Гиена при стае Волков

      Вся огромная каменная арена кричала в унисон. Зрителей ждал великий и запоминающийся, долгожданный бой, они были в предвкушении красивого шоу, крови, мяса, ведь все знали, что эти бойцы устроят потрясающее зрелище — не зря же они считались лучшими бойцами двух самых известных цирков. Плакаты, которые служили поддержкой воинам, шуршали от того, что болельщики очень рьяно ими трясли в разные стороны и кричали, чуть не срывая голос. — Убей или умри! Убей или умри! — голоса всё не стихали, лишь набирали обороты. Даже не понятно, кому предназначались эти слова: то ли Адэхи, то ли Такэху. Количество голосов за победу первого участника было приблизительно равно тому, сколько голосовали за второго.       Прозвучал гонг, и мгновенно наступила тишина. Зрители замерли в ожидании кровавой бойни, которая должна развернуться прямо сейчас.       Для гиен же всё было кардинально по-другому. Они не слышали фоновых звуков, вокруг них была абсолютная тишина. Только их сердцебиение выдавало то, что они полностью сосредоточены только друг на друге. Сбитое, глубокое дыхание выдавало волнение обоих. Они не обратили внимания на гонг, словно его и не было. Ребята стояли посреди арены как вкопанные и внимательно рассматривали друг друга, не веря своим глазам и собственному обонянию, что уловило в раскалённом воздухе смутно знакомые ароматы. Они с интересом и удивлением осматривали друг друга с ног до головы. А посмотреть было на что.       Адэхи не сразу признал в этом красивом мужчине своего старшего товарища. Вроде разница всего несколько лет — то ли три года, то ли два — но различия между ними были колоссальными. Наверное, сыграло роль то, что он альфа и всё-таки рос в других условиях, пусть для омеги и оставалось загадкой в каких именно. В очередной раз бросая беглый взгляд на друга, Адэхи поражался. Это и есть его друг, который в детстве был немного нытиком?! Это он?! С огромным трудом в это верилось. Сейчас перед ним стоял высокий, мускулистый мужчина. Сразу видно, что тренировкам он посвящал много свободного времени — наверное, была хорошая возможность, в отличие от омеги.       Довольно длинные, чёрные, как смоль, волосы были собраны в хвост для удобства. Красивая, ровно стриженная, небольшая борода придавала мужчине харизмы и брутальности. А шрамы на груди и правом плече говорили сами за себя — он сражался с оборотнями и дикими зверями не один и не два раза. Интересно, какова же была судьба Такэху после расхождения их путей в ту тяжёлую ночь? Как он выживал всё это время? Так много вопросов и ни одного ответа, но, возможно, Адэхи их получит чуть позже.       Альфа же не верил своим глазам. Перед ним стоял его друг, которого он считал погибшим ещё тогда, много лет назад. Сейчас же перед ним был темнокожий светловолосый парень, заметно подросший и возмужавший, волосы которого торчали в разные стороны, как иголки у ёжика. Юноша был с теми же бездонными голубыми глазами, в которых хотелось тонуть, и это было единственным, что осталось в нём прежним; в остальном же его было практически не узнать. Через одежду виднелись рельефные мышцы рук, груди, плеч, ног, которые он, видимо, с огромным трудом наращивал в наверняка тяжёлых условиях существования. Знал бы альфа, как он близок к правде.       Судя по виду, жизнь у паренька была тяжёлая, ведь все ноги, руки были в шрамах, так же как и спина; удивительно, что лицо осталось нетронутым, хотя, может быть, омега защищал его, как зеницу ока.       Такэху долго оплакивал омегу, считая, что лев разорвал его на мелкие кусочки, не оставив и косточки, случайно выбравший из двух потенциальных жертв именно Адэхи, и думал, что остался последним выжившим из их племени. И что делать сейчас? Что творит злодейка Судьба? Только нашёл, и снова потерять? Такэху почему-то был уверен, что если они завяжут серьёзный бой, то омега умрёт. Жаль, что альфа очень сильно недооценивает своего друга, который грыз землю, чтобы выжить.       Прошла минута с начала боя, а зрители до сих пор молчали, не решаясь нарушить будоражащей тишины, и внимательно наблюдали, а парни так и не думали двигаться, глядя друг другу точно в глаза. Словно по щелчку ребята перекинулись в гиен, а на трибунах опять поднялся шум восторга. Такэху и Адэхи начали ходить кругами мелкой поступью, оставаясь друг от друга на расстоянии, готовые нанести удар в любую минуту — так казалось зрителям, а на самом деле ребята установили ментальную связь и теперь могли пообщаться, и никто не мог узнать об этом. — Адэхи, я так рад тебя видеть! Думал, ты умер, когда за тобой погнался лев, тогда чуть с ума не сошёл от волнения! Я должен тебе так много всего рассказать и расспросить. — Привет, Такэху, я тоже очень рад тебя видеть! Я тоже очень многое хочу у тебя спросить, да про свою жизнь рассказать не против, но давай сделаем это позже, сейчас я предлагаю сбежать из этого места. Я слишком долго строил план побега. — Очень хорошая идея, но как? — Нам надо разыграть шоу, что мы дерёмся на полном серьёзе! — на этом слове гиена прыгнул вперёд на друга, а тот в последний момент успел увернуться. Трибуны опять взорвались шумом. — Эй, ты уверен, что не пострадаешь от меня? Я же альфа.       На этих словах омега не выдержал и засмеялся, с трудом сдерживая слёзы. Такэху явно жил в какой-то розовой сказке, раз не понимает, что дикие условия выживания из любого человека, даже из омеги, делают сильного воина. С одной стороны Адэхи радовался тому, что его другу было легче выживать, а с другой — ему было чуточку завидно, ведь ему тоже хотелось тихой и спокойной жизни, но у него она была совсем другой. — Не недооценивай меня, альфа! План такой: дерёмся, а потом уходим в драке ближе к стене: я заметил во время одного боя, там есть пара выступов, но они высоко в прыжке. Допрыгнуть сложно, но всё же возможно. Если ты подставишь свою спину, я смогу выбраться. Видишь, над ареной висят праздничная верёвка с флажками, и высоко у краёв арены флаги из толстой ткани? — Конечно вижу, но не до конца понимаю, как сбегу я? — Вот никогда не умеешь слушать до конца, глупый ты альфа! Я как окажусь на трибунах, оттуда начнут убегать люди. Я смогу убить одного из охранников и ножом перережу верёвку, ты перекинешься в человека и по ней взберёшься до флагов, а там я вытяну флаг и тебя наверх. Понял? — Понял. Всегда поражался твоей сообразительности. Долго вынашивал этот план? — Концовку только что придумал, но у нас есть только один шанс. Всё, надо драться, зрители заждались.       Со стороны это выглядело странно: две гиены только и делали, что ходили кругами, иногда совершая попытки наброситься, но не пытаясь при первой же возможности вцепиться в глотку противника. Однако, продолжалось это недолго. Они одновременно сорвались с места и помчались навстречу друг другу, скаля клыки и гортанно рыча для пущего эффекта. Вот только при нападении друг на друга они втягивали когти в подушечки лап и обходились наигранными толчками и падениями. Парни изо всех сил старались, чтобы это выглядело правдоподобно, и у них получалось — публика заходилась в выкриках и свисте, снова и снова слышалась кричалка, вторившая: «Убей или умри!».       Такэху старался сильно не прикусывать кожу омеги, чтобы всерьёз не ранить его, прикладывал намного меньше усилий при атаке, чем с бывшими противниками, но Адэхи оказался не так уж прост. Он был крепок и силён, а его отточенные движения позволяли уклоняться от хоть и не сильных, но быстрых ударов, нанося урон в ответ. Это напомнило обоим их детские годы, когда оба были ещё совсем маленькими и учились наравне со сверстниками принимать обличие зверя. Перекидываясь в щенков, они играли, бегали друг за другом и шутливо дрались. Кто же мог подумать, что в будущем им придётся сойтись в настоящем бою, пусть и постановочном. Как же интересна эта непредсказуемая жизнь!       Решив не тратить силы впустую, они, так же продолжая поединок, стали двигаться в сторону указанных Адэхи выступов. Альфа быстро вычислил их зорким глазом и уже примерял, куда бы лучше встать, чтобы омеге было проще оттолкнуться от него и вскарабкаться на стену. Он нарочно с силой оттолкнул от себя Адэхи, чтобы тот отлетел как можно дальше и потом без лишних подозрений разбежался. Омега кувырком прокатился по земле добрые пятнадцать метров, специально не предпринимая попыток притормозить. Толпа вновь взорвалась криками. Парень поднялся с земли, показательно оскалился и как бык разрыл передней лапой песок под собой, подняв пыль. Он принял низкий старт и, уловив едва заметный кивок головой от принявшего удобную стойку Такэху, сорвался с места. Трибуны заполнились громкими выкриками, слившимися в один протяжный гул; кто-то из зрителей надеялся на решающую атаку, но все их возгласы сменились негодованием, когда один боец вскочил на спину другого и в один прыжок оказался на стене, отталкиваясь от одного выступа к следующему. Он едва не сорвался вниз у самого верха, но вовремя перекинулся в человека и ухватился за край стены руками, потягиваясь и вновь принимая облик зверя, как только оказался наверху.       При виде оборотня с такого расстояния зрители начали разбегаться кто куда, вереща от страха и спотыкаясь друг о друга. Их поглотил страх за свою жизнь. Одно дело видеть хищника в клетке, а другое — совсем рядом. Омега не терял драгоценного времени и тут же бросился к стражнику, что уже бежал в его сторону, вооружившись острым клинком. Парню не составило труда увернуться от замаха и ловко вцепиться острыми клыками в чужую шею, в одно движение перегрызая её. Полость рта вновь наполнил отвратный вкус крови, и Адэхи, отплёвываясь, вновь стал человеком. По его подбородку, капая на голый торс, стекали дорожки алой крови. Омега схватил клинок и перерезал канат, сбрасывая товарищу, оставшемуся внизу, спасительный конец. Тот уже давно был в форме человека и сразу же ухватился за верёвку, едва сумев коснуться её. Действовать нужно было незамедлительно — стража наступала, грозясь прострелить их плоть десятками стрел. Омега с трудом вытянул тяжёлое тело Такэху, протягивая ему руку у края, чтобы помочь взобраться.       Они, не сговариваясь, взобрались на стену позади трибун, осматривая обстановку снизу, по ту сторону арены. Нужно было как-нибудь спуститься с высоты тридцати метров. Был вариант аккуратно слезть по выпирающим камням и трещинам в стене, ведь с этой стороны их было гораздо больше, чем на арене, но это заняло бы много времени, а у них каждая секунда на счету — злобные стражники не пожадничают и выпустят десяток стрел в свою цель, чтобы лучшие воины не смогли сбежать.       Разглядев у основания повозку с горой сена, Адэхи прицелился и, схватив за руку ничего не успевшего понять Такэху, сиганул вниз, рассчитав траекторию падения. Им повезло, что повозка была довольно большая, иначе бы они могли угодить мимо неё, либо покалечить себя о её твёрдое дно и боковые перегородки, будь там меньше сена. Альфа посчитал Адэхи безумцем, ведь они запросто могли разбиться. Такэху даже не знал, то ли радоваться, что его друг может найти выход из любой ситуации, то ли бояться его чересчур радикальных решений.       Они долго бежали по шумному городу, петляя средь людных улиц, распугивая людей своей хищной сущностью. По пути они пару раз врезались в прилавки с фруктами, от удара те падали вниз, образовывались вмятины, а продавцы кричали им вслед грязные ругательства. Пару раз им пришлось демонстрировать свою гибкость и ловкость, когда на пути появлялись люди, которые несли огромные рулоны ковров.       Омега поверить не мог, что ему удалось сбежать, да ещё и вместе с отыскавшимся спустя столько времени другом. На данный момент он был действительно счастлив, не обращая внимания на усталость и сбившееся дыхание. Они скрылись глубоко в лесу, не перестав идти даже тогда, когда на землю опустилась ночь. Но всё же, организм был не железным и требовал отдыха. Пока Адэхи разводил костёр, Такэху куда-то удалился, а когда вернулся, в его руках был крупный русый заяц — голод этой ночью им не страшен. Омега принялся разделывать зверя, чтобы потом можно было пожарить аппетитную добычу. — Скажи, Такэху, а как ты оказался на той арене? — поинтересовался омега, разглядывая звёздное небо, обрамлённое верхушками деревьев, и вслушиваясь в треск костра, где готовился ужин. Атмосфера успокаивала как никогда раньше. Парень был уверен, что этой ночью он впервые за несколько лет нормально выспится.       Альфа долго молчал, а омега не спешил доставать его: он был уверен, что друг сам начнёт разговор, когда выйдет из транса и когда мысли сами соберутся в кучу. Примерно через минут тридцать, когда ужин был готов, Такэху тяжело вздохнул, дожёвывая свой последний кусочек ужина, и решил начать с самого начала: — После того, как мы разделились, я пытался по следам отыскать тебя, но, видимо, ты водил хищника кругами, и я сбился со следа. Песок просто засыпал твои следы, и в конечном итоге я остался ни с чем. Несколько дней бродил по пустыне в поисках тебя, а потом совсем отчаялся, посчитав, что тебя уже нет в живых, — он усмехнулся, поняв, что уже тогда зря недооценил его. — Потом я наткнулся на повозки, хотел остаться незамеченным, но меня схватили. Это оказался цирк, который гастролировал по всему континенту. Тренировки, обучение, наказания за непослушание, пробные бои на арене, гастроли, сражения, травмы, убийства — это вся моя жизнь вплоть до сегодняшнего дня.       Омега улыбнулся, понимая, насколько же сильно похожи их судьбы, но в то же время сильно отличались. — Да, всё это мне более чем знакомо. Вот только после нашей разлуки я попал в лапы караванщиков-работорговцев и два с лишним года был в заточении, пока меня не выкупил цирк. — Куда планируешь идти? — поинтересовался альфа, лёг на сорванные ветки деревьев, что заменяли обоим лежанки, и закинул руки за голову. — Если честно, то я только и думал о том, чтобы удачно свершить свой план, а что будет уже после, в голову как-то не приходило. Но я, скорее всего, буду странствовать, пока не найду себе место. Не хочешь со мной? Или у тебя есть какая-то цель? — Адэхи уставился на него в ожидании ответа. — Знаешь, я бы с радостью пошёл с тобой хоть на край света, но в соседнем городе, когда у нас там был бой, я повстречал своего истинного и планирую вновь встретиться с ним. Я не знаю, где он живёт, я просто видел его один раз, но хочу найти и создать с ним семью. Не сердись на меня, дружище. — Это же здорово! Я поздравляю тебя! С чего бы мне сердиться на тебя за это? — омега был искренне рад за друга, что даже впервые за несколько лет улыбнулся, отчего мышцы лица свело от непривычки.       Разговор дальше не шёл. Организм взбунтовался и требовал отдыха. Ребята не стали противиться, каждый улёгся поудобнее, и они моментально провалились впервые за долгое время в тихий и спокойный сон.       С первыми лучами солнца они распрощались, пожелав друг другу удачи, надеясь на встречу в дальнейшем, и разошлись каждый своим путём, часто оборачиваясь назад, пока силуэты друг друга не затерялись где-то среди толстых стволов деревьев. Было немного печально расставаться почти сразу после встречи, на которую они даже и не надеялись, но которую Судьба им подкинула явно не просто так. Адэхи отказался от предложения отправиться с Такэху, хоть и не имел чётко запланированного маршрута, но он поставил цель, что в ближайшее время и носу не сунет в города и посёлки.       Для омеги начался разбойничий образ жизни. Он грабил путников, встречающихся у него на пути, воровал в мелких поселениях, вновь выживая всеми силами. Иногда в нём просыпалась совесть, которая кричала, что он оставляет людей без еды и одежды, но разум быстро затыкал её. Ведь Адэхи воровал совсем чуть-чуть, чтобы ему хватало на пропитание, не обворовывая бедолаг до последней ниточки. Он прекрасно понимал, что так делать нельзя, но умирать совсем не хотелось.       Спустя пару месяцев блуждания и выживания привели его в северную часть континента, где климат значительно отличался от того, что был в его родных краях. Было прохладно даже днём, под ярким солнцем, а по ночам становилось совсем зябко, но было терпимо. Как-то раз он наткнулся на пустыре на привал. Там было много повозок, людей, но парень не побоялся сунуться туда в надежде награбить что-нибудь полезное. Вот только подойдя ближе, он понял, что ощущаемые ароматы знакомы до дрожи костей и неприятных мурашек на теле. Это были те самые караванщики, что держали его в неволе долгое время, издевались и насмехались над ним. В груди зародилась жажда мести, которая не отпускала ни на секунду.       Он, не задумываясь, обратился в гиену и подкрался к одному из караванщиков, что стоял на окраине, и беззвучно перегрыз ему глотку, что тот даже пискнуть не успел, а остальные даже не заметили его отсутствия. Адэхи заметил, что их стало больше, чем тогда, когда он был в заточении одной из этих клеток, но это его не остановило — он был натренирован и без проблем заваливал противников вдвое больше самого себя. До того, как его заметили, он успел убить уже треть всех караванщиков, а после просто бросился в атаку, попутно уклоняясь от предпринятых попыток нанести его телу ранения и увечья. Он с особым удовольствием вгрызался в глотки тех, кто несколько лет назад изнасиловал его, с упоением слушая их последние вздохи и звуки сломанных мощными челюстями костей.       Многие из тех, что сидели в клетках и наконец получили свободу, узнали его, принимаясь благодарить. Больше всех был благодарен ему тот парень, что был здесь ещё до того, как Адэхи схватили и поместили в клетку, который ни разу за столько лет не опустил руки, строя всё новые и новые планы побегов, не отчаиваясь от очередного провала. Упорству этого кошака на пути к своей цели стоило бы позавидовать. — А где Кайдо? — поинтересовался Адэхи, когда не обнаружил знакомого лица среди толпы.       Парень, что так и не перестал его благодарить, грустно вздохнул и опустил свою тощую ладошку на его плечо. — Он умер. Полгода назад. Мне жаль.       Омега лишь благодарно кивнул ему за предоставленную информацию, попрощался со всеми рабами и, пополнив припасы, отправился восвояси. Отойдя достаточно далеко от места, где он оставил всех, парень поднял голову к вечернему небу, улыбаясь в него, словно пытаясь донести эту улыбку до того, кто наконец обрёл долгожданный покой.