Danganronpa: Yakuza Arc. Часть 3

      «Теперь всё обретает смысл…» — недоверчиво пробормотал Фуюхико. «Но тогда… почему ты солгал, Сацуо? Ты поменялся жертвами с Эри, чтобы скрыть тот факт, что именно ты убил Юдая? В этом нет никакого, блядь, смысла! Так что тебе лучше объясниться прямо сейчас!»       «Что за хуйня? Я… я не понимаю… Пожалуйста, скажи что-нибудь, дядя!» — взмолилась Нацуми.       «Ну… мне стыдно в этом признаться…» — вздохнул Сацуо, поглаживая бороду. «Но да. Я убил Юдая. Я не горжусь тем, что сделал, но это правда».       «Сацуо…» Хаджимэ вздохнул, прикрыв глаза. «Я не знаю, зачем ты это делаешь, но, пожалуйста, перестань».       Старик вопросительно посмотрел на него. «Что ты имеешь в виду, Хаджимэ?»       «Начни говорить правду», — решительно ответил юноша.       «П-подожди, Хаджимэ», — запротестовала девушка. «Может быть, это была нужда. Они были в Комнате Отчаяния, и только один из них мог выжить. Так что они просто сражались друг с другом с честью. Разве не так, дядя?»       Хаджимэ только покачал головой. «Я не об этом говорю. Всё это время Сацуо вёл нас по ложному пути».       «Ч-что?» — недоумевали Нацуми и Фуюхико.       «Убийца Юдая — не Сацуо», — заявил он.       «Ого, подожди! Разве не это мы только что пытались доказать?» — ещё больше изумился Фуюхико.       «В этом и заключается проблема», — ответила Пеко, поскольку она явно заметила то же самое, что и Хаджимэ. Она ободряюще кивнула ему, прежде чем он продолжил:       «У Эри не было крови после первого раунда, но и у Сацуо тоже».       «Подожди, что? Ты хочешь сказать, что никто из них не убил Юдая?» — воскликнула Нацуми.       «Совершенно верно. Ни на одном из них не было крови, но был кое-кто, на ком она точно была», — торжественно сказал Хаджимэ, поворачиваясь к одному из портретов, на котором был нарисован крест. Он демонстративно указал на него пальцем. «Такуо Кузурю».       В комнате воцарилось молчание.       «Подожди… Значит, Такуо убил Юдая?» — потрясённо воскликнула Нацуми.       «Теперь, когда мы разобрались с некоторыми деталями паззла, всё встаёт на свои места. Каждое убийство становится всё яснее и яснее. Эри Кусакари убила Синату Масуити. Маая Умебаяши убила Итиро Окимото. Такуо… убил Юдая Сагару, и наконец…» Хаджимэ с трудом заставил себя произнести эти слова: «Сацуо… ты убил Мацусигэ… не так ли?»       «Я возражаю!» — крикнула Нацуми, собрав всю свою волю в кулак. Её глаза были затуманены слезами, поскольку она отказывалась принять такой отчаянный ответ.       «Сацуо ни за что бы так не поступил! Это невозможно!» — решительно заявила она.       «Я тоже не хочу в это верить! Не хочу!» — закричал в ответ Хаджимэ. «Но все улики указывают только на это».       «Где твои доказательства?! Очевидно, это сделал Такуо! У него была мотивация! Он поменялся убийствами с Мааей! Мы уже доказали это, чёрт возьми! Ты заблуждаешься!» — вскрикнула она.       «Из-за метода исключения, остаётся только он, Нацуми».       «Но почему?! Только из-за крови?! Это… даже близко не доказательство! Даже с учётом того, что ты говоришь, это всё равно не имеет смысла», — сказала она, сердито указывая на него. Юноша сохранял самообладание, несмотря на её вспышку гнева.       «Ладно, тогда давай поговорим о Такуо. Почему на нём должна быть кровь? Кровь Мацусигэ не могла бы его покрыть в таком количестве».       «Да ладно тебе! Ты говоришь так, как будто ты эксперт-криминалист, но это не так, Хаджимэ! Ты просто спекулируешь! Ты строишь предположения только на своих собственных догадках!» Нацуми сердито ткнула в него пальцем.       «А как насчёт самой игры? Из-за которой умер Мацусигэ? Мы почти не говорили об этом».       «Ну и что с того?» — резко ответила Нацуми. Сейчас все молчали, в том числе и Монокума. Конфликт происходил только между ними двумя.       «Игра была устроена так, что оба игрока должны были хвататься за ручки. У каждой ручки был шнурок, который вёл к булавке в каждой перчатке. Если бы ручка была потеряна и отодвинута от жертвы, она бы отпустила булавку и активировала бы механизм. Используя мощные магниты, жертву оттянуло бы назад к кресту, где её могли убить копьями. Цепи обоих игроков были соединены так, чтобы они могли оказать давление на своего противника, испытывая собственную силу хвата».       «Я всё это знаю… к чему ты клонишь?» — прошептала Нацуми подавленным голосом. Она не хотела думать о том, как умер её отец. Для неё это было совершенно невыносимо. Ей удалось успокоить свои безумные мысли и продолжить разговор с Хаджимэ. Сделав несколько глубоких вдохов, она продолжила вспоминать, как работала эта игра.       «Мы видели сейф в комнате, а это значит, что это не была Комната Отчаяния, они оба могли бы выжить, если бы просто подождали, когда выйдет время. Но Такуо… он предал нашего отца. Он использовал механику игры как орудие убийства. Он потянул за цепи и…»       «Нет! Ты не права!» — резко перебил её Хаджимэ, напугав своим восклицанием. «Этого не может быть. Я точно знаю, что правая рука Такуо была серьёзно повреждена после автомобильной аварии. Он едва мог даже сжать кулак. Он ни за что не смог бы одолеть твоего отца в такой игре. Возможно, он даже не смог бы принять в ней участие».       Нацуми всё больше нервничала, и пот выступил у неё на лбу, когда она поняла, что её загнали в угол.       «М-может быть, его рука с тех пор восстановилась! Ты это учёл?! Прошло много времени с того происшествия. Как ещё, по-твоему, он мог убить всех этих людей? Если он смог одолеть Нагакуру, он смог бы одолеть моего отца!»       «Нацуми, просто брось это. Это сделал Сацуо. Просто прими это. Он даже не защищается. Единственный, кто отказывается принять это, — это ты».       «Нет… я еще не закончила!»       «Уже всё понятно», — вздохнул Хаджимэ. «Вспомни, как мы все встретились после первого раунда. Такуо вытащил что-то из кармана куртки. Ты помнишь, что это было?»       Нацуми на мгновение замерла, а затем удрученно пробормотала: «Это был нож…»       «Не просто нож. Это был складной нож. Мы с Пеко видели такой же в другой комнате».       Нацуми промолчала.       «Бензопилы были не единственным оружием в комнате, где убили Юдая Сагару. В комнате было несколько видов оружия. На самом деле, кроме моей комнаты и комнаты Пеко, это была единственная комната, где можно спокойно забрать оружие с собой».       Нацуми по-прежнему молчала.       «Комната, где убили Юдая Сагару, была симметричной. С обеих сторон было парное распределение оружия. Каждому игроку был предоставлен один и тот же ассортимент, но, когда мы осмотрели площадь, то заметили, что не хватает одной вещицы: одного из складных ножей, с которым Такуо ходил после первого раунда».       Пеко согласно кивнула. «Ещё в начале игры Такуо упомянул тот факт, что мы все были без оружия».       Хаджимэ вспомнил точные слова Такуо. Посмотри внимательней. Может, у нас и нет оружия, но нас восемь, а их только шестеро. Обычная математика. Результат очевиден.       Фуюхико полностью согласился с ними. «Я знаю Такуо. Если бы у него в тот момент был нож, он бы точно его вытащил».       «И всё же, после первого раунда у него вдруг появился один такой. В то время мы не придавали этому большого значения, потому что ничего не знали о комнатах. Однако, оглядываясь назад, можно сказать, что на самом деле он мог получить его только из одной комнаты», — размышляла Пеко.       Нацуми всё ещё не мог вымолвить ни слова. Она понятия не имела, как опровергнуть все эти свидетельства.       «Все эти доказательства чертовски убедительны… но всё же…» — вздохнул Фуюхико. «Есть вещи, которые не имеют смысла…»       В этот момент Хаджимэ почувствовал, что они просто теряют время. Улики были неопровержимы, но юноша был готов выслушать его. Им нужно было полностью положить этому конец.       «Прежде всего, как Такуо удалось убить Юдая? Ты хочешь сказать, что Такуо смог победить его в схватке с бензопилой только одной рукой? Кроме того, есть ещё вся эта «кровь». Правда, после первого раунда на Такуо было не так уж и много её. Мы все это заметили, но не в таком количестве, как можно было ожидать. Она была только на левой руке. Вот и всё. Эта кровь должна была забрызгать всё его тело. Он использовал бензопилу, чтобы убить его, срань господня».       «Не совсем корректно», — вмешался Хаджимэ. «Я не думаю, что бензопила была настоящим орудием убийства. Как ты и говорил, если бы ты ударил кого-то бензопилой, то был бы весь в брызгах крови. Но после первого раунда ни у кого не было столько крови. Значит, тот, кто убил Юдая, не мог использовать бензопилу в качестве оружия».       «Ты хочешь сказать… Юдай был убит другим способом, а потом в него воткнули бензопилы, чтобы обмануть нас?»       «Именно. Истинной причиной смерти Юдая была колотая рана на шее, а орудием убийства — складной нож».       С этими словами их всех осенило. Все части встали на свои места.       «После того, как Юдай пошёл за бензопилой, Такуо пошёл за более лёгким оружием. Он использовал скорость в своих интересах. Держа нож в левой руке, он бросился на Юдая и нанёс ему смертельный удар в шею. Вот откуда у него кровь на левой руке. После этого он подумал, что было бы неплохо замаскировать метод убийства… не стесняйся останавливать меня в любой момент, Сацуо. В конце концов, это ведь ты утверждал, что убил Юдая, верно?»       Сацуо скрестил руки на груди и смотрел в сторону, словно погрузившись в свои мысли. Казалось, он был удивлён, что Хаджимэ обратился к нему.       «О! Эм, да, можешь продолжать…» — пробормотал он, как будто всё это его мало интересовало. Хаджимэ был немного смущён его поведением, как и все остальные, но он был полон решимости довести это дело до конца.       «Подожди, Хаджимэ», — заговорила Нацуми, хотя и не так резко, как раньше. Она казалась более робкой и неуверенной. «Он замаскировал способ убийства с помощью бензопил, верно? Но если бы он это сделал, то всё равно его залило бы кровью. Неважно, был Юдай жив или мёртв. Мы всё ещё возвращаемся к проблеме с кровью».       Хаджимэ повернулся к Сацуо: «У тебя есть ответ для нас, Сацуо? В конце концов, ты убеждаешь нас, что убил Юдая. Расскажи нам, как тебе удалось воткнуть бензопилу в грудь Юдая, не запачкавшись самому кровью?»       Сацуо потерял дар речи.       «Я знаю ответ. И я уверен, что и Пеко тоже. Ты не исследовал эту комнату вместе с нами, Сацуо, так что ты не знаешь», — заявил Хаджимэ, поскольку мужчина всё ещё молчал.       Пеко кивнула в знак согласия и продолжила излагать гипотезу: «Я предполагаю, что убийца использовал знамя, чтобы предотвратить попадание крови на свою одежду. Убийца снял его со стены, проделал в нём дыру и просунул в него лезвие бензопилы. Затем он использовал его, чтобы покрыть тело Юдая, пока он сверлил ему грудь. Знамя начало служить защитным платком, который ловил бы все выплёскивающиеся из него брызги крови. После того как обе бензопилы прочно вошли в тело Юдая, у убийцы не было другого выбора, кроме как разорвать знамя пополам, чтобы снять его. Затем он вернул его на стену позади тела и оставил его в таком положении».       Хаджимэ гордился Пеко и восхищался её дедукцией. Он был благодарен ей за поддержку. Он помог ей в дальнейших объяснениях.       «Кровь на месте преступления подтверждает эту историю. Мы не видели никаких значительных брызг, кроме как на знамени. Ни на самой стене, ни на полу вокруг него не было никаких пятен крови, что действительно странно, если подумать. Это потому, что знамя образовывало защитную палатку вокруг тела, которая поглощала все брызги крови».       Фуюхико был удручён подобным осознанием, но теперь он полностью понимал метод убийства.       «Итак, Такуо запачкал левую руку только тогда, когда он ударил Юдая ножом в шею. После этого он смог изменить метод убийства».       «Но зачем он вообще убил Юдая?» — спросила Нацуми.       У Хаджимэ был простой ответ. «Его мотивационное видео. Из него он узнал о своём истинном происхождении. Если это так, то и Юдай тоже. Нетрудно догадаться, что произошло дальше».

***

Несколькими часами ранее…

      Видеозапись Монокумы закончилась, и двое мужчин остались стоять в напряжённом, гнетущем молчании. Юдай Сагара поднёс руку ко лбу и со вздохом помассировал его. «Так вот оно что… Ну, это многое объясняет. Я до сих пор помню, как Мацусигэ привёл тебя сюда… До сих пор это не имело никакого смысла».       Такуо был переполнен противоречивыми эмоциями, но ему удалось справиться с ними и удержать их под своим контролем, когда он посмотрел на Юдая. «И что теперь будет?»       «Ну… как ты думаешь, что должно произойти?» — ответил Юдай и принялся расхаживать по комнате, заложив руки за спину, рассматривая различные виды оружия.       «Я спрошу у тебя, Сагара: где твоя преданность?» — строго сказал Такуо. «Именно к этому всё и шло».       «А ведь действительно, где?.. Там, где она всегда и была», — ответил Юдай, подходя к объекту на противоположной стороне комнаты. Это был предмет коробчатой формы в виде головы Монокумы, торчащий из стены. В нём было овальное отверстие, в которое можно было просунуть руку. «Мы преданы людям, а не идеям, мой друг».       «Это измена, получается?» — пробормотал Такуо с угрожающим видом.       «Да ладно, не льсти себе, малыш», — хихикнул Юдай, вцепившись в предмет рукой. «Отбросы не могут просто взять и предъявить свои права на трон. Всё происходит не так. Открой чёртов учебник истории».       Юдай резким движением вырвал предмет из углубления, прочно вцепившись в его ручку. Большая его часть была помещена в специальное тонкое углубление. В темноте блеснула зазубренная сталь. Это была острая маниакальная бензопила.       «Славненько», — с усмешкой произнёс мужчина, когда механизм в его руках заработал с дребезжащим звуком.

***

      «Юдай не собирался переходить на другую сторону только из-за того, что Такуо был истинным наследником Кузурю-гуми», — мрачно сказал Хаджимэ. «Он встал на сторону Мацусигэ и его детей. Поэтому он взял на себя обязанность устранить его. По крайней мере, так он предполагал. В конце концов, Такуо вышел победителем в этой короткой схватке. После этого ему пришлось скрывать свою причастность, на случай, если нам представится возможность осмотреть место преступления. Он замаскировал причину смерти таким образом, что мы бы и не подумали, что он мог совершить такое убийство. Он сделал всё, что мог, используя инструменты, которые у него были под рукой, но в конце концов мы смогли раскрыть его».       «Значит… теперь всё сходится… Такуо определённо убил Юдая, и мы точно знаем, как он это сделал», — признала Нацуми дрожащим, слабым голосом.       Хаджимэ продолжил: «Кроме того, мы знаем, что Эри убила Масуити, и у нас есть вещественные доказательства, подтверждающие это. Сацуо солгал, пытаясь взять на себя ответственность за оба этих убийства. И мы можем быть вполне уверены, что Маая убила Итиро. Так что не остаётся ничего другого…»       «Можешь остановиться, Хаджимэ», — прервал его Сацуо. «Она поняла, в чём дело. Как и все мы. Тебе больше не нужно много думать над этим».       Хаджимэ видел, что Нацуми прикрывает глаза рукой и тяжело дышит. Её плечи дрожали, а тихие слёзы свободно текли по её щекам.       «Ты молодец, Хаджимэ. Я впечатлён. Похоже, мои грехи меня настигли», — вздохнул Сацуо.       На несколько долгих секунд в комнате воцарилась мрачная тишина. Фуюхико и Нацуми, несмотря на свою типичную крикливую браваду, лишились дара речи. Пеко тоже выглядела расстроенной. — Фухухухуху… — раздался жестокий, пронзительный смех. — Ага! Вот именно! Милый старый дядюшка превратил вашего папу в подушечку для булавок в форме человека! Какой жестокий поворот! А ведь он был таким симпатичным человеком!       «Заткнись уже! Ты не участвуешь в этом разговоре, так что отвали!» — резко оборвал Монокуму Хаджимэ. Затем он обратил своё внимание на старика, который был непривычно тих.       «Сацуо, я не знаю, что произошло между тобой и твоим братом… но мы заслуживаем знать правду».       «Чертовски верно…» — вмешался Фуюхико, поддерживая юношу. «Больше никаких увиливаний, старина. Ты нам расскажешь всё».       «Или что, малыш? Ты собираешься убить меня? Тогда лучше поторопиться. Ты очень скоро упустишь свой шанс», — усмехнулся Сацуо.       «Почему?! Зачем ты это делаешь, дядя? Я ничего не понимаю! Совсем не понимаю!» — взмолилась Нацуми.       Сацуо вздохнул и поднёс руку к лицу. «То, что произошло между мной и вашим отцом — это наше дело… и сегодня вечером он отправился в мир иной. Не волнуйтесь, я не собираюсь бежать отсюда живым», — решительно заявил он. Хаджимэ и остальные всё ещё были сбиты с толку его словами.       «Если мне суждено стать плохим парнем, то так тому и быть. Я не против. Чего бы это ни стоило, я выполню свой долг как мужчина».       «Что это вообще значит? Ты что, совсем с ума сошёл?» — взревел на него Фуюхико.       «Ты убил его из-за какой-то родственной обиды или ревности?» — с любопытством спросила Пеко.       «Конечно, почему бы и нет? Мы всегда так и делаем», — легкомысленно согласился мужчина.       «Знаешь, что?.. Я никогда не ожидал этого от тебя… Когда мы выберемся отсюда, я отрежу тебе кое-что побольше мизинца», — прорычал молодой гангстер.       Хаджимэ просто стоял, отчаянно пытаясь осмыслить ситуацию и разобраться в ней. У Сацуо не было никакой мотивации для убийства Мацусигэ, которую он мог бы понять или вывести. Он не обязан был этого делать. Должно же быть какое-то разумное объяснение.       «Сацуо… я не верю, что ты сделал это со злым умыслом. Я просто не могу в это поверить. Ты что-то недоговариваешь. Это какая-то тайна, которая повредит нам, если мы узнаем её, верно?» — спросил Хаджимэ.       Мужчина выглядел усталым и только раздражённо вздохнул. «Хаджимэ… ты ещё новичок в нашем мире. Ты думаешь, что понимаешь его, но это не так. Мы все здесь монстры, и когда дело доходит до толчка, мы ведём себя как монстры. Мы можем улыбаться и шутить, но под всем этим мы скрываем своих внутренних, хладнокровных убийц. Однажды мы похлопаем тебя по спине, а на следующий день воткнём в неё нож. Так что, если у тебя есть какие-то сентиментальные чувства ко мне, ты облажался. Коротко и ясно», — усмехнулся он, небрежно поглаживая бороду на лице.       Хаджимэ на мгновение был глубоко встревожен, как и все остальные. Даже Нацуми не могла заставить себя что-то сказать. Однако юноша всё ещё нутром чувствовал, что это неправильно. Сацуо его дразнил. Он словно хотел, чтобы тот осудил его. Он знал, что не сможет уклониться от этого вызова. От этого зависели жизни каждого.       «Так это правда, да? Это и есть твоя истинная природа?» — спросил он.       Сацуо утвердительно кивнул. «Печально, но это правда, малыш. Есть причина, по которой они меня выгнали».       «Ну, тогда… я хочу тебе кое-что сказать, Сацуо. Мне интересно, что ты об этом думаешь».       «Конечно. Валяй», — зевнул Сацуо.       «Ты пытался спасти Нацуми и Фуюхико, но… ты оплашал. Они так и не приняли противоядие, которое ты для них выбил. Их жизни всё ещё под угрозой смерти», — решительно заявил юноша.       Сацуо не смог скрыть своего потрясения и тревоги. «О-о чём ты говоришь?» — спросил он с лёгким намёком на нервозность.       «Ты должен понимать, о чём я говорю. Ты им дал шприцы, а не я».       «Конечно… и что с того?» — признался мужчина. У него не было никакого смысла лгать об этом, учитывая, что Фуюхико и Нацуми стояли прямо перед ним и, несомненно, были теми, кто рассказал Хаджимэ об этом.       «Ну, это довольно странно, если ты занялся этим только для себя. Я знаю, что ты пытался спасти их, но я говорю правду. Они никогда не пользовались своими инжекторами с противоядием. Нацуми был вынуждена использовать его как оружие, а Фуюхико предпочёл использовать его на Пеко, а не на себе. Так что их жизни всё ещё висят на волоске».       «Чт… Что ты, блядь, только что сказал?» — в гневе прорычал Сацуо.       Нацуми ответила ему: «Мы не хотели тебя беспокоить по этому поводу. Мы хотели сосредоточиться на том, чтобы выбраться отсюда».       Мужчина стиснул зубы и был явно встревожен. Он проклинал себя за то, что не заметил этого раньше. Он предположил, что головокружение у Нацуми было из-за побочного эффекта самого противоядия, или, возможно, она просто устала. Ужас сковал его тело.       «Ты ведь не смог сдержать своё обещание, не так ли?» — холодно спросил Хаджимэ.       «Что?..» — выдавил он из себя, прежде чем погрузиться шокированное в молчание.       «Ты потерпел неудачу, Сацуо. С самого начала. Ты упомянул об обещании, которое дал своему брату. Это было обещание сохранить жизни Нацуми и Фуюхико. Поэтому я хочу знать… когда вы пошли на торг? Перед самой смертью Мацусигэ».       Сацуо не ответил.       «Так, подожди… неужели отец пожертвовал собой, чтобы ты смог достать противоядие для нас?» — спросила Нацуми с надеждой в голосе. Возможно, её дядя всё это время действовал в соответствии с желаниями Мацусигэ.       «Не думаю, что ответ настолько прост», — заметила Пеко. «В конце концов, если это единственное, что он обещал, то зачем ему понадобилось это скрывать?»       «Да…» — согласился с ней Хаджимэ. «Должен сказать, ты действительно ужасно играешь плохого парня, Сацуо. Твои мотивы видны наяву. Я знаю, что бы ты ни сделал, это было не из корыстных побуждений. Однако ты всё ещё что-то скрываешь».       «Ладно… ты меня подловил. Наверное, я слишком стар и глуп, чтобы перехитрить вас, маленьких весенних цыплят. Но это всё равно не меняет фактов. Есть вещи, о которых вам лучше не знать. Всё очень просто. Это не поможет нам найти предателя. Не стоит даже влезать в это дело».       «Об этом будем судить мы. Нам нужны все доказательства, которые мы можем получить. Мы не двинемся дальше, пока ты нам ничего не скажешь», — потребовал юноша.       Сацуо скрестил руки на груди и долго стоял неподвижно. «Послушай, Хаджимэ… ты хороший парень. Я чертовски уважаю тебя, но хочу предупредить. Ты вступаешь в опасные воды прямо сейчас».       «Опасные воды? Серьёзно? Ради бога, оглянись вокруг. Хуже уже быть не может. Если ты ничего не сделаешь, Фуюхико и Нацуми умрут! Как ты ответишь своему брату, если это случится?! Скажи мне, Сацуо!»       Старик закрыл глаза и усмехнулся. «Ну-ну… ты действительно знаешь, как запугивать, Хаджимэ… Ты мне кое-кого напоминаешь», — ухмыльнулся Сацуо, вспоминая свои юношеские стычки со старшим братом. За ним всегда оставалось последнее слово. «Ладно… ты победил. Пришло время выйти правде наружу».       Остальные почувствовали облегчение, когда Сацуо, наконец, был готов открыться им. Хаджимэ сильнее всего чувствовал вкус победы. Он упорно боролся за это. Он подозревал, что это может быть. Он вспомнил многое из того, что недавно услышал, будучи в этом месте:

Кагуя Кузурю Ненависть Дайчи Кузурю Месть Семья Минамото Подражатель Разрушение Возвышение клана Кузурю Резня

      Всё, что происходило в этой игре, было связано с событиями той ночи, 15-летней давности. И вот теперь истина почти открылась перед ними.       «Я хочу узнать обо всём, что произошло в Ночь Возмездия».

***

15 лет назад…

      Резкий осенний ветер мягко свистел в распахнутое окно припаркованного серебристого спорткара. Тёмное, затянутое тучами небо заслоняло закат, так что казалось, что ночь уже опустилась на сельский пейзаж. Единственным источником света были фонарные столбы, тянувшиеся вдоль длинной подъездной дорожки, и тусклый оранжевый огонёк сигареты. С каждым выдохом дым клубился за окном, увлекаемый бурными порывами ветра.       Машина была марки Nissan Silvia NISMO. Она была гладкой, с упором на скорость. Не считая мотоцикла, это была любимая игрушка Сацуо. Он никогда не брал пассажиров, особенно дам, когда лихачил по городу на этом плохом мальчике. Он носил на себе свою обычную кожаную куртку поверх расстёгнутой белой рубашки с воротником и золотой цепочкой под ней.       Несмотря на свою внешность, Сацуо не сильно наслаждался роскошной жизнью наследника клана якудзы. Напротив, его вульгарный образ жизни был ироничным жестом. Это был его способ раздражать отца и отбрасывать все обязательства и ожидания, которые возлагал на него этот человек.       Радио вещало рекламу и поп-музыку, пока он расслаблялся и наслаждался мощной дозой никотина, чтобы успокоить нервы. 36-летний холостяк с колючими волосами опёрся локтем о дверь и посмотрел на часы. Как по команде, он услышал стук в окно.       «Ты мог подождать и снаружи, знаешь ли», — сказал 30-летний Мацусигэ через щель в окне.       «Да, это правда, но ты же знаешь, как это бывает», — сказал Сацуо с пренебрежительным вздохом. Он затушил сигарету в пепельнице и поднял стекло со стороны водителя. Двигатель машины заглох, и мужчина вышел из неё на тротуар. «Я не любитель этих долгих неловких ожиданий», — сказал он, поправляя куртку.       «Точно…» — понимающе пробормотал Мацусигэ. На мгновение он задумчиво уставился вдаль. Он посмотрел на раскинувшееся поместье Кузурю. Они стояли в тени особняка, на стоянке, окружённой высокими, хорошо подстриженными кустами. Там было много и других машин, как будто там была какая-то вечеринка. Однако это событие ни в малейшей степени не было праздничным.       Сацуо положил руку на плечо младшего брата. «Давай не будем стоять и заставлять старика ждать. Наверное, ему уже давно пора спать», — ухмыльнулся он, после чего Мацусигэ последовал за ним по каменной дорожке к особняку. Шум порывистого ветра резонировал в ушах, пока они шли по дороге.       «Скверно всё это… Ты этого не заслуживаешь, брат. Просто хочу, чтобы ты знал», — серьёзно сказал Сацуо, держа руки в карманах куртки.       «Я не знаю, как буду смотреть ему в глаза», — признался Мацусигэ, в отчаянии стиснув зубы.       «Не волнуйся, братишка. Он отвратительный ублюдок, но у него осталось не так уж много ненависти к тебе. Он не будет слишком сильно на тебя гнать. Если повезёт, он просто свалит всё на меня», — пошутил Сацуо с ободряющей улыбкой.       «Всё не так просто. За всю историю нашей семьи ничего подобного не случалось ни с кем, кроме меня».       «Видишь? Мы всегда знали, что ты особенный», — усмехнулся Сацуо.       «Завались», — проворчал Мацусигэ.       Внутри особняка было хорошее освещение, пока двое мужчин шли по коридорам дома их детства. За прошедшие десятилетия мало что изменилось. Они подошли к одной из многочисленных гостиных, где собирались все желающие. Присутствовали почти все высшие чины Кузурю-гуми: ключевые советники и помощники клана образовали круг посреди комнаты, некоторые из них сидели на кушетках, а другие прислонились к стенам. В центре всего этого, на мягком стуле, сидел старик с седыми волосами и царственной юкатой.       Он прижимал к лицу пластиковую кислородную маску с трубкой, ведущей к медицинскому испарителю. В нём содержалось сильнодействующее обезболивающее, и это было единственное, что можно было сделать для изуродованного старика в данный момент. У мужчины было хрупкое тело, но резкий голос. Его пронзительный взгляд стал ещё жестче, когда в комнату вошли братья. Рейчи Кузурю стянул маску с лица и заговорил хриплым голосом:       «Вы опоздали», — холодно донеслось от него.       Прежде чем Мацусигэ успел что-то сказать, вперёд выступил Сацуо: «Это всё моя вина. Сделал несколько неверных поворотов. Ну, ты же меня знаешь. Хе-хе».       «К сожалению, знаю… даже слишком хорошо знаю. Неудивительно, что ты не понимаешь всей серьёзности ситуации», — болезненно усмехнулся Рейчи.       «Что говорят?» — прервал его Мацусигэ, оглядывая комнату.       Рейчи сделал несколько глубоких вдохов из маски.       «Если бы вы приехали раньше, то уже знали бы, что мы отслеживаем местонахождение твоей жены и Нацуми».       «О… ну, это хорошо», — сказал Сацуо.       «Нет. Это не так, идиот. В настоящее время они находятся с кланом Минамото на курорте Шикида».       Сацуо и Мацусигэ быстро переглянулись.       «Вот оно что… Вы уже расписали план действий?» — спросил Мацусигэ.       «С их стороны было довольно смело проделать такой трюк. Они, должно быть, обнаглели», — неискренне заметил Сацуо. Оба брата ходили вокруг да около, и Рейчи на это не купился.       Старик вздохнул и сделал ещё один глубокий вдох из кислородной маски.       «Вам обоим незачем быть такими застенчивыми. Все присутствующие в этом зале уже хорошо осведомлены о сложившейся ситуации. Мы знаем, что твоя жена пошла с ними по собственной воле и взяла с собой Нацуми».       Мацусигэ сглотнул и с явным беспокойством оглядел комнату. «Послушай… Кагуя приболела».       «Мы знаем о состоянии твоей жены, Мацусигэ… Мы знаем», — прервал его Рейчи с усталым вздохом.       Он уставился в пол и заскрипел зубами от волнения. Сацуо неловко почесал в затылке.       «Тогда, наверное, кот вылез из мешка, а?» — вздохнул он, оглядывая комнату. «Из этой ситуации нет лёгкого выхода. Не знаю, какие у тебя планы, но я весь в внимании».       «Мы справимся с этим так же, как Кузурю-гуми справляются со всем остальным, сын мой», — усмехнулся Рейчи. Последние два слова были произнесены язвительно-саркастическим тоном. «С терпением, мудростью и решительностью».       Оябун указал на пустой стул справа от себя, подзывая Мацусигэ. «Садись, Мацусигэ. Прошу», — сказал он заметно мягче, чем при разговоре с Сацуо.       Мужчина просто остался стоять, а его брат послушно сел рядом с их дряхлым отцом. Старик закашлял в маску, отчего пластик вспотел. В комнате стояла тишина, если не считать завывания ветра за оконным стеклом.       «Говори, Мацусигэ. Не скрывай ничего», — попросил старик, снимая маску с лица.       Мацусигэ наклонился вперёд, упёршись локтями в колени. Он сложил ладони вместе и положил их перед лицом, глубоко вздохнув: «Я не знаю, что сказать, отец. Я подвёл тебя и Кузурю-гуми. Я даже не смог удержать под контролем собственную жену и не смог защитить собственную дочь. И я не знаю, что мне теперь делать. Я полностью оплошал. Я навлёк позор на нашу фамилию».       «Довольно, Мацусигэ. Я не желаю слушать, как ты истязаешь себя таким жалким, постыдным образом. Я должен сказать тебе, что ты ужасно ошибаешься в своём образе мыслей».       «Ошибаюсь? О чём ты говоришь?» — в замешательстве спросил мужчина.       «Твоя реакция на сложившуюся ситуацию не подобает человеку твоего положения. Ты направляешь все свои эмоции внутрь, бросая тень на себя, тогда как должен был направить их наружу, на тех, кто стоит на твоём пути. Ты должен был войти в эту комнату, пылая праведным гневом. Но вместо этого ты извиняешься. Ты пресмыкаешься. Ты ведёшь себя не так, как нужно, не так, как следует Кузурю. Поэтому я больше не желаю слышать от тебя этих жалких извинений. Никогда больше не позволяй мне это слышать».       «Я…» Мацусигэ не находил слов. Извиниться ещё раз — значит только глубже зарыться в землю.       «Ты способен на гораздо большее, чем это, Мацусигэ. Со временем ты это поймёшь. До тех пор, пока я могу дышать, я буду поддерживать тебя во время борьбы, такой как эта, в которой ты сейчас находишься. Я предлагаю тебе использовать её в качестве учебного опыта», — сказал старик, положив свою руку на плечо младшего сына.       Сацуо откашлялся и заговорил: «Всё это прекрасно, папаша, но нам нужен более конкретный план. Эта ситуация очень хреновая. Они уже мобилизовали Ашира-Кай, синдикат Нарахаши, Тацухара-гуми, и не забывай об этих… Акамацу-ренго», — сказал он, делая упор на последнем выражении. Он развёл руки в стороны и выжидающе оглядел комнату. «Не думаю, что мне нужно объяснять вам, ребята, что это значит».       «Не думай, что ты единственный, кто понимает всю серьёзность ситуации, Сацуо. Все мы здесь хорошо осведомлены, и каждый в этой комнате более квалифицирован, чтобы справиться с этим, чем ты. Так что следи за своим языком», — презрительно усмехнулся Рейчи.       «Эй, не обращай на меня внимания, я просто люблю излагать факты, чтобы не запутаться. Ты же меня знаешь, папаша. Здесь ничего особенного нету», — ответил Сацуо, насмешливо ударив себя кулаком по голове. Раздался звук, похожий на стук по полому кокосовому ореху.       Мацусигэ невольно нахмурился, увидев, что его отец и старший брат ссорятся, как обычно, но у него были более серьёзные проблемы на уме. «Отец, Сацуо прав, что эта ситуация гораздо серьёзнее, чем я или Кагуя. Минамото создают союз, чтобы уничтожить нас. С семьёй Акамацу, поддерживающей их, чаша весов полностью склоняется в их пользу. Если мы не начнём действовать в ближайшее время, то потеряем всё».       Рейчи глубоко вдохнул из испарителя и выдохнул. «Я не позволю так легко разрушить мир, ради которого мы трудились все эти годы. Мы попытаемся решить эту проблему прежде всего посредством коммуникации. Мы выслушаем их жалобы прежде, чем начнём…»       «Переговоры?!» — удивлённо воскликнул Сацуо. «Что случилось с той решительностью, о которой ты говорил раньше, старина? Ты думаешь, мы сможем просто поговорить с ними обо всей этой ситуации? Ты это серьёзно?»       «Я не отрицаю, что насилие может быть необходимо, и нам, возможно, придётся прибегнуть к решительным мерам, но сейчас не время для опрометчивых действий, особенно тех, которые могут подвергнуть опасности Кагую и мою внучку. Кроме того, я не буду бездумно разрушать эту эру мира, которую мы достигли после трёх поколений вражды».       «Эра мира? Пап, прошло уже три с половиной года. Не звучит долговечно, понимаешь? Этим парням на всё это насрать. Они просто выжидали своего часа и теперь готовы выебать нас прямо в задницу без смазки. Если мы сегодня ничего не предпримем, то на их стороне окажутся другие кланы. Скоро у нас вообще не останется союзников. И когда это произойдёт, с Кузурю-гуми будет покончено. Мы исчезнем со страниц истории».       В комнате воцарилась тишина, все взгляды были прикованы к Сацуо. Рейчи посмотрел на него с каменным, решительным выражением лица, в котором не было прежнего сарказма.       «Похоже, ты уже всё обдумал, по крайней мере в уме, Сацуо. Но что ты на самом деле знаешь об истории, а?» — сурово спросил старик.       Сацуо на мгновение замолчал. Он оглядел всех присутствующих с каменными, скептическими лицами. «Я знаю одну вещь из истории. Если ты проиграешь настолько сильно, то даже не получишь ебучей могилы».       В комнате снова воцарилась тишина. Мацусигэ переводил взгляд с Сацуо на отца и обратно. Он решил прервать молчание. Он встал со стула и обратился к отцу:       «Отец, ты уверен, что с Минамото можно договориться?» — серьёзно спросил он.       «Завтра мы отправим посланников Наодзи Миике и Цзинь Ямото. Они пользуются большим уважением даже среди наших врагов».       «И всё же посылать их опасно, не так ли?» — нервно спросил Мацусигэ.       Двое мужчин вышли из круга и обратились к молодому наследнику. Цзинь Ямото, высокий мужчина лет пятидесяти, заговорил со спокойной решимостью в голосе: «Уверяю Вас, молодой господин, что любая опасность, с которой мы можем столкнуться, ничтожна, особенно учитывая то, что поставлено на карту. Я клянусь, что мы обеспечим безопасность и будущее Кузурю-гуми и рода Кузурю».       Сацуо только усмехнулся и покачал головой. «Дерьмо это всё. Ничего из этого не выйдет. Завтра будет уже слишком поздно. Мы должны нанести удар сейчас, пока они этого не ожидают. Я не собираюсь бросаться словами на ветер. Война уже началась. Всё итак понятно. А что по поводу Кагуи… в данный момент она просто Кагуя Акамацу, насколько это касается всех остальных. Не хотел говорить этого, но это правда».       «Довольно, Сацуо!» — громко рявкнул Рейчи, от чего он разразился таким же громким кашлем. Один из его помощников протянул руку, чтобы помочь ему, но он отмахнулся от него, сделав несколько глубоких вдохов из кислородной маски. «Знай своё место. Его нет среди лидеров этой семьи и никогда не будет», — сказал он ледяным, бесстрастным тоном.       «Это первое, на чём мы договорились за последнее время, старина. Вы, ребята, можете делать всё, что хотите. На этом я заканчиваю», — сказал он, отвернувшись и насмешливо махнув рукой. Мацусигэ поспешил за ним.       «Сацуо, подожди!» — крикнул он ему вслед. Выйдя на улицу, Сацуо тут же попытался зажечь сигарету. Сильный ветер заставил его зажигалку погаснуть, и ему пришлось прикрыть её ладонями.       «Я… я не знаю, что на меня нашло, братишка. Прости меня. Мне следовало держать рот на замке. В конце концов, неловкое молчание лучше», — усмехнулся Сацуо, затягиваясь сигаретой.       «Ты думаешь, это правда? Что эта война неизбежна?»       Сацуо только усмехнулся. «По шкале от 1 до 10, я бы сказал…» Он помолчал, глубоко затягиваясь сигаретой. «Забирай Фуюхико и убирайся к чертям собачьим из этой страны».       «Ты же знаешь, что я не могу этого сделать».       «Да… знаю, знаю…»       Двое мужчин молчали, а холодный ветер свистел над холмами.       «Что же нам теперь делать, Сацуо? Что бы мы ни решили, у нас не будет поддержки лидеров клана, а если отец пронюхает об этом, он наверняка покарает нас».       «О, я знаю, что так и будет. Но поверь мне, всё это произойдёт так быстро, что он не сможет остановить нас вовремя… Сегодня мы положим этому конец».       «Так мы действительно собираемся это сделать? Мы просто войдём туда с оружием в руках?» — спросил Мацусигэ мрачным, саркастическим тоном.       «Под «мы» я не имею в виду тебя, братишка. Я позову кого-нибудь на помощь. Кентаро наверняка справится. Сёдзи, Янасе и Дзиро помогут… если я вежливо попрошу. Фукура у меня в долгу, так что он обязательно будет. Есть ещё несколько людей, которым я могу позвонить».       «У-у-у, подожди минутку, Сацуо. Я тоже иду. Это моя жена и дочь, в конце концов. Я не собираюсь сидеть сложа руки, пока ты будешь исправлять мою ошибку. Нахрена мне это?»       «Может быть, потому, что это самоубийственная миссия, братишка», — сказал он, положив руку на плечо Мацусигэ. «А ты будущий лидер этого клана».       «Сацуо, этот титул по праву принадлежит тебе…»       «Не смей говорить об этом…» — перебил его Сацуо. «Не надо мне этого дерьма. Ты же знаешь, что это неправда. Просто позволь мне сделать это для тебя. У тебя есть сын, о котором нужно подумать… и дочь тоже, которую я обещаю вернуть тебе в целости и сохранности. Твоя жизнь значит гораздо больше, чем моя, и это простой факт. Ты понял это?»       Мацусигэ промолчал и посмотрел в землю. Затем он поднял голову и ударил Сацуо по лицу кулаком. Это застало более крупного мужчину врасплох, но не сбило с ног.       «Никогда больше не говори таких глупостей… Это полная чушь», — сердито выругался он. «Кроме того, может быть, я не совсем ясно выразился… Я пойду с тобой, или ты вообще никуда не пойдёшь. Понял?»       Дождь начал падать тяжёлыми каплями, стуча по крыше дома и тротуару.       Сацуо удивлённо посмотрел на него, потирая больную щёку. Между ними возникла короткая молчаливая пауза. Мужчина сначала тихо хихикнул и вскоре уже громко хохотал.       «О боже. До чего же интересная выдастся ночка».