Третья Блэк

Маленькая Вега, к пяти годам наконец справившись с слабым здоровьем, с каждым днём становилась всё краше и любознательнее. У девочки были длинные чёрные волосы, завивающиеся на концах, огромные глаза цвета ночного неба и пухлые губки. Родители никогда не покупали, а лишь шили на заказ самые лучшие платья для своей любимицы и с нетерпением ждали, когда же она проявит свою первую магию. Разумеется, первым выброс стихийной магии случился у Сириуса, после чего Вега ещё больше стала висеть на старшем брате, требуя «показать, как листики выстраиваются в стену». Сириус, конечно, любил сестрёнку и сам был очень подвижным, но маленький ураган, которого, между прочим, не ругали за поведение, недостойное аристократа, мог утомить любого, даже Сириуса. Вега же просто обожала играть с Сириусом, ведь тот всегда рассказывал ей много интересных историй, которые выдумывал на ходу, но девочке нравилось, а иногда он рассказывал страшилки, из-за которых Вега потом приходила спать к маме с папой, а Сириусу за это попадало, и девочка стала приходить уже к нему, чтобы мама с папой не узнали. — Сириус, Сириус, — сквозь сон мальчик услышал тихий шёпот сестрёнки, которая в очередной раз не спала ночью. — Запрыгивай, — вздохнув и не размыкая глаз, Сириус похлопал по кровати рядом с собой, приглашая девочку. — Сириус, пойдём погуляем, — девочка забралась на край его кровати и потрясла брата за плечо, — Регулус спит, а я хочу гулять. — Вега, ты время вообще видела? — посмотрев на часы на стене, сердито спросил Сириус: полпятого утра! — Ну, Сириус! — законючила девочка, продолжая трясти его за плечо. Шепот становился всё громче, и старший Блэк испугался, что она разбудит родителей. — Ладно-ладно, — сдался мальчик, — иди одевайся и дай одеться мне. — Там тепло, — возразила Вега, стоя перед ним в ночной рубашке, — на улице же лето. — И что? — весомо спросил старший брат, отчего девочка притихла, — по ночам всё равно прохладно, и ты же не пойдёшь на прогулку в пижаме. Вега смотрела на него и молчала. Как бы её не баловали родители, Вега всё же слушалась и маму с папой, и даже Сириуса с Регом. — Бегом, — Сириус подтолкнул девочку к двери, и та побежала к себе в комнату. Через десять минут они уже были одеты и вышли на улицу. Легкие сумерки уже полностью сменились, на улице было светло, свежо и много-много росы. Вега быстро скинула туфельки, оставшись босиком, и побежала по траве, звонко смеясь. — Давай же, Сириус, — крикнула она брату, призывая присоединиться. Сириус покачал головой, прекрасно понимая, чем это им обернётся, и попытался пробудить в сестре здравый смысл. — Вега, ты можешь заболеть, — сказал он, — обуйся, пожалуйста. — Не будь занудой, Сириус! — хмыкнула малышка. Действительно, какой здравый смысл может быть у семилетней девочки? Сириус обречённо вздохнул и, видя, что мелкая ждёт, всё же скинул ботинки, содрогаясь, когда ноги ступили на холодную и мокрую почву. Они бегали около получаса, а потом Вега захотела спать, и Сириус с облегчением выдохнул. Проводя сестру до постели, Сириус поплёлся к себе.

***

Полтора часа сна — это очень сложно, особенно для Сириуса, который ненавидел вставать рано. — Мастер Сириус, хозяйка велела Вам явиться на завтрак немедленно, — мерно и с каким-то даже наслаждением протянул домовик Кикимер: он всегда не любил наследника за его пререкания с малых лет, — иначе Вас ждёт наказание. — Да иду я, иду, — прохрипел Сириус, силясь подняться и оторвать голову, которая казалась чугунной, от подушки. Наскоро одевшись, Сириус спустился к завтраку, где сидела уже вся семья. С некоторой завистью в глазах Сириус глянул на Вегу — ни следа сонливости в крохотном девичьем личике. — Ты снова опоздал, Сириус, — с раздражением проговорила мать, в голосе которой не было и капли теплоты. — Простите, maman, — проговорил он хрипло, — этого больше не повторится. — Я надеюсь, — кивнула Вальбурга, жестом веля ему сесть. В глазах матери Сириус уже давно искал — и не находил — ту теплоту и переживания, которые появлялись при взгляде на младших, зато сама Вега виновато поглядывала на него, и в её глазах было столько искренней любви, что мальчик просто не мог не улыбнуться. — Прости, — одними губами попросила девочка, разглядывая его уставшее лицо. Сириус едва заметно ухмыльнулся и мотнул головой, показывая, что всё отлично. Но отлично не было. Это стало ясно спустя пару часов после завтрака. Сириус, свернувшись калачиком, лежал на кровати и не высовывал носа из своей комнаты. А Вега сидела с матерью, отцом и Регулусом в гостиной. Мужчины читали: папа — газету, а Регги, как его называла Вега, — детскую книжку, а Вальбурга учила дочку вышивать крестиком. — Хозяйка, — Кикимер появился неожиданно, испугав Вегу, девочка укололась. — Кикимер! — рыкнула женщина и взмахнула палочкой, заживив ранку. — Простите, Хозяйка, — тут же почти расплакался домовик, — Ваш сын плохо себя чувствует, Кикимер должен был… — Всё, успокойся, — оборвала его Вальбурга, — кому плохо? — Мастер Сириус, — всхлипнул Кикимер, — у него жар. Вальбурга быстро поднялась. — Продолжай, милая, — улыбнулась она дочери, — только аккуратно. Вальбурга отправилась в комнату старшего сына. Сириус лежал на кровати, а на лице мальчика появился лихорадочный румянец. Орион и Вальбурга принялись выспрашивать, что произошло, и когда Сириус всё рассказал, ему почти снова влетело. — Мама, папа, — тихо позвала Вега, приоткрывая дверь так, чтобы можно было войти, — не ругайте Сириуса, это я виновата. Я попросила его пойти гулять и бегать по траве утром. — Сириус, это правда? — спросила Вальбурга, но мальчик молчал, опустив глаза. — Сириус, — угрожающе повторил отец, но сын продолжал молчать. — Правда, мама, — виновато опустила глазки девочка, — простите меня. Вальбурга и Орион молча переглянулись и покачали головами. Это был первый раз, когда Вегу наказали. Но через полчаса Сириус услышал стук в дверь, и сестрёнка с кружкой горячего чая, судя по запаху, с медом и малиной, медленно вошла в комнату, не забыв закрыть дверь. — Что ты здесь делаешь? — спросил Сириус, садясь на кровати, — тебя же накажут. — Меня уже наказали, — возразила мелкая, ставя кружку на прикроватную тумбочку, — как ты там говорил? «Одним наказанием больше, одним меньше»? Сириус ухмыльнулся и взял кружку, которая приятно грела руки. — Я виновата в том, что ты должен здесь валяться, — вздохнула малышка, снова виновато глядя в пол, — прости. — Эй, — хрипло, поставив кружку обратно, позвал Сириус и успокаивающе погладил маленькую ладошку девочки, — ты ни в чём не виновата, я сам виноват, а ты вообще герой! — Почему? — удивилась Вега, заглядывая в воспалённые серые глаза брата, — что я такого сделала? — Ты призналась во всём маме, — улыбнулся он, — да тебе вообще медаль положена. — Да перестань, — отмахнулась девочка и пододвинула ему чай, — я всего лишь сказала правду. Сириус выпил кружку и снова забрался под одеяло, озноб, будь он не ладен, не покидал мальчика ни на минуту. — Тебе холодно? — спросила Вега, гладя на то, как он дрожит под двумя одеялами. — Да, — вздохнул мальчик. Вега с минуту где-то продолжала его рассматривать, а потом забралась на кровать, под одеяла, и, поднырнув под его руку, обняла Сириуса так крепко, как только смогла. — Что ты делаешь? — спросил Сириус. — Папа говорил, что проще и быстрее всего человека может согреть другой человек, — прошептала Вега, положив головку на грудь брата и слушая, как бьётся его сердце, — засыпай. Сириус усмехнулся, но действительно озноб скоро отступил, и мальчик смог заснуть.