Панцироносица. Дар Ориона. Книга третья.

20 Серёжа узнал о побоище на Братеевской пойме из первых рук - от Камиля Башевлярова. Он не испытывал к парнишке каких-либо симпатий, да и больных навещать его не тянуло, но всё-таки нашёл время съездить в Демиховскую больницу. Расспросив как следует пострадавшего товарища, он немедля отправился в Братеево. Камиль и его приятели пролежат в гипсе месяца три, а как бы и не дольше, и нельзя было допустить, чтобы район вышел из-под контроля Прозелита. Следовало срочно набрать новых людей, благо что личностей с сомнительным родом занятий на районе водилось в изобилии. Оказавшись на родной Паромной улице, Серёжа решил не слишком себя утруждать и посетил несколько квартир, в которых, как он знал, часто собирались местные выпивохи. Любители зелёного змея хорошо знали Серёжу, даже пытались угощать за свой счёт... в итоге девять выпивох расстались со своими скудными Дарами, превратившись в верных соглядатаев и бойцов Прозелита. Не беда, что они слабы физически, скудны интеллектом и не отличаются большим мужеством - Прозелит, если сочтёт нужным, наделит их всем необходимым. Покинув последнюю квартиру-притон, Серёжа обошёл несколько гаражных кооперативов. Повсюду ему встречались компании любителей пивного суррогата, имеющих и другие, более пагубные пристрастия. После изъятия Даров Братеевская ячейка насчитывала уже тридцать пять бойцов. Встретил он и завуча одной из школ, который регулярно брал взятки. Чем он плох в качестве бойца? Затем к армии Прозелита присоединилось ещё пять человек - коммунальные рабочие родом откуда-то из Средней Азии. Сорок один изъятый Дар за утро. В количественном отношении это недурно, а вот качество трофеев оставляло желать лучшего. Серёжа отправился в глухой скверик за Кириным домом и вызвал Джилл. Та не замедлила появиться, вынырнув откуда-то из кустов. "Значит, народная молва недаром наделяет эту дамочку способностью к телепортации," - подумал Серёжа, вручая ей свою добычу. - Негусто, - заметила она, с отвращением касаясь едва светящихся Даров, - но с паршивой овцы хоть шерсти клок, так что... Серёжа отвёл глаза в сторону, стараясь не смотреть на Джилл. Всякий раз, когда эта женщина демонстрировала своё более чем отличное знание русского языка, ему становилось не по себе. "Может, она вовсе не активистка-сектантка, а какая-нибудь корейская или японская шпионка, которую забросили сюда собирать данные о панцироносцах?" - подумал Серёжа. Но кто бы ему сказал правду? Пусть Джилл в самом деле была шпионкой, так что с того? Прозелит выколотил из неё всю разведывательную придурь в два счёта, так что бояться нечего. - Может, посоветуете, что делать с этим Кратовым? - спросил он. - Если верно всё то, что говорят про панцироносцев, то он не остановится. Вдруг он опять перебьёт всех, кого я навербовал? Что мне потом, снова по всем углам шариться и новую ячейку набирать? - Если потребуется - будешь набирать, - хмыкнула Джилл, упаковывая трофеи в белый кейс, - а ещё лучше будет, если ты придумаешь способ добыть наиболее чистые Дары. Есть идеи? Серёжа призадумался. Он рассеянно оглядел кусты, увидел в просвете между деревьями каких-то людей, грузящих в багажник машины дорожные сумки. Его вниманием завладел мальчишка со спиннингом, и внезапно его посетила блестящая мысль. - Можно изымать Дары у деревенских мальчишек, что поутру ходят на рыбалку, - сказал он, - может, и не сразу, но мы имеем шанс вытащить очень чистые Дары. Ведь чтобы научиться рано вставать, нужно быть более-менее организованной личностью. Всякие отбросы этим себя не озадачивают. - Тебе лучше знать местные порядки. Готовься искать этих своих организованных мальчишек. Что-нибудь для обеспечения операции требуется? Серёжа отрицательно помотал головой и заверил женщину, что всё будет сделано в лучшем виде. Он напомнил ей о своей давней задумке - взять у родителей машину и закамуфлировать её под патрульный автомобиль, после чего они с Тёмой, переодевшись по форме, будут изымать Дары прямо на подмосковных дорогах. А прокатиться по берегам Москвы-реки будет даже проще - ведь там не будет постов с настоящими милиционерами. - Значит, можно начинать уже завтра... - удовлетворённо кивнула Джилл. - Очень хорошо. Буду ждать результатов. Джилл ушла в кусты и словно сквозь землю провалилась, а Серёжа остался сидеть на скамеечке. Сидел он недолго - ему позвонила мать, желавшая узнать, скоро ли он вернётся, ибо на даче требуется его помощь в очистке подвала от какого-то хлама... "Вот дураки-то какие, - хмыкнул про себя парень, - чтобы не приходилось чистить подвалы, нечего их заваливать всяким говном... вообще, почему мне так не повезло с предками? Умеют создать себе и другим проблемы на ровном месте..." Однако делать было нечего, и он, глядя волком на всё и вся, побрёл через пруд на Паромную к оставленной под окнами машине. Семён Филиппович пребывал в состоянии, близком к депрессии. Как, думал он, всё было просто, когда можно было просматривать и прослушивать панцироносиц во время их пребывания на Третьей базе... ко всему хорошему, известно, привыкнуть легко. А как быть теперь, когда они догадались, что кто-то воспользовался энергоматричной технологией для проникновения в их локальную сеть? Они незамедлительно приняли меры - отключили оптические блоки и телепортеры от телеметрического блока, сократили радиус действия передатчиков, и теперь нет никакой возможности слушать их переговоры и пеленговать местонахождение. Впрочем, о их действиях можно судить чисто аналитически. Благо что полковник Бердереев исправно поставляет информацию о состоянии дел на внешних и внутренних фронтах. Неважно, откуда он её берёт, важно то, что панцироносный след всегда заметен в силу своей неповторимости. Например, по анализу ситуации в политических кругах США можно сделать вывод, что кто-то, предположительно майор Пи, встречался с американским президентом. Что же касается России - тут всё сложнее. Нынешний президент себя исчерпал, обращаться к нему нет смысла... скорее всего, Хлоя навестила советника Амантаева, который постепенно забирал всю власть в единоличное пользование. Да и в других местах заметны панцироносные следы - ведь кто-то добывает рудный концентрат и углеводородное сырьё в кратчайшие сроки и в невообразимых количествах? Кто-то ведь чистит страну от залежей обработанного, но брошенного металла? "Впрочем, пусть бы они даже звездолёт построили, - подумал Семён Филиппович, - когда инкарнация Ригдена-Джапо пробудится от сна, все их старания на ниве поддержания агонизирующей промышленности и экономики не будут иметь никакого значения. Грядёт новое удивительное будущее, контуров которого никто не может даже вообразить, и панцироносицам не будет в нём места. Они будут просто стёрты из реальности..." Семён Филиппович отложил на край стола отчёты Бердереева и устало откинулся на спинку кресла. Он подумал о том, что случись наверху очередная ядерная война - ему и его убежищу не будет причинено ни малейшего вреда. В своё время он хорошо изучил изъятый "Панцирь", хотя за возможность пользоваться чужими технологиями ему пришлось заплатить немалую цену. Его жена и помощница Галя погибла. Света поплатилась здоровьем и беззаботным детством. А сам он оказался в подчинении у иного, нечеловеческого разума, которому в обмен на возвращение к жизни Светы отдал то, что этот разум счёл наиболее ценным - право распоряжаться вечной обителью... Тот, кто владел всеми помыслами биофизика, сделал всё, чтобы обезопасить своего носителя. Семён Филиппович предусмотрел и учёл всё, что только возможно. Он знал уязвимые места панцироносиц, знал, как раз за разом обводить их вокруг пальца... Они сделали, в общем-то, верные выводы о природе своего оппонента и его целях. Вот только пусть попробуют его достать, если не сумели проникнуть в планы даже самых низших исполнительных звеньев! Семён Филиппович вспомнил любопытную строчку из полковничьего отчёта. Геннадий Тимурович провёл серию переговоров с командирами нескольких воинских частей, дислоцированных в Красноярском крае, и один из этих командиров зачем-то встретился с главой местного отделения РЖД. С какой целью? Вывод напрашивался только один - недалеко от Красноярска скопилась свезённая со всего края и Иркутской области груда металлического хлама, подлежащего переработке. Учитывая, что панцироносицы уже вычистили Западную Сибирь, можно сделать вывод, что со дня на день они примутся за Восточную... Семён Филиппович знал, что у Стешки Мамонтовой недалеко от Красноярска живут родственники. Это обстоятельство следует учитывать. Сосредоточившись, он осмотрел через астрал нужный регион и обнаружил несколько ячеек Непросматриваемых, дислоцированных как в Красноярске, так и в ближайших населённых пунктах. Его вниманием завладел житель села Вознесенское, электромеханик, работавший в депо на сортировочной станции. Он будет находиться неподалёку от разгрузочной зоны и сможет заразить капсулами "Т" множество самых разных, безобидных с виду предметов. Семён Филиппович даже рассмеялся вслух. Он вспомнил, как один из Непросматриваемых заразил автомобильный двигатель, который превратился в инфантропа, именующего себя майором Прониным... - А почему бы не провернуть такую же штуку с электровозом? - хихикнул биофизик. - Это большая и мощная машина. Что, интересно, из него вырастет? Уж не иначе какая-нибудь тварь размером с диплодока. И сколько Даров она соберёт, если прогуляется по городу? Тысяч десять? А то и пятьдесят? Главным же было то, что почти с гарантией сие уму непостижимое явление спишут на панцироносиц - мол-де пока они не пришли, ничего не оживало. О происшествии доложат Геннадию Тимуровичу, и едва ли тот обрадуется. Он будет сомневаться - правильно ли поступил, заключив сделку с майором Пи? Семён Филиппович представил себе квазиживое существо-биомеха размером с нефтяной танкер, задумавшее прогуляться по вечернему городу, и довольно хмыкнул. Иные инфантропы обладают вздорным нравом и склонностью к экстравагантным выходкам. Ну да это не беда - лишь бы Дары были собраны и отсортированы. А тут ещё Джилл позвонила с каким-то нелепым прожектом по изъятию Даров у каких-то мальчишек... хотя, если поразмыслить, идея весьма недурна. Чем меньше возраст у ребёнка, тем чище его Дар. "Хотя сейчас такие дети пошли, - усмехнулся профессор, - посмотришь на иного первоклашку - так прямо ангелочек, а по лексикону и осведомлённости в части половых извращений - так вылитый Донасьен де Сад..." В этот же день, когда профессор биофизики, известный некоторому кругу посвящённых как Прозелит, строил планы относительно вылазки в Красноярский край, в тот же регион, но на четыреста километров южнее краевого центра, наведалась Стешка Мамонтова. Она была не одна - вместе с ней на окраине станции Кошурниково высадились Кира с Надей и Катей. Девушки не стали осматривать раскинувшийся на магистрали "Южный ход" городок - им нужно было попасть к Осиновому хребту, под которым на глубине двух километров залегала пока ещё никем официально не открытая рутиловая жила. Пробить к ней тоннель и вычерпать полтора миллиона тонн титаносодержащей породы было приоритетной задачей, но это не означало, что нельзя было совместить полезное с приятным. А потому подруги сначала заглянули в Стешкину избушку на Курбатово-Сырском Белогорье, где хозяйка выбрала приличествующие случаю вкусные съедобные вещи, а после телепортировались вглубь Саян, к начальной точке походного маршрута. - Вот туда нам и нужно попасть, - сказала Стешка, поднимаясь на насыпь уходящей в горы грунтовки и указывая на небольшую, поросшую пихтарниками и березняками горную гряду. - Вы здесь все с опытом, но страховки ради я вам повторю, что здесь можно и чего нельзя... Кулинарша огласила длинный список различных премудростей, знакомых каждому, кто долгое время жил вблизи растянувшихся на тысячи километров во все стороны лесных массивов. - Ясно, - Кира поджала губки, - всё нельзя. А ты, Кать, была здесь когда-нибудь? - Была, и не только здесь, - улыбнулась мотогонщица, - легче назвать, где я никогда не была. В Африке. - А почему? - недоуменно вопросила Надя, и поняв, в чём дело, прыснула со смеху. - Ну конечно... белые мистеры, белые миссис, да? - Вот именно. Нам с Мири было легче затеряться в центре Токио, чем в Лагосе или Луанде. - И тем не менее, - подала голос Стешка, оглядывая свои камуфлированные брюки и ботинки-берцы, - не забывайте про местных клещей и старый добрый энцефалит. Хоть нам он не опасен, но всё равно... Разумеется, никто не пренебрёг столь важной рекомендацией. Перед выходом в Сибирь девушки оделись в то, что при случае не жаль порвать или испачкать, уделяя основное внимание не фасону и моде, а прочности одежды и её способности хорошо держать тепло и защищать от ветра. Они знали, что Саяны - довольно своеобразное место, где сплошь и рядом могут соседствовать очаги жаркого летнего и холодного зимнего климата. Иной раз случалось так, что в местных горных долинах комары и прочий гнус отсутствовали на протяжении всего лета - их вытесняли нисходящие потоки холодного воздуха. Девушки зашагали по обочине замощенной щебнем грунтовки на восток, к искомому хребту. Дорога тянулась в горы на несколько десятков километров, если брать в расчёт все изгибы и повороты. Иногда попадались указатели возле ответвлений в сторону пожарных постов, охотничьих хозяйств и турбаз, а в одном месте девушки увидели небольшой благоустроенный кусочек берега у ручья, где расположились на пикничок несколько семей. Чувствовался запах дыма и жарящегося шашлыка, а так же доносились звуки включённого магнитофона. - Надо же, - тихо сказала Надя, - какая-то дискотека восьмидесятых звучит. Ну да, Роберт Занетти. И поёт потихоньку, а не орёт на весь лес. Даже непривычно как-то - ведь обычно отовсюду слышится Верк Сердюк, Миша Круг, Шнуров, Воровайки, Юра Хой, Петлюра, Децл... - А вы заметили, - сказала Кира, - что у них там сразу шесть мамочек, и у всех детки-груднички? Девушки пригляделись получше. Кира в своих наблюдениях оказалась права. Среди отдыхающих были четыре молодых женщины и две зрелых, которым наверняка перевалило за сорок, и у каждой на руках было по младенцу - именно что собственноутробному: в таких подробностях панцироносицы ошибиться никак не могли. - Это печать недавних катастроф, - заметила Катя. - То есть? - не поняли подруги. - В минувшем году погибло очень много людей, и все восприняли террор Кинзи и его инкопов именно как попытку истребить человечество, а не так, как это объясняли по ящику - бен Ладэн там, Басаев, Закаев и прочее бе-бе-бе. И теперь у людей сработал инстинкт с целью восполнить потери. Не знаю, заметил ли кто, а я обратила внимание, что в седьмом роддоме почти все мамочки по срокам зачали именно прошлой осенью. В моих родных Вешняках тоже все взялись рожать, даже те, кому под пятьдесят. Панцироносицы постояли немного, разглядывая молодых и не совсем молодых мам. Каждая из них думала о своих семьях, как существующих, так и не состоявшихся... или уничтоженных. Кира невольно покосилась на Катю, словно желала узнать - а о чём думает она? За то время, пока они были знакомы, ни Кира, ни даже майор Пи так и не удосужились уточнить или разузнать - в самом ли деле у Кати и Мири сохранились старые лесбийские привязанности? "Если так, то потомства у них не будет, - подумала Кира, - а впрочем, пусть живут как знают, лишь бы это работе не мешало..." Через полчаса подруги дошли до поворота, возле которого следовало выйти в лес и пройти к хребту напрямик, держа курс к северной сопке с триангуляционной вышкой на вершине. Стешка, как хорошо знающая местные условия, пошла впереди. Надя заняла место за ней. Катю поставили замыкающей, а Киру - её, несмотря на полные шестнадцать лет, до сих пор считали самой маленькой - предпоследней. Она не возражала, ибо почему бы и не побыть маленькой? Они шли по усеянной валунами и щебнем земле, стараясь ступать потише и говорить пореже. Пихтарник, который им следовало пересечь, выглядел облагороженным, но лишних иллюзий питать не стоило - любой лес, как говорила майор Пи во время выходов на полевые учения, требовал внимания тишины. - Вспомнила что-то весёлое? - вполголоса осведомилась Катя, заслышав едва различимое Кирино хихиканье. - Ага, - шёпотом отозвалась Кира, - вспомнила какую-то передачу, не помню уже, как называлась - там был почтальон Печкин, который, увидев во время рыбалки высунувшуюся из воды руку, вознамерился нырять под воду - чтобы посылку отдать, а его отговаривали - типа, с какого лешего ты взял, что им там нужна твоя посылка? А вообще я подумала о том, как нас Хлоя выводила на природу, и мне всегда хотелось всюду сунуть свой симпатичный носик. - Сейчас вы услышите кое-что повеселее, - не оборачиваясь, сказала Стешка, - итак... всё началось с того, что однажды по Южному ходу рядом со станцией Джебь в сторону Тайшета проезжал тепловоз, и его угораздило пересечься с кабаньей стаей. Если бы на рельсах были одни только секачи, они поспешили бы смотаться, поскольку секач и тепловоз находятся в разных весовых категориях. Но дорогу переходили свиноматки с поросятами, поэтому секачи не испугались, вот только тепловоз ничего не понял, не заметил и даже не почувствовал. А от двух секачей из трёх осталось... в общем, сами вообразите, что. - А как эти удивительные подробности стали известны Стеше? - подозрительно осведомилась Надя. - Сёма Лигновский, дядюшкин кузен, вёл тот самый тепловоз, - пояснила таёжница, - досталось кабанятинки и ему, и его помощнику, и начальнику станции... эту кабанятинку мы почти неделю ели. - Когда это случилось? - поинтересовалась Катя. - В девяносто восьмом. - Счастливцы, - улыбнулась мотогонщица, - столько мяса, и почти даром. А в нашем доме в тот год едой даже не пахло. И в девяносто седьмом, и в девяносто шестом - тоже. Зато был случай, когда на весь подъезд воняло упаренной по малаховской рецептуре уриной. Я в те годы по семь-восемь месяцев у бабушки в Великом Устюге гужевалась - там хоть было что пожевать... - Это на родине Деда Мороза? - подхватила Кира и принялась рассказывать, как однажды её папа ездил в этот город за материалами для расследования о хищении сорока миллионов долларов, выделенных на строительство резиденции для вышеупомянутого сказочного дедушки. - И чем там всё кончилось? - поинтересовалась Катя. - Наверное, теперь сказочный дедушка живёт как в сказке? - Вот именно что в сказке, - фыркнула Кира, - мэр Великого Устюга, не дожидаясь начала следствия, сразу после эфира с расследованием дёрнул в Лондон и начал лепить из себя жертву кровавого кремлёвского режима. А потом и вовсе ухитрился утопиться в ванной, причём в мёртвом состоянии его никто не видел, а закрытый гроб поспешили кремировать. - Девчонки... - подала голос Стешка, останавливаясь и вглядываясь в нагромождение гранитных валунов. - Мы почти пришли. Майор говорила, что где-то здесь на скале для нас оставлен знак - где шахту пробивать... Искомый знак и ряд цифр, указующих на угол наклона шахты и её направление, был найден после пятиминутного блуждания по каменному лабиринту. Кира вынула из энергоматрицы мобильник - один из тех, что был заготовлен на единичный случай, с зарегистрированным на умершего владельца номером - и отправила коротенькое сообщение из одного слова: "Готовьтесь". Получатель в этот момент находился где-то неподалёку от того места, куда должен был выбрасываться титановый концентрат. Кем он был - Кира не слишком интересовалась. Скорее всего, профессионалом от металлургии, или просто директором комбината, что было не столь уж важно. Важно было только одно - Геннадий Тимурович доверял ему, потому и вовлёк в сомнительное и необычное предприятие. А Катя, превратившись в панцироносицу, воспользовалась "рассекателем" - своеобразным оружием, способным разрезать абсолютно любой материал независимо от его прочности. Рассекатель мог создавать вокруг себя оболочку из слоя искажённого пространства и принимать любую желаемую форму - диска, шара... или сверла, что сейчас более подходило для глубокого бурения сквозь гранитные пласты. - Интересно... - задумчиво молвила Надя, рассматривая сформированное Катей цилиндрическое стеклоподобное образование с резьбой по стенке. - Можно ли этой штукой проделать дыру сквозь планету? - А смысл? - отозвалась Катя. - При прохождении активных слоёв с давлением в миллионы атмосфер и статическим зарядом в миллиарды вольт он по любому разрушится. Да и для нас такие условия непереносимы, так что... Катя расположила рассекатель в нужном положении, жестом велела подругам отойти подальше и движением руки послала своё оружие вниз. Спрятавшиеся за скалой девушки увидели фонтан пыли и зажали уши - слишком уж сильно шумело необычное сверло... но уже через считанные секунды звук поутих, меняя тональность с пронзительного визга до низкого, едва различимого гула. - Вибрации не чувствуется... - заметила Надя и тоже превратилась в панцироносицу. Ей требовалось собрать всю выброшенную пыль и расчистить шахту, а затем спустить под землю Киру с Катей. То, на что в обычных условиях потребовались бы годы труда, не говоря о энергетических и финансовых затратах, заняло у Киры полтора часа. Она, держась за Надину "Цепь любви", соскользнула под Осиновый хребет и начала выбирать самые богатые куски рутиловой породы. Следом спустилась Катя, ибо Киру никак нельзя было оставлять одну в столь экстремальных условиях. - А между прочим, - заметила Катя после подъёма обратно на поверхность, - там внизу получился целый бункер. Может, со временем и он кому-нибудь понадобится? Профиль хребта очень подходит для парочки дополнительных транспортных тоннелей. - Кто знает... - Надя присела возле отверстия и попробовала в него покричать. Ей ответило эхо - довольно слабое, ибо диаметр шахты едва достигал восьмидесяти сантиметров. Перед уходом девушки отыскали подходящую по размеру глыбу гранита. Катя обточила её своим рассекателем, а Надя установила импровизированную пробку поверх входа в подземелье - так, чтобы не осталось ни единой щёлочки. А на Кирин мобильник пришло ответное сообщение из одного слова - "Ок". Это означало, что весь выбранный рутил попал туда, куда нужно, без всяких происшествий вроде засыпанных поездов и погрузочных площадок. - Думаю, теперь самое время немного подзакусить, - сказала Стешка, когда все выбрались из каменных завалов и спустились в лес, - а потом... что у нас ещё на сегодня? - Красноярск-сортировочная, - сказала Кира. Возле вышеназванной станции скопилось очень много собранного по всему краю и паре соседних областей чёрного лома, который надлежало, не загружая лишний раз Сибирский путь, перебросить в Новокузнецк к месту переработки. Стешка глянула на Солнце. До его захода осталось около трёх часов, и, повернувшись к подругам, она сказала: - Я думала, гадала и наконец решила - загляну-ка я, пользуясь случаем, в дядюшкину избушку. Но вам со мной лучше не ходить, по крайней мере, сегодня. Так будет лучше. - Твоя воля, - озабоченно молвила Катя, - но всё равно, что бы там ни говорила майор Пи, я считаю это лишним. Что бы там ни происходило в прошлом, он может и не переварить твою историю во второй раз. Немного посовещавшись, девушки решили перенестись поближе к заповеднику "Столбы". Выбор точки выхода предоставили Стешке, и через несколько секунд они вышли на берег неширокого, но бурного ручья. Окружающий лес сменился с пихтового на сосновый, а в сотне шагов вниз по течению русло водного потока перешло в круглое чашеобразное углубление, к появлению которого несомненно была приложена человеческая рука. - Уж не Хлоя ли тут потрудилась? - поинтересовалась Катя. - По моей настоятельной просьбе, - пояснила Стешка, - кто будет купаться? Обмыться хотели все, но нырять с головой в столь удивительную ванну Стешке пришлось в одиночку, ибо вода, хоть и немного согретая на широком просторе, всё равно оставалась нестерпимо холодной. - Что за манера у людей - куда ни придут, всюду оставляют картинки и автографы? - Катя указала на затерявшийся среди буро-оранжевых стволов камень высотой в два человеческих роста, на котором был нарисован портрет кота Леопольда и выведена его любимая просьба. - А вы угадайте с трёх раз, кто это всё нарисовал... - хмыкнула Стешка. Она успела и выкупаться вволю, пока остальные осматривали окрестности, и обсохнуть, и одеться. - Да уж, - кивнула Катя, - вот чего не ожидала от майора, так это детских шалостей. Но справедливости ради скажу, что Леопольдик у неё вышел даже лучше настоящего. - А я раньше любила повсюду писать фломастером - "Децл потный лох", - хихикнула Кира. Стешка взялась за поясную сумку и пригласила подруг к импровизированному столу, функции которого исполнил подходящий по размеру валун с плоской вершиной. Все знали, что у запасливой кулинарши всегда спрятано на чёрный день что-нибудь аппетитное, и никто не ошибся в своих догадках - из сумки был извлечён кусок копчёной свиной грудинки, пучки петрушки и зелёного лука, полкирпичика дарницкого хлеба, соль, несколько головок редиса, и даже четыре сосиски сырого копчения, с вправленными в них зубчиками чеснока. Кира в шутку спросила - уж не завалялась ли в Стешкиной энергоматрице парочка шоколадных конфеток? - на что Стешка лишь прыснула в ладошку, да и остальные девушки едва не поперхнулись со смеху. - Как говорится, знайте наших, - усмехнулась Стешка, убирая остатки ужина назад в сумку, - Сибирь никогда голодать не будет, хотя бы и на дворе опять атомная война началась. Ну ладно, - она поднялась на ноги, - вы посидите здесь, а я постараюсь до темноты поговорить с дядюшкой. - Тебе точно не нужны провожатые? - осведомилась Катя. Хоть ей и не нравилась Стешкина затея, но долг перед отрядом был важнее её сомнений... да и, в конце концов, ванахемская принцесса не похожа на круглую дурочку, и её язык никогда не бежал впереди рассудка. - Я ведь останусь в пределах вашего контроля, так что... - Стешка превратилась в панцироносицу и сорвавшись с места, в пару секунд разогналась до скорости гоночной машины и скрылась между деревьями. - И всё равно это плохая идея... - тихо сказала Катя, задумчиво глядя вслед кулинарше. - Наша недосягаемость и уникальность падает пропорционально увеличению количества тех, кто знает о нашем втором "я". Пусть бы дядюшка был ей как отец, но... - У них не всё так просто, - отозвалась Надя, - ведь Стешина мать однажды обнаружила себя ожившей после того, как ей парой выстрелов в упор разнесли голову. И сама Стеша однажды говорила, что Ирина Сергеевна ведёт себя странно - как будто о чём-то догадывается. Свои подозрения она наверняка выложила Виктору Ильичу или его супруге, и теперь... - Как знаете, - пожала плечами Катя, - почти все из нас живут в семьях, так что... - Кать, - Кира подсела к мотогонщице, - ты извини, конечно, но... я ведь тебя так и не поблагодарила. - За что? - Ну... - немного поколебавшись, Кира обняла девушку за шею. - Ты два раза меня спасла - тогда, когда у меня дома ванна ожила, и на пойме... - и она осторожно коснулась губами Катиного уха. Мотогонщица не успела ничего сказать, потому что Кирин мобильник издал пронзительный трезвон. Девушку вызывала Хлоя. Сотовая связь, казавшаяся панцироносицам глубокой древностью, снова была в ходу, вместе с заранее разработанным Эзоповым языком и прочими видами тайной сигнализации, ибо новый противник оказался достаточно умён и предприимчив, чтобы его можно было заподозрить в перехвате каналов гиперсвязи... Почти полные два дня Мирослав был вынужден скрываться на тайной квартире майора Радоволича, в течение которых последний улаживал дела как со своим начальством, так и с Братеевской милицией. Добровольно-принудительное затворничество было вполне сносным, особенно с учётом того, что Мирослав был довольно неприхотлив по части бытовых вопросов. Пользуясь случаем(и отсутствием в комнатах прослушивающих устройств), майор Радоволич буквально засыпал невольного гостя вопросами о иномерье - прежде всего, о научно-техническом развитии разных планет СНМ и разного рода изысканиях, проводимых Мидгардом и Ванахемом на территории Млечного Пути. Но в конце концов Мирославу пришлось уйти, ибо у него имелись многие дела, к космосу и науке отношения не имеющие, о которых он не решился бы рассказать даже кандидату в президенты, не говоря уже о майоре-госбезопаснике. Покинув явочную квартиру, Мирослав поспешил связался с майором Пи и остальными панцироносицами. Ничего сверхсрочного на сегодня назначено не было. Хлоя и Сиф решили наведаться в Хотеичи и поработать над своим загородным домом, Раяна с Эммочкой тоже отправились за город - порыбачить и угоститься свежим шашлыком. Мири сидела затворницей на отцовской даче, и, как обычно, что-то рисовала. А Кира, Надя, Стешка и Катя отправились на Саяны добывать титановый концентрат... Мирослав прикинул, сколько у него свободного времени и на что его потратить. Можно было дождаться, пока Кира освободится, а потом... но сначала надо заглянуть домой, переодеться, чего-нибудь перекусить - а дальше видно будет. Он телепортировался в Хлоину квартиру и вышел во двор. Огляделся, пытаясь отыскать знакомые лица, ибо ему не хотелось натыкаться на недобитых приятелей Камиля, или, того хуже, на родителей последнего - и увидел на скамейке возле своего подъезда того, кого в данный момент желал видеть ещё меньше. Кирин отец, мастер пера Александр Васильевич, ждал именно его появления. Сомневаться в этом не приходилось. - Вы меня ждёте? - осведомился Мирослав, заходя под козырёк. - Может, поднимемся? Здесь разговаривать не очень удобно... или как? - Пожалуй, стоит подняться... - Александр Васильевич встал, и они прошли в подъезд. Мирослав поднялся на второй этаж, прошёл к почтовым ящикам. Ячейка с номером его квартиры оказалась набита под завязку, и, с недоумением выудив кипу писем, он в следующую секунду едва не плюнул с досады - три с лишним десятка писем были отправлены из местного ОВД. Он скомкал их и сунул в карман, надеясь, что журналист не успел разглядеть адрес отправителя и количество макулатуры... "Тридцать с хреном повесток... - усмехнулся он про себя. - Однако это уже попахивает шизофренией..." - Рекламы, рекламы и рекламы... - заметил Александр Васильевич. - Ага, - кивнул Мирослав, радуясь, что ему теперь не нужно ничего выдумывать. По пути наверх он незаметно следил за мастером пера, стараясь определить, в каком расположении духа тот пребывает и о чём именно будет идти разговор. Его обнадёжило то, что, оказавшись в передней, Александр Васильевич не спешил изучать обстановку в других комнатах и сразу прошёл за ним на кухню. Если бы он заметил какую-нибудь вещь, принадлежащую Кире... впрочем, девушка уже не была прежней разиней и наверняка убрала все компрометирующие вещи в укромное место. - Я видел всё, - начал Александр Васильевич после недолгого молчания, - или почти всё. Я предчувствовал, что возле отделения произойдёт что-нибудь интересное... и, хочу это подчеркнуть - ты меня очень удивил. Мирослав сидел напротив гостя и молча ждал продолжения. - Как часто ты ломаешь ментам челюсти, носы и прочие органы? - спросил Александр Васильевич. - И всегда ли это сходит тебе с рук? - Иногда сходит, - ответил Мирослав. - Видишь ли, Слава... - Александр Васильевич с суровым сожалением посмотрел в глаза собеседника. - Я вовсе не стремлюсь влезать в твои дела с госбезопасностью. Я только хочу понять, как твоя бурная жизнь отразится на Кире. Она знает о том, что произошло ночью на пойме? Мирослав не изменился в лице, хотя понимал, что мастер пера может запросто уличить его во лжи. Ведь он знал, что возле ОВД находилась Стешка с майором Пи, и объяснить их присутствие там будет весьма проблематично. - Нет, - ответил он, - я решил, что некоторых деталей ей лучше не знать. Вам бы тоже не следовало это знать, но вы, как нарочно, оказались очень любопытным. - Ты решил... - Александр Васильевич произнёс эти слова с нажимом в голосе. - Вот с этого момента я хочу услышать правду. Что именно ты решил насчёт Киры... точнее, что ВЫ оба решили? - Мы любим друг друга и хотим, когда это будет возможно, быть вместе. Всегда и везде. - И вы уверены, что за пару ближайших лет не передумаете? - недоверчиво хмыкнул мастер пера. - И почему ты так уверен, что я это одобрю? - Потому что вы - это я, а я - это вы, - сказал Мирослав, - вы никогда не предавали то, во что верили - и я не предам. Вы верите, что нашу страну можно изменить к лучшему, и делаете всё, чтобы это случилось - и я верю в это и делаю. Вы очень не любите, когда на вас давят и наезжают - я тоже этого очень не люблю и в сем случае становлюсь ещё злее и опаснее. Вы искали себе такую жену, ради которой не страшно в любой момент погибнуть, и которая с лёгкостью примет смерть за вас - и я хочу для себя того же, как и Кира... - он помолчал немного и в упор посмотрел на журналиста. - Вы врождённый боец, и все, кого я знаю, говорили то же самое и про меня - ещё с той поры, когда я в школе кантовался. И Кира... она нашла в себе силы измениться. Мы нашли друг друга, и я сомневаюсь, что вы сможете отказать нам в нашем праве. - Ты отчаянный парень, - задумчиво молвил Александр Васильевич после минутной паузы, - и за словом в карман не лезешь. И всё же я имею несколько иные планы... вот например, как Кира будет управляться с дальнейшим образованием? И что по этому поводу ты думаешь относительно себя? - Готовлюсь поступать в МВТУ. А Кира со всем управится не хуже прочих, может, мы и учиться будем вместе, тем более её знаниям дана экспертная оценка. - Это как понимать? - Анна Павловна и Александра Антоновна сочли, что им нет смыла натаскивать девочку по алгебре и химии. Она знает эти предметы не хуже их обеих. А что до всего прочего - мы не собираемся навязываться на чью-либо жилплощадь или тянуть деньги. Мы хотим полной самостоятельности в быту и финансах. - Не так всё это просто, как вы, должно быть, думаете, - возразил мастер пера, - и это не говоря о том, что у тебя куча проблем с криминальным элементом и бандитами в погонах. Скажи - на чём зиждется твоя уверенность, что бандиты тебя не достанут, менты отвяжутся, а госбезопасники не кинут? В чём твоя ценность для государства? В каких-то навыках? Знаниях? Чем ты владеешь? Каким-то чудесным образом тебя заносит в самые гнилые места столичного криминального мира и выносит оттуда живым и здоровым. Я много чего слышал о тебе, и уже начинаю думать, что ты один из тех... - Панцироносцев, - подсказал Мирослав. - И? - Что вы хотите услышать? - нервно хмыкнул парень. - Что я в самом деле один из них? Ничего подобного. А что касается моей ценности... каждого человека можно оценить либо по прибыли, которую он приносит, либо по ущербу, который он наносит. - Даже так? - Александр Васильевич на какой-то миг ощутил растерянность. Ему очень хотелось спросить без обиняков - почему полковник Приставкин так интересуется дружной Кириной компанией, и особенно грамматичкой Яковлевой? И что может сказать Мирослав относительно своего родства со Стешкой Мамонтовой? Вот только спрашивать об этом было сейчас никак нельзя. Александру Васильевичу следовало иметь в рукаве парочку козырных тузов, ибо он догадывался, что Мирослав полон сюрпризов, а в его прошлом скрываются некие зловещие тайны... "Интересно, - подумал мастер пера, снимая очки и протирая их платком, - а что он сделает или скажет, если я покажу ему тот непонятный ноутбук, что лежит на даче в Соболево? Наверняка в нём хранятся ключи ко многим событиям минувшего года..." А Мирослав не упустил случая заглянуть в глаза гостя с помощью оптического блока, и то, что он в них увидел, было сродни удару молнии по темени. "Он знает, как выглядит Хрустальная Петра? - Мирослав едва не вскочил со стула. - Откуда?! Как?!" Отсканированные картинки невозможно было истолковать иначе. Дворец Сегнуссена ни с чем нельзя было спутать. А ноутбук ванахемского производства? А дача в Соболево? Каким образом всё это взаимосвязано? Александр Васильевич тоже был полон сюрпризов. Каким бы образом к нему не попал ноутбук, важно другое - что он сумел из него выудить? Мирослав не питал иллюзий насчёт незнания мастером пера иномерных наречий, поскольку при его работе не будет большой проблемой найти человека, способного распознать в ванахемском диалекте причудливую помесь древнеисландского языка с английским. А если он увидит Киру на фотографии из этого ноутбука... Мастер пера вернул очки на место. Теперь продолжить сканирование было нельзя. - Иногда, - заговорил Мирослав, - у меня мелькает мысль... насчёт вас. Одно время я ждал, что вы запретите Кире со мной встречаться. И, может быть, это было бы лучше, ибо я при всём желании не смог бы ей рассказать о том, что произошло на пойме и о других моих делах с майором Радоволичем. - Я тоже думал об этом, но решил этого не делать. После того, что она делала для тебя... она просто этого не поймёт, а если я начну рассказывать про твою двойную жизнь - не воспримет всерьёз. Похоже, она и впрямь любит настолько, что... - Александр Васильевич не договорил, ибо невольно затронул тему, которой ему не хотелось касаться. Он не хотел признаваться Мирославу в том, что не знает, как ему вести себя с изменившейся до неузнаваемости дочерью. - Давай лучше поговорим о ближайшем будущем, - сказал Александр Васильевич, - я уже пережил времена смуты, когда рушился Союз, а минувший год сильно обострил моё чутьё и приучил чувствовать занесённый кулак за пару недель до соприкосновения с носом. И мне кажется, что грядущую зиму переживут только те, кто загодя хорошо подготовится. Я хочу оборудовать себе и своим убежище в Соболево. Может, мы заберёмся ещё дальше в глушь. Как ты на это смотришь? Мирослав смотрел на это несколько иначе, но никак не мог сказать о своём визите к без пяти минут президенту и обоюдовыгодном сотрудничестве между генералом Амантаевым и панцироносным отрядом. - План мне нравится, - сказал он, - вас четверо. Плюс я. Можно поговорить и с моим дядюшкой - он фактически один и всё решает за себя. Кто ещё? - Загадывать не будем. Пока только готовимся. Хоть ты и парень с секретами, но в любом случае ты на борту. Как готовиться к эвакуации и бегству из этого белокаменного Содома - объяснять тебе не нужно. Ты служил и сам должен шарить в теме. - Место сбора - Соболево, - уточнил Мирослав, - а запасы у меня есть. На днях могу перевезти. Александр Васильевич после детального обсуждения планов выживания в постапокалиптическую эпоху взял особенно долгую паузу. Мирослав терпеливо ждал, негодуя на то, что очки собеседника не позволяют отсканировать его глаза. А ещё ему хотелось поскорее остаться одному и оповестить майора Пи о новой непредвиденной проблеме. - В прошлом году, - сказал Александр Васильевич перед тем, как выйти на лестницу, - я, хотя это было жуть как тяжело и страшно, решил отпустить Киру вместе с Лексой. Если всё начнёт ухудшаться - я сделаю это снова. Может, судьба и впрямь благоволит вам обоим, так что... Неожиданно Мирославу пришла в голову интересная мысль, и он сказал: - Примерно в то же время, то есть в декабре, произошло одно событие, на которое я даже не мог надеяться. Мой отец нашёлся. - После стольких лет отсутствия? - удивился Александр Васильевич. - Чем он занимался все эти годы? - Иной раз бывает так, что родители живут очень далеко от своих детей. Но если вы подумали о местах лишения свободы - нет, вы не правы. Мой отец мирный и законопослушный гражданин, но это всё, что я могу вам сказать. - А твоя мать? - Она умерла вскоре после моего рождения. Александр Васильевич призвал на помощь своё обострившееся чутьё, и оно подсказало ему, что парень его не обманывает. Если его отец и впрямь не замешан в криминале... "Что ж, бывают такие профессии, вынуждающие жить вдали от детей, - подумал он, - я даже знаю, где мог обитать этот мирный и законопослушный кадр. В ПГУ КГБ, не иначе..." Мирослав довольно долго простоял на лестничной площадке, ожидая, когда затихнут шаги спускающегося гостя. Он с облегчением вздохнул - вроде бы Кирин отец намеревался учинить ему разнос, но всё окончилось на удивление мирно... вот только искренен ли был журналист? Всё говорило за то, что он медленно, но уверенно движется по следу - неповторимому панцироносному следу, потому Мирослав и решил сказать ему о своём отце. Возможно, его внимание на какое-то время будет перенацелено, ибо какой смысл ловить мячик, когда в голову летит мешок с песком? - Так, а что же я собирался сделать? - спохватился Мирослав. - Ну да, Соболево и ноутбук... Он поспешно вернулся в квартиру, запер двери, настроил телепортер и после секундного погружения в темноту вынырнул на краю соснового бора близ Хотеичей. Отсюда до нужной улицы было не больше полкилометра, и Мирослав, уже не скрываясь, перешёл на бег. - ...Я так понимаю, - сказала Хлоя, стаскивая с себя перемазанные краской фартук и перчатки, - что у тебя есть серьёзная причина отрывать нас от ремонта? - Да уж поверьте... - хмыкнул Мирослав, мимоходом оглядывая секции металлического забора и новые белые шлакоблочные стены. - Если вкратце, то мой будущий тесть откуда-то раздобыл ванахемский ноутбук и изволил в нём порыться. Неровен час, что он всё узнал и пытался разыграть передо мной комедию... хороша причина, не находите? - Это как понимать? - только и могла вымолвить Хлоя. На сей раз новое неприятное известие проняло даже её. Мирослав повторил рассказ о своих наблюдениях, на сей раз в деталях. Пока он говорил, Хлоя успела взять себя в руки, позвать Сифа, и, после недолгого колебания, вызвала Киру. - Теперь я понимаю, - выслушав Хлоины объяснения, сказала девушка, - этот ноутбук не иначе валялся где-то возле Заборья. Вот почему папа с мамой начали меня подозревать... - она с обречённым видом присела на завалинку. - Неужели они прочли мою историю в ванахемской редакции? - Едва ли это возможно, - поспешил ответить Сиф, - ведь они не знают наших языков, а если даже кто и способен прочесть записи, то это лишний свидетель, который может и разговориться. - А диалект Кодри? - напомнила Кира. - На его основе я смогла изучить французский, а мама знает его так же хорошо, как... - Давайте не будем нагнетать панику, - вмешался Мирослав, - может, всё не так плохо, как кажется. Сначала надо самим взглянуть на ноутбук. Скажи, Кирушка, есть ли у вас в Соболево надёжные тайники? Девушка задумалась, припоминая все места, в которые можно было запихнуть иномерную вещь, хотя, даже если родители оборудовали для неё новое, никому не известное место - она его легко отыщет, имея промеж ушей оптический блок. Она немедля перенеслась в знакомые комнаты, просмотрела их во всех режимах и через пару минут вернулась с добычей, извлечённой из ниши в фундаменте. - Вы позволите? - Сиф забрал ноутбук, и вся компания прошла в вагончик-времянку, где имелся удобный столик и места для сидения. - Если за последние годы операционка не претерпела кардинальных изменений, то мы сумеем понять, что именно из наших секретов стало достоянием ваших родных... - По истории посещений? - уточнил Мирослав. Экс-король молча кивнул и сел за стол перед включённым устройством. Его кэш-память могла хранить информацию о последних десяти сеансах работы, благодаря чему можно было узнать, какие файлы открывал пользователь. - Ну вот, - ободряюще улыбнулся Сиф после получаса работы, - как я и говорил... они несколько дней метались вслепую, прыгая с системных файлов на всякий мусор. К слову сказать, тут почти вся информация - сплошной мусор. Научных и культурных прорывов можно не опасаться. Александр Васильевич действительно видел фотографии Петры, но едва ли знает, как этот город называется. Кроме того, они так и не разобрались с функцией перевода, а ведь могли чисто случайно поставить на диалект Кодри, и тогда... - А мы? - Кира чуть более крепче, чем обычно, взяла Мирослава за руку, и тот успокаивающе обнял её. - Про нас там есть? - Едва ли, хотя, если вы дадите мне больше времени, я найду и уберу весь компромат, - ответил Сиф, - ноутбук принадлежал довольно глупому и ограниченному человеку... некому Генри Имсайду. Любителю порнухи, ужастиков и чего-то похожего на японское анимэ с уклоном в киберпанк. Что ещё? - прервался он, заметив удивление на лице Киры. - Помните, я вам рассказывала про Лукаса Бурдеева? - Киру чуть передёрнуло при воспоминании об этом отвратительном существе. - Когда я умирала прошлым летом, я узнала намного больше обо всём, что тогда с нами происходило... я смутно помню какой-то разговор, или совещание, на котором Лукас говорил, что расставил для нас ловушки везде, где только можно... - И это значит, что ноутбук не последняя вещь, что может однажды всплыть? - догадалась Хлоя. А Кира снова подлила масла в огонь. Она рассказала о неком месте - заброшенном торфобрикетном заводе, на котором её родители, будучи ещё совсем молодыми, любили проводить время наедине, вдали от людей. Было похоже, что именно там они и отыскали ноутбук. И сам собой возникал вопрос - а только ли ноутбук они нашли? После этих слов Хлоя поспешила воспользоваться телепортером. Она отсутствовала минут пятнадцать и по возвращении в вагончик сказала: - Больше там ничего нет. Если ноутбук валялся на заводе - он был единственным иномерным предметом во всём Мещерском краю. Кира лишь слабо улыбнулась и промолчала. В действительности на Земле может быть полно иномерных предметов - по крайней мере, тех, о которых ни ей, ни остальным не-землянам ничего не известно. - Здесь есть шестнадцать потенциально опасных файлов, - сказал наконец Сиф, поворачиваясь к Хлое, - но ни один из них не был открыт. Что будем делать? После недолгого совещания все сошлись на решении поставить пароли на все компрометирующие файлы, а ноутбук вернуть на прежнее место. Едва ли его новые владельцы показывали кому-либо странную находку, а если её изъять - они вообразят, что попали в поле зрения компетентных служб и начнут паниковать... в итоге Кире пришлось по второму разу отправиться в Соболево. Вернув иномерную ЭВМ в тайник, Кира вздохнула было с облегчением, как вдруг её вызвала Раяна. - Ты где сейчас находишься? - без долгих предисловий спросила она. - В Соболево, а что? - А почему не в лесу? - удивилась Раяна. - Вы что, уже всё сделали? Тогда слушай... Духовница говорила намёками и мало кому понятными оборотами, но Кире хватило и этого, чтобы понять - Стешка и её дядюшка в большой опасности. Раяна держала при себе портрет королевы Серенити, который в силу неведомых причин начал проявлять на себе иные изображения, и сейчас на нём отобразился план предгорья, в фокусе которого находится долина Долгого ручья. - Я поняла, - прервала Кира собеседницу, - у нас тут тоже возникли проблемы... нет, никаких насекомых и Страшил с Железными Дровосеками не было. Потом расскажу, когда Стешу проведаю... Кира прервала связь и непроизвольно выругалась. Что бы там ни творилось возле Стешкиной избушки, это в очередной раз подтверждало давние подозрения панцироносиц - неприятель знает о них очень многое, если не всё. "Интересно, куда ещё они могли подложить свои капсулы и подселить супер-пауков?" - думала она, берясь за телепортер. Стешка старательно преодолевала пару километров по сильно пересечённой, обильно посыпанной валунами и заросшей кустарником местности. Любому другому человеку пришлось бы довольно долго плутать здесь, но не ей - она знала едва ли не каждую скалу и дерево в долине. Избушку она увидела с противоположного берега Долгого ручья, почти сразу сумев выйти к собственноручно устроенному пару лет назад каменному броду. "И всё-таки... - думала Стешка, глядя на соседний берег со знакомой лесной опушкой, - как дядюшка отреагирует на мою историю? Ведь я знаю его реакцию только со слов девочек, а это не совсем то, нежели бы я могла пронаблюдать всё сама..." Виктор Ильич оказался на месте - он сидел на пороге скромного таёжного жилища и дымил папиросой, поглядывая на поросшие лесом сопки и постепенно мрачнеющее небо на востоке. Из печной трубы тянулся едва заметный дымок, стало быть, поняла девушка, хозяин поставил ужин на разогрев... Она перешла ручей и поднялась на пригорок, оказавшись в поле видимости. Виктор Ильич действительно был удивлён появлением племянницы в столь неурочное время, да ещё и без предупреждения, хотя его лицо при этом нисколько не изменилось. Старый подводник прекрасно умел держать себя в руках. - Какова бы ни была причина столь необычного визита - всё равно я очень рад... - сказал он, поднимаясь на ноги и отправляя окурок в консервную банку возле ступеньки. - Хотя всё равно ничего не понимаю. А как же с курсовой для Плехановки? И с билетами? Сейчас очень затратно куда-то ездить... - Как я приехала - это отдельная история, - Стешка обнялась и расцеловалась с хозяином заимки, - а позвонить... извини, не могла. - Ну ладно. Захочешь - сама расскажешь. Как насчёт замять с дороги червячка? - Если есть что-нибудь жиденькое, то замнём. Виктор Ильич принялся расспрашивать девушку о жизни большого столичного города, о Плехановке и состоянии дел у сестры. А на языке вертелись совсем другие вопросы. Он разговаривал со Стешкиной матерью около двух часов назад, и девушка - в этом не было никаких сомнений - находилась в Москве. Каким же образом она успела за эти два часа оказаться на Саянах? Ведь не на реактивном ТУ-160 она летела? Стешка тоже не спешила раскрывать себя, хотя и догадывалась, что дядюшка начал что-то подозревать. Хуже от этого не будет, да и куда торопиться? Запас ни к чему не обязывающих тем для беседы скоро иссякнет, и это будет означать, что Виктор Ильич полностью созрел для серьёзного разговора... В эту самую минуту на соседнем берегу ручья, прямо за бродом, разместились Катя с Надей. Пусть, рассудила мотогонщица, Стешка хорошо знает эту местность как свои пять пальцев, и пусть ей не нравилась затея открыться родному человеку, но это не причина сиднем сидеть у рукотворной купели и дожидаться её возвращения. Простой опыт с логикой подсказывали Кате единственное решение - идти за кулинаршей по пятам и прятаться неподалёку, пока она гостит на заимке. А ещё совсем рядом в лесу находилось нечто, проявившее себя сразу же, едва Стешка показалась на опушке. Инициированный предмет преобразился в инфантропа, и его появление было обусловлено предусмотрительностью профессора Корнева, который не единожды слышал от панцироносиц упоминания о долине Долгого ручья... равно как и Стешкины рассказы о проведённых там летних месяцах. Не то что бы закладка капсулы "Т" в этом месте могла бы возыметь результат, но недаром говорят, что запас карман не тянет. В крайнем случае будет получен хоть один Дар Чистого Сердца... или будет создан новый супер-паук. Новоявленный инфантроп ликовал - процесс его вселения в предмет чем-то напоминал рождение живого существа. Даже жёсткие условия магической практики, в рамках которых он должен был демонстрировать преданность номинальному хозяину, его не смущали. Хозяин всего лишь человек, рано или поздно он перестанет быть полезным для Главного Прогрессора... Инфантроп недолго наслаждался телесными ощущениями. Он должен был выполнить своё основное предназначение - принести человека в жертву, благо что нужный человек находился рядом, на лесной опушке. Обоняние существа уловило запах дыма, и оно поспешило к его источнику. Стешка и Виктор Ильич увидели странное создание одновременно - инфантроп не таясь взошёл на крыльцо, распахнул дверь и вошёл в единственную комнатку. - А это ещё кто? - Виктор Ильич медленно поднялся с топчана, изумлённо разглядывая незваного гостя. Гость, надо отметить, выглядел эффектно - металлический торс и конечности из множества вложенных друг в друга и переплетающихся шестерёнок, цепочек и спиц. Стешка, изумлённая не меньше хозяина, попыталась было представить, как выглядел исходный предмет, из которого выросло это чудо... а главное - для чего оно здесь? "Я ведь не успела рассказать, кто я! - мысленно воскликнула девушка. - Если оно сейчас нападёт, то дядюшка ничего не сможет сделать!" - Меня вчера оштрафовали за езду в неположенном месте, - металлическим лязгающим басом произнесло существо, - и у меня плохое настроение... Правая рука инфантропа начала превращаться в орудийный ствол со звездчатым дулом. Времени на раздумье не оставалось, и Стешка сделала единственно-возможный шаг для спасения человека, который некогда заменил ей отца. - Асгард, дай мне силу! - с этим криком она прыгнула вперёд, и выстрел выталкиваемого в дверь инфантропа ушёл в потолок. Ему крепко досталось - на его груди зияло два оплавленных отверстия от направленного электроразряда, но его это не пугало. Нужно было выполнить задачу любой ценой, каким бы количеством жертв это ни обернулось. Вот только наличие вблизи жертвы другого человека, хорошо защищённого и вооружённого, в плане не оговаривалось. Да ещё не одного, а целых троих! Два неприятельских бойца выскочили из кустов на соседнем берегу ручья, и один из них обвалил на его голову глыбу гранита весом в десять тонн, а второй попытался бросить в спину нечто похожее на ощетинившийся зубьями диск... Оставалось одно - бежать сломя голову. Разумеется, не насовсем. Инфантроп в одну секунду перестроил себя, превратившись в колесо, и с огромной скоростью умчался в самую непролазную каменно-таёжную глушь. Неприятель преследует его? Очень хорошо. Но почему только двое? Значит, третий стоит у избушки? Очень жаль, но ещё не всё потеряно. Инфантроп едва заметно изменил угол поворота - ровно настолько, чтобы преследователи по прежнему думали, что он удирает по прямой. Описав огромный круг, он вернулся к заимке, и первое, что он увидел - свою жертву. Человек с ошарашенным видом стоял на крыльце и смотрел на стоящую в паре метров от него стеклоподобную статую. - И всё-таки я всех опередил! - торжествующе воскликнуло существо, останавливаясь возле Виктора Ильича. - Не пытайся противиться, и я выполню изъятие безболезненно и быстро... Старому подводнику казалось, что он видит наяву какой-то нелепый сон. Металлический человек, живое колесо с проросшими из плоскости глазами и даже ртом, и его племянница, превратившаяся в нечто и вовсе уму непостижимое... к тому же в его голове замелькали странные картины, главным героем которых был он и компания странных людей в не менее странной, даже кошмарной обстановке, причём все они находились не на Земле, а на космическом корабле. А затем к нему пришло понимание. Живое колесо, стоящее перед ним, было существом, которое пришло из... Виктор Ильич почувствовал, как его рука сама, словно бы помимо его желания, проникает в карман камуфлированной куртки. Вчерашним утром перед уходом в лес супруга дала ему привезённую из некого монастыря просфору, и он, сунув её в карман, тут же о ней позабыл. До сего момента. Что же касается Стешки - она при всём желании не смогла бы применить против инфантропа свой "Удар с неба". Живое колесо стояло слишком близко к жертве, и разряды напряжением в два-три миллиона вольт могли задеть Виктора Ильича. Пусть даже подошвы его ботинок не проводят ток, но если инфантроп прикоснётся к нему, то всё будет кончено. А пока подоспеют Надя с Катей, пройдёт несколько драгоценных секунд. Им, в отличие от инфантропа, нужно тщательно выверять дорогу. - Быстро и безболезненно? - каким-то чужим голосом произнёс Виктор Ильич, вынимая руку из кармана. - Тогда бери!.. - Ай, сука, горю блядь! - каким-то поросячьим визгом заверещало существо. Громкий рёв живого колеса, в раскрытый рот которого угодила просфора, был слышен, наверное, на всех ближайших станциях Сибирского Пути. Инфантроп шарахнулся в сторону, заметался по берегу, и его тело охватил багрово-красный огонь. От него отслаивались и отлетали истаивающие пеплом куски, и через минуту на траве остался лежать лишь старый, тронутый ржавчиной обод велосипедного колеса с задним тормозом. Нечего и говорить, что подоспевшие Надя с Катей, а так же вынырнувшие из воздуха Кира с Хлоей и Мирославом застали весьма красочное зрелище, хотя их вмешательство уже не играли никакой роли. А Стешка изумлённо смотрела на своего дядюшку, сумевшему по сути в одиночку и без какого-либо оружия развоплотить инфантропа. - Только не перехвалите меня... - с трудом выдохнула кулинарша, обращаясь к подругам. - Это не я его подожгла, а... - она повернулась к Виктору Ильичу. - Он дал ему вот это... Все посмотрели на лежащую среди галек просфору. Хлоя осторожно подняла крохотный кусочек хлебца и некоторое время разглядывала его так, как обычно разглядывают ценную улику. - Он сумел уничтожить эту тварь с помощью... - недоверчиво молвила Катя. - Это местное средство защиты от инфернального террора? - Так и есть, - кивнула Хлоя, - думаю, вы все знаете, какую роль играет этот хлебец при совершении некоторых таинств. Виктор Ильич не мог видеть лиц панцироносных бойцов, хотя, вспомнив о себе нечто совершенно немыслимое, мог догадываться, кто из них есть кто. А Стешка, Кира, Хлоя и остальные смотрели на старого подводника со смесью удивления и уважения... и ещё так, как обычно смотрят на кого-то равного себе. Этот человек, несомненно, боялся, но сумел подавить свой страх перед существом инфернального мира... разумеется, не без помощи свыше. - Стешу, то есть, Дженгу, я уже знаю, - с лёгкой робостью сказал он, - а кто из вас майор Пи и Индас Ваден? Эти слова вогнали присутствующих в ещё большее изумление. Каким-то образом Виктор Ильич вспомнил то, что, казалось, было стёрто из его памяти, и Хлоя, первой сориентировавшись в новой ситуации, превратилась назад в себя прежнюю. - С возвращением, - улыбнулась она, - почти все мы здесь... из тех, кто был на флагмане Бешеного Джо. Кроме двоих - Стеши, и... - она осеклась, встретив мысленное предупреждение Киры. Та тоже всё схватывала на лету и решила, что леснику пока не стоит знать Катю Царёву ни в лицо, ни по имени, чему слушавшая неслышимый разговор мотогонщица очень обрадовалась - ей совсем не хотелось маячить перед глазами чужого человека в панцироносном обличьи, и спокойствия ради её отослали на ближайшую сопку следить за окрестностями. - Я вспомнил то, что мне рассказывали, - говорил Виктор Ильич, - хоть и не сразу поверил. А просфорку я взял так просто, без лишних мыслей. Люба угостила. А сейчас, как увидел это, - он настороженно посмотрел туда, где валялся обод колеса, - то даже и не думал почти, что делаю. Хотя нет, пришло на ум выражение - "шарахается как чёрт от ладана"... - В любом случае вы редкостный счастливчик, - заключила Хлоя, - но раз мы здесь, то нам не помешало бы кое-что обговорить. Хорошо бы ещё где-нибудь присесть... Присесть можно было за столик со скамейками, которые лесник вкопал на берегу ручья в паре сотен шагов от избушки, и компания отправилась вниз по долине, на удобную, словно бы рассчитанную на устройство пикников, лужайку. Виктор Ильич за минувшие пять минут успел поднакопить множество вопросов - в частности, о делах минувшего декабря-месяца, когда его угораздило оказаться в плену на "Чёрном Солнце". Мимоходом он поинтересовался о судьбе других участников космической битвы, на что Хлоя пообещала при случае вторично познакомить его с экс-королём Ванахема. Спросил он и о Норке Бикбовой - как ей теперь живётся после столь удивительно-кошмарных приключений? - а так же пожелал более подробных объяснений о происхождении уничтоженного инфантропа. Ему и раньше приходилось слышать странные истории о неубиваемых существах - то ли людях, или не совсем людях, и панцироносные гости провели всестороннюю консультацию по данной теме. - Вот только вам придётся труднее, нежели нам, - сказал Мирослав, - мы можем обнаружить предмет с аномальным радиационным фоном с дальней дистанции, а вам придётся постоянно таскать с собой счётчик Гейгера. И не факт, что инфантропы предварительно пугают жертву - они могут выстрелить в спину, поэтому... Виктор Ильич лишь пожал плечами. Выстрелы в спину были частью его работы, ибо браконьеров и "чёрных" лесорубов в округе водилось предостаточно. А Кира при упоминании счётчика Гейгера невольно улыбнулась и на вопросы подруг рассказала о прочитанной недавно книге из серии "Стальная Крыса", в которой сбежавший в прошлое злоумышленник искал своих преследователей с помощью того же счётчика. - Может, кто-нибудь желает подзакусить? - осведомился Виктор Ильич. - Хоть я готовил на одного себя, но... - Я останусь, - сказала Стешка, - а все прочие... у них есть куча незавершённых дел. - Я как-то не подумал, что для вас расстояние не проблема, - задумчиво молвил старый подводник, - ну да ладно. До скорого и привет Сифу. Восточная окраина Красноярска озарилась россыпями оранжевых огоньков, а разгрузочные и сортировочные зоны - цепочками белых и бледно-голубых светильников, когда панцироносная пара высадилась посреди поля, в километре от железнодорожных насыпей. - Нам надо вон туда, - Кира указала на огороженный маскировочными сетками угол, образованный одним из объездных электрифицированных путей и парой тепловозных веток, тянущихся к промзонам, - именно туда они и сволокли всё железо. Мирослав зашагал следом. Ему хотелось взять Киру за руку, но сейчас у обоих были включены "Панцири", а соприкосновеие двух слоёв непроницаемой брони было не слишком-то приятным. Он рассказал девушке о недавней встрече с её отцом, и Кира, выслушав о их совместных, пока ещё эфемерных планах переждать смуту в захолустье, сказала: - Идея неплохая, но... я думаю, за ней стоит нечто иное. Я бы сказала так - мы все очень близки к точке невозврата. - Это как? - Да вот так. Неумолимо приближается тот момент, когда окружающие твёрдо уверятся в существовании у нас некого двойного дна. Они объявят нас колдунами, ведьмами... панцироносцами, наконец - и всё только потому, что больше не в кого будет ткнуть пальцем. Уже одно то, что ты отделал двух мусоров и тебе за это ничего не было... - Тяжёлый случай, - согласился Мирослав, - Радоволич как будто прикрыл нас, но это только на один раз. Одно лишь хорошо - контора почистит наше ОВД, хотя... Он не договорил, потому что на его мобильник позвонил Ромка Горбалюк. И то, что он изволил сообщить, повергло Мирослава в неописуемое изумление. Из-за свалившихся на панцироносный отряд неприятностей он напрочь позабыл о кипе писем из ОВД, а старый друг хотел кое-что рассказать именно об этих письмах. - Ну что там? - нетерпеливо осведомилась Кира после окончания почти получасового диалога - или, что более точно, монолога, ибо почти всё время говорил только Ромка. - Ты не поверишь... - Мирослв сунул мобильник в энергоматрицу и принялся перечислять свалившиеся на него несчастья, а именно - называть имена людей, что заявили на него в милицию. По словам одного из заявителей, Мирослав вскрыл чей-то багажник и стащил запасное колесо. Второй заявитель, некий дворник, обвинял его в краже метлы. Третий заявитель, какая-то женщина, утверждала, что Мирослав залез в коляску к её ребёнку и украл детское питание... - И это далеко не всё, - закончил он, - там и посмешнее случаи описаны, вроде кражи сушившегося постельного белья с балкона двадцать первого этажа. А всего за последние пару дней на меня сорок два заявления накатали. И меня с нетерпением ожидают для разбирательства - зачем я, такой-разэтакий, залетел аки Карлсон на балкон, украл наволочки, метлу, пару бутылочек с молоком... Кира молча переваривала удивительную информацию. Это была какая-то дикая помесь трагедии с комедией. Словно сговорившиеся между собой, эти люди, ранее не знавшие Мирослава, в один голос обвиняют его в каких-то нелепицах... "А почему это я говорю - словно?" - подумала она и сказала: - Что-то мне подсказывает, что ячейка Непросматриваемых на нашем районе выросла в численности, ибо координация и слаженность действий говорит... - она задумчиво нахмурила брови. - Похоже, этот таинственный Прозелит и впрямь сильный телепат? Кира чувствовала, что её голова вот-вот лопнет от напряжения. Ситуация более чем странная, учитывая, что все они знают о противнике многое - и в то же время ничего не знают о практической стороне дела. Как, к примеру, человек Прозелита пробрался на Саяны? Как он передвигался в пространстве? Может, он сродни панцироносному инкопу, или, что более точно, он антипанцироносец? - если принять во внимание версию о изъятии у Салдис её оружия? А как, позвольте спросить, неприятель сумел распознать в маленькой девочке нечто странное, неземное? - Вот что, Слава, - сказала Кира, возвращаясь к текущим делам, - удары по тебе - это удары по мне. Когда утрясётся дело с этими сорока двумя идиотами, тебе будет лучше на время затаиться. - Не могу, - он покачал головой, - я просто обязан быть неподалёку от тебя, Хлои, Эммы... - Я тоже умею ломать челюсти и позвоночники, - возразила Кира, - и если меня допекут, я это сделаю. Сделаю даже больше, ибо этот Прозелит со своими шестёрками сидит у меня в печёнках... - Между прочим, - сказал Мирослав, - Хлоя перед стартом в горы отправила Мири присмотреть за профессором Корневым. - И? - И ничего. Сей учёный муж в момент нападения на Виктора Ильича менял оконную раму в кабинете. - Значит, Прозелит не он? - Кто знает. Колесо могло быть заражено и год назад. Это ведь своего рода мина, поэтому то, что он менял окно, ещё ничего не значит... - он вытянул руку в направлении поста у маскировочной сетки. - А вот, кстати, нас уже встречают. Человек в военной форме камуфляжной расцветки сделал несколько шагов навстречу, с недоумением рассматривая странных, словно отлитых из дымчатого стекла, гостей. - С добрым вечером, - сказал он, - вас прислал крокодил? Кира невольно усмехнулась, услыхав пароль. Геннадий Тимурович знал, как его иногда называют за глаза. - Да, это мы, - ответила она, пытаясь понять, как реагирует этот человек на голос панцироносца, нисколько не похожий на голос любого другого человека. - Да... - покачал головой Игорь Юрьевич - так звали встречающего. - Зрелище ещё то. Ни с чем не спутаешь. Мне говорили кое-что о вас, но видеть вживую... так с чего мы начнём? - Будем резать металл и отправлять получателю, - ответил Мирослав, - вы тут одни? Игорь Юрьевич был не один. Огороженную территорию охраняло ещё трое человек, но все они находились вне зоны видимости и не могли наблюдать происходящего за сетью. - И вы можете резать железо голыми руками, без ничего? - уточнил он. - Однако это странно... даже освещения не нужно? - Если хотите, можете посмотреть лично, - сказала Кира, - это безопасно, если не лезть под руки, и при том - без лишнего шума. Панцироносная пара прошла к груде чёрного лома. Здесь вперемешку были навалены самые разные предметы - отопительные радиаторы, кузова и рамы автомобилей, треснувшие крышки от канализационных люков, и, что самое неприятное - оплавленные изогнутые рельсы, иные из них с приплавившимися колёсами, и сами железнодорожные колёса, как отдельные, так и объединённые в пары. Кира невольно вспомнила минувшее лето - вроде бы Хлоя рассказывала о диверсиях на металлургических комбинатах. Все, кто стоял за волной террора, знали, что делали, ибо весящее под четыреста килограммов деформированное колесо, подвергнутое длительному нагреву, уже нельзя было восстановить. То же можно было сказать о железнодорожных цистернах - их здесь было несколько сотен, все сплошь погнутые, разорванные, продырявленные, а то и разрезанные. Кира включила супертелепортер и сосредоточилась на переправке залежей металла. Всё, к чему она прикасалась, моментально растворялось в воздухе - так это выглядело со стороны. - Однако... - Игорь Юрьевич, шедший следом за Кирой, задумчиво поскрёб затылок. - Мне говорили, чтобы я не спрашивал, кто вы и что вы, а вот хочется. Вы вообще люди? - Другие люди, - отозвался Мирослав. Он заметил, как Игорь Юрьевич, на несколько секунд оказавшись за его спиной, накладывает в его сторону Крестное Знамение... Нетрудно было догадаться, за кого он принял гостей. Груда металла стремительно уменьшалась в объёме, и через десять минут на огороженном участке не осталось ничего, кроме вдавленного в почву щебня и пары так и не понадобившихся прожекторных установок. "Между прочим, - Мирослав перешёл на телепатическую связь, - твои труды снимали на камеры с двух разных точек. А ещё здесь спрятан штабной вагончик с операторами и кучей сканеров..." "Невелика беда, - так же беззвучно отозвалась Кира, - к какой конторе они все приписаны?" "ГРУ. И, к счастью, нами занимаются люди, не подчинённые Бердерееву, хотя не факт, что он не узнает обо всём уже завтра утром." Между тем Игорь Юрьевич с кем-то связался по радиотелефону - не иначе отчитывался о пустой площадке. - Груз принят, получатель благодарит, - сказал он, - а вы... как именно вы отправитесь? Телепортером, или? Ни Кира, ни Мирослав не успели что-ибо сказать. Всё освещение, установленное на столбах поездной сети, разом погасло, а в одном из тупиков, где на осмотре стоял электровоз с частично разобранной крышей, что-то ярко полыхнуло и громко затрещало, словно там заработал гигантский сварочный аппарат... "Или произошло замыкание," - отметила Кира. Оставив растерявшегося Игоря Юрьевича в одиночестве, панцироносная пара выбежала на насыпь. То, что происходило в тупике среди ремонтных лесов, было чем угодно, но никак не заурядным замыканием, ибо никакое замыкание не способно заставить электровоз двигаться, если тот заблокирован колодками и стояночным тормозом. Скорее дело обстояло наоборот - сам электровоз решил сдвинуться с места. Точнее, не сам, а тот, кто вселился в него после инициации. И первое, что он сделал - сомкнул провода на ближайших путях, уничтожив тем самым и станционное освещение, и ближайшую тяговую подстанцию. В течение того десятка секунд, пока оживший электровоз перестраивал себя в нечто новое, Кира с Мирославом успели обменяться внушительным объёмом информации. Несомненно, противник знал, где будут работать панцироносцы, и решил подкинуть им свинью. Если инфантроп-электровоз не остановить, желательно до того, как он причинит неустранимый вред, то советник Амантаев начнёт задаваться вопросом - правильно ли он выбрал партнёров для сотрудничества. Может, на это и был расчёт? За советником могут следить. Возле него может отираться кто-то из Непросматриваемых, а может, Прозелит просто позвонил ему домой и вытянул нужную информацию прямо из головы? Опять куча вопросов - и ни одного ответа. Впрочем, сейчас наибольшей проблемой был инфантроп. Заражённый электровоз, складываясь и преобразовываясь в новые, непредусмотренные в проекте конструкции, обернулся человекообразным металло-электронным гигантом под тридцать метров высотой. Он имел на руках и плечах огромное количество вооружения - что-то похожее на многоствольные авиационные пушки, и первыми его жертвами стали три человека в оранжевых жилетах, что пытались спастись бегством. Им не повезло, тем более впотьмах они запнулись о рельсы и растянулись плашмя, а инфантроп, открыв прицельную стрельбу очередями, вышиб из них Дары Чистых Сердец - не слишком яркие и чистые, но достойные для кормления инкарнации. На двух людей в стекловидном облачении инфантроп даже не взглянул. Его интересовали огни ближайших жилых кварталов, куда он после недолгого раздумья и зашагал. Там гораздо больше шансов найти и изъять очень чистые Дары. - Дело дрянь... - заметил Мирослав. - Эту тварь надо разделать так, чтобы больше никто не пострадал, но при её габаритах это будет нелегко. - И он словно бы знает это... - Кира махнула рукой в сторону товарняка, набитого, как показывал оптический блок, сотнями тысяч мелких коробочек с таблетками, шприцами и ампулами. Тварь верно рассудила, что панцироносцы не решатся пустить огненный шторм возле вагонов с лекарствами, и под их прикрытием направилась к городу. Как назло, на соседнем пути стоял поезд с полными керосина цистернами, и инфантроп, снося столбы и раздавив попутно парочку светофоров, пошёл вплотную вдоль него. А дойдя до последних вагонов, он сошёл с насыпи и зашагал по улице садово-огородного кооператива. На полуодетых зевак, решивших поначалу, что станция загорелась, он внимания не обращал - но и не пытался их давить. Зачем, когда за ним следуют панцироносцы? Вокруг него множество зрителей, так пусть рискнут его испепелить. Пройдя кооператив, он повернулся к растоптанным огородам и вновь пустил в ход скорострельные пушки. Стрелять по разрозненной толпе очень удобно - даже не нужно наводить прицелы. Полторы сотни Даров, забранных у красноярских дачников, наверняка понравятся инкарнации. Среди них есть и весьма чистые экземпляры. Кира тщательно обдумывала свой тактический ход. Сейчас вокруг инфантропа нет ничего, кроме полураздавленной лесополосы, и этим надо воспользоваться... и вот в этот самый момент ей на глаза попался человек, что сидел на скамеечке возле ворот своей дачи и читал газетку при свете переносного светодиодного фонаря. То, что он был Непросматриваемым, было ясно с первого взгляда, ибо кто ещё будет прикидываться читающим газетку, причём ночью, когда вокруг всё трещит, обрушается, горит, когда по посёлку разгуливает нечто огромное, да ещё и люди падают замертво? Сейчас, решила Кира, достаточно того, что я его запомнила, а пока... Она задействовала новое недавнее приобретение - "Руку смерти", и прыгнула вперёд и вверх. Ей посчастливилось приземлиться именно туда, куда она и хотела - прямо на лицо инфантропа, и вонзить всепроникающие, выросшие на месте пальцев когти прямо в его стекло-металлические глаза. - Кто тебя прислал и оживил? - Кира задала этот вопрос мысленно, попутно призывая в помощь Дыхание Вечности из Серебряного Кристалла. Инфантроп не издал ни звука - по крайней мере, в привычном диапазоне, но на ментальном уровне его ответ прозвучал как громкий рёв. Он не хотел отвечать, он жуть как боялся лишиться воплощения, не хотел, пока это было в его интересах, выдавать людей, что помогли ему... но перед тем, как рассыпаться в прах и обернуться старым добрым электровозом, он успел передать несколько картинок с незнакомыми Кире людьми, и ещё одну, на которой она узнала таинственную женщину по имени Джилл. Девушка лишь мельком взглянула на лица неприятелей, но ей и этого хватило, чтобы их запомнить. Она узнает их в любом случае, тем более что оптический блок сохранил запись с глазного дна. Она не слышала, что ей говорил подошедший Мирослав с примчавшейся откуда-то Катей и Хлоей. Она наблюдала за другим, куда более впечатляющим зрелищем - возвращением изъятых Даров к их прежним владельцам. Кристаллы всех оттенков красного, разных размеров и яркости, один за другим выплывали из кабины очищенного электровоза и уносились прочь, отыскивая лежащие без движения тела. Между тем, за несколько тысяч километров от Красноярска, биофизик Корнев, сидя на веранде и бесцельно пролистывая газету, старательно обдумывал свой очередной провал. Кира оказалась очень отчаянной и сметливой. Она отважилась допросить заражённый Прогрессором электровоз. Инфантроп предпочёл рассыпаться в прах, развоплотиться, но всё же он мог успеть что-то передать. "Едва ли он меня выдал, - усмехаясь про себя, думал Семён Филиппович, - иначе Мири Тропинина, что сейчас присматривает за мной, действовала бы иначе... но всё же я сильно рискую. При любом другом допросе Кира может вытянуть и более важную информацию. Что же следует делать тогда? Как отвести от себя подозрения? Может, пришло время пожертвовать Бердереевым? Нет, пока не стоит - такого ценного полковника нелегко заменить. Или изобразить виновным кого-то другого?" Он ещё раз припомнил всё, что сумел увидеть, вселившись в тело Непросматриваемого. Его неприятно поразил тот факт, что Кира сходу вычислила соглядатая. Да и как его было не вычислить, если жертва изъятия была вынуждена делать то же, что делал Корнев - неподвижно сидеть, изображая интерес к газетным полосам? Семён Филиппович подумал о том, что столь большие потери изъятых Даров могут неблагоприятно отразиться на самочувствии Светы. Какие-то остатки её прежней личности всё чаще прорываются через защитный барьер, поставленный личностью, занявшей её тело. "Может, другие охотники за Дарами преуспеют больше, - с надеждой подумал профессор, - например, группа Серёжи Ялуго, или другие ей подобные..." Семён Филиппович бросил газету на пол веранды и пошёл в дом. Надо будет лечь пораньше, а с утра, на свежую голову, поработать с Серёжей и его ребятами, и ещё шестью группами охотников, действующих в Москве и ближнем Подмосковье.