***
Сацуо вздохнул и прислонился к подиуму. «Вот… это вся правда… это всё то, что случилось 15 лет назад. Теперь от вас нечего скрывать…» В комнате было тихо, как на похоронах. Нацуми и Фуюхико выглядели особенно угнетённо, словно они только что увидели Тёмного жнеца. Брат и сестра были ошеломлены тем, что узнали. Нацуми была застигнута врасплох больше, чем Фуюхико. Он был на год старше и смутно помнил бурные, жестокие ссоры отца и матери. Он всегда старался отбросить их в сторону и забыть, чтобы сохранить память о любящей матери. Тем не менее, все детали встали на свои места, и он не мог отрицать этого. «Значит, всё это время это был ты?» — спросила девушка с уязвимостью в голосе. «Ты убил нашу маму?» Сацуо с трудом смотрел ей в глаза. «Я не горжусь тем, что признаю это. Это было… тёмное время. Твоя мать была блестящей женщиной, и я не приукрашиваю. Я вижу между вами немало общего. Хорошие стороны, я имею в виду… и упрямство тоже». «Неужели… неужели не было другого выхода?» — строго спросил у него Фуюхико. «Я не могу ответить на этот вопрос, малыш… Несмотря на её очарование, в ней было что-то особенное. В ней жила настоящая ненависть. Никто не мог её контролировать. Невозможно было найти компромисс. Мы все пытались сладить с ней, а ваш отец… больше, чем кто-либо». «Но её последнее предательство перешло черту, которую нельзя было игнорировать», — продолжила за него Пеко. Она понимающе кивнула. «Должно быть, Вам было нелегко прибывать в таком положении». «Так оно и было. Я всё ещё сомневаюсь… принял ли я правильное решение той ночью. Я никогда не смогу взять свои слова обратно, даже если захочу. Я не могу изменить прошлое. Никто не может. Я могу желать этого сколько угодно, но это ничего не изменит…» — сказал он, задумчиво поглаживая бороду. «Именно я убил Кагую Кузурю той ночью. Не стану больше скрывать». В этот момент Хаджимэ почувствовал странную дрожь в своём теле и не мог определить, почему он появилась. Несколько секунд назад он был удовлетворён рассказом Сацуо. Для него это было облегчением — наконец-то узнать всю историю. Однако это тёплое чувство уверенности начало превращаться в тошнотворный холод сомнения. Конечно, было неловко совать нос в чужие дела после такого искреннего рассказа. Все остальные, казалось, были в полном согласии с этой историей, но некоторые вещи беспокоили его. «Эм… Сацуо?» — спросил он. «В чём дело, Хаджимэ? Ты почему-то всё время молчал, сынок. Надеюсь, я тебе не надоедаю? Сомневаюсь, что тебе хочется сидеть здесь и слушать, как старик жалуется на свои старые сожаления», — усмехнулся бородач. «Есть кое-что, чего я всё ещё не понимаю. Почему ты так упорно пытался скрыть эту правду?» «Что ты имеешь в виду?» — спросил Сацуо. «Да, Хаджимэ. Он ведь уже рассказал нам всё. Тебе не нужно вновь устраивать ему допрос. Всё уже понятно», — убеждала его Нацуми. «Но, если серьёзно, я не понимаю, почему это была такая сверхсекретная информация или как она могла повредить кому-либо в данный момент», — настаивал Хаджимэ. На мгновение в комнате воцарилась тишина. На лице Фуюхико отразилось полное замешательство. «Что за хуйню ты городишь, Хаджимэ? Это серьёзное дерьмо! Конечно, это должно быть совершенно секретно!» — закричал он. «Хорошо… Не отрицаю… но какая именно часть?» — задумался юноша. «Ну… Хм… Я…» Нацуми на мгновение задумалась. «Я думаю, дело в том, что наш отец был непосредственным участником Ночи Возмездия. Это могло повредить его репутации». «Я так не думаю… В смысле, всем хорошо известно, что он сражался в войне кланов, в те далекие времена. У кланов было много стычек и конфликтов, подобных этой. Они всё время убивали друг друга. Этот факт не сделал бы ничего, чтобы лишить его наследства… Так что, Сацуо, я хочу услышать ответ от тебя. Я в растерянности». Сацуо стоял и смотрел вдаль, а его мысли, казалось, лихорадочно метались. Он пытался придумать, что бы такое сказать. До Фуюхико начало доходить, что Хаджимэ что-то замышляет, и он тоже заговорил. «Эй… Сацуо, что с тобой такое? Тебе не нужно придумывать причину, если это было так чертовски важно для начала!» — Вау. А я-то думал, что это я так оскорбляю стариков! — засмеялся Монокума на заднем плане. «Дядя… ты всё ещё лжёшь нам?» — в ужасе спросила Нацуми, когда гнев начал медленно поглощать её тело. Хаджимэ видел, что они снова начали нападать на своего дядю, но это было не совсем то, чего он хотел. Он просто хотел вытянуть из него правду. «Послушай, не пойми меня неправильно. Я уверен, что большая часть того, что ты нам рассказал, было правдой. Я готов поспорить, что 99% всего этого правда… но ты до сих пор что-то скрываешь… не так ли, Сацуо?» «Да ладно тебе, малыш. Моя память уже не так хороша, как раньше. Не мог бы ты дать мне здесь поблажку?» «Знаешь, Сацуо… я работал в казино во время стажировки у Кузурю-гуми», — объяснил Хаджимэ, внезапно сменив тему разговора. «О, неужели? Хах! Вспоминаю прежние времена. Первые стажировки для новичков. Мой отец тоже заставил меня пройти через это. «Хорошие были времена»… в кавычках», — усмехнулся Сацуо. «Пока я там работал, я кое-что узнал о покере. Я научился нескольким трюкам», — объяснил юноша. «Мне рассказывали о том, что пока человек блефует, он может делать какое-то нестандартное движение. То, что он делает импульсивно или нервно. Какой-нибудь нервный тик, например». «Что ты пытаешься этим сказать?» — раздражённо проворчал Фуюхико. «Я заметил то же самое и с тобой, Сацуо. Не думаю, что ты сам обратил на это внимание, но я это заметил». Слушая Хаджимэ, Сацуо стал немного серьёзнее. «В первом раунде ты солгал и приписал себе убийство Синты Масуити. Пока ты это говорил, ты поглаживал свою бороду. Ты сделал то же самое, когда повторил эту ложь в начале суда. А потом и в третий раз, когда утверждал, что убил Юдая, и снова, когда попытался представить себя плохим парнем. Во всех этих случаях ты лгал нам прямо в лицо. Если я правильно помню, ты тоже это сделал, когда мы спросили тебя о Маае Умебаяши и её «тузе в рукаве», и снова ты начал поглаживать свою бороду. Я не знаю, было ли это ложью или нет, но у меня такое чувство, что так оно и было. В последний раз я видел, как ты это делаешь, всего пару минут назад. Это было прямо перед тем, как ты сказал: «Я убил Кагую Кузурю», так что было ли это правдой, Сацуо? Ты действительно убил её или это сделал кто-то другой?» Сацуо тупо уставился на него, а потом опустил взгляд в пол. Он ухмыльнулся и посмеялся, качая головой. «Ты… нечто, Хаджимэ» — сказал он со смехом. «Не думаю, что я когда-либо встречал кого-то вроде тебя раньше… А я повидал много чудил в своей молодости». «Значит, теперь ты расскажешь нам всю правду? Мы не можем больше тратить на это время, Сацуо». «Я просто не могу выиграть это дело. Нет. Просто нет смысла с этим бороться. Ты не позволишь мне вырваться чистим из этой ситуации… теперь я это понимаю… Чёрт, ты, возможно, уже сам всё понял это… Но, как бы то ни было, я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что, Хаджимэ», — сказал Сацуо с каменной серьёзностью на лице. «Я хочу, чтобы ты пообещал мне, что не поделишься этой тайной ни с кем… никогда. Эта тайна погубит Кузурю-гуми. Нацуми, Фуюхико… никто не знает, что с ними будет. Ты понимаешь это?» «Это сделал Мацусигэ… не так ли?» — пробормотал Хаджимэ. В комнате воцарилась тишина. Он спокойно продолжал: «Это единственное, что имеет смысл: Мацусигэ был тем, кто спустил курок в ту ночь. Он убил собственную жену. Он совершил тот единственный поступок, который не может быть прощён в вашей семье. Какими бы ни были его оправдания, они ничего не значили. Тогда наступил бы конец его жизни. Именно поэтому… ты взял вину на себя. Ты взял на себя ответственность за убийство Кагуи. Эта тайна была бы поистине разрушительной информацией, не так ли? Особенно если бы она была в руках кого-то вроде Мааи. Поэтому ты должен был сохранить это в тайне любой ценой, чтобы защитить не только память брата, но и его детей. Разве не так, Сацуо? В конце концов, ты сам дал обещание Мацусигэ».***
Сацуо крепче сжал металлические ручки и потянул их руками в противоположные стороны. Мацусигэ тоже умудрился сохранить крепкую хватку. «Я давно не был в спортзале. Мы, наверное, могли бы хорошо потренироваться с этими вещами», — пошутил оябун. «Ты что, расслабился, братишка? Это на тебя не похоже», — съязвил Сацуо. «Ну, ты же знаешь, как это бывает…» — сказал Мацусигэ с покорным вздохом. «Может, мы и не в самом расцвете сил, но мы справимся. У меня нет никаких сомнений». «На самом деле я беспокоюсь не об этом», — мрачно ответил мужчина. Улыбка Сацуо погасла, и он серьёзно посмотрел на брата. «У меня осталось не так уж много времени», — продолжал Мацусигэ. «Ты уже знаешь это. Я уверен, что скоро все об этом узнают». «Мы сможем оставить это на потом. Сейчас не время для этого, брат», — заверил его Сацуо. «Ты же видел мотивационное видео. Он знает, Сацуо. Тот, кто привёл нас сюда. Он знает обо всём. Значит… нас всё-таки настиг тяжёлый рок». Сацуо тихо вздохнул и покачал головой. «Думаю, рано или поздно это должно было случиться». «Значит… теперь имеет значение только одно. Ты ведь осознаёшь это, верно?» — продолжал Мацусигэ. «Мне придётся предоставить это тебе». Сацуо кивнул, встретившись взглядом с братом. На долгое мгновение в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь жужжанием флуоресцентной лампы над ними. «Есть что сказать? Хоть слово?» — спросил Мацусигэ «Я плохо разбираюсь в словах. Ты же знаешь», — холодно и отстранённо произнёс мужчина. «Зато ты мастак с дамами», — усмехнулся его брат. «Хех… Ну, это само собой разумеется…» — выдавил из себя усмешку Сацуо «Я хорошо поработал?» «Что ты имеешь в виду?» — спросил Сацуо. «В общем плане». «По сравнению с кем? С нашим дорогим отцом?» Мацусигэ хихикнул. «Ну да». «Ты что, шутишь?» «Что-то мне подсказывает… что я поработал ненамного лучше его…» — вздохнул с грустью мужчина. «Пообещай мне одну вещь, Мацу. Если увидишь папашу… не позволяй ему говорить тебе всякую чушь. Ты тот человек, каким хотел быть». Мацусигэ усмехнулся и кивнул головой. «О, не беспокойся. У меня есть несколько подходящих слов для него… Но я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что взамен, Сацуо. Моё последнее желание». «Знаю… знаю… Тебе не обязательно оглашать его вслух». Сацуо кивнул, глядя в пол, и боль пронзила его грудь. «Фуюхико… Нацуми… только они сейчас имеют значение. Чего бы тебе это ни стоило, защищай их. Убедись, что они выберутся отсюда живыми». «Я всё итак понял», — уверенно ответил Сацуо. «Ни о чём не беспокойся. Кроме того, эти дети очень крутые. Дай им немножко веры». Мацусигэ усмехнулся. «Ты прав… Послушай, Сацуо. Если у тебя будет возможность… я хочу, чтобы ты кое-что рассказал им за меня. Ради Фуюхико, я хочу, чтобы ты сказал ему… что я люблю его. Я знаю, это довольно банально и клишировано, но… это первое, что пришло мне в голову. Не думаю, что я когда-либо говорил ему это вслух. Точно так же, как отец никогда не говорил этого нам. Разве это не хреново? Что, чёрт возьми, не так с этой чёртовой семейкой?» «Хм. Не знаю. Я не думаю, что старый болван говорил это даже Дайчи, не говоря уже обо мне. Я думаю, что мы просто семья презренных ублюдков», — заметил Сацуо с горьким смешком. «Ты прав… я хочу, чтобы ты сказал и Нацуми ещё кое-что… я хочу, чтобы она кое-что узнала», — сказал он после долгой паузы. «Я никогда не хотел, чтобы её жизнь сложилась так… Если бы у меня было одно желание, я бы хотел, чтобы она нашла хорошего, скучного парня и поселилась где-нибудь в безопасном месте, где никто даже не знает имени «Кузурю». Вот и всё, чего я хочу. Может быть, это просто принятие желаемого за действительное, но… э, я сказал достаточно». Сацуо просто закрыл глаза и кивнул. «Грустно», — сказал он. «Они должны услышать это от тебя, а не от меня». «Время — не наша сильная сторона, но… надо ценить его, пока ты жив». С этими словами Мацусигэ ослабил руки и охотно принял свою судьбу.***
Сацуо прерывисто вздохнул и поднял глаза, как будто встретился взглядом с Мацусигэ, снизошедшего на землю. «Чёрт возьми…» — пробормотал он. «Этот старый ублюдок смеётся надо мной, да?» Нацуми и Фуюхико снова были поражены растерянностью и ужасом. Хаджимэ полностью сочувствовал им. Слишком много было выплеснуто информации за один день. Конечно, в такие моменты глубокого, осязаемого горя, как это, было ожидаемо, что Монокума ворвётся в эту атмосферу: — Гм… не хочу перебивать ваше горе, ребята. Я знаю, что у вас здесь есть свой маленький момент Джерри Спрингера, но мы здесь не для того, чтобы выяснять, кто кого убил 15 лет назад. Не поймите меня неправильно. Мне это чертовски нравится. В смысле, потерять отца, а потом узнать, что он убил твою мать? Это же настоящий сюжет для сериала! Выражение отчаяния на ваших лицах просто восхитительно! Нооооо, если серьёзно, нам нужно двигаться дальше. Нацуми поднесла руку к лицу и удручённо вздохнула. «Да… он прав… как бы мне не хотелось это признавать. Мы можем поговорить об этом позже». «Эта история очень важна», — кивнула Пеко. «Но она не приближает нас ближе к личности предателя. Она совершенно не имела отношения к нашей цели». «Мы пока не можем сказать этого наверняка!» — активно вмешался Хаджимэ. «Послушайте, по крайней мере, это проясняет историю Сацуо, а также другие убийства. У нас также есть хорошее понимание мотивов. Я думаю, что мы нарисовали полную картину самой игры». «Но это не то, что мы пытаемся решить, срань господня! Нам нужен предатель! Вот и всё! Если мы не сможем вычислить его, всё остальное не будет иметь значения», — раздражённо рявкнул Фуюхико. «Это просто… невозможно», — устало пробормотала Нацуми. «Куда нам двигаться дальше? Мы сделали всё, что могли, но всё равно ушли в тупик» «Похоже на то», — согласилась Пеко. Сацуо снова увидел, что боевой дух начинает падать. Он вновь попытался растормошить их. «Прекращайте, ребята. Нельзя останавливаться на половине дела, когда девушка уже раздвинула свои…» «Не смей продолжать эту фразу!» — перебил его Фуюхико. Хаджимэ сказал: «Давайте не будем смотреть на это как на тупик, ребята. Давайте посмотрим на это как на… фундамент, основу для строительства. Есть один аспект игры, который мы ещё не решили. Это, наверное, самая запутанная часть». «Подожди. О чём ты говоришь?..» — спросила Нацуми, внезапно оживившись. Её вмиг посетило осознание. Хаджимэ кивнул: «Да. Мы до сих пор не выяснили, что случилось с Хидэки». «И как же мы это выясним? Он просто появился здесь мёртвый. Вот и всё», — проворчал Фуюхико. «Любая попытка раскрыть его убийство будет лишь предположением», — холодно заметила Пеко. «Мы не сможем узнать наверняка, кто убил его, потому что мы все были без сознания в то время». Хаджимэ было трудно не согласиться с этим мнением. «Это правда. Технически, ни у кого из нас нет алиби». «Это ещё одна причина, почему это невозможно решить», — пробормотала Нацуми в отчаянии. Хаджимэ пришлось на мгновение остановиться. Он посмотрел на комнату вокруг себя, на всех остальных. Моральный дух вокруг него быстро падал. Без искры вдохновения или, по крайней мере, какой-то направляющей тропы они не смогут помочь. Он знал, что должен взять на себя руководство этой дискуссией. Он понятия не имел, что делает. Он не был Абсолютным Детективом или Адвокатом, но, если он не приложит все усилия, что у него есть, они не выживут. «Вместо того чтобы сосредотачиваться на том, чего мы не знаем, давайте посмотрим на то, что мы знаем», — предложил он. Остальные, казалось, были согласны с таким образом действий, и он получил несколько одобрительных кивков. «Ладненько…» — протянул юноша, делая паузу и вспоминая полученные доказательства. «Насколько мы можем судить, причиной смерти Хидэки был удар ножом. Ему нанесли семь ударов в грудь и один — в спину. Орудием убийства был жертвенный кинжал, который торчал у него из груди, когда мы его нашли. В карманах у него был использованный шприц из-под токсина «Агент Обелиск» и записка с инструкциями, которые, скорее всего, предназначены для предателя». «Почему бы нам не поговорить о самой странной части, о том, как его тело было… установлено», — сказала Нацуми с беспокойством, вспомнив ужасное место преступления. «Да, а что это было за послание, написанное кровью? Это чертовски жутко», — отметил Фуюхико. «Я не думаю, что это была кровь», — поправил его Хаджимэ. «Знаю, вас там не было, но когда мы с Нацуми исследовали его снова, то мы поняли, что это просто краска». Сацуо пожал плечами: «Краска, кровь, да что угодно. Эта часть не имеет значения. Мы просто должны понять, что это значит». «Вообще-то, я думаю, что это имеет большое значение», — возразил юноша. «Если убийца использовал краску, а не кровь, то это не было спонтанным решением. Это было подготовлено заранее. Его убийство было частью игры с самого начала… или, по крайней мере… иначе говоря…» Хаджимэ замолчал, когда ему что-то пришло в голову. «Эй, не умалчивай, парень. Не вздумай на нас зацикливаться!» — крикнул Фуюхико ему. «Я просто подумал… действительно ли смерть Хидэки была частью плана?» — спросил Хаджимэ вслух. «Ты только что сказал, что это так. Прими уже конкретное решение, парень», — нетерпеливо бросил Фуюхико. «Мы можем предположить, что здесь кого-то должны были убить. Вот почему вся эта игра существует. Однако…» «Возможно, Хидэки должен был быть участником игры», — закончила за него Нацуми. «Ты это хотел сказать?» «Да. Для этого есть несколько причин. Во-первых… ну, просто посмотри сюда», — сказал Хаджимэ, указывая на перечёркнутый знак с лицом Хидэки. «Похоже, он должен был стать игроком в этой игре». «И всё же это очень странно, не правда ли?» — заметила Пеко. «В конце концов, Хидэки был убит вне игры, и он был единственным, кто не был с нами на вечеринке. Вопрос в том, как так вышло?» «Может быть… он как-то связан с организацией этой игры?» — предположила Нацуми. «Значит, предателем может быть Хидэки?» — спросил Фуюхико. Со стороны послышался громкий вздох Монокумы. — Да ладно вам. Неужели я вынужден для вас повторяться? Предатель ещё жив. Значит, тот, кто уже мёртв, очевидно, не может быть предателем! Вот и всё. Это последний раз, когда я это говорю вслух. Запомните хорошенько уже! «Хорошо, значит, Хидэки не предатель. Так что мы вернулись к самому главному», — вздохнула Нацуми. «Ну, он все ещё может быть замешан. Мы не можем этого исключить, но я думаю, что нам придётся вернуться ещё дальше. Нам нужно поговорить о… ней». «Ты имеешь в виду Джунко Эношиму?» — спросила Пеко, приподняв бровь. «Да. Эта игра — её затея. Это совершенно очевидно. Монокума в основном подтвердил, что его первоначальная цель состояла в том, чтобы наполнить мир отчаянием, но похоже, что кто-то захватил игру с другой целью». «Да, мы уже поняли эту часть, но как это поможет нам выяснить, кто предатель?» «Чтобы выяснить это, нам нужно изучить каждого, кто связан с Эношимой. Нам нужна вся информация, которую мы можем получить…» Первой выступила Пеко: «Я никогда не встречалась с Эношимой лично, но встречалась с её сестрой, Мукуро Икусабой. Она была грозным противником», — сказала Пеко, вспоминая тот бой. «Мне удалось победить её только потому, что она разволновалась. Ей позвонили и сообщили о смерти Джунко. После этого она начала вести себя безрассудно, и у меня не было другого выбора, кроме как устранить её. Такова была степень моего взаимодействия с партнёрами Эношимы». «Я никогда никого из них не встречал», — заявил Фуюхико. «Я слышал об Эношиме раз или два, потому что она была своего рода знаменитостью, но это всё». Нацуми на секунду замолчала. «Подожди… Хаджимэ, ты можешь передать мне её фотографию?» — попросила она, после чего он быстро подчинился и передал одну ей. Нацуми внимательно посмотрела на неё, вспоминая короткий инцидент почти годичной давности. «Чёрт возьми… теперь я вспомнила! Когда Хаджимэ лежал в больнице после дуэли с Хидэки, я столкнулась с двумя девушками. У одной из них были точно такие же блондинистые косички. Она была чертовски странной и жуткой по отношению ко мне». Глаза Хаджимэ расширились. «Что? Ты действительно виделась с Джунко?!» — воскликнул он. «Да. И её сестра тоже была там, но она почти ничего не говорила». «Что… Проклятье! Почему ты ничего не говорила об этом раньше?» — сказал Хаджимэ, поднося ладонь к лицу. «Я просто забыла об этом, хорошо?! Это было похоже на 30-секундное взаимодействие. Вот и всё», — защищаясь, ответила Нацуми. «Что она тебе сказала? Она угрожала?» — сердито прорычал Фуюхико. «Она сказала что-то о том… что она большая поклонница Якудзы или что-то типа того. Она вела себя как фанатка, но… не похоже, что это было правдой. Как будто она чего-то от меня хотела. Ей нужна была моя помощь, и она пыталась уговорить меня пойти с ней». Хаджимэ не удержался и поднёс руку ко рту. Оглядываясь назад, можно сказать, что это было невообразимо опасное положение для Нацуми. Кто знает, что могло с ней случиться. «А что было потом?» — спросил он. «Я уже собиралась надрать ей задницу, но тут вмешалась её сестра. Потом появился Сацуо. После этого они обе обиделись и ушли. Как я уже сказала, на самом деле ничего не произошло. Вот почему я совершенно забыла об этом». «Да, я могу это подтвердить», — добавил Сацуо. «Эти девчонки выглядели так, будто издевались над моей маленькой племянницей. Поэтому я вышел за порог и сказал: «Привет», и всё. Это самое близкое, что я когда-либо имел с Эношимой и её сестрой». «Это… может оказаться очень важной уликой. Я рад, что вы, ребята, рассказали мне об этом. Мне стоит это запомнить», — пробормотал Хаджимэ, думая про себя. «А как насчёт тебя, Хаджимэ? Как ты общался с Эношимой?» — спросила Пеко. «Я никогда не встречался с ней, пока она была жива. К тому времени, как я добрался до её логова, Комаэда уже убил её». Фуюхико скрестил руки на груди, и задумался. «Так… на этом всё, да? Но далеко мы с этим не зашли». «Мы кое-что узнали», — заметил Хаджимэ. «Я думаю, что история Нацуми очень важна. Мы точно знаем, что Эношима интересовалась Якудзой и хотела использовать её для своих планов, вероятно, из-за шумихи в Интернете в то время». Нацуми положила руку на подбородок и задумалась, после чего её осенило: «Если бы она захотела, у неё было бы много людей из Якудзы на выбор прямо там, в школе. Там были я, Пеко, мой брат и ты, Хаджимэ». «Но ты забываешь об ещё одном человеке», — напомнил ей юноша. «Но Хидэки пробыл в Пике Надежды всего несколько недель», — заметила Нацуми. Хаджимэ признавал этот факт, но всё же считал, что его стоит изучить. «Я хочу сказать, мне бы очень хотелось верить, что это всё его вина, но у нас просто нет никаких доказательств, чтобы связать его с Джунко Эношимой», — объяснила девушка. «Итак… мы снова зашли в тупик. Уже в 53-тий грёбаный раз», — раздражённо вздохнул Фуюхико. «В такие моменты, как сейчас, иногда нужно просто следовать своему внутреннему инстинкту. А ты как думаешь?» — вмешался Сацуо, внушив Хаджимэ некоторое доверие. «Конечно, но, если серьёзно, нам нужно поторопиться. Нацуми выглядит не очень хорошо. И ты тоже, Хаджимэ», — заметил блондин. «Да. Я думаю, что следующим шагом будет… Подожди… что ты только что сказал?» — спросил Хаджимэ, как будто что-то осенило его. «Ты когда в последний раз смотрелся в зеркало? Ты бледен, как чёрт. Даже Сацуо выглядит хуже, чем обычно», — с беспокойством ответил он. «Да… но что насчёт тебя?» — тихо спросил Хаджимэ. «Меня?» — удивлённо отозвался Фуюхико. (Прости, Фуюхико. Я не могу игнорировать это.) «Не мог бы ты объяснить, почему ты не испытываешь недомогания от токсина? У тебя вообще нет никаких симптомов. Ты не устал, не побледнел, ничего такого. Всё это время ты был совершенно нормальным». Фуюхико был застигнут врасплох. В комнате воцарилась тишина. Хаджимэ с мрачным видом отвернулся. Истина, на которую он наткнулся, была не из тех, к которой он мог бы относиться легкомысленно. Чего бы ему это не стоило, он попытается добиться истины и разложить все детали паззла по своим местам. — Пухухуху! — хихикнул Монокума со своего трона. Ну что, малыш-гангстер? Как насчёт того, чтобы объяснить нам это? Мы ждём.