***
Антон Андреевич видел, что что-то происходит между Анной Мироновой и Яковом Штольманом. Тщательно, как учил его начальник, он проанализировал все увиденное и услышанное и пришел к выводу, что между близкими ему людьми развивается роман. Что-то странное произошло там, в мастерской, когда Анна, напоминающая амазонку, промчалась мимо него наверх. Как вообще Штольман мог поругаться с такой замечательной девушкой? Этого Коробейников понять не мог. Но, видимо, следователь и медиум действительно поссорились. По дороге до отделения Анна молчала, на вопросы отвечала невпопад. Яков Платонович дважды накричал на помощника и один раз отправил "делом заняться". А каким делом можно заняться, сидя в УАЗике? Обед ясности не принес. Как только Анна завела традицию общения по-английски во время обеденного перерыва, Яков Платонович стал позже обедать, причем, исключительно в компании Мироновой. В этот раз одноклассница начала раньше и через полчаса мучений на английском оставила полицейских в покое, ушла подальше от их столика. Антон посмотрел вслед Анне и бросился ее поддержать. Для медиума лучшей возможностью переключиться всегда были духи. - Аня, а у нас новый труп! - заговорщическим тоном нарочито позитивно начал Антон. Миронова вздрогнула и уронила кусочек мяса с вилки. - И тебе приятного аппетита! - доброжелательно ответила девушка. Коробейников хорошо знал ее и видел, что это маска. Глаза по-прежнему оставались грустными. - Не могли бы мы поговорить о чем-то менее мрачном? Жаль, новый труп сопровождала очередная записка на древнегреческом и услуги переводчика были необходимы. Поразмыслив, Антон пришел к выводу, что менее мрачно нового трупа смотрится только старый. - Дело Полеева передано в суд. Знаешь, казалось банальным грабежом. На мужчину с деньгами просто напали. Я уже хотел дело закрывать, а Яков Платонович узнал много нового. Оказывается, Полеев проиграл одному господину и приехал сюда, чтобы рассчитаться. А тот господин решил и деньги получить, и от должника избавиться. Представляешь? Анна кивнула головой. - Представляю. А чем тому господину должник мешал? Долг же он вернул? Вернул. А убивать зачем? Вот в чем-чем, а в логике Мироновой не откажешь. Но Штольман нашел ответ и на этот вопрос! В этом плане Антон гордился и восхищался начальником. - "В любом несчастье ищите женщину", - процитировал Коробейников. Анна мгновенно погрустнела. - Тот господин хотел жениться на дочери Полеева, а он был против. Дочь же против воли отца не пошла бы. Вот так и решил вопрос. Но самое странное, что этот господин вчера скончался в СИЗО. - Ничего странного, Антон. Дух хотел мести, он и отомстил, - пояснила Анна. - А разве духи могут отомстить? - в мистической стороне Коробейников не был силен. - Духи могут все, только не могут быть живыми, - не по годам мудро ответила Миронова. - Антон, спасибо за компанию, мне пора! Пока! Девушка быстро застучала каблучками, покидая кафе. Антон вернулся за общий стол. Через десять минут пришел Яков Платонович, не нашел Анны, узнав, что она уже отобедала, помрачнел еще сильнее. Нет, этих двоих надо срочно мирить! Насколько помнил Коробейников, сегодня вечером одноклассница будет в театре. Осталось лишь затащить туда Штольмана.***
В столь раннее время бар был пуст. Бармен неторопливо протирал бокалы и с недоумением смотрел на дальний столик. Сидевшего за ним мужчину можно было бы назвать среднестатистическим. Среднее телосложение, обычное, ничем не выделяющееся лицо, джинсовый костюм, в котором ходят тысячи россиян. И все же мужчина вел себя странно. Он полчаса как гипнотизировал графинчик с водкой и непрерывно смотрел в окно. Бармен пару раз тоже посмотрел на улицу, но ничего необычного не увидел. Темная улица, снующие повсюду люди, типичный вечер в Твери. Мужчина, а это был никто иной, как господин Жолдин, пристально смотрел на улицу и проклинал тот миг, когда связался с Иваненко и вообще с этой дурацкой картиной. Заказчик уперся, подавай ему полотно, и все тут. Все вроде шло хорошо, пока не произошла эта чехарда с художниками. Исполнитель, неприхотливый и невзрачный, был убит. Полиция находится в состоянии боевой готовности, дело вел сам Штольман, с которым Жолдину встречаться крайне не хотелось бы. Теперь и этот Иваненко не пришел на встречу! Как же его хвалили в Москве: человек исключительной надежности! Местные новости, транслируемые в баре за отсутствием посетителей, красноречиво разъяснили Жолдину произошедшее. Иваненко под следствием, картина - на экспертизе в отделении полиции. "Эх, закончу с картиной и уеду в тихое спокойное место, Лизку с собой заберу", - мечтательно подумал Жолдин. В голове его зрел дерзкий план, как изящно закончить начатое.***
В плетении интриг Коробейников никогда не был силен. Он ясно себе представлял возможные варианты реакции Штольмана на приглашение в театр. - Антон Андреевич, какой театр? У нас три убийства, два грабежа и этот художник, проникший в чужую мастерскую. Или так: - Вам, Коробейников, в театр не с кем сходить? Кажется, у Вас девушка есть, пригласите её. Впрочем, возможен и более короткий вариант: - Делом займитесь, товарищ капитан! Самый худший из представляемых вариантов, по мнению Коробейникова, состоял в том, что Яков Платонович разгадает его план, устроит допрос и, разумеется, никуда не пойдет. В итоге, помучавшись, молодой человек решил привлечь к делу доктора Милца. - Антон Андреевич, голубчик! Я в театре последний раз был весьма давно, а Вы предлагаете мне пойти с Яковом Платоновичем! - удивился Александр Францевич, затем посмотрел на просящее лицо Коробейникова и сделал правильные выводы. - Признавайтесь, что Вы задумали? Лучше рассказать Милцу, чем Штольману. - Хочу помирить Якова Платоновича и Анну Викторовну, она в театре сегодня вечером будет, - признался товарищ капитан. Доктор вспомнил Штольмана, заходящего сегодня к экспертам, характер представителей семьи Мироновых и пришел к выводу, что помощь лишней не будет. Вмешиваться в отношения взрослых людей Милц не считал нужным, но в дополнительной возможности для встречи влюбленных не видел ничего предосудительного. - Вы меня убедили, Антон Андреевич! Давайте билеты! Коробейников засиял. Все шло по плану.