За сутки до этого…
Гулкое эхо автомобильных гудков и городской суеты резонировало в тёмном переулке. Две фигуры молча и без страха шли по нему, освещённом тусклым светом к чёрному входу. Рядом с высоким, красивым синеволосым молодым человеком шла молодая женщина с мальчишеской внешностью. Он был одет в неприметную толстовку с капюшоном и в джинсы, а она — в обтягивающие чёрные джинсовые брюки и спортивную куртку. Они оба сохраняли спокойствие и собранность, углубляясь в грязный, неприглядный район города. Они не сказали друг другу ни слова, но между ними царила аура доверия. Эри не раздумывая сопровождала Хидэки в этой миссии, несмотря на её сомнительный, запретный и невероятно рискованный характер. Она останется с ним до самого конца. Она бесстрашно следовала за ним к их цели. Рядом с ним она испытывала непоколебимое, но и ошибочное чувство неуязвимости и уверенности. Они подошли к двери в самом конце переулка, и Хидэки трижды постучал в неё кулаком. Металлическая панель скользнула в сторону, и из темноты выглянула пара глаз. Не говоря ни слова, панель закрылась, а следом за этим дверь вежливо отворилась для Хидэки и Эри и быстро закрылась за ними, как только они вошли. Теперь они стояли в задней комнате склада. Их ждало около дюжины мужчин. Большинство из них были в майках, демонстрируя свои разнообразные татуировки на руках и груди. Некоторые из них были в своих обычных официальных костюмах, а другие сняли с себя пиджаки и повесили их на вешалку в углу. Мужчины бросили на двух подростков подозрительные и откровенно враждебные взгляды. Хидэки стоял непринуждённо, засунув руки в карманы толстовки, и оглядывал мужчин в комнате. Он уже чувствовал, что что-то не так. Интуиция подсказывала ему это с того самого момента, как они вошли в эту комнату. Однако, несмотря на это, он сохранял хладнокровие и вёл себя так, как будто всё было нормально. «Добрый вечер, джентльмены. Я очень рад вас всех видеть», — великодушно объявил он, после чего внимательно осмотрел комнату. «Сигэфуми, кажется, опаздывает», — заметил он, но мужчины ответили ему гнетущим молчанием. Хидэки услышал щелчок позади себя, когда двое грубых членов якудзы заперли дверь и заблокировали им выход. Восемь других мужчин медленно направились в их с Эри сторону. Натренированная девушка-боец сжала кулаки и бросилась к нему. «Хидэки!» — крикнула она ему, прижавшись к его спине. «Я вижу», — ответил он, когда мужчины бросились на них, по четыре на каждого. Хидэки использовал агрессивную стратегию, хотя уже прекрасно понимал, что они в невыгодном положении. Его ударили коленом в живот, схватили за волосы и ударили по лицу, заставив упасть на пол. Он вскочил на ноги и продолжал храбро сражаться с нападавшими, но получил серьёзные повреждения. Эри было ничуть не лучше. Мужчины не проявляли к девушке милосердия из-за её пола, но и она не проявляла к ним никакой жалости. Она умудрилась расквасить нос одному из них и сломать запястье другому, но этим она только усугубила ситуацию. Они прижали её к полу, заломили ей руку за спину и прижали щекой к холодному бетонному полу. Она рычала на них, пока кровь и слёзы текли по её лицу, брыкаясь. Хидэки уже валялся на полу, получая шквал ударов по рёбрам и животу. Избиение прекратилось только тогда, когда громогласный мужской голос объявил: «Довольно». Хидэки и Эри наконец получили некоторую передышку, и юноша смог встать на четвереньки, откашливая кровь на пол. Над ним стоял человек в строгом костюме, а по бокам от него — два охранника с каменными лицами. У человека, нависшего над ним, был фальшивый левый глаз, бритая голова и ни капли жалости во взгляде. «Хидэки Минамото. Когда мы виделись в последний раз, ты ещё учился читать, а я продолжал работать на твоего отца. В этом есть какая-то доля ностальгии». «Спасибо за комплимент, Моритака-сан, и, уверяю Вас, с тех пор я многому научился», — усмехнулся юноша и оскалил зубы в озорной улыбке, хотя из его рта продолжала идти кровь. «Видимо, недостаточно многому», — холодно и строго сказал мужчина. Он снял пиджак и передал его одному из своих помощников. «На этот раз ты облажался по-королевски, парень», — сказал Моритака, хрустнув костяшками пальцев. Хидэки угнетённо вздохнул. «Послушайте, между нами возникло лёгкое недопонимание. Мы всего лишь хотели поговорить с Сигэфуми. Он Вам всё объяснит», — сказал Хидэки харизматичным и спокойным тоном, хотя ему было больно говорить из-за повреждения рёбер. Некоторые из них, возможно, были сломаны. «Ты хочешь о чём-то переговорить с Сигэфуми? Ну попробуй», — сказал мужчина с торжественным презрением, забирая у одного из своих помощников пластиковый пакет и бросая его содержимое на пол перед юношей. Внутри него лежала пара окровавленных отрезанных ушей. Выражение лица Хидэки изменилось, но не от ужаса или отвращения, а просто от холодного бесстрастного состояния. Он понял, что ему не удастся найти выход из этой ситуации. Он взглянул на мужчину с тем же выражением неудовольствия на лице. «Не думаю, что он теперь в состоянии выслушать твоей речи», — мрачно проговорил Моритака. «Ну, Кацураги-ренго, видимо, никогда не валяют дурака, да? Я принял правильное решение, выбрав вас, ребята». «Заткни свою пасть, щенок!» — закричал Моритака, шагнув вперёд и ударив Хидэки по лбу, сбив его с ног обратно на пол. «Ты ничего не выбирал! У тебя не было никакого права выбора». Он наклонился к нему и сердито плюнул ему на лицо. «Неужели, ты и правда считаешь, что из-за своей когда-то могучей фамилии, ты можешь просто прийти сюда и забрать то, что принадлежит мне, то, что я добывал своими собственными руками?!» — воскликнул мужчина, схватив юношу за воротник и дважды ударив его кулаком по лицу, отчего тот снова упал на пол, сплёвывая ещё больше крови. «Знаешь ли, у меня есть дела поважнее, чем ставить на место таких мелких засранцев, как ты. Но сегодня я сделаю исключение», — сказал он, протягивая руку одному из своих помощников, который протянул ему сигарету. Он вытащил из своего кармана серебристо-чёрную зажигалку «Зиппо» и поджёг её. Пыхтя сигаретным дымом, он обошёл Хидэки, который в агонии корчился на полу. «Твоя маленькая революция успела закончиться, ещё не начавшись, мистер Минамото. Ты действительно думал, что сможешь это провернуть, когда даже не смог захватить контроль над собственным семейным синдикатом? Не думай, что мы не слышали об этом маленьком инциденте. Кузурю и Минамото пытались удержать всё это в секрете, но слухи распространяются намного быстрее. Мы все слышали, как ты опозорился. Но даже после всего этого ты здесь…» Моритака присел на корточки с торчащей изо рта сигаретой. Он посмотрел в глаза Хидэки, схватив его за шиворот. «Позволь мне кое-что тебе прояснить, мальчик. Никому нет дела до твоего дерьмового семейного наследия или до того факта, что твои мама и папа были убиты. Что касается остального, клан Минамото остался в прошлом. В далёком, древнем прошлом. Вас уже давно нет. Вы — пережиток прошлого. Вы — ничто», — усмехнулся мужчина, пуская дым в лицо юноши. Молодой якудза не дрогнул и не выказал ни малейшего колебания или страха, когда его открыто высмеивали. Мужчина встал и сделал ещё несколько затяжек сигаретой, на мгновение задумавшись. «Знаешь, я действительно подумывал о том, чтобы просто избавиться от тебя. Остальные лидеры твоего клана, вероятно, поблагодарили бы меня за это… но знаешь, что? Я думаю, ты и выеденного яйца не стоишь». Хидэки вытер рукавом кровь со своего рта и с хитрой усмешкой посмотрел на мужчину. «Значит, тут мы закончили?» Моритака ухмыльнулся в ответ. «Я закончил с тобой, но с ней…» Он указал на Эри. «Она — совсем другое дело», — сказал он, подходя к ней и нависнув сверху. Бандитка боролась с мужчинами, которые удерживали её, и свирепо смотрела на Моритаку. «Слышал когда-нибудь такой термин, мальчик для битья?» — спросил он у Хидэки. «Не уверен. Может, расскажешь поподробнее», — ехидно предложил юноша. «В древние времена, когда молодой принц капризничал, его нельзя было бить или наказывать из-за его королевского статуса. Поэтому придворные брали случайного крестьянского мальчишку и вымещали на нём всю злобу, только за то, чего он не совершал», — сказал мужчина, проводя рукой по щеке девушки, убирая волосы с её лица. Девушка стиснула зубы и отпрянула от него. «Пошёл нахуй!» — прорычала она сквозь стиснутые зубы. Мужчина усмехнулся и полез в карман, вытаскивая оттуда острый складной нож. Эри слегка вздрогнула, когда перед её глазами блеснуло острое лезвие. «Интересно, будешь ли ты таким же самодовольным после того, как я изрежу тельце твоей милой подружки? Может быть… мне стоит сделать ей лёгкую пластику лица?» Хидэки только приподнял бровь, глядя на него с непринуждённым выражением лица. «О, она мне не подружка. Наши отношения сугубо профессиональные», — сказал он пренебрежительно. Ответ Хидэки был таким холодным и непоколебимым, что мужчина с трудом определил, лжёт он или на самом деле настолько равнодушен. Моритака ухмыльнулся, сложил лезвие ножа и вернул его обратно в карман. Он усмехнулся про себя. «Если это так, то, может быть, мы просто оставим её для себя. Думаю, мы замечательно попользуемся ею. Конечно, придётся немного надрессировать её», — усмехнулся мужчина с кривой ухмылкой. Он положил руку на голову Эри, которая смотрела на него с бесконечной злобой в глазах. «Отъебись!» Она задыхалась от злобы, и слёзы невольно потекли по её щекам. «Я бы не советовал этого делать. Поверь мне, было бы проблематично пытаться приручить её», — сказал Хидэки легкомысленно. Моритака прищурился. Он не купился на явное пренебрежение парня к девушке. «О, это мы ещё посмотрим. Я предпочитаю непослушных женщин. Уверен, никто не станет…» Его прервали звуки музыки. Это была старая мелодия композитора Тосики Кадомацу, доносившаяся со стороны Хидэки. Выражение лица Моритаки стало серьёзным, и он жестом подозвал своих охранников. Они бросились к парню и вытащили его телефон из заднего кармана брюк, после чего передали его своему боссу. «Думаю, это я должен ответить на звонок», — слабо возразил Хидэки, когда Моритака проверил имя звонившего. Некто под кодовым именем Контакт пытался связаться через видеочат. Мужчина на мгновение задумался. Возможно, это был ещё один предатель из его синдиката. По видеочату он узнает его и устроит ему такое наказание… (Как удобно!) — подумал он и нажал зелёную кнопку, принимая вызов. В паре метрах от него на лице Хидэки Минамото, сидящего на коленях, проступила зловещая ухмылка.***
Дверь в квартиру Хаджимэ медленно со скрипом отворилась. Его рука слепо шарила по стене, пока не наткнулась на выключатель. Его новое жилище, несомненно, было улучшенной версией общежития Пика Надежды. Это был однокомнатный номер с просторной гостиной и кухней. Теперь он считался официальным членом семьи Кузурю и мог позволить себе какую-никакую роскошь. Тем не менее, он до сих пор не мог осознать, насколько богато ему живётся. Он закрыл за собой дверь, прижимая к своей груди посылку. Он повесил пиджак на вешалку и сел за компьютерный стол. Он осмотрел большой манильский конверт. Отправитель был помечен как Шишидо Касуми, ранее согласованный псевдоним, которым Кёко Киригири пользовалась при общении с ним. Обратный адрес был указан, как старый чахлый деревенский дом на окраине Ямагаты. Она предприняла все необходимые меры предосторожности, чтобы убедиться, что её авантюру не просекут. Хаджимэ осторожно открыл конверт. Он ждал этого уже несколько месяцев. Он весь дрожал от нетерпения. Он попытался унять дрожь в руках и вытащил из большого конверта документы. На самом верху стопки лежало простое печатное письмо. Оно гласила следующее: Вот, что мы имеем: Расследование официально подошло к концу. Эта папка содержит коллекцию фотографических и документальных вещественных доказательств, относящихся к расследованию убийства Джунко Эношимы и членов студенческого совета. Ты найдёшь профили подозреваемых, а также фотографии и заметки о вскрытии жертв. Также здесь приведены мои личные исследования и анализ Моя часть сделки выполнена. Я нарушаю несколько законов и рискую своей карьерой, раскрывая тебе эту информацию. Надеюсь, этого достаточно, чтобы доказать, что я действую добросовестно. Я надеюсь, что ты также выполнишь свою часть сделки и воспользуешься всей этой информацией, чтобы приблизить нас к истине. Не пытайся связаться со мной напрямую. Используй каналы связи, о которых мы договорились. Если по какой-то причине тебя поймают, мне придётся навсегда порвать с тобой деловые отношения. Желаю удачи. Касуми Хаджимэ невольно усмехнулся про себя. Кёко писала в такой же холодной манере, как и говорила в жизни. Вероятно, будет не так уж трудно выяснить, что именно она слила эту информацию. Псевдоним едва ли утаит такую деталь. Он начал листать документы. Первыми были профили Джунко Эношимы, Мукуро Икусабы и Рёты Митарая. «Трио отчаяния» — именно так их окрестили правительственные СМИ и интернет-сообщество. На данный момент они стали обычной «городской легендой». Хаджимэ никак не мог отделаться от мысли, что Митарай — это третье лицо. Он не очень сочетался с этими двумя: Джунко и Мукуро жили вместе почти с рождения, а сам парень только недавно появился в их жизни. Джунко была связана с многочисленными убийствами (включая бойню в средней школе Гибуры) и почти со всеми мыслимыми преступлениями. Тем не менее, она почему-то всегда уходила от этого с чистой совестью, не привлекая внимания правоохранительных органов. Она творила злодеяния прямо у них под носом. Ирония судьбы заключалась в том, что она погибла лишь благодаря усилиям человека с такими же психическими проблемами, как и у неё. Весь этот ход событий казался слишком удобным, чтобы произойти по чистой случайности, и молодой детектив отметила этот факт. Этот момент будет более подробно рассмотрен в досье: Вскрытие Эношимы показало, что она умерла от нескольких огнестрельных ранений в грудь. Только два человека стали свидетелями её смерти. Этими свидетелями были Чиаки Нанами и Нагито Комаэда, последний из которых открыто признался, что совершил убийство. По словам Нанами и Комаэды, молодая женщина пыталась соблазнить юношу присоединиться к ней, прежде чем он застрелил её. Возможно, это была просто уловка, чтобы избежать смерти. Излишне говорить, что это не сработало. Анализируя преступления Эношимы, стало ясно, что её способности уходили далеко за рамки «Абсолютной модницы»: она обладала прекрасными знаниями в психологии человека, алгоритмах и инженерии. Обладая таким обширным набором талантов, она также обладала огромным капиталом для финансирования своих безумных идей, а также она свободно подкупала чиновников, если в этом была необходимость. Поистине, это удивительно, что она смогла так долго держать всё в секрете. Если бы не стороннее вмешательство, кто знает, что случилось бы со всей Японией. Прошлое её сестры, Мукуро, было сплошь усеяно необычными деталями. И Хаджимэ, и Кёко были удивлены, что Пик Надежды способен обнаружить и принять ученика с подобным талантом. Для девушки её возраста, достигшей статуса Абсолютного солдата, её жизнь, несомненно, была бы наполнена огромным количеством насилия и серьёзными травмами. Она была самым лучшим киллером наёмной организации Фенрир. На правой руке у неё была татуировка с их символикой: волчья голова в центре восьмиконечной чёрно-белой звезды. Хаджимэ не мог не задаться вопросом, почему Пик Надежды допустил кого-то на свою территорию с такой сомнительной репутацией. Но потом он вспомнил, что они завербовали Абсолютного гангстера, так что, возможно, в этом нет ничего удивительного. Официальная причина вербовки Мукуро заключалась в том, что они надеялись реабилитировать её и направить её талант на что-то конструктивное и добродетельное. По-видимому, они потерпели неудачу в этой цели. Мукуро Икусаба была убита руками Пеко Пекоямы, чьё имя было вычеркнуто из всех новостных репортажей и чьё участие держалось в строжайшем секрете, так же, как и имя Хаджимэ Хинаты. Следователи не смогли раскрыть точные детали того, как и почему произошли эти столкновения между Якудзой и Трио отчаяния, однако большинство предполагало, что это как-то связано с тематикой убийств членов студенческого совета. Хаджимэ прекрасно знал, почему Кузурю-гуми взяли ситуацию в свои руки. Они намеревались защищать свою репутацию, а Пеко и он сам обеспечили ликвидацию Джунко Эношимы. Он подумал, что, возможно, ему следовало бы быть более откровенным с Киригири, но его обязательства перед семьёй Кузурю мешали ему сделать это. Причиной смерти Мукуро Икусабы стало сквозное колотое ранение в грудь, пробившее лёгкое. Согласно показаниям Пекоямы, девушка-солдат дралась агрессивно и безрассудно, едва не убив её. Первоначально Пекояма намеревалась усмирить Икусабу и взять её живой, но она не смогла этого сделать. Пекояма не смогла извлечь из Икусабы никакой ценной информации до её смерти. Когда тело Мукуро Икусабы обыскали, при ней не было ничего примечательного, кроме нескольких боевых ножей. Было установлено, что Мукуро была всего лишь пешкой Джунко Эношимы, а не творческим элементом в её кругу единомышленников. Она была просто мускулом, способный действовать как телохранитель и убийца. Третий и последний помощник поднял ещё больше вопросов, и его роль была признана самым спорным элементом в расследовании. Рёта Митарай, третий член Трио отчаяния, был загадочным случаем. Молодой человек был бесспорным Абсолютным аниматором. Его художественные таланты оставляли в стороне бывалых профессионалов в этой области, и он обладал одним из самых высоких потенциалов среди лучших из лучших студентов Пика Надежды за всю её долгую историю. Однако в его старых школьных записях было отмечено, что он испытывал крайнюю социальную тревогу и отвращение к другим людям. Его нелюдимая и трудолюбивая натура довела его до того, что он нанял другого ученика, чтобы тот заменил его в классе, пока он мог полностью посвятить себя своей работе. Этот Абсолютный Самозванец был полезным свидетелем по делу. Он полностью сотрудничал со следователями, но настаивал на том, что Митарай ни в чём не виноват. Считалось, что Митарай был принуждён служить интересам Джунко Эношимы. Его поведение, описанное Нанами и Комаэдой, казалось, подтверждало эту гипотезу. Таланты Митарая выходили за рамки простого деятеля искусства. Он экспериментировал с визуальными методами промывки мозгов. Он начал с использования специфической постановки сцены, использования цветовой игры и спектральных флуктуаций, чтобы манипулировать эмоциями своих зрителей. Эти методы были далеки от революционных и даже по сей день используются профессиональными аниматорами в этой области. Однако он начал постепенно экспериментировать с более опасными методами контроля сознания. Независимо от того, преследовал ли он этих целей изначально, или нет, Джунко Эношима узнала об этих способностях и намеревалась использовать их для осуществления своих собственных садистских планов. Имея в своём распоряжении этот инструмент, Эношима превратилась из психопата-убийцы в террористическую угрозу всему человечеству. Независимо от того, поддерживал ли Митарай эти планы, Эношима явно намеревалась использовать его талант, чтобы вызвать массовую резню и панику. В ходе расследования было обнаружено несколько тревожных видеозаписей экспериментов с гипнозом на животных, а затем и на людях. Эношима тщательно проверила и задокументировала все возможности этой технологии и наверняка планировала использовать её в качестве оружия массового поражения. Хаджимэ собрался с духом и просмотрел изображения с шимпанзе из видео с экспериментами. От этого зрелища его начало тошнить. Он повидал немало случаев насилия, но это было нечто совершенно иное. С помощью техники промывания мозгов Эношима могла приказывать людям калечить себя и совершать самоубийство. Самым тревожным аспектом было то, что многие из них были в ясном уме и осознавали ту агонию, которую они причиняли себе. Это означало, что их тела действовали по собственной воле, управляемые подсознанием. Их можно было заставить выполнять всевозможные сложные команды. Им можно было внушить внутренние правила, которые они никак не могли нарушить. Применение этой техники почти ничем не ограничивалось. В качестве примера можно взять резню членов студенческого совета Пика Надежды. Возник очевидный вопрос, каким образом Джунко Эношиме было позволено занимать и использовать старые подземные сооружения прямо под зданием академии? Первоначально, предполагалось, что она добилась этого путём простого подкупа. Полицейское расследование было нацелено на нескольких высокопоставленных чиновников учреждения, и они столкнулись с серьёзными уголовными последствиями за их соучастие в преступлениях Эношимы. Позже было обнаружено, что некоторым из них промыли мозги, чтобы они согласились помочь в этом. Это свидетельствует о невообразимо опасной силе, которой обладала эта молодая девушка. Эти чиновники занимались своей повседневной жизнью, подчиняясь прихотям Эношимы и заметая её следы. Они не выказывали никаких признаков беспокойства и ничего не помнили о содеянном. Стоит подчеркнуть, что это открытие является самым тревожным из всех. Это означает, что у Джунко Эношимы всё ещё могут быть сообщники на свободе, и они, возможно, даже не знают об этом сами. Эта опасность была высказана от меня моим соратникам, но они позорно пренебрегли моими предостережениями. Есть ещё одна интересная тема, которую необходимо обсудить, и это смерть Рёты Митарая. Как тебе уже известно, его смерть была признана самоубийством. В это очень трудно поверить: появилась новая информация, которая подтверждает мои подозрения. Есть множество свидетельств того, что его самоубийство было инсценировано. Первая улика была судебно-медицинской. Когда патологоанатомы осматривали верхние зубы Митарая, то обнаружили, что некоторые из них были сколоты и поцарапаны, а между ними виднелись следы железа. Это указывает на то, что пистолет был помещён ему в рот насильно. Со стороны Митарая, это было бы довольно болезненно, что отбрасывает мысль о самоубийстве. Патологоанатомы и некоторые детективы не разделяли моей гипотезы. Они предположили, что виновата нервная, нетвёрдая рука, но для кого-то с такой острой, как у хирурга, жестикуляцией можно ли это считать правдой? Во-вторых, мною были лично проверены отпечатки обуви, которые были задокументированы в этом районе. Из-за сильного дождя следы были искажены к тому времени, когда полиция прибыла на место происшествия. Более пяти десятков следов, предположительно принадлежавших Митараю, были занесены в каталог. Однако несколько следов были на 1,5 сантиметра меньше, чем другие, и такое несоответствие может говорить о том, что у убийцы размер ноги составляет 24 сантиметра. Это расхождение было отвергнуто из-за «изменения рельефа», однако концентрация этих расхождений делает это объяснение неудовлетворительным. Всё указано на карте местности. Наконец, мною был сделан полный психологический портрет Рёты Митарая. У него не было никаких суицидальных наклонностей. Он страдал от социальной тревоги и неуверенности в себе, но всегда отмечался, как человек с фанатичной любовью к своему дело и страстью к изобразительному искусству. Это не полностью исключает возможность самоубийства, однако его целеустремлённая природа ставит это под сомнение. Это также ставит под сомнение его добровольное соучастие с Джунко Эношимой. Почему он отказался от своих планов, чтобы помочь ей, а потом покончил с собой? Если его принуждали работать с ней, то его самоубийство после освобождения имеет ещё меньший логический смысл. В этой головоломке есть недостающий кусочек, и я боюсь, что он вне моей досягаемости. Мне может понадобиться твоя помощь. Мой след простыл. Однако, учитывая выбранную тему Якудзы в Убийственной игре Эношимы и присутствие многочисленных членов якудзы в самом Пике Надежды, вполне возможно, что она вступала с кем-то из них в контакт. Признаюсь, это несколько натянуто. Тем не менее, это элемент дела, который я не могу исследовать самостоятельно. Я хочу, чтобы ты наблюдал за всеми, кто тебя окружает. Собери как можно больше информации. Если нам не удастся раскрыть эту тайну, то катастрофа и гибель всего человечества неизбежны. Не забывай о силе, которую использовала Эношима, и о том, что кто-то, возможно, собирается воспользоваться ею вновь. Сделай всё, что в твоих силах и не позволь этому случиться. Если ты добьёшься успеха, я буду у тебя в вечном долгу. Хаджимэ задумчиво сидел у себя в кресле, листая бумаги. Было много информации, которую нужно было усвоить, но юноша был человеком «большой картины». Он попытался вникнуть в общее повествование. Если ещё один помощник Джунко на свободе, каковы последствия этого? Будет ли он в списке целей этого человека? А Нацуми и остальные? Он доверял инстинктам Кёко, но была ли она полностью права? Был ли тайный помощник Джунко среди них? Он твёрдо знал, что это не он и не Нацуми. И уж точно не Фуюхико или Пеко. Возможно, логика Киригири состояла в том, что Эношима работала с настоящим якудзой только из-за того, что она стилизовала свою последнюю игру в этой тематике. Конечно, если она и интересовалась якудзой, то у неё было с чем поиграть. Тем не менее, мотив Якудзы мог быть просто дешёвой уловкой, чтобы привлечь всеобщее внимание, поскольку Якудза ещё была горячей темой для обсуждения в то время. На ум Хаджимэ пришёл всего один человек, который мог быть замешан в этом деле. Это был кто-то, кого он не видел и с кем не разговаривал почти год. В это верилось с трудом, но, возможно, он стоит за всем этим. Хаджимэ чуть не упал вместе с креслом, когда громкий звонок в дверь вытащил его из раздумий. Он огляделся по сторонам, потом опустил взгляд на груду бумаг на столе. Он поспешно сложил их вместе и сунул обратно в конверт из манильской бумаги. Он бросился к двери, открыл её и увидел перед собой такое зрелище, что у него отвисла челюсть. Перед ним стояла Нацуми, и она была одета в то же самое потрясающее красно-жёлтое платье, которое она носила на мероприятии в горячих источниках Минамото годом ранее. Это было платье, которое осталось от её матери, и она выглядела в нём ещё более женственной, чем когда-либо. Девушка неловко огляделась по сторонам. «Эм… привет», — саркастически помахала она ручкой, выводя Хаджимэ из транса. «О, приветик!» — ответил юноша, слегка покраснев. Он действительно был застигнут врасплох тем, насколько прекрасно она выглядела, и это было очевидно. «Как у тебя дела?» — неловко спросил он. Нацуми не смогла сдержать самодовольной улыбки. «Думаю, очень даже неплохо. Так… ты идёшь или как? Нас уже ждёт машина». Хаджимэ вдруг понял, что на нём по-прежнему только белая рубашка с воротничком, чёрные брюки и подтяжки. Он даже не надел галстук и пиджак. «Вот дерьмо! Извини, я отвлёкся на одну вещь. Подожди пару секунд!» — воскликнул Хаджимэ, закрывая дверь. Он отдышался и начал быстро прихорашиваться для вечеринки: он поправил причёску, слегка прыснул на себя одеколоном и уже собирался выйти за дверь. Потом он заметил на компьютерном столике манильский конверт. Он на мгновение задумался и наклонился, чтобы подобрать его. Он открыл дверь нетерпеливой Нацуми, которая стучала ногой по полу, ожидая своего кавалера. Она посмотрела на него, приподняв одну бровь. «Ух ты… Отлично выглядишь», — похвалила она его, скрестив руки на груди. «Ты говоришь так, будто удивлена этому», — ответил ей Хаджимэ в немного надменной манере. «Да… Наверно, я всё ещё удивляюсь тому, каким горячим ты стал», — сказала она сладким соблазнительным голосом, приподнимаясь на цыпочках, чтобы быстро поцеловать его в щёку. «Несмотря на то, что ты всё тот же безнадёжный придурок», — прошептала она ему на ухо. Она отвернулась от него с самодовольной улыбкой и грациозно пошла обратно к лифту. Хаджимэ держал конверт под мышкой. Он решил, что сегодня вечером наконец-то признается Мацусигэ и предупредит его о подозрениях Кёко.***
Банкетный зал поместья Кузурю гудел от праздной болтовни. Высокопоставленные гости всё ещё были чужаками для Хаджимэ. Он уже видел их лица на празднике в Сендае, а также и на различных других собраниях, которые он посещал, работая в Кузурю-гуми. Разумеется, тут же присутствовали Нацуми, Пеко и Фуюхико. Он старался держаться поближе к ним. Несмотря на то, что он был официальным членом синдиката клана, он продолжал чувствовать себя несколько не в своей тарелке в подобных событиях. Поместье Кузурю изнутри было очень роскошным и ярким, но не настолько, как ожидал юноша. В нём было что-то от «старого мира». Отец Нацуми легко мог бы позволить себе более современное и роскошное поместье, но это имело для него сентиментальную ценность, так как он и его братья выросли здесь. Излишне говорить, что безопасность была на высшем уровне. Хаджимэ заметил нескольких телохранителей с наушниками, сопровождающих своих подопечных. Мускулистые, одетые в тёмные костюмы, с мрачными лицами мужчины, которые удовлетворяли потребности гостей, явно были здесь не только для того, чтобы указывать людям дорогу в туалет. Юноша и остальные направились в одну из многочисленных гостиных, находящихся в этом доме. Это была относительно простая гостиная с тремя диванами, расположенными полукругом у стеклянного камина и огромным OLED-телевизором, висячим над ним. Этот район был отделён от гостевой суеты, что давало им некоторое подобие уединения. Хаджимэ и Нацуми сидели рядом на одном из диванов, Пеко и Фуюхико — напротив них. Неловкая мысль пришла им всем в головы одновременно, когда они поняли, что это похоже на какое-то двойное свидание. Конечно, подтекст их отношений был довольно хорошо известен в этот момент, но молодые люди всё ещё не могли не чувствовать себя неловко и боязливо. «Так…» — смущённо начал Хаджимэ, уже привыкший нарушать неловкое молчание первым. «Что будем делать дальше?» — спросил он. «Я думаю, что через 30 минут состоится ужин», — ответила Пеко своим обычным спокойным тоном. «Нет, я имею в виду… ну… что дальше вообще… в будущем? Вы, ребята, подавали заявления в какие-нибудь колледжи?» Фуюхико и Нацуми растерянно переглянулись. «Эм, да. Разумеется. Мы сделали это пару месяцев назад», — пренебрежительно усмехнулась Нацуми. «Погоди-ка, Хаджимэ, ты хочешь сказать, что ещё не сделал этого?» — спросил Фуюхико, приподняв одну бровь. Все они повернулись к нему с удивлёнными взглядами, пока он бегал глазами с одного на другого. «Ну, я вроде как решил, что буду работать на вашего отца полный рабочий день. Я просто подумал, что это можно отложить на задний план». «Вот же ж! В какого бездельника ты превратился, Хаджимэ?» — озабоченно спросил у него блондин. «Ну да. Ты очень изменился за это время, не так ли? Это немного пугает». Нацуми со вздохом покачала головой. «Пожалуйста, не будьте так строги к Хаджимэ. Не всегда обязательно иметь диплом колледжа. Я верю, что на Западе для этого есть своё название. Я думаю, что этот термин называется «синим воротничком», ведь он не требует феноменального образования или интеллектуального мастерства. Эти профессии также могут достойно развивать цивилизацию, несмотря на свой специфичный характер…» «Хе-хе. По-моему, Пеко только что назвала тебя тупицей, Хаджимэ», — усмехнулся Фуюхико. «Да ладно вам, ребята! Не набрасывайтесь на меня так», — заскулил Хаджимэ. «Не беспокойся об этом, Хаджимэ. Ты пойдёшь туда же, куда и я. Я позабочусь о том, чтобы папа потянул за какие-нибудь ниточки и устроил тебя в тот же университет, куда и меня», — заверила его Нацуми. «Хе-хе…» Хаджимэ неловко почесал в затылке и смущённо хмыкнул. Свидания с дочерью лидера якудзы определённо имели свои преимущества. На плечо юноши внезапно легла чья-то рука. Это был Юдай Сагара, телохранитель оябуна. Он был последним человеком, которого Хаджимэ ожидал увидеть. На лице мужчины средних лет играла лёгкая улыбка, за которой он всегда скрывал свои истинные чувства. «Извините, что прерываю, ребята. Не возражаете, если я быстренько одолжу у вас Хаджимэ?» — вежливо спросил он. Остальные толком не знали, что сказать. «Конечно», — ответил Фуюхико и пожал плечами. Хаджимэ было любопытно и немного тревожно от такой затеи. Он встал и последовал за Юдаем в другую комнату. Это был один из «кабинетов» поместья, с большим письменным столом и множеством книжных полок. Внутри его уже ждали Мацусигэ Кузурю, Такуо и парочка старых знакомых из клана Минамото. Хаджимэ не знал, что они будут присутствовать на этом мероприятии. Маая Умебаяши и её телохранитель пребывали здесь с серьёзными, мрачными выражениями на лицах. Нынешний оябун Минамото, Сината Масуити, тоже находился в комнате. Старик сидел на диване и приветливо улыбался вошедшему юноше. Здесь же была хулиганка Эри Кусакари. Она стояла в углу помещения с удручённым видом. Хаджимэ заметил несколько синяков на её лице и повязку на лбу. Присутствовали также Тацудзи Хатояма, заместитель оябуна, и Гента Нагакура, начальник Службы безопасности. «Хаджимэ, мальчик мой. Надеюсь, тебе нравится наша вечеринка», — сказал Мацусигэ со своей обычной приветливой манерой. Остальные, казалось, были настроены менее радушно. «Да, сэр», — ответил Хаджимэ с поклоном. «Чем я могу быть для Вас полезен?» «Есть вопросы, которые нам нужно обсудить. Я решил, что тут не обойтись без твоего внимания». «Я… Я польщён, сэр», — сказал юноша с ещё одним почтительным поклоном. «Госпожа Умебаяши. Пожалуйста, передайте остальным то же самое, что Вы рассказали мне», — почтительно попросил он. «Конечно… но прежде всего я хотела бы поблагодарить Вас за то, что Вы так быстро провели эту встречу и пригласили нас в своё поместье», — сказала она с поклоном. «В отношении союза между нашими двумя кланами, я буду полностью честна перед всеми вами. В последнее время произошли некоторые тревожные события, о которых я должна вас предупредить», — сказала она с серьёзностью в голосе, которой Хаджимэ раньше от неё не слышал. «Я уверена, что вы осведомлены об… эксцентричности моего племянника. Мы пытались держать его под контролем в течение последнего года, но я признаю, что ему неоднократно удавалось ускользать от нас самостоятельно. Всё это время он вмешивался в дела других преступных синдикатов. Совсем недавно он устроил переворот в Кацураги-ренго, четвёртом по могуществу синдикате в стране». Кровь Хаджимэ похолодела, пока она описывала это. Юноша надеялся, что никогда больше не услышит имени Хидэки, но у него всегда было дурное предчувствие, что они вновь пересекутся. Он не мог сказать, что был удивлён тем, что фанатичный молодой человек всё ещё преследовал свою извращённую идеологию. «Хидэки каким-то образом сумел взять полный контроль над кланом Кацураги и уже начал вооружать несколько более мелких кланов». «Чушь собачья», — сердито буркнул Такуо. «Это абсолютно невозможно». Мацусигэ казался несколько удивлённым такими новостями. «Если ему это удалось, должен признаться, я впечатлён. Такое явление беспрецедентно. Я верю Вам на слова, Маая, но мне остаётся только гадать, как ему удалось убедить Моритаку подчиниться ему. Я знаю этого человека, и он… ну… упрям, если не сказать больше». «Мы так же озадачены, как и вы. По общему мнению, этот внезапный приход к власти совершенно необъясним. Однако это не меняет того факта, что это реальность». «Мне было бы интересно узнать, как он это сделал… в деталях», — угрожающе прорычал Такуо. «Конечно. К счастью, у нас есть кто-то, кто может рассказать нам об этом. Мисс Кусакари, слово за Вами», — объявила Маая, обращаясь к девушке, которая всё ещё прижималась к углу комнаты. Эри чувствовала себя некомфортно, ей не хотелось здесь находиться. «Э… я, эм… я мало что знаю об этом, на самом деле». «Вы были там, когда Хидэки встретился с Моритакой, не так ли?» — поинтересовалась женщина. «Да, но… я даже не понимаю, что именно случилось. Сперва всё пошло… очень плохо, и я… не думала, что мы вообще выберемся оттуда живыми». Все в комнате были сосредоточены исключительно на ней, что создавало гнетущую атмосферу. Ей казалось, что она окружена врагами. Однако, несмотря на это, она продолжала: «Я не понимаю, что произошло дальше. Хидэки кто-то позвонил по видеосвязи, и Моритака сам снял трубку. После этого… Моритака отозвал своих людей, и всё закончилось хорошо». «Это… странно… и очень тревожно», — задумчиво произнёс Мацусигэ. «Похоже, у мистера Минамото появились влиятельные друзья. Это моё предположение. В принципе, это вполне возможно», — вставил свой комментарий Юдай. «Моритака не будет отчитываться перед кем попало». «Но что нужно Хидэки?» — спросил Хаджимэ у Эри, наконец-то вмешавшись в разговор. Маая с любопытством посмотрела на него, прежде чем повернуться к обратно к Эри. «Эри, что за послания доверил тебе Хидэки? В конце концов, именно поэтому он и послал тебя к нам. Пожалуйста, поделись ими с нами». Эри с некоторым страхом оглядела комнату. Она слегка сглотнула, прежде чем заговорить. «Всё так. Хидэки… хотел, чтобы я передала послание обоим кланам. Он сказал, что вы все будете спасены, если немедленно передадите ему власть и подтвердите свою преданность роду Минамото. А что касается Кузурю… он велел вам приготовиться…» «Приготовиться к чему?» — раздражённо спросил Такуо. «К смерти». В комнате воцарилась долгая тишина. Первым нарушил молчание Мацусигэ: «Я хотел бы поблагодарить вас всех за то, что вы сумели уведомить нас о подобном происшествии. Это… было нелегко для вас… однако я хотел бы точно знать, что вы хотите от нас. Не ждёте ли вы с нашей стороны чего-нибудь?» Сината Масуити наконец заговорил и встретился взглядом с оябуном Кузурю-гуми. «Мы хотим, чтобы вы сделали всё возможное, чтобы остановить его. Даже если придётся навсегда разорвать родословную Минамото». Мацусигэ задумчиво потёр рукой свой бородатый подбородок. «Вы в этом уверены?» «Это новый век. Имена и династии сейчас не имеют такого влияния, как когда-то давно. Синдикат — это самостоятельная организация. Можно сказать, корпорация. Так что, если Хидэки придётся устранить, это не будет концом клана Минамото». Эри сердито сжала кулаки и прикусила губу, сдерживая слёзы. «Ну, сейчас мы мало что можем с этим поделать, не так ли?» — вздохнул Юдай. «Конечно. Мы понимаем, что в этот критический час необходимо соблюдать приличия», — заявил Хатояма, поправляя очки. «Время переворота Хидэки и сегодняшний банкет почти совпадают. Конечно, он знал, что это событие временно остановит ваши планы». «Как думаете, он что-то планирует на сегодняшний вечер?» — спросил Хаджимэ, заставляя всех обратить на себя внимание. Все в офисе внутренне думали об одном и том же. «Я в этом сомневаюсь. Не думаю, что он настолько безумен, чтобы напасть на нас сегодня. У нас повсюду охрана», — размышлял Такуо. «В прошлом случались и более дерзкие выходки, не так ли, оябун Кузурю?» — спросила Маая, заставив Мацусигэ промолчать на мгновение, размышляя о своём. Наконец, он поднял глаза и ободряюще улыбнулся. «Действительно. Однако, уверяю вас, не о чем беспокоиться. Безопасность — наш главный приоритет», — заверил он всех. Такуо шагнул вперёд. «На этой ноте мы должны внимательно следить за маленьким посыльным Хидэки. Я не доверяю ей ни на йоту. Советую не упускать её из виду». Эри посмотрела на Такуо с жгучим презрением. Оябун кивнул, соглашаясь с ним. «Это, наверное, для общего блага. Мисс Кусакари, я прошу Вас продолжать сотрудничать с нами. Я не могу ничего обещать, но это вполне может спасти Хидэки от гибели». Эри вытерла запястьем образовавшиеся на её глазах слёзки, после чего выровняла спину и согласно кивнула словам оябуна. Мацусигэ продолжал: «Очень жаль, что он пошёл по этому пути. Его амбиции и таланты необычайны. Если бы его вообще можно было образумить, я был бы горд работать с таким юношей бок о бок. В идеальном мире я хотел, чтобы он был нашим союзником, а не врагом». Затем он обратил своё внимание на Хаджимэ. «Итак, Хаджимэ. Я знаю, что ты был знаком с ним не такой уж и долгий промежуток времени, но есть ли что-нибудь, что Хидэки сказал тебе, указывая на свои будущие цели?» Вся комната обратила внимание на юношу, застигнутого врасплох таким вопросом. Он на мгновение задумался, вспоминая их последний разговор в больничном крыле Пика Надежды. «Последнее, что Хидэки сказал мне… это то, что он доживёт до того дня, когда падёт Кузурю-гуми».***
Когда обсуждение подошло к концу, члены Минамото слились с гостями в банкетном зале. Такуо вернулся к своим обязанностям, следя за безопасностью поместья и его постояльцев. Хаджимэ остался с оябуном и его телохранителем Юдаем Сагарой наедине. «Прежде чем ты уйдёшь, Хаджимэ, мне нужно кое-что сказать тебе. Я был бы польщён, если бы ты меня выслушал», — сказал Мацусигэ «О! Конечно, сэр. Вы слишком добры», — ответил он с поклоном. Мацусигэ кивнул Юдаю, который достал из-под стола маленькую чёрную коробочку и передал её Хаджимэ. «Я должен был отдать тебе эту вещь ещё давно. Считай это поздним подарком в честь присоединения к нашей семье», — сказал оябун, когда Хаджимэ открыл коробочку. Внутри, плотно удерживаемая чёрным пенопластом, лежала серебряная зажигалка «Зиппо». Хаджимэ не был специалистом в этой области, но зажигалка выглядела дорогой и очень качественной. «Ручной работы. Единственная в своём роде», — объяснил Юдай. «Такие даются только самым близким друзьям семьи Кузурю». «Сэр… я не знаю, что и сказать», — ответил Хаджимэ в шоке. Он был невероятно унижен таким подарком. «Ты ведь не куришь, правда?» — самодовольно заметил Юдай «Ну… нет, но…» Хаджимэ не смог дать внятного ответа. Мацусигэ расхохотался. «Это хорошо! Я уже давно избавился от этой дурной привычки. Но это всего лишь семейная традиция. Так что я надеюсь, что ты сохранишь её у себя». «Не могу выразить словами, насколько я Вам благодарен, сэр!» «Отлично. Тогда ты сможешь выразить свою признательность, просто продолжая защищать мою дочь. Договорились?» — спросил он весёлым, но всё ещё немного серьёзным тоном. «Конечно, сэр», — ответил юноша, в последний раз отвесив поклон.***
Хаджимэ покинул кабинет оябуна, размышляя о многих деталях. Несколько секунд назад он представлял себе простую, мирную студенческую жизнь для себя и своих друзей в ближайшем будущем, но теперь его будущее стало туманным и неясным. Как раз в тот момент, когда всё, казалось, возвращалось к подобию нормальной жизни, над ними снова навис кризис. Последние слова оябуна были одновременно ободряющими и пугающими. Он был польщён ожиданиями, которые возлагались на него, но в то же время он не мог не чувствовать страха в своей груди. Вдобавок ко всему он осознал, что, несмотря на все волнения, у него всё ещё не выдалась возможность поделиться материалами дела с оябуном. Возможно, он скажет об этом после вечеринки. Когда он вернулся к группе, троица сидела во всё той же гостиной, но теперь к ним присоединился пожилой бородатый мужчина, чей смех был слышен за километры. Это был Сацуо Кузурю, их любимый дядя. Он, как обычно, приехал с некоторым опозданием. Хаджимэ не мог не почувствовать облегчения оттого, что он здесь. Этот человек мастерски умел снимать напряжение. Юноша подошёл к ним и услышал конец рассказа Сацуо. «Итак, мы мчимся на ялике, и Мацусигэ поворачивается ко мне и говорит: «Брат… мы никогда больше не вернёмся в этот город». Так что, если хочешь напугать его до чёртиков, скажи, что хочешь съездить в Сингапур». Он поднял голову, увидел Хаджимэ и приветственно распахнул объятия перед ним. «Батюшки, да это же сам Хаджимэ-Молот! Кстати, о молотках, не хочешь чего-нибудь бахнуть, чтобы тебе вдарило в голову? У них тут есть кое-что очень крепкое!» «Не уверен, что это хорошая идея», — усмехнулся Хаджимэ, вспомнив, как он вместе с Фуюхико в последний раз распивал спиртное. «Да, ты прав. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя поймали за пьянством. Копы могут ворваться сюда в любой момент», — усмехнулся он, делая глоток своего крепкого напитка. Хаджимэ невольно улыбнулся и почувствовал себя немного спокойнее. Он сел рядом с Нацуми, а Сацуо остался на центральном диване, лениво раскинув руки. Нацуми хотела спросить Хаджимэ, о чём он говорил с её отцом, но она решила подождать. Она сделала глоток своего фруктового безалкогольного коктейля и просто попыталась расслабиться. «Итак, Хаджимэ, скажи мне, как тебе живётся с моей племянницей?» Нацуми выпучила глаза и выплюнула остатки напитка, кашляя и отплёвываясь. Хаджимэ тоже был застигнут врасплох подобным вопросом. «Что?!» — вскрикнули одновременно Хаджимэ и Нацуми. «Что?!» — ещё более удивлённо вскрикнул Фуюхико. «Что?» — спросил Сацуо с усмешкой и пожал плечами. Пеко же просто сохраняла молчание и неловко потягивала тёплый зелёный чай. «Я не совсем поняла, что ты имеешь в виду… дядя», — сердито покраснела девушка. «Хаджимэ — твой телохранитель, не так ли? Он работает на твоего отца. Я просто спросил его о том, как продвигается его работа. А что, по-твоему, я имел в виду?» Глаз Нацуми дёрнулся. Она вдруг встала и пробормотала: «Пойду выпью чего-нибудь новенького». После этого она быстро потопала прочь. «Пожалуй, я тоже пойду подкреплюсь», — вздохнула Пеко, тоже вставая с дивана и уходя, чтобы не стать мишенью для шуток и подколов со стороны Сацуо. В итоге, в комнате остались одни мужчины. «Похоже, тут только мы, ребята», — усмехнулся Сацуо, допивая остатки своего пойла. «Теперь мы можем поговорить по-настоящему, как настоящие мужики». «А может не стоит?» — раздражённо проворчал Фуюхико. «Послушай, я признаю, что всё время дразнил тебя, сынок, но не держи на меня зла. В конце концов, это моя работа». Фуюхико скрестил руки на груди и грубо фыркнул. «Если отбросить всякие шутки, я очень горжусь тобой, пацан. То же самое касается и тебя, Хаджимэ. Теперь у вас есть татуировки. Это означает, что вы мужчины, а не мальчики, и я думаю, что теперь мне следует к вам относиться более серьёзно». От такой речи Хаджимэ почувствовал необычное облегчение. Сацуо говорил таким мудрым и понимающим словом, что он был его отцом. Он почти не разговаривал со своим собственным отцом с тех пор, как ушёл из дома, и никогда не получал от него какой-либо похвалы. Такого рода отцовское признание было чем-то новым, неизвестным; что-то, чего он раньше никогда не испытывал. «Спасибо, Сацуо. Это очень много значит для меня», — сказал он с лёгкой улыбкой. «Да, да, без разницы», — проворчал Фуюхико, скрестив руки на груди. «Просто запомните одну вещь. Быть мужчиной никогда не бывает легко. Я говорю об ответственности. Уж поверьте мне на слова. Не думайте, что жизнь будет такой же лёгкой, как сейчас. Дерьмо будет сыпаться с потолка каждый день, каждый час. Не забывайте об этом». «У тебя уже был печальный опыт, старина? По-моему, ты просто мелешь чепуху, как старый пьяный бродяга», — раздражённо рявкнул Фуюхико. «Ха-ха! Это ещё одна вещь, о которой я должен вас предупредить. Рано или поздно вы состаритесь, и ваши собственные племянники будут обращаться к вам, как к придуркам. Так что зарубите это себе на носу». «Тц, как будто я вообще проживу так долго», — пренебрежительно фыркнул Фуюхико. «Ну, тогда, если ты собираешься умереть молодым, тебе лучше перестать топтаться на одном месте». «Что, блядь, ты имеешь в виду?» — сердито спросил юноша. «Как мужчина, ты должен проявлять инициативу первым. Ты не должен ждать, когда человек сделает шаг тебе навстречу, особенно это касается Пеко. Советую тебе кое-чему поучиться у Хаджимэ». «Чт… Заткнись к чёртовой матери, старый пердун! Это не твоё собачье дело!» Фуюхико сердито покраснел, встал и умчался прочь. «С меня хватит этой бессмысленной болтовни…» Хаджимэ остался наедине с Сацуо. Неловкое молчание повисло между ними на мгновение, пока Сацуо не заговорил первым: «Итак, Хаджимэ. Что у тебя на уме? Ты выглядишь напряжённым, браток». «О… ну, я не могу сказать тебе наверняка. Я просто думаю, что на горизонте снова маячат неприятности». «Конечно, так оно и сеть. Так бывает всегда. Это то, что мы называем «жизнью», где одна катастрофа следует за новой… Но ты должны научиться ценить промежутки между ними. Смакуй их. Извлекай из этого максимум пользы». «Да. Наверное, ты прав», — согласился юноша, но он никак не мог отделаться от ощущения, что времени у теперешнего промежутка осталось совсем-совсем немного. Вскоре подошло время ужина, и все гости столпились в большом банкетном зале. Еду приносила команда уважаемых шеф-поваров высшего уровня. Блюда с изысканно приготовленным мясом и фирменными деликатесами были аккуратно расставлены на длинном столе. Гости были впечатлены выбором блюд и, не теряя времени, заняли свои места. Как и ожидалось, оябун сидел в дальнем конце стола и ждал, когда все рассядутся. Хаджимэ сел рядом с Нацуми и стал ждать начала тоста. Мацусигэ Кузурю несколько раз стукнул ложкой по своему стакану, и через несколько мгновений толпа успокоилась, чтобы уделить ему всё своё внимание. Представители Минамото тоже сидели за этим же столом, почтительно ожидая его пламенной речи. «Я хотел бы поприветствовать всех вас на 48-м Ежегодном Банкете у семьи Кузурю, особенно наших почётных гостей из клана Минамото. Знаете ли вы, что прошло уже более трёх десятилетий с тех пор, как члены их уважаемого клана украшали эти залы в последний раз? Я убеждён, что это означает начало новой главы в истории…» Он замолчал, подняв глаза вверх и увидев, что из вентиляционных отверстий комнаты начал выходить белый дым. Это был по-настоящему страшный момент, который посеял панику среди гостей. Они встали со своих мест и тоже посмотрели на дымящиеся вентиляционные отверстия. Такуо и несколько телохранителей одновременно вскочили со своих мест. «Всем лечь на пол, прикройте лицо и нос!» — крикнул Такуо, когда дым стал вырываться из вентиляционных отверстий с ещё большим объёмом. Комната и весь дом были залиты белым газом. По всему залу раздавался хриплый кашель, и люди один за другим падали на пол без сознания. «Что за хуйня… что происходит?!..» Фуюхико закашлялся и захрипел, когда мощный отрубающий дым попал в его лёгкие. Вероятно, из-за своего небольшого роста и веса, он быстро потерял сознание. Нацуми тоже закашлялась. «Х-Хаджимэ!» — захрипела она, прижимая салфетку ко рту и носу, тщетно пытаясь защититься от газа. Хаджимэ в отчаянии огляделся, увидев, как люди падают на пол или на стол один за другим. У него начала кружиться голова, мысли начали путаться, он с трудом анализировал происходящее. Что всё это значит? Кто виноват в этом и зачем ему это? У него было несколько теорий, которые сразу же пришли ему на ум. Это был действительно «дерзкий шаг», если его предположения были верны. Нацуми и Хаджимэ рухнули на пол рядом друг с другом. Блондинка закрыла глаза и отключилась. Он попытался дотянуться до неё рукой, но его зрение тоже померкло. Он тоже погрузился в глубокий сон без сновидений.