Нити

В один из скучных дождливых вечеров Геральд сидел в своем кабинете с бокалом глифта. Синяя жидкость очерчивала внутренние стенки бокала, управляемого твердой рукой демона. На столе стояли на треть пустая бутылка, старый железный подсвечник с одной догорающей свечой и средних размеров деревянная шкатулка, больше напоминающая старый сундук. «Трактат о Мальбонте», судя по всему, недавно вновь перечитанный, лежал недалеко от левой руки Геральда. Он смотрел на сверкающие в ночи молнии и летящие стеной капли дождя, продолжая сохранять привычное холодное благородство. Чувство повышенной ответственности, постоянное сопровождающее демона, не давило и не заставляло чувствовать себя морально подавленным, оно уже давно принималось как должное, как неотъемлемая часть характера и вечное бремя, наложенное на учителя. Из мыслей Геральда вывел стук, за которым последовал звук открывающейся двери. В кабинет зашла промокшая Мисселина. Несколько прядей белых волос выбились из строгой прически, аккуратно падая на лицо, мокрое платье перестало быть полностью свободным, постоянно прилипая к телу, крылья почти высохли, но продолжали оставлять на полу редкие следы капель. — Добрый вечер, Геральд, я увидела в окне горящую свечу и решила зайти. — Здравствуйте, рад вас видеть, — демон направился к противоположной стороне кабинета, чтобы разжечь камин, — сядьте здесь, возле огня быстрее согреетесь. — Почему не спите? — спросила Мисселина, подходя к стулу, который для нее уже подвинул учитель. — Раз вы снова были у статуи Равновесия, значит причины у нас идентичны. — Как вы узнали? — Простая наблюдательность, — ответил Геральд, возвращаясь за стол, — возьмите возле камина плед, если нужен. Мисселина некоторое время всматривалась в огонь, стараясь уловить алгоритм движения языков пламени, пока не поняла, что их танец слишком спонтанный, чтобы пытаться это сделать. Она повернула голову в сторону коллеги и заметила у него на столе бутылку глифта. — Поделитесь? — раздался мягкий женский голос, вновь разрушающий вязкую тишину. Геральд молча достал из ящика еще одну бутылку алкоголя и чистый бокал, подошел с этим к камину и поставил на пол. Затем взял плед, постелил напротив, сел и приглашающим жестом похлопал рядом с собой. — Уже подумал, что не решитесь. — Почему же? Не первый раз пьём, — ответила Мисселина, перебираясь на плед. — Вы правы, но последний был слишком давно, чтобы прочно остаться в памяти, — с печальной усмешкой соврал Геральд, который от и до помнил каждый такой вечер. — Да, наверное, — грустный голос Мисселины выдавал, что память не подводила и ее, — так за что выпьем? — За мир. Они молча чокнулись и до дна выпили полные бокалы глифта. Спустя несколько минут тишины, Геральд спросил: — Тоже не знаете что сказать? — Вы, как всегда, проницательны, — она улыбнулась, — не хочу о плохом, а хорошее как-то не идет в голову. — Помните игру «я никогда не…», в которую мы как-то играли с выпускным курсом? — Геральд немного оживился. — На что вы намекаете? — Я не намекаю, я прямо говорю. Давайте сыграем? Кто делал — тот выпивает бокал. — Полностью? Мы же так сопьемся за пару раундов, — Миселлина была слегка напугана. — Вы же ангел, я сопьюсь раньше, — улыбнулся Геральд, стараясь шуткой расслабить коллегу. — Хорошо, тогда я начинаю, — Мисселина задумчиво посмотрела на камин, — я никогда не была на пляже. — Вы врёте, — Геральд подносил бокал к губам, — как же задания на Земле или ежегодное празднование каникул у моря? — Если вы помните, я их всегда пропускала, а начала это делать еще с самого первого класса. — Помню, но думал, что вы это из-за поста учителя, — демон задумался, — я никогда не мечтал о высоких должностях. Мисселина молча выпила. — Неожиданно, — Геральд пристально посмотрел на коллегу, — по вам и не скажешь. — Я была перспективной ученицей, родители и учителя подталкивали к строительству карьеры. В средних классах верховные ангелы мне казались исключительно положительными, хотела быть такой же. — И когда же вы перестали так думать? — на лице демона вновь появилась ухмылка. — Когда познакомилась с представителями других сторон и увидела, как пренебрежительно к ним относятся. — Не разделяете мнение, что ангелы должны всем управлять? — Зачем спрашиваете, если знаете ответ, — Мисселина улыбнулась, — моя очередь. Я никогда не подозревала Фенцио в предательстве. Оба выпили. — Хотела убедится, что не только я догадывалась об этом. — Мне всегда он казался странным. Пришел в школу, даже не пытаясь реабилитироваться, но заставлял Дино быть лучшим. Явно был движим какими-то тайными мотивами. — Читаете мои мысли? — с усмешкой, свойственной обычно Геральду, спросила учительница, — я думала так же. — Вы же сами говорили, что мы схожи образом мысли. Через несколько кругов обе бутылки глифта были опустошены, в ход пошла третья. Разговоры после становились дольше, а сами фразы откровеннее. Очередь снова перешла Геральду. — Я никогда не чувствовал влечения к противоположной стороне, — выпалил он, не сумев из-за ударившего в голову алкоголя оценить масштабы последствия своих слов. Оба выпили, не глядя друг другу в глаза. — Оставим без комментариев? — спросила Мисселина. — Пожалуй, — ответил демон прокашливаясь. — Я никогда не играла в подобные игры. Кроме этой, разумеется. — Это нужно исправить, — улыбнулся Геральд, опустошая очередной бокал, — как насчет «Пей или отвечай»? Сбавим темпы пути к неосознанному пьяному состоянию. — Мне кажется, уже поздно сбавлять, — язык ангела заметно заплетался, — Расскажете правила? — По очереди друг другу задаем вопросы, говорим только правду. Тот, кто не отвечает, пьет. — Хорошо, но в этот раз начинаете вы. — Почему мы продолжаем обращаться друг ко другу на «вы»? — Привычка. Если честно, я давно хотела это пересмотреть, часто оговариваюсь последнее время. — Я тоже. Значит, теперь на «ты»? — Видимо так. — На Земле по такому случаю пьют на брудершафт, — ухмылка Геральда приняла более лукавый вид, — нужно следовать традициям. — Ладно, — неожиданно беззаботно ответила Мисселина, согнув локоть. — Нет, этот способ оставь молодежи, — с этими словами демон подвинулся ближе, протягивая руку к шее коллеги, — мы уже взрослые бессмертные. В ответ Мисселина тоже обвила рукой шею коллеги, затем опустошила свой бокал. Она чувствовала, как щеки горят. Скорее всего, сейчас ее лицо такого же цвета, как половина декора ада, но этого, слава Шепфа, не видно в темноте учительского кабинета. Из-за чего это? Из-за алкоголя или из-за Геральда? Ответ уже был известен. — Вы… Ты когда-то думал, что хотел бы сменить сторону, будь такая возможность? — называть коллегу на «ты» было непривычно. — Да, много раз, но мне не нравятся обе стороны. Не хочу, чтобы это деление вообще существовало. — А если бы все-таки мог выбрать, то какую сторону? — Это уже другой вопрос, а сейчас моя очередь, — выкрутился учитель, откладывая до следующего круга неприятный разговор, — кого ты выбирала для поцелуев, играя в школе в Вагат? — Что за вопросы, Геральд? — Хочу проверить одно предложение. Отвечай или пей. — Девушек. — Так и думал, — он был доволен собой. — Почему? — В твоей ориентации я не сомневаюсь, хотя следовало бы, — снова улыбался, — ты слишком скромная, чтобы лезть к парням — для подруг же много смелости не нужно. — Почему ты считаешь меня слишком скромной? — Это вопрос в рамках игры или просто дополнительный? — В рамках игры, — ответила Мисселина, надеясь услышать правду. — Тогда я выпью. — Мне надоело! Ты постоянно уходишь от ответов! — немного раздраженно и раздосадованно выпалила ангел. — Хорошо, во что-то другое сыграем? — Мне кажется, наши языки достаточно развязались, чтобы говорить без помощи игр. — Но мы можем добавить действия. — Звучит интересно, давай. Изрядно выпившие Геральд и Мисселина выбрали игру «правда или действие». Мог бы кто из них подумать, что они будут в это играть? Вряд ли, но алкоголь давал о себе знать, возвращая взрослых и солидных учителей во времена, когда они сами сидели за партами. Смешные действия и провокационная правда. Они перестали контролировать себя и впервые за годы совместной работы не скрывали своих чувств и желаний. — Геральд, правда или действие? — Действие. — Скажи мне какой-нибудь комплимент. — Твоё лицо очень красивое, особенно в таком теплом освещении. А еще тебе очень идут распущенные волосы. — Спасибо, — она краснела еще больше, хотя казалось, что это уже невозможно. — Мисселина, правда или действие? — Правда. — Демон, к которому тебя тянуло, — это коллега? — Да, — она ответила коротко, стараясь быстрее перевести разговор на демона, — правда или действие? — Правда. — Тот же вопрос. — Тот же ответ. Геральд и Мисселина встретились глазами, внимательно всматривались в них. Каждый будто пытался залезть в воспоминания и увидеть того, о ком говорил другой. — Мисселина, правда или действие. — Я уже исчерпала лимит правды, так что действие. — Сними блокировку сознания и дай на пару минут заглянуть в воспоминания, — Геральд помедлил, — если не хочешь, ты можешь просто выпить. — Сняла, — неожиданно даже для самой себя сказала Мисселина, — у тебя три минуты. Долго копаться не пришлось. Рядом со светлыми воспоминаниями о детстве и школьной жизни, Геральд заметил темное пятно, занимающее значительное место в голове коллеги. Присмотревшись, он увидел черные крылья, укрывающие ее плечи, чёрный костюм с серой рубашкой и черным нашейным платком, бледные сильные руки, несущие большую стопку библиотечных книг и яркие, отражающие звёздное небо, голубое глаза. Мисселина резко закрыла сознание. — Две минуты прошло, — сказала она, стараясь не выдать волнения, — моя очередь. — Правда, — не дожидаясь вопроса сказал Геральд. — Зачем захотел посмотреть мои воспоминания? — Чтобы узнать, к какому демону тебя тянуло. — Узнал? — Думаю, что да. Правда или действие? — Правда. — Я не успел увидеть только одну вещь, поэтому ответь, — он сделал паузу, — твои чувства к нему не изменились? — Нет, — Мисселина перешла на шёпот. — Тогда я передумал и выбираю действие. С этими словами Геральд аккуратно поцеловал коллегу, словно спрашивая разрешения на то, что собирался сделать. Мисселина ответила ему не сразу, она делала это робко и неуверенно, тем самым заставляя Геральда относится к себе еще нежнее. Одну руку он положил ей на спину, в районе, где растут крылья, другой держал за подбородок. Мисселина положила обе руки демону на плечи. Этот поцелуй не был глубоким, не был пошлым, не был наполнен страстью и прочими сопутствующими чувствами. Он был долгожданным и трепетным, словно это первый раз в их многовековых жизнях, и оттого становился особенным. Через время Геральд и Мисселина отстранились друг от друга, до конца не осознавая произошедшее. — Я думаю, мне пора, — произнесла учительница, в спешке приводя себя в порядок. — Уже поздно, я тебя провожу. — Не нужно, я могу дойти сама, а тебе тут еще всё убрать нужно. — Хорошо, иди, — демон поддался вперёд, целуя Мисселину в висок. Она подошла к двери, открыла её и обернулась к коллеге: — И да, Геральд, не пей больше в одиночестве, — с этими словами Мисселина скрылась за дверью. Теперь им предстояло обдумать всё, что произошло, если, конечно, утром они об этом вспомнят.