Дорн помнит

- У тебя нет иного выбора, Станнис, - голос дяди звучал с какой-то безнадежностью, которую также ощущал и сам Баратеон. Теперь уже старший, раз Роберта больше нет. Станнис упрямо вскинул голову и крепко сжал челюсти, что они едва не заскрипели. Он пошел против своего короля, нарушил свой долг, постарался удерживать Штормовой Предел ради брата. Чем же все закончилось? Потерями и поражением, когда Роберт уже больше никогда не вернется в родные стены. Ради чего все это было? И Станнис скрипит зубами. - Я знаю, что тебе это не нравится, но это необходимо, - дядя Элдон, который всегда был с ним близок, стоял рядом и сейчас, положив свою широкую ладонь на плечо племянника. Осада Тиреллов была снята, и его ожидали в столице, чтобы он, как новый лорд Штормовых земель, преклонил колени. Сама эта мысль вызывала у Станниса противоречивые чувства. Безумный король был мертв, а на его место пришел недостойный принц. Станнис про себя именовал Рейгара именно так, когда тот, презрев свой долг, ради своих желаний и прихотей, погрузил королевство в войну, которая привела к потерям. Иногда Станнису казалось, что Роберту повезло умереть и не узнать, что его война была напрасной: Лианна Старк сбежала сама, презрев свой долг, отвесив пощечину Штормовым землям и вряд ли сожалела о гибели своего несостоявшегося жениха. Маленький Ренли, который толком и не понимал, что происходило, все равно горевал и лил слёзы по старшему брату, которого так любил. Станнис не знал, как успокоить мальчика, переложив это на верного Крессена. Ему еще предстояло принять тяжелые решения, которые ему совсем не нравились. Но разве у него когда-то был выбор или его мнение кого-то интересовало? - Я поеду в столицу и преклоню колени, - эти слова он из себя буквально выдавил, понимая, что нет иного выбора, что он должен заботиться о Ренли, о своих землях и своих людях. Осада была тяжелой, и пройдут годы перед тем, как Штормовые земли оправятся. Только вот все любили Роберта, ждали его, и Станнис будет не такой уж хорошей заменой в глазах многих. Станнис привык к такому, знал, что к нему не будут никогда так относиться, как к старшему брату, но это было не поводом, чтобы пренебрегать своим долгом. - Станнис, я буду рядом, - Лорд Эстермонт и правда и не собирался отпускать племянника одного. - И ты должен сдержаться, Станнис: время для слов еще не пришло, - лорд Зеленой скалы прекрасно знал, о чем говорил: его племянник не умел хитрить и юлить, всегда говорил правду в глаза и не скрывал своего отношения. Это могло стать губительным, и лорд Эстермонт был намерен сдерживать и одергивать Станниса ради его же блага. Вот и сейчас, едва об этом зашла речь, как синие глаза полыхнули почти что пламенем, и фамильный девиз отразился на лице Станниса. Это была чистая ярость! - Может, мне им еще спасибо сказать? - снова слова едва слышны, а челюсти едва разомкнулись, и на Станниса все это давит слишком сильно. Конечно, он старался держаться и сдерживаться, но копить это в себе слишком тяжело. - Станнис, ты понял, о чем я, - на дядю его слова не произвели впечатления. - Ты думаешь, что кто-то не знает правды? Нет, она всем известна. Только историю пишут победители, и ради них на многое закрывают глаза. Сейчас именно такой случай, Станнис, и своей очевидной правдой ты ничего не добьешься, но можешь ухудшить положение. Тебе надо думать о Ренли, о Штормовых землях. Сейчас не время. - И когда же это время наступит? - в голосе сквозит все то же напряжение, но глаза уже не сверкают. - Не скажу, что скоро, но ты сам понимаешь, как осторожно нужно действовать. И действовать не так, как делал это Роберт, открыто бросая вызов и собирая союзников, стремясь оказаться самому на передовой, - вот эта задачка будет намного сложнее, и лорд Эстермонт заранее предрекает непростые времена. - Ты ведь понимаешь, что против твоих слов выступят мечи, что не пергаментом сражаться против топора. Врага надо уметь бить его же оружием, Станнис. - А если я не умею? - он был далек от разного рода интриг, считая это чем-то низменным и недостойным. Станнису проще было выйти с мечом впереди воинов, и вот в этом они с Робертом были очень похожи. - Тогда найди себе тех союзников, которые умеют. Если ты не умеешь стрелять метко из лука, то найди лучника с такой же целью, как и у тебя, и обеспечь ему лучшие стрелы, - лорд Эстермонт замечает, как чуть нахмурился Станнис. У него всегда такой вид, когда он что-то начинает обдумывать. - Союз с Долиной, Речными землями и Севером себя не оправдал, и к ним теперь будет особенно пристальный пригляд, - осторожно размышляет он вслух, но некое недовольство в голосе Станнис все же не скрывает. Роберт был в таком восторге от своего Старка, что спешил породниться с ним и стать его братом, наплевав на все остальное и не замечая ничего вокруг. Сам же Станнис к Старку ревновал, злился, хмуро косился на Аррена, который пытался заменить Роберту отца и справлялся с этим. Слишком быстро старший брат позабыл своих, ввязавшись в погоню за непонятно чем. Итог был плачевен, что уж сказать. - Дорн, - дядя ловит удивленный взгляд племянника и кивает головой, тем самым подтверждая собственные слова. - Такую пощечину Мартеллы не простят, а ты знаешь, как бывают опасны змеи. В прошлом ваши отношения складывались не лучшим образом, но, как говорят, враг моего врага - мой друг. - Кто еще? - Станнис ответил спустя некоторое время. Эта пауза ему была необходимо, чтобы заново рассмотреть всю ситуацию с позиции Дорна. - А вот это мы увидим в столице, - лорд Эстермонт криво усмехнулся. - Я сомневаюсь, что принц Рейгар так быстро изменится в лучшую сторону, а, значит, наживет себе еще несколько врагов своими действиями.

***

Станнис делает все, чтобы не смотреть в сторону Мейса Тирелла, который лучился самодовольством и предвкушал всяческие награды за свою верную службу Таргариенам. Его почти что тошнит, а в голове начинает играть та самая песня, которую пели солдаты Тиреллов под стенами Штормового Предела. Только вот куда деть взгляд, когда все вокруг вызывает лишь ярость? Этот Эддард Старк, который взирает на свою распутную сестрицу, что нынче у них стала королевой. Какой еще королевой? Королевой чего? Попирания обязанностей? Станнис наслушался, как ее называют "северной шлюхой", и в этом он был готов поддержать мнение толпы. Вслух говорить было бы неприлично, слишком неприлично, и Станнис до такого точно бы не опустился. Джон Аррен, конечно же, здесь и рядом со Старком, "приемный отец" Роберта, который не смог научить брата сдерживать себя. Теперь Долина осталась без прямых наследников, кажется, но эти чужие проблемы волнуют Станниса меньше всего. От этого всего Станнису душно, почти что тяжело дышать, и вообще физически неприятно находиться рядом. Только вот деваться некуда, и он вынужден стоять в тронном зале, где ему еще предстоит преклонить колени. Дядя стоит рядом, готовый в любой момент дать ему понять, насколько Станнис перешел границы. Потому что сейчас удерживать себя в рамках ему тяжело: всего этого слишком было много, а он, в конце концов, не железный. - Дорн, - дядя Элдон шепчет ему на ухо, стоя подле него и кидая взгляд на принцессу Элию. Именно дядин голос не дает Станнису забыться, возвращает его к изначальным целям и мелькает в череде иных голосов, которыми заполнена зала. Первый возможный союзник уже известен, и Станнис смотрит на принцессу Элию, когда король Рейгар вместе с королевой Лианной входят в залу. Да, именно к Дорну следует обратиться в первую очередь. - Запад, - снова дядин шепот, когда король раздумывает над приговором Джейме Ланнистеру. Все взгляды невольно обращаются с Цареубийцы на его отца. Сам Станнис вспоминает, как когда-то впервые увидел Тайвина Ланнистера на Железном Троне и подумал, что он и есть король. Сейчас старший Ланнистер выглядит уже менее царственно, весь подобрался, хоть и старается не показывать этого. Да, Запад тоже может быть союзником: слишком многого натерпелись от Таргариенов. Сам Станнис так пока до конца и не разобрался, что же он думает по отношению к Джейме Ланнистеру. Первой мыслью было, почему он вместе с отцом не прикончил сыночка еще до того, как тот обрушил свой меч на Роберта. Второй были отмечены нарушенные клятвы, но здесь Станнис сам себя оборвал: он ведь и сам их нарушил, когда поддержал брата. Он обсуждал эту ситуацию с дядей, который высказал крайне интересную мысль: почему все более-менее достойные люди должны были идти против себя, своей чести или еще что-то, чтобы хорошо служить недостойным правителям? И вот это заставило Станниса крепко задуматься. Однако события разворачиваются дальше, что Станнис не успевает отвлечься, когда Королевская гвардия произносит свои клятвы, когда Барристан Отважный вдруг отступает и сдергивает с себя белый плащ. По залу проносится ропот, многие замерли в шоке, уставившись на это зрелище. Да и сам Станнис не отличался от большинства, широко распахнув глаза и переводя взгляд с короля на сира Селми. Рейгар такого явно не ожидал: вон, как уставился, как сжались челюсти, как рукой невольно впился в Железный Трон, да тут же ее и одернул, явно оцарапавшись об острые мечи. Лицо рыцаря было, пожалуй, белее его плаща, но он не отводил взгляд, смотрел прямо и, кажется, ничего не собирался более объяснять. А, пока король хранит молчание, ропот все нарастает. Вон, Лорд Командующий едва с места не сорвался, чтобы подбежать к сиру Селми. Вон он чего-то яростно шепчет и, кажется, спрашивает, но Отважный словно и не слышит, да взгляд с короля не сводит. - Ты посмотри, как интересно складывается, - дядя Элдон снова склонился к уху племянника и чуть пихнул его локтем, чтобы тот обратил внимание на Лорда Тайвина. Тот, казалось, всем этим явно наслаждался, и на мгновение уголки губ дрогнули в ухмылке. - Если сир Барристан все-таки сможет вырваться отсюда, то в Западных землях ему будут более чем рады, - сказано все также тихо, и Станнис в ответ кивнул. Лорду Утёса Кастерли и правда есть, за что благодарить Отважного, и тут вряд ли кто-то вспомнит "великодушное прощение" короля, которое было скорее вынужденным. - Вы хорошо подумали, сир Барристан? - тихий голос Рейгара наконец прозвучал, и весь остальной ропот смолк в мгновение ока. Король явно недоволен подобным и точно не ожидал от своего широкого жеста таких последствий. Тут сир Селми всех более чем удивил! Шутка ли, рыцарь, победитель турниров, спаситель королей, и вдруг решает уйти. Потому что недостоин? Но если он недостоин, то кто же тогда...? - Да, Ваше Величество, - Отважный не дрогнул, все также смотрел, и голос звучал твердо и решительно. И снова пауза, когда король, нахмурившись, первым отводит взгляд. - Хорошо, сир Барристан. Да будет так! Отныне вы более не служите в Королевской гвардии! - сказано сквозь зубы, но все же слова произнесены. Весь зал наблюдает, как сир Селми почтительно кланяется, а там слышится слишком громкий тяжелый вздох сира Герольда, который потерял еще одного гвардейца сегодня. - Благодарю вас, Ваше Величество, - Барристан выпрямляется, стараясь не смотреть на свой белый плащ, что лежит на полу. Он медленно разворачивается, игнорируя обращенные на себя взгляды, кладет руку на плечо Джейме Ланнистера и что-то короткое прошептал ему, заставляя Цареубийцу отмереть, напряженно кивнуть и также развернуться. Станнис провожает взглядами двух бывших рыцарей Королевской гвардии, которые вместе покидают зал. Их никто не останавливает, хотя король со своего трона буравит их спины тяжелым взглядом. Но ни один из них не обернулся, ни одного слова не было произнесено, а рука сира Селми по-прежнему крепко сжимала плечо Ланнистера. - Станнис, - предупреждающий голос Лорда Эстермонта, когда он и сам понимает, что вскоре ему придется преклонять колени перед новым королем. Увы, избежать этого не выйдет, как и постоянно отсрочивать этот момент. Станнис тихо выдыхает. Ничего, он выдержит, и у него получится. Ради Штормового Предела, ради Ренли... ради Роберта.