведомлённость по данному вопросу. - Слушай, а ты знаешь Гулица? - спросил он. - Борьку, что ли? А как же. Это один из его поставщиков. А что? - и тут Тёмины глаза загорелись. - Ты что-то знаешь, а, Серик? Давай колись. Что ты слышал? - Есть у меня идея - кто покромсал пацанов этого Наума Апполинарьевича. Но взамен ты мне рассказываешь, что у тебя с ним за дела. Ты ведь не будешь мне тут пиздеть, что ты сам, один, сидя в этой дыре, ухитрился всё так подробно разнюхать? Или у тебя прикормленный мусор есть? - Валяй, излагай, что ты там изобрёл... - хмыкнул Тёма, и Серёжа посветил его в последние события из жизни Братеевского района, начиная от появления одной примечательной особы, больше известной под кличкой Чёрная Сука, и заканчивая появлением Гробана вкупе с его внезапным поспешным бегством на родной Кавказ. Тёма слушал очень внимательно, ни разу не перебив приятеля, и его глаза всё больше и больше округлялись. Потом он и вовсе снял кепку, ибо ему вдруг стало жарко. - Ты хочешь сказать, - он встал из-за стола, - что это детдомовское чмо по фамилии Кратов, за которым, как ты сам говорил, никто и ничто не стоит, в одиночку порвало группу Сентябова и пацанов Гробана? А потом уработало мусорскую крышу Рафика Шафиева? Серик, ты часом не того, а? - Я не говорил, что он работал один. Чёрная Сука наверняка ему помогала. Скорее всего, рубиловом в Софьино руководила именно она. - Да какая на хер разница! - Тёма со всей силы шлёпнул кепкой о стол. - Так не бывает, Серик. Даже если это чмо такое крутое, оно не стало бы работать в одиночку против стольких важных людей. Что-то здесь не срастается. Кто-то или что-то за ним стоит, это же ясно как конец между ног, вот только кто? Ведь не папочка-журналист той булкоголовой блядюшки Беляковой? И не дядя-гаишник? Так может работать только спецназ ГРУ как минимум, или цэсээновские гоблины... - Одно время на районе болтали, что Чёрная Сука из конторы. Или вовсе панцироносица. Может, Кратов тоже как-то завязан на государственных делах. - Болтали... - фыркнул Тёма. - Плюнуть надо в рожи тем, кто это болтал, и посоветовать получше закусывать. Сам посуди - где и когда Кратов мог стать таким крутым, если он всего только два годика в войсках дяди Вани оттащил? Ну да ладно, разберёмся. Значит, ты реально хочешь знать, зачем я сижу в этой дыре? Серёжа кивнул, хотя догадывался, что ничем хорошим старый школьный приятель не занимается. Разве что род его занятий покамест был неизвестен. - Знаешь, что это за штучка? - Тёма вынул из кармана пиджака небольшой полиэтиленовый пакетик с белым порошком и бросил его на стол. - Три семёрки. Чистейший. У меня тут на дачах есть схрончик - в нём этого порошочка почти центнер с лишним. - Из Афгана? - уточнил Серёжа. - А кто держит канал поставки? Самуэлович? - Угадал. Но выходов на поставщика у него нет... впрочем, теперь его не спросишь. Зато выход был у Дракопова - старшего охранника. - И где он сейчас? В морге? - Не знаю. Среди убитых его точно не было... - Тёма с ухмылкой запустил руку в карман и выудил зажигалку. - Но ты ведь понимаешь, Серик, что теперь ты не уйдёшь отсюда просто так? Это бизнес, и ничего личного, так что извини... Серёжа лишь улыбнулся в ответ. - Тёма... дорогой мой Тёма... я держу тебя на прицеле уже полчаса, так что... - он выудил руку из-под стола. В его пальцах была зажата точно такая же зажигалка. - Какие удивительные зигзаги судьбы, - Тёма улыбнулся и спрятал оружие Прозелита на прежнее место. Серёжа рассмеялся в ответ, и его приятель так же разразился смехом. Отсмеявшись, Серёжа поинтересовался: - Что думаешь делать с герычем? Это ведь страшно сказать какие бабки, если толкать за твёрдую валюту. - Нет нынче твёрдых валют. С долларом какая-то нездоровая хуйня творится, с евриками - тоже. Обожду, пока в экономике всё устаканится, и тогда толкну. Может, за рублики, а может, за юани. Хер знает, кто первым вылезет из большой геополитической жопы, так что планировать наперёд по сегодняшним временам себе дороже. Приятели наполнили рюмки и вновь выпили за встречу. Они ещё не думали о совместном ведении каких-либо дел, если не считать работы на Прозелита, но догадывались, что могут быть весьма полезны друг другу. - Ну ладно, я потопал, - Серёжа встал из-за стола, - надо типа помочь с картошкой. Вечерком, как стемнеет, забегу ещё. - Будь здоров, не какай мимо... - ухмыльнулся Тёма, и его застывшая толстогубая улыбка сделалась ещё шире. ...Едва Солнце скрылось за лесом и село погрузилось в свою никому не видимую ночную жизнь, Серёжа, яростно ругаясь, подошёл к вагончику-времянке и постучался в окошко. Тёма пока ещё не собирался укладываться на боковую - он сидел за ноутбуком и игрался в какую-то стрелялку на-вроде "Контрстрайк". - Ну что, повторим? - Тёма извлёк из шкафчика ещё одну бутыль самогонки. - Если что, можешь даже остаться. Для двоих места хватит. - Да с радостью! - ответил Серёжа и вновь выругался. - Всё лучше, чем спать на провонявшей ссаками кухне... Тёма поставил рюмки и разлив горячительное зелье, сказал: - Смотри на жизнь проще, Серик. Кто никогда не падал - тот никогда не поднимался, слыхал? - Тебе легко говорить - сидишь себе в чистенькой прибранной конурке на центнере герыча, нюхаешь цветочки да поглядываешь на воробушков. А я весь этот прекрасный вечерок вламывал на огороде, аки папа Карло... - Серёжа не успел договорить, потому что в дверь кто-то постучался. - Ты кого-то ждал? - он вынул зажигалку и приготовился к изъятию Дара у всякого, кто появится на пороге, будь то работник уголовного розыска или местный, нуждающийся в опохмелке пьянчужка. Тёма тоже приготовил оружие, но тревоги оказались напрасны - за дверью стоял неведомо как избегнувший внимания панцироносиц начальник охраны олигарха Самуэловича. Тот самый Федя Дракопов, что имел выход на канал поставки героина. - Ты что здесь делаешь? - с опаской осведомился Тёма. Он был на "ты" с этим весьма опасным человеком с тех самых пор, как узнал, что у него в своё время изъяли Дар - или его жалкие остатки. - Поезда под откос пускаю, ебись оно всё в рот! - буркнул Федя. Можно сказать, он почти не соврал, ибо выглядел так, словно несколько дней кряду партизанил в лесу, ночуя под открытым небом и питаясь грибами и кореньями. Да и его деловой костюм вонял соответственно - застарелой мочой и плохо подтёртыми испражнениями. - Спокойнее, Федя... так что у тебя там стряслось? Федя был предельно краток. В тот день, когда в загородную резиденцию Самуэловича нагрянули панцироносицы, у него был выходной. Он отправился в Москву, закутил в "Ностальжи", немного облегчил карманы в казино, а наутро, проснувшись на съёмной квартире посреди груды бутылок и мятого женского белья, узнал о бегстве босса и гибели всех его людей. Из города сумел выбраться благодаря знакомому из ДПС, который вывез его за МКАД, а заодно просветил относительно разосланных повсюду ориентировок с его портретом. - Так ты в розыске? - присвистнул Тёма. - Потому от тебя и разит говном за версту? - Вот-вот... - фыркнул Федя. - Я следил за хатой босса. Мусорьё и госбезопасники уверены, что там работали панцироносцы, или как их там... в общем, не знаю, что делать. Даже не знаю, почему я всё ещё по земле хожу. Я кое-что слышал про них... наверное, они не сумели меня засечь потому, что я сразу скинул мобилу и нелегалом дёрнул из города. - Я тоже слыхал про панцироносцев, - сказал Тёма, - но я думал, что твоих пацанов покрошил Кратов... ну, хахаль той блядюшки из 998-й среднеобразовательной. - Какой там на хуй Кратов! - махнул рукой Федя. - У нас всё и везде было схвачено! Нас даже контора не трогала... - А с чего всё началось вообще? Ведь что-то вы такое сделали, после чего к вам припёрлись панцироносцы? - Погорели на элементарной хуйне! - с досадой плюнул экс-секьюрити. - Эта блядюшка базарила по телефону со своим папашей и сказала, что Кратов у себя в Дроздово. Босс велел Васе сгонять туда и кокнуть парня, а затем Васю находят в балагане дохлым! Представляешь? Тёма молча кивнул. Соболевская линия Беляковых стояла на прослушке, и Кира это знала, потому и пустила дезинформацию о пребывании Кратова в Дроздово. Самуэлович действительно крепко вляпался, и тем не менее... - Может, Васю грохнули какие-нибудь другие люди? - предположил он. - Ты ведь не можешь знать абсолютно всех, с кем разосрался твой босс? - И закинуть трупёшник в эту сраную пирамиду? - нервно рассмеялся Федя. - Да ещё так, что этого никто не заметил? - Ну ладно, хуй с ними, с этими панцироносцами. Ты один пришёл? - Нет. Ещё человек пять... - Дракопов повернулся в темноту и пару раз свистнул. Тёма между тем вызвал на улицу Серёжу - тому больше не было смысла таиться в вагончике. А в небольшой световой круг от вздёрнутой на шест лампочки вошли пятеро небритых, грязных и слегка ободранных типов - судя по лицам, все они были выходцами с Кавказа. Все были вооружены пистолетами, ещё двое несли пару больших хозяйственных сумок. - Муса? - удивился Серёжа, подходя к самому старшему из гостей. - Так вы все тоже в бегах? А почему не уехали вместе с Гробаном? - Нам и здесь ништяк, - усмехнулся Муса, - только надо где-то перекантоваться до тех пор, пока о нас не забудут. Ещё хорошо бы постираться и пожрать, а то даже к магазину не подойдёшь, не говоря уж о съёме хаты. Всюду наши рожи светятся, даже в газетах и по ящику. - Думай, Тёма, что делать, - Серёжа хлопнул приятеля по плечу, - это наши люди. Я с ними изъятия проводил, так что надо выручать. Тут поблизости есть какой-нибудь пустой домик? Тёма думал недолго и наконец решил отвести всю компанию в общежитие на конезавод, благо что он почти не работал, а из людей там находится только сторож Гриша - свой человек, пусть и не слуга Прозелита, который помогал ему, Тёме, сбывать наркотики. У него можно и поужинать, и сменить гардероб, ну а дальше - как повезёт. Два приятеля, проводив бандитскую шайку до вышеозначенного общежития, вернулись во времянку. Спать легли далеко за полночь. Оба были сильно взволнованы и ломали голову над одним и тем же вопросом - что им делать дальше, когда в Коробово скопилось такое большое количество криминального элемента? Планы были разные. Или стоило переложить все заботы на Прозелита? Они - его слуги, причём слуги надёжные. Серёжа успел так же позвонить Камилю и Костику - им поручалось сходить ночью в подвал Братеевского морга и забрать оттуда всё имеющееся оружие, как огнестрельное, так и капсулы "Т", и доставить опасный груз в Коробово. В конце концов, рассудив, что утро вечера мудренее, Серёжа с Тёмой прервали разговор и устроившись поудобнее на топчанах, заснули крепким и безмятежным сном, какой бывает только у младенцев, да ещё у иконописных праведников. На Тибетскую базу, где содержался блокадник Секержицкий и изловленный Кирой супер-паук, Хлоя прибыла раньше всех прочих. Это место ничем не отличалось от аналогичной базы на Таймыре - разве что не было обжитым. Лишь иногда здесь останавливалась на ночевьё Сетсу, а во всём остальном жилые и рабочие помещения остались такими же, какими их бросили пятнадцать лет назад при экстренной эвакуации. Имелся здесь и пост наблюдения, и судя по показаниям панели состояния, две комнаты на объекте были заняты. Блокадник находился в медсекторе, супер-паук - в подвальном каземате, надёжно укрытом с помощью подпространственного кокона. Туда-то, в самый низ, и отправилась майор Пи. На первый взгляд узилище твари не производило никакого впечатления. Более того - вырубленная в граните комната была пустой. Обманчиво пустой. Женщина села за пульт управления и начала снимать степени защиты кармана. Сначала объём занимаемого пространства - и теперь супер-паук стал осязаем. Затем он стал виден. Затем приборы уловили испускаемые им излучения. Тогда, в корпусе НИИ, Кира первой догадалась взглянуть на его энергоматрицу. Тварь имела невообразимую, с какой точки зрения ни посмотри, физиологию, но её энергоматрица была человеческой, причём женской. Едва ли тварь являлась паучихой - скорее, её исходная форма представляла собой женщину, причём молодую, не старше двадцати пяти лет. А чтобы прояснить ситуацию с появлением твари, её следовало превратить назад в человека. Но никто не смог бы это сделать - ни Хлоя, ни Сетсу, ни Мирослав с Сифом. Эту задачу могла решить только Кира. - Майор? - послышался голос от двери. Женщина обернулась и встала. На сей раз Кира перенеслась на базу без опозданий. - Как это оно себя чувствует? - Кира взглянула на супер-паука. Тот, казалось, завис в воздухе в самом центре комнаты, причём совершенно неподвижно. Лишь его разнокалиберные глаза то и дело косились на пару двуногих существ за пределами непроницаемой стены. - Как будто отлично, - сказала Хлоя, - в одном уверена точно - голода он ещё не почувствовал. По себе знаю, за четырнадцать лет я ни разу не захотела ни есть, ни пить. Кира чуть поёжилась. Ей вспомнился вице-адмирал Кинзи и всё то, что он обещал сделать с ней. - В тот вечер вы оказались на порядок умнее меня, - продолжила Хлоя, - вы нашли в своей памяти нечто новое, или? - Или... - Кира чуть поморщилась. - Я подумала... в общем, если тварь нельзя сжечь, разметать на атомы или заморозить, то это ещё не значит, что её нельзя переместить. Вот только я об одном не подумала - что если у врага есть какие-нибудь методы пеленга своих творений, в том числе и работающие в гипере? - Над этим следует подумать, но, как бы там ни было, супертелепортер подвернулся нам очень кстати. Едва ли неприятель предусмотрел возможность похищения этого, так сказать, паучка. - А что говорят о бойне в НИИ? - В СМИ, как и всегда, ни словечка. О судьбе Секержицкого все молчат - как будто его и не было... Хлоя наложила на подпространственный карман все степени защиты и повела Киру в медотсек. По пути девушка поделилась своим видением ситуации относительно подозрений в свой адрес со стороны родителей. Никто не спросил - где она находилась в тот момент, когда супер-паук охотился за старым блокадником, но зато ей стало известно, что папа обзвонил всех её подруг... коих дома так же не оказалось. - Приставкин... - ответила Хлоя после недолгого раздумья. - Подозревая в тебе мидгарианскую принцессу, он мог рассказать и немного больше. Не обязательно о тебе. Скорее, обо мне, ибо я, сама знаешь, очень колоритная штучка. А всё остальное твой папа мог и сам додумать. - Может, мне... - Кира задумчиво поскребла подбородок. - Всё-таки стоит признаться? - Попробуем состряпать тебе алиби. Уверена - твой папа уже разузнал детали нашей вылазки. В следующий раз мы постараемся тебя с места не дёргать. - Это если вновь не появятся супер-пауки, которых только я могу переместить, - возразила Кира, - кстати, у нас готовы помещения для них? - Сетсу со всем управилась. А сейчас... Они прошли к палате, в которой находился похищенный свидетель, он же пациент. Иван Трофимович пребывал в глубоком медикаментозном сне. Неподалёку от палаты находился закуток с контрольным пультом, и возле него стояли две девушки - Сетсу и Раяна. - Порядок, - молвила Сетсу на вопросительный взгляд сестры, - очень спокойный дедушка. Ни единого слова не произнёс, пока бодрствовал. Я могу идти? - Иди, - кивнула Хлоя и повернулась к Кире. - Вы готовы? - Надеюсь, что готова... - Кира тревожно покосилась на голопроекцию палаты с безвольно лежащим на топчане пациентом. Она прошла за дверь и в раздумье остановилась у постели пациента. Она примерно представляла, что ей требуется сделать, но всё же... "Будет ли мне позволено проникнуть в воспоминания человека, - думала она, - тем более... такого? Который не осознаёт себя по причине утраченного рассудка?" Гадать не имело смысла. Пока не попробуешь - не узнаешь. Придя к такому решению, Кира села возле топчана и извлекла Серебряный Кристалл. Под потолком палаты красным огоньком светилась камера наблюдения. Хлоя и Раяна с не без тревоги следили за Кирой, но скоро их тревога сменилась недоумением. С их точки зрения девушка не делала ничего странного - лишь смотрела через Серебряный Кристалл на пациента, словно малое дитя, балующееся с увеличительным стеклом. Хотя знай они о том, что сейчас видит Кира, то недоумевали бы гораздо меньше. А она увидела многое. По сути, она просмотрела всю жизнь Ивана Трофимовича с первого дня и до нынешнего. В какой-то момент Кира немного испугалась - ей казалось, что её сознание сливается воедино с сознанием чужого человека, чей возраст перевалил за семьдесят лет, который видел и пережил столь много... не меньше её самой, пусть даже он никогда не принимал судьбоносных решений, да и не слишком стремился делать это. "Теперь в моей голове хранится целая жизнь... чужая жизнь..." - сказала себе Кира. Дойдя до искомых эпизодов, она оборвала контакт и впала в беспамятство, а потому не знала, виновницей какого переполоха стала. - ...Слышите меня? - голос Хлои звучал так, словно женщина выкрикивала каждое слово, находясь в огромном зале. Кира наконец ощутила себя лежащей на диване, приподнялась на локтях и с удивлением оглядела склонившихся над ней подруг. - Что случилось? - спросила она. - Где Иван Трофимович? - Вы не поверите, но он жив-здоров, - ответила ей Эммочка, - испуган немного, но в его положении это неудивительно. Кира наконец всё вспомнила и села. Надя подала ей стакан с водой. - Значит, он здоров. А отчего тогда такой сыр-бор? И... - девушка пригляделась в подругам повнимательнее. - Почему вы так на меня смотрите? У меня третий глаз вырос? - Посмотрите на это... - Раяна поставила на стол голопроектор. На записи Кира увидала себя, пациента, и... внезапно вспыхнувшее малиновое сияние, затопившее всю палату от угла до угла. Источник этого сияния выплыл из её груди в виде звездчатого многоигольного кристаллического образования, поплывшего в воздухе к лежащему без движения человеку. - Наверное, эта штука - тот самый Дар, который... - начала было Раяна. Она не могла толком объяснить, о каком Даре идёт речь, но девушки и без того всё поняли. Антропоморфный робот, которого они уничтожили, он же инфантроп, собирался провести изъятие этого... Дара. Теперь стало понятно, каким образом старый блокадник лишился рассудка. - А я... - Кира нахмурилась. - Получается, я вернула ему то, что у него забрали? - Похоже на то, или отдали частичку чего-то своего. А как у вас с остальным? Кира села поудобнее и принялась перебирать полученную информацию. Более семидесяти лет памяти... если это переложить на четырёхгигабайтовые диски - то сколько дисков понадобится? Впрочем, сейчас ей были нужны события того дня, когда был убит Сёма Дзюбан. - Сёму застрелил Иван Трофимович, - сказала она наконец, - события той ночи отложились плохо - и у меня, и у него, но что стрелял он - это совершенно точно. Отобрал пистолет у кого-то... не знаю, у кого. Открыл огонь. Сумел убить другого похитителя. Всего похитителей было десять. А в лесу их поджидал ещё один человек - какая-то женщина. Иван Трофимович видел её лицо, и на этом всё обрывается. Подельники называли её Джилл... - Отсканируйте её, - Хлоя присела так, чтобы видеть Кирины глаза, и цифровая фотография отправилась в путешествие по всем ведомственным сетям, к которым имела доступ ЭВМ Третьей базы. Кира сумела выделить ещё несколько лиц, и пару минут спустя поисковые системы выявили эти лица в базе МВД как пропавших без вести, причём большая их часть проживала в столице, в Северном Измайлово. - Если опираться на память Ивана Трофимовича, - говорила Кира, - то дело выглядело так - он вступился за какого-то приезжего с Молдавии, с которого измайловская братва тянула деньги за то, что он торгует на их территории. Их всех вывезли в лес... - и Кира отсканировала нескольких человек, участвовавших в похищении. - Вот только непонятно - кто позволил людям Гробана хозяйничать на чужой территории? - Дальше, - поторопила Хлоя, - кто и что им позволил, это пока неважно. Наш клиент видел лицо этой Джилл... он помнит, что она там делала? - Она в него чем-то выстрелила. Что за оружие... - Кирины глаза чуть расширились. - Он запомнил, что дульный канал имел сечение в виде пятилучевой звезды. Панцироносицы молча переглянулись. Раяна чуть слышно выругалась, но тут же, взяв себя в руки, сказала: - Вот всем бы ментам так работать, и вся братва вымерла бы ещё сотню лет назад... - она протянула руку и потрепала Киру за хвостики. - Воистину, вы наше всё... - Я ещё не закончила, - Кира забрала хвостики и спрятала их за спину, - ещё Иван Трофимович помнит, что его заставляли зиговать, пообещав убивать по очереди всех похищенных, если он не вскинет руку... - И? - поторопила Хлоя. - Они убили Андрея Потихоньку - того парня с Молдавии. И цыганку. Кира ещё с полчаса выуживала из памяти блокадника подробности лесного побоища. Опять-таки нельзя было сказать наверняка - какие именно детали представляют ценность, а какие бесполезны, ибо память блокадника в каком-то смысле была повреждена. Не было уверенности, что, рассказывая о происходящем своими словами, он повторил бы абсолютно всё, что из него выудила Кира. Тем временем пришёл ответ на первый Хлоин запрос, и словесница раздосадовано сказала: - На эту Джилл ничего нет... разве что она немного похожа на кореянку. А в остальном... мы узнали всё, что хотели. Клиента можно отправлять назад - большего мы от него не получим, да и не стоит его пугать какими-то панцироносцами. - Но всё равно я ничего не понимаю, - заговорила Стешка после того, как майор Пи надиктовала для Сетсу инструкции относительно участи пациента. - Люди Гробана и ещё несколько неизвестных вывозят в тёмный лес каких-то лоточников и до кучи тех, кто попал под горячую руку. Они хватают Секержицкого, заставляют зиговать, когда тот отказывается - убивают заложников, вызывают какую-то тётку с карабином, изымают у него некий Дар. Зачем и к чему всё это? Столько возни - и всё ради того, чтобы старенький дедушка вскинул руку и прозиговал? - А может, им нужен был как раз тот дедушка, который никогда не прозигует? - предположила Надя. - Вдруг эти изъятые Дары не у всех одинаковые? Ведь они не иначе проделывали такое и раньше, с другими жертвами? - Получается, - сказала Раяна, - что в поисках жертвы они ищут человека... такого человека, который лучше умрёт, но никогда не предаст то, во что верит. Если они таким же образом изымали Дар у Ахмета Радиковича - то едва ли получили то, на что рассчитывали, потому он и погиб. Хотя... - духовница потёрла ладошками лоб. - Большое количество непросматриваемой публики может означать, что далеко не каждый, кто подвергся изъятию, может умереть. Скорее всего, эти Непросматриваемые мертвы условно. Тела здесь, а их души - блокированы... или, если хотите, на полпути к девяти кругам. - Тогда почему Иван Трофимович сошёл с ума, а не превратился в зомби? - хмыкнула Стешка. - Если он был достойным человеком, честным и совестливым - то мог сопротивляться тем, кто пытался его подчинить, потому и улетел в безумие. Надо бы зацепить какого-нибудь Непросматриваемого - для начала, а дальше видно будет... Панцироносицы ещё долго обсуждали добытую Кирой информацию. Для понимания ситуации её было достаточно, но по-прежнему не было известно - кто нуждается в изъятых Дарах? И что они вообще из себя представляют? Идея похитить и допросить Непросматриваемого покамест выглядела сомнительной - тот же Серёжа Ялуго или Камиль Башевляров, пусть они и находились в пределах досягаемости, могли преподнести своим недругам любой, самый неожиданный сюрприз, а девушки хорошо запомнили бойню, устроенную Черноподковочниками в ответ на попытку отыскать их тайное логово. Один Непросматриваемый в обмен на двадцать-тридцать убитых и покалеченных мирных жителей - такое соотношение потерь, решили девушки, было абсолютно неприемлемым. А потому оставалось лишь следить за исполнителями чьей-то злой воли, покуда это будет возможно, и выжидать, ибо, как сказала однажды майор Пи - будет день, будет и информация. Воспользовавшись передышкой, Хлоя свела девушек в лабораторию и показала фрагмент тела убитого инфантропа - причудливую деталь, не предусмотренную ни одним инженером с Горьковского автозавода. Отдельные её части были сделаны из самых разных материалов - стали, никеля, меди, алюминия, или сплавов этих материалов - и каждый из этих материалов имел невозможные, с точки зрения физики, характеристики. Они казались совершенно безвредными, а потом внезапно начинали испускать электричество или радиоактивное излучение, могли, не изменяя объёма, прибавить или потерять в весе, а то и вовсе демонстрировали превращение меди в алюминий, алюминия в магний, магния в вольфрам или любой другой металл. Всё это очень напоминало то, что происходило с предметами, якобы обломками инопланетных летательных аппаратов, и после недолгого обсуждения было решено выкинуть странную деталь в жерло какого-нибудь действующего вулкана - уж там-то она наверняка упокоится до скончания веков... А затем Кира взялась изучать супер-паука. Её подруги вряд ли смогли бы понять и ощутить то, что чувствовала их принцесса после извлечения Серебряного Кристалла и во время контакта с личностью твари - они лишь могли наблюдать вещи не менее удивительные, нежели вчерашнее оживление автомобильного двигателя. Супер-паук терял в весе, утрачивал один причудливый орган за другим, иные его органы перестраивались на клеточном уровне - и так до тех пор, пока на полу каземата не появилась лишённая сознания, но совершенно здоровая девушка. Её, как и блокадника Секержицкого, не стали расспрашивать о происходящем, ибо Кира и без того пронаблюдала лесную бойню, на сей раз её глазами. - Кан Цуи Тует... - Хлоя набрала имя жертвы на коммуникаторе, сделала её фотографию и отправила данные в ЭВМ. - Однако чудные порой имена встречаются... - Не забудьте добавить, что с вашими всё равно не сравнить, - улыбнулась Кира, - придумают же - Некахуал Тепоцкаль-Нехненкуи-Кахуитль. Ну так куда мы отправим эту... Цуи Тует? К Приставкину, или к бабушке в Поронайск? - Лучше всего к Приставкину. Ему понадобятся такие свидетели, да и мы ничем не рискуем. Они не видели ни нас, ни базы, а полковник будет знать, что мы о них помним. И о нём - тоже... - Хлоя посторонилась, давая дорогу Сетсу и Стешке - те устроили девушку на носилках и осторожно понесли к телепортеру. - Надо будет пробить через комп - сколько ещё было подозрительных случаев утери рассудка, - предложила Эммочка, - тогда мы сможем помочь не только Ивану Трофимовичу. - Это мысль, - одобрила Хлоя, - одно досадно - Серёжи, Камили и им подобные в базе точно не засветились, ибо остались при своём уме. - А давайте осмотрим их квартиры? - предложила Раяна. - Вдруг что-нибудь найдём - чьи-нибудь телефоны, адреса, записи, или ещё что-нибудь? Можно начать как раз с этого... Серёжи? - она повернулась к Кире. - Как думаете? Навестим Серёжу? Кира ответила не сразу. Мысль о стократном ответном ударе, как это было минувшей зимой, не отпускала её. Она боялась возможной непоправимой ошибки, вызванной необдуманными действиями панцироносного отряда. "Хотя зачем я себя накручиваю? - одёрнула она себя. - Всё равно мы почти ничего не знаем, а начинать действовать как-то надо..." - Я думаю-думаю, и не могу никак припомнить хотя бы одного сна, в котором мне бы являлись люди, погибшие по моей вине, - сказала она наконец, - интересно, почему они мне не снятся? - Я тоже не помню такого, - покачала головой Раяна, - хотя мне, выполняющей очень специфические функции, полагалось бы. А вы, майор? Хлоя лишь плечами пожала. - Теперь это часть моей работы - решать нерешаемые задачи пистолетом, топором или любой другой вещью, - сказала она, - а что до снов... мне никто не снится. Ни Джедис, ни экстрасенс Мадерли, ни тот мальчишка, которого я зарезала - то было моё первое убийство... Разговор был прерван появлением Стешки. - Раз у нас сегодня всё удалось как надо, - объявила кулинарша, - то не пора ли нам по этому случаю чего-нибудь перекусить? У меня как раз тесто для блинов подоспело... Ей не сразу ответили, а Стешка успела заметить странные взгляды, коими обменялись подруги. Она хотела было спросить - а о чём это вы, мол-де, без меня говорили? - но краешком глаза увидела Надю - та тихонько прокралась к двери и выскочила в коридор каземата. - Только не на кухню! - схватилась за голову Стешка, выбегая следом. Где-то за её спиной грянул дружный смех, но до того ли сейчас, когда будущая эстрадная знаменитость вот-вот устроит на кухне маленький пожарчик или короткое замыкание? - Не понимаю, чего Стеша так кипятится? - фыркнула Эммочка. - Ну сожжёт Наденька ладошки или поскользнётся на картофельной кожуре, зато в следующий раз будет не такой растяпой, как... как обычно. Кира, услыхав это, лишь сморщила носик, припомнив, как подруги третировали её собственные кулинарные неудачи - особенно до того, как у них пробудилась память. Она-то и вовсе ничего - ну, или почти ничего не умела. - Я думаю, - сказала она, - Надя заслуживает снисхождения, тем более что мы для неё в каком-то смысле образцы для практики... - Ну конечно... - на сей раз очередь насмешливо фыркать перешла к Раяне. - Если я вам расскажу, что она устроила у меня дома, когда я в конце января малость затемпературила - вы тут все со смеху уписаетесь. Докторица, называется... кстати, что насчёт Серёжи? Идём к нему? - Ага, - кивнула Кира, не сразу вспомнив, о каком Серёже речь, - вечером, где-то после шести. Как буду свободна - отзвонюсь. На том и порешили. Боьше о делах и прочих неприятных вещах никто не говорил, и все направились на кухню. Вечером, за несколько часов до затеянного Раяной ночного предприятия, Кира приняла у себя гостей. К ней пожаловала собственно сама Раяна - в паре с умной ученицей. Девушки разместились в Кириной комнате; они включили компьютер и погрузились в просмотр корейской дорамы "Город фиолетовых людей". Они были настолько погружены в увлекательное зрелище, что почти перестали обращать внимание на всё вокруг происходящее, а между тем произошло любопытнейшее событие, имеющее прямое отношение к их второму панцироносному "я". Вернувшийся с работы полковник Приставкин, не дойдя пары шагов до родных дверей, позвонил Кириному отцу и попросил его спуститься - для важного разговора. Ему было что сказать мастеру пера, ибо не так давно тот поделился с ним своими подозрениями относительно участия дочери в делах таинственного панцироносного отряда. - Где сейчас Кира? - без обиняков осведомился грозный сосед. - У себя. - Она одна, или?.. Александр Васильевич назвал имена дочериных подруг, и контрразведчик, казалось, несколько обескураженно вздохнул. - Можете быть спокойны - это не они. - Почему вы так уверены в этом? - спросил мастер пера. - Они просмотрели три серии из "Города фиолетовых людей", а это долго. Два с половиной часа. Дверь в комнату была открыта, так? - Так. И? - Час назад панцироносцы забрались в здание судоремонтного завода в Нагатинской пойме. Их было, по предварительным оценкам, от трёх до четырёх человек. Что им там было нужно, сказать трудно, но завод пострадал... причём серьёзно. И насчёт Лексы и Мирослава можете не волноваться. Это тоже стопроцентно не они. Кстати, парня я видел перед тем, как подняться... Дальнейших объяснений Александр Васильевич уже не слушал. Он вздохнул с облегчением - Кира не участвовала в сомнительных делах некой подпольной организации. А полковник Приставкин, как и всегда, был спокоен и слегка рассеян. Он втайне ликовал. "Ну конечно, так я и скажу тебе всю правду... - думал он. - Вот уж кто-кто, а ты узнаешь обо всём последним, если только Кира не пожелает обратного. И если тебя так интересует происшествие на заводе - что ж, попробуй что-нибудь раскопать..." Он едва заметно усмехнулся в спину удаляющемуся журналисту. Двадцать разбитых окон, пятна копоти, задымление, сгоревшая проводка - вот тебе и все следы панцироносиц! Но мастер пера даже не подозревал, что его надули. Он вернулся к себе, прошёл в спальню к жене и наконец соизволил рассказать, в чём он подозревал Киру с её подругами и как его подозрения бесследно рассеялись. Анна Павловна спокойно выслушала рассказ супруга, но не преминула заметить, что контрразведчик мог посчитать своего соседа чокнутым и для его же блага придумать правдоподобную отговорку. Всесторонне обдумав слова жены, Александр Васильевич вынужден был признать за ней некоторую правоту. "Пожалуй, так и есть - Приставкин решил, что я идиот, - подумал он, - но если он меня не обманывал, то я могу быть спокоен... и всё-таки - есть ли почва у моих подозрений, или я лажанулся по полной?" А Кира даже не догадывалась, что противоборствующая сторона, то бишь, родное государство с его контрразведывательным аппаратом в лице грозного соседа, играет на её стороне. Она отпросилась у мамы погулять с часок по району(этого времени, как она полагала, должно было хватить на всё и вся) и в сопровождении Раяны и Эммочки вошла на технический этаж. - Слушай, Райка, - шепнула в темноте умная ученица, - твой дедушка больше не забывал на видном месте интересных бумаг? - Кое-что оставил. Не терпится узнать, что там? - Нет-нет, - хихикнула Эммочка, - если это секрет, то... - Да какой там секрет... так, аналитические выкладки о работе Госдумы в последний год. Но это долго объяснять, хотя чтиво стоит того, чтобы к нему присмотреться. Кира не выдержала и рассмеялась. - И что же так насмешило нашу Кирушку? - поинтересовалась Раяна. - Да ничего такого. Просто сегодня по радио передавали, что Госдума хочет принять закон, запрещающий грудное вскармливание в общественных местах - типа, это развращающе действует на молодёжь. А папа сказал, что всю эту Думу давно пора расстрелять, и что толку от неё как молока от козла. - Лучше бы ТНТ и РЕН-ТВ прикрыли, если уж их и впрямь молодёжь заботит... - фыркнула Эммочка. - Что лучше - Рада или Дума? Ни то, ни другое - у нас рада, что не дума... Тихонько переговариваясь и остерегаясь споткнуться, девушки взобрались на крышу и спрятались в тени короба с лифтовым подъёмником. Здесь они превратились в панцироносиц и вошли в режим маскировки, позволяющий им мимикрировать под фон окружающей среды. Это было очень полезно при передвижении по городским крышам, ибо сливающиеся с вечерним сумраком фигурки, мелькающие на высотах свыше пятидесяти метров, разглядеть с улицы было почти невозможно. Разве что жители верхних этажей могли что-то заметить, но по вечерам они, как правило, смотрят на экраны телевизоров, да и те, что смотрят наружу, не всегда осматривают небо в поисках НЛО и всего им подобного. Было решено дождаться темноты на крыше высотной точки-башни на Братеевской. Девушки в четыре прыжка достигли удобного для обзора строения, нырнули в тень и приготовились ждать. Какое-то время они наблюдали за панорамой вечернего города, затем их внимание привлекла яркая багровая вспышка за рекой - на НПЗ провели выброс отработанных газов. - Красивый факел, - заметила Раяна, беря в увеличение высокую, с обрешёткой, трубу. - А я теперь ненавижу это место... - отозвалась Кира, едва удостоив взглядом факел и раскинувшиеся между МКАДом и Верхними Полями заводские корпуса. - Я к празднику составляла доклад. Выбрала тему - как в войну наши предки защищали этот завод от диверсантов и бомбёжек, как сутками сидели на зенитных батареях, фосфорной гарью травились - а теперь что? Вот скажите мне - что было нужно этому Самуэловичу и Гулицу? Зачем они к нам полезли? - Не все ведь там сволочи, - отозвалась Эммочка, - должны быть и люди. А что с докладом? - Порвала и выкинула. Сказала, что ничего не готовила. Мама узнала, что мне прописали двояк, и сильно удивилась, а как я ей скажу о том, что с нами происходит? Девушки замолкли и вновь принялись изучать ночные улицы и дворы с двадцатипятиэтажной высоты. Обсуждать щекотливые темы не было ни малейшего желания. Они и без того уже больше года ходят над пропастью. - Давайте ближе к делу, - Кира бросила взгляд на последние полоски заката и повернулась к подругам, - сегодня Серёжи нет дома - уехал в Коробово помогать предкам на огороде. Нам нет смысла толпиться в его комнатах всем троим, поэтому туда пойду я и Райка. А ты, Эмка, сделаешь самое сложное - спрыгаешь в это Коробово, разведаешь, что к чему, и осмотришь их домик на Рябиновой. Всё ясно? - Ясно, - кивнула умная ученица, - но почему ты считаешь, что в Коробово будет что-то сложное? - Потому что через дорогу стоит то самое Мещерино, где Хлоя со Славой перестреляли бандитов Самуэловича. Забыла? Эммочка снова кивнула - как всем показалось, смущённо. Она и в самом деле забыла об этом. - К тому моменту, как ты окажешься там, - говорила Кира, - кто знает, на что наткнёмся мы и чем там занимается наш Серёжа. Может, он уже дыру в Шамбалу провертел, или что ещё... вот почему ты со своей невидимостью нужна именно в Коробово. Понимаешь? - Да. Мне отправляться? - Прыгай, - усмехнулась Кира, и Эммочка, мгновенно сорвавшись с крыши, умчалась в сторону МКАДа, туда, где начиналось ответвление в Домодедовский аэропорт. А Кира с Раяной прыгнули в другую сторону - к Эммочкиному дому. Они пролезли знакомым путём на техэтаж, отыскали вход в нужный подъезд и начали спускаться к Серёжиным дверям. - Как думаешь, Райка, - шепнула Кира, опасливо косясь на полутёмные лестницы, - эти Непросматриваемые могут перемещаться так же быстро, как и Черноподковочники? - Даже не знаю... - хмыкнула духовница. - В этот раз мы столкнулись с чем-то... не знаю с чем. Мы ничего не сумели перехватить - ни разговора, ни переписки в эмэйле или любом другом мессенджере. Выяснили хотя бы, что они могут инициировать разные предметы и превращать людей в насекомых - и на том спасибо. - Хоть они и Непросматриваемые, но когда Камиль звонил мне, я его слышала. Эта их непросматриваемость очень избирательна. Они подошли к искомым дверям и хотели было приступить к взлому, как где-то внизу послышались шаги. Пришлось нырять за ствол мусоропровода и ждать, пока какой-то низкорослый рыжеусый мужичок в резиновых перчатках осмотрит электрощит на площадке. - Хорошо быть электриком, - сказала Раяна, - или сантехником. Тебя вызывают - ты спокойно осматриваешь любую квартиру... - Как наводчик, - догадалась Кира. - Девчонки, - вклинилась в эфир Эммочка, - а вы настоящие гении. Электрики, сантехники и дворники знают все ходы и выходы на подконтрольных территориях. Они могут проникнуть даже на охраняемые объекты - после проверки, само собой... - Это я знаю и так, - фыркнула Раяна, - подробнее давай насчёт гениальности. - Исчезнувшая ванна, - напомнила Эммочка, - я услыхала вас, подумала про эту ванну, и... Кира наконец поняла, что хотела сказать умная ученица, и тронув Раяну за локоть, шепнула: - Райка, давай заодно быстренько проследим за этим... - она покосилась вверх. - Электриком. Нам надо только знать - обычный он, или... Слежка за электриком окончилась так же быстро, как и началась. Панцироносицам даже не пришлось выходить из дома - рыжеусый мужичок, закончив осмотр и сняв перчатки, вынул мобильник. Ничего криминального он не сказал, вот только сканирующие приборы не смогли перехватить его разговор, хотя каждое слово можно было слышать старыми добрыми собственными ушами. - Ты молодчина, Эмка, - сказала Кира, - но всё равно нескладуха выходит. Если ко мне домой забрался электрик, или сантехник, и инициировал ванну, то зачем он разбил стекло на фотке? - Это необязательно был электрик, скорее, кто-то из тех, кто сильно ненавидит Славку. И заодно тащится от тебя. Не иначе это был Костик. И всё равно - настоятельно рекомендую проследить за коммунальной публикой. Когда закончим с Серёжей... - У тебя там порядок? - осведомилась Раяна. - Наверное, цветочки нюхаешь? Умная ученица коротко доложилась о ситуации. Ничего необычного на территории Коробова не происходит. Серёжа вышел из дому и пошёл по улице в сторону пруда, его родители отправились на посиделки к соседям, и в их жилище, равно как и на участке, нет ничего интересного - ни инфантропов, ни неубиваемых супер-пауков, ни портала в Шамбалу. Тем временем Кира с Раяной извлекли отмычки и взялись сокрушать замки на входной двери. Их было три, и каждый запирался на три-четыре оборота. Не иначе Серёже было что прятать от посторонних глаз. Поневоле на ум приходили россказни о странных увлечениях работников моргов - мол-де, у каждого санитара или патологоанатома в холодильнике стоит банка с заспиртованными мозгами... Но вот щёлкнул последний замок, дверь распахнулась, и после недолгого обыска, вкупе с осмотром стен и различных вещей через все режимы оптического блока, девушки были вынуждены признать, что их усилия пропали даром. Единственное, что им удалось узнать из Серёжиных секретов, так это его пристрастие к просмотру фильмов с садомазохистской тематикой. - Три замка стерегли пустоту, - хмыкнула Раяна, - ни флешки, ни диска, ни самого завалященького блокнотика... Кира взяла четвертинку тетрадного листа, закреплённую над телефоном в передней. На ней записаны два местных номера. Первый принадлежал моргу, над вторым корявым хозяйским почерком было выведено - "Вызвать сантехника". "Опять сантехники... - отметила Кира. - Неужто Эмка права? Её всегда стоит послушать..." - Похоже, мой сверхчувствительный носик дал сбой, - буркнула Раяна, готовясь выйти на лестницу, - ничто не оживает и не лезет сквозь стенку. Нечего нам здесь ловить. Подруги захлопнули дверь, вернули рукоятки замков в исходные положения и растерянно переглянулись. Они ничего не понимали, и ни одна из них не могла придумать ничего другого, как захватить Серёжу и выколотить из него столь нужные сведения о неприятеле, как вдруг... - Девчонки! - заорала не своим голосом Эммочка. - Все ко мне, здесь пожар... ой, мамочка... Кира с Раяной немедля, дабы не терять драгоценные секунды, взялись за телепортеры и отправились в Коробово. Умная ученица, памятуя о Кирином наставлении, следила за Серёжей. Тот, казалось бы, не собирался что-либо инициировать или кого-нибудь убивать. Он пришёл в гости к какому-то парню - то ли старому приятелю, то ли случайному собутыльнику, и, закрывшись с ним в вагончике-времянке, приступил к поглощению спиртного. И вот тут началось всё самое интересное, отчего Эммочка была вынуждена забыть о Серёже. Задержись она возле вагончика минут на десять дольше, то непременно встретила бы Фёдора Петровича Дракопова и беглых гробановских подельников... Но в эту ночь бандитам повезло - их предполагаемый ликвидатор убежал в сторону Домодедова, держась слева от шоссе. Поднявшийся над лесом огненный факел высотой в сотню метров оказался важнее Серёжи и его собутыльника. Эпицентр пожара находился возле деревни Чурилково, между возделанным полем и дорожной насыпью. Здесь Эммочка и вновь прибывшие Кира с Раяной увидали вывороченную из земли стальную трубу и остатки сетчатого заборчика, огораживающего ныне снесённый газораспределитель. А если быть точным - инициированный газораспределитель. Хозяйственный агрегат превратился в металлического антропоморфа, из торса и конечностей которого выступало множество оформленных в виде буквы "G" отростков, напоминающих логотип "Газпрома". Но ещё большее изумление вызывала голова новоявленного инфантропа - одна её половина копировала лицо Рема Вяхирева, другая - Виктора Черномырдина. - Похоже, они срабатывают подобно минам с замедленным действием, - несколько ошарашенно молвила Кира, разглядывая причудливое создание. - То есть, на моё появление? - отозвалась Эммочка. - Но что же тогда... Из отростков на теле инфантропа ударили сотни язычков бледно-голубого пламени, и он объявил: - НАШ ДОМ - ГАЗПРОМ! КТО НЕ С НАМИ - ТЕХ В ДУРДОМ!!! Кира лишь усмехнулась. Прогрессор, несомненно, воображал себя той вещью, в которую его вселили. Даже основателей "Газпрома" изобразил. Она уже приготовилась было включить супер-телепортер и разделить существо на несколько тысяч разбросанных по полю обломков, но оно оказалось весьма внимательным, а главное - имело хорошую реакцию. Инфантроп превратил своё седалище в реактивный двигатель, извергнул струю пламени и поднялся в воздух. - Получите квитанцию об оплате! - рявкнул он, посылая в неприятелей уже знакомые чёрные лучи. Цели они не достигли, зато сумели попасть в область действия супер-телепортера, уйти в гиперпространство и ударить того, кто их выпустил, в неприкрытую спину. - Обнаружена утечка... - проскрипел инфантроп, зажимая пятилучевую сквозную пробоину на теле. - Всем покинуть помещение во избежание отравления и срочно отключить электричество... Неприятное открытие сделала Раяна - инфантроп ни в какую не желал плавиться. Равно как, что отметила Эммочка, и замораживаться. Да и в маневренности он не уступал панцироносицам, то и дело норовя их обстрелять и не упуская случая напомнить о новых нарушениях в работе газового оборудования и приданных к нему приборов учёта, не говоря уже о начислении пени за неуплату. - Держись, бабоньки! - раздался в эфире Надин голос, и внезапно инфантроп застыл на месте, схваченный гравиквантовой петлёй. Было видно, что это проняло его - по крайней мере, сдвинуться с места он не мог, как ни старался. - Мы перекрываем подачу газа в связи с самовольной врезкой... - начал было инфантроп, но не договорил - его голова, руки и ноги отвалились от тела и свалились на дорогу. Последним упало туловище. Язычки пламени погасли по всему телу. - И как это понимать? - непонимающе молвила Надя после того, как собственноручно, с применением "Цепи любви", перекрутила пышущую огнём трубу и ликвидировала пожар. - Что - как понимать? - переспросила Кира. - Разве это не ты его поломала? - Нет, не я... я держала его на весу, но... Металлическая тварь, как стало ясно после осмотра, оказалась разрезана во множестве мест. Некто или нечто отделило её конечности и голову, а так же нанесло множество других повреждений - каких именно, разобраться не удалось, потому что часть останков начала погружаться в асфальт и растворяться в нём, являя на свет прежний, уже не-инициированный газораспределитель. - Ну что... - развела руками Раяна. - Классно вышло. Железка спасена. Но кто её кромсал? Нас здесь четверо, и мы почти ничего не сделали... Девушки сошли с дороги и молниями метнулись в ближайший лесок. Затем, поразмыслив немного, отбежали подальше, за Куприяниху. - Шикарно повеселились... - фыркнула Эммочка после того, как все сбросили свои панцироносные покровы и присели на поваленный грозой ствол. - Кстати, я тут нашла кое-что... - она вынула фотографию некой М.Ю. Радоволич и протянула Кире. - И откуда ты это взяла? - Серёжа обронил на полпути. На его штанах карманы так себе, одно название, к тому же ему не терпелось побухать. Наверное, наутро и не вспомнит ничего. Кира, мельком оглядев запечатлённую на снимке девушку, сунула находку в бедро. Едва ли эта вещь представляет какую-то ценность. У панцироносного отряда есть куда более важные дела, нежели изучение старых фотографий военной поры. Немного передохнув, девушки отправились назад в столицу. Ничего нового и сенсационного они не узнали, за исключением пустяка: всюду, где Непросматриваемый оставил свой след, скрывается инициированный предмет. Ванна, автомобильный двигатель, газораспределитель... Им даже думать не хотелось о том, что произойдёт, если завтра оживёт что-нибудь очень большое, вроде гидротурбины или стартового стола с космической ракетой.