Случайный свидетель

Штольман Яков Платонович уже несколько лет работал в Твери в отделении полиции и слыл прекрасным следователем. Мужчина любил свою работу всей душой и всем сердцем служил только ей. Талантливый человек, умный и прозорливый, мог проникнуть в суть любого дела, распутать самые сложные хитросплетения преступных злодеяний и найти из-под земли кого угодно. Но именно сегодня майору Штольману катастрофически не везло. Утром забарахлил двигатель у машины, в итоге Яков Платонович опоздал на важную встречу и так и не смог оперативно решить пару наболевших вопросов. Затем, видимо, переняв эстафету от двигателя, заболел зуб, и мужчина был вынужден в срочном порядке посетить стоматологию. Огромные очереди не приносили радости, зато позволили следователю продумать одну весьма любопытную гипотезу относительно расследуемого дела. Наконец, добравшись до отделения, Штольман направился в кабинет, который делил со своим помощником Коробейниковым, получившим несколько месяцев назад звание капитана. По своему обыкновению, Коробейников на рабочем месте отсутствовал. Будучи весьма деятельным по натуре, Антон Андреевич частенько "летал" по поручениям самого Штольмана и по зову собственного сердца, в проверке своих, порою очень безумных идей. Поэтому отсутствие помощника Якова Платоновича нисколько не удивило. Мужчина одобрительно покачал головой и отправился искать кого-нибудь потолковее из лейтенантов. Дела никак не терпели отлагательств! Комната, которую занимали два молодых старших лейтенанта, внешне похожих друг на друга, Ульяшин и Евграшин, была пуста и открыта. У Ульяшина еще горел монитор. Значит, сотрудник недавно вышел. Яков Платонович решил последовать поговорке "Тише едешь - дальше будешь" и подождать подчиненных. Минут через двадцать мужчина стал подозревать, что эта тактика давала сбой. Ни Ульяшина, ни Евграшина по-прежнему не наблюдалось. Скрепя сердце, следователь подумал, что, в крайнем случае, дело можно поручить Синельникову. Но и его тоже не было! Какая странная пустота в отделении! Как будто бы Яков Платонович о чем-то подзабыл... Растерянный мужчина вспомнил, что хотел еще зайти к судмедэксперту, доктору Милцу. - Александр Францевич, Вы на месте! - искренно обрадовался Штольман, переступая порог лаборатории экспертно-криминалистического отдела. - Да где же мне быть, Яков Платонович? Меня тут две девушки дожидаются, - и доктор, указав взглядом на два покрытых белой простыней тела, направился помыть руки и протянуть одну из них Штольману. - Я полагаю, Вы по делу? - Разумеется. Обменявшись сведениями по расследованию последнего дела, Штольман на прощание все же спросил у Александра Францевича, не видел ли он его подчиненных. - Да как же, видал. Яков Платонович, они на занятии по английскому. В учебной комнате, где стажеров обычно обучают. Английский! Штольман скривился. Воистину, нет врага человека сильнее, чем вышестоящее начальство его. В данный момент под ним подразумевалось министерство внутренних дел. Время от времени, как и положено любой бюрократической организации, они издавали приказы. Потом, через несколько месяцев или лет, когда с очередным нововведением уже смирились или научились обходить, эти приказы отменяли, внося хаос в и так непростую работу. Иногда же министерство развлекалось тем, что направляло пожелания к уровню квалификации сотрудников. Последним "шедевром" творчества министров был приказ о том, что подчиненные должны владеть английским языком не ниже уровня В2. Буквально через месяц молодые коллеги (впрочем, всего лишь на семь - десять лет моложе самого Якова Платоновича, справившего полгода назад тридцатисемилетие) будут сдавать экзамен на подтверждение уровня владения английским языком. И именно сейчас проходили занятия по подготовке к этому экзамену. Полицейские учатся, а кто будет работать? Штольман, кипя от негодования, направился в учебную комнату.

***

POV Анна Я всегда волнуюсь перед первым занятием у студентов. Тревожусь, как они примут меня, как будут относиться к предмету, как воспримут новую дисциплину. Но потом наступает это первое занятие - и все проходит. Захожу в аудиторию - и будто бы меня подхватывает река. Я вижу ребят, их глаза, их желания, и сразу становится все ясно. И мгновенно начинаю управлять этой лавиной, вести вперед, интересовать, объяснять, учить... В этот раз все просто и сложно одновременно. Передо мной будут взрослые люди, у которых, в отличие от студентов, четко сформировавшиеся принципы и приоритеты, которые все понимают и у которых много дел и занятий. А значит, и вести себя с ними мне нужно по-другому. Пока что я видела выход в том, чтобы сделать язык частью их повседневности, хотя бы на работе. И даже имела пару соображений на этот счет. Но для того, чтобы строить долговременные планы, мне нужно знать уровень остаточных знаний. Как говорил Альберт Эйнштейн: "Образование - это то, что остается после того, как забывается все выученное в школе". Уровень этого "образования" я и пыталась выяснить, раздав полицейским тесты. Сама же села за стол и стала осторожно наблюдать за происходящим. Группа моя состояла из пятнадцати человек, это был своего рода первый эксперимент. Преобладающая часть работников находилась под руководством одного человека, некого майора Штольмана. Об этом за десять минут до начала занятий мне поведал Антоша Коробейников, бывший одноклассник. С Коробейниковым я просидела за одной партой последние три года обучения в школе. Он даже когда-то был в меня влюблен, но в свое время мы пришли к выводу, что можем быть только друзьями. После школы Антон уехал в Тверь учиться, да так и остался здесь. В какой-то степени я его понимала: что может расследовать сыщик в нашем Затонске? Смерть по неосторожности? Кражу коровы или элитных собачек? Так вот, Коробейников поступил на службу и постепенно дослужился до звания капитана. У него даже были свои подчиненные! Вот не подумала бы, что Антон может командовать людьми, никогда у него к этому душа не лежала. Для меня он так и останется робким и наивным четырнадцатилетним мальчишкой. Вот и сейчас совершенно по-мальчишески он пытался что-то вспомнить и нервно водил правой рукой. На лице было написано смущение, удивление и какое-то немного отчаянное желание довести вопрос, вызвавший трудность, до конца. Я улыбнулась и перевела взгляд на стол, стоящий неподалеку от Коробейникова. За ним расположились двое темноволосых мужчины, чем-то неуловимо похожие друг на друга. Их внешний вид был более уверенным, чем у Антона. Они внимательно и вдумчиво читали вопросы и подходили со всей серьезностью и осознанностью к делу. Заполняли бланки не спеша. Мне почему-то подумалось, что с таким отношением к делу они наверняка отличные служащие. Прямой противоположностью был мужчина, сидящий сзади. Он был старше Антона и двух молодых людей. Но поведение отличалось разительно. Мужчина был явно не уверен в себе и старательно вертел головой с выражением паники и растерянности в глазах. Видимо, стены и висящий портрет Путина никак его не вдохновляли на творческие свершения в области английского языка. И потому мужчина пошел по самому простому пути. Немного неуклюже он вытянул шею и стал подсматривать ответы товарища. Я встала из-за стола и хотела подойти и тактично осадить незадачливого "жирафа". Но не успела этого сделать. В аудиторию постучали, но не дождались ответа, и дверь распахнулась. На пороге стоял мужчина лет сорока, внешне абсолютно спокойный, но его глаза метали молнии. Вот это темперамент! - Коробейников! Ульяшин! Евграшин! Синельников! - мужчина перечислил еще несколько фамилий. - Следуйте за мной. В аудитории воцарилась неловкая тишина. Я от негодования не могла вымолвить и слова. Да кто он такой? И что тут устроил? - Представьтесь, пожалуйста, и потрудитесь объяснить, на каком основании прерываете занятие, - холодно заявила я. - Штольман Яков Платонович, - мужчина все же представился, а дальше продолжил таким же холодным и немного саркастическим тоном, - по праву начальника забираю своих подчиненных делом заниматься. Коробейников! Ульяшин! Евграшин! Синельников! За мной. Я не успела набрать в легкие воздуха, чтобы ответить неприветливому господину Штольману, как упомянутые выше мужчины покорно встали, подчиняясь приказу, и пошли на выход. Начальника они слушались беспрекословно. Первым побежал тот самый мужчина, которому я и хотела сделать замечание. Затем последовали два похожих внешне человека, еще несколько сотрудников полиции, которых я пока не успела толком разглядеть. Последним вышел Антон Коробейников, подарив мне на прощание виноватый взгляд. Мол, все понимаю, но начальство... В аудитории осталось шесть человек. - Продолжаем выполнять работу, - спокойным голосом сказала я. Первое занятие было сорвано окончательно.