***
Я сидела за столом и задумчиво смотрела вокруг себя. Иногда у меня, как сейчас, складывалось ощущение, что мне предстоит участвовать в некой шахматной партии, где фигуры уже расставлены. Мне не понравилась сцена, свидетелем которой я стала в кофейне. Эта дама, державшаяся королевой напоказ, отталкивала. Алиса сказала, что она спрашивала про Штольмана. Выходит, незнакомка имеет к нему отношение и случайно перепутала меня и Лоуренс. Причем, имеет отношение - не совсем верная формулировка. Это пассия Якова Платоновича, знать бы еще, бывшая или настоящая. Для меня был более привлекателен первый вариант. В присутствии Штольмана я становилась другой. Мне хотелось улыбаться только Якову Платоновичу, помогать ему (пусть и в расследованиях, надо же с чего-то начинать), быть рядом с ним. Хотелось стать частью его жизни и впустить в свою, хотелось видеть его улыбку и показать, что в мире есть много хорошего, хотелось... Поздравляю, Анна! Ты влюбилась! И больше всего на свете я хотела, чтобы это чувство было взаимным. По нашим мимолетным встречам сложно сказать, как Штольман ко мне относится. А Коробейников о его личной жизни не осведомлен и вообще характеризовал начальника как замкнутого человека, но настоящего, способного на поступки. Мне кажется, Антон его немного идеализировал. Да и я, наверное, тоже. Но свой шанс узнать Якова поближе и быть рядом я ни за что не упущу! И другим не позволю! Я мотнула головой. Любовь - это не только состояние души, чувства всегда предполагают конкретные действия. В моем случае - перевод некоторых записей. Я включила ноутбук и попыталась сосредоточиться. Спустя некоторое время у меня получились высказывания, похожие на афоризмы. "Воде была дана большая власть" "Истинный друг познаётся в несчастье" "Смелость города берет" "В каждом несчастье ищите женщину" И что это может значить? Зайду завтра к Штольману и озадачу его. Можно, конечно, отправить сообщение, но лучше при личной встрече. Тем более, у меня есть к нему еще один вопрос, связанный с изучением английского его подчиненными.***
До конца рабочего дня оставалось десять минут. Антон Коробейников находился в том состоянии, когда уже хотелось пойти домой, но еще нельзя было этого сделать. Благодаря способностям Анны Мироновой, оперативности самого Антона и умению допросов господина Штольмана, дело Полеева успешно раскрывалось, по еще несколько делам наметилось продвижение. И потому мысли молодого человека витали исключительно в романтической плоскости. В кабинете раздался телефонный звонок. Яков Платонович посмотрел на помощника, понял, что на него надежды уже нет, и поднял трубку: - Майор Штольман слушает. - Товарищ майор, к Вам прибыл майор Весенников из затонской полиции. Прикажете пропустить? - доложил дежурный. - Пропусти, - ответил Яков Платонович, пытаясь вспомнить, по каким делам он мог бы вызывать коллег из Затонска. Так и не вспомнив, поинтересовался у Коробейникова: - Антон Андреевич, Вы недавно запросы в Затонск отправляли? Коробейников завис, наклонил голову. В глазах отражался мыслительный процесс. Затем он растерянно произнес: - Нет, не отправлял. Именно в этот момент Коробейников понял, что уйти рано со службы сегодня не удастся. - Вот и я не отправлял. Странно, тогда чего хочет этот неизвестный товарищ майор? Как оказалось, Весенников возвращался из командировки и по дороге решил предупредить коллег о том, что совсем недавно Затонск покинул один достаточно известный в узких кругах господин, карточный шулер по кличке Ферзь. Собственно говоря, в Затонске Ферзь был проездом, попал в неприятную историю, подозревался в мошенничестве и сбежал. Штольман внимательно выслушал эту историю, покивал головой и в ответ попросил обратить внимание на Кирилла Разумовского, который может находиться в Затонске. Анна Миронова говорила, что видела его в гостинице, но следователь был уверен, что при попытке ареста и возможного побега Князь может оказаться где угодно. Весенников хотел уже уйти, как обратился к Якову Платоновичу: - Я наслышан, у Вас в отделении нынче обитает затонское стихийное бедствие по фамилии Миронова? Штольман настороженно кивнул. Анна Викторовна частенько бывает у них. Только почему бедствие? Девушка производила приятное впечатление, была доброжелательна и внимательна и уже успела покорить сердца полицейских. Яков Платонович заметил, что при виде "англичанки" половина отделения замирает с идиотской улыбкой на губах. Причем, возглавляет эту половину он сам и умудряется видеться с Анной чуть ли не каждый день, хоть и не имеет никакого отношения к английским курсам. - Сочувствую Вам, коллега! ДУхов еще не приводила в кабинет? - тем временем продолжил майор из Затонска. - Каких дУхов? - не понял Штольман. Разговор приобретал довольно странное направление. - Так Анна Викторовна же медиум, к ней души умерших людей якобы приходят, а она потом их трупы находит и в полицию бегает. Так что удачи, коллега! - хохотнул майор, явно радуясь тому, что заниматься всеми этими делами придется не ему. Яков Платонович с сомнением посмотрел на коллегу: все ли у него в порядке с головой? Какие еще духи? Какие трупы? Штольман запутался в своих же мыслях. Анна Миронова действительно нашла труп при странных обстоятельствах. Сомнительно, чтобы она вечером пошла прогуляться в такую даль от гостиницы. Это факт. Но остальное пока не поддается логике. В тот момент, когда Яков Платонович искал логику, Антон Андреевич радел за истину и спешил защитить одноклассницу: - И ничего не якобы, у нее дар такой, она действительно может их видеть и с ними говорить. Горячность, с которой это было сказано, показалась Штольману избыточной. Он скептически посмотрел на коллегу. Его помощника явно несло не в ту сторону. Коробейников его взглядов не замечал и продолжал защищать Миронову. Затонский майор только посмеивался над ним и быстро ушел. - Антон Андреевич, какая мистика? Какие духи? - отчитывал подчиненного Штольман. - Вы же следователь, а не бабушка с рынка, верующая во всяких гадалок и медиумов. - В гадалок я и сам не верю, а вот дар у Анны действительно есть. До свидания, Яков Платонович! - Коробейников поспешил ретироваться и не гневить больше начальство. Десять минут, остававшиеся до конца рабочего дня, уже прошли. Штольман обессиленно опустил руки на голову. Безусловно, с госпожой Мироновой не соскучишься. Теперь еще и духи.