Панцироносица. Дар Ориона. Книга третья.

18 Семён Филиппович не ждал у себя никаких гостей, но тот, кто остановился у ворот и надавил кнопку звонка, оказался очень необычным гостем. Настолько необычным, что не впустить его было никак нельзя. Всё случилось после обеда. Отложив свои кропотливые лабораторные труды над выращиванием новой партии капсул "Т", биофизик решил проинспектировать свой земельный участок на предмет разных недочётов, возникающих после каждой зимы - на-вроде ржавчины на водосточных желобах, трещин на дорожках, отвалившегося цемента на фундаменте. Осмотрев всё самым тщательным образом, он не обнаружил ничего, что требовало бы ремонта - кроме пары трещин в ступеньках на крыльце. В целом же всё выглядело на совесть. И дом, и сад будто светились - как в те годы, когда ещё была жива Галя... - Надо было разобраться со всем этим на месяц раньше, - проворчал Семён Филиппович, сдёргивая забравшиеся на пеноблочную стену ползуны, - не то соседи вообразят, что я здесь помер... Была и другая причина, вынудившая его взяться за работу на свежем воздухе. Он был своевременно предупреждён о новом шаге противника, решившего нанести ему визит, а в преддверии такого события следовало создать впечатление, что его дом вовсе не является мрачной обителью, за стенами которой зреют коварные планы по завоеванию мирового господства. "Пусть этот дом, - сказал себе профессор, - будет пристанищем одинокого вдовца, у которого подрастает девочка..." Он даже позволили себе злорадно усмехнуться. Девочка... Он знал, что незваный гость хоть краем глаза пожелает взглянуть на эту девочку. Собственно, это будет основной причиной визита. "И пусть себе смотрит, - думал профессор, - того, что она надеется обнаружить, в доме уже нет..." К тому времени, когда была нажата кнопка звонка у ворот, дом выглядел именно так, как хотел Семён Филиппович. Чистый, прибранный, часть его окон раскрыта, дабы напустить в комнаты побольше свежего воздуха, наполненного ароматом зелени и летних цветов. И внутри он был так же хорош - ни пыли, ни паутины, ни просыпанных табачных крошек с засохшими яблочными огрызками прошлогодней давности. Семён Филиппович выковыривал с газона розетки одуванчиков. Встал, сунул за пояс садовую лопатку, прошёл к воротам. - Семён Филиппович Корнев? - женщина, побеспокоившая его, взглянула на хозяина поверх тёмных очков. - Я не ошиблась? - Это я, - слегка поклонился профессор, - а вы... не совсем уверен, но вы мне кажетесь знакомой. Где я мог вас видеть? Однако... Он пропустил гостью на участок, стараясь держать себя так, будто демонстрировал стандартный жест вежливости. Он знал, кто изволил его посетить, и похвалил себя за выдержку, ибо его нетерпение никак не отразилось ни на лице, ни в каком-либо телодвижении. - Не будем играть в угадайку, - женщина улыбнулась. Вообще-то она улыбалась и раньше, но сейчас сделала это несколько кокетливо. - Вы много раз меня видели, но только на фотографиях и записях оперативной съёмки. Даже написали заключение о природе моей ДНК... - Простите? - нахмурился профессор. - Обычно я не говорю это открыто, но именно вам скажу, - женщина перестала улыбаться, - я та самая капитан Пи, за которой все долго и безрезультатно бегают. Я - панцироносица. Родилась и выросла на Мидгарде. Звучит знакомо, не так ли? Ломать комедию смысла не было. Семён Филиппович понял, что при всём желании не сможет увильнуть от разговора, который грозил большими неприятностями. Не суть важно, как именно самая большая панцироносица получила информацию о том, чем занималась следственная группа. Важно было другое - понять смысл её действий. Зачем она пришла сюда? И на каком моменте она сочтёт свои дела завершёнными? Он более внимательно пригляделся к женщине, стараясь изобразить неподдельный интерес - словно бы видел её впервые в жизни. - Пытаетесь отыскать на мне щупальца? - Хлоя вернула на лицо улыбку. - Или третий глаз? - Пытаюсь представить - насколько ваш обыденный облик соотносится с теми ужасами, которые о вас рассказывают, - профессор тоже изобразил несколько растерянную улыбку. - И? - Вы ничуть не тянете на спеца по диверсиям и убийствам, значит... значит, вас и впрямь отлично готовили. Позвольте не совсем тактичный вопрос - вы сами подбираете себе наряды, или это делает кто-то из тех, кто прожил здесь дольше вас? - Последнее, - кивнула Хлоя, мысленно награждая хорошим подзатыльником Катю Царёву, которая вырядила её в совершенно несоответствующую возрасту одежду - облегающую блузку-безрукавку, несколько короткую, открывающую небольшую полоску живота с изящным голым пупком, настолько тоненькую, что сквозь неё отчётливо наблюдается отсутствие лифчика, и лёгонькие, почти невесомые, просторные хлопковые брюки, едва доходящие до щиколоток. Этот подростковый наряд был дополнен тапочками-вьетнамками на столь тонкой подошве, что было просто страшно ступать на разогретый асфальт. - Я многое о вас слышал, - сказал Семён Филиппович, - и в основном всё самое плохое. Вы и ваши люди... - О людях не нужно, - Хлоя перестала улыбаться, - вы теперь знаете меня, и этого достаточно. - А ведь вы рискуете, - заметил профессор, - я просто обязан буду позвонить, и тогда... - Я давно изучаю вас, - возразила Хлоя, - и что-то мне подсказывает, что вы никуда звонить не будете. Что-то вы скрываете. Есть у вас какой-то личный интерес в нашей обоюдной проблеме. Иначе с чего бы Приставкину разгонять всю следственную группу? - Однако... - Семён Филиппович замолк, прикрыл кулаком рот и прокашлялся. - Не буду скрывать, что все эти месяцы мечтал об этой встрече. Я хотел за всем происходящим увидеть живого человека, а не стопки отчётов и прогнозы относительно того, сколько вам предложить, как на вас давить и сколько власти вы потребуете. Может, пройдём в дом и поговорим в более подходящей обстановке? - он сделал приглашающий жест в сторону парадных дверей и пустил женщину вперёд. Хлоя с видимым удовольствием поднялась на крыльцо, ибо уже почти час мечтала убраться с жары в прохладный водоём, или, на худой конец, под крышу. Пока всё шло отлично - контакт состоялся, и подозреваемый чувствует себя хозяином положения. "Итак, я в пределах досягаемости того, кто, возможно, стоит за всеми странными событиями минувших недель, - сказала себе Хлоя, - он мог бы применить против меня свои фирменные штучки... но будет ли он делать это сейчас? Если он Большой Босс, то должен понимать, что с рук ему это не сойдёт. Но вот я ухожу отсюда. Что будет потом?" Действительно - что? Если Корнев не при делах, то всё останется как есть. А если он очень даже при делах и вообразит, что его раскрыли и пытаются прозондировать? Если верить психологическому портрету, что был составлен в управлении "К", то Корнев принадлежит к тому типу людей, которые никогда не впадают в панику... "И означать это может что угодно," - подумала майор Пи. В Видное Хлоя приехала в компании с Катей и Мири. Две девушки остались поджидать её в начале улицы, на привокзальной парковке. У них были основания полагать, что Корнев будет застигнут врасплох - если учесть, что именно он слушает их переговоры, поэтому все передвижения по местности совершались при полном радиомолчании. И вот он застигнут во дворе за починкой треснувшего крыльца, и не было похоже, что у него есть причины чего-то бояться. А когда Хлоя вошла в переднюю, то увидела вышедшую полюбопытствовать Свету - девочку лет двенадцати, приходящуюся дочерью хозяину. "Она нисколько не похожа на Салдис... - отметила про себя Хлоя. - Только цветом волос, а глаза... у Салдис они были фиолетовые, как у Раи..." Знай Хлоя всю правду, то свернула бы профессору шею прямо в передней, и присутствие так называемой "Светы" ничуть бы её не смутило. Девочка была украдена биофизиком из приюта минувшей зимой, и она стала первым подопытным образцом, подвергнутым изъятию Дара. При случае она могла изображать настоящую Свету, которая сейчас была заперта в лабораторном подпространственном комплексе. Но Хлоя ничего не знала. Да и не могла знать. Прогрессор, с которым сотрудничал биофизик Корнев, учёл ошибки своих предшественников и предпринял некоторые меры на тот случай, если Хлоя начнёт считывать информацию с глаз клиентов. Она уже несколько раз пробовала это сделать, но ничего ценного выудить не смогла. Ей оставалось только признать, что Семён Филиппович знает о иномерье и панцироносицах лишь то, что сумел раскопать сам, за вычетом рассказов ванахемского солдатика. Само собой, что и пятисекундное сканирование Светиных глаз не выявило ничего подозрительного. "Но всё-таки, - говорила себе Хлоя, - надо дождаться реакции, которую мы ожидаем... что он будет делать после моего ухода, если он тот самый, который... а потому игру в гостеприимство надо продолжать." - Устраивайтесь, - сказал биофизик, проведя её в гостиную. Хлоя выбрала место поближе к двери, сев спиной к выходу. - Чем желаете освежиться? Хлоя пожелала минералки. Вопреки всем правилам она даже не стала проверять, что налито в стакане. Если ей станет плохо, то Катя и Мири камня на камне не оставят от корневского дома. Майор Пи молча наблюдала, как хозяин наливает себе чай и добавляет в него пару ложек коньяка. Сейчас она хотела знать - что произойдёт, когда панцироносицы начнут активно переговариваться через браслеты? Она глянула на часы. Радиоигра - это слово очень подходило для данного случая - началась две минуты назад. Если где-то рядом стоит комплекс перехвата, изъятый у Салдис, то кто-нибудь должен дать знать профессору, что противник неподалёку... Но ничего не происходило. Семён Филиппович отпил немного своей чайно-коньячной смеси и внимательно взглянув на гостью через стол, сказал: - Вы очень загадочны, непостижимы... - он улыбнулся. - И очень красивы. Вы очень мало похожи на тех женщин, коих я привык видеть за свои годы. Таких нет даже за пределами нашей Родины. - Я рада это слышать, - Хлоя, словно школьница, потупила очи. - Вся следственная группа сломала головы, пытаясь понять ваш феномен. Все искали ваше оружие, но не могли нигде найти. Оно есть - но в то же время его нет. В чём кроется подвох? Неужели всё упирается в некую исключительную особенность вашего тела? - Почти угадали. Оружие - это я. Но вы должны понимать, что никто на Земле не узнает его секрет, во всяком случае, из наших уст. - Понимаю, но... - Семён Филиппович задумчиво почесал лоб. - Многие другие этого не поймут. Вы - сила, и вас никто не контролирует, а это, с точки зрения как наших, так и забугорных управителей, очень нехорошо. Когда Приставкин меня выгнал, я сперва расстроился, но теперь мне кажется, что так будет даже лучше. И я очень хотел бы, чтобы никто никогда не нашёл способ подчинить вас. Не очень-то приятно сознавать, что окажешься причастен к гибели многих людей... - А что, наверху есть какие-то особые планы в отношении меня? - Хлоя отставила пустой стакан. Минералка, к слову сказать, оказалась превосходной. - Самые невероятные прожекты, - криво усмехнулся Семён Филиппович, - их авторов можно понять. Когда на московской окраине живёт человек, который с лёгкостью, в один взмах руки превращает в пыль бетон и стальные прутья, а мышцы и сухожилия в слизь... - Я польщена. Но вот почему-то никто не спросил - есть ли у меня свои дела? Может, проблемы землян мне глубоко до лампочки? Может, я тоже нахожусь под присягой - пусть даже моя родная планета оккупирована, а то и вовсе уничтожена? - Вы одна, - напомнил хозяин, - а один человек в глазах властьимущих всего лишь пыль. Статистическая единица. Один клик клавишей. Набор электрических сигналов в процессоре. Даже зная о ваших невиданных возможностях, они всё ещё на что-то надеются. Другое дело - если бы вы открыто заявили о себе. Может, переделали бы страну под себя... не обязательно нашу. Ту же Австралию, например. Или даже заняли бы Луну и набрали на Земле помощников из разных стран - тогда бы с вами говорили на равных, или были бы вынуждены признать превосходство. - Мне это не нужно, - отмахнулась Хлоя, - я слишком ценю свою свободу. Вспышки тысяч фотоаппаратов и тысячи слушателей перед трибуной... всего этого у меня даже дома не было. И едва ли понадобится здесь. - А если бы у вас не было другого выбора? - Тогда дело другое, но вы ведь, наверно, догадываетесь, что мои представления о власти сильно отличаются от принятых на Земле. Я очень многим не понравлюсь, особенно когда начну заставлять людей трудиться на совесть. - Это вообще никому не понравится, - улыбнулся Семён Филиппович, - в своё время сколько помоев выплеснули на Рузвельта, который тащил Америку из депрессии, а про Сталина и говорить нечего - по сей день на покойника льются целые реки известно какой субстанции... - он безнадёжно махнул рукой, словно говоря, что, мол-де, здесь всё плохо. Профессор допил чай, встал, прошёлся вокруг стола. Хлоя сидела, не делая ни одного лишнего движения и не оборачиваясь. Даже головы не повернула. Сейчас ей было весьма неуютно от одной только мысли, что биофизик созерцает довольно широкую полоску кожи на её пояснице, и отмечает про себя пикантную деталь - иномерница то ли случайно, то ли нарочно не надела трусики... "Вот ведь эта Катя, - с досадой думала Хлоя, - уговорила-таки..." Вообще-то она не имела ничего против отсутствия трусиков, но только в своё личное, никому не подконтрольное время. - А ведь я очень мало знаю о вас, - сказал он, глядя куда-то вдаль, в сторону двери, - парень с Ванахема говорил о вас как о террористке... особо опасной. А кем вы были на Мидгарде - он не знает. Ведь где-то вы учились, где-то работали, и, похоже, были на "ты" с некоторыми высокопоставленными лицами. У вас, несомненно, была семья... или до сих пор есть. Ведь так? - Так, - не стала отрицать Хлоя, - у меня остался единственный родной человек - младшая сестрёнка. Это не считая девочки, которую я удочерила... вы должны о ней знать. Есть ещё человек, которого я люблю и женой которого стану в скором времени. Но всё это не имеет отношения к нашему делу. Вы хотите узнать о Мидгарде больше ваших коллег? Я могу о многом вам рассказать, если только ваши вопросы не затронут государственную тайну... - Но ведь государства, которое вы знали, больше нет? - Это не имеет значения. Иные тайны скрываются столетиями, независимо от формы правления и личности правителя. - Тогда... - Семён Филиппович протянул руку. - Идёмте прогуляемся. Я буду спрашивать - вы говорить. Хорошо? Профессор имел чувство такта, или просто обладал обострённой интуицией, ибо его вопросы ни разу не затронули чересчур щекотливые темы. Он интересовался исключительно своей научной дисциплиной и смежными отраслями, будь то медицина, психиатрия или биология. Особый интерес он проявил к жизни животных, давно вымерших на Земле, но уцелевших на Мидгарде, равно как и к экосистемам ближайших планет - Ванахема и Нифлхема. Хлоя, как могла, отвечала на вопросы хозяина. Попутно Семён Филиппович ознакомил её с устройством своего жилища, показал каждую комнату, затем повёл гостью в сад. Странная это была прогулка. Профессор почти ни разу не выпустил её руки из своей, и Хлоя, чувствуя его пальцы на своём запястье, вдруг поймала себя на том, что ей нравится это прикосновение. Более того - ей нравилось, когда Семён Филиппович прикасался и к другим местам на её теле, будь то плечи, локти, бока или спина... Голос рассудка с трудом сдерживал лавину нехороших мыслей, готовых обрушиться на всё её существо. "Ещё немного, и я окончательно потеряю разум, - сказала себе Хлоя, - что же мне делать?" Прийти в себя оказалось довольно просто - нужно было лишь запнуться на бетонированной дорожке и слегка ушибить голень о столбик декоративного фонаря. Это помогло; все непрошенные мысли как ветром сдуло. Семён Филиппович усадил женщину на скамейку и впредь уже не решился сокращать дистанцию. Он присел рядом, но на расстоянии вытянутой руки. - Крови нет - значит, жить буду, - улыбнулась Хлоя, ставя ногу на землю и отпуская штанину. - Наверно, я скажу глупость, - медленно проговорил Семён Филиппович, - но мы с вами взрослые люди, потому можем о многом говорить открыто. Вы просто благоухаете эротической притягательностью. Она чувствуется в вас за версту... - Я это давно знаю, - Хлоя наморщила носик, - я бы хотела одеться поскромнее, но подруга настояла на местной моде. Одно хорошо - сейчас я не страдаю от жары. Скажите правду - я вас интересую как образец, набитый крепкой тренированной плотью, или как предмет вожделения? Семён Филиппович издал короткий смешок. - Я люблю только свою жену, - сказал он, - даже когда её нет. Вздумай вы ответить на мои поползновения - я бы вами воспользовался, и не один раз, но никогда бы не полюбил. У меня просто не хватит сил оседлать вас и приручить. Но и изучить вас я бы не отказался... разумеется, совмещая сие действо с другим. Догадываетесь - каким? - Да неужели? - теперь уже смешно стало майору Пи. - Вы даже не представляете, сколько тараканов гуляет по моим извилинам, - усмехнулся профессор, - порой мне кажется, что у меня и впрямь не все дома. Я бы обставил наше свидание с финальным совокуплением исключительно в медицинском антураже. Даже с кое-какими экзотическими примочками вроде смирительной рубашки. Такие вот дела. Но всё-таки я надеюсь, что мои тараканы под контролем. Мне бы не хотелось, чтобы вы думали обо мне как о хозяине поместья Борвуд, который четвертовал своих наложниц... вам знакома эта история? - Один мой хороший знакомый сказал, что это полный примитив и отсутствие полёта фантазии... - заметила Хлоя. - Если смотреть глазами цивилизации, что на тысячу лет старше Земли. Не сочтите за укор, но это так. - Он ходил на Землю до вас? - хмыкнул биофизик. - Впрочем, если это секрет - пусть он секретом и останется. Если у вас есть время, то, может, вернёмся в дом и посидим ещё немного? - Полчасика наскребу, - Хлоя встала вслед за хозяином. Они вернулись в гостиную и снова разместились за столом. На сей раз майор Пи пожелала кофе, а Семён Филиппович вновь наполнил свою чашку чаем - разве что не стал добавлять коньяк. - Возможно, я ещё загляну к вам, - сказала Хлоя перед тем, как выйти за ворота, - с вами было очень интересно. - Не буду возражать, - самым любезным образом улыбнулся биофизик, - можете даже прийти вдвоём. Нет, чего там - втроём. Уверен - наши девочки непременно подружатся... Хлоя вежливо улыбалась, слушая эти слова, и ощущала в глубине себя тревогу. В какой-то миг ей почудился некий зловещий подтекст в пожелании девочкам подружиться. Семён Филиппович смотрел вслед удаляющейся панцироносице, пока она не скрылась за поворотом близ съезда к вокзалу. Вернулся в дом, сел за стол и взялся за коньячную бутыль. Одним глотком выпил всё, что в ней оставалось. "И что теперь? - спросил он себя. - Чего же ты ждёшь от меня... майор Пи? Решила меня припугнуть? Вывести из равновесия? Заставить метаться? Ну, знаешь, в этом ты не оригинальна. Наши менты тоже умеют на понт брать, так что Америку я не открыл. Ты со своими мерзопакостными девочками ожидаешь каких-то перемен в окружающей реальности после своего визита. Итак, что я должен делать?" Нужно тщательно обдумать свои следующие шаги. Одно лишь то, что панцироносицы, судя по их поведению, начали догадываться, что их разговоры и перемещения кто-то отслеживает, говорит о многом. Ведь неспроста они несколько раз рвали контакт с ЭВМ и постом наблюдения? Чем они занимались во время разрывов? Не менее интересно было то, что временами из-под контроля исчезали они все. "Во всяком случае, я успел перехватить адрес так называемого информатора... - мысленно поаплодировал себе профессор. - Ну что ж, вас там ожидает очень горячий приём..." Семён Филиппович встал и прошёлся вдоль стола. "А ничего я менять не буду, - решил он, - это будет даже лучше. Майор будет уверена, что изъятия Даров происходят независимо от того, ходила она ко мне или не ходила..." Ободрённый этой мыслью, он вышел во двор и взялся за садовые ножницы. Как бы там ни было, но кое-какие веточки на яблонях и смородине следует подрезать. А Хлоя спокойно дошла до парковки и отыскав Катин внедорожник, забралась на его заднее сиденье. - Ну как? - подала голос Мири с переднего сиденья. Она держала на коленях раскрытый мидгарианский ноутбук, подаренный молодыми панцироносицами, и просматривала ряды графиков, пытаясь через комплекс перехвата определить - установлен ли в Видном аналогичный комплекс, что предположительно мог быть сконструирован на основе изъятых у Салдис технологических новшеств. - Дайте чего-нибудь похолоднее, - выдохнула Хлоя, - на улице просто баня какая-то... Катя протянула ей термос и сказала: - Я по вашему лицу поняла, что мы лоханулись. Докторишко чист? - Чист, не чист - будет понятно в ближайшие дни, - Хлоя сделала большой глоток ледяной минералки, зачерпнула её в горсть и отёрла лицо и шею, - а лицо у меня такое совсем по другой причине. Я сидела перед докторишкой словно голая... - она дёрнула полу своей чуть коротковатой блузки. - Может, здесь так одеваться и модно, но я обычно одеваюсь так только для Сифа и тропиков, а не для местных пожилых Дон-Жуанов. - Неужто старый пенёк клеился? - хмыкнула Катя. - Всё было очень близко к этому. Докторишко понимает толк в женских статях, но всё-таки ему хватило ума остановиться и сказать, что даже если он мне присунет, то всё равно любить не будет. Мири подняла голову от ноутбука, собираясь что-то сказать, но дверца справа от Хлои открылась, и в машину сел Мирослав. Он тоже участвовал в операции, но в несколько иной ипостаси - под видом работника ФСБ обходил улицы и пытался выяснить, не происходило ли на Заводской и её окрестностях что-либо необычного. - Никто никогда не видел здесь этих, как их там... - он запнулся. - Джилл и Кранго, как и белых автомобилей с чёрными звёздами. И ничего необычного возле корневского дома никогда не происходило. Сам профессор живёт тихо-мирно, никому не мешает, не пьёт и не буянит, баб домой не водит. Правда, иногда вызывает на дом врачей к девочке... - Спазмы мозговых сосудов, - кивнула Хлоя, - а на вид как будто здоровенькая. - Народ, - позвала Мири, захлопывая ноутбук, - в городе нет комплекса радиоперехвата. Мы промазали. Ваш докторишко чист, как младенец. Кто у нас на очереди - Бердереев или Приставкин? - Подождём немного, - отозвалась Хлоя, - я тоже просмотрела Корнева и его пенаты, но всё равно его рано вычёркивать из списка. Могу скинуть вам запись всего происходящего. Докторишко очень даже просматриваемый... смотрите, слушайте, размышляйте. А сейчас что? Пора бы и ехать? Катя завела "Лексус", после недолгого петляния по видновским улицам выехала на трассу "Дон" и свернула к МКАДу. - Геннадий Тимурович согласился встретиться, - сказала Хлоя на полпути к Братеевскому району, - слышишь, Слава? Мирослав кивнул, рассеянно глядя на ряды фонарных столбов и лесополосы. В канун столь ответственного и важного события следовало снова вырубить пост наблюдения Третьей базы и задействовать режим "Чёрная дыра" - так же, как это было перед визитом в Форт-Мид и на Лабрадор. - А что говорят Ноэм, Лори и Хайди? - спросил он. - Хайди согласилась проконсультировать местных спецов, но только на дому. Ей, сам знаешь, рожать скоро. А Лори и Ноэм, когда придёт время, я представлю лично. И Сетсу. - Главное - не заиграйтесь там в прогрессорство, - хмыкнула Катя, не отрывая глаз от дороги, - а то выйдет такая же херня, как у Руматы Эсторского... Хлоя напомнила и о другом событии - предстоящим вечером, после встречи с советником, нужно было наведаться в Сергиев Посад к найденному Наташкой Сераплан информатору. Учитывая, что эта встреча наверняка не обойдена вниманием со стороны неприятеля, следовало приготовиться к любому развитию событий и заранее обследовать место проведения операции. Эту задачу взяли на себя Катя и Мири. Две ванахемки, хоть и не пожелали присоединиться к отряду официально, но довольно быстро и органично вписались в крохотную иномерную общину, и все надеялись, что со временем они все подружатся по-настоящему. Отправляя Геннадию Тимуровичу пакет данных о Мидгарде и своё личное обращение, Хлоя особо подчеркнула, что советник может пригласить на встречу с иномерницей ещё несколько человек из числа тех, кому можно всецело доверять. Поэтому она не удивилась, когда, съезжая с Подушкинского шоссе к даче Раяниного дедушки, заметила у ворот пять дорогих автомобилей весьма престижных марок. - Стало быть, гости уже собрались, - прокомментировал увиденное Мирослав, - вот только номера... это не ведомственные машины. - Их владелец наверняка живёт в Тимонино или Осоргино, в тринадцатом доме на Туалетной улице, - усмехнулась Хлоя, - и ему девяносто девять лет. Но ведь и наш белый "мерин" не совсем чистый. Имея в виду предстоящий визит к без пяти минут президенту России, Хлоя заблаговременно добыла машину представительского класса, а говоря попросту, украла её у другого кандидата в президенты, который, в свою очередь, мечтал управлять Южным Суданом и получил вышеупомянутый транспорт в качестве взятки от своего куратора из ЦРУ. Машину поставили в гараж-отстойник, снятый на окраине в Кунцево, там же, едва вернувшись из Видного, Хлоя переоделась в протокольное платье полномочного посла, Мирослав, принявший панцироносное обличье, занял место шофёра, и пара переговорщиков двинулась в Барвиху. - Я скажу тебе кое-что, - сказала вдруг Хлоя перед тем, как выйти из машины, - помнишь Раин сон с монструозным фонарём? - Зачем нам это сейчас, когда... - Мирослав замолк на полуслове. - Вы что-то видели, но не хотели говорить при Кате и Мири? - Угадал, - и Хлоя переслала в его оптический блок отснятые в доме биофизика картинки. - Видишь эти фотообои в Светиной комнате? - Вижу. Здесь и фонари есть, но ни один из них ничуточки не монструозный. - Слава, - назидательным тоном молвила Хлоя, - в нашей жизни ничего не происходит просто так. Я задала ЭВМ параметры поиска, и она нашла только один подходящий по описанию вокзал, возле которого есть трамвайное кольцо. Это в Орске, на улице Чекасина, кольцо "единичка", или "Никель". Присовокупь сюда всё, что мы узнали за минувшие недели. Говорящий портрет королевы, Раины сны, странные совпадения с биографиями прабабушек и правнучек, снимок Марии Радоволич... - Понял, - кивнул Мирослав, - на улице Чекасина должно произойти нечто сногсшибательное. Скажем, огромный и озлобленный на весь белый свет фонарь выпрыгнет из земли и начнёт топтать дома. - Кто знает. У нас есть подсказка о месте происшествия, но нет даты. Потому улицу Чекасина следует держать под контролем. И ещё кое-что... - Корнев, - понял Мирослав, - это всё-таки он? - Скорее всего. Недаром один из элементов подсказки нарисовался на стенах комнаты его дочки... Светы. Но опять-таки, я не горю желанием сворачивать профессору шею. Если он тот самый, то должен знать о судьбе Салдис. Но тут надо действовать очень и очень осторожно. Девочка не должна всю жизнь мучиться вопросом - за что кокнули её отца и в самом ли деле он какой-нибудь Чикатило. Едва ли Салдис согласилась бы на такой размен... Мирослав на это ничего не ответил. Лишь мысленно согласился с тем, что перед панцироносным отрядом поставлена весьма непростая задача, и всем им предстоит очень постараться, чтобы решить её бескровно... в лучшем случае - с наименьшими потерями. - Нас ждут, - Хлоя открыла дверцу и вышла на обочину. Геннадий Тимурович, одетый в тёмно-синий деловой костюм с галстуком, встретил гостей у ворот, причём лично. Охраны на даче не было - по крайней мере, в пределах прямой видимости. А в обеденном зале панцироносная пара увидела других гостей, и первой реакцией Хлои был настоящий шок. Николай Васильевич Радоволич, Улькин жених, был тем человеком, которого она совершенно не ожидала увидеть в доме советника. Тот, в свою очередь, был поражён не меньше, когда в дверях вместо ожидаемого то ли иномерного, то ли инопланетного посла показалась словесница Яковлева из 998-й среднеобразовательной школы. Из остальных гостей Хлоя узнала лишь генерал-полковника Шаманова, который возглавлял ГРУ. Ещё трое были ей ранее незнакомы, хотя, взглянув каждому в глаза, она считала их имена и занимаемые должности. - Почти все мы друг друга знаем, - заговорил Геннадий Тимурович, - поэтому, думаю, можно обойтись без лишних формальностей. Разве что вы... - он посмотрел на троих незнакомцев, и те назвали свои имена. "Ну как? - мысленно спросил Мирослав. - Похоже, они надеются на перспективу?" "Изменников и завербованных здесь нет, - ответила ему Хлоя, - и, сказать по правде, подход советника меня радует. В американской делегации не было ни одного учёного." - Все эти люди, - Геннадий Тимурович кивнул своим гостям, - знают о иномерном вопросе столько же, сколько знаю я. Они из тех немногих, которым без колебаний можно доверить работу с тем, что я от вас получил. - Пусть будет по вашему, - кивнула Хлоя, - и, предваряя дальнейший разговор, отмечу, что вы хорошо подготовились. Завод "Стрела", Объединённая авиастроительная корпорация, Петербургский институт аэрокосмических систем... - закончив перечисление мест работы троих незнакомцев, она взглянула на советника. - Больше никого не будет? - Ещё должен был приехать профессор Алёшин из клиники здорового позвоночника, но его вызвали на операцию, так что... - Извините, - вмешался представитель "Стрелы", - я только хотел узнать - откуда вам известно, где мы трудимся? Это телепатия, или какой-то другой панцироносный трюк? - Последнее, - сказала Хлоя, - сканеры позволяют увидеть пропуска, что лежат в ваших карманах, и прочесть, что на них написано. Гости заинтересованно переглянулись. - Садитесь, - Геннадий Тимурович указал на стул. Хлоя села. - Ваш спутник не может сидеть во время боевой трансформации? - осведомился Шаманов. Он смотрел исключительно на Мирослава - должно быть, пытался сообразить, как именно устроен панцироносец. - Может, но ему понадобился бы стул попрочнее, - улыбнулась майор Пи. - У нас здесь не чисто дипломатический приём, - Геннадий Тимурович сел во главе стола, - а посему предлагаю сразу перейти к некоторым последним событиям. По миру, и в особенности по Америке, гуляют интересные слухи. Разумеется, ни один из них не соответствует действительности. Все загадочные события последних дней приписываются какому-то инопланетному вмешательству... - Они сами и распускают эти слухи, - сказал Шаманов, - поручили Федеральному Бюро и прикормленным газеткам размазать вмешательство иномерников так, чтобы никто не докопался до сути. - Позвольте мне объясниться, - подала голос Хлоя, - весь рудный концентрат им свалился в буквальном смысле с неба. Теперь у них столько железа и прочего металла, сколько сами они и за пятьдесят лет не добудут. Нам это ничем не повредит, зато их рты будут на замке, в противном случае канал поставки закроется. Плохое сотрудничество лучше, чем вообще никакого. - Принимается, - сказал Геннадий Тимурович, - но давайте перейдём к вам и нам. Что-то вас побудило выступить с инициативой о сотрудничестве. Передать материалы, которые сродни ядерной бомбе большой мощности. Напрашивается вопрос - что это значит? Что вами движет? Только ли стремление спасти от вымирания половину населения Земли, или есть что-то ещё, о чём никто не знает? - Причина, которую вы указали, одна из многих, - ответила Хлоя, - лично мои интересы лежат гораздо глубже. Вы все знаете, что натворил Кинзи со своей группой и инкопами, которых они вырастили в своей антарктической лаборатории? Более того, его инкопы захотели сами, без своего номинального хозяина, править Землёй, прежде чем извести её жителей окончательно. А могло быть и иначе - парочка звездолётов вроде ванахемского "Чёрного Солнца" выходит на огневой рубеж где-нибудь на орбите Меркурия, берёт Землю в прицел и превращает её в облако космического мусора, передав в ядро энергетический импульс, изъятый у Солнца. - Вы говорили об этом в одной из записей, - задумчиво молвил Шаманов, - и если последний вариант реален, то... - Вот именно. Земляне даже с инкопами не сумели справиться, хотя у инициированного клона много слабых мест, о чём я уже говорила полковнику Приставкину. Как, кстати, руководство ФСБ распорядилось этой информацией? - Сначала не поверили, - ответил Геннадий Тимурович, - а когда на некоторых управленцев всё-таки снизошло прозрение, всё начало стремительно ухудшаться. Это было похоже на кем-то организованный саботаж. Может, вы слышали, какая визготня поднялась прошлым летом в так называемых независимых масс-медиа, когда некое духовное лицо всего лишь - я это подчёркиваю, ВСЕГО ЛИШЬ! - освятило один-единственный противолодочный корабль? Впрочем, это уже дело прошлое. Вернёмся к делам насущным. Чтобы защитить Землю от вполне себе материальных звездолётов и их соединений... иными словами, потратиться придётся очень сильно, не говоря уже о том, что где-то надо обучать людей, строить совершенно новые ТПК и НПО, доставать материалы и многое другое. По силам ли Земле такой рывок вперёд? И кто будет всем этим руководить? - Не всё сразу, - возразила Хлоя, - я не могу назвать свои источники, но могу утверждать - в ближайшие десять лет Ванахему будет точно не до нас. Все его системы вооружений погибли из-за искусственного плазменного выброса, и на их восстановление уйдёт много времени, если ему ещё дадут это время. Поэтому мы сможем спокойно, в меру сил, не надрываясь и не пытаясь прыгнуть выше головы, заниматься Землёй. - Первый шаг вы сделали - дали американцам металла на сотню лет вперёд. Что будет дальше? - А дальше... - Хлоя вынула из кейса накопитель памяти. - Вот здесь находятся записи наших с американцами переговоров. Мои работодатели сочли нужным сделать для России исключение. - То есть, американцы и остальные ваши клиенты ничего не узнают о том, что говорилось в этой комнате, - понял Геннадий Тимурович, - а есть и ещё что-то? - Есть. Например, мы хотим заключить несколько деловых соглашений с Южной Африкой, Бразилией, есть у нас что предложить Индии, Китаю и Японии. Само собой, что звёздной дубинки никто не получит - тут землянам придётся справляться своими силами. А вот вам я хочу предложить ряд мер, которые не только помогут вычистить страну от любителей торговать государственными тайнами, но и сведут на нет всякие попытки внешнего давления, будь то военного или экономического. Не забывайте, что рано или поздно все вспомнят о вашем рынке сбыта, о ресурсах, которые вас обяжут добывать и продавать за смехотворную сумму, о демократии, которую к вам просто необходимо притащить... - И что мы, со своей стороны, должны будем делать? - уточнил Шаманов. - Тут всё предельно просто. Вы полны решимости идти до конца? Готовы довести страну до ума? Готовы задавить сопротивление со стороны тех, кто ничего не хочет делать, а умеет только брать, проедать, гадить, а заодно постоянно ныть и требовать? Значит, будет полное выполнение всех обязательств. - Я-то готов, - усмехнулся Геннадий Тимурович, - хоть мне и достанется за это по первое число. Любителей только брать, проедать и ныть у нас действительно много, причём во власти - особенно. Но пока мы ещё не можем заключить полноценных соглашений, а времени у нас мало. Какие-то полгода. Наступит зима, и всё начнёт приходить в упадок. Особенно когда начнётся голод... Хлоя вынула несколько накопителей памяти и положила на стол. - Здесь, - сказала она, - содержатся записи наших собственных исследований на предмет текущих потребностей, испытываемых как различными отраслями промышленности, так и топливно-энергетическим комплексом. Смотрите, изучайте, реализовывайте. С нашей стороны будет оказана любая помощь... впрочем, мы подбирали лишь то, что вы сможете реализовать с наличными средствами. Если сумеете сделать всё на совесть, то предстоящей зимой недостатка в электричестве у вас не будет. Есть здесь кое-что и по вашей тематике... - Хлоя сделала паузу, как будто вспоминала имена гостей. - Виталий Николаевич. И по вашей, Рашид Шакирович, тоже. - Тогда, может, мы пойдём? - осведомился представитель ОАК, он же Виталий Николаевич. Желание выйти продемонстрировал и майор Радоволич, и петербургский гость Борис Капонен, и Рашид Шакирович, представитель ФГУП "Стрела", сподобившийся прибыть на встречу из далёкого Оренбурга. "Школьный товарищ Геннадия Тимуровича," - отметила про себя Хлоя. Гости ушли на второй этаж дачи - подальше от обеденного зала и обсуждаемых в нём проблем государственной важности. Геннадий Тимурович за минувший год поднакопил немало вопросов, равно как и начальник ГРУ. Иномерьем они не слишком интересовались - гораздо больше их занимали чисто земные дела, в основном геополитического и военного толка. Впрочем, майор Пи видела в глазах собеседников и другие вопросы, которые они так и не решились озвучить вслух. "Я тоже это вижу, - мысленно отозвался Мирослав, - мы и наши возрастные аномалии. Они уверены, что без вмешательства неких высших сил здесь не обошлось..." "И не только это, - ответила она, - они гадают, помним ли мы стёртую реальность и события, что имели в ней место?" "Как их всех убили? И то письмо, в котором члены СМО требовали сделать так, чтобы больше никто никогда о нас не услышал?" Хлоя ничего на это не сказала. Она старательно отвечала на вопросы хозяев... и напряжённо размышляла. Так кто же из участников следственной группы и её кураторов ведёт двойную, волшебно-криминальную игру? Кто отдал приказ убить всех людей, что могли задаться вопросом о судьбе сгинувших неведомо куда панцироносиц? Для неё было полной неожиданностью узнать, что в списке жертв фигурируют нынешние Кирины родители. - Надеюсь, что вы, - сказал Геннадий Тимурович после того, как генерал Шаманов уехал по своим делам, - покинете нас с благоприятными впечатлениями. Говоря по правде, я узнал далеко не всё. Вопросы непрерывно множатся, а время отнюдь не резиновое. Вы сказали, что полны решимости защищать нашу страну как свою собственную... это как-то обусловлено историческими линиями, разошедшимися в далёком прошлом? - Это лишь одна из причин, - кивнула Хлоя, - а что до остальных... меня давно не покидает мысль, что мы все оказались в России не случайно. Да и не то что бы в России, а вообще на Земле. Что-то есть на этой планете - что-то такое, в сравнении с чем меркнут все лунные и марсианские допотопные руины, которые мы облазали вдоль и поперёк... Геннадий Тимурович медленно прошёлся вокруг стола. Он мог бы сказать то же самое, только иначе расставляя акценты. Он не мог отделаться от предчувствия, что присутствие иномерников на планете может повлечь за собой не только научно-технический скачок, но и множество больших, как бы и непоправимых, неприятностей... - Кстати, - он вынул из кармана небольшую пластиковую карточку, - профессор Алёшин очень хотел обследовать иномерницу в своей клинике, но... - Не вижу в этой просьбе ничего странного, - усмехнулась Хлоя, забирая карточку с адресом и телефоном, - при первой же возможности я его навещу. - А лично я хочу попросить вас вот о чём. Исходя из анализа ваших действий, вы ни разу не ошиблись. Вы идёте туда, где есть сосредоточие всего самого отвратительного, что только можно вообразить, хотя судебная система смотрит на это иначе... - Вы хотели бы взглянуть на наши действия нашими глазами? - догадалась Хлоя. На сей раз она не стала сканировать глаза советника - ведь иногда бывает полезно думать и своей головой. - Если это возможно. - Думаю, это можно устроить. Я так понимаю, что высказать эту просьбу вас побудила история с Баженовым и побоищем на даче Наума Самуэловича? Майор Пи и на сей раз попала в яблочко. В итоге, посовещавшись с Мирославом, они решили при случае передать Геннадию Тимуровичу кое-что из телеметрических записей, дабы тот увидел воочию - что представляют из себя те, кого угораздило стать жертвами панцироносного отряда. - Если не секрет... - Геннадий Тимурович, вышедший проводить гостей, остановился у ворот и придержал женщину за локоть. - Чем вы занимаетесь сейчас? Это имеет какое-то отношение к сгоревшей клинике в Тюмени и похищению блокадника Секержицкого? Хлоя какое-то время вглядывалась в предзакатное Солнце и раскинувшийся на полнеба ярко-оранжевый облачный ореол. Советнику нельзя было сообщать о новом кандидате на роль всемирного властителя больше того, что он мог разузнать благодаря своему положению и высоким связям. Это могло для него плохо кончиться. "Не говоря о том, что он такой же подозреваемый, как и профессор Корнев," - сказала она себе. - Я не сказала вам и десятой доли того, что должна была сказать, - тихо молвила Хлоя, - потому что наши знания смертельны... для тех, кто не вовлечён в прямое столкновение. Сейчас идёт война нормальных людей с ненормальными - с теми, кто желает захватить власть с помощью волшебства. Эта война, по сути, идёт с самого начала времён и будет идти до скончания веков. Это всё, что я могу вам сказать. Геннадий Тимурович молча наблюдал за усаживающимися в машину странными гостями - до тех пор, пока те не скрылись за поворотом шоссе, и вернулся в дом, где его ожидал майор Радоволич и другие представители инженерно-технического сообщества. - Ну как? - он сел за стол и кивнул майору ФСБ. - Что говорит иномерница? - Много чего, - Радоволич сел на диван. Он выглядел так, словно ему пришлось пробежать несколько километров, не сбавляя скорости. - Если бы вся эта информация пришла от простого человека, его бы просто послали, как посылают всякого повёрнутого на вечных двигателях, но... Радоволич изложил несколько перспективных рабочих тем, предложенных майором Пи и её людьми. В первом случае речь шла о электровозах - после некоторых доработок, пользуясь исключительно отечественными комплектующими, их можно было сделать независимыми от внешних источников тока, превратив в своего рода тягомоторные энергоизвлекатели. Это означало, что всю контактную сеть можно будет навсегда убрать, дав промышленности дополнительные запасы меди и железа. И это только половина дела, ибо на базе электровозов можно было наладить выпуск совершенно иных машин - майор Пи назвала их униполярными генераторами динамических торсионных полей(УГДТП), каждый из которых мог в час вытянуть из недр Земли до одного мегаватта электроэнергии. Полутора сотен УГДТП было достаточно, чтобы запитать всю энергетическую сеть страны, и осуществить это в ближайшие полгода было вполне возможно - разумеется, при условии, что металлурги получат обещанные запасы рудного концентрата. Геннадий Тимурович слушал гостей, почти не говоря ничего в ответ. Он ознакомился с экспертной оценкой - и этого пока было достаточно. Думал он совсем о другом. Как, например, залегендировать столь ценные приобретения? Они обещали быть почти неограниченными источниками энергии, а в условиях России энергия - это всё. Когда в твоём распоряжении неограниченный запас энергии, то нет нужды озадачивать себя её экономией в условиях, когда холодный сезон тянется почти полгода. Количество энергии влияет буквально на всё - на размеры жилых, рабочих и производственных помещений, качество быта, стоимость воды, цены на грузопассажирские перевозки... Владение энергией даёт почти неограниченную власть. Даже большую, нежели власть денег, ибо нынешняя финансовая система всецело зависит от электрического рубильника и высоковольтной линии. Другое дело - когда все вокруг начнут интересоваться происхождением энергии. Геннадий Тимурович вдруг подумал о Хлое как о ящике, который не следовало открывать. Эта женщина и её люди владели многими способами неузнаваемо изменить мир. Он, советник и без пяти минут президент, имел для этого возможности. А все остальные? Допустим, "Газпром" и "Роснефть" уже ничего не скажут и не сделают - их постигло банкротство, распад на мелкие компании, да и те в ближайшем будущем будут выставлены на торги, а скорее всего, национализированы и преобразованы в госкомитет или министерство. Но ведь они не единственные, кто стоит на страже нефтегазового миропорядка. "И всё это помимо совершенно новых типов оружия, которое возможно лишь в условиях, когда у тебя много энергии и её некуда девать, - подумал Геннадий Тимурович, - нам предстоит выдержать целый шквал критики, нападок, насмешек, санкций, всестороннего давления и шантажа... но, похоже, пути назад нет. Этот мир и наша страна в частности давно и остро нуждаются в кардинальных переменах..." И что с того, если какой-нибудь президентствующий за рубежом дурень завоет что-то вроде того, что Россия вот-вот рассорится со всем миром и противопоставляет себя этому самому миру? Полмиллиарда человек - это ещё не весь мир. Постепенно гости разъехались кто куда - кто в гостиницу, кто домой. Последним уехал майор Радоволич. А Геннадий Тимурович почти до рассвета просидел перед ноутбуком. Хлоя Пи оставила слишком много информации, за один день с ней не ознакомиться, а советнику очень хотелось заглянуть в иномерье лично... и желательно - без посторонних. - Как меня всё это достало! - воскликнула Кира, стукнув кулаком по бетонному косяку слухового окошка. Её рука, надёжно скрытая панцирным покрытием, не пострадала - в отличие от косяка, на котором возникла небольшая вмятина. - Пусть так, но это не повод срываться на казённом имуществе, - хихикнула в ответ Эммочка, - а что, кстати, тебя достало? Подруги, под разными предлогами отпросившиеся погулять по вечерним улицам, перенеслись в Сергиев Посад и сейчас заняли секцию технического этажа одного из жилых домов на Новоугличском шоссе. Из окошка им был виден соседний дом - тот самый, в котором проживал информатор. Занятая ими позиция была хороша тем, что являлась удобной огневой точкой - из неё хорошо просматривались окна той квартиры, в которую скоро должны будут войти Мирослав со Стешкой. Кроме того, подруги помнили занятый ими дом, построенный на трёхлепестковом основании, ещё по прошлому лету, когда отряд искал точку входа в подпространственный лабиринт. - То, что мы фактически разобщены, - буркнула Кира, присаживаясь на порожек в проходе между секциями, - мы сидим в этой конуре и ничего не знаем. Что сейчас с нашим майором и Славой? Они в самом деле у Геннадия Тимуровича? Может, их давно убили? Эммочка развела руками. Хлоя побывала в гостях у биофизика Корнева, потом отправилась к Раяниному дедушке, и на этом её след был потерян. А связаться со словесницей никак нельзя - радиус действия передатчиков был сокращён до десяти километров, а у тех, кто сейчас прибыл в Сергиев Посад - до одного. Нельзя было даже запросить пост наблюдения на Третьей базе из опасения, что враг перехватит сигнал. - Ох, извини, Эмка, я... - виновато молвила Кира. - Как представлю, что они выпотрошили Салдис - просто сама не своя делаюсь. - Хлоинька не институтка-первокурсница, - донёсся до подруг голосок Нади, - и не даст себя так просто взять, хоть бы весь личный состав ФСО приклячил в Барвиху. Надя говорила с подругами из соседнего дома, так же являющего собой отличную огневую точку. Квартира информатора просматривалась лишь из трёх зданий, возведённых на Новоугличском шоссе, и сейчас эти здания находились под контролем панцироносиц. Раяна заняла самое удалённое от дома-трилистника строение, а ещё в операции принимали участие Катя и Мири - они сняли на сутки квартиру на Инженерной улице, в интересующем панцироносиц доме. Там же находилась и Стешка - ванахемская принцесса не пожелала упускать возможности встретиться со старинными ванахемскими знакомыми. Сейчас эта троица действовала автономно, не выходя на связь - так было решено в целях конспирации и равномерного распределения ответственности, ибо, если Стешка и Катя с Мири окажутся под наблюдением противника, то Кира, Эммочка, Надя и Раяна смогут какое-то время оставаться в тени... или наоборот. Ведь как бы ни был могуч их оппонент, он едва ли сумеет засечь местоположение семерых рассредоточившихся панцироносиц. - Мне тоже жуть как неудобно, когда... - сказала подругам Раяна. - Недаром говорят, что к хорошему быстро привыкаешь, а вот отвыкнуть... между прочим, в Видном никакого комплекса перехвата найти не удалось. - Не факт, что мы вообще его найдём, - заметила Кира, - "Панцирь", снятый у Салдис - это, по сути, миниатюрная копия защитных систем нашей базы. Неприятель может прятаться внутри экрана так же, как это проделал поддельный советник Сиф, и выходить при необходимости через настроенные тоннели. - Намекаешь на базу номер пять под Москвой? - уточнила Эммочка. - А почему нет... - хмыкнула Кира. - Скажу больше. Пока мы тихо-мирно жили себе и не тужили, а Хлоя томилась во вневременье, он или они могли сделать многое... например, доработать энергоматричную технологию до более высоких ступеней. Может, у нас теперь и вовсе нет средств для того, чтобы обнаружить их активность в гипере или по хроноквантовым и динамическо-торсионным возмущениям. Девушки замолкли и вновь сосредоточили своё внимание на раскинувшихся внизу дворах, скверах, парковках, детских площадках и подъездных дорогах. Повсюду виднелись люди, отягощённые какими-то своими заботами, не вовлечённые в разного рода кровавые противостояния, погони, перестрелки, тайные вылазки и геополитические шашни. Жильцы микрорайона возвращались с работы. В песочницах возились детишки, по своим загадочным делам куда-то отправлялись ребячьи компании - играть в прятки в подвалах, или просто скоротать вечер в укромном уголке, дымя сигаретками, лузгая семечки и травя анекдоты. Почему у нас всё не так? - думали в этот момент девушки. Не абы кому, а именно им судьба ссудила вновь вырасти, причём в невообразимой дали от родных мест, на чужой планете, и теперь раз за разом эта судьба загоняет их туда, где происходит всё самое худшее, что только можно придумать. Почему, говорили себе девушки, мы не можем жить так же спокойно и беззаботно, как и все эти люди - что внизу, что за окнами домов? Неспешно тянулось время. Летний вечер выдался на славу - тёплый, безветренный... вот только панцироносицы не могли им насладиться. "Сейчас любая из девчонок моего возраста, которых я вижу с чердака, может считать себя счастливее меня..." - подумала Кира, но её прервал сигнал вызова. Где-то рядом, на расстоянии не более километра, появилась майор Пи вместе с Мирославом, и девушка облегчённо перевела дух. - Мы на позициях, - отозвалась она, - видим квартиру информатора. Третий этаж, две комнаты, угловая. Всё чисто, шума нет. - Отлично, девочки, - отозвалась Хлоя, - даже больше, чем отлично. Сейчас нет времени на детальное обсуждение, но... Рая, слышишь? Если твой дедушка, став президентом, не свернёт на полпути и не переиграет всё заново, мы обязательно с ним сработаемся. - Надеюсь на это, - хихикнула Раяна, - а мы вас уже заждались. Ну так что мы будем сейчас делать? - Пока сидите там, где сидите, но будьте готовы в любой момент сменить позицию... Девушки услышали, как словесница даёт последние наставления Мирославу - скрыться под умной голограммой, сделать круг и обогнуть двор, дабы клиент не сумел из своих окон заранее разглядеть гостя; потом забрать из съёмной квартиры Стешку и в паре с ней идти на контакт. - Информатор считает, что бывшие единомышленники присматривают за ним, - закончила Хлоя, - поэтому он особо подчеркнул, что без Стеши говорить не будет. - Своего рода пароль? - усмехнулась Кира. - Точно. Быть может, информатор страдал паранойей, подумала Кира. Но недаром говорят, что по злой иронии судьбы параноики тоже бывают правы. Человек, якобы владеющий некой информацией, когда-то работал в московском миссионерском центре Церкви Единения и должен был знать очень многое, и опасался он небезосновательно - если только взаправду не был параноиком. Сверху было видно, как Хлоя в преображённом виде и под умной голограммой занимает место на скамеечке посреди двора. Со стороны казалось, будто у неё с кем-то назначено свидание - по крайней мере, так должно было казаться местным старожилам, вышедшим пересидеть вечер на скамеечках у подъездов. А Мирослав обошёл двор местами по тротуарам, кое-где по отмостке вдоль стен, иногда прячась за кустами, и скрылся за крылом взятого под наблюдение дома. Перед тем, как подняться на третий этаж, Мирослав тщательно, во всех доступных режимах, осмотрел ближайшие дома, окна и балконы, просмотрел каждый автомобиль, послушал переговоры по мобильной связи... Но не обнаружил ничего. Связью в этот момент пользовались сорок три абонента, но никто из них не обсуждал предстоящее нападение на квартиру скромного и неприметного учителя истории Андрея Дмитриевича Малярова. Впрочем, пару раз ему на глаза попалась женщина в деловом костюме и неопределённого возраста, которая смотрела на него с едва скрываемым интересом... "И кажется мне, что я её тоже где-то видел, - подумал он, - но где? Может, в Кириной школе?" Ничто не указывало на то, что вот-вот начнётся стрельба или грянет взрыв, но обманывать себя не стоило. Нельзя было исключать из расчётов даже падающий на город самолёт с почти полными баками керосина или предельной бомбовой нагрузкой. - Девчонки... - тихо шепнул он, пересылая панцироносицам изображение странной женщины, что сейчас сидела, опершись о заборчик, и набирала СМС. - Кто-нибудь видел эту мадам? Мне она кажется знакомой... - Это... - откликнулась Эммочка. - Это наш школьный психолог. Великоиваненко Людмила Ивановна. Но что она забыла здесь? Умная ученица хорошо запомнила этого... психолога. А как же иначе, если в своё время мадам Великоиваненко выговаривала ей за то, что в конфликте между словесницей и Вовой Баженовым она, Эммочка, не приняла сторону последнего? Ей хотелось надеяться, что после увольнения, имевшего место где-то в конце минувшего февраля, Людмила Ивановна исчезнет навсегда, но... - Некогда раздумывать! - вклинилась в разговор Стешка. Она вышла из соседнего подъезда, прошла не сходя с отмостки под окнами первых этажей и подошла к Мирославу со спины. - Следите за ней во все глаза и уши! Это явно не просто так... - Тогда идём, - Мирослав взял сестру за руку и вошёл в парадное. На площадке второго этажа они встретили Катю, увлечённо просматривающую что-то в мобильнике, но мотогонщица и виду не подала, что знает их. А на четвёртом этаже находилась Мири. Её видно не было, но панцироносной паре не нужно было подниматься выше, дабы узнать о её присутствии. - Ты видела его прежде? - спросил Мирослав, кивая на дверь Малярова. - Нет, - помотала головой Стешка, - потому не знаю, как он себя поведёт. Натка сказала, что он тихий и безобидный. В свободное время почти всегда дома. Придётся как-то импровизировать. Он может что-то заподозрить, когда ты покажешь ему портрет Джилл или Кранго. - Это не важно. Нам с ним не водку пить, к тому же мы его отсканируем и узнаем всё, если он и впрямь что-то видел или слышал. Стешка вдохнула поглубже и надавила кнопку. Донёсся треск звонка - именно треск, присущий звонкам старой, ещё советской сборки. Андрей Дмитриевич - невысокий худощавый человек возрастом за пятьдесят, с обильной сединой - был дома, причём один. Он некоторое время изучал Стешкино лицо, то и дело поглядывая на экранчик мобильника, затем пригласил гостей на кухню. - Я так понимаю, - сказал хозяин, возясь у газовой плиты, - что именно этот молодой человек должен разобраться с теми, кто заморочил голову вашему кузену? - Да, - кивнул Мирослав, - я, если угодно, друг семьи. Зарабатываю на жизнь решением нерешаемых вопросов, за которые не берутся ни менты, ни прокуратура. - Вот как? - улыбнулся Андрей Дмитриевич. Объяснение гостя в переводе на русский язык означало, что он высокооплачиваемый бандит, но хозяин даже не думал впадать в панику и поднимать шум. - Значит, ваш настоящий род занятий вы не назовёте? Мирослав жестом велел Стешке покинуть кухню. - Нет никакого кузена, - тихо сказал он, - и не нужно пенять ни на Стешу, ни на её подружку. Всю эту историю придумал я, с единственной целью - встретиться с вами и прояснить некоторые моменты в деятельности мунитских колхозников... и им подобных. Андрей Дмитриевич какое-то время смотрел прямо в глаза странному гостю. Что, кстати, Мирославу и требовалось. Он отсканировал глаза хозяина и теперь знал, о чём его следует спрашивать. - Так я и думал, - вздохнул хозяин, наливая гостю чаю, - органы, как всегда, не дремлют. - Вы не ошиблись, - хмыкнул Мирослав, - но ваши поездки в составе миссионерской группы по жарким странам и портовым городам с военно-морскими базами мне не нужны. Дела, что вы проворачивали под присмотром своего куратора Игоря из внешней разведки, мне тоже ни к чему. Андрей Дмитриевич сел за стол и какое-то время молча созерцал некую точку в дверном проёме за спиной гостя. Как ни странно, он даже не уточнил, какие именно органы послали к нему странного гостя. Он лишь вздохнул и сказал: - За эти годы я устал удивляться, так что... итак, что именно вас ко мне привело? Что за моменты вас интересуют? - Вы видели этих людей? - Мирослав вынул из-за отворота рубашки планшетку и извлёк два листа с отпечатанными фотороботами двух женщин - Христин Кранго и Джилл. - Да, и не единожды, - кивнул Андрей Дмитриевич после недолгой заминки, - первую звали Крис, вторую - Джилл. Что до настоящих имён - увы... помочь не могу. Если не секрет, то почему вы ими интересуетесь? - А вот это именно секрет. Но ближе к делу. У меня есть данные, что они ушли из миссионерского центра, а вы всё ещё имеете там завязки. Куда они ушли? - Не могу сказать... - Андрей Дмитриевич кисло улыбнулся. - Эта история с их уходом выглядит несколько нелепо. Даже не знаю... - А вы попытайтесь. Скажите как есть. Поверьте - меня тоже очень сложно удивить. - Крис мимоходом упоминала некого Прозелита, - усмехнулся пожилой педагог, - и не она одна. Миссионерский центр покинуло ещё несколько человек, все без исключения - девушки и женщины. Правда, я не всех знаю по именам. Могу дать список... - Андрей Дмитриевич вынул из кармана халата блокнотик, раскрыл и несколько раз чиркнул что-то карандашом. - Вот все отмеченные имена с адресами, где они когда-то проживали. Есть и телефоны, но они уже полгода как вне зоны доступа. - А Джилл? - напомнил Мирослав. - Можете сказать о ней что-нибудь? - О ней никто ничего не знал. Не было даже известно - из какой она страны. Может, из Японии или Кореи... кто их там разберёт. - А руководство центра может знать их местонахождение? - Возможно, но они постоянно переезжают из страны в страну. Постоянно меняют документы. Тщательно шифруют все базы данных, причём самые важные архивы хранятся на неподключенных к сети носителях. Отыскать эту Джилл и её как прошлых, так и нынешних хозяев будет очень нелегко - если вообще возможно... - Ну хорошо. А Прозелит? Кто это такой и откуда? Чем занимается? - Очередной никому не нужный Неуловимый Джо, - хмыкнул Андрей Дмитриевич, - о нём ходят слухи и домыслы, но ни одного достоверного факта. О нём втихомолку шепчутся работники центра. Никто его не видел и даже не представляет, как он выглядит. Неизвестно даже - мужик он, или тётка. - Но ведь дыма без огня не бывает, - сказал Мирослав, - ведь кто-то когда-то заговорил о нём первым? - Это сродни испорченному телефону, - парировал Андрей Дмитриевич, - примерно так - один парень знал другого парня, другой парень знал третьего парня, а у третьего была бабушка, которая перед смертью сказала внуку, что однажды что-то слышала о Прозелите. Как тут что-то узнаешь? - Да уж... - хмыкнул Мирослав. - Прямо детективная история про мистера Блю. Но всё равно вы мне очень помогли. И не мне одному... "Спроси его о Людке Великоиваненко!" - послышался в его голове мысленный призыв Киры. "Сейчас..." - отозвался Мирослав и извинившись, отправился в туалет, где можно было без помех, на скорую руку, изготовить изображение школьного психолога на специально для этого запасённой светочувствительной пластинке. - А вот эту женщину вы видели? - спросил он хозяина по возвращении на кухню. "Скачок радиации! - на сей раз Кирин призыв сильно походил на истошный крик. - Оконные стёкла!" - Это коммивояжёр, - начал было Андрей Дмитриевич, - она приходила сегодня, пыталась всучить электрическую мясорубку... Что предлагала поддельный коммивояжёр Великоиваненко, Мирослав уже не слышал. Как и ожидалось, здесь для панцироносного отряда была подготовлена засада. Наружный слой стекла на кухонном окне начал гнуться, менять форму и объём, явно намереваясь превратиться в нечто живое и очень опасное. Андрей Дмитриевич этого не замечал, ибо сидел к окну спиной - и что оставалось делать Мирославу? Только перейти на глазах потрясённого хозяина в режим боевой трансформации. Хорошо ещё, что на нём была умная голограмма, и Андрей Дмитриевич при всём желании не смог бы рассказать, кто именно к нему приходил. - Берегись! - Мирослав вскочил, сгребая пожилого педагога в охапку и разворачивая его к двери, тем самым заслоняя от ожившего стекла. В его спину устремился длинный каплевидный осколок, предназначенный для информатора, но не причинивший никакого вреда панцироносцу. Что происходило за пределами дома, Мирослава не интересовало. Сейчас следовало любой ценой спасти Андрея Дмитриевича, и желательно было куда-нибудь телепортировать его... да хотя бы на другой конец микрорайона. - Забери его и выведи! - Мирослав передал своего спутника успевшей преобразиться Стешке. В тот же момент дверь в передней слетела с петель, и в квартиру ворвались Катя и Мири. Лишь когда Стешка и хозяин квартиры ушли через телепортер, панцироносная троица, расплавив стеклянного инфантропа и выползшего из-за газовой плиты его собрата, представляющего собой помесь человека с электромясорубкой, выскочила через окно во двор, где происходило всё самое интересное - сколь и опасное...