Раскрытие

      — Так, на ногах держаться можешь или нет? — Тэмин зажмурился и отрицательно покачал головой. Джонхен поддерживал парня за талию, пока открывал дверь их комнаты. Он довел Тэмина до постели и усадил. «Ну, надо же так, что за балбес…»       — В следующий раз домой сам поползешь. Тебя кто просил прыгать, а? — старший рылся в своей тумбочке в поисках обезболивающего, пока Тэмин за его спиной бубнил:       — Я думал, будет круто смотреться, да там и высота-то всего ничего… вроде… — Джонг откопал, наконец, аптечку и повернулся к макнэ. Он с раздражением подумал: «Неужели сложно признать свою ошибку?»       — Оправдывайся больше. Может, Онью тебе и поверит, но не я. Ты чем думал, когда сиганул? Там метра полтора, не меньше! И вообще, такие выкрутасы на сцене хорошо бы согласовать с хореографом и стаффом, сам же зна… — Джонг хотел, было, продолжить рассуждать, но увидел растерянное лицо младшего и подавился словами. Глаза Тэмина были грустными и уставшими, рот чуть приоткрыт, уголки губ опущены вниз. Мокрая от пота черная майка прилипла к груди, макнэ медленно дышал, легонько потирая рукой правую лодыжку. Джонгу в который раз безумно захотелось коснуться губами лба с налипшей белесой челкой и обнять, уткнуться носом в ямку между шеей и ключицей, слизать каплю пота, провести языком до уха, а потом поцеловать, наконец, эти манящие губы. Он чуть сжал в кулаке тюбик с мазью и блистер с таблетками. «Взять себя в руки. Хватит, хватит. Это шокирует малыша, прекращай думать так о нем, Джонг». Если бы только эта мантра еще и сработала хоть на пять минут…       — Х-хен, не злись, а? — Тэмин смотрел в упор, но во взгляде была просьба маленького ребенка. Стоило макнэ только побыть милым — и Джонг становился податливым как теплый пластилин. Но делал это Тэмин не часто, за что глубоко в душе старший был ему признателен. Иначе уже давно скупил бы этому парню весь мир. Только чтобы Тэ еще разок ему улыбнулся. Сейчас от злости не осталось и следа, Джонг отрывисто вздохнул и проговорил:       — Будем надеяться, это просто ушиб, а не растяжение, — он протянул таблетки и пошел на кухню за водой. Пока он наливал стакан, подумал, что сначала надо отправить младшего в душ, и только потом мазать обезболивающим. Вернувшись в комнату и отдав макнэ воду, он спросил:       — До душа сам дойдешь?       Тэмин проглотил таблетку и поморщился:       — Мне больно стоять, хен. Может, я так лягу?       — Ты же насквозь на репетиции вымок. Нет уж. Тогда пойдем в душ вместе, — будничным тоном сказал Джонхен. В животе внутренности скрутились в тугой узел от мысли, что Тэмин окажется рядом, да еще и обнаженный. Сколько не будет остальных, он не знал. Они решили зайти перекусить после репетиции, а Джонг вызвался дотащить хромающего Тэ до общаги. А ведь даже десять минут рядом с Тэмином под теплой водой будет непросто выдержать. На что он подписался? «Кто еще тут балбес», — горько подумал он про себя. Но лицо его не выдавало ничего, он с деланной деловитостью порылся в шкафу Тэмина, выбрав свежую майку и домашние шорты, взял сменную одежду для себя, так же спокойно пошел подставить плечо младшему. Словно на автомате, стараясь не думать, он довел Тэмина до ванной комнаты и повесил сухую одежду на крючки на двери.       Когда он обернулся, пошатывающийся макнэ уже стянул с себя влажную майку. «Боже», — промелькнуло в голове Джонга, он скользнул взглядом по поджарому телу, мягкой коже, темным соскам, подтянутому животу, и быстро опустил глаза, машинально стягивая с себя футболку. Сердце билось так сильно, что, казалось, эхо раздается по всей ванной, Джонхен уже чувствовал, как у него встает, и понемногу начинал паниковать. Тэмин за его спиной сказал:       — Хен, я так упаду, — Джонг обернулся и решительно подошел к младшему. Тэмин пытался стянуть с себя узкие штаны, но его шатало, и он морщился от боли. Увидев гримасу на любимом лице, Джонг забыл все свои страхи и спокойно подставил плечо:       — Опирайся, — горячая рука младшего вцепилась в него, штаны наконец-то слезли. Тэмин остался в черных боксерах, растерянно глядя на хена. Он явно не решался раздеваться до конца. Джонг это почувствовал и, не глядя на Тэ, подошел к душу и включил воду. Проверив рукой температуру, он спросил:       — Мыться в трусах будешь? — Тэмин не ответил. — Слушай, я помогу стоять, раздеваться не буду, если тебе… неловко. И смотреть, — Джонг еле слышно сглотнул, — не буду. Ну, или только на макушку, — усмехнулся он уголком рта. «Идиот! Идиот! Выйди отсюда на хрен и не приближайся больше к малышу, похотливая ты скотина! Принеси ему стул, в конце концов!»       — Хорошо, хен, — голос Тэмина был тихим и ровным. Он выбил из головы все остатки мыслей. — Подай руку, — Джонг обернулся и, как ни старался глядеть только поверх головы макнэ, все-таки заметил обнаженные бедра и чуть выступающие тазовые косточки. Член в джинсах тут же заметно напрягся, и Джонхен окончательно решил не снимать их, пусть промокнут, большое дело. Он довел Тэмина до душа и остался стоять рядом, внимательно разглядывая синюю кафельную плитку и стараясь унять шум в ушах, стоявший вовсе не из-за воды. Тэмин периодически опирался на его руку и, судя по всему, хотел помыться побыстрее. То ли, чтобы не напрягать старшего, то ли от смущения. Джонг пытался придать лицу бесстрастное выражение, благо, счет квадратиков плитки отвлекал хотя бы немного.       На тридцать второй Тэмин ойкнул и сильно зашатался, вцепившись в правую руку старшего, Джонг тут же рефлекторно шагнул ближе, обхватил стройное тело левой рукой и прижался к спине, давая возможность Тэ хоть даже упасть на себя — лишь бы младший не поранился. Тэмин удержался на ногах, но больше не шевелился. Он глубоко вдохнул — Джонг грудью чувствовал, как двигаются лопатки. От тепла любимого тела и воды, под которую он зашел с головой, мысли перепутались, контроль на мгновение ослаб. «Малыш, что же делать, я не могу, когда ты так близко». Словно завороженный, Джонг медленно и аккуратно провел левой рукой по груди Тэмина. Мыла на ней не было, рельефные, но некрупные мышцы приятно скользили под пальцами. Он легонько задел маленький сосок. Хотелось опустить ладонь ниже, на впалый живот, но Джонг и так позволил себе слишком много. Тут он заметил, что Тэмин закрыл лицо руками, опираясь спиной на грудь старшего. Дышал он часто и обрывисто.       — Что такое, Тэ? — только сейчас Джонг понял, что произошло что-то еще, дело было не только в боли в ноге. Он взглянул на Тэмина: макушка, шея, торчащие локти, вздымающиеся плечи. Попытался развернуть к себе:       — Я буду смотреть только в лицо.       — Нет! — дернулся вперед Тэмин и снова еле слышно ойкнул.       — Тэмин, все в порядке, — мягко прошептал Джонг на ухо. — Это всего лишь я. Посмотри на меня, — он медленно развернул младшего за плечи. На этот раз Тэмин не сопротивлялся, повернулся как безвольная кукла, продолжая закрывать лицо. Джонг опустил глаза, все понял (сердце забилось еще громче) и быстро зашептал:       — Тэмин, не волнуйся, все хорошо. Просто реакция тела, это бывает, ничего страшного, — а руки оглаживали стройную влажную спину, пальцы пробегались по лопаткам, спускаясь на талию. — Тэ, посмотри на меня, все в порядке, я…       Тэмин наконец-то оторвал руки от лица. Его взгляд был смущенным.       — …помогу, — Джонг взглянул в карие глаза. «Все пропало. Ничего больше не вернешь. Никакого малыша Тэмина, никакого заботливого Джонхена. Раз так… Пусть это будет первый и последний раз», — Джонг попытался выразить своим взглядом, что ничего необычного не происходит, что он рядом и будет рядом.       — Просто… кивни, Тэ, — его голос сорвался почти в хрип. Стоять напротив Тэмина, понимая, что сам — почти одет, а рядом полностью обнаженный парень (эти губы, эта шея, руки, грудь), у которого встал от случайного прикосновения, было почти приятно. Остатки разума кричали, что младший смущен, что лучше всего будет уйти сейчас, или хотя бы отвернуться. Но Джонг не отрывал взгляда от Тэмина. По розовощекому лицу стекали капли теплой воды, губы приоткрылись, а глаза вдруг зажмурились. И Тэ еле заметно кивнул.       После этого для Джонга все завертелось как в калейдоскопе. Он не запомнил, когда успел выключить воду, как надавил на плечи младшего, заставляя сесть на пол, как склонился над ним, продолжая сбивчиво нашептывать успокаивающим голосом, что все в порядке (а Тэмин не отрывал от него удивленного взгляда). Но запомнил, как его рука впервые почувствовала горячий и твердый член, как начала неторопливо двигаться, сжимая ствол все крепче. Запомнил, как Тэ, опираясь левой рукой о пол, а правой прикрыв рот, рвано выдохнул, зажмурился и вдруг подался бедрами вперед, задавая ритм, постепенно убыстряя его. Запомнил, как, проклиная весь мир и больше всего — себя самого, почти распластался на полу и жадно обхватил головку губами, провел по ней языком, отчего Тэмин чуть дернулся и сдавленно вскрикнул. Начав двигать головой, Джонг уже не знал, на каком он свете. Он всасывал в рот член Тэмина, иногда давился, но не останавливался, потому что это был последний раз, потому что, когда они выйдут из ванной, все будет потеряно. Джонхен ласкал ствол языком, проводил по всей длине, не давая Тэмину быстро кончить, сжимая основание, отчего младший, почти скуля, впивался пальцами в его плечо, но не произносил ни слова. Собственное возбуждение было таким сильным, что член болезненно давил на прилипшие к коже мокрые джинсы. В очередной раз глубоко вобрав в себя плоть Тэмина, он разжал руку — и, услышав громкий несдержанный стон, почувствовал, как рот заполняется вязкой и теплой, чуть горькой жидкостью, которую он проглотил до последней капли. Выпустив обмякший член изо рта и удовлетворенно проведя по нему языком в последний раз, Джонг взглянул в лицо младшего. Глаза были закрыты, дышал он через рот. Спутанные мокрые волосы закрыли пол-лица, щеки по-прежнему румянились. Совершенно не соображая, ощущая на горящих губах вкус Тэмина, Джонг встал на колени, оперся рукой о стену за спиной младшего, нависая над ним, резко расстегнул ширинку и стал яростно дрочить, не отрываясь от картины, которую хотел запомнить навсегда. «Гореть мне в аду», — подумал он, когда увидел, что Тэ раскрыл глаза и разглядывает его, но остановиться Джонг уже не мог. Глядя в осоловевшие зрачки, рассматривающие его тело, он быстро, со сдавленным рыком, кончил в ладонь, сильно дрожа, и на минуту расслабленно обмяк. Тэмин продолжал молча смотреть. Было ли в карих глазах что-то, кроме шока, Джонг не сумел разобрать.       Нужно было сказать хоть что-нибудь, но все крупицы благоразумия Джонг растерял, еще когда Тэ снял майку. Он молча встал на ватных ногах, сполоснул свою ладонь в раковине, громко выдохнул, застегнулся и взял большое полотенце. Подойдя к Тэмину, Джонг укутал стройное тело в сухую ткань и мягко поднял младшего на руки. Сердце вырывалось из груди, пока он нес макнэ в комнату, оставляя на полу мокрые следы, прижимая к себе уставшего и ошалевшего парня как самую хрупкую вещь на свете. Усадив Тэ на кровать, Джонхен взглянул в растерянное лицо, потом чуть нахмурился. «Какая же я скотина». Тэмин продолжал смотреть в упор уставшими и удивленными глазами, и Джонга захлестнуло болезненно-острой нежностью. Поджав все еще пылающие губы, он быстро подобрал с пола обезболивающую мазь, опустился перед младшим на колени, торопливо и осторожно намазал уже проявившийся синяк на лодыжке, а потом, не в силах бороться со щемящим чувством в груди, подскочил и, на миг прижавшись губами к влажной макушке, хрипло прошептал:       — Прости…       Хлопнула входная дверь, раздался смех Кибома. Джонг встрепенулся и пошел в ванну за сухими вещами, оставшимися болтаться на двери. Увидев вымокшего с ног до головы Джонхена, Минхо и Ки, с откровенно обалдевшими лицами, кинулись расспрашивать. Онью был спокоен, но тоже любопытничал. Пытаясь делать вид, что ничего необычного не произошло, односложно отвечая (да, помог макнэ помыться, да, таблетки уже выпил, может, отделается синяком), Джонг старался концентрироваться на настоящем моменте и прогонял из головы возбуждающие картинки. Как теперь вести себя с Тэмином, он не знал. Когда, наспех вытеревшись в ванной и переодевшись, старший зашел в комнату, макнэ сидел, опираясь мокрой головой о стену, и дремал. Джонг прикрыл дверь, положил вещи на кровать и сел рядом, накрыв голые ноги Тэ одеялом. Наблюдая за тем, как беспокойно бегают глазные яблоки под веками, он думал: «Получил, что хотел, сволочь? Каково теперь будет Тэмину, ты подумал? Он никогда не интересовался парнями, а ты…» Но в глубине души Джонхен, несмотря на дикую боль и стыд, был счастлив. Там, стоя под душем, совершенно растерявшись, Тэмин кивнул. Ему.

***

      Ад, который Джонхен сам себе напророчил, начался гораздо раньше, чем он предполагал. Посреди бессонной ночи, даже не пытаясь заснуть, он глядел в потолок, не решаясь взглянуть на соседнюю кровать. Тут он услышал, как Тэмин тихо встал и подошел к его постели. «Он вправе меня убить, — зажмурился Джонг. — Даже сопротивляться не буду». Джонхен задержал дыхание и прислушался, всерьез ожидая удара. Но услышал тихие шаги, потом открылась дверь. Младший вышел в кухню и зажег свет. Джонхен приподнялся на постели, пытаясь угадать, чем занимается Тэ. Кажется, открыл холодильник. Будничный шум микроволновки, потом тишина. Через бесконечно долгие десять минут свет погас, Джонг торопливо развернулся к стене, медленные шаги раздались в комнате. Макнэ снова лег, а старший прижался лбом к холодной гладкой стене и зажмурился. Ночь предстояла долгая. В голову лезли воспоминания, возбужденное лицо Тэмина, раскрытые губы, тот сладкий оргазменный стон, совершенно не похожий на привычные интонации младшего, расслабленный и безотрывный взгляд, блуждающий по телу, который Джонг ощущал в те минуты почти физически как легкие поглаживания по коже. И помимо снова разбушевавшегося в груди сердца его мучила мысль, что утром придется обсудить все с Тэ.       Бежать от проблемы Джонг не собирался, но как начать разговор — не представлял. «Знаешь, Тэ, я гей. Знаешь, ты мне нравишься. Нет, не так. Я от тебя с ума схожу. Знаешь, Тэ, ты в тот момент был самым прекрасным и развязным созданием, которое я когда-либо видел. Знаешь, Тэ, у меня пальцы немеют от мысли, что на целых несколько минут я держал тебя всего в своих руках. Знаешь, Тэ, я отдал бы все на свете, лишь бы ты меня простил за мою выходку и просто позволил быть рядом. Я не прикоснусь к тебе больше никогда, обещаю. Господи, Тэмин, что же я наделал?» Джонг почувствовал, что на глаза наворачиваются предательские слезы, потер их рукой и, разозлившись, запретил себе жалость. Жалеть нужно Тэмина, а он — просто похотливое животное, сам виноват. Он забылся сном ближе к рассвету, и в болезненном тумане ему все слышался протяжный стон.       Утром будильник пищал где-то с минуту прежде, чем Джонг нащупал на тумбочке телефон и потянулся выключить. Продрав глаза, он быстро взглянул на соседнюю кровать. Тэмин не спал.       — Доброе утро, — сказал он, и Джонг чуть не раскрыл от удивления рот. Растрепанная макушка, заспанные глаза… Тэмин был спокоен. Будто не было вчерашнего падения (и еще неизвестно, кто из них двоих ударился больнее: Тэ — правой ногой на репетиции, или Джонг — всем своим существом, свалившись в бездну похоти). Будто ничего не произошло. «Неужели, решил делать вид? Прикидываться? Нет, так нельзя». На секунду прикрыв глаза, Джонг решительно встал с кровати, в два шага преодолел расстояние между ними и присел около постели Тэмина.       — Мы должны поговорить, ты же понимаешь? — тихо проговорил он.       Тэмин сел, взъерошил свои волосы и вздохнул.       — Я знаю, хен. Не такой уж дурак… — и замолчал. Джонг смотрел на его лицо во все глаза. Оно выглядело сосредоточенным и расстроенным. — Я… — Тэмин откашлялся, но взгляд не отвел, — не по парням, ты же знаешь.       — Боже, Тэ, я…       — Дай. Мне. Закончить, — Тэмин посмотрел на хена серьезно, его губы поджались, а глаза чуть сощурились. Внутри, где-то в солнечном сплетении, у Джонга закололо. «Вот оно. Говори, Тэ, не тяни. Не приближайся больше ко мне. Ты мне противен. Это отвратительно. Скотина». Не отводя глаза, потому что приговор нужно принимать с открытым забралом, Джонхен медленно кивнул.       Тэмин смотрел на него сверху вниз внимательно и серьезно. Пауза мучительно вытягивала из Джонга остатки самообладания.       — Я не по парням, — повторил Тэмин. — Извинения свои себе оставь. Было… — он помотал головой, голос чуть дрогнул, — д-да неплохо, учитывая обстоятельства. Я… мне… подумать надо. Но прощения больше не надо просить, хен, я не выдержу, — и впервые стыдливо отвел глаза.       Джонг смотрел на него, прикрыв рот рукой. За одну ночь мальчик превратился в серьезного взрослого парня. «Это я с ним сделал, или он всегда такой был?» Где-то на подкорке билось обидное «неплохо», но эту мысль Джонг отодвинул подальше. Раздался стук в дверь, оба парня вздрогнули и одновременно обернулись. На пороге стоял Кибом в фартуке.       — Завтракать, обормоты.